Текст книги "Грани II (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нелин

Соавторы: Валентин Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 33

Москва, ФСБ. Октябрь 20.. года.

Оперативный штаб операции "Принцесса"

– К вам майор Мамонтов, – прозвучал из селектора учительский голос секретаря, бессменной Антонины Фёдоровны.

– Приглашайте, – директор поднял взгляд от очередного доклада из ведомственной лаборатории судмедэкспертизы. То, что случилось с Фомичёвым, пока не находило научного объяснения, но медики вроде бы нащупали теоретические причины таких изменений в мозгу.

– Доброй ночи, – сказал майор. Уставщина в давно сложившемся кругу соратников не приветствовалось. – Разрешите приступить?

– Давай, Михаил Николаевич. Порадуешь?

– В основном да, – Мамонт едва заметно покачал головой от плеча к плечу, мол, как посмотреть. Потом расстегнул замки титанового кейса, выложил на стол ноутбук, тоже блеснувший сизым металлом на кромках, и подключился к проектору.

– В первую очередь мы побывали в месте, где раньше располагался хутор Ганса Кубышки. Сейчас, после ухода Зоны, там обычная холмистая степь, – на экране возникла общая фотография, сменившаяся спутниковым снимком с наложенными контурами. Они обозначали план хутора со всеми постройками.

– Замерили фоновые показатели. При случае передайте, пожалуйста, благодарность научникам. Новые приборы позволяют восстановить "память места", раньше это было доступно только псайкерам высшей категории. Отыскали курс самолёта, на котором отбыла вся компания, проследили его до точки исчезновения. Это случилось между бывшими посёлками Берёзовый и Белый Берег.

Вновь возникла карта, на которой наложением отобразился жёлтый пунктир курса транспортника.

– Здесь самолёт настиг фронт свёртки. Он шёл со сверхзвуковой скоростью, турбовинтовому грузовику убежать без шансов. Отсюда начинается самое интересное. Аномальный фронт встретился со скоростным массивным объектом, и в "памяти места" остался след, похожий на трек частиц в пузырьковой камере. Смотрите, – майор вывел на экран слайд, исчерченный дюжиной расходящихся светлых кривых разной толщины на чёрном фоне.

Директор одобрительно кивнул. Мамонт подчинялся ему напрямик и сам руководил исследовательско-поисковой группой, которая пользовалась благосклонностью Зоны и запечатлела много такого, что без инструментального подтверждения проходило бы по разряду откровенной мистики или мистификации. Когда удалось создать первые приборы на основе артефактов, фиксация чудес, ужасов, диковин и всего прочего пошла потоком. Ну и дураков, соответственно, среди "мамонтят" не имелось. Кое-кто черновики диссертаций в полевых выходах строчит.

– Мы посмотрели на это и подумали, что картинка напоминает расходящиеся от нулевой точки графики разных функций. То есть две координаты уже были. Сняли местность с помощью нового прибора с гололитическим ядром, и получили трёхмерную картинку трека. Она удивительно совпала с некоторыми участками Быстрых Троп. Дальше было просто. Рассчитали, какие сектора отсёк аномальный фронт, отсортировали те, в которых имелись ранее подтверждённые переходы. Получается такая картина, – Мамонт шевельнул пальцами, выводя на экран список, кого куда расшвыряло.

– Велика сила математики, – хмыкнул директор.

– Да тут больше чутьё, интуиция. Без них в Зоне делать нечего. А когда знаешь, куда и на что смотреть, вот и кажется со стороны, что это был точный расчёт.

– Понимаю. Значит, интересующие нас личности разделились. Когда самолёт был поглощён свёрткой, Водопьянов вылетел в какой-то медвежий угол, который практически никак не проявлял себя за всё время существования Зоны. А его спутницы оказались в развитом техногенном мире. Населён недавними союзниками Водопьянова, джайрами.

– Я бы не назвал их союзниками. "Ситуативные попутчики" мне кажется точнее.

– Кажется?

