Текст книги "Княжеская школа магии (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Малиновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11. Подарок в лизинг

Скотт «обрадовал» меня своим кивком.

– Звездец! – схватился я за голову. – А чего ты раньше мне об этом не сказал?!

– Ты не спрашивал, – отвернулся Кот, скрестив руки.

– Ну всё, всё. Не обижайся, Скотт. Прости. Я на эмоциях повысил голос.

Нет, я, конечно, обрадовался, что маска спасает от плюща. Теперь сбежать будет куда проще. Но меня не радовало, что я не узнал об этом ещё вчера. Ведь сегодня бы меня уже здесь не было. А теперь я наворотил столько дел, что нужно и перед директором отчитываться; и за мелкими смотреть, чтобы не сдали меня, если вдруг додумаются за мной следить и увидят, как я сматываюсь из Петровки; и Щелкунчика отыскать необходимо до заката, чтобы его родители не обратились в полицию.

С другой стороны, здесь очень хорошо – по части обычной жизни.

Ощутив качество обслуживания, много денег, нужные товары под рукой – внутренне я был не против погостить здесь месяц. И, быть может, это даже лучший вариант, что я не узнал про маски вчера. Возможно, правильно говорят – всё, что ни делается, всё к лучшему.

Однако к этой «философии» мы вернёмся чуть позже. Сейчас мне хотелось проследить за мелкими. И если они не найдут Щелкунчика возле мавзолея бабушки Гоголяна, то я отправлюсь домой и плюхнусь в бассейн. А что будет к закату – увидим.

– Я к мавзолею. Если понадобится ещё что-то, то говори, – на полном серьёзе предложил я Коту. Всё-таки Скотт помог мне. И несколько бутылок молока со сметанкой – это мелочь.

– Буду иметь в виду, Хиро. – Кот хотел было нырнуть к себе, но предупредил напоследок: – Ты только не учуди там что-нибудь.

– Не буду, не волнуйся, – улыбнулся я. – Прямо как моя мама.

– Постой, Хиро! – крикнул Кот. Он явно что-то забыл. – Сейчас тебе кое-что подарю. – И Скотт нырнул в свой «дубовый» телепорт.

Ждать Кота долго не пришлось. Но сам факт того, что мне кто-то что-то хочет подарить – это бесценно. Подарки я люблю, даже если могу их себе сам позволить… как например с данной зарплатой.

Однако такой подарок я позволить себе не мог.

Сейчас расскажу.

Скотт выкатил шерстяной клубок – тот самый, о котором я столько раз слышал в детстве от деда. Он у меня был филологом и, когда я приезжал к нему на каникулах, постоянно читал мне сказки.

Знаете, классика жанра в том, что я рано научился читать и писать. А стихотворение Пушкина про «Лукоморье» выучил ещё в четыре года. Но именно это и было моей ошибкой, потому что я расслабился и забил хер на учёбу, думая, что я всё знаю. Это повлекло за собой кучу других проблем. Ну а дальше вы уже знаете, во что или в кого я превратился.

Да, парень не такой плохой, но, сука, тупой по части учёбы… хотя по жизни очень даже хорош. Так что не всё так плохо, как кажется на первый взгляд.

Но вернёмся к шерстяному клубку красного цвета.

– Это волшебный клубок, – начал Скотт.

Он хотел мне рассказать историю его создания, о его хозяине… о многом хотел рассказать. Но я не дал это сделать, намекнув, что меня интересует только момент: что конкре́тно клубок может сделать?

– Найти Щелкунчика, – коротко выдал Кот.

– А чего ты так волновался тогда? Я что-то совсем тебя не понимаю, Скотт. То ты про маску не говоришь, что она способна плющ «загасить». То про клубок умалчиваешь. Но ладно там молчанку устроил. Так ты даже сам не используешь ту силу, которую имеешь.

– Не всё так просто.

– Ой, только не начинай! – засмеялся я. – Это коронная фраза моего бати. Не нужно напоминать мне о нём.

– Тогда я скажу так: Владимир Владимирович очень любит этот клубок. Он давно его ищет. И если он узнает, что клубок не утерян, то бишь клубок у меня, то зна́ешь что будет?!

– Нет. Просвети.

– Эшафот! – закричал Кот. – Меня сразу же отправят к Ивану, нашему палачу – тому мужику, о котором я рассказывал, что дядя Ваня отрубает голову тем, кого привели на эшафот.

