Текст книги "Мертвец (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Расторгуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Берт устало покачал головой:

– Только хуже станет. Забудь.

Голос Снелла перешёл на шёпот:

– Мы с парнями скоро бежим. Есть план. Ты с нами?

– Но как?! Повесят же!

– Говорю, есть план. Бунт устроим. Поодиночке перебьют, а всех вместе не смогут. Ну так как?

– Я пойду! – решительно ответил Берт, а потом мрачно добавил. – Если доживу, конечно…

– Отлично! – хлопнул его по плечу Снелл.

Берт не верил ушам: готовится побег! Предвкушение свободы необычайно воодушевило, и не смотря на дикую усталость, он долго не мог заснуть. Берта совершенно не беспокоила крайняя рискованность предприятия: стража наверняка подавит бунт, а все участники окажутся на виселице, как двое сегодняшних беглецов. Зато появилась надежда. Лишённый всего, Берт был готов ухватиться даже за такой призрачный шанс. «В конце концов, лучше помереть, пытаясь сбежать, – решил он, – чем сдохнуть в неволе, даже не попытавшись что-либо сделать». Теперь бы выжить: не попасть под завал, не помереть от болезни, не обессилеть до невозможности пошевелить ногой или рукой. Чувствовал Берт себя неважно, и боязнь не встать однажды утром, не дожив до заветного момента, сейчас оказалась сильнее, чем страх перед вооружённой охраной и виселицей. «Надо держаться, – думал он, – надо приложить все силы!» Под эти мысли сознание погрузилось в сон.

Раздались крики надзирателей – наступило ещё одно утро. Берт открыл глаза, слушая звон десятков цепей. Снова надо поднимать разбитое тело и толкать его сквозь боль и слабость туда, где не ждёт ничего, кроме смерти.

Глава 23 Эстрид III

Барону Кобертону принадлежали обширные, но малонаселённые земли в северной части герцогства Бьёрнвуд на лесистых равнинах к западу от сопок Вестмаунта. Среди этих-то лесов и притаилось крошечное поместье Мьёлль, куда держала путь молодая семья в сопровождении слуг и дружинника графа.

Деревня, в которой путники решили остановиться этой ночью, находилась недалеко от границы графства Вестмаунта. По заверениям сэра Бараза, до пункта назначения оставалось не более трёх дней пути. Хенгиста и Эстрид принял в своём доме мелкий землевладелец, коленопреклонённый сэр Фаррох – он держал пару-тройку близлежащих деревень. Просторный двухэтажный особняк, где предстояло заночевать путникам, походил на крепость: он имел узкие окна-бойницы и полноценную башню для наблюдения за местностью, с которой в случае нападения, можно обстрелять нежелательных гостей, а по периметру был обнесён частоколом. Здание рассчитывалось на сидение в осаде – это являлось одной из неотъемлемых функций жилищ феодалов, особенно здесь, на севере, где и набеги бандитов и нашествия варваров не являлись редкостью.

Путешествие порядком вымотало Эстрид: четыре дня подряд ей приходилось глотать дорожную пыль и трястись в седле, или – если совсем уставала – в повозке. Остановки делали крайне редко, а ночевали в домах вилланов или таких вот мелких коленопреклонённых, избегая замков и городов. Этим вечером Эстрид тоже чувствовала себя уставшей, но беседа за столом с хозяином дома и его супругой увлекла её. Рядом сидели Хенгист и сэр Бараз, которые оказались любителями поболтать за кружкой пива. Тут же присутствовали старший сын сэра Фарроха – юноша лет пятнадцати-шестнадцати и две дочери более младшего возраста.

Эстрид с первого взгляда почувствовала расположение к хозяину дома и его жене. Эта пара была уже не молода, но не утратили живости и тёплых чувств друг к другу, они оказались рады путникам и буквально светились радушием и теплотой. Глава семейства велел забить барана в честь приезда гостей, а его жена Бруна – бойкая, маленькая женщина – наравне с немногочисленными слугами суетилась по хозяйству. За столом общение завязалось естественным образом, и вскоре трапезная наполнилась непринуждённой болтовнё и смехом.