– Для точного ответа мало сведений. После падения поместья и уничтожения Закрытого Города джайры покинули Зону. По крайней мере, никаких явных следов их присутствия мы не находили ни там, ни здесь, – Мамонт очертил круг движением головы.

– Знаешь, как врачи пишут? "Признаков патологий не выявлено". Понимаешь? "Не выявлено" и "отсутствуют" сильно разные вещи. Тем более что внешне они почти неотличимы от нас.

Майор коротко кивнул.

– То-то и оно, – директор встал из-за стола, подошёл к окну, за которым сияли башни вечно неспящей столицы. Вытряхнул из пачки сигарету, медленно втянул запах.

– Расскажи-ка мне о джайрах, кто они и что. Ведь на контакт они потом так и не вышли, в отличие от... – он не знал, как правильно назвать тех, кто прислал Водопьянову штурмовую авиацию и военспецов, а потом эвакуировал решивших улететь на новое место. Невероятное двухдержавное государство, взаимопроникшее до такой степени, что можно говорить о планетарном господстве. – Ну ты понял.

Мамонт кивнул, на пару минут закопался в ноутбук и продолжил доклад. Голос его зазвучал чуть иначе, он перешёл на мнемонический режим.

– Джайры – высокоразвитая человекоподобная раса, вышедшая в космос и заселившая несколько пригодных для жизни миров. Материнский мир был утрачен более тысячи лет назад, во время нашествия кочевой расы итли, известной как "козлоногие". Итли пользовались так называемой Звёздной Дорогой, системой межпланетных внепространственных переходов, созданной, – майор пожал плечами, – неизвестной расой в незапамятные времена. Существуют, чтобы пожирать, и пожирают, чтобы существовать. Джайры успели вывезти в колонии около пятой части населения, после чего долго восстанавливались. Есть мнение, что время от времени посредством всё той же Звёздной Дороги происходили контакты с людьми, оставшиеся в легендах как упоминания о вампирах. Судя по имеющейся информации, представители расы джайров природно обладают общим здоровьем, физической силой и выносливостью, превышающими среднечеловеческие в два-три раза. Обладают выраженными в той или иной мере острыми клыками. В экстренной ситуации, как правило, в бою, способны употреблять кровь врага, каким-то образом восполняя силы и регенерируя повреждения, смертельные для обычного человека.

Мамонт прервался, повёл взглядом. Директор подсунул ему под руку стакан с холодной минералкой.

– Несмотря на обитание в совершенно ином месте космоса, предположительно в направлении Полярной, джайры по меньшей мере физиологически совместимы с людьми, что заставляет вспомнить гипотезу панспермии. Однако различий, помимо уже упомянутых физических кондиций, гораздо больше. Предки этой расы были, очевидно, конвергентно-приматоподобными всеядными наземными хищниками со стайным социумом, что отразилось в дальнейшем на их обществе. Оно сложилось в кланово-корпоративные структуры. Есть ещё одна биологическая особенность, ключевая для понимания разницы. Женщины джайров, подобно представителям многих земных видов, способны управлять течением беременности в широком диапазоне времени. Половой диморфизм выражен слабее, а социум намного сложнее привычного нам. Никакого декларированного равноправия, исключительно реальное. Родственные связи содержат множество непривычных понятий. Сводные дети, двоюродный муж или жена, сестра по мужу или брат по жене, супруги разной степени близости по домохозяйству – только то, что более-менее адекватно перевести на русский язык. Не менее сложна система права. Она совмещает кодифицированные законы, отдалённо похожие на царские или президентские указы прямого действия, собственно клановые уставы-"конституции", кланово-корпоративные уложения и многое другое.

Заглотив ещё пару стаканов минералки, майор продолжил:

– Сейчас численность расы джайров превышает двадцать миллиардов. Они расселились по нескольким планетам, удачно находящимся в пределах досягаемости субсветовых кораблей-колонизаторов с термоядерными двигателями постоянного ускорения. Оперативная связь осуществляется квантовыми станциями, доставленными во время первых рейсов. Известно, что Зона проявилась и у них, затронув Виану, первую планету, освоенную после бегства от итли. То поражение изменило расовый менталитет, сократив внутренние разногласия до минимума. Сейчас любой серьёзный конфликт, если невозможно юридическое примирение, разрешается формализованной дуэлью. Её результат имеет обязательную силу. Территории огромные, плотность населения невелика, экспансия направлена в космос. Конспективно вот так, – закончил Мамонт уже обычным голосом. – Остальное подробности того или иного аспекта.

