Текст книги "Грани II (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нелин

Соавторы: Валентин Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4

Зона. Окрестности Закрытого Города – Переправа.

Блэк.

Я сидел на пригорке, мусоля зубами незажжённую сигарету. После встречи с Харальдом прошло, наверное, дней десять. Несмотря на постоянную нагрузку и скудные запасы, я почти восстановился и сейчас чувствовал себя если не отлично, то помереть мне точно не грозило. Тогда, сутки провалявшись на окраине поля, ставшего погребальным костром моего Легиона, я нашёл в себе силы отыскать то немногое, что осталось от Анастасии. Похоронил я её рядом с остовом машины, где Харальд застрелил Фрези. Но тела его подруги там не оказалось. Не став сильно задумываться, я решил, он просто унёс её, чтобы упокоить где-то в другом месте.

Я смотрел на то, что оставили от Закрытого Города регулярные войска. Дальнобойные 203-мм самоходки и "Смерчи" хорошо здесь потрудились. Ни за что теперь не поверю, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Помнится, видел я в кинохронике руины Сталинграда, так вот по сравнению с Закрытым Городом он выглядел довольно целым. Не осталось ни одной устоявшей стены, а там, где падали кассетные заряды "Смерчей", даже груды камня и кирпичей были оплавлены. Похоже, здесь устроили огненный шторм, как американцы в своё время поступили с Дрезденом. Не знаю, были ли здесь подвалы и подземные ходы, но повсюду в мостовых виднелись воронки глубиной метров в восемь. Чем это так? Раздалбывали труды выродка Ксати более чем основательно. Ах да, Ксати. Старая скотина. Я ковырнул слой его памяти, устроенный отдельно для вдумчивого изучения. Отказавшись от последнего желания, фактически, в пользу Харальда, я сейчас не мог стать обычным человеком и вернуться в нормальный мир. Эта Зона остохорошела мне по самое не хочу. Но она сокращается и за пару месяцев исчезнет совсем. Я знаю выходы на Звёздную Дорогу, и могу просто отправиться бродить по ней, удостаивая своего внимания миры на собственный выбор, но первоначальное желание найти тихий уголок как-то уже пропало. Сейчас все мои мысли были устремлены к тому, чтобы найти способ повернуть колесо своей судьбы на четыре года назад. И выйти из Зоны просто человеком. Как-то само собой пришло решение, что без полумифического металлолома, на котором в своё время свихнулся Ксати, у меня ничего не получится.

Скосив глаза на кончик сигареты, я подпалил её. Табак неважный, но это оставалась одна из немногих чисто человеческих привычек. Быстро, за несколько длинных трескучих затяжек, сигарета распалась дымом и пеплом. Пора искать ближайший выход из этой задницы, чтобы не остаться здесь навсегда. Кто у нас знает о Зоне больше всех и доступен всегда, если знаешь, где искать? Правильно, дед Петрович! – я без зазрения похвалил себя за догадливость и отправился к нему. Наследие Ксати помогало достаточно быстро перемещаться, если знаешь, куда тебе нужно. Через полчаса, пройдя неким подобием Быстрых Троп, только более безопасным, я оказался на плоской, как стол, вершине небольшой горы-останца. С неё отчётливо виднелась Река. Мысленно покрутив карту сектора, я вычислил, что до переправы около пятнадцати километров. По степи даже для такого недомерка как я, волчьим скоком не более двух часов.

Чем ближе была усадьба паромщика, тем больше нарастало во мне чувство опасности. Когда я выбежал из очередной пологой балки, то увидел на месте дома и остальных построек развалины, исходящий слабым дымком. Сердце дёрнулось и на долю мгновения замерло. Ни при каких условиях переправа не подвергалась атакам. Мало того, даже самые непримиримые группировки не грызлись на территории, принадлежавшей Петровичу. Никто бы не смог сказать, почему так сложилось, но когда-то, на заре Зоны, обычные бандиты, купившие военный конвой, хотели сесть на Реке вместо Петровича. Они едва-едва наехали и отчалили обратно, чтобы потом приехать и обосноваться, но через считанные километры на колонну выскочила стая крайтов. Их тут тогда много водилось. Уцелели только армейские, кто сидел под бронёй, а навороченные джипы превратились в выпотрошенные консервные банки. От самих братков остались только кровавые ошмётки. Потом ещё, конечно, происходили инциденты. Они заканчивались по-разному, но всегда смертельно для обидчиков. За первые месяцы все чётко уяснили – Петрович и его переправа в неприкосновенности, их охраняет сама Зона. И вот кто-то обнаглел до такой степени, что взорвал усадьбу. Ха! А вот это мне уже знакомо.

