Текст книги "Большой мир (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 48 страниц)

Глава 21

Разглядывая внезапного спасителя, я все же лежал молча и старался не двигаться. Что он станет делать дальше? Может он и не спаситель вовсе, а местный потрошитель, который сначала спасает, а потом наслаждается, наблюдая за реакцией жертв, когда те осознают, что это такая игра.

Сначала парень стоял, просто оглядываясь по сторонам, затем, по прошествии минуты, резко сунул руки в карманы пальто, и скучающее выражение лица сменилось брезгливостью. Нос то и дело морщился, будто он оказался в пахучем туалете сельской глубинки, а глаза нервно помаргивали.

Фойре уже не издавали никаких звуков. Все до единого были мертвы, а черные клинки, торчащие из шеи каждого, испарились, словно черный дым горящей резины. Под каждым телом была лужа крови, а лица с глазами навыкате выражали полное неверие. И я вполне себе понимал их непонимание.

Люди, сидевшие в центре улицы, начали медленно подниматься и неверяще оглядываться. В основном, все были женщинами и детьми, так как фойре повырезали почти всех атланов мужского пола. Остались только подростки, которых не убили либо из-за отсутствия сопротивления, либо, что вероятнее, ради продажи в рабство. Это именно то, чего я боялся, узнав об ошейниках от рябого Аруна.

Рабство – самое мерзкое из выдуманных разумными издевательство над свободным от рождения существом. Безусловно, ситуации бывают разные, и в обеих вселенных есть те, кто отказался от ответственности и переложил свою жизнь на другого. Но даже это близко не сравнится с невозможностью повернуть назад.

Тем не менее, я еще слишком мало знал о жизни и технологиях на Фариде, чтобы рассуждать о безысходности всех и каждого, отталкиваясь только от своих возможностей.

Пока я напрягал извилины, одна из женщин подбежала к светловолосому парню и, упав на колени перед ним, ухватилась за ноги. Он к этому времени вышел к середине улицы, видимо, устав созерцать частокол, единственный двор, из которого громила и тащил девушку, и мою ночлежку.

На меня же он не обратил никакого внимания, посчитав, видимо, одним из местных.

– Спаситель! Избавил от душегубов! – начала причитать она, почти целуя его ботинки.

Меня сначала скривило, а потом я представил, что было бы с этой женщиной, если бы парень не появился. Вряд ли бы она стала поварихой кружка любителей «убивай атланов как баранов». Да и я, собственно говоря, был не в самом лучшем положении. Если не сказать больше. Так что, переборов высокомерие, я понял ее эмоции и отнесся с пониманием к выражению даже такой благодарности.

– Д-да ничего…  – неуверенно сказал парень и попятился. – Я здесь чисто с-случайно.

Женщина не стала преследовать его и просто сидела на земле и разглядывала спасителя, как уверовавшая.

Тут подбежала вторая, третья, четвёртая, и вот уже целая толпа одиноких, теперь, женщин рванула к белокурому. Они просто оседали перед ним на колени и рыдали, утирая лица рукавами испачканной одежды. Совсем маленькие дети бессознательно следовали примеру и, глядя то на мать, то на парня, утирали свои слезы и пузырящиеся сопли.

Конечно, не все женщины подбежали к нему. Многие горевали возле трупов своих мужчин, безудержно утыкаясь в их холодные тела лбами, теребя одежду и моля, чтобы тот поднялся.

И несколько действительно зашевелились. Один даже перевернулся на спину, держась рукой за бок.

Так же среди выживших оказалось несколько стариков, неизвестно зачем оставленных в живых. Может фойре не доглядели, а может быть, и на это есть спрос.

– Господин искатель! Господин! С вами, случайно, нет целителя? Прошу вас… господин искатель! – завопила одна из тех, чей мужик еще дышал.

Что за искатель?

– Ээм… нет, простите. Я…  эм, случайно здесь, – снова неуверенно отступил парень.

– Как же так! Что же нам теперь делать? Как мне спасти моего Кринка?! – опустила она голову.