– Потрясающе, – вздохнул директор. – Что же, понятно, отчего мы в общем им неинтересны. Только отдельные выдающиеся личности. Но как всё это удалось выяснить? Не заслал же ты к ним агента?

– Вы удивитесь. Таки почти агент. Нам повезло подобрать альварку, которая ранее побывала на Виане. Случайно попала с Быстрой Тропы и пробыла там несколько месяцев. Там тоже идёт свёртка Зоны, и её выбросило в один из "наших" секторов, ещё действующих. Её сильно потрепал какой-то зверь, а мы были только с базы, закрома полны. Подлечили, разговорили. Может, она где-то недосказала, может, что-то прошло через её восприятие и получило другую окраску. Но с тем, что известно нам достоверно по событиям во время сражения у база Водопьянова, совпадение полное.

На селекторе зазвучал зуммер, прерывая разговор.

– Слушаю, – принял вызов директор, переводя звук на беспроводной наушник. – Когда? Съёмку мне, быстро!

Майор молча ждал, пока хозяин кабинета закончит беззвучно материться. Потом спросил:

– Разрешите идти?

– Сиди. Сейчас перешлют видео из Степногорска. Посмотришь свежим взглядом. Попытались задержать Феечку.

Мамонт повёл бровями, но ничего не сказал. Он не вникал в суть этой кровавой истории, однако осведомлён был. К тому же Зона не раз сводила его группу с чудесами куда пострашнее. Директор перевёл управление проектором на свой стол и включил запись, смонтированную на скорую руку из того, что сохранили нашлемные камеры группы захвата.

Тёмная ночь, тусклые отблески в лужах. Двор с типичным полуторным проездом вдоль дома. Чья-то камера выхватывает лицо крупного мужчины в гражданке, он выглядывает из-за машины и одновременно переговаривается с двумя другими, в облике и жестах которых сквозит принадлежность к родной конторе. Чуть дальше стоит ещё одна машина, за нею наготове двое бойцов. Ещё одна пара встала у подъезда по краям, так, что выходящий человек их не сразу заметит, а в чёрной тени от светодиодного плафона и вовсе может не увидеть. Диспозиция сложилась грамотная. В фокусе внимания остался только здоровяк, как будто в ожидании присевший на крыло автомобиля. Остальных невооружённый глаз не засечёт, пока не привыкнет к перепаду освещения. Вот кто-то подал знак готовности, следом распахнулась дверь.

Появилась девушка в белом платье. За ней на лестнице маячили ещё две фигуры, побольше и поменьше. Феечка сделала несколько шагов, на ходу пристально рассматривая ночного визитёра, и экран вспыхнул белым. Сработали "флэшки". Но когда картинка восстановилась, камера показывала вид на подъезд с уровня асфальта. Кадр переключился ещё несколько раз, но все шесть ракурсов изображали в принципе одно и то же – подробности рисунка протектора на покрышке, обёртку от шоколадки, упавшую мимо урны, выщербины на бордюре и так далее. Возле подъезда никого не было.

– В общем, всё, – директор посмотрел в сопроводиловку на своём мониторе. – На удивление, ни одного погибшего. Только травмы той или иной тяжести.

– Не ранения? – уточнил внимательный Мамонт.

– Именно так. Ни Феечку, ни сопровождавших её Чернова и Шакирова задержать не удалось. Бойцов в тяжёлом снаряжении раскидали как щенят и ушли.

– И куда же делись эти трое?

– Полный отчёт будет днём. Но вкратце – направляются в Зону. Так что готовь людей. Не перехватить, так проследить успеете.

Глава 34

Ирдала. Путь на запад.

Харальд.

