Текст книги "Охотник на демонов 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шимохин

Соавторы: Алексей Владимиров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 22

Глава 22

Мы оказались на опушке густого леса. Воздух пах хвоей и влажной землей. Но тишина была обманчивой. Это явно была не Африка.

Впереди, сквозь деревья, виднелось селения, и оттуда доносились звуки, от которых у меня похолодела кровь: панические крики людей, рев демонов и треск горящего дерева.

Я на инстинкте рванул к краю леса.

Картина была чудовищной. На главной улице небольшого селения два демона крушили все на своем пути. Люди в ужасе разбегались.

– Какого черта, Лира⁈ – прорычал я. – Ты притащила меня в самый центр бойни!

– Ты хотел охоту. Вот охота, – спокойно ответила она, глядя на хаос внизу.

Я быстро оценил ситуацию.

– Селение мелкое и далекое. Это наверняка земли местного дворянина. А это значит, что их гвардия уже мчится сюда. У меня всего несколько минут, прежде чем появятся лишние свидетели.

– Верно, – ответила Лира.

Я повернулся к ней.

– И кто там? – спросил я.

Она лениво указала на двух тварей, которые как раз разорвали на части корову.

– Два Гнилозуба. Второй уровень. Твои старые знакомые.

«Проблеск» «Проблеск» «Проблеск», и вот я в пяти шагах от демонов.

– ЭЙ! ТВАРИ! СЮДА! – взревел я.

Оба Гнилозуба повернулись ко мне, оставив свою добычу, и с ревом, от которого задрожали стекла в уцелевших домах, бросились в мою сторону.

Я не отступил ни на шаг.

Воздух вокруг моих рук замерз, и с них сорвался целый веер ледяных стрел. Они, как рой ос, впились в массивные туши тварей, заставив их взвыть от боли. Пока они ревели, отвлеченные на мгновение, я действовал.

– Меч! – мысленно приказал я браслету.

Рукоять клинка тут же легла мне в ладонь.

Рывок. Подкат. Мой меч, гудящий от вложенной в него маны, полоснул по коленному суставу демона, что был справа. Раздался отвратительный хруст. Тварь на мгновение подкосилась, ее рев перешел в визг.

Не давая ей опомниться, я вскочил на ноги и, развернувшись, нанес глубокий, рубящий удар по спине второму. Черная, вязкая кровь хлынула из раны.

Отскок!

Я разорвал дистанцию, и начал засыпать огненными шарами тварь, которая превратилась в живой факел.

Первый, хромающий, снова прыгнул на меня.

«Воздушный кулак», и он врезался в тварь в полете. Я, очевидно, слегка переборщил. Демона отбросило на несколько метров, и она с грохотом долбанулся о стену деревянного дома, оставшись лежать без движения.

Я развернулся к первому, горящему демону, который все еще пытался ползти ко мне. Воздушный таран, просто впечатывает тварь в землю ломая ей кости.

Боковым зрением я увидел, что второй, контуженный, начал шевелиться. «Отлично», – пронеслось в моей голове.

«Проблеск»! И вот я с боку второго демона. Серия быстрых, рубящих ударов обрушилась на его бок. Он взревел и выгнулся от боли. Удар под колено – и он рухнул на землю. А следом и ледяное копье прямо в спину.

Я опустился рядом, положил ладонь ему на голову и потянул. Поток энергии хлынул в меня. Тварь забилась в конвульсиях и затихла, превратившись в мумию.

«Проблеск»!

И я оказался рядом со вторым который пытался уползти. Я поглотил и его.

Все было кончено. Меньше чем за пару минут.

Я стоял посреди разрушенной улицы, тяжело дыша. Мой источник расширился еще немного. Вокруг начали опасливо выглядывать из укрытий спасенные жители.

Вдалеке послышался звук приближающихся машин.

Я убрал меч обратно в браслет. Применив пару раз проблеск игнорируя испуганные взгляды селян, и через пару мгновений был в лесу рядом с Лирой.

Мы стояли в тени и молча наблюдали. Как несколько машин въезжают в село, как от туда вывалились бойцы и с удивлением осматривая мумии двух Гнилозубов. Они начали опрашивать дрожащих жителей, которые, жестикулируя, показывали в сторону леса, описывая таинственного спасителя.

