Текст книги "Ллойс (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

– Быстрее, черт тебя дери, – с грохотом приземлившись на покачнувшийся под ее весом понтон, буркнула она. – Шевели булками. У нас не так много времени.

– Не могу больше – голова кружится… Меня били… – Подросток почувствовал, как его лицо и уши опять наливаются предательской краснотой. «Вечная проблема, Райк, сначала говоришь, а потом думаешь, что сказал» – в раздавшемся в голове голосе отца сквозили нотки разочарования. – «Ее тоже били, и скорее всего, пытали и насиловали. Она билась на арене. С ее способностями она могла бы давно сбежать отсюда. Но предпочитает, рискуя жизнью, оставаться с тобой, хотя, ты ее заметно тормозишь. Не испытывай ее верность, парень». Голова подростка виновато опустилась. Голос был прав. Как всегда, Райк искоса глянул на нетерпеливо топчущуюся в конце переулка наемницу. Ллойс-Нежить, несмотря на время, проведенное ими в пути, она оставалась для него загадкой. Грубая, упрямая, жестокая, готовая скорее умереть, чем признать собственную слабость или неуверенность, девушка мало чем уступала лучшим диверсантам Легиона. Это было невозможно, но, похоже, девушка по выносливости и скорости реакций не уступала напичканным биоимплантами и боевыми культурами рыцарям, с детства постигающим сложную науку военного дела. А ее навыки… Чего стоили только ловушка из найденной в одной из подсобок канистры бензина, аккуратно разобранных и начиненных порохом и дробью из ружейных патронов электрических ламп, и сооруженные, буквально, из валяющихся под ногами кусков проволоки, обломков мебели, и обрывков одежды охраны силки-капканы… На установку доброго десятка «сюрпризов» у девушки ушло не более часа. А встреченный пару дней назад боевой дрон… Если верить Пью, наемница смогла справиться с ним обычным ножом. Эти умения наводили на определенные мысли. Ллойс учили. Учили убивать, причем, делали это профессионалы. В голове подростка настойчиво зазвучали слова Пью про банду Атомных котов и предводителей боевых свор Стаи. Но доверять стрелку тоже было нельзя…

– Ты чего уснул? Ногами шевели. Давай, давай в темпе, сладенький, в темпе, если тебе задница дорога. – Зашипела ежесекундно оглядывающаяся по сторонам Ллойс.

Пытаясь бороться с головокружением, что, если честно, выходило не очень, опасно балансируя на прогибающихся, скрипящих, осклизлых досках подросток засеменил вслед за то и дело теряющейся в тенях и тумане высокой гибкой фигурой.

Переходы сменялись понтонами и подвесными мостами, лачуги, халупы и хибары проносились мимо с огромной скоростью. Больше похожие на щели между домами проулки сменялись покачивающимися на воде, сбитыми из фанерных щитов и мусора «площадями». Доски и пластик под ногами опасно скрипели и трещали, а девушка, казалось, все наращивала и наращивала темп. Неожиданно остановившись, наемница прижалась плечом к хлипкой стене очередной собранной из мусора будки. Сплюнула под ноги ком вязкой, усеянной прожилками ярко-алой крови слюны, и тяжело согнувшись, упёрла руки в колени. – Всё, – прохрипела она чуть слышно. – Всё, баста.

– Буря идет. – Воспользовавшись передышкой, выдохнул догнавший девушку Райк. То ли начала действовать одна из привитых ему в детстве нанокультур, то ли включились, наконец, боевые протоколы вшитых в надпочечники регулирующих выработку альдостерона, адреналина и норадреналина чипов, но подросток чувствовал, как к нему медленно возвращаются силы. Бессонные сутки, конечно, сказывались, но голова уже почти не кружилась, боль в теле отступила, сознание обретало ясность, а сердце, хоть, и колотилось где-то в районе горла, перестало трепыхаться, словно облитый едким ядом плотоядный жук-мутант.

– И что ты предлагаешь? – Хмыкнула Ллойс, с подозрением глядя то на пытающегося восстановить дыхание скриптора, то в сторону мелькающих в стремительно густеющем тумане неясных фигур. – Пойдем обратно? Попросимся в убежище?

