Текст книги "Охотник на демонов 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шимохин

Соавторы: Алексей Владимиров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9

Глава 9

В воздухе повисло ледяное напряжение. Казалось, один неверный шаг, одно резкое слово – и стволы автоматов спецназа откроют по нам огонь.

Кайл молча достал свой коммуникатор. Его движения были подчёркнуто медленными, демонстративными. На глазах у оцепеневшего полковника и его бойцов он переключил канал с защищённой ведомственной частоты на общую.

Этот простой щелчок тумблера прозвучал в тишине, как выстрел. Это было прямое нарушение протокола.

Его голос, усиленный динамиком коммуникатора, прозвучал громко, чётко и официально, разрезая предрассветный туман:

– Говорит капитан Кайлов, Тридцать второй отдел полиции. У нас пострадавшие после боестолкновения. Требуются несколько бригад скорой помощи. У нас тяжёлые! По адресу…

Я увидел, как лицо полковника ИСБ исказилось от ярости. Он сделал шаг вперёд, но замер. Остановить вызов скорой помощи раненым… даже для полковника ИСБ это было бы последним приказом в его карьере. Он был в ловушке. Кайл только что публично вскрыл его провальную операцию, и он ничего не мог с этим поделать.

Охотники поняли приказ без слов. Как единый организм, мы двинулись, формируя импровизированный защитный периметр вокруг наших раненых. Мы отвернулись от спецназа, полностью игнорируя их присутствие. Сейчас были только мы – живые, раненые и мёртвые. И мы спасали своих.

Я смотрел на Кайла, и внутри меня на смену усталости и боли пришло острое, почти болезненное уважение. Он обошёл полковника через голову. Наплевал на субординацию, на секретность, на ярость в глазах чиновника в идеальном мундире, защищённого тремя щитами. На всё. Просто чтобы спасти людей. Своих. Наших.

Спустя десяток минут мы услышали первые сирены. Помощь была в пути. Охотники, не дожидаясь медиков, продолжили оказывать помощь раненным и привадить себя в порядок. Расположились мы возле наших фургонов.

Кайл, стоя чуть в стороне от этой мрачной суеты, сделал второй звонок – на этот раз в отдел. Я как раз оказался достаточно близко, чтобы слышать разговор.

– Дежурный, это Кайлов, – голос капитана был уставшим, но собранным, ни капли паники. – Как обстановка в отделе? Докладывай.

Из динамика донёсся взволнованный, почти срывающийся голос нашего дежурного:

– Был один вызов час назад, аномальная активность, но…

– Кого отправили? – резко перебил Кайл, и я почувствовал, как он напрягся.

– Вызвали резервную группу Смирнова, – с явным недоумением в голосе ответил дежурный. – Их с выходного дня подняли. Указание было – вашу группу не отвлекать от «стратегической задачи».

Наступила долгая, тяжёлая пауза.

– … Ясно. Хорошо, – наконец произнёс он, и его голос стал ледяным. – Мы возвращаемся. Конец связи.

Кайл убрал коммуникатор. Сирены скорых выли уже совсем близко, но я их почти не слышал. В голове билась одна-единственная мысль.

Нас держали здесь. Намеренно. Нас, самый эффективный отряд отдела, мариновали в лесу, как пушечное мясо на запасном пути, а на угрозу в городе срывали с отдыха резервистов. Нас не просто отодвинули на второй план. Нас целенаправленно убрали с доски, чтобы не мешали. Это был чей-то расчёт.

Первые кареты скорой помощи с воем вылетели на поляну из-за поворота. Хлопнули двери, и пространство наполнилось быстрыми, чёткими командами медиков. Началась хаотичная, но отлаженная сортировка раненых.

Кайл полностью взял командование на себя, его голос звучал ровно и властно, перекрывая суету.

– Тяжёлых – в первую очередь! Этот без сознания, но дышит! Здесь – артериальное, жгут уже наложен!

Мы работали как единый механизм, помогая медикам. Передавали им на носилки своих товарищей, коротко докладывая о ранениях. Никто больше не смотрел в сторону полковника ИСБ и его бойцов, которые отошли к своим машинам.

Когда последний фургон с ранеными, взвыв сиреной, скрылся в утреннем тумане, мы, наконец, поплелись к своей машине. Я завалился в наш фургон, тяжело рухнув на жёсткое сиденье. Дверь с глухим стуком захлопнулась, отрезая нас от запаха крови и смерти.