Остальные дамы, чьи мужчины зашевелились, тоже смотрели на него с надеждой.

Вспомнив про себя, я поспешил обследовать свое тело, попеременно дергая конечностями и обшаривая все руками. Поднялся на ноги и тут же чуть не осел. Сил почти не было, но кости, по-видимому, целы.

Я доплел до моей ночлежки и присел рядом с ночным стражем, который в той же позе лежал у двери. Возможно, он спас меня. Если бы я не завалился в этот сарай, мне пришлось бы ночевать на улице или бегать от дома к дому, пока хоть кто-нибудь не отопрет. И тогда, скорее всего, я очнулся бы не от хренового сна, а от клинка в горле. Очнулся и назад.

Прикрыв его испуганные глаза, я шепотом поблагодарил уже не красномордого мужика, и как последняя мразь, пробежался по карманам. Мародерствовать в планы у меня, конечно, не входило, но так как к нему до сих пор никто не подбежал, значит либо никого нет, либо убили. Ему уже не надо, а мне пригодится.

Нашарив небольшой мешочек, я, не глядя, перекинул его к себе в карман и поднял с земли клинок. Качество, на вид, так себе. Местами затупленный, да и звук у него глухой, но все же лучше, чем ничего.

Так же ковыляя, я доплел до фойре, который прессовал меня ветром. Посматривая на причитающую вокруг спасителя толпу, я обшарил тело ушастого и выудил еще один мешочек. Глаз упал на его меч, и щелкнув по нему ногтем, я быстренько заменил им клинок стража. Хоть он и не от моей руки пал, я посчитал, что заслужил награду за то, как держался.

Так же поступил с громилой. Тут все честно.

Тем временем на площади развернулась серьезная драма. Женщины продолжали вымаливать у белокурого целителя, а тот пятился назад. Глаза бегали туда-сюда. От одной просящей к другой.

Он резко остановился и поднял руки.

– Так. Стоп! Остановитесь, прошу вас, – крикнул недовольно он. – Я же сказал, что оказался здесь по чистой случайности, и со мной нет целителя! Хватит меня просить о невозможном!

Здесь не поспоришь, парень и так втащил нас из задницы.

– Но как же мне спасти моего Рюшка! – слезно не отступала одна из женщин.

– Не знаю! Я не знаю, как вам помочь!

Женщины, чьи мужья были мертвы, не совались в это, а просто молча наблюдали. Им уже некого было спасать. Скорее всего, для них сейчас оставался только вопрос выживания. Людей стало меньше, и без физической силы в такие времена было очень нелегко.

– Как не знаете, господин искатель! Вы же член гильдии и много знаете! Наверняка есть какой-то способ помочь моему Рюшке…  – женщина, выговорившись, снова всхлипнула.

Парень нервно закрутил головой и, порывшись в карманах, достал горстку амулетов.

– Вот, если это чем-то поможет…  – начал он, но его перебили.

– Спасибо. Спасибо вам, господин искатель! – ближайшая к нему женщина хватанула из его руки амулеты и, подняв подол платья, бросилась к мужику.

Тот все время корчился и стонал. Она вложила ему в ладонь амулет и сжала кулак. Мужик перестал завывать и спустя пару секунд отключился.

Вспомнив, как незнакомка из леса использовала тот, что достался мне из сумки Пипа, я задумался о том, как он работает. Если ману можно в чем-то удерживать, значит вариантов работы с чарами намного больше. Но все равно здесь не все ясно. Как целитель заряжает и настраивает амулеты, чтобы ими мог воспользоваться обычный крестьянин, который скорее всего Белый?

Пока я вспоминал рассказы Леа о магии, на площади все немного разбрелись. Глянув на уже одиноко стоящего парня, я хотел было подойти к нему и поблагодарить за спасение. Пожать руку, что ли.

Как здесь принято?

Но вовремя заметил его кислое и недовольное лицо. Будто откусил пол-лимона. Задрав подбородок, он осматривал суетящихся женщин и пыхтел ноздрями. Пожимать руку перехотелось.