– Помню, помню. Тогда не нужен мне этот клубок. Я не хочу, чтобы из-за моей неосторожности ты лишился головы.

Однако внутренне я был не против найти Щелкунчика и решить хотя бы одну проблему.

– Так ты не показывай клубок Владимиру Владимировичу. Но если он его всё-таки заметит, то я готов лишиться такой прелести. Но ты не должен говорить директору, что этот клубок тебе дал я. Скажи, что ты его нашёл. Или придумай что-то более эффектное. Надеюсь, ты справишься.

– Тогда, пожалуй, спасибо тебе огромное, – обрадовался я.

На самом деле, по-настоящему обрадовался я клубку только сейчас, потому что понял, что попрошу его найти не только Щелкунчика, но и машину времени. И если клубок знает дорогу, то, скорее всего, отправлюсь за машиной Николая Васильевича… Не знаю ещё. Будет видно.

– Но клубок вернёшь, как Щелкунчика найдёшь, – обрубил Кот.

– Да как так, Скотт?! Что это за подарок, который забирают?!

– А это подарок в лизинг, Хиро, – улыбнулся Кот, надев свои фирменные очки.

– Не закрывай глаза, когда отвечаешь. Так не поступают, слышишь?!

– А чего ты снова на меня наезжаешь? Ведёшь себя, как невоспитанный русский человек, а не японский воспитанный учитель.

Я заткнулся. Точнее, Кот урыл меня всего одним предложением. Но, чёрт подери, он был прав. Я совсем не ценю то, что получаю. То есть большинство людей не ценит то, что получает, если знает, что может получить больше.

А ведь так и есть: получил волшебный клубок, который может помочь найти Щелкунчика. Но подумал о том, что клубок может найти машину времени. А мне говорят, что клубок нужно вернуть. И я такой уже в негативном свете всё вижу. Хотя изначально вообще мог не получить никакого клубка.

А вообще, даже если бы и получил его навсегда, то не факт, что сразу бы и отправился за машиной времени. Потому что, как я уже сказал, здесь жрачка хорошая и жизнь хорошая… да всё здесь хорошее… только не моё ущербное воспитание и понимание жизни, где я, как чмо колхозное, пытаюсь что-то решить… о чём-то думать.

Не нужно думать так много.

Просто бери и живи, как говорил Кот.

Так что я взял клубок и сказал:

– И снова прости меня, Скотт. Сегодня день какой-то необычный, а я весь на нервах. Верну потом… когда найду Чайковского.

– Постой! А активировать?

– Ах да, точно. И как его активировать?

– Скажи: «Клубок-клубок, я дурачок, который вечно кричит на Скотта». – И Кот упал на ветку с диким хохотом.

– Так, ну это уже слишком. Я понимаю, что не совсем прав в этом всём. Но ты не мог бы быть чуточку нежнее. Скажи, как активировать его, и я свалю.

– Клубок, укажи дорогу к Щелкунчику, – уже серьёзно сказал Кот.

Волшебный клубок выпрыгнул из моей правой сильной руки и покатился по тропинке в сторону перекрёстка.

Я рванул за ним.

– Только про директора не забудь! – крикнул Скотт вдогонку.

Про Владимира Владимировича очень тяжело забыть, поэтому волноваться Коту не сто́ит. Думаю, он и сам это знает.

Нет, я честно. Поверьте, люди, если со мной кто-то по-хорошему, то я это очень ценю. Ни за что в жизни не предам таких. И пока что Скотт вёл себя так, что, даже если бы директор увидел, как Кот передал мне клубок, я бы всё равно сказал, что это всё фотошоп. Что на самом деле это подстроили мелкие, которые хотят, чтобы меня отправили на эшафот.

Другой вопрос: почему мелких я подставляю?

Ну тут, думаю, и так всё ясно.

Эти твари божьи не заслужили уважения. Хотя потенциал есть как у них по отношению ко мне, так и у меня по отношению к ним.

Мы оба эволюционируем… развиваемся… не знаю, как правильно.

Однако вернёмся к Клубку.

Я его тоже посчитал личностью, потому что это волшебный клубок. Но и это не все прелести.

– Так ты Щелкунчика хочешь найти? – уточнил Клубок.

Вот с этого момента поподробнее…

Мало того что Клубок знал дорогу, так он ещё и разговаривал.

