Текст книги "Откуда вам это известно, Кан Мёнджин? (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Слав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

Глава 24

Проклятый баг. Бэ Душик в очередной раз впился взглядом в строки кода на мониторе, чувствуя, как раздражение уже начинает медленно закипать где-то в глубине. Уже третий час он бился над этой ошибкой в модуле статистики «Chronos» – данные агрегировались некорректно при пиковых нагрузках, но в совершенно непредсказуемые моменты. Логи молчали, тесты проходили идеально. Это была одна из тех проблем, которые высасывают все соки, заставляя сомневаться в собственном здравомыслии. Вокруг привычно гудел опенспейс: стук клавиатур, тихие переговоры коллег у соседней доски, где Рю Джиэ снова что-то яростно доказывала, размахивая маркером, гул вентиляторов серверной стойки в дальнем конце зала. Обычный рабочий шум, который Душик давно научился игнорировать, но сегодня он словно царапал по нервам. Ему нужна была тишина и полная концентрация, а не вот это вот всё.

Краем глаза он уловил движение. Дверь переговорной комнаты неподалёку открылась, и оттуда вышел никогда не унывающий Ко Донмён. Как всегда с улыбкой до ушей, словно только что выиграл в лотерею, а не проводил очередное нудное собеседование. Рядом с ним стоял незнакомец – видимо, ещё один кандидат. Душик мысленно закатил глаза. Сейчас опять всех отвлекут от работы.

Душик смерил пришельца быстрым оценивающим взглядом. И удивлённо приподнял бровь. Незнакомец был одет… странно. Для этого места, по крайней мере. Сидящий как влитой тёмно-серый костюм, белоснежная рубашка, галстук. Ни единой складки, ни пылинки. Он что, перепутал офис IT-компании с залом для приёмов в каком-нибудь чеболевском конгломерате? Больше походил на продажника или финансового консультанта, который сейчас начнёт впаривать какие-нибудь сомнительные инвестиции, а не на программиста.

При этом держался незнакомец на удивление спокойно. Ни тени нервозности, которая обычно сквозит в кандидатах даже после того, как собеседование уже прошло. Прямая осанка, внимательный, не бегающий взгляд, который он сейчас направлял на Донмёна. Словно он не пришёл наниматься на работу, а приехал с инспекцией. «Слишком спокоен, – отметил про себя Душик. – Или слишком самоуверен».

– Ребята, на минутку! – Донмён, как и ожидал Душик, направился прямиком к их «островку» – группе столов, где сидела их основная команда. – Хочу вас познакомить с Кан Мёнджином! Мы только что отлично пообщались с Чхольмин-ши. Возможно, это наш будущий коллега!

«Отлично пообщались», по версии Донмёна, могло означать что угодно. Посмотрим, что скажет Чхольмин потом.

Донмён лучился энтузиазмом, указывая на коллег по очереди.

– Это Мун Бёнчхоль, наш гуру, самый опытный разработчик.

Бёнчхоль, седовласый и невозмутимый, как всегда, лишь коротко кивнул кандидату, осматривая его оценивающим взглядом.

– Рю Джиэ, наша звезда сложных алгоритмов и оптимизации.

Джиэ, которая до этого что-то оживлённо обсуждала у доски, перевела на Мёнджина всё своё внимание, маркер в её руке замер. Широкая улыбка, глаза блестят – смесь любопытства и, как показалось Душику, вызова. Она кивнула энергичнее, чем Бёнчхоль.

– Им Сану, – Донмён кивнул на следующего, – наш специалист по самым глубоким погружениям в код.

«То есть задрот, если называть вещи своими именами», – мысленно уточнил Душик.

Сану, сидевший рядом с Душиком, лишь на долю секунды оторвал взгляд от монитора, качнул головой и тут же вернулся к своему коду. Словно ничего не произошло. Типичный Сану.

– Джо Ынби, наше молодое дарование, быстро учится.

Ынби, самая младшая в команде, вежливо улыбнулась и сделала почти незаметный поклон.

– Ну, а это Бэ Душик, наш главный скептик и мастер по поиску багов там, где их вроде бы нет, – завершил Донмён представление, указывая на него.

Душик ограничился сдержанным кивком. Улыбаться не хотелось. Его баг ждал.