– Если попадем под бурю, можем получить дозу. – Слова вырывались из горла с хрипом. Культуры культурами, но несмотря на бешенный гормональный выброс, наемница его почти загнала. Неожиданно Райк понял, что его, действительно, беспокоит. Невзирая на все эти татуировки, дурацкий ирокез, мужскую одежду и разницу в возрасте, девушка была привлекательна. Она, конечно, никогда бы не сравнилась со ждущей его на базе красавицей Кюри, но скриптор с удивлением осознал, что его тянет к этой грубой, вздорной дикарке. Это было неправильно. Неуместно. И опасно. «Эмоции – лишний груз, пока ты не научишься контролировать свои эмоции, тобой будут вертеть, как перчаточной куклой». Часто поговаривал отец. «Лидер должен быть безучастным. Уметь жертвовать друзьями и врагами с одинаковой легкостью. Сначала дело Легиона. Потом привязанности». Отец был прав, скриптор это понимал, к сожалению, между пониманием и реалиями лежала, практически, непреодолимая пропасть.

– Если боишься схватить пару лишних радов, тебе вообще не следовало выползать с базы Легиона, это Пустошь – здесь все дозу хватают. Рано или поздно, сладенький. – Ощерившись хищным зверем, наемница поправила распахнувшуюся жилетку. – И хватит пялиться на мои сиськи.

– Я не пялился, – буркнул, поспешно отвернувшийся Райк.

– Еще как пялился, аж слюни потекли. – Хмыкнула подвязывая обрывками невесть откуда извлеченного шнурка остатки безрукавки Ллойс. – Не бойся. Когда осадки накроют эту дыру, мы уже будем далеко отсюда.

– Как? И куда?.. – Райк с тревогой проследил взгляд девушки. Снующих в тумане теней становилось все больше. Слишком много, чтобы это было просто совпадением.

– Подальше отсюда, – прошипела наемница. – Все смотрят бои. Тревоги пока еще нет. Мы угоним какую-нибудь лодку и рванем подальше. Попытаемся обогнать грозу. Или, в крайнем случае, проскочим прямо через нее.

– А как же Пью? Разве мы его не выручим?

– Нет, – покачала головой Элеум. – Я говорила: Пью, уже сам себя выручил. Присягнул этим гадам.

Подросток повернулся к девушке и, буквально, впился в нее взглядом. Наемница ухмыльнулась и недовольно фыркнула. Скриптор в очередной раз пожалев, что так невнимательно слушал наставников, тяжело вздохнул. Преподающему поведенческую психологию мастер-сержанту Грину, наверняка, хватило бы и полу взгляда, чтобы понять: врет ли наемница. Лейтенант-паладин Браун, наверняка с легкостью смог бы ее переубедить. Неприязнь между девушкой и стрелком установилась с первых дней их путешествия. Лучшим решением было бы отказаться от одного из них. Но снайпер был ему нужен. Если он правильно помнит старые карты, за болотами степь, где лучшей тактикой будет не подпускать опасное зверье ближе, чем на несколько сотен метров. Избавиться от Ллойс? От той, кто дважды спасла его от смерти? Его отец так бы и поступил… Но и без Пью уходить нельзя. Слишком много поставлено на кон. Слишком много людей погибло, чтобы… Затылок стиснуло знакомой болью. Райк понял, что сейчас у него опять случится один из этих странных приступов. Приступов, после одного из которых, почти разорвавшие его на части серокожие неожиданно решили оставить его в живых, после другого – упрямая наемница не только согласилась на его контракт, но и, похоже, была твердо настроена защищать его, чуть ли не ценой собственной жизни. Приступов, которые наполняли его сон самыми ужасными кошмарами.

– Ты хто такая, девка? – Неожиданно раздавшийся за спиной путешественников голос заставил Райка вздрогнуть. Боль схлынула, и подросток облегченно вздохнул. В мгновение ока отлепившись от стены, Ллойс развернула обрез в сторону тени, сгустившейся в конце переулка, длинной и тонкой, лишь отдаленно напоминающей человеческую.

– А ну, сюда иди! – Грозно тряхнув ирокезом, девушка обнажила зубы в жестоком оскале. – Давай, давай, сладкий.