– Идем, – повернулась ко мне Лира. – Нам здесь больше нечего делать. Все чисто.

Она подняла руку, и портал открылся за ее спиной. Я шагнул в него без колебаний.

Мы оказались посреди разбитого, полуразрушенного лагеря, где-то в выжженной солнцем пустыне. Воздух был горячим и тяжелым, наполненным запахом пыли, пота и чего-то едкого, вроде топлива. Вокруг валялись пустые бочки, ящики, остатки потрепанных палаток. Вдалеке виднелись остовы покореженных грузовиков, а земля была испещрена следами шин. Явно здесь обитали не мирные селяне.

И посреди всего этого хаоса, разворачивался настоящий ад.

Массивный, почти трехметровый демон, чье тело покрывали толстые пластины из почерневшей, окаменевшей кости, крушил все на своем пути. Потрошитель. Его руки-когти разрывали тонкий металл, словно бумагу, а короткие рога на черепе, где вместо глаз горели два багровых огня, были нацелены на мечущихся людей.

Вокруг демона мельтешили фигуры в потрепанной униформе, отчаянно отстреливаясь из автоматов. Очереди гремели, высекая искры от костяной брони твари, но пули отскакивали, словно комариные укусы. Демон даже не замедлялся, одним взмахом когтистой лапы отшвыривая человека, словно тряпичную куклу, или пронзая другого насквозь. Кровь брызгала на горячий песок, смешиваясь с грязью и пылью.

Я видел, как раненые пытались отползти, их стоны тонули в грохоте стрельбы и зверином рычании. С каждым мгновением Потрошитель становился все яростнее.

– Он слишком силен, – произнес я верно, оценивая свои возможности.

– Всего лишь посложнее. Или испугался?

Я прекрасно помнил, каких трудов стоило всей нашей команде завалить одного-единственного Потрошителя. А теперь я должен был сделать все это один. Да еще и не просто убить, а поглотить.

Это казалось невыполнимой, самоубийственной задачей.

– Докажи, что ты достоин этой силы, – бросила Лира и, сделав шаг назад, растворилась в мареве, оставляя меня один на один с монстром.

Я глубоко вздохнул. Выбора не было. Я шагнул вперед, прямо в бойню.

– Меч! – Клинок немедленно материализовался у меня в руке.

Нужна была действовать и быстро, пока эта тварь тут всех не поубивала.

Я не стал ждать, пока он разгромит весь лагерь. Пока он был отвлечен, я применил «проблеск» и оказался прямо за его спиной. Прыжок. Я вонзил свой клинок наполненный маной ему точно в сочленение шейных позвонков. Отскок назад. Тварь взревела, отбросив мёртвое тело, что до этого терзало в сторону и обернулась ко мне.

Его полные ненависти глаза остановились на мне. Он был ранен, но от этого стал только злее.

Одним плавным, отточенным движением я крутанул в руке свой меч.

Демон бросился на меня.

«Проблеск» в сторону – и я уже сбоку, наношу рубящий удар по его ноге. Мой клинок с визгом прошелся по костяной броне, оставив глубокую борозду, но не сумев пробить ее до конца.

Тварь взревела и развернулась, нанося удар своей гигантской лапой. Я отскочил назад, и в то же время из левой руки я выпустил веер «ледяных стрел». Несколько из них впились в сочленение костяных пластин, остальные рассыпались. Демон на мгновение замедлился.

Я использовал эту секунду, чтобы разорвать дистанцию. Это был не тот враг, с которым можно было рубиться в ближнем бою.

Воздушный кулак! Невидимый удар врезался ему в голову. Я тут же добавил еще один, не скупясь на ману – на этот раз в колено. Заставив запнуться тварь.

Рывок вперед, с надеждой нанести, удар под пластину с боку, но тварь была быстрее, чем я ожидал. Он топнул и по земле прошла ударная волна, и меня сбило с ног.

Я вскочил, чувствуя, как ноет ушибленный локоть. Потрошитель уже был рядом. Я лишь успел скастовать воздушный щит.

Удар был чудовищным. Щит сдержал удар, прежде чем лопнуть. Меня отбросило на несколько метров, и я с силой врезался спиной в кучу ящиков. Воздух выбило из легких, перед глазами поплыли темные круги.