Кан Мёнджин кивал каждому в ответ, прямо встречая взгляд. Когда очередь дошла до Душика, спокойные внимательные глаза незнакомца задержались на нём на долю секунды дольше, чем на остальных. Или это Душику только показалось?

«Взгляд у него тяжёлый, – подумал Душик. – Неприятный тип».

Он не чувствовал от новичка ни враждебности, ни заискивания – просто спокойное наблюдение. Это как-то даже раздражало.

Первой тишину нарушила, конечно же, Джиэ. Она всегда была самой быстрой на реакцию, будь то поиск ошибки в коде или неловкая пауза в разговоре. Джиэ окинула Мёнджина с ног до головы весёлым любопытным взглядом.

– Вау, Кан Мёнджин-ши, – протянула она с широкой улыбкой, опираясь бедром о свой стол. – Серьёзный у вас подход к собеседованиям! Прямо как на приём к президенту. У нас тут, знаете ли, дресс-код попроще – кто что утром нашёл, в том и пришёл. Вы всегда так официально?

Вопрос прозвучал игриво, но Душик знал Джиэ – она всегда прощупывала людей. И костюм явно её зацепил. На месте Мёнджина Душик бы растерялся, наверное. Девушка вообще-то весьма симпатичная.

Но Мёнджин лишь улыбнулся краешком губ. Ни тени смущения.

– Привычка, – ответил он спокойно. – Никогда не знаешь, когда встретишь важного инвестора. К тому же серый хорошо маскирует усталость после ночи за кодом.

Ответ прозвучал неожиданно буднично и с долей самоиронии. Джиэ одобрительно хмыкнула и рассмеялась, качнув головой. Донмён тоже облегчённо заулыбался – лёд тронулся. Бёнчхоль даже чуть приподнял бровь – знак почти бурного проявления эмоций с его стороны. Ынби вежливо хихикнула. Один Сану остался невозмутим – ему, кажется, вообще всё равно.

«Неплохо, умеет разрядить обстановку, – подумал Душик, но его подозрительность никуда не делась. – Или слишком хорошо знает, что от него хотят услышать».

Донмён решил воспользоваться моментом, чтобы перевести разговор в более формальное русло.

– Мёнджин-ши рассказал нам с Чхольмин-ши много интересного, – начал он, обращаясь ко всей команде. – Кажется, он в прошлом сталкивался с задачами, похожими на те, что мы решаем сейчас…

Душик хмыкнул про себя. «Ага, сейчас Донмён начнёт расписывать его подвиги. Точно стоит поговорить потом с Чхольмином», – подумал он. Нужно было перехватить инициативу, пока разговор не увяз в хвалебных одах. Всё равно от работы уже отвлекли.

– Раз уж речь зашла о том, что вы можете стать нашим коллегой, – вмешался Душик, – тогда вопрос не по работе. Кофе или чай? И какой именно? У нас тут целая культура вокруг этого сложилась, важно понимать предпочтения будущих коллег.

Вопрос был почти дурацким, но Душик любил такие. Иногда по мелочам можно понять о человеке больше, чем по его рассказам об «опыте».

Мёнджин повернулся к нему. Его взгляд оставался таким же спокойным, внимательным.

– Кофе, – ответил он без паузы. – Чёрный. Без сахара. Чем крепче, тем лучше. Но хороший чай тоже ценю, особенно улун.

«Ладно, хоть в этом он нормальный», – подумал Душик.

– О, ценитель! – оживилась Джиэ. – У нас Бёнчхоль-сонбэ – главный эксперт по чаю. Он такие церемонии иногда устраивает! А кофе… Кофе – это наше топливо. Без него тут половина команды до обеда не доживает. Вы, Мёнджин-ши, «жаворонок» или «сова»? Как у вас с утренними подъёмами?

– Скорее «сова», которая научилась притворяться «жаворонком» по необходимости, – Мёнджин чуть улыбнулся. – Ранние подъёмы не люблю, но если нужно – встаю без проблем. Кофе в этом очень помогает.

– А как насчёт обеда? – встрял Донмён, явно радуясь, что разговор идёт без неловкости. – У нас тут рядом есть пара отличных мест. Корейская кухня, японская, даже неплохая итальянская пиццерия. Вы что предпочитаете? Или носите доширак [1] из дома?