Но когда ты живёшь в волшебном месте, то мысленно начинаешь привыкать к магии.

Я это к тому, что в своём мире, может, и обосрался бы, если бы увидел такое чудо. Но здесь как-то привыкаешь.

Первые разы реагировал необычно. А сейчас: «П-ф-ф, дайте ещё!»

– Клубок, тебя можно так называть? – спросил я, пока бежал.

Между прочим, Клубок развил приличную скорость. Я даже успел схватиться за бок… и молился, чтобы не заболело ещё что-то.

– Да. Меня так и зовут, Димон.

– Ты знаешь моё имя?!

– Ага. А ещё знаю, что ты не из нашего мира. – И Клубок резко остановился.

Я остановился следом.

– Ниху… Но ка́к?!

Признаюсь, здесь я был удивлён. Казалось бы, только сказал, что меня волшебство так не удивляет в́ Петровке… может, на́ Петровке, а тут какой-то красный волшебный клубок говорит, что знает, кто я, и знает, откуда я. Вот это интересная новость.

– Да легко, Димон. Лег-Ко. Я же волшебный клубок, а не какой-то там обычный клубок из бабушкиной каморки. И знаю много всего интересного.

– А я как раз хотел спросить тебя про машину времени. Может, тоже знаешь?

– Знаю. Сразу скажу, что я знаю то, с кем имею дело. А дела я имел со многими. Конечно, не всё могу рассказать… далеко не всё. Но что-то ты точно узнаешь, если хорошо попросишь, – улыбнулся Клубок.

– То есть, если я правильно понял, ты знаешь о машине времени Николая Васильевича только потому, что я о ней знаю?.. И так как ты взаимодействуешь сейчас со мной, то прекрасно знаешь меня и то, что…

– Да, да, да. Не нужно продолжать. Я и так всё понял. И понял, что ты тоже всё понял. Не превращайся в Толстого.

Меня это рассмешило. Клубок реально знал очень многое из того, чего я никому не говорил, но об этом думал. Он даже меня троллил на волшебном уровне.

– Что ж, ладно, Клубок, – попытался сделать я серьёзное лицо, но сразу же расслабился, потому что чувствовал, что вышло лицо придурка, а не серьёзного и ответственного учителя из княжеской школы магии. – Тогда я очень-очень прошу тебя рассказать мне про машину времени Николая Васильевича.

– Ты забыл упомянуть «Гения» в своей формулировке, Димон. – Клубок подмигнул мне. – Устройство называется МВГНВ, а не МВНВ.

– Ну ты и даёшь, Клубок. Слушай, так, может, ты покажешь дорогу к машине времени? Я бы с радостью свалил бы отсюда, чтобы никому не мешать и…

– Поверь, мне́ ты не соврёшь… даже если сам не знаешь наверняка.

– Ты это про что? – слегка покраснел я.

– Про то, что ты сам ещё не определился: сваливать тебе или не сваливать. Но я могу тебя разочаровать или обрадовать.

– Лучше обрадуй.

– Я имел в виду, что скажу что-то одно, а оно может тебя либо обрадовать, либо разочаровать. Но не буду мудрить, а то твой мозг под это не заточен, а сразу скажу, что ты не найдёшь машину времени.

– Как это «не найду»?!

– А!.. Вижу на лице волнение, Димон. И страх вижу, – посмеялся Клубок. – А ещё вижу, как ты где-то в глубине души и рад, что будешь жить здесь до конца своих дней.

– Ничего я не рад.

– Рад! – повысил голос Клубок, но сделал это так, что никакого давления я не почувствовал. – Ты просто ещё не видишь всей картины в целом. Вот поэтому и огрызаешься. Типичный быдло-блок… защитный блок, если на языке обычных людей, коим ты можешь стать, если поживёшь здесь.

Я хотел только встрять, как Клубок продолжил:

– Но я недоговорил. Дело в том, что я умею хранить тайны, поэтому никто о твоей настоящей личности не узнает. Можешь расслабиться. То есть расслабляться не сто́ит, пока твои ученики тебя не полюбят. Но можешь расслабиться относительно тех слов, что я сказал до этого. Фух!.. Уже и я говорю, как Толстой. В общем, Димон, я – это волшебный клубок, который может подстроиться под своего хозяина. Скотт отдал меня тебе, значит, ты теперь мой хозяин. И я подстроился под тебя, под твою речь… чтобы ты чувствовал себя комфортно.