Внезапно он развернулся и широким шагом удалился через открытые врата. Я подскочил к забору и стал выглядывать, куда он рванул.

Белокурый отошел от деревни метров на двадцать, и мой взор наткнулся на его ездового питомца, а глаза вылезли из орбит. Парень подбежал к огромной коричневой ящерице с крыльями и, поднявшись по подставленной лапе, расположился на ее шее. Зверь звучно зевнул и, махнув несколько раз кожистыми крыльями, легко оторвался от земли.

Я уцепился руками за частокол и с тарабанящим сердцем неотрывно следил за каждым движением…  виверны? Ящерица звучало слишком глупо, а дракон грозно. Слово виверна само выскочило из памяти и безоговорочно укрепилось в сознании.

– Чтоб меня, – промямлил я, затаив дыхание.

Виверна набрала хорошую высоту и понеслась вперед. Быстро.

Я постоял еще с минуту, пытаясь усмотреть что-то в небе, но теперь, за исключением мелких пернатых, там было пусто.

– Эм… , – раздался неуверенный голос из-за спины.

Я резко развернулся и столкнулся взглядом с рыжеволосой девушкой.

– Спасибо вам, – поклонилась она, придерживая разорванное на груди платье. – Если бы не вы… если бы не вы…

Я проморгался и, подвиснув на пару секунд, вспомнил ее.

– Да не за что, на моем месте так поступил бы каждый… наверное, – промямлил я какую-то чушь и почесал затылок.

Что я несу? Мне вместе с памятью вернулся идиотизм?

Она грустно улыбнулась.

– Мое имя Норса, – резко представилась она, и щеки покрылись румянцем.

– То… , – начал было я, – Каин.

– Токаин? – подняла брови рыжеволосая.

Я замахал руками:

– Ам, нет. Просто Каин.

– Я поняла, просто шучу, – улыбнулась она и, красуясь, отбросила с плеча прядь волос.

Солнце уже давно восседало на небесном троне, и его лучи выгодно осветили начинающую обольстительницу, над которой совсем недавно хотел надругаться громила. По всей площади валялась куча трупов, с молчаливой отреченностью туда-сюда ходили женщины с детьми, а редкие веснушки рыжеволосой молодицы подпрыгивали в такт ее прищуру.

Норса не сдвинулась с места, теребя края грязного серого платья, она определенно чего-то от меня ждала.

Я молчал. Она смотрела на меня – я на нее. Стало неуютно.

– Эм, я хотела спросить, – начала все-таки она. – Ты ведь не местный? Я тебя раньше не видела. Куда направляешься?

Глава 22

Куда я направлялся…  План вернуться в хижину и поднимать уровень Сосуда, конечно, хорош, но увидев этого парня и его летающего зверя, мне перехотелось просто сидеть на месте.

– Я, это, искателем хочу стать. Можешь мне рассказать что-нибудь о них? – спросил я в лоб.

Норса недоумевающе нахмурилась и перестала теребить платье:

– А что о них рассказывать-то? И так все известно же.

– Видишь ли, я память потерял и многое забыл, – сказал я печально. – Вот теперь пытаюсь вспомнить о мире все, что знал раньше.

Она снова затеребила подол.

– Память, это плохо. Я могу рассказать, что мне известно.

Я выдал самую дружелюбную улыбку и сказал:

– Отлично! Где бы нам присесть? Я ночевал в охранке, – ткнул пальцем в сарайку. – Так что могу предложить только это место.

Норса усмехнулась, прикрыв ладонью рот.

– Давай, лучше я тебя как следует отблагодарю и накормлю хотя бы, – сказала она по-хозяйски, уперев кулаки. – Но сначала, нужно помочь женщинам.

Я проследил за взглядом и опомнился.

Понурые жительницы маленького Пантоа даже не пытались организоваться и начать подготовительные работы к похоронам. Мне не были известны местные погребальные обычаи и связанные с ними ритуалы, но то, что трупы даже под осенним солнцем скоро начнут вонять, было очень даже ясно. А учитывая их количество, ситуация складывалась хреновая. И это не учитывая местных насекомых, которые обязательно начнут кружиться вокруг тел.