Я лежал на земле, пытаясь вдохнуть, а трехметровая туша монстра уже нависала надо мной, занося лапу для последнего, смертельного удара.

Времени не было. Страха не было.

– Нет уж тварь. Не сегодня, – рявкнул я, и сплюнул кровью.

И прямо в морду твари ударил огненным шаром. Он взревел и инстинктивно отшатнулся. Этого мгновения мне хватило чтоб встать на ноги.

Не теряя ни мгновения, я «проблеском» ушел за спину демона. Мой меч со скрежетом вонзился в уязвимое место между костяными пластинами на его спине.

Рев сотряс округу. Демон пошатнулся. Я вырвал клинок, готовясь нанести второй, решающий удар слева, но боль лишь придала твари ярости. Демон развернулся с немыслимой для его габаритов скоростью и наотмашь ударил меня когтистой лапой.

Мир взорвался болью. Глухой удар выбил из меня воздух, и я, словно тряпичная кукла, отлетел на несколько метров, и рухнул на землю, заходясь в приступе кашля. Левая рука горела огнем – острая, пульсирующая. Отступать было некуда.

Стиснув зубы до скрежета, я с трудом поднялся на ноги. Боковым зрением я увидел неподалеку Лиру. Она стояла и наблюдала, неподвижная.

Собрав остатки воли, я снова ринулся вперед. Боль в руке была адской, но я проигнорировал ее. Вытянув искалеченную конечность, я изверг из ладони еще один огненный шар в глаза демону. Он взревел, ослепленный, и я снова оказался за его спиной.

Без замаха, вкладывая в удар весь свой вес, я вонзил меч в ту же рану на спине, но на этот раз глубже.

Вытянув меч из раны, и подняв, похоже, сломанную руку, я кастанул воздушный таран, и демона снесло в сторону. Потом еще раз, и еще раз. Гоняя его в разные стороны и ломая. И вот, наконец, он не смог подняться, хоть и пытался.

Я, шатаясь, подошел вплотную, занес здоровую правую руку и с силой опустил ладонь ему на голову.

И потянул.

Поток казался немыслимым. Это была река, которая хлынул в меня. Я чувствовал, как мой внутренний источник, опустошенный боем, понемногу наполняется и увеличивается.

Потрошитель под моей рукой забился в последних конвульсиях и через несколько секунд замер.

Я стоял посреди разгромленного лагеря, тяжело дыша. Меня шатало, но уже не от слабости, а от осознания того, что я только что сделал. Я победил. На последнем дыхании. И я снова стал сильнее.

Дыхание все еще было тяжелым, но разум уже прояснялся. Я оглядел поле боя. Запах крови и пороха смешивался с раскаленной пылью. Повсюду валялись трупы, изуродованные когтями демона. Но среди тел, прижавшись к остаткам баррикад из ящиков, я заметил движение. Несколько темнокожих мужчин были еще живы, хоть и тяжело ранены.

Они не пытались достать оружие. Их взгляды были прикованы ко мне, и в них плескался первобытный, животный ужас. Они смотрели на меня, как на новую, еще более страшную кару небесную.

Я подошел к ближайшему из выживших – мужчине с грубым, обветренным лицом и перебитой ногой.

– Что это за место? Что здесь происходит? – спросил я.

Он в ужасе отпрянул, прижимаясь к земле, и тут же забормотал что-то на гортанном, незнакомом мне языке. Его глаза метались между моим лицом и мумией Потрошителя.

Ясно. Он меня не понимает.

– Лира! – позвал я, не повышая голоса.

Она возникла из вечерних теней, словно всегда стояла там. Ее лицо скрывал шлем. Наемник увидел ее, и его затрясло так, словно ударила лихорадка. Он заскулил, отводя взгляд, будто боялся ослепнуть. Теперь его ужас был мне понятен. Он смотрел не на меня. Он смотрел на свою истинную смерть.

– Что он говорит? – спросил я у Лиры.

– Он просит пощады у бога смерти, – бесстрастным голосом ответила она.

Я удивленно вскинул бровь. – Ты знаешь их язык?

– Я знаю сотни языков, Александр, – все тем же ровным тоном ответила она.

– Кто они? – спросил я.

– Это контрабандисты. Они грабили и убивали жителей местных деревень. Сегодня кара настигла их самих.