На площадке у ворот, где обычно парковали технику, стоял "Ханомаг" Харальда. С виду, издалека, он был нетронут. Я не стал высовываться на прямую видимость. Мало ли кто может наблюдать сейчас, для контроля. Вряд ли такое явление прошло совсем никем не замеченным. Ещё там, на поле, я пошарил немного и подобрал чудом уцелевший бинокль. Почти час пролежал с ним на краю рощицы, укрытый тенью деревьев, но так никого и не высмотрел.

Едва я подошёл ближе, сразу понял – то, что здесь случилось, случилось не сегодня и не вчера. Четыре дня назад шёл сильный дождь, а следы бронетранспортёра были явно попорчены струйками воды. Развалины усадьбы тянули сырой гарью, дымок вился от какого-то тления под завалами. Я сделал пару кругов, взгромоздился на помятое крыло "Ханомага" и закурил. Следов вокруг было достаточно, опыт легко отбрасывал застарелые, и картина произошедшего быстро восстановилась в моей голове. Уж чего-чего, а думать я не разучился. Значит так... Сначала к Петровичу заявился Харальд. Не один, в компании двух человек. Точнее сейчас было уже сложно сказать. Часа через три-четыре прибыл целый отряд, на трёх колёсных машинах, но не БТРах, и на одной гусеничной, скорее всего БМП. Они встали поодаль, метрах в двухстах от усадьбы, где пригорок прятал звук двигателей. И скорее всего, это было уже в темноте.

Просто так Харальда даже одного взять – задача та ещё, но расчёт явно шёл на то, что он и его люди обоснованно считают себя в безопасности. Скорее всего, Петрович накрыл поляну по случаю прибытия такого гостя. За столом-то их и взяли.

Ощутив пристальный взгляд, я резко обернулся. Из-за развалин, подтягиваясь на передних лапах, выползал один из кавказцев деда. По тёмным пятнам на морде я узнал Казбека. Огромный пёс был еле жив. Я подошёл. Позвоночник перебит где-то выше крестца, задние лапы волочатся бесполезными култышками. На шерсти отметины засохшей крови и древесная труха, видимо, при взрыве дома ему прилетело раздробленными досками. Никогда особо собак не любил, но вид могучего животного в таком состоянии вызывал тоску. Вот так бегаешь-бегаешь, а потом хлоп – и ничего не можешь сделать, даже загрызться. Погладив Казбека по покатой голове, я достал пистолет и показал его псу. Кавказец прикрыл глаза, вытянул шею и совсем по-человечески вздохнул.

– Прости, – выдавил я и нажал спуск. Треснул выстрел ТТ, пёс коротко дёрнулся и затих навсегда. Где была его подруга Нюра, я не нашёл. Скорее всего, она погибла при взрыве и оказалась под завалами. Проводив взглядом покатившуюся гильзу, я увидел, что под издырявленным "Ханомагом" их целая россыпь. 7.62х39, Харальд предпочитал эту редкую модификацию "Абакана". Значит, отстреливался? Присев под бортом, я оглядел землю. Отстреливались вдвоём, вот же выемки от носков ботинок. Уже хорошо, можно предположить, что так просто он не дался.

На пригорке я обнаружил обычные автоматные гильзы, а также от "Корда" и 30-миллиметровки БМП, потемневшие от крови пучки травы, и несколько длинных следов – кого-то волокли к машинам. Так что пятерых или шестерых они подстрелили. В ложбине чуть дальше нашлись обрывки армейских индпакетов, пустые шприц-тюбики и прочая требуха от средств первой помощи. С одной стороны, ими в Зоне пользовались все кому не лень, а с другой, вероятность захвата Харальда случайной бандой плавала где-то в районе нуля. Значит, комитетчики с группой усиления из пары отделений. И скорее всего его уже вывезли наружу. А может и нет? Отсюда до внешнего мира можно неделю добираться, при самых неважных раскладах. Я устало сел на пожухлую сентябрьскую траву. Ой что-то будет. Даже сами угрозы этому месту Зона не прощала никому.