Я насчитал около пятнадцати домов, а значит, трупов не меньше, что для такого маленького поселения сравни катастрофе.

По идее, следовало отправить посыльного к местному феодалу или другому управленцу, чтобы тот отправил помощь выжившим или типа того. Я не очень-то разбирался в средневековых взаимосвязях между крестьянами и знатью.

– Слушай, Норса. А как вы обычно решаете вот такие вопросы? – спросил я аккуратно, кивнув в сторону улицы. Бегло осмотрев, я насчитал семь тел. Сколько лежало между домами и по улице, я даже не представлял.

– Как…  в прошлый раз…  В прошлый раз было не так, и…  и я даже не знаю, как сейчас быть, – ее глаза покраснели. – Тогда банда атланов показательно убила пятерых, и все было ужасно, но сейчас… сейчас…

Норса быстро утерла рукавом слезы и неровно улыбнулась.

Ясно. Понятно.

В такие времена, когда нет фабрик и супермаркетов, в деревнях разделение обязанностей между мужчинами и женщинами упиралось в физические возможности. Сейчас здесь остались почти одни женщины, и убитые горем, они не могли собраться с мыслями и действовать решительно.

– Так, ну-ка бабы. Собрались. Ать-два! – гаркнул каркающим голосом какой-то старикан.

В центре улицы показался дед и, упираясь тростью в землю, начал раздавать указания. Видимо, один тех, кого не тронули фойре.

– Римка, хватит хныкать. Осмотри раненных, ты же дочь лекаря, как-никак, – подозвал он курносую брюнетку. – Давай, потом будем оплакивать.

Он по-отечески погладил девушку по волосам, и та, кивнув, всхлипнула и, утершись, пошла выполнять распоряжение.

– Макша, собери баб и подсчитайте потери, – и мягко добавил после паузы, – да-да, я знаю, что звучит не очень, но мы должны знать точно.

Девушка, к которой он обратился, прерывисто вздохнув, молча кивнула.

– Дед Акир выжил, – с надежной в голосе сказала Норса.

Я глянул на нее и запечатлел слабую улыбку.

Она пояснила:

– Он старейшина деревни. Думаю, с ним дело пойдет быстрее. Мы ведь люди простые, и долго горевать не позволительно в этих местах.

– Ты извини, если спрошу что-то странное, я вообще лесной. Отец растил вдали от поселений, а потом еще и по голове прилетело, отшибив память, – подложил соломку. – Скажи, а как вы здесь выживали до сих пор? Вас же очень мало.

Норса медленно кивнула на мое объяснение и ответила:

– Пантоа образовалась не так давно, я одна из первых, кто родился именно здесь. Обосновывались изначально вдоль торгового тракта, который идет от берега залива Четырех и до Каменной Границы. К тому же, рядом река Рорга.

Она указала на другую сторону деревни.

– А местный феодал как-то отреагирует на происшествие? – спросил я.

– Фе… ондал?

– Местный герс.

– Ааа, – скривилась она, – господин Крешда волнуется только когда деревня вовремя не выплачивает налог.

Я округлил глаза:

– Неужели никак не отреагирует? У вас ведь вырезали почти под ноль всех мужчин!

– Хм…  Может быть, в этот раз…  – сказала она неуверенно. – Когда два года назад банда атланов терроризировала нас, убив мое… пятерых человек, он ничего не сделал. Прислал смотрителя, и тот, оценив ущерб, просто выдал всем по два серебряных.

– То есть, получается, сейчас вы фактически остались одни. Без мужчин, с детьми на руках, и кучей трупов на земле – констатировал я.

Она серьезно кивнула.

– Слушай, Каин. Давай поможем остальным, а продолжим говорить позже. Там сейчас очень понадобится мужская помощь.

