Текст книги "Охотник на демонов 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шимохин

Соавторы: Алексей Владимиров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12

Глава 12

Я встретил его взгляд. Сейчас решалось все. Доверие, которое я с таким трудом завоевал, висело на волоске. Но правда была еще опаснее.

– Я не знаю, Кэп. Честно, – я посмотрел ему прямо в глаза, и в моем голове не было лжи, только усталость и боль. – Я помню, как он уложил тебя. Помню, как ярость ударила в голову. Я бросился на него, рубанул мечом… кажется, даже попал. А потом – вспышка дикой боли в груди и темнота.

Я сделал паузу, словно пытаясь собрать мысли.

– Следующее, что я помню – я прихожу в себя на полу, один посреди зала. Первая мысль была – проверить остальных. Я подбежал к Лисе… ну, а дальше ты знаешь. Что было в промежутке, пока я был в отключке – понятия не имею. Может, он решил, что я уже труп, и просто ушел. Может, его что-то спугнуло. Я не знаю.

Кайл долго смотрел на меня изучающим взглядом. Он видел след от удара, видел мою усталость. Моя версия была простой, логичной и, что самое главное, ее невозможно было опровергнуть.

– Понятно, – наконец, коротко кивнул он, отводя взгляд. – Разберемся потом.

Тень подозрения в его глазах никуда не делась, но она сменилась растерянностью. Теперь у него не было за что зацепиться. А у меня была история, которой я буду придерживаться до конца.

– Ворон, ты как? Сможешь идти? – Кайл переключился в режим командира.

– Ноги целы, – прохрипел тот, с трудом поднимаясь и начали медленный спуск, поддерживая друг друга, а там и до фургона доковыляли.

Мы загрузились внутрь. Ворон, морщась от боли, хотел было сесть за руль, но я его остановил.

– Я поведу, – твердо сказал я, забирая у него ключи.

Из всей команды я был в наилучшей форме. Остальные едва держались на ногах. Я сел за руль, бросил последний взгляд на покинутый нами небоскреб и вывел фургон на дорогу.

Кайл достал свой коммуникатор и набрал номер.

– Пётр Андреевич? Это Дмитрий, – его голос был хриплым и уставшим. – Прошу прощения, что отвлекаю. У нас проблемы. Всю мою команду сильно помяли. Нам нужна помощь. Срочная. И… неофициальная.

В динамике раздался спокойный, глубокий голос.

– Дмитрий, какой разговор. Ты знаешь, что мои двери для тебя всегда открыты.

– Спасибо, – коротко ответил Кайл и сбросил вызов. Он повернулся ко мне, и в его глазах была мрачная решимость. – Саня, гони. Ты знаешь адрес.

Фургон свернул с шоссе. Я вел машину мимо безупречных газонов и вековых лип, направляясь к огромному особняку.

Нас уже ждали.

Едва я заглушил двигатель, двери распахнулись, и на крыльцо высыпала целая бригада в стерильно-белых халатах. Возглавлял их высокий, седовласый мужчина в безупречном костюме дворецкого.

– Господин Кайлов, – с легким кивком произнес он. – Его светлость ждет вас. Прошу следовать за мной.

Помогать нам не пришлось – мы сами вытащили из фургона едва стоявших на ногах Грома и Лису. Ворон, хоть и держался прямо, был бледен как полотно. Мы выглядели как банда оборванцев, ввалившаяся на императорский бал.

Воздух здесь пах стерильностью и антисептиками. Медицинский блок, оборудованный по последнему слову техники, мог дать фору любой столичной клинике. Целая команда магов-целителей тут же окружила нас, и началась быстрая, деловая суета.

– Дробленые ребра, внутреннее кровотечение, – скомандовал один из них, указывая на Грома. – В операционную, немедленно!

– Черепно-мозговая, сильная контузия, – констатировал второй, просвечивая голову Лисы мягким зеленым светом. – Ее в палату интенсивной терапии.

Ворона просто усадили в кресло и вкололи в шею какой-то сложный регенератор. Я видел, как он почти сразу перестал морщиться от боли.