Однако постепенно от лёгкой светской беседы разговор перешёл к проблемам насущным. Было уже поздно, и дочерей отправили спать.

– На самом деле, неспокойно тут, – сетовал хозяин дома, – ой, как неспокойно. По всему северу народ голодает. А где голод, там болезни и бунты. А ещё здесь в окрестностях «свободные» орудуют вовсю.

– Деревни грабят? – поинтересовался сэр Бараз.

– Хуже: на дома землевладельцев нападают. В двадцати милях к западу отсюда месяц назад сожгли два поместья, а на прошлой неделе осадили дом сэра Роберта тут по соседству. Слава Хошедару, в этот раз всё обошлось. Того и гляди сюда заявятся. Я уж и слуг вооружил и пару человек нанял, чтоб круглосуточное дежурство вели на башне, и сами мы с Леофом, – Фаррох кивнул на сына, – делаем, что можем.

– Пусть только сунуться, – подтвердил юноша, напустив на себя важный вид, – я из лука в яблоко с пятидесяти шагов попадаю!

– А ещё люди из деревень уходят, – добавила Бруна, сделав страдальческую мину, – бросают хозяйство и прячутся в леса. У нас двое пропали в этом месяце.

– Будем молиться Хошедару, чтоб Он отвёл от вас эту напасть, – попыталась поддержать хозяев Эстрид.

– Найти бы и перерезать всех к вражьей матери, – ударил кулаком по столу Хенгист, – сколько можно терпеть бесчинства простолюдинов?

– Не так-то это просто, – нахмурился сэр Фаррох, – Они в лесах живут, а леса тут обширные: целая армия спрячется – не найдёшь. А ещё топи кругом – если не знать мест, сгинуть можно. Ходят слухи, сам Бадагар устроил резиденцию где-то поблизости. Но катафракты в лесах бесполезны, а наёмники, которых граф посылает охотиться за «свободными», порой не лучше бандитов – от них самих приходится защищаться. Некоторым так понравилось грабить, что они плюнули на службу и теперь промышляют разбоем.

– Безобразие! – возмутился сэр Бараз, – Неужели так повсюду?

Хозяин пожал плечами.

– Благо, в наших деревнях люди честные, – похвасталась Бруна, – трудятся смиренно, о бунтах не помышляют. А те двое, что исчезли – пьяницы непутёвые. Только такие и идут к Бадагару: лентяи, кто работать не хочет, а только дармовой хлеб трескать и дурака валять горазды.

От порыва ветра за окном скрипнула ветка дерева, и Эстрид вздрогнула.

– А правда, что в Нортбридж приезжал мертвец? – спросил сэр Фаррох, понизив голос. – По всему графству об этом толкуют. Давно такого не приключалось, чтобы мертвецы в замки заходили.

– Приезжал, – небрежно кинул сэр Бараз, – но я не видел. А хотелось бы посмотреть на это… существо.

– Может, встретите ещё, – сказал хозяин, – поговаривают, один бродит в окрестностях. К счастью, здесь пока не появлялся.

– Упаси Хошедар от таких встреч, – возвела глаза к потолку Бруна.

Эстрид, невольно поёжилась и придвинулась ближе к Хенгисту. Она тоже боялась мертвецов, хоть ни разу их не видела.

– По сравнению с бандами, «свободными» и бывшими наёмники, безобидные мертвецы – не велика опасность, – заметил Хенгист.

– Безобидные? – невесело усмехнулся сэр Фаррох. – Слышали легенду о семье Донуэлл?

