Текст книги "Операция "Ананас" (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ромов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Присаживайся, – вполне дружелюбно предложил Миша, показывая на стул, стоящий рядом с его столом.

Кабинет был маленьким, тесным, с небольшим окошком, тюлевой шторой и давно не крашеными стенами. На столе ничего не лежало, он был практически совершенно пустым, если не считать шариковой ручки за тридцать пять копеек и двух телефонных аппаратов – красного и белого. Рядом со столом стоял сейф, на стене висел портрет Феликса Эдмундовича.

Миша уселся за стол и вытащил из ящика картонную папку. Открыл её и достал несколько листов бумаги, заполненных машинописным текстом.

М-да… Значит, поспешил я. Нужно было просто подождать год-другой и тогда наши доблестные органы всё-таки взялись бы за преступления, указанные в списке.

– Твоё творчество? – спросил Миша.

– Нет, – ответил я и отвернулся.

– Так и знал. Мне вот интересно, есть ли у всех этих… событий какая-нибудь связь? Ну, кроме твоей персоны, конечно.

– Моя персона связью ни с какими событиями не является.

– Хорошо, если так. Тогда покажи мне другую связь. Как все эти эпизоды связаны между собой? Кем управляются все указанные здесь происшествия?

– Понятия не имею, о чём вы говорите.

Зазвонил телефон. Миша снял трубку с красного аппарата.

– Капитан Любимов, – сказал он.

Очень приятно.

– А, да, погоди, не вешай трубку, – кивнул капитан и посмотрел на меня. – Где тачка?

Я назвал адрес и положил на стол ключ от машины.

– Ключ если надо, можешь у меня забрать… А, ну, хорошо, понял. Действуй тогда.

Миша повесил трубку и снова посмотрел на меня.

– Давай, Саша, рассказывай.

– Что?

– Откуда информация. Кто сообщил, откуда знает, где живёт, чем занимается. Ну, и всё такое прочее. Чем больше расскажешь, тем больше я смогу сделать, чтобы не допустить все эти преступления. Понимаешь?

– Понимаешь, – угрюмо кивнул я.

– Ты ведь хочешь их предотвратить, да? Иначе зачем бы информировал о них органы?

– Я против любого нарушения социалистической законности. Только почему вы считаете, что автор этой докладной записки именно я?

– Не оскорбляй мой разум, пожалуйста. Можем, конечно, нагрянуть к твоей бабушке-машинистке и поэкспериментировать с её печатной машинкой. У неё есть машинка?

– Вроде… – кивнул я, прикусив губу.

– Вроде… Ну, давай и не будем на эту ерунду время тратить. Потому что за каждый потерянный час я заставлю тебя держать ответ, понимаешь?

– Не очень, честно говоря.

– Не очень, – кивнул он. – Тогда за угон, разбой и ещё пару дел ты пойдёшь в лагеря надолго. МВД будет очень радо получить тебя в свои объятия. Впаяют тебе по полной программе, можешь не сомневаться. Правда сидеть долго не получится. Ты уж поверь.

– Так это же хорошо, – пожал я плечами, – что долго не получится.

– Было бы хорошо, – подмигнул он, – да есть там один гражданин по кличке Голод. Помнишь такого? Так вот, он черканёт маляву, или как это на вашем жаргоне называется?

– Не знаю.

– Да, и неважно. Жить тебе после этого останется хер да маленько. Такова суровая правда жизни. Так как?

– Плохо, – пожал я плечами.

– Конечно, плохо, – согласился он. – Я бы сказал, очень плохо. Поэтому ты посиди пока, подумай, а я на пять минут отлучусь. Кури, если хочешь.

Он положил на стол пачку «Опала» и коробок спичек. Поднялся из-за стола и вышел в коридор. Я тоже поднялся. Встал, подошёл к окну, отодвинул штору и посмотрел во двор. Каменный колодец был освещён яркими лампами. Внизу стояла грузовая машина и, в общем-то, ничего интересного не было. Уж точно, ничего такого, что могло бы помочь мне отсюда выбраться.

