Текст книги "Грани II (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нелин

Соавторы: Валентин Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 37

Ирдала. Путь на запад. Харальд.

Постепенно холодало. К воздуху примешивался пока ещё едва уловимый запах гари. Рассветы и закаты стали густо-красными. Похоже, захватчики больше не церемонились с мелкими городками и после того, как они исчерпывали свою полезность, уничтожали то, что нельзя использовать из-за «нечистоты». Мы пробирались тайком, держась лесов. Карты, буквально впечатавшиеся в мой мозг, вели нас в нужную сторону и помогали пореже выходить на открытые места. Чем дальше мы забирались прочь от павшей столицы, тем чаще попадались походные лагеря переселенцев. Внешнего охранения у них не было – зачем, если местность зачищена в самом прямом смысле слова? Представительницы ушастого племени попадались среди людей всего пару раз, причём незнакомые. Наверняка Несса Фэливрин нашла выходы на своих соплеменниц. За несколько дней мы с Терви преодолели около половины намеченного пути. Девушка оттаяла, хотя постоянно тискала местного Чебурашку. Она отмыла его и причесала, а во время разговоров теребила бурые плюшевые уши так, что они вот-вот должны были отвалиться. Но игрушка упорно держалась.

Трофейные лошадки тоже оказались на удивление выносливыми. Когда знакомые мне земные уже хрипели бы от усталости и спотыкались через каждые несколько шагов, здешние продолжали переть вперёд. Даже с учётом обходов и необходимости время от времени прятаться, переходы давались легко. Но и таким животинкам требовался отдых, поэтому мы устроили долгую днёвку в укромной долине. Её со всех сторон укрывали крутые каменистые склоны невысокой гряды холмов, поблизости не проходило ни одной дороги, пригодной для массивных повозок. Здесь сохранилась кое-какая трава и тёк ручей.

Терви обихаживала лошадей, пока я готовил обед. Ветра в долине не чувствовалось, и в тишине явственно донеслись звуки автоматных очередей. Я бегом бросился вверх по косогору, упал возле подходящей глыбы. Сырой воздух отлично доносил короткие отсечки, по два-три выстрела, в какие-то моменты они перекрывались. Значит, там не меньше двух человек. Но с кем идёт бой? С переселенцами?

Послышался шорох камней. Терви подкралась и залегла рядом, не высовываясь – привыкла к тому, как я занимаю укрытия.

– Там твои земляки?

– Возможно,.. – протянул я, вытаскивая из подсумка бинокль. Ага, вон они. Два с половиной километра по дальномеру на восток, роща возле дороги. Приблизил и вновь выругался. Две знакомые фигурки в полевом снаряжении, грамотно перемещаясь и прикрывая друг друга, отстреливались от группы переселенцев. Несмотря на несколько неподвижных тел, уже лежавших на присыпанной снегом земле, они обходили стрелков по низинкам и через считанные минуты должны были окружить их. А накоротке, как ни крутись, даже с автоматом от всех не отобьёшься. И помочь я ничем не мог, слишком далеко. Казалось, сейчас всё будет кончено, но на поле боя появилась белая королева – дева в длинном платье, совершенно неуместном на зимнем пейзаже. Я поморщился, увидев, как жестоко она расправляется с чужаками, легко избегая арбалетных болтов и мечей. Снег таял от брызг крови. Два десятка противников, если не считать шестерых, павших от пуль, просто прекратили существование. Блэк с Айбасом поднялись, поменяли магазины, что-то сказали своей спутнице. Когда она повернулась в нашу сторону, я процедил:

– Да просто день встреч какой-то.

Это была та самая девица, которую я встретил в странном закольцованном мирке. Марина. Но как она здесь оказалась?

Я выстрелил в воздух, привлекая внимание, и сел на камень. Айбас сразу определил направление, махнул рукой. Все трое порысили к нам экономным "волчьим скоком". Через четверть часа мы с татарином обнялись до хруста, а Чернов выглядел как-то... смущённо? Никогда такого за ним не наблюдал.

– Здорово, мелкий. Иди уже.

Блэк хмыкнул, поправил неизменные очки и приблизился. Мы поручкались, он бросил взгляд на Терви и кивнул:

– Приветствую.

– Здравствуй.

Акцент, конечно, был, но только украшал её речь.