Никто из гостей не знал эту историю, и тогда хозяин принялся рассказывать:

– Однажды в поместье к одной знатной семье приехал катафракт-мертвец. Он целыми днями бродил по окрестностям, пугая женщин и детей, даже мужчины испытывали страх при виде облачённого в броню покойника, восседающего на таком же мёртвом скакуне. Семь дней катафракт вселял в сердца жителей тревогу, и люди начали поговаривать, что он принёс беду. Находились даже такие, кто побросал жилища и бежал прочь из имения. В конце концов, сэру Донуэллу надоели разговоры и страхи, царившие в его землях, он собрал кнехтов и напал на мертвеца. Воины сбили покойника с лошади, разрубили на части и закопали в лесу. Все думали, проблема решена, но не тут-то было: на следующий день никто из Донуэллов и их слуг не вышел из дома. Не вышли они и через день и через два. И тогда люди из соседней деревни, желая узнать, что произошло, отправились в особняк коленопреклонённого. Представшая перед глазами картина повергла пришедших в ужас: сэр Донуэлл, его жена, дети и слуги – все они, порубленные на части, были разбросаны по дому, а мёртвый катафракт сидел за столом в главном зале, целёхонький, будто с ним ничего и не случилось прежде, а по мечу его стекала кровь. Люди в панике бросились прочь, а вскоре в поместье разразился мор. Многие тогда умерли, а те, кто выжил, рассказывали, будто видели своими глазами, как мертвец скакал по деревням, и там, где он проезжал, вспыхивала эпидемия.

На Эстрид рассказ произвел сильное впечатление, она вся сжалась и даже легонько вскрикнула, когда Фаррох описал месть катафракта.

– Ну и зачем ты такие страсти рассказываешь? – набросилась на мужа Бруна. – Ты же напугал бедную девочку. И не стыдно?

– О нет, что вы, что вы! – замахала руками Эстрид. – Не волнуйтесь за меня. Но что ему понадобилось? Зачем катафракт приходил в поместье?

– Некоторые утверждают, это был покойный брат сэра Донуэлла, который остался на поле боя без погребения.

– Но разве покойники приходят не из мёртвых земель? – удивился Хенгист.

– Этого никто не знает, – развёл руками сэр Фаррох, – кто-то полагает, что это воины, которые перед смертью не успели исповедаться и остались не захороненными, другие утверждают, это тела еретиков, проклятые самим Всевидящим: рассказывают, будто брат сэра Донуэла незадолго до гибели, то ли поссорился с церковью, то ли осквернил некую святыню. Но есть и те, кто думает, как вы.

Ветка хлестнула по стеклу, и Эстрид резко обернулась, но тут же смутилась собственной пугливости.

– Неужели нет никакого способа узнать, что нужно этим несчастным, неспособным упокоиться после смерти? – проговорила она.

Хозяин пожал плечами:

– Ах, если б они умели говорить! Но мертвецы молчат.

За окном послышался топот копыт: рядом с домом проскакали несколько лошадей. Сидящие в трапезной замолчали и принялись внимательно вслушиваться в ночную тишину. С башни прибежал слуга, он выглядел встревоженным:

– Господин, там всадники! Человек десять. Все вооружены. Проехали в сторону деревни.

Фаррох с сыном, Хенгист и Бараз вскочили с мест и побежали наверх. Напуганная Эстрид осталась в комнате вместе с хозяйкой. Слуги заперли двери и окна, дом наполнился тягостным ожиданием. После рассказов о бандитах и «свободных», разгуливающих по окрестностям, в голове молодой леди вертелись нехорошие мысли, а тьма за окном таила массу опасностей.

– Не волнуйся, дорогая, – Бруна заботливо взяла Эстрид за руку, – этот дом крепок, и десять всадников не смогут взять его штурмом.

Вскоре мужчины спустились вниз.

– Если это грабители, тут им ничего не светит – на рожон они лезть не станут, – размышлял вслух сэр Фаррох, – Но я не хочу, чтобы сожгли мою деревню!

– Похожи на наёмников, – заметил Хенгист.

– Наёмники, бандиты – махнул рукой хозяин, – все на одно лицо.

– Надо разведать обстановку, – предложил сэр Бараз, – не годится сидеть без дела. Если это бандиты, они увидят, что здесь есть воины и отступят.

– Полностью согласен! – поддержал идею Хенгист, – Возьмём слуг, обстреляем гадов. Потеряв двоих-троих эти трусы разбегутся, поджав хвосты.

– А если мы их только разозлим? – с сомнением посмотрел на гостей сэр Фаррох.