И что я должен был сказать? Что прилетел из будущего? Или, что у меня были видения? Шёл, поскользнулся, упал, потерял сознание. Очнулся – письма отправлены. А может втереть, что какой-то матёрый уголовник, прежде чем отдать концы, рассказал мне планы преступников по всей стране? План на всю пятилетку выложил.

Бред, бред и ещё раз бред. Во-первых, ни одна из этих версий не могла быть принята, поскольку все они походили на трёп. Во-вторых, даже если он и поверит во что-то из этого, могу ли я сам ему доверять?

Я вернулся к столу и сел на Мишино место. Ящики стола были закрыты на ключ. Да и хрен с ними, даже, если там пистолет лежит, я что схвачу его и с боями буду пробиваться на выход?

– Думай, Александр, думай! – сказал я вслух. – Надо как-то выкручиваться.

Тик-так, тик-так, щёлкало в голове. Нужно, нужно было выкручиваться… В голову ничего не лезло и вдруг, будто вспышка молнии. Бац! Прямо по голове. Я даже вскочил. И в тот же миг, как по сценарию, открылась дверь.

– Ну что? – прищурился капитан Миша. – Готов к сотрудничеству?

– К сотрудничеству? – повторил я.

– Я смотрю, ты уже на моё место прицелился? – усмехнулся он и, подойдя, присел на место посетителя.

– В принципе к сотрудничеству я готов. Но будет парочка условий.

– Ты слишком-то не наглей, Саша. Рассказывай давай.

– Ну, ладно, – кивнул я и опустился на стул. – Ладно, Миша, ладно. Послушай меня. Внимательно послушай…

13. Кто ходит в гости по утрам

Миша чуть прищурился и вытянул шею вперёд, вроде как не хотел пропустить ни одного слова. Ни единого звука.

Собственно, в том, что конкретно ему сказать, я пока сомневался, зато меня буквально озарило по поводу Ананьина. Миша мне и поможет. Даже кое-какой планчик наметился, очень расплывчатый и неконкретный, так, пару идей. В общем, вспышка в голове была слишком быстрой, но кое-что осветить успела.

– А можно вопрос? – кивнул я. – Что ты хочешь со всем этим делать?

– Как что? – пожал он плечами. – Это же очевидно, я хочу не дать преступникам возможности совершить преступления.

Да-да, охотно верю. Если бы было так, ты бы не дал совершиться и первым из списка. Впрочем, может, сначала хотел просто присмотреться, не знаю, но, в любом случае, не дело конторы бегать за уголовниками. Если только не замаячил на горизонте какой-то способ установить над синими дополнительный контроль. Взять их в ежовые рукавицы. А заодно и ментов, да? Этого ты хочешь?

– Тогда почему вместо того, чтобы начать предотвращать эти самые преступления, ты охотишься за мной?

– Ну, ты и сам неплохо справлялся до этого момента, – серьёзно заявил Михаил. – Так что давай, колись, откуда такие специфические знания.

– Справлялся, – согласился я, – но далеко не каждое преступление из списка я смогу предотвратить. Одному тяжело, даже если бы я был Зорро.

– Так откуда у тебя информация, Зорро? – нахмурился он. – Такое чувство, будто ты пытаешься меня заболтать и уйти от ответа.

– Нет, не пытаюсь, просто ответ не такой однозначный. Вот и беседую с тобой, пытаясь заодно тоже какие-то вопросы для себя выяснить...

– Итак?

– А что если я нашёл эти списки?

– Нашёл? – поморщился он. – Может быть, конечно, но почему-то мне кажется, что если мы проверим печатную машинку твоей бабушки, окажется, что весь этот текст отпечатан именно на ней. Что скажешь?

Я пожал плечами.

– Проверяй, если хочешь. Если больше делать нечего.

Блин хотел же машинку поменять бабушкину. Руки не дошли. Ладно, надо было предложить ему что-то действительно хорошее.

– А может, ты сам его придумал? – кивнул Михаил. – А теперь вот разъезжаешь по стране и свой же собственный сценарий осуществляешь. Пятилетку за три года, да?