[1. В Корее так называют ланч-боксы, обед, принесённый из дома.]

– Предпочитаю разнообразие, – ответил Мёнджин. – Сегодня могу захотеть острый кимчиччигэ [2], а завтра – рамён или даже пиццу. Зависит от настроения. Доширак – это хорошо, но я, признаться, не самый умелый повар.

[2. Кимчиччигэ – корейское рагу, приготовленное из кимчи и других ингредиентов, таких как зелёный лук, репчатый лук, тофу, свинина или морепродукты.]

Пока шли эти необязательные разговоры о еде и режиме дня, Душик продолжал наблюдать. Мёнджин отвечал просто, открыто, без напряжения. Честно сказать, его умение держаться и харизма заставили Душика немного сбавить свойственный ему скептицизм. Как человек Мёнджин производил впечатление, это нужно признать. Правда, его образ никак не вязался с образом типичного разработчика. А он вообще разработчик?

– А что насчёт хобби, Мёнджин-ши? – спросила Ынби, набравшись смелости. Её голос был тихим, но любопытство пересилило робость. – Чем занимаетесь в свободное время? Ну, когда оно есть, конечно.

Мёнджин на мгновение задумался, словно перебирая варианты.

– В последнее время… – начал он медленно, – я много читаю. Пытаюсь наверстать упущенное в разных областях. Ещё открыл для себя прелесть долгих прогулок по городу без определённой цели. Иногда это помогает проветрить голову лучше, чем что-либо ещё.

– Прогулки – это здорово! – поддержал Донмён. – А что читаете, если не секрет? Фантастику? Детективы?

– Сейчас – в основном техническую литературу. Ещё изучаю языки, – ответил Мёнджин. – Но и хорошую художественную книгу не пропущу, особенно классику. Помогает посмотреть на привычные вещи под другим углом.

Бёнчхоль, до этого молчавший, вдруг проявил интерес.

– Классика – это хорошо, – произнёс он низким голосом. – Она учит видеть суть за формой. Какого именно автора перечитывали?

Душик удивлённо посмотрел на Бёнчхоля. Тот редко участвовал в таких разговорах, предпочитая обсуждать архитектуру кода или тонкости чайной церемонии. Похоже, Мёнджин чем-то зацепил и его.

– Пак Кённи, – ответил Мёнджин. – «Земля». Масштабное полотно, много судеб. Заставляет задуматься о времени и переменах.

Бёнчхоль медленно кивнул.

– Достойный выбор. Очень достойный.

Ну вот, нашли друг друга, литераторы. Душику вся эта классика казалась скучной тягомотиной. Но он отметил про себя, что Мёнджин умеет находить общий язык с разными людьми – и с энергичной Джиэ, и с робкой Ынби, и даже с невозмутимым Бёнчхолем. Нет, правда, а он точно разработчик?

Мёнджин перевёл взгляд на Донмёна.

– Спасибо, что уделили время для такого неформального общения, – сказал он. – Теперь, если позволите, я бы хотел немного лучше понять, над чем именно вы здесь работаете. Я видел упоминания проектов на досках – «Chronos», «Chameleon»… Звучит интригующе. Расскажите немного подробнее, какой основной проект у вашей команды? Мне важно понимать контекст.

Донмён с готовностью кивнул. Он явно любил рассказывать о том, чем они занимаются.

– Ну, основной проект – это вся наша платформа, – начал он с энтузиазмом. – Мы создаём систему для управления «умными» зданиями. Представьте: огромное офисное здание или жилой комплекс, где сотни, тысячи устройств – свет, климат, безопасность, счётчики. Всё это должно работать слаженно, как единый организм. Наша платформа – это «мозг», который всем этим управляет.

Он сделал паузу, оглядывая команду, словно ища поддержки. Джиэ кивнула, Бёнчхоль оставался невозмутим.