Я поежился. Помощь означала рытье могил и перетаскивание трупов. Из стоящих на ногах взрослых мужчин, кроме себя, я больше никого не заметил. Может где-то были подростки. В таком месте и времени люди очень быстро взрослели.

Появилось даже желание молча уйти, как тот белокурый. Кто они мне? Никто. А мне нужно срочно становиться сильнее и искать сестру.

И брата. Хочу убить тварь.

Здесь меня ничего не держало, и я должен был сбежать еще во время нападения, но моя память решила иначе. Лучше бы она вообще не восстанавливалась. Жил бы себе в неведении, может даже счастливо. Может.

Тем не менее, быстро все обдумав, я решил остаться и помочь этим людям. Ради Сораса и Леа, что вытащили меня с того света. Да и ночной страж косвенно уберег меня.

– Да, ты права. Я тогда пойду.

Норса кивнула и пошла за мной.

Я направился прямо к старику, чтобы узнать фронт работы.

– Уважаемый, чем я могу помочь? – просил я громко. Вдруг у него проблемы со слухом?

– А? Ааа. Оооо, – заголосил он. – Мужик! Здоровехонький мужик!

– Эм, да, – неуверенно подтвердил я. Вообще-то, мне двадцать четыре, и мужиком еще называть рановато, но спорить не стал. Вряд ли здесь кто-то обращает внимание на такие детали.

Борода растет? Мужик. Сопли не жуешь? Мужик. Все просто.

– Дуй, значица, за Макшей, она покажет где инструмент. Темку и Вяшку прихвати с собой.

Я замотал головой в поисках моей гидессы.

– Дед Акир, не нужно занимать Макшу, я сама проведу его, – отозвалась Норса.

– А? Аааа. Оооо, – под копирку заголосил старикан и, ухмыльнувшись, добавил. – Ну давай, девчушка. Проведи.

Норса взяла мня за руку и повела вглубь поселения. Мы петляли по узким проходам между участками, пока не дошли до скромного дома без земельного надела и чего-либо, напоминающего домашнее хозяйство.

– Это дом дядьки Марка. Он наш… был нашим кузнецом, – поправилась она. – Думаю, позаимствовать инструменты у него будет лучшим решением.

Да уж, гидесса оказалась так себе. Чего вызвалась то?

– А какие у вас погребальные традиции? Есть какие-то предпочтения? Верования? – как бы невзнячай спросил я.

Вряд ли эти люди стали бы меня подозревать в попаданчестве, но легенду на всякий случай лучше держать впереди себя.

Норса прищурилась, разглядывая дом кузнеца:

– Да все, как везде. Погребальный костёр да в небо, к Ландушке в руки.

Она сложила ладони лодочкой и раскрыла к небу.

Ясно. Значит лес рубить.

– А где материал брать? – спросил я. – Дерево, в смысле.

– А я проведу. Справа от Пантоа берет начало лес Гора, так что есть, где развернуться…  – задумчиво закончила Норса.

Только вот некому теперь разворачиваться, хотелось закончить за ней.

…

Закончили мы к ночи.

Когда я и пара подростков под чутким руководством старикана Акира доложили кострище, уже прилично воняло, и перетаскивая трупы, я обмотал нос тряпкой, с удивлением наблюдая отсутствие ярко выраженного дискомфорта у окружающих меня людей. Либо они уже привыкли к подобному, либо я настолько щегол из каменных джунглей. Сам лично я склонялся ко второму варианту.

Да и вообще, до Хряка и Пипа я и трупов-то вблизи не видал, не то что перетаскивать и обшаривать. Уж не знаю, что во мне сломалось после убежища, но если не учитывать вонь, давалось это весьма просто.

Костер запылал. Женщины зарыдали.

В общем, от рук фойре погибло двадцать человек. Не так уж много по меркам средневековых болезней и бандитских набегов, но для Пантоа, как оказалось, весьма достаточно.

Выжившие возносили ладони к небу и просили Ланду, богиню перерождения атланов, о принятии погибших в свои земли. Как я понял, в этом мире господствовал политеизм, но тихо расспросив Норсу об отсутствии часовен, был удостоен поднятых бровей и задумчиво сморщенного лба.