– Да я вроде бы привыкаю…

– Отлично, Димон. А теперь самое важное. Я начал со сложностей… даже использовал гиперболу… это преувеличение… ну это так, для общего развития. А теперь понизим градус, чтобы тебе стало легче. Ты здесь не на всю жизнь.

Я обрадовался.

– Только слюни не пускай, а то лицо похоже на радость импотента, у которого встал хер, – подшутил шерстяной тролль. – Так вот, Николай Васильевич отправил тебя в этот мир на одну минуту. И это так. В его́ мире действительно пройдёт минута. Но вот что он точно забыл упомянуть, так это время в альтернативном мире, которое его же устройство исказило в силу последних месяцев, которые он провёл с тобой. Ты ему показал много всего нового, а МВГНВ всё это впитала в себя. И так вышло, что одна минута в твоём мире – это один год в альтернативном мире, то бишь в этом.

– То есть я найду машину времени через год?

– С этим я пока что помочь не могу. Может, её вообще не будет. А может, тебя ждут приключения. Но точно могу сказать, что ты прибыл сюда вчера, шестого сентября двадцать первого года. Вот и отправишься домой того же шестого сентября, следующего за этим годом. А пока что можешь найти Щелкунчика, который совсем не потерялся, и сделать то, что хотел сделать.

– Как это «не потерялся»?! И ты сказал: «Сделать то, что хоте́л сделать». Ты уверен в этом?

– С первым сам всё узнаешь, когда я приведу тебя к сорванцам. А со вторым – это я про твой план, как отомстить проказникам их же монетой.

Клубок реально знал всё… во всяком случае, мне так показалось.

Ну а как ещё можно объяснить тот факт, что он выдал абсолютно всё, что я знал и не знал?

Пока что мне ничего дельного в голову не приходило. Да я и не хотел ничего сейчас додумывать. Меня больше интересовал Щелкунчик, который, по всей видимости, подставил своего учителя, и машина времени, которую я увижу только через год.

С другой стороны, увидеть МВГНВ через год – это не так и плохо, если живёшь в крутом месте. И если мне удастся наладить дружеский контакт с мелкими, то годик вообще будет замечательным.

И всё же мой мозг, зная «все» прелести Петровки, всё равно хотел придумать свою версию. Он внутренне меня подстёгивал перепроверить, мол, вдруг Клубок врёт. Вдруг волшебный клубок – это такой же уродец, как и мелкие?

Думаю, вы сами понимаете, что у обычного парня мозг кипел. И чтобы всё это остудить, я просто обязан был выпить что-то холодное и… в общем, два литра пива в бассейне – это самое то.

Но сперва необходимо было решить вопрос со спиногрызами.

И так как Клубок завернул по тропинке направо, а не прямо в «дремучий лес», а в последствии остановился у ворот моего дома, я уточнил:

– Они у меня дома?!

– Ага, – улыбнулся Клубок. – Сам увидишь, кто у тебя дома, а кто нет. Но Щелкунчик находится именно здесь. В этом я уверен, потому что моя волшебная сила ещё ни разу не подводила.

– Верю. – Я сделал глубокий вдох. – Ну-с, пошёл.

– Хорошо. Я тогда отчаливаю к Скотту, раз тебе не нужен.

– Да это не совсем так, Клубок. Я бы тебя использовал ещё.

– Но это уже другое желание, – перебил Клубок. – А Скотт ясно дал понять, что я для тебя – это подарок в лизинг. И раз я выполнил твою просьбу, то теперь моим хозяином снова является Кот учёный. Так что мне нужно бежать. Мало ли, ещё директор заметит.

Клубок хотел было рвануть, как тачки из Форсажа, но решил пожелать мне удачи. Сказал, что не сто́ит бить детей, что бы не произошло в доме.

– Наслаждайся процессом их творчества, – добавил Клубок. Шерстяной подмигнул мне и свалил.

Если честно, то я не против наслаждений. Пусть только мелюзга не переходит границы дозволенного по части мести. Заляпанный пиджак, лицо и ботинки – это я переживу. Но когда малышня хочет подставить своего учителя, а потом учителя ведут на эшафот, то это, мягко говоря, не комильфо. И с таким раскладом я не намерен разделять радость, наслаждаясь процессом творчества моих учеников.