Я посмотрел на трясущегося от страха мужчину, потом на остальных раненых. Допрашивать их было бесполезно. Контрабандисты, я оглядел лагерь и машины, наверняка что-то везли, надо бы осмотреться.

Приняв лечилку, и дождавшись, когда мне станет полегче, я принялся методично обыскивать лагерь. Я пинком переворачивал ящики, вспарывал мечом мешки, заглядывал в кабины разбитых грузовиков. Лира с интересом наблюдала, не вмешиваясь.

Спустя минут пятнадцать мои поиски увенчались успехом. В одном из ящиков, под грудой патронов, я нашел небольшой железный ящик. Скинув застежки и открыв крышку, я замер. Внутри, тускло мерцая в лучах заходящего солнца, лежали алмазы. Неплохой улов.

Я убрал добычу в браслет. Больше здесь делать было нечего. Я выпрямился и повернулся к Лире.

– Пошли отсюда.

Мы вышли за пределы лагеря. Я еще раз оглядел лагерь, контрабандистов, после чего глубоко выдохнул.

– А теперь, – мой голос прозвучал как приказ, – Давай обратно.

Она едва заметно ухмыльнулась, но молча сделала, как я просил.

Мир качнулся, и через мгновение я стоял в промзоне. Рядом с бетонной стеной у которой оставил «Цербер». Лира была рядом. Злость все еще клокотала во мне. Я не понимал, почему она никак не реагирует на мои резкие слова, на мою ярость. Ее спокойствие выводило из себя.

– Александр, – ее голос был мягким, но настойчивым. – Тебе нужно осмотреть руку. Ваши организмы очень хрупки.

– Все нормально, справлюсь, – отрезал я.

– Надеюсь, тебе понравился сегодняшний вечер, – продолжила она, словно не заметив моей грубости. – И ты понял, какой силой владеешь.

Я резко повернулся к ней. В голове созрел отчаянный план. Единственный способ пробить эту ледяную стену, заставить ее хоть немного понервничать.

Одним шагом я сократил дистанцию и вжал ее в стену. Правой, здоровой рукой я уперся в стену рядом с ее головой, отрезая путь к отступлению. И, не давая ей опомниться, поцеловал.

Глава 23

Глава 23

Это длилось всего мгновение. Поцелуй был не нежным, а злым, отчаянным. Это был укус, попытка пробить броню, вырвать хоть какую-то эмоцию. Я отстранился, тяжело дыша. Мое сердце колотилось в груди, как пойманный зверь.

Я ожидал чего угодно: удара, который сломает мне ребра, вспышки золотых глаз, ледяного гнева. Я хотел увидеть трещину в ее ледяной броне.

Но Лира не двигалась. Она даже не моргнула.

На ее идеальном, фарфоровом лице не было ни смущения, ни злости, ни шока. Только любопытство. Словно она только что попробовала экзотическую, но не очень вкусную еду.

Она медленно, кончиком пальца в перчатке, коснулась своих губ, к которым я только что прижимался.

– Интересно, – ее голос был ровным, почти скучающим. – Это и есть ваша человеческая… Когда вы чувствуете замешательство, вы пытаетесь спариваться?

Оно обесценивало мой поступок, превращая его из акта бунта в нелепую детскую выходку.

– Ты… – слова застряли в горле. Моя рука все еще упиралась в стену рядом с ее головой.

Она даже не оттолкнула меня. Она просто положила свою ладонь мне на грудь. Не было ни толчка, ни удара. Но я почувствовал не мягкое прикосновение, а давление гранитной плиты.

Я инстинктивно отступил на шаг, убирая руку от стены.

– Ты закончил… развлекаться ? – спросила она, поправляя доспех, который я даже не сумел помять

Левая рука, которую я почти не чувствовал в пылу схватки с Потрошителем, взорвалась пульсирующим, тошнотворным огнем. Я пошатнулся, прижимая сломанную конечность к себе, и с трудом сдержал стон.

– Твоя левая рука сломана, – констатировала она, а не спросила. – Ты получил серьезные повреждения. Это был ожидаемый результат.

– Да, – выдавил я. – Ты можешь… перекинуть меня? К общаге. Незаметно. Вместе с мотоциклом.

Я кивнул в сторону, где в тени стоял мой «Цербер».