Ворон завёл двигатель, и мы тронулись.

В салоне повисла абсолютная, давящая тишина. Никто не проронил ни слова. Никто не обсуждал бой, не хвастался и не жаловался.

Я откинул голову на спинку сиденья, чувствуя, как гудит каждая мышца, протестуя против пережитых перегрузок. Адреналин ушёл, оставив после себя лишь тупую, ноющую боль и холодную, липкую усталость.

Краем глаза я видел Грома. Наш гигант, сидел, ссутулившись. Его огромные, могучие пальцы, способные крошить бетон, сейчас неуклюже пытались вскрыть упаковку с дезинфицирующей салфеткой, чтобы обработать глубокую ссадину на предплечье.

Напротив сидела Лиса. Она безвольно откинулась на сиденье, прислонившись головой к холодному стеклу, и закрыла глаза. Её лицо под слоем грязи и копоти было бледным. Вся её язвительность, вся её смертоносная энергия – всё иссякло. Осталась лишь пустая оболочка.

Фургон въехал на территорию отдела и замер с тихим шипением тормозов. Мы выгрузились молча. Как сомнамбулы, мы поднялись в свой кабинет.

Там было тихо. Не просто тихо – гулко и пусто.

Первым делом мы начали приводить себя в порядок, тут же образовалась очередь в туалет где мы умылись и чистили форму, а потом просто в тишине пили обжигающий чай, который мне показался самым вкусным за последний год.

Началась безмолвная рутина, знакомая каждому охотнику после тяжёлого выезда. Я достал набор для чистки и принялся за свой меч. Тихий лязг металла, шорох промасленной ветоши, въедливый запах оружейной смазки – эти простые, механические действия помогали отогнать образы, стоявшие перед глазами. Гром и Ворон делали то же самое, каждый со своим оружием, каждый в своём углу, в своём молчании.

Кайл не чистил оружие. Он молча стоял у окна, засунув руки в карманы, и смотрел на город. Его силуэт на фоне серого утреннего неба казался фигурой уставшего полководца, обозревающего поле проигранной, хоть и выигранной, битвы. Он не писал отчёты. Он думал. И я почти физически ощущал тяжесть его мыслей.

Время тянулось медленно, ближе к утру я попытался было сесть за рапорт, вызвал на мониторе пустой бланк. Но мигающий курсор гипнотизировал, а перед глазами стояли другие картины. Вспышка тёмной молнии. Иссушенное тело мага, рассыпающееся в прах. Я с силой зажмурился и отодвинул клавиатуру. Не сегодня.

Над отделом разнёсся тихий, мелодичный сигнал – восемь утра. Конец дежурства.

– Вечером предлагаю собраться в дрыге, помянем павших, да послушаем рассказы Сани, должен же он праставиться за свое спасение, – с усмешкой произнес капитан и внимательно обвел нас взглядом.

– Я буду, – первым откликнулся Ворон, остальные просто кивнули, покидая кабинет.

Я вышел на улицу. Утренний воздух был свежим и холодным.

Вот и всё. Смена закончилась. Первая после долгого перерыва.

Мысли текли медленно, вязко. В голове почему-то всплыл не грохот боя и не рёв демона, а тёплая улыбка Светы. И низкий, утробный рык 'Цербера. Он уже стал частью меня, символом той другой, почти нормальной жизни, которая казалась сейчас такой далёкой и нереальной.

Погружённый в эти мысли, я уже собрался было идти, как краем глаза уловил движение. Из дверей отдела, поёживаясь от утренней прохлады, вышла Лиса. Она выглядела такой же вымотанной, как и я. Наши взгляды встретились на долю секунды.

– Лиса, – обратился я к ней. – Мой «Цербер»… он все там же, у Дыма?

– Да, – кивнула она, нажимая кнопку на брелоке. Ее «Аврора» хищно мигнула фарами. – Ждет тебя. Тебя подкинуть?

– Если не сложно.

Я сел на пассажирское сиденье. Салон «Авроры» пах дорогой кожей и её парфюмом – смесью чего-то терпкого и сладкого. Мы молча ехали несколько минут, пока Лиса не включила радио, и в салоне заиграла какая-то песня, которую сменил треп радиоведущих.