– Пятилетки мы уже не перевыполняем. Не можем. Это я про экономику. Но мысль, конечно, интересная. И зачем бы мне это было нужно? Если посмотреть на недавнее ограбление инкассаторов, оно ведь не состоялось? Кто-то помешал, кажется.

– На первый взгляд выглядит именно так. Но, может, ты и вправду шизик. Кто тебя знает. Написал такую вот портянку, напридумывал всякого, а теперь организовываешь все эти мерзости и сам же их предотвращаешь.

– А смысл?

– Чтобы прослыть героем, например. Больные люди ещё и не то способны устроить. А ты вот только что назвал себя Зорро.

– Вот это полёт мысли, – покачал я головой. – Извращённый же у тебя ум, Миша.

– Так разное доводилось видеть, – кивнул он.

– То есть ты меня в психушку хочешь законопатить? Лоботомию мне сделать?

– Ну, зачем сразу лоботомию? Просто уточнить было бы неплохо, нормальный ты или не очень.

– То есть ты не веришь что ли, что это подлинные преступления? – спросил я и подался вперёд, упираясь на локти.

Теперь мы смотрели друг на друга, как два борца перед схваткой.

– Трудно верить, – ответил он после паузы. – Очень похоже на бред. Потому что, если это не бред и список соответствует действительности, то что же это выходит, что ты в будущем побывал?

– Миша, у тебя здесь что-то типа «Аненербе», да? Только на базе КГБ.

– Что за «Аненербе»? – удивился он. – Это секретная псевдонаучная организация фашистов что ли?

– Может, и не псевдо, кто их сейчас проверит.

– Проверить можно, если иметь допуск к архивным документам. Но ты зубы мне не заговаривай. Кто вот тебя может проверить, если не психиатр? Откуда у тебя эта информация, говори уже, а то как-то я начинаю терпение терять. Ты должен признать, что оно у меня просто ангельское и за то, что ты сегодня учудил я тебя никак не наказал. Пока, по крайней мере.

– Признаю, – пожал я плечами.

– Так что?

– Слушай, Миш… Я не знаю, как тебе объяснить…

– Только не пытайся мне лапшу вешать. Я сразу вижу, когда ты врёшь.

– Ладно. Если бы я сказал, что… э-э-э… например… у меня были видения. Очень ясные и явные. Что бы ты сделал? Отдал бы меня на опыты людям в коричневых клеёнчатых фартуках? Только правду, по возможности. Я тоже вижу, когда врут. Давай, правду за правду.

– Прежде, чем требовать правды от меня, сначала сам скажи хоть что-нибудь, – хлопнул он ладонью по столу.

Негромко хлопнул, но, кажется, на самом деле начал терять терпение, так что пора было заходить с козырей.

– А если я тебе помогу прищучить ментов?

– Что это значит?

Вообще-то события на станции метро «Ждановская» не вошли в список, составленный мной. Когда его составлял просто забыл, выпустил из головы. Но это даже удачно получилось, учитывая, что списки пошли и туда, и туда – ведь на «Ждановской» милиционеры грохнули офицера КГБ.

– Я знаю о некоторых преступлениях… Блин, если честно, вот так… безо всяких гарантий… я чувствую себя не очень приятно.

– Что? Какие тебе гарантии? Не наглей и заканчивай ваньку валять. Ты уже здесь, и у тебя сейчас в потенциале только два возможных пути. Ты либо выйдешь отсюда и пойдёшь домой, либо… не выйдешь и, соответственно, домой не пойдёшь.

– Хорошо… Я знаю ещё о нескольких преступлениях, не вошедших в список. Эти преступления совершены сотрудниками МВД.

– И? – он прищурился.

– И? Это значит, ты действительно сможешь прижать ментов.

– И что дальше?

– Блин! Если ты принесёшь своему шефу на блюдце с голубой каёмочкой тушку товарища Щёлокова… что случится в твоей жизни?

– Ничего, – мотнул он головой.

– Скажи всё-таки, ты меня разрабатываешь в рамках личной инициативы или тебе начальник приказал?