– Это не катафракты, а жалкие наёмники, – презрительно поморщился сэр Бараз, – а может, и вообще беглые сервы. Эти люди не имеют чести и бегут, едва почуяв опасность. Ты, похоже, никогда не видел, как наёмники ведут себя в бою, а я видел. Эта жалкая кучка пустится наутёк, стоит только настоящим воинам показаться перед ними.

– Наёмник наёмнику рознь, – покачал головой хозяин, но продолжать спор не стал.

Сэр Бараз и Хенгист облачились в кольчуги и шлемы, а конюх вывел лошадей из стойла. Фаррох надел гамбезон, взял лук и топорик. Воинов сопровождали трое слуг.

– Пожалуйста, будьте осторожны, – умоляла Эстрид, – не стоит подвергать себя бессмысленной опасности. Если что, возвращайтесь немедленно!

– Тут опасностью даже не пахнет, – небрежно бросил Хенгист.

Сын хозяина, оставшийся на башне, прибежал вниз:

– Отец, всадники скачут обратно: они уводят из деревни людей!

– Оставайся наверху и гляди в оба! – приказал ему Фаррох, – Если мы вступим в бой, ты и Нанд прикроете нас сверху.

Мужчины удалились, а Эстрид осталась наедине с Бруной.

– Представляешь, – затараторила хозяйка, когда мужчины ушли, – однажды наш дом осадило целое племя! Лет пятнадцать назад, ещё до Западной войны, сюда забрели варвары – их было очень много, настоящая армия! У нас тогда вся деревня укрылась, и мы целыми днями тут сидели, боясь нос высунуть. Дикари несколько раз пытались штурмовать эти стены, а наши мужчины отбивались изо всех сил. Останься они здесь дольше, мы бы умерли с голоду, но они пограбили окрестности и убрались восвояси. Сколько же страха мы тогда натерпелись! Так что, если племя варваров не смогло взять наш дом, этим-то и подавно не сдюжить.

Но Эстрид всё равно беспокоилась. Беспокоилась не за себя – она боялась за Хенгиста. Девушка вдруг представила, как потеряет своего телохранителя и мужа, и сердце сжалось. Она подошла к узкому окошку: в темноте, из-за деревьев почти ничего нельзя было разглядеть, только точки факелов прыгали неподалёку. Раздавались голоса: люди о чём-то спорили.

– Здесь за стенами спокойно, – сказала Эстрид, – но там мой муж.

– Да, мужчины всегда рискуют, – вздохнула Бруна. – Мой когда-то тоже воевал, а я сидела тут и ждала его. Он отправился на Западную войну в копье сэра Вертехарда, своего сюзерена, хоть и не обязан был это делать. Фаррох мог просто отдать в казну горсть золотых или послать пару слуг, но решил пойти сам вместе с нашим старшим сыном. Мужчины, что сказать, – война в их крови. Надеялся заслужить больше земли, но жертва эта оказалась бесполезной… как и смерть нашего мальчика.

Женщина погрустнела, вспоминая о былой потере.

– Мне очень жаль, леди Бруна, – Эстрид присела рядом и взяла её за руку.

– О, не стоит, дорогая, – хозяйка попыталась улыбнуться, – это дела давно минувших дней.

За стенами послышался цокот копыт и мужские голоса.

– Вернулись! – воскликнула Эстрид.

В дом вошли Фаррох, Хенгист, Бараз и ещё один человек. Тощее лицо незнакомца покрывала густая борода, а на его стёганом доспехе, заляпанном дорожной грязью, поблёскивал мятый круглый нагрудник. Из под ватного койфа(1) выбивались спутанные патлы, а в руках, облачённых в кожаные перчатки, мужчина держал видавший виды шлем. На поясе болтался обоюдоострый меч с грубым эфесом без каких-либо украшений. Сомнений быть не могло: чужак являлся наёмником.

Бруна и Эстрид насторожились, глядя на незнакомца, а тот слегка тушуясь в окружении благородных, сел на предложенное ему место за столом.

Сэр Бараз попросил женщин подняться на второй этаж, и те поспешно удалились, но Эстрид, влекомая любопытством, вместо того, чтобы пойти в отведённую ей комнату, осталась у винтовой лестницы и стала слушать разговор мужчин.

