Текст книги "Операция "Ананас" (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ромов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

10. За справедливость!

Школьная дружба – дело хорошее. Бывает, люди проносят её через всю жизнь. А бывает и по-другому. Никогда ведь не знаешь в какую колоду попадёшь и насколько причудливо судьба будет эту колоду тасовать.

Некоторые, выскочив из школы, больше никогда не вспоминают своих одноклассников. Случается, что подбираются в школьном классе люди настолько разные и не имеющие общих интересов, что стоит прозвенеть последнему звонку – тотчас вспорхнут, как вспугнутые птицы, и разлетятся по разным направлениям.

А ещё бывает так, что человек понятия не имеет, какие у него были отношения с одноклассниками в далёкой, основательно позабытой, школе. Вот, например, как у меня с Костей Муромцевым.

Нет, я, конечно, повыспрашивал про него у бабушки, насколько это было возможным, чтобы не вызывать подозрения. Но пазл получился с бо-о-ольшущей нехваткой мозаичных элементов. С прорехами. Но я выяснил, что Костик всегда хотел тусоваться с нами, то есть со мной, Колобком и Женей, но Колобок его не жаловал.

– Это чё за подстава, Жар! – прорычал Сирота.

Я покрутил головой, пытаясь удостовериться, что чужие тут не появились. Сам Ананас бы не попёрся из-за такой мелочи, но прислать кого-нибудь мог. Вроде всё было так же, как и пять минут назад. Я прищурился. Грязно-болотная «вторая» модель жигулей с тёмными стёклами стояла там же, где и стояла. Наблюдать из неё было бы удобно…

– Тише-тише, Сергей, – не глядя на напарника ответил я. – Не кипишуй, пожалуйста. Товарищ старший лейтенант, а вы нахрена палитесь? Я же просил незаметно подстраховать. А разве мент во дворе – это незаметно? Вас же бабульки срисовали анфас и в профиль, как Сталина и Маринку, на груди Владимира Семёновича.

– До чего ж ты занудный, Саня. Шуруй давай, пока местные менты не подкатили.

Для того, чтобы заполнить дыры в мозаичном портрете моего одноклассника Кости, вчера я позвал его попить пивка, и он с радостью откликнулся. Я аккуратно забрасывал удочку, а он радостно хватал наживку.

– Знаешь, я ведь с детства хотел быть сыщиком, – подвыпив признался он.

– И как, Кость, оправдываются твои ожидания?

– Блин, Сань… если честно, не полностью. Пока не полностью. Писанины столько, что рука отсохла уже, да и не дают мне дел нормальных пока. А преступности, между прочим, меньше не становится.

– Да ладно, мне-то можешь не заливать. Вы всех блатных прижали перед Олимпиадой.

– Ну, да, есть такое…

– Сейчас не служба у тебя, а курорт

– Ага, курорт тебе. Положа руку на сердце, не всех мы можем прижать. Ограничений у нас столько, что мама дорогая! Если действовать исключительно по закону… Нет, я знаю, это правильно, так и должно быть, но я бы всех этих воров взял и сам лично покрошил из пулемёта. Коронованных и некоронованных. Видел я, что они делают… Согнал бы в яму и тра-та-та-та, та-та! Осуждаешь?

– Наоборот, Кость. Закон – это закон, конечно, но ведь есть ещё справедливость.

– О! – воскликнул Мур, поднимая поллитровую кружку с пенной янтарной жидкостью. – Правильно, Жарик! Точно сказал. Давай, за это и выпьем.

– За справедливость!

Ну, в общем, там я его и вербанул.

– Чё за подстава, Жар… – мрачно повторил Сирота.

– Пошли скорее. Мур, ты налево, мы направо. Быстро исчезаем.

Я подтолкнул Сироту и двинул вдоль дома. Подъезд был крайний, так что пройти требовалось всего ничего. Дойдя до угла, я обернулся и выругался. Мур был ещё там. Выходил из подъезда. Вот блин балбес. Помощник. Может, и не надо было его брать в дело… Я покачал головой и прошёл за угол и неспешной походкой направился к спрятанной в кустах телефонной будке. Взял вещи и вынырнул с другой стороны. Сироты уже поблизости не было. Я осмотрелся и отправился в условленное место.