Глава 5

Зона. Место неизвестно.

Мобильная группа ФСБ.

БМП сухо звенела траками по степной дороге, следом за ней катили три КамАЗовских броневика с длинноствольными пулемётными установками на крыше. Командир группы и все уцелевшие в перестрелке ехали верхом, спасаясь от нисколько не осенней жары. В десантном отсеке находиться вообще было невозможно, а в броневиках остались только водители и стрелки-операторы. Шестеро тяжелораненых умерли на следующую же ночь, несмотря на все усилия опытного медика. Среди них был медиум, приданный специально для поимки Водопьянова со спутницами. Огромная собака искусала его через несколько секунд после начала атаки, и всё пошло прахом. Остальные получили по несколько пуль, прежде чем газ окончательно отрубил сталкеров.

Вот эту троицу майор Коваль и засунул в десантный отсек, чтобы пробрало. Начальство приказало доставить их целыми любой ценой. Цена за одного головореза и двух отмороженных баб, по мнению майора, оказалась чрезмерной, таких потерь его группа ещё ни разу не несла. Но приказ есть приказ, его сначала выполняют. Доложившись начальству, майор прикинул курс к ближайшему блок-посту и повёл колонну сам. Пусть он не псайкер, но тоже кое-что умеет.

Степь казалась безопасной, однако майор, ходивший в Зону более десяти раз, и сам крутил головой, и бойцам наказал смотреть во все глаза. Пока марш прерывался только на технические остановки и ночёвки, через пару дней ожидался выход к одному из блок-постов, но Коваль запомнил странное выражение в глазах генерал-лейтенанта в штатском, который, в свою очередь, говорил с его непосредственным начальством. Как будто отправлял в один конец. Однако чуйка молчала крепко, и майор отнёс всё на счёт неважного самочувствия.

– Тарщмайор, – рявкнул рядом старшина-контрактник, в очередной раз приложившийся к оптике, – на одиннадцать часов, километра два с половиной!

Коваль повернулся, поднял бинокль. Наискось к дороге, прямо по степи, приближались несколько тёмных точек, быстро превратившихся в знакомые по прежним вылазкам косоносые бронетранспортёры. Майор прижал гарнитуру:

– Отряд, к бою! Цель прямо, групповая, бронемашины.

Сказав это, Коваль скатился с БМП и снова посмотрел в ту сторону. Над бортами "Ханомагов" (да сколько же их ещё по Зоне бегает? – мельком подумал майор) виднелись трубы пусковых. Гадать, кто это конкретно, времени не было. На расстоянии чуть больше километра БТРы встали, вспухли два белёсых облачка. Майор выкрикнул команду и шустро пополз в сторону от дороги. Что такое попадание управляемой ракеты, рассчитанной на поражение танков, в лёгкую машину, он знал слишком хорошо. Через долгое мгновение, когда первый ПТУР пролетел полпути до цели, майор дёрнулся назад. Приказ был недвусмысленным – доставить означенных лиц любой ценой. Ракета ударила в колесо второго в колонне броневика, кумулятивная струя бесполезно испарила несколько вёдер земли по его днищем. Вторая поразила следующую машину, исчезнувшую в облаке огня. Рыкающими очередями зашлась скорострелка БМП, один из «Ханомагов» полыхнул. «Корды» броневиков бесполезно взрыли степь и высекли искры из металла. Коваль подозвал ближайшего бойца, вдвоём они открыли дверки десантного отсека и без особенных церемоний вытащили всех троих.

"Ханомаги" двинулись и растянулись в цепь. От попадания в двигатель остановился, задымившись, ещё один, экипаж выбрался из него и залёг. Едва майор с помощью старшины отогнал пленников метров на двадцать, на БМП скрестились сразу два дымных следа. Одна ракета ударила в борт по корме, выплеснув жаркую волну из распахнутых створок, вторая вонзилась в боевое отделение. Оставшийся броневик попытался спрятаться за горящие машины, но операторы явно были опытные. Ещё два ПТУРа сделали горку и ударили сверху. Коваль вжался в землю. В пламени трескуче рвался боекомплект. В спину, прикрытую бронежилетом, что-то чувствительно прилетело, сдавленно охнул и стих старшина. Через пару минут подъехали три бронетранспортёра, с головного на них уставился ствол приспособленного на шкворень ПКМа. За пулемётом стоял круглолицый тип в чёрной бандане с черепами. На майора он смотрел с нехорошим прищуром естествоиспытателя. У Коваля дёрнулась печень.