– Личной инициативы? Серьёзно? Я, вообще-то, на государственной службе нахожусь.

– Ну, твой шеф мог дать тебе списки и сказать, мол, понимаю, что это очередные бредни сумасшедшего, но мы обязаны проверить это дело. Так что, Любимов, иди и посмотри, что с этим можно сделать.

Он прищурился.

–Если это так, то ты сможешь добыть хорошие трофеи и продвинуться по службе, – продолжил я. – А если это не так, то тебе могут и не разрешить проводить такую операцию.

– Думаешь, я могу на эту херню купиться?

– Думаю, можешь, учитывая, что это никакая не херня. Что тебе от меня нужно? Сотрудничество? Наверное. Если бы что-то другое, то ты бы сейчас уже ломал меня где-нибудь в глубинах Лефортово.

– Это никогда не поздно, – рявкнул он, вмиг перестав быть дружелюбным Мишей из шашлычной. – Откуда у тебя информация?!

– Я не знаю откуда, – пожал я плечами, стараясь выглядеть как можно спокойнее и постучал себя пальцем по голове. – Просто такая информация существует. Она вот здесь. И я готов ей делиться, готов сотрудничать. Список подтверждает мои слова.

– Нет, не подтверждает. Зачем ты угнал такси?

– Подтверждает, ты сам знаешь, – кивнул я. – А такси… во-первых, я догадывался, что это никакое не такси, а во-вторых, у меня были на руках деньги, которые я не хотел, чтобы у меня нашли при задержании. Достаточно откровенно?

Он молча смотрел на меня.

– Я же не пустился в бега, просто приехал домой, где ожидал встретиться с твоими людьми. А до этого я послал список известных мне преступлений. Почему не принёс лично? Потому что не знаю, как ответить на вопрос, откуда у меня информация. Это необъяснимо. Экстрасенсорные способности, или как это называется… Тем не менее, у меня есть знания о некоторых преступлениях. Не обо всех, ну и ладно, должны же и менты хоть что-то делать, правда? Повторяю, я хочу сотрудничать. И я подведу тебя к некоторым экономическим преступникам, которых крышуют не ваши, а менты. Улавливаешь? И к ментам тоже подведу.

Вот это и был главный козырь. Я сделал предположение о том, что ему действительно было от меня нужно и, кажется, попал в точку. Оставалось только немного его додавить.

Законных воров крышевали и те, и другие. А их, в свою очередь, крышевали партейные. Но в том и была проблема, что полного контроля не имел никто. А контроль этот был очень желанным для многих в высоких кабинетах. Помимо материального благополучия такой контроль становился и весьма существенным политическим ресурсом. Вот за это и бились.

Партийцы через комитетских контролировали и заграничный бизнес, и внутрисоюзный, такой же прибыльный и такой же нелегальный. Подразумевалось, что денежки потекут в партийную казну. Но те, кто занимался реальной работой, далеко не всегда думали точно так же.

– А в чём будет твой интерес в этом случае? – не выказывая никаких эмоций уточнил он.

– Жила бы страна родная, и нету других забот, – серьёзно ответил я.

– Да-да, верю, как во Владимире, – криво усмехнулся Миша. – Деньги забрали и усвистели. Хочу тебе сказать, что грабить награбленное больше не получится. Так что не глумись над революционными песнями.

– Я просто хочу предотвратить убийства и ограбления, а не грабить сам, но, если откровенно, одному мне не справиться. Поэтому и пришлось провернуть эту безобидную штуку во Владимире. Чтобы иметь возможность держать на поводке помощников, без которых не обойтись. Но даже они не во всём могут помочь. Без твоей «конторы» вопросы союзного масштаба решить нельзя. Ресурса у меня мало. Это дело наживное, конечно, но мои сверстники пока ещё маленькие сошки, чтобы оказывать мне всестороннюю поддержку. На Кофмана я, понятное дело, не надеюсь. А давление на меня идёт большое, хочешь или нет. И со стороны ментов и, тем более, со стороны блатных. Ты сам знаешь.

