Текст книги "Ллойс (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

– Делают, делают. – Хмыкнул снайпер. – К твоему сведению, первые фабрики с этим дерьмом даже раньше консервных заводов запустили.

– Только суют в них всё, что попало, только полы, разве что не метут, – блаженно улыбнувшись, дохнула дымом не преминувшая воспользоваться предложением торговца Ллойс.

– Будто до войны по-другому было, – пожал плечами снайпер.

– А ты-то откуда знаешь? – Удивленно обернулась к Пью девушка.

– Читал, – хмыкнул стрелок. – Да и на обоняние не жалуюсь. Что то дерьмо, что это. Воняет почти одинаково.

– А… – Тут же потеряв всякий интерес к стрелку, наемница обернулась к толстяку. – Слушай, Ыть, в блоке, ведь, десять пачек?

– Скидка, ыть, за опт! – Многозначительно подняв палец, заявил Ыть. – Все для удовлетворения клиента. – А командир у вас, ыть, почему такой молчаливый? – Покосился торговец в сторону скриптора, продолжающего сверлить его подозрительным взглядом.

– Он не молчаливый, он стеснительный, – хохотнула девушка. – Он, кстати, у тебя патронов тоже купит. Пять пятьдесят шесть есть?

– Так, ыть, хоть жри, хоть в задницу пихай. – Хохотнул собственной незамысловатой шутке жирдяй. – Взял, ыть, я в свое время партию большую, а его никто и не берет почти. Сотня монет пачка.

– Вот, он возьмет. Коробок восемь. – Ллойс ткнула пальцем в сторону оторопело кивнувшего подростка.

– Заказ большой, – солидно кивнул торговец, – а что в обмен? Я бы, конечно,.. Но серебра-то у тебя нет. – Виднеющаяся из–за бороды часть шеи, лицо, и торчащие из копны волос кончики ушей торговца медленно налились пунцовой краской. – Ты, ыть, не обижайся… – Взгляд торговца вильнул куда-то в сторону, лапищи поднялись в защитном жесте. – Приглянулась ты мне, Дохлая… Ты не подумай, нет. Я, ыть, это… – окончательно засмущался торговец, – ну, просто… Один я живу, вот и… Если не хочешь, то, конечно… А так… Ты только не обижайся…

– Кхм… нет, милый, это мы как-нибудь в другой раз обсудим, – с видимым трудом сохранив безразличное выражение лица, наемница щелчком отправила догоревший до фильтра окурок за край плота и скинула с плеча патронную ленту. – У меня к тебе другое предложение, сладенький. Для начала сотня пятидесятого БМГ, черные носики, бронебойные, значит, для твоей малышки, – фиолетовый хохолок ирокеза качнулся в сторону помигивающей зеленым индикатором турели, – в самый раз, как мне думается, будет. Кстати, это подарок. Нечего такому хорошему агрегату пустым стоять.

– Вот, ыть, – выпучил глаза торговец. – А как ты, ыть, догадалась? Лента, ведь, в коробе..

– Когда старые «Марковские» автономники режим переключают, у них затвор передергивается – детская болезнь. На новых моделях такого не бывает, но в новых и калибр поменьше. Лязг я слышала, а патрона вылетевшего не увидела.

– Ыть, – обреченно махнул рукой торговец и отложил в сторону возмущенно заморгавший красной лампочкой прибор. – Подарок не подарок, а половину цены ты уже, ыть, скинула, что еще будет?

– Еще? Палатка на четыре места, утепленная, с электрическим подогревом, опреснитель и дезактиватор воды «Эней-200», пятьдесят литров в день перерабатывает, набор инструментов из трехсот предметов. – Принялась загибать пальцы Ллойс. – Обувь зимняя, два комплекта, одежда зимняя два комплекта, два литра ружейного масла, газовая плитка и к ней шесть баллонов сжиженного газа, набор складной посуды, сухпаек армейский соевый, двадцать коробок, машинка для стрижки волос, триммер для усов и бороды, бритвенный набор и шестьдесят сменных лезвий, девять брикетов мыла с запахом сирени, четыре коробки крема для обуви, шампунь, три упаковки, три тюбика с зубной пастой «Мятной», щетка зубная, крем для рук увлажняющий, ну вот, пожалуй, и все.