Когда моих товарищей разобрали, как запчасти в мастерской, в зале появился сам князь. Он выглядел уставшим, но, увидев Кайла, на его лице промелькнула тень беспокойства.

– Дмитрий, – его голос был полон сдержанной тревоги. – Судя по вашему виду, охота была неудачной.

Он указал Кайлу на свободную кушетку, но тот покачал головой. Его взгляд остановился на мне.

– Сначала посмотрите его, Пётр Андреевич, – тихо, но твердо сказал Кайл. – Он принял на себя главный удар.

Я похолодел. Это была не забота. Это была проверка. Кайл все еще сомневался. Он хотел увидеть мои раны – или их отсутствие – своими глазами.

Князь перевел свой проницательный взгляд на меня.

– Александр. Прошу, раздевайтесь до пояса и проходите на диагностическую платформу.

Я молча кивнул. Под внимательными взглядами Кайла и Петра Андреевича я стянул с себя форму и футболку.

В тот момент, когда я повернулся к ним, Лиса, которую как раз укладывали на каталку, тихо ахнула. Кайл замер, и на его лице промелькнула тень… вины. Я видел, как ему стало стыдно за свои подозрения.

Вся моя грудь, от ключицы до солнечного сплетения, представляла собой один сплошной, уродливый синяк иссиня-черного цвета с багровыми подтеками. Он был настолько жутким, что казался нарисованным.

– Если бы не бронежилет, – спокойно констатировал Волконский, когда я лег на платформу, – это был бы летальный исход. Удар был чудовищной силы.

Он провел надо мной руками, и я почувствовал, как теплая, исцеляющая магия проникает в тело. Боль начала отступать, сменяясь приятным теплом. Пока целители занимались мной, Волконский присел на стул рядом.

– Молодой человек, ваше безрассудство едва не стоило вам жизни, – тихо сказал он, и в его голосе слышался укор ученого, а не священника. – Вы поторопились, пойдя к церковникам. Их варварские методы чуть не убили вас. Я два дня вытаскивал вас с того света, когда Дмитрий привез вас ко мне в прошлый раз.

Я молчал, не зная, что ответить.

– Я изучил подобные случаи, – продолжил он. – И нашел подсказки, но вы поспешили. Хотя молодости свойственна спешка.

Снова ритуал. Воспоминание о ледяных цепях и боли заставило меня содрогнуться.

– Спасибо за все, Пётр Андреевич, – сказал я с благодарностью.

Волконский понимающе кивнул.

Через час вся команда была на ногах. Боль ушла, переломы срослись, сотрясения прошли. Осталась лишь гулкая, свинцовая усталость и тяжелый взгляд Кайла, который он больше не отводил. Доверие, хоть и пошатнулось, начало восстанавливаться. Мы были живы. И это было главное.

Кайл как раз прощался с князем, когда на его коммуникаторе, лежавшем на столике, бешено замигал красный огонек экстренного вызова. Капитан бросил на него тяжелый, раздраженный взгляд.

– Да, – коротко ответил он.

Из динамика донесся срывающийся голос дежурного:

– Капитан! Где вас черти носят? Принимайте следующий вызов!

Кайл молча выслушал, его лицо превратилось в гранитную маску.

– Принял, – отчеканил он и сбросил вызов. Он обвел нас взглядом. В его глазах не было ни удивления, ни паники. Только бесконечная, смертельная усталость и стальная решимость. – Слышали? Отдых отменяется. В фургон.

И наш короткий миг покоя лопнул, как мыльный пузырь.

Следующие сутки слились в один бесконечный, кровавый кошмар. Вой сирены стал фоном нашей жизни, саундтреком к этому апокалипсису в миниатюре. Он не замолкал ни на минуту, ввинчиваясь в мозг, вытесняя любые мысли, кроме одной: «Следующий».

Мир за окнами фургона превратился в размытый калейдоскоп. Вот мы врываемся в сырой, вонючий подвал жилого дома, где из темноты на нас бросается стая мелких, юрких тварей. Короткая, злая схватка в тесноте, лязг стали, глухой хруст костей под молотом Грома, сухие щелчки выстрелов Ворона. Снова в фургон.