– Хенде хох, – весело сказал тип сидящему майору. Ничего не оставалось, как послушно отложить автомат и задрать лапки кверху.

Из БТРов выбралось несколько человек в самом разнообразном снаряжении, все увешанные оружием. Коваль отметил, что среди них было две женщины, увешанностью ничуть не отличавшихся от мужчин. Главарь вылез последним, сделал жест рукой, Коваля ловко дооснастили наручниками и погрузили в "Ханомаги". Дальнейшее можно было только слышать.

Брякнул металл, потом голос главаря просипел:

– Ёкарный бабай, Харальд, у меня рёбра ещё не зажили толком.

– Айбас, ты здесь что делаешь? Всю дорогу о тебе ни сном ни духом с самого начала, где пропадал?

– Долгая история. Зато я про тебя наслышан. На базе расскажу. А эти два хмыря чего вас в браслеты одели?

– Чтоб я так знал. Мы у Петровича гостили, там нас и взяли. Заимка в труху, за самого деда даже не знаю ничего, жив ли.

– Хм. Ладно, не будем тут застаиваться. Сейчас наших подберём там и поедем.

Отряд погрузился в БТРы и вернулся к месту, откуда стреляли по колонне. Майор через приоткрытые дверки видел, как сталкеры сноровисто упаковывают в пластиковые мешки пару обгоревших тел и помогают раненым устроиться в других машинах. Возле обездвиженного "Ханомага" остались двое для ремонта. Потом кто-то захлопнул дверки снаружи и майору осталось только созерцать либо безоблачное небо, либо железные внутренности бронемашины.

Глава 6

Москва. ФСБ. Сентябрь 20.. года.

Оперативный штаб операции "Принцесса"

– Связь с группой потеряна за два дня до первого контрольного срока. Товарищ генерал-лейтенант, как вы можете это объяснить?

Генерал-лейтенант Сахаров, неделю назад настаивавший на захвате Харальда, сидел сейчас ни жив не мёртв. Человек, сидевший сейчас во главе стола, при всей внешней невзрачности, умел спрашивать так, что холодело за грудиной. Причём совершенно спокойным голосом. Вздохнув, он напомнил:

– Вам передали все сопутствующие материалы. Папку и диск такой. С мамонтёнком. Вы с ними ознакомились?

– Так точно.

– И тем не менее. Вы санкционировали операцию. Я предлагаю вам подумать... о соответствии должности, – человек положил на стол ручку. – Вы свободны.

Сахаров вышел из кабинета, медленно закрыл тяжёлую дверь и рухнул на один из стоявших в коридоре мягких стульев. Перед глазами потемнело, в сознании пронеслись строчки и кадры видео из отчёта капитана Мамонтова. Сухие принтерные буквы и мрачные съёмки полевых расследований. Он и не предполагал, что ФСБ настолько заинтересовалась феноменом неприкосновенности деда и его переправы. Каждый эпизод, за исключением, наверное, самых первых, был запротоколирован группой безбашенного капитана. Поглощённые хищными лесами отряды, как отечественных спецслужб или войск, так и засланных из-за границы в первом году существования Зоны. Заживо съеденные непонятными тварями бандиты всех мастей. И ещё много чего другого. Обычные стычки и перестрелки, в которых обидчики уничтожались полностью, были на фоне остального простой документалистикой, вполне пригодной для поздних теленовостей. Материалы Мамонтова действительно не стоило бы изучать на сон грядущий. От них веяло самой настоящей, неподдельной жутью. Причём сам капитан за все годы не потерял ни единого человека. Как будто Зона специально оберегала его, давая возможность прилежно записать и запечатлеть Возмездие.

– Андрей Сергеевич, что с вами? Вам плохо?

Сахаров с трудом узнал стремительно несущуюся по коридору практикантку с пухлой папкой в руках.