– Какого хера! – набросился на меня Сирота. – Ты почему не предупредил? Я если бы знал, не подписался никогда!

Мы встретились в красном кирпичном здании Исторического музея. Молодые ИТР. На лицах – оптимизм и вера в грядущую победу коммунистического труда. Ну, и, естественно, осознание того, что не зная прошлого, невозможно построить будущее. Это прям моя тема. Я невольно усмехнулся.

– Ты чего лыбишься?!

– Тише-тише, коллега, – кивнул я и оглянулся на редких посетителей.

Людей в зале было мало. Ну да, это в Москве было бы не протолкнуться, а тут сухонький старичок с внучкой рассматривали вытесанные из камня кресты и элементы резьбы, украшавшей колонны храмов, и ещё парочка подростков шептали что-то друг другу на ухо и беззвучно смеялись.

– Не привлекай внимания, – кивнул я с усмешкой. – Считай, потому тебя и не предупредил, что ты отказался бы. Да только не пойму, в чём проблема? Дело плёвое. Быстро разобрались и разбежались. Сделай лицо одухотворённее, пожалуйста, к древней истории прикасаешься, как-никак. Как у комсомольца, ладно?

Он едва слышно зарычал и тихонько забубнил:

– Авторитета обули, да ещё и с ментами снюхались! Это чё такое? Ты опомоить меня решил?

Пожилая смотрительница с недовольным видом бросила на нас красноречивый взгляд.

– Интересно, что значит надпись «ВАК» под крышей, ты заметил на фасаде? Там ещё «1900» и «Музей» написано.

– Вот же, – махнул он рукой на стенд, перед которым мы стояли. – Читай, Владимирская архивная комиссия.

– Точно, – закивал я.

Смотрительница прошла мимо и скрылась за дверьми. Вообще, экспозиция была интересной. Было выставлено много древних архитектурных элементов. Сироту особенно заинтересовали умело изготовленные макеты города и палат.

– Хорош напрягаться, – тихо сказал я. – Нашёл авторитета, тоже мне. Скупщик вшивый. Кидала и мудила. А про ментов… это ты зря. Все ваши, кто в порядке, сотрудничают.

– Пасть завали!

– Не знал? Теперь будешь знать. Кого-то крышуют, но это экономических, как правило, кого-то стучать заставляют. Мир не идеален. Зато лавэ на кармане. Ты посмотрел сколько там?

– Восемнадцать, – хмуро ответил он. – С половиной…

– Где считал?

– Тебе-то чё?

– В туалете что ли?

– Какая разница? Сейчас уже всё равно, не проверишь.

– Да я и так верю, зачем проверять. Главное, чтоб не запалил никто.

– Не запалили. Но я чуть не задушился на три части делить…

– Не кипишуй, Серёжа. Командировка эта не последняя у нас, обещаю. А Костик пригодится ещё. Я его не планировал, но он так удачно подвернулся… с предложением по поставкам наших датчиков на «Электроприбор»…

Я пихнул его локтем, чтобы он подхватил.

– Да-да, – сердито добавил Сирота. – Главный инженер у них просто фартовый… ну, то есть грамотный очень…

– А главбух ещё лучше, – усмехнулся я.

Дед с внучкой прошли мимо, даже не глянув в нашу сторону.

– Александр Петрович, – прошипел Сирота. – Я вот вам документацию, сска, передать хотел. А то завтра некогда будет. Я же в… цеху буду целый день.

Он нервно оглянулся и вытянул из кармана пиджака два газетных свёртка.

– Ну… – покачал я головой, опуская свёртки в портфель. – На то она и командировка. Хотя, спешить не стоило. Можно было и позже, по возвращении, так сказать.

– Щас прям, – недовольно бросил он и быстро зыркнул глазами. – Сами таскайте свою проектную документацию.

Закончив осмотр экспозиции, мы вышли из музея.

– Ну, бывай, – не глядя на меня, кивнул он. – Шпион, в натуре. Деньги кончатся – звони.