Вот мы уже на продуваемой всеми ветрами стройке. Бетонная пыль забивает легкие. Демоны похожие на уродливых стервятников, пируют на останках застигнутых врасплох рабочих. Мы прерываем их трапезу. Огонь, крики, снова кровь. Снова в фургон.

Парковка у торгового центра. Здесь твари лезут прямо из-под асфальта, из ливневой канализации. Мы работаем молча, на автомате, как отлаженный механизм смерти. Шаг, удар, уклонение. Мой меч движется сам по себе, рука уже не чувствует усталости, только тупую, ноющую боль.

Кровь и ихор на форме давно высохли, превратившись в жесткую, растрескавшуюся корку. От нас пахнет смертью, порохом и потом. Я ловлю свое отражение в темном стекле фургона и не узнаю этого человека с пустыми, лихорадочно горящими глазами и грязным, осунувшимся лицом.

Короткие передышки, пока Ворон, матерясь сквозь зубы, гонит фургон к следующей точке. Кайл разливает по кружкам горький, обжигающий кофе из термоса. Он уже не бодрит, просто обжигает горло, на пару минут возвращая в реальность. Мы пьем его молча, глядя в пустоту. Разговоров больше нет. Нет ни шуток, ни споров. Только приказы Кайла и тяжелое дыхание.

Нарастающая физическая и моральная усталость превратилась в фон. Тело двигалось на чистых инстинктах и зельях Ворона. А в душе росла глухая, звенящая пустота. Сколько их еще? Десятки? Сотни? Кончатся ли они когда-нибудь?

А потом… все просто стихло.

Красные точки на карте планшета Кайла перестали появляться. Вой сирен за окном сменился обычным гулом утреннего города. Аврал закончился. Волна прорывов схлынула, оставив после себя десятки трупов и выжженную пустоту в наших душах.

– В отдел, – хрипло бросил Кайл, и его голос прозвучал в наступившей тишине оглушительно громко.

Мы, выжатые до предела, вернулись в свой кабинет. Безмолвные, грязные призраки в залитом утренним солнцем городе, который мы только что спасли. Городе, который даже не заметил нашей войны.

Тишина была густой и тяжелой. Никто не говорил. Мы просто разошлись по своим углам, и комната наполнилась тихими, механическими звуками – лязгом разбираемого оружия, шорохом промасленной ветоши, тихим звоном склянок Ворона. Это была наша безмолвная медитация, способ вернуться в реальность, отогнать образы разорванных тел и предсмертных криков.

Я сидел за своим столом, методично протирая клинок меча. Руки двигались на автомате, но мысли были далеко. Они снова и снова возвращались в тот зал, к золотым глазам Лиры, к ее словам.

– Итак.

Голос Кайла, тихий, но твердый, разорвал тишину, заставив всех вздрогнуть. Он не сидел. Он стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди, и его взгляд, тяжелый и уставший, обводил каждого из нас. Несмотря на измотанность, он был командиром. И он требовал ответов.

– Давайте разберем, что, черт возьми, это было. У кого какие мысли?

– Мысли простые, – прорычал Гром, с силой закручивая какой-то болт на своем молоте. – Мы вляпались в дерьмо, из которого еле выбрались. Эта тварь была нам не по зубам. Нам просто повезло, что она решила уйти.

– «Просто уйти»? – с тихой, ядовитой усмешкой произнес Ворон, не отрываясь от своих склянок. – Существо пятого уровня не уходит «просто так». Оно уничтожает все, что видит. Тот факт, что мы сидим здесь, а не лежим обугленными трупами на том этаже – это не везение. Это аномалия.

Кайл остановил свой взгляд на мне. Я почувствовал это кожей.

– Саня? Ты был последним, кто оставался на ногах. Твоя версия.

Я медленно поднял голову. Я мог бы промолчать, сославшись на усталость. Но я видел, как они ходят по кругу, пытаясь найти логику там, где ее не было. И я решил рискнуть.

– А что, если… – тихо начал я, и все взгляды тут же обратились ко мне. – Что, если мы смотрим на это не с той стороны? Что, если она не нападала на нас?