– Эти люди вступили в сговор с мятежниками Бадагара, – изрёк бородатый наёмник, – они должны ответить за свои преступления.

– Но этого не может быть! – воскликнул сэр Фаррох. – Многие из тех, кого вы пытаетесь увести, верные и честные люди. Я владелец деревни и хорошо их знаю: ничего подобного за ними никогда не наблюдалось.

– Это обязательно выяснится, когда арестованные предстанут перед графским судом в Нортбридже, – не уступал солдат.

– Но кто сказал, что они в сговоре со «свободными»? И зачем вы хотите увести женщин и детей? Да и сами-то кто такие? Почему я должен отдавать людей непонятно кому? С вами нет ни шерифа, ни его наместников. Может, вы сами бандиты?

Воцарилось молчание, человек зашуршал одеждой.

– Вот бумага с печатью графа, – объявил он, – Я уполномочен искать «свободных» и либо предавать их казни на месте, либо вести на суд.

Снова все замолчали, бумага пошла по рукам.

– Да, это печать графа Нортбридского, – подтвердил сэр Фаррох, изучив документ, – но послушайте, в разгаре сельскохозяйственный сезон, а вы уводите целую деревню! Да за многих сервов я головой готов поручиться!

– Господин, – в голосе наёмника послышались нотки раздражение, – эти вопросы не ко мне. Я имею приказ, и выполняю то, за что мне платит графство. Вы можете выступить на суде в защиту своих подопечных, но сейчас я не вправе никого отпускать.

В разговор вступил дружинник:

– Я сэр Бараз Лэнгди, вассал графа Ардвана Нортбриджского. От имени своего сюзерена я приказываю отпустить этих людей обратно домой. Вы должны бить «свободных», а не красть сервов под покровом ночи, будто воры. Если они не были пойманы с поличным, только бумага с печатью шерифа или одного из его заместителей даст вам право забрать тех, чьи имена там указаны. Сейчас же вы творите произвол, нарушаете законы графства Вестмаунт, и я, как коленопреклонённый графа, не этого допущу!

– Сэр Бараз, – наёмник постарался скрыть раздражение под почтительным тоном, – я не подчиняюсь вассалам графа Нортбриджского, отвечать за свои действия я будут только перед шерифом или судом. Эта бумага даёт мне право действовать по собственному усмотрению. Если вы не верите, можете отправиться со мной сами или послать слуг для сопровождения этих сервов. Но препятствовать мне вы не имеете права. Тот, кто вздумает помешать обладателю сего документа, нарушит закон и подлежит аресту.

– Никто из сервов не покинет деревню, пока сюда лично ни явится шериф! – сэр Бараз угрожающе поднялся со стула.

– Не надо, – остановил его Фаррох, – не беспокойтесь, сэр Бараз, пусть идут, мне не нужны проблемы с законом. Я сам поеду в Нортбридж, чтобы защищать моих людей в суде – уверен, это просто ошибка.

Дружинник сел на место:

– Благодари Всевидящего, наёмник, что это не мой дом. Я бы не позволил свершиться подобному произволу.

– Я благодарю и Всевидящего и хозяина этого места, – встал из-за стола бородач, – за мудрое решение не препятствовать правосудию. А теперь я должен откланяться: вы и так сильно меня задержали.

С этими словами наёмник вышел.

***

На ночь гости расположились в трапезной, которая превратилась теперь в общую спальню, только молодожёнам сэр Фаррох предоставил отдельную комнату на втором этаже. Эстрид устроилась на кровати, а Хенгист, будучи верен слову, данному перед отъездом графу, улёгся на скамье.

Эстрид не спалось. То чудилось, будто среди шума ветвей слышатся шаги лошади мёртвого катафракта, то представлялось, как к дому крадутся полчища бандитов или дикарей, порой она с горечью вспоминала о людях, выдернутых среди ночи из уюта собственных жилищ и уведённых в неизвестном направлении. Эстрид тоже несколько дней назад покинула дом и понимала, каково это; разница заключалась лишь в том, что схваченных сервов ждали тюрьма и суд.