– Мыло, – неверяще прошлепал толстыми губами толстяк, – паста зубная, шампунь… Сверху пушек – барабаны в моих малышках на шесть патронов… – значит, шестьсот дам сорок пять на семьдесят. Бронебойных, с латунными пулями. Любой бронник накоротке, как бумагу шьет. И двести пулевых на двенадцатый калибр, магнумовских. Идет? Сейчас, сейчас… только патронташи под тебя подгоню… Чтоб по фигуре, значит…

– Сто пятьдесят пулевых, остальное – картечь. – Покачала головой наемница.

– Тогда, – огромная рука в очередной раз нырнула вглубь комбинезона и грохнула на стол револьвер, – брат-близнец первого. Его бери! «Кулак» его зовут. Первенец мой. Во всем, ыть, как этот, но лучше. Стреляет точнее, бьет злее, отдача меньше и так далее. Рукоять под твою ладонь за полчаса подгоню. В расчете?

– Это вряд ли, – покачала головой наемница. – Пропуска, ведь, мы еще не купили?

– Пропуска? Какие, ыть, пропуска? – Слегка неискренне удивился толстяк. На мясистом лице отразилась напряженная работа мысли. – Я, ведь, говорил, смыло Крысятник. Паводком смыло…

– Ну, сладенький, болото большое. В жизни не поверю, что здесь только один город был. К тому же, эти блокпосты в камышах… Вышки на заброшенные не слишком похожи.

– В Некрополь, значит, идете. – Скривился толстяк.

– Некрополь? Это так та навозная куча называется? – Кивнула наёмница в сторону скрывающегося в болотном мареве горизонта. – Получается, что так.

– Дохлая, ну разве так можно? Хоть немного такта бы проявила… – Осуждающе цокнул языком снайпер.

Райк до рези в глазах всматривающийся в указанную наемницей сторону, так ничего и не разглядев, недоуменно покрутил головой и решил промолчать.

– Не надо вам туда, – после долгой паузы покачал головой жирдяй, – вы нормальные, а там, ыть, нормальных не любят. Там, ыть, и меня-то терпят потому, что я один из Крысятника, местный, значит, и с большой землей торгую. А еще чинить могу всё, что хочешь. Хоть мясорубку, хоть, ыть, модуль спутниковый.

– Ну, можем и обойти мы твой Некрополь. – Хмыкнул Пью. – Нам на другую сторону надо. Дальше на восток. Блокпосты, ведь, по всему болоту в камышах стоят? – Стрелок повернулся к наемнице. – Почему сразу не сказала?

– Во-первых, сладенький, я увидела очень привлекательную вывеску и как любая приличная женщина не смогла обойти стороной магазинчик с надписью «Распродажа». – Зло ощерилась в ответ Ллойс. – Во-вторых, о секретах я только догадывалась, уж больно хитро камышник разросся. В-третьих, ну, сам подумай, милый, не могла же я прерывать столь мудрые и увлекательные рассуждения о специфики работы в далеко не чуждой мне области…

– Сука злопамятная, – вздохнул стрелок. – Ну, на хрена ты ее нанял, Райк? На сиськи и задницу ее повелся? Так сиськи и лучше бывают. Будем в Сити, я тебе такие покажу… Эх. – С раздражением сплюнул снайпер. – Пошли бы на запад – уже бы у границы опасных земель были, осталось бы только Килотонну и Светящийся лес обойти, а там и…

– А сильно надо? – Прервал рассуждения стрелка торговец. – На ту в сторону, в смысле.

– Почти до смерти, сладенький, – хмыкнула внимательно разглядывающая самодельный револьвер Элеум.

– Тогда, все равно, ыть, в город придется, – поправил пенсне толстяк. – Вам, ыть, проводник нужен будет, чтобы между могильников пройти. – Крякнув от усилий, торговец, буквально, выдрался из кресла. – С вами пойду. Сам я за Некрополь, конечно, не ходил, но нужного человека знаю.

– Ты не обязан. – Покачала головой наемница.

– Нет, – покачав головой, жирдяй искоса смерил взглядом фигуру девушки и снова залился краской до корней волос. – Он с чистыми даже разговаривать не будет, а мне должен сильно. С вами пойду. Только соберусь и помоюсь. С мылом… – мечтательно закатив глаза, Ыть, громко топая, скрылся в своей будке.