– А если говорить о конкретных направлениях, над которыми мы все так или иначе работаем, – продолжил Донмён, – то можно выделить три ключевых. Первое – это как раз «Chameleon». Представьте себе зоопарк [3], – он развёл руками. – Огромный зоопарк из лампочек, кондиционеров, датчиков движения, умных замков, счётчиков воды и электричества… Каждый производитель говорит на своём «языке», использует свои протоколы. Задача «Chameleon» – научить нашу платформу понимать их всех. Мы создаём универсальный шлюз, пишем адапторы, чтобы данные от любого устройства, будь то старый датчик температуры или новейший контроллер освещения, могли поступать в нашу систему и управляться ею. Это постоянная работа – новое железо появляется каждый день. Наша команда, – он обвёл рукой их столы, – как раз чаще всего занимается этим зоопарком, особенно Джиэ и Душик, они у нас мастера по расковыриванию нестандартных протоколов.

[3. Зоопарк – на программистском жаргоне – проект или среда, где используется слишком много различных технологий, создающих сложности в поддержке.]

Джиэ самодовольно улыбнулась, а Душик лишь поморщился. Да уж, «расковыривать» кривые китайские протоколы без нормальной документации – то ещё удовольствие.

– Второе направление – «Synapse», – продолжал Донмён. – Если «Chameleon» – это уши и руки нашей системы, то «Synapse» – это её нервная система, логика. Это движок, который позволяет настраивать автоматизацию. Ну, знаете, «если… то…». Если датчик движения в коридоре никого не видит десять минут, то выключить свет. Если температура в переговорке поднялась выше двадцати пяти градусов, а там идёт совещание (люди есть), то включить кондиционер на охлаждение. Если сработал датчик протечки – перекрыть воду и отправить уведомление службе эксплуатации. «Synapse» позволяет создавать очень сложные сценарии, связывая разные устройства и условия. Мы сейчас как раз работаем над второй версией движка, чтобы он был ещё быстрее, умнее и проще в настройке для конечного пользователя. Бёнчхоль-сонбэ и Сану много сил вкладывают именно в ядро этого движка.

Бёнчхоль коротко кивнул, подтверждая слова Донмёна. Сану, как обычно, не отреагировал.

– И третье – «Chronos», – Донмён указал на доску, где Душик утром рисовал схемы базы данных. – Это наша память и аналитический центр. Все данные с тысяч устройств – температура, влажность, потребление энергии, логи доступа, работа датчиков – всё это нужно где-то надёжно хранить и уметь быстро доставать. «Chronos» собирает эту статистику, обрабатывает и позволяет строить отчёты, графики, дашборды. Администратор здания может посмотреть, где больше всего тратится электричества, когда чаще всего пользуются переговорками, не было ли аномальных скачков температуры ночью… Это помогает оптимизировать расходы, планировать обслуживание. Ынби у нас сейчас много занимается визуализацией этих данных, а я вот… – Донмён виновато улыбнулся Душику, – пытаюсь поймать странный баг с агрегацией. В общем-то, этим мы занимаемся вместе с Душиком.

– Хорошо, благодарю за короткое объяснение, – произнёс Мёнджин. – Получается, ваша команда работает над всеми тремя направлениями? Или есть специализация?

– Мы – ядро, – ответил Донмён с гордостью. – Поэтому так или иначе касаемся всего. Но, конечно, есть и другие команды. Есть ребята, которые больше фокусируются на интерфейсах для пользователей, есть команда, которая занимается развёртыванием и поддержкой для клиентов, есть тестировщики… Но основные технические вызовы – они здесь. Поэтому мы и ищем сильного бэкенд-разработчика, который сможет быстро влиться и помочь нам и с интеграциями в «Chameleon», и с логикой в «Synapse», и с обработкой данных в «Chronos».

«Ага, и баги за нами разгребать», – мрачно подумал Душик, но промолчал.

Мёнджин кивнул, его взгляд стал задумчивым. Казалось, он быстро уловил суть их работы и теперь обдумывал услышанное.

– Понятно. Спасибо, Донмён-ши, это было очень полезно для понимания общей картины.

Казалось, он собирался задать ещё какой-то вопрос, но в этот момент тишину их уголка опенспейса нарушил мелодичный, но настойчивый сигнал уведомления. Звук исходил от компьютера Им Сану.

Сану, до этого момента абсолютно поглощённый своим кодом, вдруг вздрогнул, словно его ударило током. Он бросил быстрый взгляд на часы в углу монитора, потом на уведомление, и на его обычно бесстрастном лице мелькнуло что-то похожее на панику. Он торопливо начал закрывать окна на экране.