– Ты местная? Я, эээ... мы, надеюсь, не твоих соплеменников покрошили?

– Нет. Не бойтесь. Те, кого вы убили, уничтожили мой народ. Харальд меня случайно спас.

– Так, – прервал разговор я, – а вы-то тут каким боком? И она, – я кивнул на Марину. Вот и наборный поясок. Её платье оставалось идеально чистым, несмотря на только что учинённую бойню, а босые ножки гладкими и без единой царапины. Следы на снегу и земле она оставляла, но всё явно была не совсем человеком. Да и кто из нас теперь просто человек?

– Это та ещё история. Ты помнишь, как вы первый раз встретились?

– Конечно. На Быстрой Тропе попал в какой-то чудной микромирок, оттуда её и вывел.

– Ну, попав к нам, она устроила кровавый трэш. Она это умеет, сам только что видел. Я даже не объясню толком, зачем ей это было надо, сам не понимаю.

Айбас пояснил:

– Представь, что потерявшаяся собака ищет хозяина. При этом собака помнит только его запах. Вот вроде бы нашла, но это не тот человек. Потом снова, и снова. Кусает тех, кого ошибочно приняла за хозяина, и бежит дальше. Как-то так, – развёл он руками.

– Угу, – Блэк кивнул. – Конспективно. Но перекусала многих.

Марина слышала всё до последнего слова, но отреагировала только сейчас. Она подошла ближе, внимательно изучила Терви, потом посмотрела на меня.

– Это ты.

– Я?

– Ты.

– Она имеет в виду, что нашла хозяина, – ухмыльнулся Айбас. – Мы были, так сказать, "почти ты".

– Так, – я ощущал, что мозг у меня вот-вот закипит. – Давайте-ка по порядку. Идём, а то обед пригорит.

Слушая рассказ старых друзей-врагов – вот интересно, кто мне Блэк теперь? – я плавно охреневал. Когда ложки закончили выскребать кулеш, а Айбас поведал о том, что случилось у старого дома Чернова, стадия моего охренения достигла высшей точки.

– Ну и жесть, – протянул я. – А вы уже видели, что здесь стряслось?

Блэк помрачнел. Он никогда не тяготился смертями, но бессмысленное уничтожение вместо даже порабощения пробило и его.

– Видели. И ещё однажды заметили тёмную альварку, которая спокойно общалась с какой-то девкой из свиты Нессы. Не помню как звали, я её недолго тогда знал. Посреди передвижного лагеря.

– Угу, – я кивнул, – сам наблюдал Кедвин, правда, без тёмных. Ну или они просто на глаза не попадались. То есть как-то извечные враги договорились. А ещё Фрези жива и скорее всего замешана в этом.

– Мы в курсе. Марина дала понять.

– Ты-то откуда знаешь? – глянул я на неё.

Девушка приняла шутку про собак и выразительно поводила носиком.

– Понятно, – я провёл по лицу руками, будто пытаясь стереть налипшую паутину. На фоне новых вводных задача "добраться до источника проблем Ирдалы" казалась теперь чем-то простым и понятным. – Ладно. Надо взять языка. Мы прятались всю дорогу, но такими силами можно и пободаться. Попробуем хоть что-нибудь выяснить.

– Согласен, – сказал Айбас. – Но сегодня предлагаю отдохнуть. А то мы, считай, неделю за вами гонимся.

– Язык это пленный для допроса? – уточнила Терви.

– Именно.

Она как-то странно ухмыльнулась, но ничего не сказала. Мы устроили лагерь, а наутро двинулись дальше на запад. Лесов стало больше, но теперь особой надобности таиться не было. Под конец дня меня посетило странное ощущение. Я долго пытался вспомнить, о чём оно, а потом как подушкой по голове накрыло. Когда-то, ещё до Зоны, я точно так же чуял близкое присутствие Фрези. Но оттенки у нынешнего чувства были другие и... раздвоенные? Помотав головой, я огляделся, хотя и так вертелся на все стороны горизонта.

– Что такое? – Блэк сразу уловил моё беспокойство.

– Да как тебе сказать. Неподалёку кто-то хорошо знакомый мне.

Он дёрнул бровями.

– И куда?

Я прислушался к этому "радару".

– Там, севернее. Расстояние точно не скажу, но километров десять, не больше. Идём туда. И лошади как раз есть. Одна Айбасу, одна вам на двоих.