– Хенгист, мне страшно, – пожаловалась девушка.

– Я здесь, не бойся, – молодой человек тоже не спал.

Эстрид хотелось понять, о чём думает супруг. Холодные нотки раздражения слышались в его голосе. Но почему, она не понимала. Быть может, он зол из-за того, что граф не позволил пойти на войну? Но Хенгист же получил титул, о чём так долго мечтал! Эстрид могла только гадать: бывший телохранитель, а ныне номинальный муж никогда не открывал душу, всегда был сдержан и не словоохотлив, а после отъезда стал ещё более замкнутым и почти не разговаривал с ней.

– Почему они увели этих людей? Что с ними станет? – спросила Эстрид. – Мне их жалко, я не верю, что все они на стороне Бадагара. Будь это так, они давно ушли бы отсюда сами.

Хенгист поднялся и сел на скамье:

– Примерно месяц назад в Нортбридж привели сервов: мужчин, женщин, детей – это были жители одной северной деревушки, всех их обвиняли в пособничестве Бадагару. Якобы люди продавали мятежникам зерно и мясо, а потом врали сеньору, что нечем платить повинности. Знаешь, что с ними стало? Видела виселицы и колья на дороге к Нортбриджу? Вначале каждого подозреваемого долго пытали, чтобы выбить хоть какую-то информацию о мятежниках. Когда тебе вырывают мясо и отрезают части тела, сложно не сознаться в чём-либо. А затем их показательно казнили для устрашения остальных. Вот и с этими будет то же самое.

– Но почему?! Они же не сделали ничего плохого! Чем они заслужили такую страшную участь? Наверное, Ардван просто не знает, что казнят невиновных! Надо ему рассказать!

– У Ардвана слишком много забот, – сухо проговорил Хенгист, но лицо его выражало бурю эмоций, таящихся внутри, – он при всём желании не сможет позаботиться о каждом подданном.

– Но это же ужасно!

Парень тяжело вздохнул:

– Спи. Завтра рано вставать.

– Я не могу уснуть, побудь со мной.

Хенгист подошёл и сел рядом на кровать. Эстрид прислонилась к нему.

– Ладно, не грусти, – сказал он, немного смягчившись, – всё будет хорошо. Сервы наверняка предстанут перед судом, где выяснится их невиновность, и их отпустят. Так что не переживай, спи спокойно. В графстве царит произвол и бандитизм, и лорды делают всё, чтобы искоренить сию мерзость и пресечь мятежников, которые ставят под угрозу жизнь обычных людей и их сеньоров. Без конных разъездов, поверь, было бы хуже.

Но Эстрид этот аргумент показался слабым. «Наёмники должны бороться с теми, кто прячется в лесах, а не с честно трудящимися мирными жителями, – рассуждала она про себя, – у простых людей и так тягот хватает». Затем мысли вернулись к покинутому дому, и Эстрид стало очень грустно, горькие капли слёз потекли по щекам.

– Ну что ты, не плачь, всё образуется, – Хенгист заботливо обнял девушку за плечи.

– Мне порой кажется, что ты меня ненавидишь, – призналась Эстрид.

Парень усмехнулся:

– Ты тут совершенно ни при чём. Просто кое-что пошло не так, как должно было. Прости, если чем-то обидел.

– Нет, что ты! Ты меня ничем не обидел, наоборот, ты всегда обо мне заботился, спасибо за всё, Хенгист! Не уходи, пожалуйста, спи здесь, мне так легче. Я себя чувствую ужасно одиноко.

Хенгист лёг рядом и уставился в потолок, а Эстрид прижалась к нему. Ощущение покоя и внезапно нахлынувшей нежности разлились по всему телу. Ей хотелось лежать так вечно. «Может быть, это и есть любовь?» – подумала Эстрид. Но что тогда она испытывала к графу? Девушка не знала. Так они и уснули вдвоём на одной кровати, почти как муж и жена.

Примечания:

1.Койф – полотняный головной убор в виде плотного капюшона или чепчика.