У атланов не было принято ставить места поклонения в виде зданий. Присутствовали лишь маленькие капища каждому из четырех богов, но не в центре поселений, а как кому хочется и на своей земле. Меня это весьма удивило, ведь опиум для народа – самый действенный рычаг в отсутствие науки.

Послушав Норсу, я понял, что эти люди не знали даже такого понятия как «религия». Тем не менее, вера в разных богов присутствовала, но не как часть общественного строя, а как индивидуальный элемент. Когда Норса рассказала о богах, она дополнила, что сама лично не верит в них как в личностей или отдельную силу, а скорее, как в способ успокоить себя или переложить ответственность. Забавно было слышать это от деревенской девушки. На Земле в средневековье религия была основополагающим фактором при любых обстоятельствах. Но видимо, присутствие магии, Кель и знаний о космосе все-таки накладывают свой отпечаток на образ мышления.

Вообще, она оказалась весьма разговорчивой и умной, учитывая место, где она проживала. Я скорее ожидал глуповатую пастушку, чем рассуждающую о вере юную красавицу.

Глава 23

Когда прощание с погибшими закончилось, все разбрелись по домам, а я поплелся за Норсой. Она провела меня в тот же дом, куда ее хотел затащить громила фойре. Совсем недалеко от моей ночлежки, и как оказалось, он принадлежал ей. Вернее, не только ей, а ее матери, ей и ее младшему брату Паку.

Проходя по тихим улицам Пантоа, я не чувствовал вчерашнего восхищения атмосферой и, честно признаться, хотел поскорее убраться оттуда. Ночь была глухой и темной. Холодной и неприятной. Будто кто-то в один миг сгреб рукой весь сказочный налет и оставил одну мрачную темноту.

Тем не менее, в доме меня ждало тепло, мягкий свет масляных (или жировых) ламп и улыбка матери Норсы.

– Ну здравствуй, спаситель, – мягко сказала она.

На вид ей было лет сорок. Стройная. Темные волосы собраны на затылке в пучок, а карие глаза глядели с какой-то хитринкой. Приплюснутый нос и пухлые губы создавали образ классической деревенской женщины.

– Добрый эм…  вечер, – сказал я неуверенно. – Меня зовут Каин.

Она усмехнулась моей скромности и кивком пригласила за стол.

– Тут уж как посмотреть, спаситель. Давай, поешь, а то намахался там руками, небось. Меня Мариа звать. Можешь так и обращаться.

– Ага, спасибо.

Я был очень даже за и, вымыв руки, прыгнул за стол. Норса и ее брат уселись напротив и чинно ожидали мать.

Как и в доме Сораса, здесь было прилично и уютно. Атмосфера внутри складывалась не деревенски беднятской, а больше походила на уютный домик, как на одном из тех фантастических фото, отражающих прелести современной хижины где-нибудь в загородных районах.

Высокий потолок, аккуратно отделанные стены, широкий стол, большой горящий камин в стене – все, как на картинке.

– И откуда же ты такой взялся? – напомнила о себе женщина и вывела меня из режима наблюдения.

– Да так, мимо проходил, – начал было я, но потом спешно добавил. – Вообще, я искателем хочу стать!

Она задумчиво глянула на Норсу и сказала:

– О как, искателем, значит…  И что же в жизни гильдийца тебя привлекло? Сила? Женщины? Власть над слабыми?

Ого! С чего зашла сразу.

Я от неожиданности завис и перестал жевать. Мне очень сильно стало казаться, что этот дом принадлежит не людям типа рябого Аруна. Говор чистый, а вопросы у хозяйки острые. Да и Норса весьма сознательная девушка.

Стоит быть аккуратнее и следить за словами.

– Пока ничего такого! – замахал я руками. – Видите ли, я лесной с рождения. А пару месяцев назад меня пришибло, да так, что память отрезало. Как звать, не помню, жизнь не помню. В общем, себя забыл и много чего о мире нашем.