– В смысле? – нахмурился Гром. – Она уложила всю команду, это, по-твоему, не нападение?

– Она нас не убила, – возразил я, мой голос стал тверже. – Она просто… нейтрализовала. Убрала с дороги. Каждого – одним точным, не смертельным ударом. Что, если ее целью были не мы? Что, если она пришла за теми культистами и демонами, а мы просто оказались не в том месте и не в то время?

В кабинете повисла звенящая тишина, а затем Гром громко, от души расхохотался.

– Помогла? Саня, ты головой сильно ударился? Демон пятого уровня помогает охотникам? Ну давай, скажи еще, что она уже убивала демонов! Чтобы нам, бедненьким, меньше работы было!

Он саркастично всплеснул руками. Кайл и Ворон тоже смотрели на меня со скепсисом. Моя версия звучала как бред контуженного новобранца.

В тот момент, когда Гром смеялся, я поймал взгляд Лисы. Она не смеялась. Она сидела абсолютно неподвижно и смотрела на меня широко раскрытыми, серьезными глазами. И в ее взгляде я увидел то же, что чувствовал сам – воспоминание.

«Промзона». Демон, готовый нас разорвать. И тварь в доспехах, которая появилась из ниоткуда, убила его и спасла нас.

Она помнила. Она знала, что я не брежу. Она знала, что демоны не только убивают людей. Иногда… они их спасают?

Совещание закончилось ничем. Кайл, видя, что мы ходим по кругу, просто приказал всем разойтись и попытаться отдохнуть. Гром, что-то бурча себе под нос о «сумасшедших теориях», вышел в коридор. Ворон молча скрылся, направившись вниз в душевую, Кайл остался за столом, погруженный в отчеты.

Я взял свой меч и тоже направился к выходу из отдела. Воздух в коридоре казался спертым, давящим. Мне нужно было на улицу, к ветру, к реву «Цербера».

– Саня.

Голос Лисы, тихий и серьезный, остановил меня у самого выхода на парковку. Я обернулся. Она стояла в паре шагов от меня, засунув руки в карманы брюк. Ее обычная язвительная ухмылка исчезла, лицо было серьезным и встревоженным.

– Мы оба знаем, что твоя теория – не бред, – тихо сказала она, подойдя вплотную. Вокруг не было никого. – Это был он. Тот самый… Я почувствовала то же самое. Но почему в этот раз он напал на нас? Если в промзоне он нас спас, то что изменилось сейчас?

Она смотрела мне прямо в глаза, и я видел в них не просто любопытство, а требование. Требование честности от единственного человека, который разделял с ней эту безумную тайну.

И я хотел ей рассказать. Хотел вывалить на нее все – про Лиру, про ее слова, про сделку, про амулет, который холодным камнем лежал у меня в кармане. Разделить эту ношу с кем-то, кому я доверял. Но в тот же миг перед глазами всплыл другой образ – фотография на ее столе в квартире. Улыбающийся мужчина с добрыми глазами. Ее отец. Которого убили демоны.

Как я мог сказать ей, что заключил сделку с одним из «них»? С существом, чей род она ненавидела так же сильно, как и я? Я не мог. Это было бы предательством.

– Лиса, я… – я отвел взгляд, не в силах выдержать ее прямоты. – Я сам не знаю. Это была просто… догадка.

Она молчала несколько долгих секунд, не отводя от меня своего пронзительного взгляда. Она – первоклассный сенсор. Она не просто слышала слова, она чувствовала то, что стояло за ними. И сейчас она чувствовала мою ложь.

– Ладно, Саня, – наконец, сказала она. Голос ее был ровным, без эмоциональным, и от этого он прозвучал как приговор. – Понятно.

Она развернулась и, не сказав больше ни слова, пошла к своей «Авроре».

Я смотрел ей в спину. Я солгал ей, и она это поняла.

Вернувшись в свою комнату в общаге. Она встретила меня той же гулкой, безразличной тишиной. Я не стал включать свет, просто рухнул на диван в полумраке, пробивающемся сквозь шторы. Пять минут я просто лежал, приходя в себя после наряженного марафона, и даже подумывал сходить в душ, но глаза закрылись раньше.