Вскоре мы свернули в знакомую промзону и подъехали к огромному, гудящему ангару – мастерской Дыма.

Дым, словно ждал нас, стоял у ворот, с неизменной папиросой в зубах.

– О, Саня! Живой! – прогремел он, его лицо расплылось в широкой улыбке. – А я уж думал, твоего коня на запчасти разбирать или, вон, Лисе продать со скидкой.

– Не дождёшься, – ответил я с кривой ухмылкой.

– Ладно, идём, – бросил он, выпуская в утренний воздух густой клуб дыма.

Он подвел нас к моему «Церберу». Мотоцикл блестел, отмытый и отполированный до зеркального блеска.

– Я тут, пока тебя не было, прокатился на нем пару раз, – сказал Дым, вытирая руки ветошью. – Нашел пару косяков в топливной системе, поднастроил. Теперь это не просто зверь. Это ракета.

– Спасибо, Дым. Я в долгу.

– Пустяки. Своим помогаем.

Я сел на мотоцикл. Привычная посадка, знакомый вес, низкий руль. Я нажал кнопку стартера, и рёв мощного двигателя отозвался вибрацией во всём теле. Это было как бальзам на душу.

– Ладно бывай ихтиандр, до вечера, – Лиса махнула Накрукой и зевая направилась к своей машине, а следом и я вырулил из ангара Дыма.

Я ехал медленно, и рёв «Цербера» казался уже не боевым кличем, а усталым, хриплым рычанием. Припарковав мотоцикл, я поднялся в свою каморку. Первым делом – под душ. Горячая вода смывала пот и грязь. Едва моя голова коснулась подушки, я провалился в тяжёлый, вязкий сон без сновидений.

Проснулся я от резкого сигнала будильника. За окном уже сгущались вечерние сумерки. Тело ломило, а в голове был туман.

Я вспомнил о предложении Кайла собраться сегодня в Дрыге. Время ещё было. Но прежде чем топить проблемы в алкоголе, нужно было сделать одну, самую важную вещь.

Я нашёл в коммуникаторе её номер. Светлана. Палец на мгновение замер над кнопкой вызова. Гудки. Длинные. Она не отвечала. Я подождал минуту и набрал снова. Тот же результат. Хватит. Хватит прятаться за звонками и сообщениями. Я должен был поговорить с ней. Увидеть её. Я натянул джинсы, куртку и, не раздумывая, спустился вниз.

«Цербер» ждал меня. Заведя его я покатил к дому Светланы.

Я не стал звонить в домофон. Просто сел на скамейку напротив её подъезда и стал ждать. Голод, который мучил меня утром, давно прошёл, вытесненный тяжелым, тоскливым ожиданием. Я не знал, сколько мне придётся ждать. Час? Два? Увижу ли я ее вообще?

Прошло, наверное, больше часа. Я уже начал подумывать, что пора уезжать, но тут открылась подъездная дверь. Я поднял голову. Она. Сердце пропустило удар. Увидев меня, её шаг на мгновение сбился, она замерла. Затем медленно, опустив глаза, подошла к скамейке.

– Привет, – тихо сказала она. Голос был уставшим.

– Привет. Я звонил тебе, хотел…

– Я больше так не могу, – перебила она меня, не поднимая взгляда. Каждое слово давалось ей с трудом. – Саша, я не могу. Каждый раз, когда в новостях говорят о «чрезвычайной ситуации», я умираю от страха. Каждый раз, когда ты не отвечаешь… я представляю себе самое худшее. Ты мне очень дорог, правда. Но я не могу так жить. Я не хочу.

Она сделала глубокий, дрожащий вдох и наконец посмотрела мне в глаза. В них стояли слёзы.

– Прости. Я думаю… нам лучше расстаться. Может… может, мы сможем остаться друзьями?

Я смотрел на ее измученное лицо и знал, что она права. Что возразить нечего. Что это единственный честный, единственно правильный выход для неё. Для нас обоих.

– Ты права, – тихо сказал я, и голос предательски дрогнул. – Прости меня. За всё.

Она горько, беззвучно усмехнулась. Наклонилась и на одно короткое мгновение коснулась моей руки кончиками пальцев – прощальный, почти невесомый жест. А затем, резко развернувшись, быстро пошла к своей машине, не оглядываясь.