– Сладкий? – Тень замерла, а потом, неожиданно упав на четвереньки и взвизгнув, бросилась наутек. – Девка сбежала! Девка бешенная, что Пилу грохнула! – Тонкий, но удивительно громкий голос напоминающего паука-косиножку уродца легко разнесся между домов и причалов. – Девка с дубинкой!

– Вот дерьмо, – с разочарованием убрав за пояс обрез, наемница с раздражением сплюнула.

В унисон ее словам по ушам ударил вой сирен, установленных на криво торчащих из воды прогнивших столбах.

****

– Черт, черт, черт! – В бешенстве пинком отправив в воду, заполненную каким-то тряпьем корзину, наемница в ярости заметалась по причалу. – Дерьмо! Где все драные лодки?

– Почему ты не стреляла? – Невнятно прошептал сидящий на краю пирса, обхватив голову руками, скриптор. – Ты, ведь, могла бы его просто убить.

Райк устал. Адреналиновый кураж схлынул, и на подростка снова навалилась апатия. Он действительно неудачник. Все-таки умудрился завалить миссию. Погубил собственного дядю. Начал склоняться к ереси. В очередной раз показал слабость. Последние минут двадцать девушка, не забывая при каждом удобном случае вставлять колкие и едкие комментарии о том, насколько «жидким» стал Железный Легион, почти тащила его на себе.

– У меня было сорок два патрона, сладенький. – Сев рядом со скриптором, Ллойс устало сгорбилась и положила обрез на колени. – Два я потратила на этого разрисованного ублюдочного недоростка с конским членом. Двенадцать из них ушло на ловушку. Еще два десятка – на перестрелку у фабрики. Четыре – на этого охраняющего пирс урода, – ирокез наемницы мотнулся в сторону наполовину погрузившейся в воду огромной, лишь отдаленно напоминающей человеческую, туши.

Чего в ней было больше: железа, пластика или воспаленной покрытой наростами дикого мяса и язвами плоти – определить было, практически, невозможно.

– Так что, осталось только два. Один – для тебя, один – для меня. Или уступишь первое место даме?

– Ты хочешь застрелиться?

– Понимаешь ли, парень, – криво усмехнувшись, девушка поболтала в воздухе ногами и взвела курки ружья, – в лучшем случае, нас ждет мясная ферма. Но уже не в качестве вальщиков и забойщиков, а в качестве скота. Ты думаешь, здесь свиней выращивают? Тут ни одна скотина не выживет. А одними консервами долго не проживешь. Нужны теплицы, свежие овощи… и мясо. В «разделочной» есть пара мощных медицинских сканеров… Да и в убежище полно аппаратуры для клонирования…

– Так они что…

– Картошку, репу, людей. Какая разница. – Кивнула Ллойс. – До войны тоже так делали. На гидропонику уходит много чистой воды. Клонировать овощи намного быстрее и проще, чем выращивать в теплицах. И о качестве беспокоиться не надо. Мясо тогда, если не врут, тоже выращивали. А что, берешь свинью и растишь вырезку прямо в колбе. Хочешь – грудинку, хочешь – лопатку. Ни жил, ни костей, ни лишнего жира. Удобно, наверное. Только вот, вряд, ли они сохранили образцы. А мутагенную ткань аппаратура бракует. Так что… остаются только люди.

– А в худшем… – с трудом подавив тошноту, взглянул на девушку Райк.

– В худшем, – Ллойс, приложив руку к низу не по-женски плоского и мускулистого живота, поморщилась. – Лучше об этом и не думать.

– Понимаю. – Безучастно кивнул парень, наблюдая, как приближаются к ним мечущиеся между причалами, утопающие в окончательно накрывшем Некрополь густом тумане тусклые огни фонарей.

Над головой громыхнуло. На лицо скриптора упали первые, пахнущие чем-то кислым капли дождя.

– Мы надолго оторвались?