– Ну и ну, – кивнула женщина и доложила в тарелку, судя по всему, местного картофеля. – И чем же приложило то?

– Да сероволки погрызли. Целитель Сорас с дочкой вовремя нашли и вытянули с того света.

Пожалуй, упоминать о том, что я был голый и появился из другого мира, не стоит.

Норса ахнула и прикрыла рукой рот. Малой сидел молча и уплетал поздний ужин.

– Вот так на…  Не повезло же тебе, Каин, – покачала головой хозяйка. – А имя-то, получается, не настоящее?

– Ага. Но пока я себя не помню, оно для меня самое, что ни есть, настоящее, – максимально честно ответил я.

Да в общем-то, я не планировал его менять в ближайшее время. Мало ли. Вдруг какой-нибудь чародей по моей памяти об имени проследит мое прошло?

Мариа налила мне в деревянную кружку что-то горячее и бодро сказала:

– Ясно. Ну, как бы то ни было, падчерицу ты мою действительно спас. Это многого стоит.

Ого, значит, не родная мать? То-то я заметил явные различия.

– Я тебе постелила в гостевой, так что располагайся, как закончишь. За стол не переживай, я сама посуду соберу.

Я кивнул.

Она встала и, приманив мелкого, повела его в соседнюю комнату.

– А где твой отец? – спросил я Норсу, только сейчас опомнившись. Когда она не рыдала горючими слезами во время похорон, я решил, что среди погибших его нет.

– Он погиб, – грустно сказала она. – Несколько лет назад, во время налета банды атланов.

– Извини, если растревожил старое, – сказал я, коснувшись ее плеча.

– Да ничего, старое еще не такое уж старое, чтобы его тревожить.

Дальше сидели молча. Она медленно клевала из своей тарелки, видимо, чтобы не закончить раньше меня, а я уплетал за обе щеки добавку. Когда закончили, девушка отвела меня в комнату и оставила наедине.

Я упал в мягкую постель и, пролежав недвижимо пару минут, тяжело выдохнул. Это был чертовски сложный и утомительный день со всех сторон. Мало того, что я вспомнил себя, я убил разумного, мародерствовал, укладывал для кремации трупы. Этого было более чем достаточно для человека из каменных джунглей. Подумав о городах, я вспомнил Землю и убежище.

Странная штука – амнезия. Вроде бы я вспомнил себя совсем недавно, и мои эмоции должны быть более яркими, так как для Тома события в убежище должны быть совсем свежими. Но они не такие. Словно, живя без памяти все эти месяцы, моя психика залечивала себя и притупляла чувства.

Пробежав глазами по темной комнате, я подумал о своем перемещении в этот мир. Не помня себя, я не мог оценить всю важность этого события и его мистерию. Вот я был на Земле, и вот я здесь. В мире, где есть субстанция, которая позволяет восстановить человеку орган за минуту. Создать из ничего кусок льда и с огромной скоростью выпустить его в оппонента. Приручаемые звери, которые были описаны только в фантазиях авторов книг и сценариев кинолент, игр. Что меня ждет еще? Дракон? Темные маги, поднимающие мертвых?

И все это вкупе с космическими полетами, телепортационными вратами, зверолюдьми, эльфами и, судя по всему, дворфами.

Если меня переместила сфера, значит она переместила и всех остальных. Вероятность этого очень высока. Но есть одно «но».

Я мог умереть и попасть сюда случайно. Моя память о встрече с существами, которые посодействовали этому, могла быть так же легко удалена, как и восстановлены отгрызенные сероволками пальцы. Меня могли призвать, пересобрать. В конце концов, это может быть загробный мир, мой личный ад или рай.

Здешнее общество и существа так похожи на фантазии земных выдумщиков, что складывается впечатление о попадании на Землю разумных из этой вселенной. Иначе как можно объяснить такие сходства? Ну разве что, если этот мир – плод моего подсознания.

Если на разных планетах есть мана и магия, Земля не могла как-то отделиться от этого богатства, учитывая, что Кель, по словам Сораса, наполняет всю вселенную. И ведь это не его личные идеи.