– Всё в порядке, Таня. Сейчас... – генерал-лейтенант с трудом встал и покачнулся. Упасть ему не дала только стена, на которую он опёрся ладонями. Но она вдруг ушла из-под рук и стремительно отдалилась. Практикантка выронила папку и пискнула "Помогите". Её вряд ли кто-то услышал, но дверь кабинета, из которого несколько минут назад вышел Сахаров, отворилась. В коридор выглянул невысокий человек в скромном костюме. Увидев его, Таня ойкнула и потеряла дар речи.

– Ну вот. Да не стойте вы как Венера Милосская, бегом в санчасть.

Практикантка умчалась, стуча туфлями-лодочками, а обладатель скромного костюма снял с правой руки часы и взял пальцами запястье Сахарова. Пульс присутствовал, но околокоматозный. Вздохнув, человек по-простецки сел на пол рядом в ожидании врачей. Едва впавшего в кому генерала увезли на носилках, он вернулся в кабинет и подошёл к селектору, чтобы назначить время и место очередного совещания. Через два часа все, кто имел непосредственное отношение к делу "Принцесса", собрались в небольшом конференц-зале, скрытом в недрах неприметного здания на задворках Тверской.

– Итак, товарищи офицеры... – полтора десятка присутствующих вряд ли ожидали увидеть во главе стола того, кто обладал всей полнотой власти в стране.

– Итак, товарищи офицеры, – повторил он, оглядывая тех, кто сидел за столом, и сложил ладони кончиками пальцев. – Я полагаю, большинство из вас уже знает, что генерал-лейтенанта Сахарова увезли с тяжёлым инфарктом. И как вы наверняка знаете, именно Сахаров ранее взял на себя ответственность за планирование и исполнение операции по захвату Водопьянова и тех, кто будет с ним на данный момент. Несмотря на предоставленные ему документы группы Мамонтова, он настаивал на захвате непосредственно на переправе. Это логично с точки зрения тактики, поскольку Водопьянов не мог миновать этого места, но бессмысленно в свете содержания докладов Мамонтова. Как и следовало ожидать, мобильная группа пропала со связи. Причём за два дня до первого контрольного срока. В связи с этим есть мнение повторить попытку с выходом на Водопьянова, как бы это сказать, легальным путём.

– Вы имеете в виду, подвести к нему вербовщика, подобного пропавшему без вести Вадиму?

– По самым последним данным, он вовсе не пропал без вести, а был застрелен либо кем-то из группы Водопьянова, либо им самим, – председательствующий обвёл тяжёлым взглядом всех, кто находился за столом.

– Но почему?

– Он перешёл на сторону... одной из многочисленных группировок, враждебных как нам, так и сталкерам. Колонна, ведомая им, была направлена прямиком в засаду, разбита и разграблена. Уцелели только четверо бойцов из сопровождения. Позже их спасли боевики Водопьянова. Бойцы потом вышли к кордону Низовой и передали эти сведения.

Некоторые из тех, кто был в кабинете, не удержались от того, чтобы переглянуться.

– Предвижу возмущения. Мол, почему мы об этом ничего не знаем. А потому, что кое-кто торопится с выводами и действует методами, категорически неприемлемыми. То есть они, конечно, сработали бы, в другой, обычной обстановке. Но не сейчас. Ваши предложения?

– Генерал-майор Симонов, – встал крепкий мужчина в полевой форме. Его выдернули на совещание из Подмосковья, где располагалась его часть. – Известно ли последнее местонахождение мобильной группы? Если был бой, то неизбежно останутся следы. Можно, не вступая в прямой контакт, отследить куда направился Водопьянов и те, кто его отбили либо захватили.

– Принимается, – на листе бумаги, лежавшем на столе, появилась галочка. От сторонних наблюдателей лист закрывал массивный письменный прибор, но движение ручки видели все. Что там? Собственный план? Список фамилий и должностей? Все терялись в догадках.

– Дальше?

– Профессор Андриянец, – это был невысокий, сухой дедушка с роскошной седой гривой, достойной профессоров XIX века. Глаза его сверкали совершенно не по-старчески. Мало кто знал, что именно его закрытый институт первым получил образцы артефактов и нашёл им практическое применение. В частности, профессор стал небычно популярен среди студенток кафедры МГУ, на которой преподавал официально. – Я предлагаю вот что...

В следующие четверть часа профессор развернул интересную схему для выхода на Водопьянова и остатки его группы. Она не подразумевала никаких силовых методов, а основывалась исключительно на психологическом расчёте. Идеи профессора нашли поддержку даже у военных, и начался новый виток операции "Принцесса".