– Сану? Всё в порядке? – удивлённо спросил Донмён.

– Митинг… – коротко бросил Сану, не глядя на на коллег, продолжая лихорадочно щёлкать мышкой. – Архитектурный. Опять опаздываю. Чхольмин-ши убьёт.

Он вскочил со стула, чуть не опрокинув стоявшую на его столе пустую кружку, схватил тонкий ноутбук и, буркнув что-то неразборчивое вроде «простите», почти бегом бросился к выходу из опенспейса.

Вся команда проводила его взглядами. Сану был великолепным разработчиком, но организованность и пунктуальность явно не входили в число его сильных сторон.

– Вечно он так, – вздохнул Донмён. – Ладно, видимо, это знак, что и нам пора закругляться.

Он повернулся к Мёнджину.

– Мёнджин-ши, спасибо вам ещё раз! – его тон снова стал более формальным, но улыбка оставалась дружелюбной. – Было очень интересно с вами пообщаться. Как я и говорил, решение будет принято не сразу, мы с вами свяжемся в ближайшие дни, как только всё обсудим.

Он встал из-за стола, давая понять, что встреча окончена. Мёнджин тоже поднялся.

– Спасибо и вам, Донмён-ши, Бёнчхоль-ши, всем, – он обвёл взглядом присутствующих. – Было очень приятно познакомиться с командой. Вы произвели на меня впечатление. Уверен, мы ещё встретимся.

Он кивнул каждому по очереди.

– Я провожу вас, – сказал Донмён и направился к выходу из опенспейса, Мёнджин последовал за ним.

Душик смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом коридора. В их уголке опенспейса на мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком клавиш – это Бёнчхоль уже вернулся к своему коду. Джиэ задумчиво постукивала маркером по краю стола, а Ынби делала вид, что читает что-то на экране, хотя явно думала о чём-то своём.

– Ну что скажете? – спросила Джиэ, поворачиваясь к Бёнчхолю и Душику. – Как вам наш кандидат в смокинге… то есть в костюме?

Бёнчхоль пожал плечами, не отрываясь от монитора.

– Говорит разумно. Книги правильные читает. Но код покажет.

Типичный Бёнчхоль.

– А мне понравился, – неожиданно сказала Ынби. – Он так спокойно держится. Да и вообще интересный.

Джиэ кивнула.

– Да, у меня похожее впечатление. Но вот опыт… Надо будет у Чхольмина потом узнать, что он там на самом деле рассказал. А ты что думаешь, Душик?

Душик потёр подбородок.

– Костюм дурацкий, – высказал он наконец накипевшее. – Но да, не идиот, это точно. Не похож на прошлых кандидатов. Но что он там на самом деле умеет – действительно, только код покажет. Или Чхольмин.

В этот момент вернулся Донмён. Он буквально влетел обратно в их зону, и на его лице было написано неприкрытое воодушевление.

– Ребята! – выпалил Донмён, плюхаясь на свой стул. – Этот парень – хватай и беги! Я не знаю, где HR его откопали, но это просто находка! Чхольмин тоже под впечатлением, говорит, давно такого уровня не видел. Этот кандидат на вопросы по архитектуре отвечал так, будто сам эту платформу проектировал! Нам нужно его брать, срочно, пока его кто-нибудь другой не перехватил!

Душик хмыкнул.

– Успокойся, Донмён. Отдел кадров решит. И вообще, он ещё код не писал. Может, он теоретик гениальный, а на практике…

– Да какой теоретик! – Донмён махнул рукой. – Вы не представляете! Мы ему с Чхольмином только общие контуры задач обрисовали, а он начал задавать вопросы… И попал точно в те узкие места нашего зоопарка в «Chameleon», над которыми мы сами только-только головы ломать начали! И про движок правил такие вещи предположил… Да он как будто уже внутри нашей системы побывал!

Душик нахмурился. Если это так, то это было странно. Очень странно.

– Может, он просто хорошо подготовился? Изучил нас заранее? – предположила Джиэ, хотя в её голосе тоже слышалось удивление.