Они молча кивнули, доверяя моей интуиции. Терви отреагировала улыбкой Джоконды, а Марина просто с любопытством смотрела на нас. Оставалось ещё часа полтора светлого времени, и мы повернули на север.

Раздвоенное. Сандра, Элен! Они живы и как-то сумели отыскать меня! – нахлынуло осознание. Я едва сдержался, чтобы не подогнать лошадь. На старой дороге, в наползавших сумерках, она легко могла повредить ноги. Но поторопиться пришлось. Лес понемногу редел, показался просвет, то ли поле, то ли долина, и в этот момент прямо по курсу раскатилась очередь. Следом ещё несколько коротких. Мы рванули вперёд. За опушкой открывался пологий распадок, разделявший две полосы леса. Наискось проходил мощёный тракт, первая настоящая дорога, увиденная мной на Ирдале. У дальней опушки, в редких голых зарослях, сверкали одиночные и мерцали серии по три-четыре выстрела. От тракта в ту сторону наступали несколько десятков солдат захватчиков. Они рассредоточились и толкали перед собой массивные щиты на колёсах. Выстрел, искры, лязг металла, одна фигурка упала. Видимо, пуля попала в слабое место и сумела поразить цель. Но то тут, то там группка солдат за щитом успешно продвигалась рывком на несколько метров. На дороге стоял длинный обоз с телегами и фургонами, запряжёнными диковинными шестиногими мохнатыми тварями размером с откормленного бегемота.

Мы, не сговариваясь, залегли и добавили огоньку. Три сотни метров по открытому месту, даже поправок никаких не надо. Нападавшие не сразу поняли, что к ним зашли с тыла, а потом стало поздно. Стрельба затихла, но Блэк, всматриваясь в темень под кустами, шевельнул рукой, мол, не вставай. Похоже, его глазам теперь и бинокль не требовался. Я его не торопил.

– Там... люди, да. Ща.

Он достал фонарик, направил в сторону леса и выдал серию вспышек. В ответ через некоторое время заморгало. Что это за запрос-ответ, я не знал, но сработало.

– Идём, – Блэк встал и отряхнулся. – Свои.

На опушке нас встретили двое бойцов в русской полевой форме и лёгкой броне, с компактными автоматами незнакомой конструкции. Глаз зацепился за шевроны с лобастой головой мамонта. Ага, уже не чужие люди, пересекались временами.

– Здрасьте, – кивнул один из них, тот, у которого виднелись матово-зелёные звёздочки старшего лейтенанта. Потом он рассмотрел под лямкой ранца мою именную нашивку с метками, понятными "кому надо" и вытянулся. Всё-таки формально я был старше его по рангу. – Прошу прощения, мы тут как бы застряли.

Глава 38

Неизвестность. Сандра.

Переход вывел нас в ночь, заполненную ветром и редким мелким снегом. Но сверху лился свет множества звёзд, намного ярче, чем на Земле, и я придержала Элен, когда она потянулась за фонариком.

– Сейчас глаза привыкнут, погоди.

Лицо пощипывали снежинки. Лёгкие костюмы, однако, отлично защищали и от ветра, и от холода. Через несколько минут Элен сказала:

– Точно. Видно, как при полной луне. Удивительно. Это здесь такая атмосфера чистая или звёзды ближе?

– И то и другое, наверное. Смотри, какой Млечный путь* широкий. На Земле он раза в три меньше. Видимый, то есть. Ну, куда нам?

Элен огляделась. Редкая позёмка почти не мешала обзору, заплетаясь у ног и летя дальше в ночь. С одной стороны от нас, насколько хватало видимости, простиралось обширное волнистое поле, засыпанное тонким слоем снега. То тут, то там торчали кусты и пятна небольших деревьев. Наверное, мы попали на самое начало зимы. С другой, метрах в ста, густо чернел лес, чётко выделяющийся на фоне светлого звёздного неба. Позади, где-то совсем вдалеке, рассеянно мерцали огоньки. Посёлок? Лагерь? А впереди угадывалась присыпанная белизной колея дороги. Пока Элен "принюхивалась", я посмотрела на встроенный в нарукавник компас.

– Туда, – сказал она, тоже глянув на приборчик. – На юго-запад. Мы сейчас на пике формы. Если не станем задерживаться, встретимся дня через четыре.