Наступивший день мы пересидели в зале переписчиков, вернувшись туда уже привычными перебежками по внутренностям городских кварталов. Всё вокруг стремительно протухало и заванивалось. Захватчики не грабили местные кладовые, все припасы им подвозили длинные обозы. Когда в окна заглянули сумерки, мы прокрались к потайной дверке в стене и покинули умирающую столицу. Снаружи Терви облегчённо вздохнула.

– Ещё немного, и я бы точно на кого-нибудь кинулась. Как-то странно они себя ведут. Везде шныряют, но не заняли ни одного дома. Расположились как в полевом лагере.

– По-моему, это просто передовые части. Осваивать земли, – я обвёл руками тёмный окоём, – будут другие. Которые наверняка где-то на подходе.

Девушка мрачно смотрела в землю и вяло перебирала ногами. Окрестности были полны вооружёнными переселенцами и войсковыми отрядами, приходилось идти с изрядной оглядкой. К темноте мы успели немного углубиться в лес и отыскать для ночлега подходящую лощину с родником. Под укрытием большого выворотня развели костерок, чтобы прогреть землю и поужинать. Терви, взяв поставленный на самое слабое свечение фонарик, пошла вниз по ручейку, чтобы умыться, но вскоре прибежала с распахнутыми от ужаса глазами. Она силилась что-то сказать, но похоже, вдобавок потеряла дар речи. Я взял её за руку и, светя под ноги, пошёл по течению.

Сначала я не понял, что лежит перед нами. Очевидно, в темноте мы приняли узкий язык леса за чащу, но на самом деле через полсотни шагов вновь вышли на опушку. Лощина резко раздалась в стороны, превращаясь в пологую долинку. Под ногами появилась рыхлая земля, как будто тут прошло стадо кабанов. Обоняние запоздало ощутило тяжёлый запах тления – над лесом тянул ветерок, отгоняя смрад прочь, в поля южнее Ирдалы. Я мазнул слабым лучом по деревьям, а потом плюнул и включил фонарик на полную. Терви зажмурилась. Бело-голубой луч ударил вдоль бурых полотен перекопанной земли. На поле, насколько доставало света, виднелись многочисленные, аккуратные, как по верёвочке, прямоугольники. Каждый размером шесть на двадцать метров. Вот куда делось население столицы. Если кому-то и повезло уцелеть, то только таким, кто как моя спутница был в отлучке, и теперь прячется от всех глаз.

Девушка застыла молчаливым изваянием, только по щекам текли две искристые от отблеском фонаря мокрые дорожки. Я потащил её в лес – ночевать рядом с этой гекатомбой никакого желания не было. Терви вырвалась, дёрнула из моей руки фонарь и метнулась по полю, что-то углядев. Вернулась она с извозюканной в земле тряпичной игрушкой, неведомой зверушкой вроде нашего Чебурашки и сама пошагала в темноту. Я залил костёр, собрал вещи и до самых рассветных сумерек мы потихоньку шли куда-то в юго-западном направлении, пока не наткнулись на хутор. Люди его покинули основательно, видимо, прослышав про волну находников, и оставили только то, что нельзя увезти с собой прямо сейчас. А захватчики сюда пока не добрались.

Терви не отзывалась на мои слова. Просто молча поела, покорно дала закутать себя в одеяло и заснула в обнимку с ушастым. Я, несмотря на целую ночь на ногах, усталости не ощущал и решил обойти двор. Вдруг чего отыщется полезного? Отыскалось, да только не то, чего я ожидал бы. Когда уже совсем рассвело, во время изучения одного из сараев откуда-то послышалось лошадиное ржание. Потом снова ржание, но уже человеческое – кто-то хохотал во весь голос. Я посмотрел наружу через щель между стеной и створкой ворот. По дороге не спеша ехали четверо чужаков, переговаривались и смеялись. Потом один заметил за деревьями строения хутора, оживился и махнул рукой.