Глава 7

Зона. Место неизвестно.

Полевой лагерь Айбаса. Харальд.

– В общем, когда мы с Блэком попались на посту, нас замели без разговоров. Настя запихала его и меня в свою машину, дядю Сёму полицаи к себе отволокли, он всё равно в полной отключке был. Потом, – мой круглолицый друг дёрнул щекой, на которой бледной полосой выделялся хорошо залеченный шрам длиной сантиметров шесть, – потом сработал амулет. Настя приказала Сергею, рулевому своему, ехать куда скажет Блэк. Поехали в сторону аэропорта, знаешь, там заброшенное кладбище недалеко от реки. Заросло всё, почти лес. Там Блэк и заварил всю эту канитель.

Айбас снял с походной газовой плитки закипевший чайник, налил в большие кружки травяной отвар. Я посмотрел на Сандру и Элен, они плескались на прогретом мелководье излучины. Как бы сейчас Зону не корёжило, Река ещё долго останется неизменным ориентиром и путём, по которому можно попасть куда тебе надо. Главное – знать точно, куда. А то бывали, говорят, случаи, что люди, потерявшие воду из виду, потом даже к самой Реке выйти не могли. Так и блуждали по Зоне, пока не найдут кого-нибудь. Или пока не сгинут в безвестности.

Лагерь шебуршал своими текущими делами, чинилась и осматривалась техника, тарахтел генератор. Айбас напластал ножом хлеба, открыл пару подогретых банок гречневой каши с мясом, поставил на раскладной столик свежие помидоры в миске. Откуда только добыл, хитрый татарин.

– А как получилось, что я всё это время о тебе ни сном ни духом? Ты же, выходит, в Зоне немногим меньше Блэка шатаешься.

– Ну, так-то оно так... но не совсем. Первый раз я действительно попал в Зону с ним. Но месяца через два понял, что, – он пожал плечами, – таскаться за ним хвостиком мне не с руки. Да, он меня многому научил ещё в прошлой жизни, ты сам знаешь. Не то чтобы мне было в падлу находиться на вторых ролях, – Айбас задумался, – Короче, нам с ним оказалось не по пути. Он слишком изменился. У меня есть несколько человек, которые в своё время попали по чёрный дождь или как-то ещё подцепили эту хрень. Другие они, хотя выглядят как обычно. Кстати, а где Фрези?

– Долгая история, – сказал я и кивнул, признавая, что татарин прав. Все, кто соприкасался с чёрной водой, живым раствором наноботов, менялся навсегда. И Фрези, при том что изменения в ней были внешне совершенно незаметны, стала тогда другой. Иной. Даже не чужой, а просто иной. – Мы расстались. Она пошла своей дорогой. Кто знает, может мы когда-то и где-то ещё встретимся, – я пожал плечами и подцепил очередную ложку горячей каши.

Айбас хмыкнул.

– Понимаю. Бывает, видел. Ну, я отделился от Блэка и выбрался наружу. С полгода потусил в городе, присматриваясь к обстановке. Из нашей компании мало кого осталось, или разъехались, или пошли с Черновым. Тебя я найти не смог. Признаюсь, не усердствовал. Вокруг тебя тогда вообще какие-то странные дела закрутились. Я решил не лезть.

Я кивнул. Внимание комитетчиков штука такая, рядом с человеком образовывается как будто незримый круг, который ощущают все, кто в состоянии вообще что-либо ощущать немножко сверх обычного.

– Потом я собрал несколько отморозков, таких же как сам, мы подломили ночью отдалённый блок-пост, сгребли всё что нашли, угнали пару БТРов и ушли в Зону. Я фишку Реки почти сразу просёк, с тех пор мы передвигались так, чтобы она была если не в прямой видимости, то хотя бы ориентир на неё имелся. С Петровичем познакомились. Как он, ты его давно видел?

– Эти уроды, – я кивнул в сторону связанного майора, – нас взяли прямо там. Всё разгромили. Петрович не знаю жив ли вообще. Нас почти вырубило, у них псайкер был, но собаки помогли. Едва ему глотку перехватили, мы залегли за "Ханомагом", начали отстреливаться. Точнее, я и Сандра, Элен в себя уже потом пришла, когда нас везли. Когда поняли, что без псайкера нас живыми не взять, запулили газом.