Я посмотрела в ту сторону. Надо же, как нас удачно высадило, мы стояли почти точно в нужном направлении.

– Идём. Но что-то говорит мне, что внаглую топать по открытому месту не стоит. Мы тут будем чересчур хорошо спрятаны. А следы так быстро не исчезнут.

Элен поводила руками в мешковатом адаптивном камуфляже. Хитрая материя приняла причудливый цвет, ничего лучше "тёмно-белый" я и придумать не могла. Хаотические складки, в которых терялся свет звёзд, образовывались и менялись вместе с движениями, напрочь размывали силуэт. Снаряжение тоже подстроилось под пейзаж. Всё было настолько превосходно, что невидимые источники скрипа снега точно кого-нибудь удивят.

– И то верно, – улыбнувшись, Элен поправила автомат. – Поспешим?

После тренировок у джайров я была готова сайгачить хоть целый день. Мы побежали по дороге. Если среди ночи кто-нибудь и вздумает тут появиться, мы всё равно заметим его раньше и успеем отойти к лесу. Но до самого рассвета так никто и не показался навстречу. Солнце выползало из-за гряды невысоких холмов, окрашивая тусклым зимним багрянцем верхушки деревьев, облепленных изморозью. Только через час после рассвета впереди, на белом полотне с едва заметной колеёй, показался караван: десятка три больших повозок на высоких колёсах. Их влекли косматые тяжеловозы, взбивая широченными копытами снежную пыль. Фургоны были укрыты полукруглыми тентами на дугах. Рядом шагали люди – по крайней мере, издалека выглядели они людьми – в простой удобной одежде по погоде. Мелькали мелкие фигурки детей. Они бегали туда-сюда, возились друг с другом, забирались в повозки, спрыгивали обратно и так по новой. Весь этот табор двигался совершенно спокойно и размеренно, без передового дозора и прочих примет какого-то неустройства в округе. Хотя мы ещё ничего толком не видели.

– Переселенцы какие-нибудь? – подала голос Элен. Дыхание её было ровным, будто мы не пробежали только что пять часов без остановки.

– Или кочевники местные. Только, насколько я знаю, на Земле никто под зиму бродить не отправлялся. Понаблюдаем.

Мы отошли к лесу и присели на поваленное дерево, смахнув перед тем снег. Ещё не хватало, чтобы нас выдали отпечатки двух поп – мало ли насколько глазастый кто-нибудь попадётся? Позёмка продолжала мести, скрывая неглубокие следы, благо снега ещё толком не нанесло. Обоз приближался, стали слышны разговоры. Любой образованный европеец, а я без стеснения себя к таким относила, поймёт хотя бы на языке какой группы говорят, пусть даже не поймёт о чём. Но тут не было ни единой знакомой нотки. Зато Элен напряглась и стала вслушиваться. Между шестой и седьмой повозкой она дёрнулась и едва не вскрикнула. Дерево лежало наискось в развилке соседнего, зашелестело серебро опадающей изморози. Я пододвинула автомат под руку. К счастью, никто не обратил внимания. Встающее солнце пригревало, и то тут, то там с веток сваливались легчайшие искристые потоки. Едва караван скрылся за ближайшим пригорком, Элен вскочила.

– Это язык итли!

– Они же люди. Вроде бы, – неуверенно добавила я.

– Люди. Точно люди, у итли другая походка и вообще другая пластика движений. Но как тогда... откуда... – она развела руками. – Итли не заводят союзников или слуг.

– Ты так говоришь, будто они где-то до сих пор существуют. Я там в библиотеке не особо копалась, но помню, что после войны с джайрами о них никто не слышал. Или не выжил, чтобы как-то передать знания про них.

Элен пожала плечами:

– Ну, как видишь, какое-то наследие от них осталось. Идём?

– Угу, только перекусим.

Мы выудили из подсумков по пластинке походного рациона, натопили на крошечной горелке снега для чая. До сих пор никому не удавалось соединить в одном брикетике вкусное, питательное и сбалансированное, а у джайров получилось.

– Ты чувствуешь, где Харальд?

Элен уверенно кивнула, откусывая от брикетика.

– В том же направлении. Идёт на запад, – она повела рукой. – Интересно, зачем? Я уверена, это не пустое любопытство. Там что-то нужное ему.