Я остался один на скамейке, глядя ей вслед, пока темно-синий седан не растворился в вечернем потоке.

Она поступила правильно. Я поступил правильно. Это был единственный возможный финал.

Но потом мимо прошла пара. Они держались за руки, о чем-то тихо переговаривались и смеялись.

Пришло странное, уродливое чувство… облегчения. Мучительного, отравленного виной, но облегчения. Она больше не будет вздрагивать от новостей. Она не будет плакать, не дождавшись моего звонка. Она будет жить тихой и спокойно жизнью.

Заведя своего монстра я тут же рванул в общаге, при чем гнал от всей души заставляя мотор реветь.

Припарковав «Цербера», я поднялся к себе, быстро принял душ и переоделся и вызвал такси.

Когда я вошел в полумрак знакомого бара, они уже были там. Вся команда в сборе сидела за столиком в углу. Атмосфера была тяжёлой – они пили молча, поминая павших в последней бойне.

– О, явился, – буркнул Гром, поднимая на меня глаза. – Мы уж думали, ты решил в одиночку накидаться.

– Ну, рассказывай, Зверь, – Лиса решила сменить тему. – Как тебе каникулы у церковников? Научили родину любить?

– Незабываемый опыт, – криво усмехнулся я. – Я хотел сказать спасибо. Всем вам. За то, что вытащили. Я в вечном долгу.

– Брось, – отмахнулся Кайл. – Мы своих не бросаем. Давай лучше выпьем. За тех, кто не вернулся.

Мы пили. Говорили о пустяках, о службе, о планах. Напряжение медленно отступало. В какой-то момент, когда Гром и Кайл затеяли спор о тактике, я наклонился к Лисе.

– Мы со Светой расстались, – тихо сказал я.

Она посмотрела на меня, и в её глазах не было ни удивления, ни жалости. Только горькое понимание. Она залпом осушила свой стакан.

– Значит, она нормальная девчонка, – так же тихо ответила она.

– В смысле? – не понял я.

– В прямом. Ни один нормальный, здравомыслящий человек не станет долго встречаться с охотником. С нашей жизнью, с нашими тайнами, с постоянным риском, что ты однажды просто не вернёшься. – Она грустно усмехнулась. – Поэтому у меня и нет парня, Зверев. Мы все женаты и замужем на этой проклятой работе.

Она наполнила наши стаканы водкой и подняла свой.

– Так что пей. Ты сегодня прошёл обряд посвящения. Добро пожаловать в клуб одиноких ублюдков.

Водка лилась рекой. Мы говорили. Обо всем и ни о чем. После очередной стопки мир окончательно потерял фокус. Я помню смех Лисы, уже не язвительный, а по настоящему веселый. Помню ощущение, что я, наконец, не один в своем одиночестве. Помню, как она сказала: «Всё, Зверев, ты уже не стоишь на ногах. Поехали отсюда»…

А потом – провал.

Я проснулся от яркого солнечного света, бившего прямо в глаза. Во рту был вкус, будто там сдохла стая кошек. Голова гудела, как растревоженный улей. Я лежал на спине, на невероятно мягкой и удобной постели, и носом чувствовал тонкий, знакомый аромат женского парфюма.

Я с трудом разлепил глаза. Потолок. Гладкий, белый, без единой трещинки. Точно не мой. Паника начала медленно подниматься из глубин похмельного тумана. Я резко повернулся налево и моё сердце пропустило удар.

Рядом со мной, в обнимку с большой белой подушкой, спала Лиса. На ней было только тонкое, черное кружевное нижнее белье.

Глава 10

Глава 9

Её огненно-рыжие волосы разметались по шёлку наволочки, лицо было умиротворённым и по-детски беззащитным. Без привычной язвительной усмешки, без боевой раскраски и ледяного взгляда она была… просто красивой. Невероятно красивой. Я на мгновение залюбовался плавным изгибом её плеча, размеренным дыханием.

И тут же меня будто ударило током. Светлана. Я только вчера с ней расстался, а сегодня… сегодня просыпаюсь в постели с другой женщиной. С напарницей. С Лисой.

Что, чёрт возьми, вчера было?

Я одним движением скинул с себя одеяло. Я был в одних трусах. Паника сжала горло ледяными тисками. Я отчаянно пытался вспомнить.