– Вот не пойму. – Задумчиво снайпер покрутил так и оставленный на столе торговцем автомат. – То ли я стал свидетелем чуда большой и чистой любви с первого взгляда, то ли этот комок сала и вправду лет десять женщин только на картинках видал… У него, ведь, от одного твоего вида все мозги в штаны ушли. Прямо как у этого, – стрелок ткнул пальцем в Райка, опасливо изучающего хищно водящую стволом из стороны в сторону турель.

– Пошел ты, Слепой Пью. – Вяло отмахнулась о чем-то напряженно размышляющая наемница. Райк не ответил, только поспешно отвернувшись, сделал вид, что внимательно разглядывает густые заросли камыша. Уши скриптора алели, словно два заката в пасхальный вечер…

ПРИМЕЧАНИЯ

24 – У читателей наверняка уже давно назрел вопрос: почему денежные расчеты идут, в основном, в серебре. И где же золото. Так вот, золото еще задолго до войны научились добывать из морской воды. К тому же, серебро имеет прикладное применение, так как необходимо при изготовлении большинства нанокультур. Потому-то в пустошах роль денег играют обычно измеряемые в граммах украшения, монетки и слитки. Также большинство торговцев примет в качестве оплаты патроны, как наиболее востребованную «непреходящую ценность».

25 – .45 Colt или 11,48×33 мм R – патрон, созданный в 1872 г. для использования в револьвере, известном как Single Action army или Peacemaker («Миротворец»). Боевые характеристики: масса пули – 17,3 грамма, начальная скорость пули – 260 м/с, дульная энергия – около 570 Дж.

26 – 45-70 или .45-70 Government – винтовочный патрон центрального воспламенения, разработанный специалистами Спрингфилдского арсенала под винтовку Springfield Model 1873 на основе боеприпаса .50-90 Sharps. Изначально создавался для нужд американской армии на замену устаревшего патрона .50-70 Government. Боевые характеристики: масса пули – 19,44 грамма, начальная скорость пули – 487 м/с, дульная энергия – около 2300 Дж.

Глава 5

– Впечатляет, кошкину мать, – озадаченно взъерошил волосы на затылке стрелок, расположившийся на носу аэролодки, довольно бодро волочащей за собою надувное судно путешественников, несмотря на небольшие размеры.

– А то, – гордо тряхнул многочисленными подбородками услышавший, несмотря на громкий треск винта, комментарий снайпера толстый торговец. – Некрополь, ыть, на болоте – самая большая община. Тут у нас все: заводы, производство ништяков разных, сады с гидропоникой, мясные фермы, кабаки, рынок, гостиный двор. У нас, ыть, даже парикмахерская есть.

– Бордель тоже есть? – Насмешливо вскинул бровь снайпер.

– А как, ыть, без него… – меланхолично почесав нос, согласился толстяк, видимо, чувствующий себя намного более уверенным после прохождения цепочки блокпостов – скрытых в камышах вышек со скучающе проводившими их взглядами часовыми. – Но тебе там, наверное, не очень понравится. Ты, ыть, с историей города знаком?

– Не доводилось. – Отрицательно качнул головой Пью, внимательно оглядывающий постепенно приближающийся поселок. – Я в этих краях бывал, в Крысятник этот ваш заходил, но про Некрополь первый раз слышу. Откуда, кстати, такое название?

– Крысятник – не Некропольский. Крысы вообще на особицу жили. Сами по себе. – Наставительно воздев толстенный палец жирдяй с одобрением глянул на стрелка. – А историю этих мест знать надо. Иначе ничего и не поймешь. – Почесав покрасневшую, покрытую пятнами кожу, оголившихся после знакомства с новой бритвой складчатых подбородков, торговец шумно высморкался и, обтерев ладонь о штанину, откинулся на спинку штурманского кресла. – Как, ты наверняка знаешь, тут, ыть, город недалеко был. И водохранилище. А еще, ыть, институт и научный городок. – Начал рассказ толстяк. – А здесь поселок, обычный, ыть, ничем не примечательный Мухозасиженск тысячи на две населения. Обычный, ыть, если бы не одно небольшое обстоятельство. Даже два. Первое: глиноземный слой в триста метров, из-за которого воду сюда приходилось фурами возить. И второе: убежище. Не такое, ыть, конечно, как у крупных городов, но и не маленькое – на двести тысяч, мать его яти, бункер. Всё честь по чести. Пятьдесят, ыть, натуральных лет автономного существования. Яйцеголовых, ыть, чтоб в случае глобальной войны вместе с семьями попрятать. Стройку в тайне пытались удержать, естественно, но сам понимаешь. Рабочих, ыть, куда-то селить надо. Обслуга опять же, начальство, то, се. Отгрохали, ыть, в результате вокруг нехилый такой городок. Тысяч на триста.