– Минут десять… – Пожала плечами девушка. – Они, наверняка, уже сообразили, что мы обошли склады и прячемся прямо у них под носом. Я бы предложила попытать счастья в воде, но… Слушай, Райк, а как бы ты поступил, будь у тебя возможность уйти отсюда, но при этом тебе пришлось бы смести этот гнилой городишко с лица земли? Оставить вместо него только огромную зловонную яму и гору трупов? Ты бы сделал это? Несмотря на всех рабов, стариков, детей…

– Здесь нет невинных. Мутанты виновны, перед очами Его, ибо мерзость несут в телах и сердцах. Лишь чистые плотью и духом, настоящие люди, унаследуют землю. А невинные – войдут в Его атомный свет…

– Бей всех, а Бог пусть сам разбирается… Знакомая песня. Вот поэтому, Райк, я и не люблю чертов Легион. Вы ненавидите мутантов. Делите мир на чистых и остальных, не понимая, что чистых уже не осталось. Слишком много радиации, химии и прочей дряни. Слишком много грязи в душе. Чистые просто не выживают… Черт, многовато я болтаю, правда? Это у меня перед дракой всегда так. – Усмехнувшись, Ллойс взвесила в руках обрез и протянула его скриптору. Потрепала подростка по голове. Встала. Вытащила из-за пояса изрядно иззубренный о цепи наручников тесак Штуцера. Переложила его в левую руку. Подобрала лежащую рядом с ворохом пахнущих экскрементами и гнильем сетей алюминиевую биту, видимо, служившую хозяину для оглушения улова. Пригладила покрытым густой вязью татуировок запястьем слегка поникший от злоключений последних дней хохолок ирокеза. – Как насчет сэкономить немного патронов, пацан? – Проворчала она. – Меня, конечно, последние дни укатали, но живой я этим уродам не дамся, и дверцу на тот свет им попридержу. Дарю тебе свою пулю, Райк. Не потрать, пожалуйста, понапрасну…

Неожиданно раздался стрекот мотора. Взрезая воздух лопастями винтов к причалу подвалила здоровенная, выкрашенная в темно-зеленый цвет, аэролодка.

– Не нас ждали? – Ухмыляясь во все тридцать два острых и желтых, словно у одичавшего пса зуба, махнул обмотанной окровавленными, промокшими бинтами рукой Пью. – Забирайтесь. Или вам здесь понравилось?

– Ох… – Ошарашено выдохнул скриптор.

– Прыгай, ыть, уже, – качнул многочисленными подбородками толстяк. – Пока остальные не просекли.

– Вот дерьмо, – не выпуская из рук дубинку, наемница, не раздумывая, одним гигантским прыжком преодолев разделяющее ее и палубу судна расстояние, принялась помогать осторожно сползающему с причала подростку. Получалось у нее не очень. Может быть из-за того, что Ллойс упорно не желала выпускать из рук оружие. А может, из-за того, что взгляд наемницы не отрывался от носа судна, где, широко расставив ноги, стояла вооруженная ручным пулеметом Кукла…

ПРИМЕЧАНИЯ

29 – Наносталь – Особым образом обработанный металл с включением в свой состав «паутинки»-наноколонии – фактически полимерной макромолекулы, увеличивающей прочность, износостойкость и устойчивость изделия к агрессивным средам и иным воздействиям в сотни раз. Особо продвинуты марки наностали, имеют так называемую «живую», способную к саморепликации колонию ботов, способную восстанавливать поврежденные участки изделия.

30 – Урсус – обобщенное название для медведей-мутантов. Чрезвычайно опасный и до глобального конфликта хищник; после ядерной зимы удивительно быстро мутировал и превратился в настоящего «Хозяина леса», уступая разве что Атомным котам на западе, и ледяным ящерам на севере. На пустошах можно услышать множество вариаций слухов и баек о том, что настоящие медведи вымерли еще во время ядерной зимы, а нынешние урсусы – не что иное, как следствие военных экспериментов.

Глава 7

– Такую вещь испортила, – осуждающе цокнув языком, Пью проводил взглядом исчезнувший за бортом и с чуть слышным бульканьем скрывшийся в мутной, коричнево-черной воде, кусок вороненой стали.

– Ага. – Отложив в сторону напильник, наемница критически осмотрела, что осталось от архаичного вида охотничьей винтовки с продольно скользящим затвором, и, положив обрез рядом с собой, поплотнее завернулась в накинутое на плечи шерстяное одеяло. – Нужен мне этот метровый ствол и пламегаситель. Без него, прям, помру.

– Такую вещь, – тяжело вздохнув, повторил снайпер. – Ствол, ведь, матчевый, ресивер усиленный, оптики, конечно, нет, но ты, ведь, и мушку спилила, да еще и укоротила на коленке. Центровки, ведь, никакой. Теперь этой штукой только в упор и бить. – Не жалко, а, Ыть?