– Да-да, куда тебе звонить-то, в ковшик?

– Найдёшь, куда.

Не поворачиваясь, демонстрируя недовольство, он зашагал в сторону вокзала. Ему нужно было возвращаться по старому маршруту, а мне – двигать в Иваново, меня ждали на суконно-камвольном комбинате. Я постоял немного и пошёл следом. На автовокзал, расположенный прямо напротив железнодорожного. Посмотрел на часы. Время ещё было, поэтому шёл не спеша, радуясь тёплому летнему деньку, птичкам, девушкам в лёгких платьицах и их длинным ножкам.

Алле Сергеевне Кумачёвой я заранее не звонил, не предупреждал о приезде. Поэтому то, что она оказалась в Москве, для меня стало неожиданным. Впрочем, моя командировка была лишь формальностью и помощи от неё мне не требовалось. И хоть я собирался с ней встретиться, решил, что это судьба, и смирился. И вообще, глупо устраивать сюрпризы. Если сам не хочешь получить какой-нибудь сюрприз.

Я заплатил лишнюю трёшку за гостиницу, поскольку мест, разумеется не было и получил обещание, что в номер ко мне никого не подселят. Бросил вещи и пошёл на станцию встречать московский поезд. Там я помог поднести немолодой, но весьма элегантной даме чемодан, очаровал, обаял и выпросил у неё билет, объяснив, что свой потерял, а для бухгалтерии нужно – кровь из носа. Ну, то есть, сначала спросил, есть ли у неё билет, а потом уже взялся очаровывать.

Молодости все двери открыты. И это не фигура речи. Всё можно, всё по плечу. Было бы желание, была бы энергия. У Кости Мура желание было. И лихость была, и подростковый максимализм ещё не выветрился, похоже.

– Гуляем в «Риони»! – заявил он, когда я, вернувшись на следующий день в Москву, сразу ему позвонил. – Отметим по-человечьи.

– Смотри, – усмехнулся я, – чтобы не по Высоцкому только.

– Это как? – не понял он.

– Песню про речку Вачу помнишь? Я на Вачу еду плачу, возвращаюсь хохоча.

– Не переживай, Жарик, не прохохочем.

– Ну, в себе я уверен, – ответил я. – Только в «Риони», насколько я помню, хрен попадёшь. И даже красненькая не факт, что поможет открыть двери, а?

– Отставить бояться, – бодро и уверенно заявил Мур. – Батоно Вахтанг мой приятель, так что места и лучший в мире шашлык нам обеспечены. И сациви. Причём курица будет с рынка, не из треста ресторанов, сечёшь? И вино будет домашнее. И девочки тоже будут. Не могут не быть, они всегда там вьются.

– Ну, брат, ты, похоже, с батоно Вахтангом крепкими трудовыми отношениями связан, – засмеялся я, намекая на то, что у Кости есть там осведомители, агенты и всё такое прочее.

– Э-э-э… – протянул он и, рассмеявшись, продолжил с грузинским акцентом. – Зачем так говоришь, дорогой? Разве можно крепкую мужскую дружбу купить, а?

И то верно. В общем, мы договорились вечером встретиться на Арбате. Повесив трубку, я решил зайти к «тестю», навестить его на рабочем месте. Но бабушка усадила за стол.

– Борща сначала поешь. Специально для тебя сварила.

Тут уж устоять было невозможно. Борщ бабушкин – это ж отдельная песня. Песнь песней, практически. Во-первых, цвет. Яркий, насыщенный, чрезвычайно красивый...

– Потому что я со свёклой делаю. Обжариваю на сковороде потёртую свёклу и чуть подтушиваю с томатом. С томатной пастой. Не до конца, а чтобы лёгкий хруст оставался. Запоминай, пока жива. А потом, за пять или даже чуть меньше минут до конца варки отправляю это дело в кастрюлю. Тут главное крышкой не закрывать, а то распарится всё расползётся, и цвет потускнеет. Вот… А потом уже когда газ выключишь, зонтик сухого укропа. Запомнил?