– Брешешь, – покачал головой наемник, – ну, зачем ради одного бункера такой городище вокруг строить?

– Как, ыть, зачем? – Искренне удивился торговец. – Это, ведь, деньги. Делали-то, ыть, с понятием, с толком. С переделками, ыть, с обновлениями да ремонтами. С комиссиями и инспекциями. Лет на двадцать, ыть, стройка затянулась. Первые тактики, ыть, уже падать начали, а она все шла да шла. Всем, ыть, хорошо. Работягам подряд и зарплата. Их начальникам, ыть, тоже… приработок, сам понимаешь, – толстяк мечтательно закатил глаза, – не выгребную яму, ыть, рыли. Представляешь, какой рекой сюда денежки текли? Даже этим… ыть, из научного городка хорошо. Знай, ыть, бродяга, что о тебе позаботились, да трудись дальше на благо Родины. Помни, ыть, – в случае чего, ждут тебя да детишек твоих сорок восемь комфортных, автономных уровней под двумястами метрами насыпного грунта. – Слегка пошевелив рычагом управления, жирдяй скорректировал курс аэролодки и горестно покачал головой. – У тех, кто эту махину строил, детишки уже не то, что народиться, ыть, подрасти изрядно успели да своих детей завести, когда все началось. А дальше, ыть, как всегда, все пошло не по плану. Во-первых, когда боеголовки ракет, ыть, прямо на головы народу сыпаться стали, оказалось, что никто не продумал, как яйцеголовых из города в бункер транспортировать. Во– вторых, работяги, ыть, что убежище строили, вполне логично прикинув, что собственная шкура несколько дороже, решили это самое убежище захватить. В– третьих, солдаты, объект, ыть, охраняющие, тоже рассудили, что своя рубашка к телу ближе… А автоматов, ыть, у них тогда было больше всех. А потом на общее, ыть, веселье выжившие из города подошли… Вон тот холм видишь? – Указав в сторону виднеющейся километрах в трех циклопических размеров насыпи, толстяк пожевал губами и криво усмехнулся. – Это, ыть, остатки костей тех, кто в бункер лез.

– Да ну, – неверяще протянул снайпер.

– Кости, ыть, кости. Даже не сомневайся. – Подтвердил толстяк. – Просто не все. Только те, ыть, что сгрести решили, чтоб под ногами не мешались. Тут вся область про бункер знала, вот и ехали… Ты, ыть, лучше дальше слушай. Дальше интересней все будет.

– Куда уж интересней… Убежище, небось, без жратвы оказалось? – Пью, прищурившись, посмотрел на возвышающийся вдалеке костяной холм, покачал головой, зло сплюнул и отвернулся.

– Нет, отрицательно покачал головой толстяк, с этим, ыть, как раз, на удивление все в порядке было. Склады, ыть, полные, фильтры для воды работают, даже топлива для генераторов полно. Все, ыть, в убежище есть, кроме главного… Гермозатворы, мать их, установить не успели…

– Святые Атомы, – невольно вырвалось у стрелка. – И что дальше?

– А то, – хмыкнул торговец. – Забаррикадировались, ыть, заварили да засыпали вход, как смогли, подождали, пока снаружи стучаться перестали, и давай дальше жить. Только, ыть, гамма-рентген удержать – не в кусты сходить пописать. Сначала на верхнем уровне жить нельзя стало, потом, ыть, ниже. Так и повелось, каждые пару лет на уровень вниз. В тесноте, ыть, как говорится, да не в обиде. А потом еще хуже стало. Грунтовые воды подниматься начали, да так быстро, что насосы перестали справляться. Уж не знаю, то ли умники, что, ыть, проект бункера делали, намудрили, то ли заработать кто-то решил да пожадничал, а может, ыть, просто и не думал об этом никто, но убежище стало заливать водой. Вот и представь: снизу, ыть, вода токсичная да «горячая», будто из прохудившегося реакторного контура вытекла, сверху тоже Гейгер трещит да лучевухой не по детски пугает. Две мегатонны – не шутка..