Бар. Водка. Её грустная усмешка. «Добро пожаловать в клуб одиноких ублюдков». А потом… потом пустота. Провал.

Я вскочил с кровати, но мир тут же накренился. Перед глазами закружились «вертолёты», и я с глухим стоном рухнул обратно на край кровати, схватившись за голову.

– Саня, спи уже… – сонно пробормотала Лиса и, не открывая глаз, перекатилась ближе и положила голову мне на плечо.

Ее близость, тепло ее кожи и легкий запах ее волос подействовали как разряд дефибриллятора. Сердце заколотилось с бешеной скоростью, и адреналин начал выжигать похмелье.

Спустя какое-то время я услышал, как она зашевелилась. Лиса проснулась. Она сладко потянулась, совершенно не заботясь о том, что на ней почти нет одежды. И ей нечего было стесняться. Фигура Лисы была идеальной – стройная, спортивная. Она поднялась с кровати и, как ни в чём не бывало, прошла к креслу, накинув на себя шёлковый халат.

– Кофе будешь? – спросила она, словно мы просыпались так каждое утро. Я смог только молча кивнуть.

Пока на кухне шумела кофемашина, она кинула мне на кровать маленький пузырёк.

– На, выпей, легче будет.

Я посмотрел на мутную жидкость. Выпил. И тут же скривился.

– Это что за отрава?

– Настойка Ворона, – усмехнулась Лиса. – Как-то взяла у него пару на всякий случай. Вот, случай и наступил.

Пока зелье начинало действовать, я поднялся с кровати и начал глазами искать свою одежду. Искать долго не пришлось. Моя футболка валялась на полу посередине комнаты, джинсы были скомканы и брошены у кровати. Вся эта картина недвусмысленно намекала на очень бурный и стремительный вечер.

Чувствуя, как щёки начинают гореть, я быстро поднял джинсы и натянул их на себя. Стало хоть немного спокойнее.

Минут через десять головная боль испарилась, а мысли стали яснее. Лиса протянула мне чашку с дымящимся чёрным кофе. Мы сели в кресла у окна, и на несколько минут повисла неловкая тишина.

Я смотрел на неё, на смятую постель. Во рту пересохло, и не от похмелья. Что вчера произошло? Было ли у нас что-то? – вертелся на языке, но я до смерти боялся его задать.

Лиса же, наоборот, смотрела на меня в упор, и на её губах играла лёгкая, дразнящая улыбка.

Значит, точно было, – мелькнуло у меня в голове, и внутри всё похолодело. Как я мог это допустить? Как ОНА могла это допустить? Мы же… команда.

Эту мучительную тишину, наполненную моей паникой и её дразнящей улыбкой, пронзил резкий, требовательный сигнал вызова. Зазвонил коммуникатор Лисы, оставленный на столике.

Она лениво, словно нехотя, взяла его.

– Да, капитан, – промурлыкала она, всё ещё не отрывая от меня своего насмешливого взгляда.

Но в следующую секунду её лицо изменилось. Улыбка исчезла. Спина выпрямилась. Взгляд стал жёстким и сосредоточенным. Вся её расслабленность, вся утренняя нега испарились без следа, уступив место ледяной концентрации охотника. Я слышал резкий, деловой голос Кайла из динамика.

– Лиса, общий сбор! Немедленно! По всему городу аномальная активность, «копеек» и «двоек». Дежурная смена не справляется, полный аврал. Поднимают всех, кто на ногах. Ты где?

– Поняла, капитан. Уже выезжаю, – её голос стал собранным и чётким, без тени утренней неги. – Саня со мной.

На том конце провода наступила секундная пауза. Оглушительная, полная недоумения пауза, которую я, кажется, почувствовал физически. Я был готов провалиться сквозь землю от стыда.

– … Принял, – наконец выдавил Кайл. – Жду вас в отделе. Быстрее.

Связь прервалась. Лиса бросила на меня короткий, уже абсолютно деловой взгляд. Наша личная, неловкая игра закончилась, так и не начавшись.

– Слышал? – её голос был твёрд. – У нас в городе вечеринка. Собирайся.

Через пять минут мы уже спускались в лифте. Она – свежая, одетая в форму, собранная и готовая к бою, с копной идеально уложенных волос. Я – в своей вчерашней помятой одежде, с полным хаосом в душе и всё ещё гудящей головой. Контраст был убийственным.