– Давай, называй этих ментов и описывай схемы.

– Этого я не знаю, – покачал я головой.

– Ну, а что за пустозвонство, в таком случае?

– Я знаю лишь некоторые факты, которые помогут раскрутить всю схему.

– Это несерьёзно, – махнул рукой Миша. – Так что, хочешь или нет, тебе придётся остаться здесь. Не прямо здесь, но ты понял.

– Нет, не понял, —пожал я плечами. – В чём проблема? Если ты заинтересован в сотрудничестве, то моя жизнь должна идти своим чередом, и никто ничего не должен заподозрить и заметить. По-моему, это очевидно. И что тебе даст моё задержание? Раскрути клубок, а я тебе помогу. Но параллельно, я понимаю, что для тебя это не главное, но всё-таки, помоги спасти людей, предотврати преступления.

Он задумался. Откинулся на спинку стула, чуть прикрыл глаза. Прокручивал, наверное варианты. Ну, давай, Михаил.

– Изначально, я надеялся, что вы справитесь без меня, – сказал я, немного подождав, – но чтобы не допустить преступления, мне пришлось влезать в эту кашу. Ну, а раз сейчас присоединяется комитет, это значит…

– Комитет ни к чему не присоединяется, – перебил меня Миша. – Даже не надейся. Силовое предотвращение преступлений законом не предусмотрено. Поэтому вот что мы сделаем. Мы попробуем с тобой поработать, ты и я. Ты станешь моим агентом и информатором, моим личным Штирлицем. Будешь делать исключительно то, что я скажу. Но если что-то пойдёт не так, выплывать будешь самостоятельно. Улавливаешь? Или тонуть. Никакой поддержки, никакого прикрытия не будет. Я тебя не знаю и никогда не видел. Пиши подтверждение о согласии сотрудничать.

Он кивнул на ручку и бумагу.

– Если попробуешь меня обмануть, очень сильно пожалеешь, – добавил он. – И я всё ещё хочу знать, как тебе удалось узнать и запомнить так много историй о преступлениях. Но это мы ещё обсудим. А ещё хочу предупредить, что в любой момент информация об участии в ограблении во Владимире и данные по угону машины такси могут всплыть и иметь для тебя самые тяжёлые последствия. Как и кое-какие данные по попытке ограбления инкассаторов. Ясно?

Вот же говнюк. Я повеселел, заметив, что и он повеселел, выдавая эту тираду. Судя по всему, изначально, он хотел меня вербануть, и я дал ему эту возможность. И санкции начальства у него, вероятно, нет. Правда, это неточно. А вот то, что он практически сам бросился в омут, совершенно точно. В общем, каждый из нас радовался, что одержал победу в первом же поединке.

– Послушай, Миша, я думаю, любая победа каждого из нас – это шаг навстречу общей победе. Ты как думаешь?

– Посмотрим, – пожал он плечами. – Но, раз уж мы начали приближаться к некоторому взаимопониманию, давай обсудим наши первые совместные действия.

– Почему бы и нет, – согласился я. – Давай обсудим…

Из неприступной чекистской крепости я вышел под утро, но вместо того, чтобы мчаться домой, отправился к Кофманам. Шесть утра довольно раннее время для визитов, поэтому не удивился, когда увидел всклокоченного и совершенно обалдевшего «папу», открывшего мне дверь.

– Ты сдурел? – прорычал он, выпучив свои выпуклые и красные со сна глаза.

– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, – улыбнулся я. – Потом времени может не быть, а поговорить надо.

Он поджал губы и, кутаясь в шёлковый, как у Обломова, халат, отступил назад. Выглядел я, конечно, не слишком свежим, но заподозрить, что я всю ночь пил, кутил и дурил, а теперь вот заявился, «залив шары», себя не чуя и не понимая, что происходит, было нельзя. Из двери спальни выглянула испуганная Ада Григорьевна, вернее, просто Ада.

Парам-парам-парам-парам, на то оно и утро….

– Всё нормально, – недовольно бросил ей муж. – Это Александр. Иди спи.