– Так подготовиться невозможно! – горячился Донмён. – Мы же не трубим о наших внутренних проблемах на каждом углу! Нет, тут дело в другом: он словно схватывает с полуслова, причём абсолютно естественно. Вы и сами могли убедиться, что ответ он находит быстро, но даже не представляете, насколько сильное он производит впечатление на интервью. Короче, я абсолютно уверен, он нам очень нужен. Я пойду к Суджи, скажу, чтобы ускорили процесс.

Он снова вскочил и бросился к выходу, полный решимости добиться своего.

Душик проводил его взглядом, испытывая смешанные эмоции. С одной стороны, энтузиазм Донмёна и высокая оценка Чхольмина внушали доверие. Сильный сокомандник не помешает. С другой – всё в этом Кан Мёнджине было слишком… идеальным.

А ещё он по-дурацки одевается.

Душик снова повернулся к своему монитору, пытаясь сосредоточиться на баге.

«Ладно, – решил Душик. – Если его возьмут, посмотрим. Время покажет, что он за птица».

Глава 25

Звон столового серебра о фарфор, тихий гул голосов, приглушённый смех, тёплый свет свечей, отбрасывающий мягкие тени на лица. За длинным столом, уставленным снедью – ароматный ростбиф с румяной корочкой, горка золотистого запечённого картофеля, салат с яркими вкраплениями томатов, бутылки с тёмно-красным вином в плетёных подставках, – сидели люди. Семья? Или просто близкие друзья? Атмосфера была уютной.

Мужчина во главе стола, седовласый, с благородными чертами лица, что-то говорил, и женщина, сидевшая рядом, – элегантная, с ниткой жемчуга на шее, – слушала его с тёплой улыбкой. Напротив них молодой человек с оживлением отвечал на слова седовласого, жестикулируя вилкой. Рядом с ним – девушка, чьи тёмные волосы мягко обрамляли лицо, а глаза…

Её глаза вдруг встретились с моими.

Она сидела прямо напротив, через стол. До этого момента она тоже участвовала в общей беседе, смеялась шутке молодого человека, что-то отвечала женщине. Но теперь её взгляд замер, сфокусировавшись на мне. Рассеянная улыбка, игравшая на её губах мгновение назад, медленно угасла, сменившись удивлением, а затем и растерянностью. Она наклонила голову, словно пытаясь понять, кто я и как здесь оказался.

– Простите…, а вы кто? – её голос прозвучал тихо, почти неуверенно, выделяясь на фоне общего гула беседы за столом.

Мой взгляд скользнул по её лицу – правильные черты, большие тёмные глаза, в которых сейчас плескалось недоумение. Оставив вопрос без ответа, я перевёл взгляд на остальных. Очень внимательный взгляд.

Седовласого мужчину звали Артур. Он как раз отрезал себе ещё кусок ростбифа.

– Помнишь ту рыбалку в прошлом году, Джулиан? Вот это был улов! – сказал он, обращаясь к молодому человеку. Он проигнорировал реплику дочери.

Джулиан, кивнул, улыбаясь воспоминаниям.

– Да, отец, помню. Отличный был день. Ветер тогда ещё поднялся…

Женщина рядом с Артуром – Клара – мягко коснулась руки мужа.

– Артур, дорогой, не забывай про встречу с Харрингтонами в четверг. Они очень рассчитывают на твоё присутствие.

– Да-да, помню, Клара, не волнуйся, – Артур махнул рукой, продолжая жевать.

Они непринуждённо общались, передавали друг другу соусник, наливали вино. Они смеялись, кивали, отвечали друг другу – но никто из них даже мельком не взглянул на меня, а вопрос девушки, повисший в воздухе, был проигнорирован ими так, словно его и не было.

Девушка – её звали Элеонора, я это знал – растерянно посмотрела на свою семью, потом снова на меня.

– Мама, ты видела?.. – начала она, но Клара лишь улыбнулась ей рассеянно.

– Что, дорогая? Ах да, передай, пожалуйста, соль.

Элеонора механически протянула солонку. Её взгляд снова вернулся ко мне, теперь в нём читалась не только растерянность, но и смутный страх.

Я же смотрел не на неё, а на остальных. На их пустые, хоть и улыбающиеся глаза. На то, как свет свечей странно отражался от их кожи.