«Аврора» рванула с места, вливаясь в утренний поток. Город жил своей обычной жизнью, но в воздухе уже чувствовалось напряжение – вдалеке то и дело подвывали сирены. В салоне же царила наша собственная, неловкая тишина. Я смотрел на дорогу, но видел только смятую постель и её насмешливую улыбку.

– Молчишь, Зверев, – нарушила она тишину, не отрывая взгляда от дороги. – Переживаешь, что воспользовался моим пьяным, бессознательным состоянием? Как ты мог… А еще напарник, эх!

Я поперхнулся воздухом.

– Что? Я… мы… там что-то было? – выдавил я, чувствуя, как щёки заливает краска.

Лиса фыркнула, а потом от души расхохоталась – громко, заразительно, без капли злости.

– Успокойся, герой-любовник. Если бы мы даже захотели, у нас бы ничего не вышло. – Она бросила на меня быстрый, насмешливый взгляд. – Ты был в дрова. Абсолютные. Еле дотащила тебя до кровати. Да и я не лучше. Так что совесть твоя чиста, не обесчестил даму! А то жениться пришлось бы. Мда, нашла себе кавалера… – пробормотала она уже тише, и снова рассмеялась.

Я шумно выдохнул. Гора свалилась с плеч, но чувство неловкости никуда не делось. Чтобы сменить тему, я ухватился за единственное, что имело сейчас смысл.

– Можешь закинуть меня в общагу? Мне нужно переодеться и забрать снаряжение.

– Конечно, – кивнула она, уже серьёзнея. – Не пойдёшь же ты на общий сбор в помятых джинсах.

Тишина снова вернулась, но теперь она была другой – рабочей, сосредоточенной.

– Слушай… – начал я, глядя на проносящиеся за окном дома. – Это не кажется тебе странным? Вчера – бойня. А сегодня – внезапный аврал по всему городу.

– Ничего странного, – ответила она, ловко перестраиваясь. – Демоны – хаотичные твари. Прорвало в одном месте, пошла цепная реакция.

– А что, если нет? – я подался вперёд. – Что, если бойня в поместье была… преждевременной? Может, мы сорвали им главный ритуал, который должен был состояться сегодня? И теперь они лезут изо всех щелей, беспорядочно, потому что их план нарушен?

Лиса на мгновение задумалась, её пальцы чуть крепче сжали руль.

– Или ещё хуже… – продолжил я. – Что, если это всё звенья одной цепи? Сначала ловушка для спецназа и охотников в поместье, чтобы вывести из строя как можно больше бойцов. Теперь – волна мелких прорывов, чтобы растащить наши и так потрёпанные силы по всему городу. Идеальный момент, чтобы нанести главный удар где-то ещё. – Попытка избавиться от нас по частям…

Она мрачно усмехнулась.

– Ты думаешь, «культисты» – это единая организация с профсоюзом и корпоративами? Их десятки сект. Каждая ищет свое, одни ищут запретные артефакты, знания, вечную жизнь. У каждой свой хозяин, свои цели и свои ритуалы. Они грызутся между собой не хуже, чем мы с ними.

– Но как вообще можно им поклоняться? Видеть этих тварей и… служить им?

Лиса тяжело вздохнула, останавливаясь на светофоре.

– Люди всегда найдут причину, чтобы продать душу, Зверев. Особенно если им кажется, что они заключают выгодную сделку.

«Аврора» с визгом шин рванула на зелёный, оставляя наш философский разговор позади. Через пару минут она резко затормозила у моего общежития.

– Давай быстрее, Зверь, – бросила она, и в её глазах уже не было ни тени утренней неги, только сталь. – Вечеринка только начинается.

Я пулей вылетел из «Авроры», не дожидаясь, пока она полностью остановится.

Пять минут. Пять минут, чтобы превратиться из помятого в боевую единицу. Я влетел в общагу, перепрыгивая через ступеньки. В комнате – хаос. Сорвать с себя вчерашнюю одежду, натянуть жёсткую, привычную форму, затянуть ремни разгрузки. Схватить со стола меч, закрепить на поясе кобуру. Ещё минута – и я уже вылетал обратно на улицу, вскакивая на «Цербер».