Она молча исчезла, не попытавшись даже высказаться насчёт моего внезапного появления. Для будущей тёщи качество, надо сказать очень даже неплохое. Кофман, шлёпая домашними тапками, направился на кухню, и я последовал за ним.

– Ты откуда такой ощипанный? – хмуро спросил он, буравя меня взглядом. – Будто молью побитый. Кофе будешь?

– Из КГБ, – спокойно ответил я и опустился на стул, стоящий рядом со столом.

Кофман напрягся, но промолчал, внимательно меня разглядывая.

– И да, кофе буду. С удовольствием. Спасибо.

– И что ты там делал? – уточнил он, не дождавшись от меня раскрытия темы.

– В КГБ?

– Да, в КГБ. Что ты там делал такого, что тебе пришлось приехать ко мне домой раньше шести часов утра?

– Я там участвовал в беседе, – ответил я, – по результатам которой мне пришлось подписать кое-какие документы.

– Давай уже, – раздражённо бросил Кофман, – рассказывай сам и не упускай подробности. Как на духу.

– Хорошо. Кофе-то дадите?

– Дадим, – зловеще подтвердил он. – Смотря как рассказывать будешь.

– Ладно. В общем, я подписал документы о сотрудничестве.

– Какие именно?

– Да, просто бумажку. Там было написано, что я обязуюсь стучать на всех и вся, а особенно на… работников МВД. Вы кофе обещали…

– Предлагал, а не обещал. Рассказывай.

– Да, собственно, всё рассказал уже. Привезли на Лубянку, положили бумагу, ручку и велели подписывать.

– Чем припёрли?

– Ну, тем же, чем и Ананас, собственно, ещё чего-то там сфабриковали, сказали антисоветчину присобачат, контрабанду и всё такое. Да, какая разница. Навешают на меня всех собак, даже и пикнуть не успею.

– Странно как-то, что чекисты именно к тебе обратились, не находишь?

– Сначала тоже так думал, а потом сообразил.

– И что ты сообразил, Спиноза? – недовольно и немного презрительно процедил он.

– Как что. Всё дело в вас. Я связан с вами, а вы – с Ананьиным. Вернее, чекисты не знают, насколько глубока эта связь, но фиксируют, что он вокруг вас вьётся. А тут я появляюсь. Жених. Понимаете? Очень удобно для внедрения.

– Так ты мог бы мне всё рассказать, правда? Вот, ты прямо сейчас это и делаешь. Они там совсем идиоты что ли?

– А если я вам расскажу, моя свадьба не состоится и карьера разрушится и всё вот такое прочее. По-моему, не дураки там сидят. Я же не совсем дурак, чтобы вам всё рассказывать. Вы начнёте подозревать, крутить в голове разные невыгодные для меня мысли и всё в таком роде.

Он хмуро молчал.

– В общем, выбор у меня был небольшой, – продолжил я. – Или в острог или стучать.

– И чего ты радостный такой? Надо было в тюрьму садиться.

Он подошёл к плите и включил газ. Налил в чайник воду и поставил его на конфорку.

– Да почему, Яков Михайлович? По-моему, всё хорошо.

– Серьёзно? А может, я переоценил твои умственные способности? Чего хорошего, что у меня на хвосте теперь ещё и чекисты висят? И вообще, чего им надо? Хозяйственными вопросами и без них есть, кому заниматься.

– А у них подразделение по негласному контролю за ОБХСС появилось. Тайное подразделение, вы понимаете?

– И что, они так всё и рассказали простому сексоту? Тому, кто ещё никакой информации толковой не принёс? Или ты принёс что-то? Дал им что-то?

– Я? Дал, конечно. Пока только согласие. Но вы что, не понимаете? Мы же имеем теперь очень неплохой шанс разделаться с Ананьиным.

– С Ананасом, – автоматически поправил меня Кофман.

– Ну, да, с Ананасом-Барабасом. Вы помните, мы план хотели сделать?

– Мне не нравится, что ты без спросу подтянул к нашей личной проблеме гэбешников. Совсем не нравится.