– Это вы, ребята, неудачно зашли. А нам наоборот лошадки нужны... – прошептал я, доставая пистолет, который так и остался с прикрученным глушителем. Никаких сомнений после вчерашнего у меня не оставалось. И когда они привязали свой транспорт к поперечине недалеко от колодца, четыре раз тихо хлопнуло. Звук завяз в сыром осеннем воздухе. Обернуться в поиске опасности успел только один. Пуля вошла ему точно в солнечное сплетение. Лошади, приученные к куда более громким звукам, только ушами дёрнули.

Я вернулся в дом и разбудил Терви. Она всё той же сомнамбулой поковыляла наружу, но едва увидела тела четверых захватчиков, как будто какой-то переключатель сработал. Во взгляд вернулась осмысленность, в движения – живость первых минут нашего знакомства. Похоже, эмоции перегорели.

– Едем к морю?

– Да. Моя разгадка определённо там. Если не на этом берегу, так на том, откуда прибыли они, – я кивнул на мёртвых чужаков. – Они могли быть не одни, передовая разведка, например, так что убираемся поскорее. С вещами потом разберёмся, сумки вон, полные.

Увиденные карты накрепко впечатались в память. Стоило только подумать, как перед внутренним взором развернулись подробности. Теперь я представлял, где мы находимся. Хутор входил в обширную сеть мелких хозяйств, которые поставляли в столицу всякие съедобные товары. Ушли мы совсем недалеко, чуть больше пятнадцати километров. Дороги как будто слабо светились, выстраивая кратчайший путь. Я ухмыльнулся. Как обычно, есть пути короткие, а есть быстрые.

– Чему скалишься?

Я пояснил. Терви, о чудо, ответила какой-то самурайской улыбочкой, направленной в бесконечность. Наверное, так безмятежно мог улыбаться камикадзе, видя перед собой вздымающийся борт американского авианосца.

– Ладно. Приберёмся и поедем.

Мы затащили тела в дом, набрали из-под уличного навеса сухих дров. В подполе отыскался кувшин с каким-то маслом. Вскоре за нашими спинами поднялся столб гудящего дымного пламени. Может, толковый следопыт и смог бы разобраться в том, что мы натоптали по двору перед отбытием, но много ли их, толковых? Четверо всадников приехали, четверо уехали, а что хату спалили вместе с обитателями, так то дело житейское. Гильзы же я подобрал.

Осенний лес плыл над головами. С почти обнажившихся ветвей капала вода из оседающей мороси. Моя спутница всю дорогу молчала – после пары односложных ответов на вопросы я оставил попытки разговорить Терви. Солнце так и не появилось, лишь его движение угадывалось по тому, как время от времени светлело и темнело в облачном покрове. По ощущениям, было где-то начало пятого по земному счёту, когда полузаросшая дорога-тропинка вывела нас к дальним предместьям небольшого городка. Он назывался Дéвин, судя по карте, и отлично просматривался с гряды лесистых холмов.

Я придержал лошадь на опушке. Стоило осмотреться, не показываясь на глаза. Крепкая кобылка неопределённо-бурой масти послушно остановилась, заводной мерин недовольно зафыркал. Мы присели в кустах, ещё сохранивших остатки листьев всех оттенков от жёлто-зелёного до бурого.

– Смотри, – Терви показала на северную окраину Девина. Там расположился большой табор из стоящих выверенными рядками переселенческих фургонов. Я достал бинокль. Артефакт создавал перед матрицами прибора изменяемое виртуальное пространство, подобное телеобъективу, и позволял приближать поле зрения буквально до расстояния вытянутой руки, сохраняя детали во всех подробностях. Разглядывая лагерь, я не видел ничего необычного – повозки, люди. Воинов мало, зато полно женщин с детьми и стариков. Переселение в полном составе. А войска зачищают жизненное пространство.

– Ты же обратила внимание, – внезапно ещё одна часть загадки встала на место, – что в городе они обустроились, как бы это сказать, не закрепляясь? Понимаешь, о чём я? Патрулировали улицы, обыскивали каждый уголок, но не тронули ничего из еды, хотя в погребах и ледниках она ещё долго не испортится. У вас ведь были ледники? Заняли часть дворца, но не стали обживаться. Всё привозное.