Она просто кивнула.

– Это возможно.

Она подошла к «Церберу». Тень под мотоциклом сгустилась, стала почти осязаемой. Она ожила, потекла вверх, окутывая хромированные детали черным саваном.

– Куда? – спросила она.

– Задний двор. В гаражи. Там меня не увидят.

– Встань рядом с ним, – приказала она.

Я подошел к мотоциклу. Лира подняла руку, и тень, поглотившая байк, накрыла и меня. Мир исчез. Не было ни рывка, ни падения. Просто холод и абсолютная тишина.

А в следующую секунду я уже стоял на твердом асфальте. Я был в тени гаражей за своей общагой. Рядом, идеально припаркованный, стоял мой «Цербер», с которого медленно сползали остатки тьмы.

– Востанавливайся. – напоследок послышался ее голос.

Тень окончательно рассеялась. Я остался один.

Я провел пальцами по своим губам. Они еще помнили ее неожиданно горячее прикосновение. «Зачем я это сделал?». Она – демон. Я должен был испытывать отвращение, злость, что угодно, но не это…

Но я тут же поймал себя на мысли, что это было… правильно. В ее реакции не было ни капли фальши или снисхождения. Был лишь чистый, первобытный импульс, которому я поддался, и она ответила на него своим ледяным безразличием. Этот мимолетный момент был более настоящим, чем все ее загадочные улыбки и холодные усмешки.

Боль в левой руке резким уколом вернула меня в реальность. Она пульсировала от плеча до самых кончиков пальцев, глухая и настойчивая.

Я добрался до общаги на автомате, чудом удержав «Цербера» одной рукой. Рухнул на диван, не раздеваясь. Попытался найти в заначке хоть что-то. На дне ящика я наткнулся на небольшой флакон. Зелье Ворона. Залпом осушил его, надеясь на облегчение.

Оно не пришло. Острая боль сменилась тяжелой, свинцовой ломотой, а сознание поплыло, погружаясь в вязкую, беспокойную дремоту. Так я и провалялся до самого утра, периодически просыпаясь от вспышек воспоминаний: багровые глаза Потрошителя, визг клинка о костяную броню, горячие губы Лиры…

Утро не принесло облегчения. Рука все так же болела. Она была распухшей и совершенно бесполезной. Простая попытка сжать кулак была достаточной, чтобы перед глазами посыпались искры. Так дело не пойдет.

Скрипнув зубами, я нашел в коммуникаторе номер.

– Приемная Волконских, слушаю, – ответил вежливый женский голос.

– Зверев, – прохрипел я. – Мне нужно к вашим целителям. Чем скорее, тем лучше.

Никаких вопросов, никаких долгих ожиданий.

– Хорошо, господин Зверев! Будем рады вас снова увидеть. Записала вас на полдень. Вас устроит?

– Да. Буду.

Такси подъехало к клинике Волконских без четверти двенадцать. Меня провели в то же лечебное крыло, где уже ждал один из целителей. Он лишь мельком взглянул на мою руку, и его брови сошлись на переносице.

– Множественный оскольчатый перелом… Снова удачная ночная охота?

– Что-то вроде того, – уклончиво ответил я.

Он не стал расспрашивать дальше. Его руки окутало мягкое, зеленое свечение. Он положил ладони мне на предплечье, и я почувствовал, как по телу разливается божественное тепло. Боль начала медленно отступать, уступая место приятной неге. Под его пальцами кости сами вставали на место. Через пятнадцать минут рука была как новая.

– Готово, – сказал целитель, вытирая пот со лба. – Носи пока повязку. И постарайся в ближайшую неделю не лезть на рожон. Твоя удача не безгранична.

Я поблагодарил его. В холле, после того как я расплатился, оставив на стойке сумму, равную моей зарплате, я наконец почувствовал себя заново родившимся. Выйдя из клиники, я вдохнул полной грудью свежий дневной воздух. Рука была в полном порядке. И это было главным.

Я стоял на роскошной, вымощенной плиткой аллее, ведущей от входа в клинику, и впервые за последние сутки почувствовал, как спадает напряжение. Боль ушла, угроза миновала. И тут же память подкинула другой образ – испуганные глаза Светланы, ее дрожащие руки в тот момент, когда ее эвакуировал спецназ.