– Да я что, мне, ыть, и этого хватит, – смущенно указал на заткнутый за безразмерный пояс обрез двустволки толстяк. – У меня с меткостью, если честно, не очень. Я, все равно, бы ее, ыть, может и бросил, места маловато, – уперев руки в бока Ыть хозяйским взглядом окинул палубу и надстройку двенадцатиметровой аэролодки, – но уж, больно, она красивая… была… Эх… пропали станки мои, станочки… Я бы тебе так этот ствол обработал, конфетка бы была, а не обрез. – Покопавшись в остатках шевелюры, толстяк коротко глянул в сторону наемницы, поправил пенсне и грузно протопал в сторону стоящего на носу катера массивного металлического сундука-сейфа.

– Во-о-т! – Наставительно подняв палец, стрелок перевел взгляд на заинтересовано наблюдающую за эволюциями торговца девушку. – Даже наш упитанный друг смог винтарь по достоинству оценить, а ты.. Да чего с тебя взять, ничего ты, девка, не понимаешь. Оружие – это, ведь, как живой организм. Ствол этот не от баловства таким длинным сделали и компенсатор прикрутили… Такой лапочкой можно было, умеючи, за километр мухе крылья снять. А ты ее изуродовала… Вот представь, что тебе пальцы отрезали… – Неожиданно замолкнув, Пью с тоской поглядел на обмотанную бинтами ладонь.

– Отрастут, сам знаешь. – Выпростав из-под одеяла руки с обрывками того, что было кожаной жилеткой, Ллойс с сомнением покрутила тряпье перед носом и отправила вслед за обрезком ствола. – Сам знаешь. Три-четыре медшота в день, обильное питание, крепкий сон, и через пару месяцев будешь с новыми пальчиками… если, конечно, почки и спинной мозг выдержат.

– Я лучше к Крокеру схожу, – покачал головой снайпер.

– Крокер? Это не тот, который в Сити клинику пластической хирургии держит? – Покопавшись в складках одеяла, Элеум выудила откуда-то сигарету и сунула ее в уголок рта. Скрипнуло колесико зажигалки. – Губы, носы… задницы?

– Он не только пластикой занимается, – кивнул стрелок. – Док еще и восстановительной хирургией неплохо владеет. Хочешь – руку или ногу присобачит, хочешь – печень с селезенкой заменит. Клонирует и пришьет. Рассказывали, что несколько лет назад одного парня на тамошней арене какая-то бешеная девка пополам разрубила. Вдоль, представляешь? – Снайпер, коротко хохотнув, прищурился и уставился на безмятежно пускающую кольца дыма девушку. – А бедолага возьми да жив останься. Мутная история. То ли свободу эта девчонка почти заработала, а ее из ям отпускать не хотели. То ли родичи пацаненку решили подарок на совершеннолетие сделать, возможность руки в крови умыть дать. То ли любовниками были, он ее выкупить хотел, а она ему с каким-то другим рабом изменяла… Но как по мне, хотели просто толпе напомнить, что даже новичок из благородных больше, чем десяток рабов – пусть даже чемпионов – стоит. Но подстраховались, конечно, не без этого. Говорят, что парень наноботами и стимуляторами был так накачан, что охранники кровь с арены прямо вместе с опилками потом на вес грамм на кило серебра меняли. Да и не кровь там была, по большому счету, а металл высокотехнологичный жидкий, как лужа ртутная. А самому мальчишке не повезло, родственники-то у парня на его беду оказались не только из новых благородных, но и богатые. Очень богатые. Принесли этот огрызок в клинику, а им отвечают, так, мол, и так, с трупами не работаем. Даже, если труп пока хрипит и дышит. Сами, мол, потом недовольны будете. Никто, в общем, не взялся, а Крокер согласился. Запросил, потом болтали, столько, что семье пришлось половину порта другой семье продать…

– И что? – Задумчиво почесав гребень ирокеза, наемница выпустила в небо очередной клуб едко пахнущего дыма и блаженно закатила глаза.