– А нам нужен он, – улыбнулась я и поднялась с дерева, осматривая снег вокруг нас, чтобы не оставить мусора. Натоптали, конечно, но скоро всё скроется.

– Да, – кивнула Элен. Уголки её губ приподнялись. – Вот теперь идём.

Мы выбрались с опушки. Небо окончательно очистилось от морозной дымки, солнце разогнало холод ночи. Наша одежда не требовала смены – умный нательный слой менял теплопроводность и сохранял комфорт что на ходу, что при неподвижности. Дорога дальше шла пологими волнами по холмам среди леса. Несколько раз попадались перекрёстки с деревянными указателями. Ответвления были засыпаны пушистым снегом. Я не поленилась отвлечься и проверить. Оказалось, по этим дорогам уже давно никто не ездил. Ну как давно – недели. Последние следы на грунте успели оплыть под долгими дождями, потом несколько раз подмёрзнуть ночью и оттаять утром. Это настораживало.

До конца дня навстречу попалось ещё три обоза. Их было далеко слышно, иногда раньше, чем видно. Звенели колокольца на упряжи, пыхтели и ржали лошади, долетали короткие окрики возниц. Мы успевали загодя отойти и укрыться, наблюдая, как мимо тянутся тяжёлые фургоны. Элен вслушивалась в разговоры. Я заметила, что с каждым разом по её лицу пробегают тени, но не торопилась с расспросами. Да мы почти не разговаривали, чтобы не сбивать дыхание. На стоянке наговоримся, а пока скок-поскок через лесок, всё дальше на юг. Когда солнцу оставалось три ладони до горизонта, а с ясного неба потянуло холодком, я махнула в сторону:

– Вон там хорошее место для ночлега.

Элен посмотрела.

– Ага, завалы, бурелом, берлога. Мы отлично впишемся, – и хихикнула.

Мы пробрались через густые заросли и поднырнули под поваленные ветром деревья.

– Настоящая засека. Здесь можно и костёр развести, снаружи никто не увидит, – сказала она, расстёгивая ремни ранца. – Ой как легко-то теперь. Весь день таскаешь, не замечаешь, а сняла и полечу сейчас.

Но мгновением спустя Элен помрачнела. Разгребая снег, чтобы освободить место для очага, она не проронила ни слова. Я не лезла с расспросами, и только когда затрещал огонь и зашипел снег в котелке, коснулась её запястья кончиками пальцев.

– Что случилось? Что ты услышала? Или что-то поняла?

Она вздохнула.

– В основном всякая бытовуха, разумеется. Семейный и дружеский трёп, и всё прочее в том же духе. Хотя там тоже крючочки были. Но в последнем караване, помнишь, в хвосте ехали несколько всадников в дорогих шмотках?

– Ага. Как бояре.

– Ну. Они обсуждали какой-то "этап зачистки", если передать смысл в понятных терминах. Рассуждали, сколько времени пришлось потратить на "вылов всех тварей", о потерях во время этой "зачистки", в стычках с кем-то вроде партизан. Потом они уехали слишком далеко, и я больше ничего не разобрала. Я бы не переживала, но... они говорят на языке итли. И дети, дети, которые бегали вдоль повозок. Они играли в догонялки, и дразнили того, кто убегает "тварью". Потом менялись.

Элен схватила кружку, обхватила её ладонями, хотя мы точно не мёрзли. Плотный завал не пропускал ветер, да и одежда снова подстроилась под то, что мы сидим почти неподвижно. От костерка шло уютное тепло. Земля ещё не успела застыть, а сейчас подсохнет и ночью будет совсем хорошо.

– Понимаешь... на итли слова "тварь" и "человек", в смысле, хуман, звучат одинаково. Это омонимы со значением по контексту.

Она подбросила хвороста, пододвинула в жар обгоревшие ветки.

– Ещё я несколько раз ясно расслышала имена. "Несса", "Инвё", и другие узнаваемые, – сказала Элен, глядя поверх пламени. – Их всегда упоминали с почтением или уважением.

Я ойкнула и зажала рот ладонью, забыв о том, что дорога будет пуста до утра, а приютивший нас бурелом скроет даже разговор в полный голос. Подступала усталость. Пусть мы теперь те ещё гончие, отдых по прежнему требовался, хотя бы несколько часов.