– Ба, зачем мне такие тонкости? – улыбнулся я.

– Затем! – сердито махнула она рукой. – Женечка вот умеет варить. Я бы её подучила немного и всё. А эта пигалица твоя… Шиш с маслом, а не борщ она приготовит, вот увидишь.

– Ну, значит, на борщ буду к тебе приходить, – миролюбиво ответил я. – К тому же, откуда ты знаешь, что она пигалица? Ты же её не видела ни разу.

– Вот именно. Мог бы и познакомить с бабкой. А то вон как, будто чужие. Мы что, в Америке живём? Это у них человек человеку волк, даже в семье. Я вообще не понимаю, как так получилось, что ты со мной вообще разговаривать перестал. Не позвонишь лишний раз, не узнаешь, как я тут. А, может, уже давно коньки отбросила? Так что ли теперь молодёжь выражается?

– Ба… ну ты чего…

Я неловко встал из-за стола и обнял её за плечи.

– Садись давай, чего вскочил, – недовольно мотнула она головой, – борщ остынет.

– Ну бабулечка, – чмокнул я её в щёку. – Не обижайся. Я всегда о тебе думаю, каждый день. Просто разница во времени и дурацкие мелкие делишки… Засасывает текучка. Ну, прости, пожалуйста… Я исправлюсь.

– Да-а-а… – протянула она и я уловил в этом восклицании нотки безнадёжности.

Вообще-то она была права. У меня не было той эмоциональной связи, которая наверняка сложилась с ней у настоящего Сани Жарова… У настоящего… Вообще-то, теперь я и был настоящим… А значит, нужно было не только дело делать, но и о близких не забывать. О бабушке-то я действительно практически и не думал, как и о том, каково ей было это осознавать.

– Прости, бабуль, – вздохнул я, усаживаясь обратно. – Ты права. Но я всё это изменю. К тому же скоро переберусь в Москву. Вероятно. Так что…

– Ладно, просто поворчала глупая старуха, не бери близко к сердцу, – кивнула она и, обхватив мою голову руками, чмокнула меня в макушку. – Ешь-ешь. Вкусно?

– Очень. Лучший борщ в мире. Я могу целую кастрюлю за раз съесть.

– Не надо всю кастрюлю, там ещё сосиски с вермишелью на второе.

– Но добавочки-то можно?

– Можно, да.

С Кофманом поговорить не удалось. Он был на месте и даже благосклонно кивнул:

– Присядь, сейчас, закончу…

Я присел и дожидался окончания обсуждения с товароведом, завотделами, бухгалтером… Они ходили один за другим, а в промежутках ещё не давал покоя телефон и, в зависимости от звонившего Кофман становился то строгим, то неприступным, то приветливым, а то и услужливым.

К нему шли из милиции, из КГБ, из районной поликлиники, от Иван Ивановича, от Иван Никифоровича, и никто не уходил обиженным и обделённым.

– Послушай, Александр, – наконец, сдался он. – Поезжай домой, там Элла тебя заждалась уже. А когда вернусь, мы с тобой переговорим. Ты видишь, какой здесь дурдом!

Я объяснил, что сегодня имею важную деловую встречу, и мы решили встретиться на следующий день.

– Мне, вообще-то… м-м-м… как бы уезжать пора, я же в командировке, – поморщился я.

– Ну, значит на денёк ещё задержишься. Я ладно, но невеста тебе голову отвинтит, если уедешь вот так.

Невеста… М-да… Пришлось-таки заехать к Кофманам, но Эллы не оказалось дома, поэтому чай с принесённым мной тортом, я пил с "тёщей".

– Эллочка ещё с занятий не вернулась, у них сегодня какое-то мероприятие важное…

– Ну, что поделать. Учёба дело такое, да и студенческой жизнью пренебрегать никак нельзя.

– Ох, Сашенька, чистая правда. Какой ты молодец. Я хорошо понимаю свою дочь, за тобой она будет, как за каменной стеной.

Я улыбнулся. Особых поводов предвидеть такое будущее я вроде не давал, так что все эти сладкие речи были мягкой проработкой, закладыванием в мою голову правильной программы на будущее. Ну что же, пытайтесь, мама, пытайтесь.