– Какие мегатонны? – Насторожился Пью.

– Так, ыть, те, которые на город из космоса уронили, – безразлично пожав могучими плечами, толстяк небрежно махнул рукой в сторону окружающего их пейзажа. – До войны сам, ыть, наверное, в курсе, на орбите полно спутников моталось, вот и такие тоже были… с бомбами, значит. Откуда, ыть, ты думаешь здесь такая радость? – Торговец широким жестом окинул расстилающийся вокруг унылый пейзаж. – А потом, ыть, уже и могильники отходов поплыли. Но это уже ыть, свои… Не так, вроде, и обидно.

Торговец надолго задумался. Пью, воспользовавшись паузой, в очередной раз посмотрел в сторону медленно приближающейся цели их путешествия – густо заставленный неказистыми, цветастыми, льнущими к немногочисленным угрюмым, ощетинившимся частой гребенкой труб, бетонным коробкам, лачугами, уродливо торчащий из болота пологий холм, больше похожий на лениво дымящуюся мусорную кучу.

– А дальше-то, ыть?

– А ты, ыть, меня не сбивай, – встряхнулся жирдяй. – Ты, ыть, самое интересное не дослушал. Еще одна проблема была, как позже выяснилось. Даже две.

– Это, какая же? – Зябко поежившись снайпер, поплотнее запахнул дорожный плащ, и поправив слегка сползший ремень винтовки, снова принялся изучать окрестности.

– Не догадываешься? – Прищурился толстяк.

– Ну, почему, догадываюсь. – Гадко ухмыльнулся снайпер. – Радиацию не видно и не слышно. Только страшно становится, когда кто-нибудь рядом зубами плеваться начинает. Жратва и вода есть. Значит, первичные нужды удовлетворены. Выживание, худо-бедно, состоялось. Но два базовых инстинкта осталось. Размножение и доминирование… Кто главнее? Высоколобый инженер или солдат? А, может, простой работяга с кувалдой? Кому вон та девка сисястая да на лицо симпатичная достанется? Бригадиру строителей или бравому вояке с блестящими на погонах звездами, а, может, какому-нибудь начальнику лаборатории? Кстати, как мне подсказывает опыт, – похлопал по висящему на груди новоприобретенному самопальному карабину наемник, – кратчайший путь решения подобных проблем только один.

– Ну ты, ыть, загнул, – хохотнул толстяк. – «Базовые инстинкты», «кратчайший путь». Нет, чтоб сказать – понял мол я, ыть, что, кто командовать будет так и не решили, а солдатня баб не поделила. Да и сколько их было-то, баб этих. В армии, ыть, женщины сам понимаешь, редкость. Они рожать должны, а не стрелять да по глуши шарахаться… Семью хранить…

– Ты только при ней не ляпни, – мотнул головой в сторону увлекаемой на буксире лодки стрелок. Судя по бурной, изобилующей неприличными телодвижениями жестикуляции, раздраженно жующей незажженную сигарету, расхаживающей туда-сюда по лодке наемницы и мотающему из стороны в сторону головой, словно довоенная игрушка – «Баблхед» шеей-пружинкой, сидящему на корме подростку, между девушкой и скриптором шел какой-то ожесточенный спор. – А то за последствия не ручаюсь. Девка бешеная.

– Красивая. – Тяжело вздохнул торговец. – Давно знакомы?

– Не слишком, – криво усмехнулся снайпер. – Но достаточно, чтобы понять – от нее одни проблемы.

– А она, ыть, что, с этим щеглом?.. – Изобразить безразличие у толстяка не получилось. Выдали чуть прищурившиеся глаза.

– Это ты верно приметил, – после долгой паузы с серьезным видом кивнул снайпер. – Днем лаются, а ночами мирятся. Я тоже сначала удивлялся. Мелковат еще парень для таких дел. Но потом как-то привык. В пустошах взрослеют быстро.

– Жалко, ыть. – Опять глубоко вздохнув, Ыть ссутулил заплывшие салом плечи. – А у них, ыть, серьезно?