Терви кивнула, задумалась.

– Есть такое. Только я не знала, как это описать.

– Скорее всего, переселенцы вообще не станут жить в ваших городах. В лучшем случае разберут их и построят свои. Чистые.

Девушка непонимающе посмотрела на меня, потом на пришельцев, копошащихся в своём стане в трёх километрах от нас.

– Что это значит?

– У нас даже самые жестокие завоеватели не уничтожали захваченные народы под корень. По-всякому случалось, но не так. Кто-то всегда оставался. Прислугой, частью новой власти, боевыми рабами или просто рабами. Этому, – я обвёл рукой неопределённый круг, как бы охватывая все обстоятельства, – я могу найти только одной объяснение. Они пришли... заранее считая всех вас подлежащими истреблению. Просто в силу вашего существования на этих землях. Что бы их ни толкнуло через океан, они отправились сменить тех, кто живёт здесь, на себя.

– Дай, – Терви требовательно протянула руку к биноклю. – Хочу посмотреть на них. Как тут чего?

Я показал, где настраивается приближение. Она тихонько охнула, но не выпустила диковину. Девушка долго водила объективами влево-вправо, потом её что-то заинтересовало, и движение остановилось.

– Люди как люди, – прошептала она, отнимая бинокль от глаз.

– А ты думала, это будут черти с рогами и аццкие сотоны с вилами?

– Погоди. Мне вроде что-то показалось,.. – Терви, не уточняя, о ком это я, вновь принялась изучать табор. – Люди. Но... – она вернула прибор мне. – Возле фургона, который почти в середине. У него ещё полотно светлое, как будто меняли недавно. Рядом.

Я нашёл место, про которое она сказала, и увидел рядом женщину, одетую, как и почти все прочие в этом лагере, в просторные штаны с кожаными нашлёпками, удобные при верховой езде, и куртку из ткани, похожей на тонкий плотный брезент. Она смотрела куда-то в сторону от нас, жестикулировала, и пластика движений казалась странно знакомой, напоминавшей красивое и смертельно опасное насекомое. А потом... Она повела рукой, заправляя выпавшую прядь волос под вязаную тёмно-зелёную шапочку, и на мгновение мелькнуло заострённое ушко. Потом она повернулась боком. Это была Кедвин.

Убрав бинокль, я уткнулся лбом в стылые листья и от души выругался. Гадать, откуда она тут взялась, незачем. Кедвин неотделима от леди Фэливрин, а где её свита, там и сама Несса, а следом и Фрези. Явно кто-то из это братии, или точнее, сестрии, способен открывать выход на Звёздную Дорогу, и вот они оказались в мире Терви. А может, изначально умели. То-то меня запутала эта необъяснимая, по-земному рациональная и продуманная, техничная жестокость. Очевидно, она упала на какую-то подготовленную почву, иначе не получилось бы всё настолько чётко, но… Неужели Фрези, при всех её разносторонних талантах, способна на организацию такого, или она нахваталась у своих новых ушастых подопечных? Ведь времени прошло всего ничего, или же это очередные выкрутасы временных аномалий вокруг Зоны?

– Ты её знаешь? – голос Терви проник сквозь мои стремительные размышления.

– А? Знаю. И других. Она здесь не одна, может с десяток наберётся, если где-то по пути ещё кого подобрали. Они не совсем люди, хотя общее потомство точно возможно. Как и где они пересеклись со всеми остальными, не знаю. Но уверен, их появление и это нашествие напрямую связаны.

Девушка задумалась.

– Они, такие как вот та у шатра, верховодят.

– Да... – протянул я. – Если совсем точно, распространяют направляющую волю двух своих предводительниц.

– И их ты тоже знаешь, – уверенно заключила Терви.

– Более того, на одной из них я довольно долго был женат, а вторая состояла с нами в одном отряде, вместе с остальными. Потом, из-за некоторых событий, наши пути разошлись.

Терви охнула, потом перевернулась на спину и молча уставилась в серое, клубящееся низкими холодными тучами небо. Скоро должен был пойти первый снег.