Я достал коммуникатор.

– Слушаю, – ее голос был тихим и немного уставшим.

– Света, привет. Это Саша. Как ты? Где ты?

– Саша… – в ее голосе прозвучало облегчение, смешанное с удивлением. – Привет. Я… я еще в больнице. В Восемнадцатой. Врачи сказали, нужно пройти полное обследование после… ну, ты знаешь. Сказали, сильный стресс.

– Я сейчас приеду, – сказал я, уже вызывая такси.

– Не стоит, Саша, правда, тут скучно, и…

– Я сказал, приеду. Жди.

Я заскочил в ближайший цветочный ларек, больше похожий на оранжерею, и купил самый большой букет ярко-желтых роз, какой там был. В соседнем магазине прихватил еще пакет с фруктами и дорогим шоколадом. Я чувствовал себя невероятно неловко, но понимал, что должен это сделать.

Через полчаса я уже входил в тихий холл платного отделения Восемнадцатой больницы. Светлану я нашел в небольшой, но уютной одноместной палате. Она сидела на кровати, одетая в простую больничную пижаму, и читала какую-то книгу.

Когда я вошел, она подняла глаза, и ее лицо озарила слабая, но искренняя улыбка.

– Ого, – прошептала она, глядя на букет. – Ты решил ограбить цветочный?

– Почти, – усмехнулся я, ставя цветы в вазу, которую тут же принесла медсестра. – Это тебе. Чтобы быстрее поправлялась.

Я сел на стул рядом с ее кроватью. Мы помолчали, и эта тишина была немного неловкой

– Как ты? – наконец спросил я. – Они тебя не…

– Нет, – она покачала головой. – Они только привезли меня туда, связали, а потом… потом появился ты. Я так испугалась, Саша.

– Прости, – снова выдавил я. – Это все из-за меня.

– Перестань, – твердо сказала она. – Ты меня спас. Врачи говорят, у меня просто шок. Пару дней покапают витамины, и отпустят домой.

Она посмотрела на меня внимательно, той самой пугающей женской интуицией.

– А ты как?

– Все в порядке.

Она кивнула, но я видел, что она не до конца поверила. Она протянула руку и коснулась моих пальцев.

– Ты снова выглядишь уставшим.

– Это моя работа, – улыбнулся я.

Мы поболтали еще минут пятнадцать. О всякой ерунде: о ее учебе, о врачах, о погоде. Мы ни словом не обмолвились о нашем прошлом. И этого было достаточно.

– Ладно, тебе нужно отдыхать, – сказал я, поднимаясь. – Поправляйся.

– Спасибо, что пришел, – тихо сказала она.

Выйдя на улицу, я вдохнул полной грудью. Этот гештальт был закрыт. И теперь пора было заняться делами.

Я вызвал такси. Пока машина неслась по улицам Петербурга, я смотрел на мелькающие дома, но не видел их. Все мои мысли были там, в том пыльном африканском лагере, и у того железного ящика.

Трофей. Приятный бонус к силе, которую я вытянул из Потрошителя. Но что, черт возьми, с ним делать?

Первая мысль – пойти к обычному ювелиру. Но она же была и самой глупой.

В лучшем случае он обманет меня, сбив цену в десять раз. В худшем – вызовет полицию, и тогда Лебедев или кто похуже точно с меня не слезет. Этот вариант отпадал сразу.

Тогда кто? Кайл. Он человек из высшего света, из древнего рода. Он точно знает, как превратить эти камни в деньги, причем честно и безопасно. Но обращение к нему неминуемо повлекло бы за собой шквал вопросов.

Врать Кайлу было сложно и опасно, а говорить правду – невозможно. Рассказать ему о Лире? О том, как я в одиночку завалил тварь третьего уровня, а потом получил бонус? Нет, Кайл не вариант. По крайней мере, сейчас.

На ум приходил только один образ. Рыжие волосы, хитрые зеленые глаза и язвительная усмешка. Лиса. Она девушка, а такие девушки, как она, точно должны разбираться в драгоценных камнях. Более того, с учетом ее знакомых, она точно шарит в теневых рынках, где такие вещи можно сбыть без лишних вопросов. К тому же с ней было проще договориться. Она была любопытной, но не лезла в душу так, как Кайл. Да, это был лучший вариант.