Возможно ли, что родоначальники мифов о разных существах, магии, мане и других, присутствующих здесь реалиях, вплоть до космических одиссей, на самом деле либо потомки, либо сами попаданцы? Возможно ли это, учитывая то, что я лежу на кровати в деревне с названием Пантоа, с восстановленной магией печенью? После нападения самых настоящих зверолюдей! Да, черт возьми, я жил с двумя эльфами и путешествовал с одним из хвостатых!

Вполне вероятно, что один из таких попаданцев сейчас сидит возле проезжей части и не понимает, почему его руки не покалываются маной, а фаерболл не формируется! И что это за железки проносятся мимо, оставляя какую-то отраву после себя?!

– Черт, это слишком жестко, – мой лоб даже покрылся испариной от волнения.

Как бы странно это ни звучало, с возвращением своей личности все окружение приобрело дополнительные краски.

И все же, хотелось бы знать, как я сюда попал. Если это не Сфера, то возможно… все остальные мертвы.

Принимая это предположение за аксиому, мои мысли застревали, и в горле образовывался комок, не позволяющий вдохнуть воздух. Я вспомнил лежащую на полу маму и лужу крови под ней. Вскрик Саи, когда Кернис выстрелил в нее. Представил себе эмоции отца, на глазах которого его сын застрелил ни в чем не повинную девушку, после того как сексуально извращался над собственной сестрой. Да, он не насиловал ее физически, но не потому, что не хотел или не мог – он не успел. Представить сложно, что в это время чувствовала Лизи.

Как я мог быть так слеп?

Сейчас, вспоминая прошлое, я отчетливо видел ненависть в глазах Керниса. Его недовольство от моего присутствия. Гнев и раздраженность. Вспомнился случай с вертолетом и Сферой. Тогда он явно хотел убить меня, подтолкнув игрушкой прямо в уничтожающий органику неизвестный предмет.

Воспоминание, пронесшееся в голове за доли секунды испарилось, оставив только тягучий остаток сожалений.

Я в полной мере осознал смысл его проникновений в комнату сестры и отношения с ней в целом. Может быть, она чувствовала его ненормальность? Он ведь был психически болен! Все это время!

И дело не просто в вожделении сестры, а в ТАКОМ абсолютно сумасшедшем вожделении. Маниакальное стремление владеть кем-то. Его слова перед выстрелом в… Саю очень ярко показали истинные желания.

Меня начало одолевать отчаяние и ярость. Не имея возможности направить эти эмоции, я постарался переключиться на что-нибудь другое, что не имеет отношения к тем событиям.

Вспомнил о воровке, знаниях, что она мне невольно передала. О прорыве, что случился во время атаки фойре. Сосуд не дал мне больше маны, даже перед приближением физической расправы. Я подумал о той ментальной дрожи, удержание которой помогло мне выудить больше, чем дозволено по умолчанию.

Я закрыл глаза и представил светящегося себя. Образ сформировался мгновенно, и если бы в этой фантазии я имел глаза, они бы выкатились от удивления.

Мой Сосуд был заполнен голубой дымкой больше, чем наполовину. А это значит, что обнуление происходит не за раз, а по мере осваивания контроля над маной. Возможности обнадеживали. Но как мне двигаться дальше? Неужели удержание в памяти ментальной дрожи – это единственный способ высвобождать запретную ману?

Представив, как мысленно хватаюсь за ману, я стал опустошать себя. Да так напористо, что исчерпал имеющиеся объемы быстрее, чем за две минуты. Я захотел, чтобы мана просачивалась через каждую пору на моей коже, и она исполнила мою волю. Чувствуя легкое покалывание по всему телу, я улыбался, как дурак.

Тем не менее, как бы я ни старался, взять больше не мог. Сосуд словно уперся ногами в край и не пускал выше.

Пропыхтев около часа, я так и не понял, как действовать дальше, и завернувшись в покрывало, постарался уснуть…