– Наплюй, – подав пример, стрелок громко хрюкнув, выплюнул за борт здоровенный ком желто-зеленой слизи. – Мордаха, не спорю, симпатичная, фигурка… на любителя. Я лично мускулистых баб на дух не перевариваю. Как с парнем спать… Прическа еще эта дурацкая… К тому же извращенка явная. С малолеткой спуталась. Партаков разноцветных набила – не всякий рейдер столько носит. Живого места нет. Язык ее заметил – проколотый – прикинь? Язык себе проколола и железку вставила. Нормальные так не делают. О вкусах, Ыть, конечно, не спорят, но мой тебе совет – наплюй. От таких, как она, обычно одни неприятности. Сходи вон в бордель, да забудь. Ну, зачем тебе девка, которая с тобой сначала милуется, а потом вот так вот, – кивнув в сторону лодки злорадно хохотнул Пью.

Обернувшись назад, жирдяй удивленно приоткрыл рот. Опасно накренив надувное судно, наемница навалившись на перегнувшегося через борт скриптора, и вцепившись ему в волосы, увлеченно макала подростка головой в воду. Периодически вытаскивая отплевывающегося, жадно хватающего воздух легионера из воды, девушка методично и буднично несколько раз прикладывала его покрытым разводами тины лицом о пружинистый резиновый борт, что-то зло шипела ему в ухо, а потом снова окунала в покрытую ряской жижу. Пускающий пузыри, чем-то напоминающий сейчас придавленную жабу, Райк вяло отбивался.

– И так каждый день, – прокомментировал стрелок. – Она тащиться, а он терпит. Извращенцы. Все в толк не пойму, у кого из этой парочки яйца… Так что, брось эту затею. Лучше историю дальше расскажи.

– А что, ыть, рассказывать? – Задумчиво протянул продолжающий наблюдать за дракой толстяк. Видимо, удовлетворившись увиденным, торговец снова глубоко вздохнул и, судя по неожиданно расслабившемуся, заплывшему жиром загривку, придя к какому-то решению продолжил. – Начальников, ыть, комендантов, офицеров, смотрителей, прочих шишек и их прихвостней в первые же дни собственными портянками передушили. А охрана даже ухом не повела. Эти дебилы, ыть, приказали еду и воду экономить. При полных складах, на пятьдесят лет рассчитанных… А потом… неожиданно оказалось, ыть, что порядок поддерживать некому, оружия у армейских полно, а что дальше делать, по большому счёту, никто не соображает. Сам армейских знаешь. Без приказа и пальцем не пошевелят. А анархия вещь такая… Как ты озверевшему от страха и скуки мужику с автоматом объяснишь, что это твоя жена? Или, что дите, ыть, твое или чужое до взрослых игр не доросло? Триста пятьдесят тысяч в бункер вошло. Армейские, строители, яйцеголовые. Из тех, ыть, кто прорвался. Пять тысяч женщины. Это если, ыть, старух детей и подростков считать. А через десять лет, когда радиация до приемлемого, ыть, уровня упала, вышло из него двести.

– Двести тысяч? – Ошарашено вскинул брови стрелок. – В Некрополе двести тысяч человек? Да даже в Сити не больше тридцати!

– Не двести тысяч, просто, ыть, двести, прикинь. Сто девяносто три мужика и семь баб. Девятнадцать – из первого поколения. Основатели. Остальные – дети подземелий. – Пробурчал толстяк. – Сейчас, ыть, конечно, народу намного больше. Все же больше тридцати лет с Дня исхода… Кто из пришлых придет, посмотрит, да остаться решит… Бабы рожают опять же… Но у нас, ыть, до сих пор к женщинам отношение особое… Всё, приехали. – Заглушив мотор, торговец ловко подвел свое стремительно теряющее скорость суденышко к пирсу и неожиданно ловко для своей комплекции спрыгнув со штурманского кресла, накинул петлю из тонкого стального тросика на вбитую в гнилые доски причала проржавевшую арматурину, после чего развернулся к путешественникам. – Добро пожаловать в Некрополь. – Широко разведя руки, провозгласил толстяк.