К концу чаепития мы продвинулись в наших отношениях настолько, что я получил право называть будущую тёщу не по имени отчеству, а только по имени. Ада.

От того, что мне нужно уйти она расстроилась, но услышав пару раз своё имя без отчества, утешилась, почувствовав себя моложе, чем была на самом деле.

– Ада, мне уже пора. Передайте Эллочке, что я приду завтра. Но я ещё позвоню вечерком.

– Передам, Сашенька, но только ты обязательно позвони. Обязательно!

Я приехал на Арбат и, пройдя с полкилометра в сторону «Смоленской» увидел небольшую кучку людей, желающих прикоснуться к чудесным плодам грузинской кулинарной традиции. Это была шашлычная «Риони». Я подошёл ближе влился в очередь, посматривая по сторонам и отыскивая глазами Костю. Взгляд упал на кованную вывеску. Она свешивалась над входом.

В прямоугольной металлической рамке стоял металлический грузин в национальном костюме и протягивал одну руку к спелой металлической виноградной грозди. В нижнем правом углу было написано «шашлычная», а в левом верхнем – «Риони».

– Саня, ты чего там стоишь?! – раздалось из приоткрывшейся двери. – Давай, давай сюда скорей!

Это был Мур. Толпа недовольно зароптала, но сделать ничего было нельзя, меня вызывали изнутри заведения. Я протиснулся мимо тех, кому сегодня явно не светило отведать сациви из настоящей деревенской курицы и оказался в этом царстве гурманских наслаждений. Дверь за мной закрылась, отрезая реальность от этого мира грёз.

– Здорово, – обнял меня Костя.

Он был в штатском и выглядел неплохо, в том смысле, что печать работника органов не успела лечь на его чело и стать заметной для каждого, кто бросит случайный взгляд.

– Давай, вот сюда. Это наш столик.

Интерьер был совершенно стандартный, немного излишне контрастный. Элементы из тёмного дерева и белые стены делали пространство не слишком уютным. Но зато ароматы, витавшие в воздухе, настраивали на оптимистический лад.

На сердце стало тепло и радостно. По тому, как Костик веселился и хотел, чтобы мне всё понравилось, я делал простой вывод – он был доволен тем, что я пригласил его в свою тайную организацию.

– Вино я уже заказал, – подмигнул он и налил из кувшина красной ароматной жидкости. – В магазине такое не купишь. Это домашнее, прямо из Грузии.

– Минуя официальные цепочки поставок?

– А? – нахмурился Мур, но тут же разулыбался и махнул рукой. – Да ну тебя, Сань. Так, что будешь? Я возьму шашлык и сациви, конечно.

– Я тоже сациви возьму, ты так разрекламировал, что невозможно его не попробовать. А вот на горячее думаю, может цыплёнка табака?

– Да, тоже вкусно, но шашлык лучше. Бери шашлык, цыплёнка потом когда-нибудь попробуешь.

Я прислушался к совету бывалого и заказал шашлык.

– Вахтанг обещал выйти чуть позже. Я вас познакомлю.

– Отлично, – кивнул я. – Долю твою тоже чуть позже отдам, чтобы не светить перед всеми свёрток.

– Да ладно, мне горит что ли? – великодушно ответил Костя. – Только смотри, сегодня я угощаю, понял? Сразу предупреждаю.

– Да зачем! – попытался было возразить я, но он мой бунт тут же пресёк.

– Сань, дай тебе руку пожму.

Я протянул.

– Я никогда даже не думал, что ты настолько резкий! Я тебя ещё сильнее зауважал, честно говорю. Главное, мне нравится идея прямого, практически народного правосудия. Но как ты узнал про позавчерашнее?

– Как узнал? – прищурился я и чуть понизил голос. – Ты же видел моего товарища.

– Ага. Из социально близких? Нет, он так нормально выглядел, просто когда занервничал, сразу стало ясно, откуда и куда. И сколько ходок.

Мур тоже стал говорить тише и, подавшись вперёд, наклонился ко мне.