Я расплатился с таксистом и поднялся к себе в комнату. Не теряя времени, я набрал ее номер.

– Привет, спаситель всех обиженных принцесс, – раздался в трубке ее мелодичный, чуть насмешливый голос. – Весь отдел уже наслышан о твоих подвигах, – продолжила она, не давая мне вставить и слова. – Говорят, будет тебе грамота. Как там спасенная, не сильно в тебя влюбилась?

– Привет! Тоже рад тебя слышать, – ответил я, чувствуя, как краска бросается в лицо. – Хватит.

– Ладно-ладно, слышу, не в настроении, – она тут же сменила тон, и в голосе появилась деловая ехидца. – Ну, давай выкладывай, что-то случилось?

– Встретиться не хочешь? Есть один разговор…

– Давай в перекрестке в восемь, – без лишних слов ответила Лиса и отключила вызов.

Теперь оставалось надеяться, что Лиса действительно сможет помочь и не задаст слишком много вопросов.

Я подошел к столу. Протянув руку, я сконцентрировался на пространственном браслете. В воздухе материализовался знакомый железный ящик и с глухим стуком опустился на стол. Я скинул застежки и открыл крышку. Даже в тусклом свете комнаты камни выглядели завораживающе. Мутноватые, с острыми, необработанными гранями, они не сверкали, а словно впитывали свет, тая в себе холодное, первобытное обещание богатства. Я прикинул вес на руке – килограмма четыре, может, пять. Это был не просто трофей. Это был приз за выживание.

Для пробы, для оценки нужен был образец. Я перебрал камни пальцами, ощущая их прохладную, шершавую поверхность, и выбрал, размером в половину ногтя на мизинце.

Остальные алмазы я аккуратно убрал обратно в ящик и отправил его в хранилище браслета. Выбранный камушек я опустил в маленький, потайной карман джинсов. Надежно. Теперь я был готов.

В «Перекресток» я приехал чуть раньше назначенного времени. Толкнув массивную дубовую дверь, я окунулся атмосферу – запах старого дерева, пива и чего-то пряного. В зале было немноголюдно. Я занял столик в самом дальнем, темном углу, откуда хорошо просматривался весь зал и вход. Заказав пару кружек холодного пива и закуски, я стал ждать.

Я не сразу заметил, как она подошла. Лиса двигалась с грацией, присущей только ей, – бесшумно и стремительно. Она скользнула на скамью напротив меня, и только тогда я поднял на нее глаза.

На ней были узкие черные джинсы и кожаная куртка поверх бордовой футболки. Рыжие волосы были собраны в небрежный хвост, но несколько прядей все равно выбились и обрамляли ее лицо. В ее зеленых глазах плясали любопытные искорки.

– Ну, Зверев, не томи, – она улыбнулась, и на щеках появились едва заметные ямочки. – Что за «разговор»?

– Разговор довольно щекотливый, – тихонько произнес я. – Так что давай пей, а я расскажу.

Я огляделся – никто не обращал на нас внимания. Вытащив камень из кармана, и небрежным щелчком отправил маленький камешек через стол прямо к ее руке.

Лиса накрыла его ладонью, ее пальцы сомкнулись. Она подняла на меня вопросительный взгляд, а затем медленно, не отрывая от меня глаз, раскрыла ладонь.

В тот же миг ее игривое настроение испарилось без следа. Лицо стало серьезным, сосредоточенным. Взгляд из любопытного превратился в пронзительный, оценивающий. Она мельком оглядела зал, затем придвинулась ближе, прикрыв камень рукой от посторонних глаз. Несколько секунд она склонялась над ним, изучая.

Наконец, она подняла на меня глаза. В них больше не было смеха. Только холодный профессиональный интерес, смешанный с шоком.

– Хорошо… – произнесла она медленно. – Где. Ты. Это. Взял?

– Скажем так, повезло, – я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более безразлично. – Подробности скучные и кровавые.

Лиса смотрела на меня еще несколько секунд, словно пытаясь прочитать правду у меня на лице. Затем она усмехнулась, но уже по-другому – не весело, а с долей восхищения и тревоги.

– Этот твой «скучный» камешек… Это чистый, необработанный алмаз. Карата на два, может, чуть больше, – она сделала паузу, наслаждаясь эффектом. – После огранки он будет стоить… ну, скажем так, достаточно не плохо.