Проснулся я ближе к вечеру и просто уставился в потолок, и прокручивал в голове события последних недель. Пытки церковников. Вмешательство генерала. Тренировки с Арсением. И Лира. Всегда где-то на фоне была она. Невидимый кукловод или странный, непонятный союзник.

Кто я такой? Что это за «печать» у меня внутри? Кто такая Лира и чего она на самом деле хочет?

Я понял, что не могу просто сидеть и ждать. Я должен был сам во всем разобраться. Узнать правду.

Встав я и начал мерить шагами свою скромную комнату. Решение пришло само собой. Холодное, ясное и пугающее. Мне нужно было встретиться с Лирой снова. Но на этот раз – не как жертва, попавшая в ловушку. А как равный. Сознательно. По своей воле.

Мне нужны были ответы, и она была единственной, кто мог их дать.

Приняв душ, и перекусив, я переоделся в простое, гражданское. Взял меч, закрепив его за спиной под курткой. Это была не охота. Это были переговоры. Но на переговоры с дьяволом лучше приходить вооруженным.

«Цербер» ревел подомной, унося прочь от города, от его правил и лжи. Я ехал спокойно и сосредоточенно, направляясь в самую глухую и заброшенную часть промзоны, где тренировал свой проблеск.

Я оставил мотоцикл в тени ржавого ангара и прошел вглубь заброшки. Вокруг – лишь скелеты старых цехов, битый кирпич под ногами и гулкий вой ветра в пустых оконных проемах.

Вытащив из-под куртки амулет, который дала мне Лира. Гладкий, холодный обсидиан лежал на моей ладони. Сердце бешено колотилось. Я не знал, что произойдет. Появится ли она вообще? Или это тоже было частью ее игры?

Я сделал глубокий вдох, отгоняя сомнения, и сжал камень в руке, вкладывая в него все свое намерение, весь свой беззвучный зов: «Я здесь. Я готов говорить».

Сначала не произошло ничего. Прошла минута, другая. Я уже начал думать, что все это было зря, что я – идиот, стоящий посреди развалин в ожидании чуда.

И в этот момент камень в моей руке начал теплеть.

Тепло становилось все сильнее, превращаясь в ощутимый жар. Воздух стал плотнее. Тени в углах заброшенных зданий, казалось, сгустились и ожили.

Она появилась бесшумно. Она просто шагнула из самой густой тени у стены старого цеха, словно была ее частью. На ней были все те же иссиня-черные доспехи.

Она медленно сняла шлем, уставившись на меня своими золотыми глазами и произнесла:

– Я знала, что ты позовешь, – ее мелодичный голос нарушил тишину. – Но не думала, что так скоро.

Глава 13

Глава 13

Слова повисли в стылом воздухе заброшенного цеха. Ветер гулял под высокими сводами, гоняя пыль и шевеля обрывки брезента, но здесь, рядом с ней, казалось, замерло само время. Она стояла в нескольких шагах, сняв свой иссиня-черный шлем. Серебристые волосы тускло мерцали, ловя слабый свет далеких городских огней, пробивающийся сквозь выбитые окна. Идеальное, фарфоровое лицо, с которого, казалось, сошла древняя фреска. И глаза. Золотые, как два расплавленных солида, они смотрели на меня без гнева, без угрозы.

Я с трудом сглотнул, чувствуя, как по спине ползет холодок, не имеющий ничего общего с ночной прохладой. Тело гудело от напряжения, каждый мускул был натянут, как струна, готовая лопнуть. Я сделал шаг назад, упираясь спиной в холодную, шершавую колонну. Безопасное расстояние. Иллюзия безопасности.

– Хватит игр, – мой голос прозвучал хрипло и грубо, эхом отразившись от бетонных стен. Рука сама легла на рукоять меча, просто чтобы было за что держаться. – Кто ты? Что ты такое? Ты назвала себя полукровкой – что это значит?