– А ничего, – пожал плечами стрелок. – Что-то там вырастил, что-то ушил. Что-то имплантатами заменил. Результат посадили на коляску с электрическим моторчиком. С виду почти нормально получилось, во всяком случае, сиделки сознание терять перестали, а блевать тянет, только когда видишь первый раз. Только вот у пацана с головой какие-то проблемы начались. Хотя, чему удивляться, мозгов-то ровно половина осталась, а они – вещь такая… моторчик не пришьёшь.

– Это точно, – щелчком отбросив в сторону недокуренную сигарету, наемница, нахохлившись, поплотнее закуталась в одеяло. – Черт, как же холодно.

– Холодно, – согласно вздохнул стрелок. – Сама знаешь, после радиоактивной бури всегда холодно. К ночи морозы ударят. Как бы лед не встал.

– Эта штука и по льду пойдет, как сани, – похлопав по высокому металлическому борту аэролодки, Элеум, громко клацнув по палубе металлическими набойками ботинок, вытянула из-под одеяла ноги, обтянутые заляпанными грязью и кровью штанами. – Ты лучше про Крокера расскажи, и что дальше было. Интересно, ведь.

– А что было? – Задумчиво почесал щеку снайпер. – Док на эти деньги новое оборудование закупил и охрану. Клинику открыл. Щенок тот до сих пор в Сити сидит. Только девок теперь, говорят, сильно не любит. Как увидит рыжую, так сразу в истерике биться начинает и под себя мочиться. Хотя, он и так под себя гадит. Семье от этого, естественно, только проблемы да беспокойство сплошное. А девка та, как поняла, что ее на волю выпускать никто не собирается, взяла да и сбежала. Клеймо как-то деактивировать умудрилась, охраны перерезала человек двадцать, главного устроителя боев, как рыбу, выпотрошила и ушла. Но тебе эта история больше знакома, так? – Довольно прищурился снайпер, сразу сделавшись похожим на неожиданно для себя наткнувшегося на бесхозный горшок сметаны матерого, деревенского кошака.

– Слышала пару лет назад что-то такое, – пожала плечами девушка. – Только мне по-другому рассказывали. Говорили, будто девчонку, что слишком много о себе возомнила, связанную в клетку к самым отмороженным бойцам кинули, но она как-то нож с собой пронести умудрилась. Результат – два десятка трупов. Тогда ее на бои со зверями поставили. Но и тут она выжить умудрилась. Тогда после ее на бой с благородным сунули. Даже на циркулярный резак расщедрились. Типа, чтоб шансы уровнять. А потом ее отпускать пришлось. Просто так, ведь, гладиатору глотку не перерезать. Особенно, если этот боец, только что на глазах всего города благородного завалил. Толпа сама устроителя, что ворота открывать отказался, порвала. Вот и пришлось, чтоб бунта избежать, ее выпустить. Прямо на арене ошейник резали…

– А они за нами не погонятся? – Поинтересовался сидящий на баке судна Райк, уже пятый или шестой раз перебирающий, больше похожую на ажурное металлическое кружево, чем на оружие, штурмовую винтовку. То ли на парня так подействовал «клин» патрона при потасовке в Некрополе, то ли это было просто нервной реакцией на стресс, но автомат скриптора выглядел так, будто его только что сняли с конвейера.

– Так, ыть, они, что, совсем без мозгов? – Прогудел из глубины огромного металлического ящика-сундука наполовину погрузившийся в его недра торговец. Похожая на противень для выпекания хлеба ладонь жирдяя на секунду показавшись над краем контейнера, махнула в сторону чернеющей на горизонте угольно черной тучи. – Там сейчас рентген триста в час шарашит.

Словно в ответ на его слова ветер донес до путешественников приглушенный расстоянием раскат грома. Отложив в сторону промасленную тряпку, подросток посмотрел на сурово сжимавшего губы, продолжающего играть в гляделки с девушкой Пью, перевел взгляд на нахохлившуюся, будто воробей, явно раздраженную чем-то наемницу, кинул взгляд в сторону продолжавшего копаться в вещах, мерно колышущего высоко задранным необъятным задом, навалившегося не менее объемистым брюхом на жалобно поскрипывающий бортик своего сундука торговца.

– Но мы, ведь, прямо через центр шли. Через самый «глаз бури». Это сколько же мы… – Тяжело сглотнул набежавшую слюну скриптор.