– Мн-н-да, – скептически хмыкнул наемник, окинув взглядом раскинувшуюся на добрых полкилометра вокруг дымящего трубами, возведенных на холме массивных железобетонных конструкций, соединенную хлипкими мостками мешанину из наполовину затонувших барж, ржавых катеров, деревянных лодчонок, стянутых проволокой бочек, и покоящихся на криво вбитых сваях, готовых, казалось, в любую секунду развалиться домов. – Замечательный город.

– А то, ыть. Самый лучший город на земле! – С серьезным видом кивнул толстяк. – Пойдемте, в гостиницу провожу.

****

– Слушай, Дохлая, ну нельзя, ведь, так с людьми, – ухмыльнулся стрелок, наблюдающий за отплевывающимся, хлюпающим носом и утирающим то и дело выступающие на глазах слезы Райком. – Командир отряда все-таки, наниматель твой.

– Просто небольшая лекция о субординации во время похода. Определении, так сказать, приоритетов и рациональном использовании наемного труда. О правах сторон. В том числе и нанимателя. – Описав дымящейся сигаретой замысловатую дугу, балансирующая на хлипких досках девушка, гибко изогнувшись, взмахнула руками и перепрыгнула на находящийся в добрых пяти метрах от нее причал. – А еще о вредных аспектах жадности. Могу и тебе прочитать, сладенький.

– Обойдусь, – рассмеявшись, затряс головой снайпер. – Просто, вода тут… – Стрелок поморщился. – Не подхватил бы пацан чего… Ыть, это, что – утопленник?

В источающей невыносимый смрад жиже, под мостками действительно покачивалось нечто бледное и раздутое, отдаленно напоминающее человеческое тело.

– Ну, может, и не утопленник, – жирный торговец с необъяснимой для такой туши грацией разминувшись с замотанным в непонятные тряпки, опирающимся на два костыля одиноким прохожим, коротко глянул в указанную снайпером сторону, – но покойник точно. Может, пьяный или нарколыга, а может просто, кто-то с кем-то чего-то не поделил…

– А убрать, что, сложно было? – Посмотрев в указанную стрелком сторону и брезгливо скривившись, Элеум смешно семеня, совершила короткую перебежку по опасно прогнувшейся под ее весом доске и, подхватив под локоть с растерянным видом застывшего над трупом подростка, потянула его вперед. – Пойдем, командир, насмотришься еще на покойников… Парень – настоящий маньяк, если в день хоть одного жмура не увидит, в буйство впасть может. – С доверительной улыбкой пояснила она опешившему от такого заявления толстяку и, отпустив бледного, как простыня скриптора, перепрыгнула на слегка покачнувшееся скопление кое-как стянутых ржавой проволокой пластиковых бочек.

– Да кто его убирать-то рискнет? – С явным неодобрением наблюдая то за брезгливо оттирающим покрытое испариной лицо подростком, то за возбужденно приплясывающей вокруг него девушкой, проворчал Ыть. – А вдруг, рядом баянист? Сам без ноги можешь остаться, а то и рядом ляжешь…

– А-а-а, – отозвалась наемница и, отпустив Райка, перепрыгнула на жалобно заскрипевший от неожиданной нагрузки собранный из кое-как стянутых проволокой обломков старой, еще довоенной мебели, мостик. – Вонь, значит, терпеть лучше.

– Может и лучше, – пожал могучими плечами толстяк. – А ты что предлагаешь?

– Не знаю. Но знаешь мне здесь нравится. Люблю вольные городки. Чтоб без всяких ухорезов с автоматами… Ты в Красном был? А в Перекати-поле – это вообще в Сломанных холмах. – Ловко перенеся массу тела на правую ногу, девушка, совершив немыслимый для нормального человека кульбит, перескочила на опасно зашатавшуюся у нее под ногами связку бочек. – Это даже не город, это просто большая стоянка грузовиков. А когда овцы всю траву съедят, они в другое место уезжают…

– Да прекрати ты скакать, как блоха, – проворчал снайпер, разражено дернув плечом и поспешно отпустив бережно придерживаемый висящий на груди револьвер-карабин, широко расставил руки в попытке удержать равновесие на трясущейся и раскачивающейся у него под ногами, лишенной даже намека на перила, переправе. – У меня уже голова от тебя кружится!

– Это не от меня, это от голода, – со знанием дела проворчала наемница и, разбежавшись, совершила очередной огромный прыжок, закончившийся на чем-то вроде плавучей площади – здоровенном, метров тридцать в поперечнике понтоне.