Я впился в нее взглядом, пытаясь прожечь эту маску спокойствия, увидеть под ней истинное, уродливое лицо монстра. Но она не дрогнула. Лишь ее губы тронула легкая улыбка.

– Ты задаешь правильные вопросы, Александр, – тихо сказала она. – Но ты ищешь простые ответы там, где их нет. Ты делишь мир на черное и белое, на людей и демонов. А я застряла между ними.

Она сделала едва заметный шаг ко мне, и я инстинктивно напрягся.

– Ты хочешь знать, кто я? – Лира подняла взгляд к темному, теряющемуся во мраке потолку, словно читала там строки древней летописи. – Моя мать была… богиней. Покровительницей и стражем мира. Мира, которого больше нет.

Богиня? Это что, бред сумасшедшего? Она пытается меня запутать, сбить с толку масштабом лжи. Чем чудовищнее ложь, тем легче в нее поверить. Классика.

– А потом пришла Бездна, – ее голос стал ниже. – Голодная, вечная тьма. И во главе ее армады был мой отец. Архидемон Бальтазар, один из тех, кого можно назвать истинным владыкой бездны. От мира остались руины. А мою мать… он не убил. Он счел ее слишком прекрасной для смерти. Он пленил ее, сделал своей вечной игрушкой.

Она снова посмотрела на меня.

– И от этого союза, появилась я.

Какая слезливая история , – пронеслась первая мысль.

А следом и вторая: н о если в этом хоть капля правды… то передо мной существо, по сравнению с которым «четверка» из подвала – просто щенок. Дочь того, кто способен поглощать целые миры. И эта… эта сущность стоит передо мной и рассказывает мне сказки? Зачем?

Молчание, повисшее между нами, было тяжелее свинца. Я смотрел на нее, и мой мир, такой понятный и простой еще час назад, трещал по швам, рассыпаясь на миллионы острых, как стекло, осколков. История о богине и архидемоне звучала как бред, как эпическая поэма, не имеющая ничего общего с моей грязной, кровавой работой.

Я заставил себя оторваться от гипнотического взгляда. Нужно было вернуть контроль. Нужны факты, а не мифы.

– Хорошо… допустим, – я с трудом выдавил из себя слова, голос был чужим. – Допустим, я тебе верю. Но это ничего не объясняет. Как ты здесь оказалась? Почему вы все лезете в наш мир, как тараканы из щелей?

Лира медленно обвела взглядом убожество заброшенного цеха – ржавые балки, битый кирпич, горы мусора. На ее лице промелькнула тень брезгливости, смешанной с усталостью.

– Вы, люди, так забавно уверены в своей значимости, – произнесла она, и ее тон стал похож на тон профессора, объясняющего первокурснику очевидные вещи. – Вы думаете, Бездна мечтает завоевать это ? Ваш маленький, тусклый мир? Александр, ваш мир – не цель. Тихая заводь, вдалеке от всего. В нем нет абсолютно ничего интересного.

Она сделала шаг, и ее доспех не издал ни звука.

– Большинство демонов попадает сюда случайно. Ткань реальности тонка. Иногда в Бездне возникают нестабильные разломы, блуждающие порталы. Мелкие твари, копейки, двойки и другие, как вы их называете, просто проваливаются в них, как мусор, который затягивает в водоворот. Они слабы, глупы и действуют на чистых инстинктах: голод и страх. Я сама попала сюда так же, услышав о подобной аномалии искала путь, чтобы сбежать.

– А магия? – перебил я, цепляясь за единственную вещь, которая казалась реальной. – Наша магия?

– Ваша магия? – она тихо рассмеялась. – Это не ваша магия. Это эхо. Остаточная энергия, которая просачивается в ваш мир вместе с нами в короткие мгновения открытия разломов. Она слабая, разбавленная, неагрессивная. Идеальная среда для роста. Здесь любая тварь может эволюционировать гораздо быстрее и безопаснее, чем в вечной войне Бездны. Но когда они становятся сильнее, им становится тесно. Магии вашего мира им уже не хватает, она кажется им пресной водой после чистого спирта. И они уходят. Ищут путь обратно или в другие, более богатые энергией миры.