В глазах подростка, вперемешку с первобытным, отчаянным страхом, отразились еще не успевшие поблекнуть воспоминания об отблесках гигантских молний, бьющих рядом с мчащимся по вспененным валам протухшей, казалось бы, еще в момент сотворения мира воды катера, о черных воронках огромных проносящихся мимо смерчей, натужном реве работающих на предельной мощности, дымящихся от перегрева двигателей, и высекающих из бортов искры пущенных вдогонку путешественникам длинных очередей из крупнокалиберных пулеметов. Райк понимал, что по сути их спасли только оказавшаяся удивительно крепкой броня, прикрывающие двигатель титановые щиты и то, что не одна из пуль не смогла серьезно повредить сделанные из гибкого металла лопасти, установленного на корме винта.

– Сколько не взял, все твое. – Хохотнул стрелок. – Ты таблетки, что тебе Ыть дал, сожрал? Вот и сиди. Если волосы посыплются – еще возьмешь. Ыть не жадный.

– Так, ыть, я завсегда. – Тяжело отдуваясь, заявил разогнувшийся, наконец, толстяк. – Только у меня, ыть, всего две дозы осталось. Вот.

К ногам завернувшейся в одеяло наемницы упал тугой, бежево-оранжевого цвета сверток.

– Это что? – Подозрительно нахмурилась девушка, разворачивая ткань и отвернувшись от, наконец-то, переставшего сверлить ее взглядом стрелка.

– Боевой, ыть, летный бронекомбинезон Северного миротворческого Альянса. Легкий, прочный, надежный. Со встроенной пулевой– и взрывозащитой и чипом экспресс мониторинга боевой обстановки. Мягкий – движений не стесняет. Пулю пистолетную, да и винтовочную, если на излете, держит, теплый – хочешь, хоть, в снегу спи! – торговец гордо подбоченился, будто сам был создателем одежды. – А хочешь, ыть, плавай!

– Не хочу. – Буркнула Ллойс, с сомнением разглядывая наряд, усеянный какими-то ремешками, клепками, угадывающимися под слоем плотной ткани пружинками, проводами и странного вида металлическими пластинами. – Черт, это сколько ему лет? А расцветки другой нет? И визора, на который твой хваленый чип должен информацию передавать?

– Извини, у меня тут, ыть, не база Легиона. – Слегка обиженно развел руками толстяк. – А я не интендант арсенала. Ботинок, кстати, тоже нет.

– Ладно, обойдусь. Только курточку мне мою тоже верни, хорошо? – Тяжело вздохнув, Элеум скинула с плеч одеяло, не обращая внимания на трех открывших рты мужчин, и принялась переодеваться.

– Так ыть… – выдохнул торговец.

– Отвернуться не прошу, все равно, глазеть будете, но слюни подбери, коммерсант. А то в ухо дам. – Криво усмехнулась, подтягивая ремни, Элеум. – Так что насчет куртки?

– Да, ыть, сейчас, сейчас, будет, – покрасневший, словно перезревший помидор, толстяк поспешно нырнул в сундук. – Сейчас верну. Я даже в карманах ничего не трогал…

– Вот и хорошо, что не трогал, – оскалилась натягивающая комбинезон девушка, – там есть пара вещиц, которые бо-бо могут сделать.

– Интересные татуировки, – задумчиво цокнул языком Пью. – Что-то значат? Или просто так?

– Друзья, враги, живые, мертвые… кое-что, чтобы не забыть, кое-что, чтобы не вспомнить… много чего. – Пожала плечами, прилаживая на груди патронташ Ллойс. Задумчиво почесав переносицу, наемница перекинула через плечо ремень варварски укороченной винтовки и, подбоченившись, развернулась к путешественникам. – Ну как?

– Красота, ыть! – Поднял кулак с оттопыренным большим пальцем торговец и протянул Элеум куртку.

– Ну, прям, командирша Операторов, только импульсного ружья или игломета не хватает, – хмыкнул стрелок.

Продолжающий старательно отворачиваться от девушки Райк от комментариев воздержался.