Рёв мотора вернул меня в чувство, окончательно. Я гнал по утреннему городу, не обращая внимания на правила и светофоры. Я подлетел к отделу, бросил мотоцикл на парковке и влетел в наш кабинет.

Вся команда уже была в сборе. Они стояли в полной боевой выкладке у голографического монитора в центре комнаты. Карта города, висевшая над ним, пестрила десятками тревожно мигающих красных точек. Гром, Ворон и Кайл, уже в броне, выглядели мрачными и уставшими, словно и не ложились спать. Все обернулись на меня.

– Ближе всех живёт, а явился последним, – с язвительной улыбкой протянула Лиса. В её глазах, впрочем, плясали не столько смешинки, сколько отблески красных огней с карты.

– Надо было заскочить за формой и снаряжением, – буркнул я, защёлкивая на ходу крепления своего бронежилета.

– Раз все в сборе, слушайте, – прервал нас Кайл. Его лицо было серьёзным. Он указал на карту. – Дежурная смена захлёбывается. Прорывы по всему городу одновременно. Нас бросают в Адмиралтейский. Там уже легло два патруля. Судя по данным, мелочь, «копейки» и «двойки», но её очень много. В первую очередь двигаем в недострой, указал Кайл на одну из точек, и спустя пару минут мы уже грузились в машину.

Ворон гнал с невероятной скоростью, прошивая утренний поток, и я понял, что он борется за каждую секунду. Мы молча раскачивались в такт его резким манёврам.

Недостроенный небоскрёб, прозванный в народе «Иглой», мы увидели издалека. Он возвышался над промзоной, как зазубренный клык, вонзённый в серое небо.

Когда мы припарковались я огляделся, картина была удручающая. Строительная техника – краны, бетономешалки, самосвалы – застыла на своих местах, брошенная посреди рабочего дня. Валялись инструменты, недоеденные обеды в контейнерах. А поодаль, у самого оцепления, которое уже успел выставить прибывший патруль, жалась кучка перепуганных рабочих в грязных робах. Они молча курили и смотрели на тёмный силуэт «Иглы».

Кайл подошёл к ним, мы – за ним.

– Кто старший? – без предисловий спросил он.

Вперёд вышел коренастый мужчина в каске – бригадир. Его лицо было бледным.

– Что тут у вас стряслось? – спросил Кайл.

– А хрен его знает, – выдохнул бригадир, нервно сжимая пачку сигарет. – Минут сорок назад грохот раздался. Сверху. Будто… не знаю, будто там плиту бетонную уронили. А следом крики и рычание. Но такие, что кровь в жилах застыла. Нечеловеческий.

– Я видел! – вмешался молодой парень рядом с ним, его глаза были круглыми от ужаса. – Я на лесах был! В окне мелькали тени! На двадцатом этаже, может, выше. Огромные!

– Кто-то поднимался туда? – спросил Кайл.

– Нет! Там только голый бетон и ветер гуляет. После этого крика мы и рванули со стройки и вас вызвали. Жизнь дороже.

Кайл обменялся с нами коротким, мрачным взглядом. Крик, тень, грохот. И короткий всплеск «пустой» энергии, который засекли наши датчики. Картина начинала складываться.

Кайл выслушал бригадира, его лицо превратилось в непроницаемую маску.

– Ясно, – коротко бросил он и повернулся к нам. – Работаем тихо. Движемся вверх. Этаж за этажом. Саня, ты первый, Гром, страхуешь его. Лиса, Ворон – замыкаете. Ищите любую мелочь – следы, магический фон, что угодно. Пошли.

Мы вошли в бетонное чрево небоскрёба. Внутри здание встретило нас давящей, неестественной тишиной и холодом.

Я шёл первым, как живой миноискатель, заглядывая в каждое пустое помещение, в каждый тёмный угол. За мной, как тени, бесшумно следовала команда. Мы двигались, как единый, отлаженный механизм, общаясь только жестами. Взгляд Кайла, кивок Грома, едва заметное движение руки Лисы – этого было достаточно.

Этаж за этажом. Пятый. Десятый. Пятнадцатый.

Ничего.

Только голый бетон, покрытый слоем пыли, торчащая из стен арматура и завывающий в пустых шахтах лифтов сквозняк. Не было ни следов, ни тел, ни малейших признаков магической активности.