– Голодная? У меня нет голод. Есть крыска! Свежая крыска!! Шесть монет – одна крыска!! Пальцекус – тогда три!! – Сидящая на краю плота свесившая в воду кривые, тощие ножки фигура, вскочив с быстротой молнии, метнулась к девушке. – Смотри, красавица, – какое мяско свежее! – Мерзкого вида, перекошенный на правую сторону, горбатый карлик потряс перед носом наемницы «товаром» – парой связок нанизанных на ржавую проволоку, поддетых за нижнюю челюсть крысиных тушек. По соседству с крысами вяло перебирали лапами, изредка вздымая помятые крылья и пощелкивая жвалами, здоровенные, почти в две ладони, проткнутые проволокой за середину твари – какая-то невероятная смесь таракана и клопа. – Такая красавица, – с невероятной скоростью скакнув за спину Ллойс, карлик причмокнул порванными, покрытыми струпьями губами и снова встряхнул проволочное кольцо. – Красавица, скидка давай! Пять монет одна крыска! Свежая! Вот эта! – Ткнул горбун заскорузлым, болезненно искривленным, лишенным даже намека на ноготь пальцем в самую крупную тушку; животное слабо дернуло лапками. – Вот!! Свежее!! Утреннее!! Я не вру!! – Обрадовался уродец. – Или пальцекус хочешь? Вкусный пальцекус. Язык съешь, какой вкусный.

– Патроны берешь? – С интересом разглядывая крыс, наемница сделала глубокую затяжку и, бросив окурок в воду, развернулась к остальным. – А вы будете?

– Я пока не голоден, – моментально отозвался, Пью.

– Мне, ыть, две, если можно, – смущенно покраснел торговец. – А клопов водяных не советую. Их на огне долго жарить надо, а перед этим в уксусе вымачивать. Иначе воняют.

– Толстый сам воняет! Мой пальцекус свежий! – Не на шутку обиделся карлик.

Судорожно сжимающий направленный на уродца автомат, побледневший как полотно, Райк пробурчал что-то невнятное, выдохнул через сжатые зубы и, с явным усилием опустив оружие, демонстративно отвернулся.

– Патроны? – Повторила Элеум, щелкнув пальцами перед носом недомерка.

Слишком маленькое по сравнению с непропорционально раздутой головой лицо мутанта сморщилось, изобразив напряженную работу мысли. Нависающий над глазами похожий на залежалый кабачок лоб пробороздили морщины.

– Три таких за крыску! – Наконец, кивнул горбун, тыча пальцем в висящий на бедре девушки самопальный револьвер.

– Один, – покачала головой наемница. – Там пули латунные.

– Два, – выставив два торчащих из основания семипалой руки отростка, явно хвастаясь своим товаром, уродец, не прекращая улыбаться в очередной раз встряхнул перед лицом наемницы проволочным кольцом. – Жирное мясо! Вкусное Мясо! Свежее мясо, сладкое.

– Уговорил, языкастый. Вот этих двух, – указав на самых крупных крыс, наемница вытащила из патронташа четыре матово блеснувших на солнце патрона и бросила их ловко подхватившему боеприпасы в воздухе горбуну.

– Вкусно!! – Хрустнув выдираемыми челюстями, уродец отработанным жестом сорвал со связки крыс и протянул их девушке.

Подхватив слабо дергающиеся, брызжущие кровью тушки Ллойс поднеся их к лицу, глубоко втянула ноздрями воздух и, удовлетворенно кивнув, сорвала с пояса фляжку. Ловко откинув в сторону колпачок, наемница, зажав крысиный череп между пальцами, поднесла агонизирующее животное к широкому горлышку. Раздался хруст, во флягу брызнула струйка крови. Повторив то же самое со второй крысой, Элеум перебросила «опустевшие тары» толстяку.

– Как удачно, а я наоборот кровь не люблю, – довольно оскалившись, Ыть широко раскрыл рот и, запихнув в него угощенье, с треском и хрустом заработал челюстями. Такие мелочи, как кости и шерсть, толстяка, видимо, совершенно не смущали. На доски с еле слышным, мокрым стуком упал одинокий, откушенный могучими зубами хвост.