– Не упоминай при мне этих заносчивых засранцев, ладно? Терпеть их не могу. – Воинственно фыркнув, Элеум с независимым видом одернула рукава куртки, наклонилась, чтобы подобрать брошенное на палубу одеяло… и отпрыгнула в сторону на добрых три метра. Висящий на плече девушки обрез, словно по волшебству прыгнул наемнице в ладонь. В другой руке материализовалась небольшая, но очень неприятная и острая на вид заточка. – Вот дрянь, – выдохнула Ллойс, с настороженностью следя за тем, как Кукла, аккуратно сложив одеяло, слегка покачивая бёдрами, не слишком успешно скрываемыми бесформенным, заляпанным маслом и краской когда-то синем, а теперь бледно-голубого цвета комбинезоном, удаляется в сторону надстройки. – Ыть, ты ее почему не пристрелил, я ведь просила?

– Я… Ну, ыть… Она, ведь… – Растерянно развел руками торговец.

– Гребаный извращенец, – Проворчала, убирая оружие, наемница. – На роботов уже потянуло?

– Да не могу я! – Неожиданно взорвался толстяк. – Живая она, понимаешь! Живая! Этот урод у нее мозги почти не тронул. Сделал так, что понимает она все, мучается, боль чувствует, а сама ничего сделать не может! Только команды выполнять! Она, ведь, ни поесть, ни пописать без приказа была не в состоянии! Гратц даже ей память вычистить не удосужился. Я когда ей колпак открыл и логи исходящие проверил, сразу все понял. – Затряс подбородками, даже забывший от возмущения о своем любимом присловье Ыть. – Эта сволочь у нее душу украла, понимаешь? Душу! А я, хоть, и считал себя самым крутым механистом на топях, почти ничего исправить не смог! Он ее так изломал, что уже и не склеишь. Мне только турельный чип перепрошить удалось и ей, как дублирующий контур поставить, да блоки в ограничителях снять, чтоб она хотя бы себя сама обслуживать смогла! Я как только код раскусил, так сразу и решил уходить… Катер-то у меня давно спрятанный стоял. Вот и сгрузил на него, что смог… – Видимо, утомившись от длинной речи, толстяк вытер выступивший на лице пот и сел на крышку сундука.

– А тут и я подоспел, – хмыкнул Пью. – Думал, уже рвануть с ветерком да в тесной компании. А этот хмырь, – стрелок кивнул в сторону с потерянным видом уставившегося в недра своего сундука жирдяя, – рогом уперся. Видел, мол, как ты на арене чуть ли не самого крутого бойца Некрополя простой дубинкой уложила. Мол, сбежать ты непременно попробуешь и надо тебя у пирсов ждать. Может, хватит всех этих игр, Дохлая, а? Ну, просто скажи, что это ты – чемпионка Сити, так?

– Фурия? Так вот к чему все эти «истории» да гляделки, – облегченно засмеявшись, покачала головой девушка. – Нет, конечно. – Задумчиво почесав переносицу, Элеум сплюнула за борт. – Но ее бои пару раз видала. В том числе и последний. Да что там, только что, ведь, рассказала. Хоть, я и из праймов [31] – мне до нее, как до неба. – Тяжело вздохнув, наемница с нескрываемой опаской посмотрела на прошедшую мимо нее Куклу и положила руку на рукоять обреза.

Не обращая никакого внимания на «провожающую» ее стволом обреза Ллойс, андроид [32] подошла к скриптору и, скрестив ноги, села на палубу рядом с подростком. Склонив голову набок, Кукла принялась наблюдать за чистящим автомат легионером.

– А у Ржавых болтала, что в голову придет, чтоб запутать да страху нагнать. Так что, обломись, Пью. Сорвалась твоя добыча.

– Да я, собственно, так и подумал. – Медленно кивнул стрелок. – Не тот у тебя уровень. Тем более, настоящая Фурия, говорят, когда из Сити сбежала, в Стаю ушла, да что-то с альфой не поделила. Вроде как, тот ее при всех хотел разложить, а она ему ножом ржавым рожу напополам разрезала. Болтают, мол, почти сотня отборных «боевых зверей» в той драке полегло. Огнестрелом-то Стая почти не пользуется. Но, все же, ее живой взяли. Вынесли на круг, а потом сожрали заживо. Но альфу это не спасло. Неделю заживо гнил. Ножик-то тот чем-то намазан был пакостным. Какой-то боевой токсин или еще что-то.