Значит, мы не защитники, а просто санитары? Подбираем то, что случайно просочилось из другого мира? А вся наша магия – лишь объедки с их стола? Эта мысль была омерзительной. Она переворачивала все, во что я верил. Весь мой путь, вся моя ненависть… все это было основано на непонимании? Я анализировал ее слова, пытался сопоставить их с тем, что знал. Хаотичные прорывы. Разные уровни силы. То, как сильные твари всегда появлялись в одиночку… Что-то в этом было. Что-то чудовищно логичное.

Лира снова посмотрела на меня, слегка склонив голову набок, словно рассматривала любопытный образец под микроскопом.

– В некоторых из вас, одаренных, я даже чувствую далекое, почти угасшее эхо демонской крови, – как бы невзначай добавила она. – Это значит лишь то, что когда-то давно кто-то из демонов стал прародителем нового рода. Возможно, даже не по своей воле.

Кровь ударила в виски. Сама мысль о том, что в ком-то из нас может течь кровь этих тварей, была кощунственной. Я сжал кулаки, заставляя себя успокоиться.

– Хватит лекций, – прорычал я. – Я понял. Зачем ты мне все это рассказываешь? Что тебе от меня надо?

Я задал этот вопрос в упор, ожидая чего угодно – угрозы, предложения, нового потока лжи. Но ее реакция обезоружила. Лира посмотрела на меня, и на ее лице появилось выражение искреннего, почти детского разочарования. Она тяжело вздохнула.

– Уже ничего, – тихо сказала она, и в ее голосе прозвучала неподдельная горечь. – Я ошиблась. Я почувствовала твою «Печать», ее природу, и подумала, что нашла… нечто особенное. Потенциал. Но теперь я вижу, что ты слишком слаб. Слишком человек. Мое любопытство удовлетворено.

Она издевается. Это очередная игра, очередной психологический трюк. Она пытается задеть мое самолюбие, вывести из себя, заставить сделать ошибку. Не получится.

Ярость, холодная и острая, пронзила меня. Она не просто меня унизила. Она обесценила все мои победы, всю мою боль. Я смотрел в ее золотые, вдруг ставшие безразличными глаза, и не верил ни единому ее слову. Моя рука сама скользнула в карман куртки и нащупала холодный, гладкий камень амулета.

Я резко шагнул к ней и выдернул руку, вскинув амулет на уровень ее глаз. Черный обсидиан тускло блеснул в полумраке цеха.

– Тогда зачем ЭТО? – прошипел я, мой голос был низким от сдерживаемого гнева. – Ты бы не дала мне его, если бы я был тебе не нужен!

На ее лице, до этого выражавшем лишь холодное разочарование, что-то дрогнуло. Уголки губ поползли вверх, и она не просто улыбнулась. Она рассмеялась. Громко, свободно, от души, и этот мелодичный, но абсолютно неуместный звук эхом разнесся под сводами заброшенного цеха. В этом смехе не было веселья. В нем была горечь, ирония и бездна превосходства.

– Какой же ты все-таки предсказуемый, человек, – сказала она, отсмеявшись. – Всегда цепляешься за очевидное. Да, ты прав. Ты был мне нужен. Как единственная в своем роде аномалия, которую я встретила за пределами Бездны. Но я переоценила материал.

Я молчал, сжимая в руке бесполезный теперь амулет. Ярость внутри сменилась холодной пустотой.

– Ладно, – выдохнул я, отступая на шаг. – Раз я тебе больше не интересен, ответь на последний вопрос, и я уйду. Зачем все это? Какова ваша конечная цель? Вы пытаетесь завоевать наш мир?

И тут она снова рассмеялась, но на этот раз ее смех был коротким и злым.

– Завоевать? – она обвела рукой вокруг. – Это ? Александр, ты смотришь на звезды и думаешь, что они вращаются вокруг тебя. Ты не представляешь истинных масштабов.

Она подошла ближе, и ее золотые глаза впились в меня.