– Типа информатор твой? – прошептал он.

– Можно и так сказать. Но не единственный.

– Будешь делиться?

– Ну, а я что сделал, не поделился что ли? Только… как бы это сказать… Я тебе, вообще-то говорил уже. Дела ведь не все такими простыми будут. И далеко не все с добычей. А если убийства, если ещё что-то тяжкое? Понимаешь? Цель не грабить награбленное, а предотвращать. Что можно использовать для твоей карьеры, будем использовать, но не всё же в Москве, да по соседству, юрисдикция может и другой быть.

– Саня, о чём ты говоришь! – чуть громче, чем нужно воскликнул он. – Причём здесь карьера, причём здесь заработки. Главное для меня предотвращение преступлений! А то здесь, пока меня до настоящих дел допустят я уж в старика превращусь.

– Тише-тише, – кивнул я и осмотрелся.

Шашлычная была забита под завязку. Все оживлённо разговаривали, и на нас никто внимания не обращал. Подозрительных вроде не было. За соседним столиком в компании симпатичной девицы сидел франт в костюме, похожий на фирмача. Там грузины, там торговые, дальше студенты, за ними богема какая-то. А это…

– Смотри, – кивнул я. – Максакова сидит. Из «Летучей мыши».

– Ага, – засмеялся Мур. – Она здесь часто бывает. Я тебе говорю, место что надо.

– Культовое, практически, – хмыкнул я.

– Какое?!

– Ты мне знаешь, что скажи… Ты чего не ушёл, как договаривались? Зачем в подъезд заглядывал?

– Ну… – виновато развёл он руками, – интересно было посмотреть на этих… ну… Всё же чисто было, никаких свидетелей, никаких ментов. Единственное, помнишь там жига стояла тёмно-зелёная с затемнёнными стёклам? Я не засёк, когда туда шофёр пришёл. Вроде я в подъезд занырнул прям на секундочку, понимаешь? Осмотрелся и вышел сразу. И тут же машина эта, ну, ноль вторая, помнишь там стояла? Она в тот же момент вжих и отъехала.

– Рассмотрел, кто за рулём был?

– Нет, – мотнул он головой. – Стёкла чёрные. Что за мода пошла и как им разрешают вообще. Гаишников на них нет.

Я помолчал.

– Ладно, – поднялся из-за стола Мур. – Я пойду руки помою. Не хочешь?

– Иди, я потом, – кивнул я.

Костина ребяческая восторженность начинала немного напрягать… Я повернулся к соседнему столику и снова посмотрел на франта, похожего на фирмача. Будто почувствовав мой взгляд, он поднялся со своего места. Шепнул что-то своей даме и пошёл. Но пошёл он не в сторону туалета, а в сторону моего столика.

Встретившись с ним взглядом, я понял на кого он похож. Нет, это точно был не иностранец. И взгляд такой был мне знаком…

– Я присяду на минутку? – приветливо улыбнулся он и, не дожидаясь моего ответа сел на Костино место. – Нужно бы парой слов перекинуться.

– Мы знакомы? – изобразил я удивление, стараясь притормозить сорвавшееся вдруг в галоп сердце.

– Пока нет, – качнул он головой.

– Так, может и не стоит? – усмехнулся я, не отводя взгляда.

– Стоит, – подмигнул он. – Ещё как стоит. Вот моя визитная карточка.

Он сунул руку во внутренний карман и вытащил несколько бумажек. Правда, это были не визитки. Совершенно точно не визитки. Это были фотографии. Он положил их передо мной. На первой из них я увидел себя. На ней были я и Сирота. Мы заходили в подъезд дома во Владимире. В тот самый.

Я быстро посмотрел остальные. Я и Сирота выходим из подъезда. Я, Сирота и Мур. Один Мур.

– Оливковая «двойка», – кивнул я. – Неплохие ракурсы.

– Согласен, – усмехнулся он. – Неплохие. Думаю, у нас есть темы для разговора, неправда ли?

– Не уверен, – пожал я плечами и улыбнулся официанту, принёсшему две тарелки сациви.