Напряжение нарастало с каждым пройденным пролётом. Это не было похоже на засаду. Это было похоже на приглашение. Длинный, пустой коридор, ведущий прямо в пасть хищнику. А мы, как тупые мыши, лезли всё выше и выше за бесплатным сыром, который лежал где-то наверху. Чувство, что мы поднимаемся в гигантскую, заранее расставленную мышеловку, становилось почти невыносимым.

На двадцатом этаже воздух изменился. Я замер и поднял руку, сжав пальцы в кулак – сигнал «Стоп». Едва уловимый, но безошибочно узнаваемый запах крови. Лиса, шедшая за Громом, тоже остановилась и коротко кивнула мне. Она тоже его чувствовала.

Мы двинулись дальше, теперь уже не как исследователи, а как хищники, идущие по следу. Напряжение стало почти физически ощутимым.

Дверь на двадцать третий этаж была сорвана с петель и валялась в нескольких метрах, скрученная винтом, словно была сделана из фольги. Я осторожно заглянул внутрь и, не обнаружив движения, дал команде знак входить.

Зал был огромен и пуст, но картина, открывшаяся в центре, была чудовищной.

На бетонном полу, в лужах собственной крови и ихора, лежали тела. Двое людей разрубленные на куски, они лежали в начертанном кругу. А вокруг мертвые демоны, которых было не меньше тридцати, в основном копейки, но были и другие. Походу двойки или даже тройки, и было их не меньше трех. Их тела были разрублены на части, как и людские. Аккуратно, с хирургической точностью. Срезы были идеально гладкими, без единого рваного края, словно это сделал не меч, а лазерный скальпель. Это была работа профессионала. Безжалостного и невероятно сильного.

Этот почерк… он был мне до боли знакомым. Где-то я уже видел такие удары.

– Странно, – медленно произнёс Кайл, его взгляд перемещался с растерзанных людей на разрубленные тела тварей.

Он обвёл нас ледяным взглядом.

– Кто, чёрт возьми, убил ДЕМОНОВ?

Вопрос Кайла повис в густом, пахнущем кровью воздухе, как приговор. Мы переводили взгляды на ужасную картину, и до нас медленно, с леденящим ужасом, доходила вся чудовищность ситуации. Мы пришли сюда за ними, а нашли лишь останки. Убитых кем-то… или чем-то… несравненно более сильным.

И в этот момент, словно в ответ на наш невысказанный страх, Лиса резко, судорожно выдохнула и отшатнулась назад, схватившись за виски. Её лицо за мгновение стало белым как бумага.

– Тц… – прошептала она, её глаза были полны первобытного ужаса. – Оно такое же… как там… в доках… То же самое чувство… Он здесь.

– Кто «он»? – резко спросил Кайл, его рука уже легла на рукоять пистолета.

– ОН! – голос Лисы сорвался на визг. – Демон… Пятый уровень. Я чувствую его. Он рядом!

Инстинкты взвыли. Мы вскинули оружие, разворачиваясь спиной друг к другу и беря зал в перекрёстный прицел. Кайл уже кричал в коммуникатор:

– «Сова», это Кайлов! У нас контакт с объектом высшего уровня! Требую немедленной поддержки! Повторяю, у нас…

Он замолчал, с силой стукнув по наушнику. В наступившей тишине я услышал лишь треск статики. Мёртвая, абсолютная тишина в эфире. Кайл посмотрел на нас, и в его глазах была холодная ярость.

– Связь пропала.

И в тот же миг единственный выход из зала начал темнеть. Это не была тень. Сам свет, казалось, втягивался и умирал в этом дверном проёме, как вода в воронке. Температура в зале рухнула так резко, что наше дыхание стало видно в воздухе клубами пара.

В центре этой противоестественной, пожирающей свет темноты начал медленно вырисовываться высокий, тёмный человеческий силуэт в доспехах. Тот самый.

Он сделал медленный, плавный шаг из тьмы в тусклый свет зала. Он не спешил. Он наслаждался моментом, как хищник, загнавший добычу в угол.

Первым открыл огонь капитан. Два его тяжёлых пистолета взорвались огнём и грохотом, который многократно отразился от бетонных стен, ударив по ушам. Артефактные пули, способные пробить самую мощную демоническую броню, невидимым роем устремились к тёмной фигуре.