– Я видела миры, покоренный моим отцом. Легионы тварей, где существа пятого уровня, которых ваши магистры считают угрозой огромного масштаба, – это даже не элита. Существа вроде меня, которых вы бы отнесли к шестому уровню, – вот это элита. Мои старшие братья еще сильнее. А мой отец… он просто вне вашей шкалы. Он – стихия. Он – сама Бездна.

Она сделала паузу, давая словам впитаться, отравить, уничтожить любую надежду.

– Если бы Бездна захотела завоевать ваш мир, это была бы не череда жалких, случайных прорывов. Это была бы бойня. И вы бы продержались не больше месяца.

Слова ударили под дых, вышибая воздух. Вся наша борьба, все смерти, весь героизм Охотников, вся мощь имперской армии и магов… все это – на один месяц. Я вспомнил бой на Сенной, тот ужас, то отчаяние, когда мы едва сдержали волну мелочи. А она говорила о легионах. Вся моя жизнь, вся моя служба, весь смысл моего существования только что превратились в бессмысленную возню в песочнице.

Я смотрел на нее, и впервые за все время почувствовал не ненависть, не злость, а настоящий, всепоглощающий, космический ужас. Мы были не воинами. Мы были никем.

Но инстинкт, который вбил в меня Арсений Игнатьевич, искать слабость даже в безнадежной ситуации, не дал мне утонуть в этом отчаянии. Я вцепился в единственную нестыковку в ее идеальной картине апокалипсиса.

– Если все так безнадежно… – мой голос был едва слышен, но прозвучал на удивление твердо, – на что тогда рассчитываешь ты?

Лира замолчала. Смех исчез с ее лица. Взгляд устремился куда-то вдаль, сквозь меня, сквозь стены этого цеха, в другие миры, в другие времена.

– На то, что даже у сильных есть свои враги, – наконец ответила она, и ее голос стал глухим. – Мой отец не единственный владыка Бездны. Прямо сейчас он ведет войну с другим, таким же древним и могущественным, как он сам. Он отвлекся. И это – мой единственный шанс.

Она снова посмотрела на меня, и в ее глазах горел холодный огонь.

– Моя цель – не победить его. Это невозможно. Моя цель – разорвать ту связь, которой он приковал мир моей матери к Бездне. Но в одиночку мне не справиться.

И тут она замолчала. Она просто смотрела на меня. Пронзительно, изучающе, взвешивая что-то на невидимых весах. Ее взгляд был настолько тяжелым, что я невольно сделал шаг назад, снова упираясь в холодную колонну. Воздух между нами, казалось, затрещал от напряжения.

– А впрочем… – ее голос изменился. В нем больше не было ни насмешки, ни горечи. Только холодный, деловой расчет. – Мне есть, что тебе предложить.

Я молчал, сердце гулко стучало в груди, отдаваясь в висках.

– Я не обладаю всей силой отца, и не владею знаниями древних, – продолжала она, медленно сокращая дистанцию. – Но мне есть, что предложить тебе.

Она остановилась в шаге от меня.

– Я помогу тебе. Стать сильнее, тебе не смогут противостоять ни демоны, ни ваши магистры. А ты… ты поможешь мне, когда придет время.

Предложение повисло в мертвой тишине цеха.

Это была сделка с дьяволом. Или с ангелом мщения. Я не знал. Я смотрел в ее золотые, нечеловеческие глаза и видел в них не ложь, а отчаянную, холодную решимость. Она предлагала мне не просто силу. Она предлагала мне цель, неизмеримо большую, чем просто месть за родителей. Шанс нанести удар в самое сердце тьмы. Но какой ценой? Ценой души? Ценой преданности команде, которая стала моей семьей? Она не просила меня предавать. Она предлагала мне стать сильнее. Ради себя. Ради них.

Я стоял, разрываемый на части. Передо мной были два пути. Отказаться – и остаться слабым и надеяться, что бездна никогда не явиться сюда. Вот только демоны уже были здесь, и сколько у нас есть времени не известно. Согласиться – и ступить на дорогу, с которой нет возврата, в мир богов и архидемонов, где моя жизнь станет лишь разменной монетой в их вечной войне.

Она ждала. И в этой тишине, в этом заброшенном цеху, решалась моя судьба.