Айбас покачал головой.

– Ну знают же, чем нападение на переправу заканчивается... Эй, майор, ты историю про палочку-посылалочку знаешь? – громко спросил он.

Заржали все, кто услышал вопрос атамана. Действительно, палочка-посылалочка стала в Зоне одной из добрых, по тутошним меркам, легенд. Владел ею дед Петрович и с её помощью посылал в известном направлении тех, кто оказывался чрезмерно назойливым или агрессивным. Майор пожал плечами.

– Это, мужик, такая штука, что ежели ею тебя куда пошлют, то именно туда и пойдёшь. Никуда не денесси, – похлопал майора по плечу пожилой подтянутый дядька, проходивший мимо бронетранспортёра.

Военный передёрнулся, насколько позволяли верёвки.

– А что мы с ним делать будем? – я посмотрел на Айбаса. – Как заложник он нам ни к чему. Не выкуп же за него требовать.

– Да кому он нужен, после провала. Я так понимаю, его группа должна была взять вас и доставить пред очи московского начальства.

– Ага.

– Ну так в расход его и все дела.

– Не, в расход всегда успеется. Майор, а тебе хоть сказали, что переправа неприкосновенна? От слова вообще, – я подошёл к нему.

– Нет. Мне была поставлена задача – взять вас и вывезти из Зоны. Указали откуда взять.

– Если ты в Зоне был хотя бы пару раз до этого, то не мог не знать.

– Ну вот не знал. Отвали.

Он прикрыл глаза, давая понять, что не настроен на разговор.

– А про меня-то знаешь? Знаешь кто я?

– Слышал.

– Мало слышал. Или плохо слушал.

От Реки вернулись Элен и Сандра, чистенькие, вымытые, во влажной одежде – на себе быстрее высохнет, да и менять сейчас её не на что.

– Это вы вовремя. Элен, – я показал на майора, – ты можешь его прощупать? На кой мы им сдались после того, как весь наш отряд фактически распался?

– Могу. Ты его подержи только.

– Он связан, вообще-то.

– Нет, ты его сзади держи, чтобы он не дёргался. Это... не больно будет, но мозги у него зачешутся со страшной силой.

Сандра посмотрела на Элен с некоторым удивлением. Из неё-то избыточный гуманизм вылетел давно и надёжно. Сейчас он, похоже, покинул и госпожу Уордер.

Я отодвинул майора от гусеницы БТРа, крепко обхватил за плечи сзади. Сандра села ему на ноги, и Элен положила пальцы на виски подопытного. Майор попытался судорожно изогнуться, но держали мы его крепко. Когда вырваться ему не удалось, он заскулил с подвывом, как потерявшийся щенок. Что там Элен творила в его голове, можно было только догадываться. Через несколько минут Элен убрала руки, встряхнула их, как будто от невидимой грязи.

– Немного, но... – выражение лица у неё и вправду стало гадливое, словно она нечаянно раздавила что-то склизкое и мерзкое. – Его группа получила задание из самых верхов ФСБ. Захватить тебя и тех, кто будет рядом с тобой. Желательно живыми, но в случае невозможности дозволялось оставить в живых тебя одного. Остальные не так важны, – она криво дёрнула губами. – Целью операции была доставка тебя прямиком в Москву. Как там говорится, в поликлинику, для опытов? Не дословно, конечно, но суть такова. Очень ты непонятный, – пожала плечами Элен.

– Я? Да я сама кротость, – я присел перед медленно приходящим в себя майором. – Вот видишь, даже иголки под ногти загонять не пришлось. У нас всё гуманно.

Айбас гнусно усмехнулся, услышав мои слова.

– Куда его, Харальд?

– Ну... отпустим. Что мы, звери, человека убивать?

Майор, и так выглядевший не лучшим образом, совсем побледнел. Айбас достал штык-нож, разрезал капроновый шнур и подтолкнул майора в сторону открытой степи.

– И правда. Иди. Давай-давай, бара бир шунда, шнель.

Обернувшись, он увидел, что мы наставили на него автоматы. Татарин прищурился:

– Даже не думай. А Зона, глядишь, помилует.

Что-то, видать, надломилось в эфэсбэшном майоре, раз он молча повернулся и пошагал в холмы, вниз по течению. Больше мы его никогда не видели.