– Ну, Яков Михайлович, вы чего! Это же упрощает нашу задачу! Подкинем Ананьину что-нибудь интересное, от чего он не сможет отказаться, и скормим комитетчикам.

– Отличный план, – кисло отреагировал Кофман.

– А что не так?

– Что не так? – переспросил он. – Например, то, что комитет, его, допустим, сожрёт, но и от меня не откажется. Ананаса мы уберём, а кто уберёт гэбистов? Они вцепятся мне в жопу посильнее бульдога!

– Не нагнетайте. Просто мы должны разыграть партию, как по нотам. Вся инфа у нас, разделяй и властвуй, понимаете?

– Как бы нас самих не разыграли.

– Слушайте, с вашими-то мозгами? Я планирую в Краснодар в командировку. Есть у вас там что-нибудь, что можно скормить желающим, чтобы продемонстрировать мою лояльность и полезность?

– В Краснодар?

– Да, кто-нибудь из конкурентов, скажем, или врагов, кого можно было бы засветить перед органами? Или подставить ненароком, на крючок нанизать, свинью подложить, вывести из игры. Наверняка вокруг вас есть много плохих людей…

– В Сочи, – нахмурился Кофман и крепко задумался.

– Ну, можно и в Сочи, – сказал я после паузы, пытаясь вытянуть из задумчивости. – Значит, после Краснодара заеду в Сочи, там недалеко относительно.

– О! – раздался от двери голос Эллы. – В Сочи я тоже поеду! Там уже можно купаться?

Она вошла на кухню. Заспанная, растрёпанная в сбившейся пижамной блузе и коротких шортах, тоже съехавших набекрень и соблазнительно оголив одно полупопие.

– Ты где был?

Она по-хозяйски обняла меня за шею и уселась на колени.

– Почему не позвонил? Что за поведение? Нагуляться не можешь?

Она наклонилась и чмокнула меня в губы.

– Элла! – не выдержал её родитель.

– Безобразничаешь без меня? – не обращая на него внимания продолжила моя невеста. – Московский озорной гуляка?

– Кто гуляет, надо бы разобраться, – усмехнулся я. – Я вообще-то к тебе приходил вчера, а ты на мероприятии была.

– Когда это?! – возмущённо воскликнула она.

– И судя по всем вернулась поздно, да? Пахнет алкоголем. Хорошая девочка, молодец.

– Каким алкоголем! – возмущённо воскликнула она и, быстро глянув на отца, вскочила на ноги.

– Элла, иди, умойся! – строго приказал Кофман. – Дай нам закончить разговор!

– Ой-ой-ой! – пожала она плечами. – Надо же какие важные товарищи. Заканчивайте, пожалуйста, свой разговор. Но в Сочи я поеду вместе с Сашей!

– Он по работе едет. И не в Сочи, а в Краснодар. А у тебя ещё сессия не сдана. Дома будешь сидеть!

– Поеду! – упрямо повторила она и выскользнула из кухни.

– Я вечером лечу в Верхотомск, – сказал я, провожая её взглядом. – А на следующей неделе рвану в Краснодар.

– Вообще-то, – покачал головой Кофман, – я тебе перевод уже подготовил, планировал, что на следующей неделе приступишь.

– Нужно наше дело провернуть сначала, а потом уже и на работу выходить. На новую. Там командировки-то будут? А то, сами понимаете, нужно некоторое время будет мотаться по городам и весям. Так что иметь прикрытие было бы неплохо.

– Будут командировки, будут… Ох, не нравится мне всё это…

– Да бросьте вы, Яков Михайлович. Посмотрите, какие возможности открываются.

– Не знаю я, что там за возможности… Возможности у меня и свои имеются… Давай немного подумаем. Прикинем…

– Совсем немного, ладно. Не дольше, чем до обеда, а то я же не спал сегодня, всю ночь головой работал. Давайте ваш кофе обещанный.

Он ничего не ответил и в задумчивости повернулся к плите.

Бабушка была мной страшно недовольна, и никакие весёлые слова и объятия, не могли примирить её с моими ночными похождениями. Распустился я, похоже, на своей швейной фабрике. Известно ведь, какие там нравы царят. Хуже – только в трамвайном депо.