Наконец я снова перевёл взгляд на Элеонору.

– И давно они мертвы? – спросил я

На лице девушки отразился настоящий ужас. Её губы беззвучно приоткрылись.

Хм… Стоп, а как эта девушка вообще здесь оказалась? Только сейчас я понял, что это, вообще-то, очень и очень интригующе!

А за столом по-прежнему негромко звенели вилки, Артур всё так же методично резал мясо, Клара поправляла жемчуг, а Джулиан с отсутствующим видом смотрел куда-то сквозь стену. Они не слышали.

Элеонора продолжала смотреть на меня, на смену ужасу пришло яростное отрицание. Воздух вокруг качнулся, словно рябь прошла по воде. Я почувствовал это – тонкое ментальное усилие, направленное на меня. Давление. Это была попытка вытолкнуть, стереть моё присутствие из этой картины, как стирают случайный штрих карандаша с листа. Она приняла меня за порождение её собственного сознания и пыталась избавиться от меня.

Происходящее будоражило всё сильнее и сильнее. Я откровенно изучал её. На моих губах появилась ироничная улыбка.

– Мне уйти? – спросил я. – Раз уж моё присутствие мешает вашему семейному ужину.

Она вздрогнула от звука моего голоса, словно он окончательно разрушил её попытку отгородиться. Невидимое давление исчезло.

– Ты… ты не сон? – прошептала она, слова едва прорывались сквозь сжатое горло.

– Нет, – ответил я.

Артур поднял бокал.

– За нас! За семью! – провозгласил он с той же пустой улыбкой.

– За семью, – эхом отозвались Клара и Джулиан, поднимая свои бокалы. Даже звон стекла казался мне неестественным.

Я снова посмотрел на Элеонору.

– Так давно они мертвы?

Она молчала долго, её взгляд был прикован к отцу, который снова принялся за еду, не обращая на нас внимания. Наконец она тяжело вздохнула.

– Пять лет, – произнесла она глухо, не отрывая взгляда от Артура. – Автокатастрофа. Все… кроме меня.

Я кивнул, почувствовав, что Элеонора окончательно открыла двери в свой сон. Пять лет. Достаточно, чтобы шок прошёл, чтобы острое горе сменилось тихой постоянной болью.

– Прости, если напугал или потревожил старые раны. Но я ни за что не поднял бы эту тему, если бы увидел, что ты к ней не готова.

Элеонора не сразу нашла слова. Она медленно повернула голову ко мне.

– Кто… кто ты такой? – осторожно спросила она, словно боясь спугнуть.

Я снова улыбнулся, но на этот раз без иронии.

– Ты ведь уже знаешь ответ, – сказал я. – Просто взгляни на меня внимательно. Скажи, как меня зовут.

Она смотрела на меня. Долго. Её зрачки расширились, словно она пыталась разглядеть что-то внутри меня. Тишина между нами сгустилась, отделяя нас от призрачного ужина.

И потом она сказала:

– Каэльзан. Каэльзан Валь’Терас. Ловец Эха.

Я с улыбкой кивнул. Да, это я. И честно говоря, я впечатлён. Имя – это часть меня, моя сущность, я принёс с собой знание о нём в этот мир, его не так уж сложно разглядеть. Но прозвище… оно должно было остаться знанием того мира. Это ведь то, как меня называют другие. Интересно, как она его увидела? Надо будет этот момент прояснить.

Внезапно пришла идея, которую я не замедлил осуществить. Усилием воли, направляя энергию из эфирного тела, я заставил реальность этого места подчиниться. Воздух рядом со мной сгустился, замерцал, и из небытия выплыло большое овальное зеркало в простой тёмной раме. Оно повисло в воздухе сбоку от стола, отражая… меня.

Моё прошлое воплощение. Высокий, бледная кожа, тёмные волосы с серебряными прядями, собранные на затылке. Глаза стального цвета внимательно смотрели из отражения. Тонкие черты лица, аристократичные, но не мягкие. И одежда – тёмно-синий камзол с асимметричной застёжкой поверх более светлой туники, узкие брюки, высокие сапоги. Всё точно так, как я помнил.