– И что-то мне подсказывает, – продолжила Лиса, понизив голос до шепота, – что это не единственный «скучный камушек», верно?

Я молча кивнул.

– Много их у тебя? Если десяток или чуть больше, то не придаться сильно заморачиваться.

– Больше, значительно больше, чем какой-то десяток.

Улыбка Лисы стала шире, хищной, как у лисицы, почуявшей добычу.

– Ясно. Слушай сюда. Сам ты это не продашь. Тебя либо кинут, либо попытаются отобрать все, а потом еще и прикопать. Но ты пришел по адресу.

Она подалась вперед, ее зеленые глаза горели азартом.

– Я могу помочь. За какие-то скромные двадцать процентов, беру все на себя. Все будет тихо, чисто и без лишних вопросов. Однако… – она подняла палец. – В дополнении к двадцати процентам я хочу получить ответы. Не сейчас. Но когда-нибудь ты мне все расскажешь. Откуда у тебя такое взялось. Договорились?

Она протянула мне руку над столом.

– Десять процентов, – сказал я и крепко пожал ее тонкую, но сильную руку.

– Идет, – ответила Лиса, и ее хватка была не менее крепкой. – Но дополнительные условия те же.

Она откинулась на спинку скамьи, ее взгляд был устремлен куда-то в сторону. Хищная улыбка сменилась выражением глубокой сосредоточенности.

– Итак, план, – наконец произнесла она. – Есть у меня выход кой куда. Раз в несколько месяцев проходят закрытые аукционы. Там с молотка уходят самые редкие и нелегальные артефакты. Но и многое другое, интересное для клиентов. Но их маржа двадцать пять процентов.

– Двадцать пять процентов, это грабеж, – нахмурился я.

– Это плата за доступ, Зверев, – отрезала Лиса. – Плата за доступ к покупателям, которые могут выложить за твой лот миллионы, не моргнув глазом, и, что самое главное, не спросят, в какой дыре ты их откопал. Поверь, шестьдесят пять процентов от огромной суммы лучше, чем сто процентов от ничего.

– Так, когда следующий аукцион? – спросил я.

– Вроде через две недели. И надо будет кое с кем встретиться. Но есть одно «но». С Вольским. Довольно таки богатый польский род, его семья и начала когда-то устраивать эти аукционы.

Она откинулась на спинку скамьи, окинула меня долгим, изучающим взглядом с ног до головы.

– К Вольскому нельзя прийти с улицы. Ты собираешься предложить ему товар на миллионы. И ты должен выглядеть так, будто для тебя эти миллионы – обычное дело.

– Ты про одежду? – догадался я.

– Я про все! – в ее голосе появилась сталь. – Саня, это самое главное! Вольский – эстет и сноб до мозга костей. Он оценивает людей за первые три секунды. Если ты придешь к нему на встречу в джинсах и футболке, он даже не станет слушать. Сочтет тебя мелким воришкой, которому случайно повезло. Ты должен выглядеть так, будто владеешь такими вещами всю жизнь. И для этого тебе нужен не просто дорогой костюм. Тебе нужен идеальный костюм, сшитый на заказ.

Она встала, оставляя на столе пару купюр.

– Встречу я назначу через пять дней. Этого времени тебе должно хватить, чтобы решить проблему с гардеробом. Удиви меня, Зверев. Потому что если ты не впечатлишь меня, то Вольского тебе не впечатлить и подавно.

И не говоря больше ни слова, она развернулась и вышла из бара, оставив меня одного – с одним маленьким алмазом, огромной проблемой и четким планом действий. Вызов был принят.

Я посмотрел на свою простую темную футболку и потертые джинсы. Вспомнил тот костюм, что купил для «Империала»

«Она права , – с горечью подумал я. – Тот костюм – он просто куплен. Он с вешалки. Любой, кто в теме, увидит это за секунду. Увидит выскочку, который пытается казаться тем, кем не является».

Я догнал Лису уже на выходе, у ее «Авроры».

– Стой.

Она обернулась, удивленно приподняв бровь.

– Этот твой Вольский… Мой костюм из «Империала» не подойдет, верно?

Лиса расхохоталась. Громко, от души, не заботясь о том, что на нас оборачиваются прохожие.