Надо было сказать ей, что провёл ночь с Эллой, но изначально я не сообразил и теперь вот получал по полной программе. Но ничего, сообщала мне бабушка, когда я переведусь в Москву, а это будет уже скоро, она за меня возьмётся. И вообще, ни стыда у меня и ни совести – завалился в постель средь бела дня.

Действительно, я принял душ и решил пару часиков вздремнуть, чтобы голова не перестала работать. Лёг и мгновенно провалился в темноту. Проспал я, разумеется, не два часа, а дольше и проснулся, когда меня разбудила бабушка.

– Я не поняла, – сказала она, – ты вроде говорил, что сегодня улетаешь?

– Да, – согласился я, – так и есть.

– Ну, а времени-то уже вон сколько. Чего же спишь, в таком случае? Самолёт ждать не будет.

Я подскочил, как ошпаренный. Блин, хотел же ещё Ананасу позвонить, а то он там уже икру мечет, наверное. Ладно, пусть, ему полезно…

– Саша, тебе Анантьин какой-то звонил, пока ты спал. Просил перезвонить, когда проснёшься. Я номер записала.

– Потом позвоню, – кивнул я.

Было уже действительно некогда. Быстро собрав вещи, я проглотил несколько пирожков и, схватил портфель.

– Ну всё, бабуль. Теперь на следующей неделе появлюсь.

– Навсегда уже?

– Нет ещё, но уже скоро. Ладно, я побежал. Не скучай!

– Заскучаешь тут с тобой, – скептически сказала она и, притянув мою голову, чмокнула в макушку. – Беги уже, горе луковое…

Я глянул на часы и помчался вниз, перескакивая через несколько ступеней. По-любому, быстрее, чем на лифте. Выскочил из подъезда и… практически врезался в Ананаса.

– Ну, наконец-то, – усмехнулся он. – Я уж думал ты не летишь сегодня.

– Здравствуйте, дядя Гамажо и Гамажопина тётя… – кивнул я. – Опаздываю, Илья Михеевич. Говорить некогда. Если только подвезёте…

– Чего? – брезгливо поморщился он. – Подвезу? Ну… давай. Прыгай.

Он кивнул на стоящий рядом милицейский рафик.

– Так и быть. Хотя, Жаров, хлеб за брюхом не ходит. Ты мне должен был позвонить сразу, как прибыл. А ты что? Думал, я не узнаю, что ты здесь? Ну-ка… Выдрин! Иди сюда!

Открылась дверь и из машины выпрыгнул черноволосый мент в штатском.

– Ярослав, – твёрдо сказал он и протянул руку.

– Будет с тобой работать, – пояснил Ананьин.

Я пожал протянутую руку и… в то же мгновенье почувствовал холодный металл на запястье. Щёлк! На правой руке защёлкнулся браслет.

– Давай портфель, – процедил мой новый знакомый и дёрнул его из моих рук.

– Э, что за произвол! – заорал я. – Я в прокуратуру обращение напишу!

– Тихо! – грубо бросил Выдрин и показал своё запястье.

Мы были скованы одними наручниками.

– Залезай внутрь, – скомандовал он и подтолкнул меня к двери.

Мы забрались в салон. Все трое. За рулём сидел мент в форме.

– Где бабки? – криво усмехнулся Ананас.

– Какие бабки? Что на вас нашло?

– Ты думал, что будешь подрезать лавэ, а я что? Думал, я член буду сосать? Это ты ошибся, сынок, очень сильно ошибся.

Выдрин вытащил из портфеля свёрток с деньгами.

– Нашёл, – кивнул он.

– Ну вот и хорошо, – оскалился Ананьин. – Хорошо. А теперь слушай сюда. Бабки я изымаю. Это компенсация для меня. Поехали, ребята, поехали! Чего голову-то морочите.

– У меня же самолёт! – воскликнул я.

– Ну, это уже не факт, – подбодрил меня он. – Совсем даже не факт