Взгляд Элеоноры метнулся к зеркалу, затем обратно ко мне. Она успела позабыть первое впечатление, и сейчас её глаза светились безграничным любопытством. Губы чуть приоткрылись, но она молчала, наблюдая. А вот её «семья»… они словно застыли. Артур замер с поднятым бокалом, Клара – с полуулыбкой, Джулиан – с вилкой на полпути ко рту. Их тихий разговор смолк.

– Я… я не припоминаю, где распространены такие имена, – наконец произнесла Элеонора, нарушая тишину. Она была до крайности заинтригована.

Я ещё мгновение рассматривал своё отражение, затем развеял зеркало. Оно исчезло так же бесшумно, как и появилось. Усевшись обратно на стул, я ощутил приятное чувство удовлетворения. Контроль над эфирным телом здесь, в этом месте, был почти полным, намного превосходящим мои возможности в физическом мире. Способности адепта ощущались совершенно иначе.

Я проигнорировал её вопрос об именах. Сейчас это было неважно.

– Расскажи мне, Элеонора, как ты впервые оказалась здесь?

Она колебалась, переводя взгляд с того места, где только что было зеркало, на меня. Сомнение боролось с любопытством.

– Впервые… это было недели через две после… – она запнулась, – после их смерти. Я уснула и увидела этот ужин. Точно такой же, как сегодня. Я думала, это просто сон. Очень реалистичный болезненный сон. Но на следующую ночь он повторился. И потом снова. И снова. Точь-в-точь.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

– А потом… я заметила, что могу что-то менять. Сначала мелочи – цвет скатерти, блюда на столе… Потом больше. Я могла оказаться не за столом, а в своей старой комнате. Или в саду нашего дома. Я могла даже приглашать других людей. Тех, кого знала. Иногда они сами приходили. А потом… я поняла, что могу даже летать здесь. Просто пожелать – и взлететь над столом, над домом… В общем, вначале пусть и было странно, но этот сон помогал справиться с горем. Здесь они всё ещё были со мной.

Она замолчала, глядя куда-то мимо меня. Про себя я улыбался. Летать, менять локации, привносить образы людей… Классические проявления контроля над сном. Но она делала это постоянно, каждую ночь, на протяжении пяти лет.

– Ты ведь не знаешь, что такое Сомния? – спросил я.

Когда я произнёс это слово – «Сомния» – это был не просто звук. Я позволил частице его смысла, его концепции, проявиться. Девушка вздрогнула, её глаза снова сфокусировались на мне, зрачки расширились. Она застыла, словно услышала далёкий, но знакомый зов. А затем медленно покачала головой, её губы беззвучно произнесли новое для неё слово.

– Хорошо. Но прежде, чем мы продолжим…– сказал я, – скажи мне, Элеонора, на каком языке я сейчас говорю?

Она растерянно моргнула. Задумалась. Коснулась своих губ. Попыталась вспомнить слова, которые произносила она, которые произносил я. И поняла.

– Я… я не знаю, – прошептала она. – Это… не английский. Но я… я понимаю тебя. Да и ты вроде бы прекрасно понимаешь меня…

Ну, так-то я уже успел достаточно овладеть английским. Самый распространённый язык на Земле, вообще-то. Не так уж удивительно, что я её понимаю. Но вот она меня…

– Потому что мы сейчас не совсем во сне, Элеонора, – ответил я. – Точнее, не только во сне. Хм-м… Не так-то просто объяснить. Сейчас тебе нужно просто принять, что мы в параллельной реальности. Её называют Сомния. Полное имя этого мира – Мир сновидений и идей. И здесь ключевое слово – «идеи». Сейчас мы общаемся не столько словами, сколько смыслами.

Элеонора снова бросила взгляд на своих родных за столом. И – о чудо – они снова ожили. Артур смеялся какой-то своей шутке, Клара улыбалась, Джулиан что-то отвечал отцу. Они вели себя так, словно и не было этой паузы, словно они всё время продолжали свой призрачный ужин. Элеонора даже не заметила, что они замирали.

– В целом для меня, наверное, разницы никакой, – произнесла она тихо, больше для себя, чем для меня. – Сон это или… идея. Они здесь.

О, разница была, и существенная. Но в чём она заключалась, ей пока знать не стоит. Не время.