– Пока точно не могу сказать, что всё это значит. Но ничего хорошего. Будем слушать, смотреть и запоминать. Харальду пригодится каждая зацепка.

Она повозилась, устраиваясь на тонком коврике, развёрнутом из кулька с кулак размером, и закрыла глаза. Через минуту послышалось ровное дыхание, и мне не оставалось ничего другого, как последовать за ней в объятия Морфея.

Утро для меня наступило рано. Природа позвала. Снаружи, за пределами нашего укрытия, было морозно. Ещё не по-зимнему, но воздух уже явственно выстывал. На светлом небе сияли звёзды, да на востоке тяжело алел скорый рассвет. Заря занималась тревожная, хотя я не понимала, что меня беспокоит. Будто не хватает какого-то неизвестного органа чувств. Как там, "Как некогда в разросшихся хвощах ревела от сознания бессилья тварь скользкая, почуяв на плечах ещё не появившиеся крылья". И я вспомнила. Мне было лет шесть или семь, когда родители отвезли нас с сестрой на юг, в окрестности Козенцы. Там, казалось, время застыло на эпохе керосиновых ламп. На ферме обитала пожилая дальняя родственница со стороны матери, мы, не вдаваясь, называли её бабушкой. Однажды глубокой ночью меня как подбросило, и я вышла на улицу, сама не осознавая зачем.

В птичнике бесновались гуси и куры. Стены, сложенные из ракушечника, приглушали гогот и кудахтанье, но из окон под крышей эти вопли были хорошо слышны. А потом тряхнуло. Несильно, только штукатурка на доме кое-где потрескалась, да упала пара посудин с полок на кухне. Точно такое же ощущение охватило меня сейчас, в другом мире.

Я растолкала Элен. Она проснулась мгновенно, как будто включилась, и вопросительно посмотрела на меня.

– Что-то должно произойти. Или уже произошло, только я не знаю где.

Она зачерпнуло снега, растёрла по лицу, и совершенно серьёзно сказала:

– Значит, скоро узнаем. Надо идти.

Следующие четыре дня слились для нас в мелькание деревьев и рябь заснеженных полей. Судя по тому, что в стороны отходили такие же запущенные ответвления, мы мчались по аналогу магистрали, этакому тракту, который минует населённые пункты. Но почему туда никто не ездит? На четвёртый мы забрались достаточно далеко на юг, чтобы почти опередить зиму. На очередном пригорке я огляделась и увидела километрах в пяти западнее большое чёрное пятно. Туда вела заброшенная дорога. Бинокль приблизил ландшафт, я рассмотрела большой посёлок, сожжённый дотла. Обгорелыми костями торчали брёвна, ещё не заметённые снегом. Ещё дальше к горизонту и севернее, куда, видимо, уводила предыдущая развилка, темнело похожее пятно. Там выгорел целый городок.

– Как думаешь, что случилось? – спросила я подошедшую Элен.

– Всё то же. "Зачистка", уничтожение "тварей", – мрачно сказала она. – Так поступали итли, прежде чем начать освоение нового мира.

Я промолчала. Не хотелось верить, что люди, так похожие на нас, способны на такое. Даже самые жестокие человеческие войны никогда не ставили задачей полное уничтожение противника.

– Поспешим, – прошептала Элен. – Ответы близко.

Обозы попадались нерегулярно, то один за день, то несколько подряд, с разрывом в три-четыре километра. Пока они проходили мимо, Элен прислушивалась и даже заносила в блокнотик заметки, похожие на стенографию. Я полюбопытствовала.

– Самое главное записываю, вроде опорного конспекта. Потом легче будет подробности размотать.

Она уже не выглядела такой мрачной и часто смотрела вперёд, к горизонту. Я разделяла её радость – скоро мы встретимся с Харальдом, а там и правда будь что будет. Нам даже не требовалось говорить об этом, хватало взглядов. Наконец, на пятый день, где-то до полудня, далеко впереди послышалась стрельба. Слух уловил знакомые нотки. Потом, как аккомпанемент, застучала россыпь одиночных.

* Млечный Путь – соседний рукав нашей галактики. Где-нибудь в другом месте или при других условиях его местный аналог легко может выглядеть крупнее. Или мельче. В бесконечности Вселенной любая вероятность становится возможной :)