Что касается моих дальнейших действий, то я дождался, пока Клубок не скрылся за «горизонтом», и тихонько перелез через ворота.

Калитку открывать не решился, потому что не услышать скрип – всё равно что не услышать крик мамы, когда она в десятый раз зовёт тебя кушать.

Мне хотелось почувствовать себя неким ниндзя, обходя дом по газону, чтобы сразу осмотреть бассейн.

Но получилось ли?

Глава 12. Неужели мир?

Конечно же, нет.

Я сейчас не буду называть пидоров таковыми, потому что они сами просили этого не делать. Да и я сам уже стараюсь меньше материться. Но эти пидуродцы умудрились каким-то чудом установить ещё одну подушку безопасности на углу дома.

И когда я подошёл к тому самому углу, чтобы «скрытно» осмотреть происходящее на заднем дворе, подушка безопасности сделала своё дело – моя тушка полетела в бассейн.

Вынырнув, я злостно крикнул:

– Молодцы! Так держать, парни!

И тут появились Саня Пушка с Гоголяном. Мелкие выбили самое широкое стекло, дававшее обзор с гостиной на весь двор.

– Почему вы себя так ведёте, Умпа-Лумпы? Неужели нельзя нормально? – более спокойным тоном спросил я.

– А почему ты́ врёшь нам? – перешёл Пушкин на «Ты», посчитав, что я слабак. Это отражалось не только в его речи, но и во взгляде.

– Ты сказал, что читаешь мысли. Ты сказал, что Щелкунчику отомстил. Ты сказал, что… да всё равно, что ты сказал. Главное – ты настоящий врун, – подключился Гоголян. – А с врунами мы поступаем так, как они того заслуживают.

Малышню тяжело переубедить… как оказалось. Эти твари не хотели мириться ни в какую.

– Задайте сперва себе этот вопрос: почему я вру вам?.. А ещё подумайте над тем, насколько вы оригинальны. Это ведь охренительно круто – дважды использовать одно и то же!.. Мне стало настолько смешно ваше использование подушки безопасности, что я решил поддаться вам.

– Не ври. Ты снова врёшь, Димон.

– Пушка, может, вовсе не Димоном его зовут. Откуда нам знать. Может, он и не Хиро. Может, он вообще никто. Какой-то урод с другого мира. – Гоголян задумался. – Хотя нет, не с другого. Таких, я думаю, и в нашем мире хватает.

– Ты так по-взрослому мыслишь, Гоголян. Да и ты, Пушка, – улыбнулся я. Хотелось подловить малышню на похвале. – Чего бы вы хотели?

– В каком смысле? – недопонял Пушкин.

– Что вы хотите со мной сделать? Что вы хотите от этой жизни? Что вам вообще нужно?

– Такие вопросы задаёшь, что очень сложно отвечать. Лично мне бы хотелось вызвать Химика. – И Саня Пушка позвал Менделеева.

К бассейну вышла вся команда… даже Щелкунчик, которого якобы все пошли искать. А ещё малышня выкатила непонятный вентилятор с перьями на столешнице, приделанной к штативу. Видимо, Щелкунчик, пока его искали, притащил его к моему дому. Дождался, пока я не свалил в школу. И подготовился.

Думаю, когда я говорил с Котом, Менделеев быстренько настроил вентилятор. А теперь мелкие хотят испытать его на мне.

– Вот, что я хотел, Димон, – посмеялся Пушкин и сам же нажал на кнопку.

Уверен, все и так поняли, что мокрый учитель стал бы́ похож на петуха в белых перьях.

Однако я не тот учитель, который стоял бы и смотрел, как перья летят в меня. Может, в фильмах режиссёр и хочет, чтобы плохой парень получил по заслугам. Но в реальной жизни плохой парень замочил бы уродцев, которые мешали ему в деле.

Я же был где-то посередине. К тому же не был плохим парнем. И именно поэтому нырнул в воду, когда дьявольский пальчик Санька приблизился к кнопочке на вентиляторе.

И всё же бассейн стал «перьевым». А мы все прекрасно знаем, что человек, который вынырнет, всё равно покроется перьями.

Так что да, я оказался тем самым мокрым учителем, который стал похож на петуха в белых перьях.

С такими уродцами выйти сухим из воды – это не так просто.

Ну вот теперь и я начал говорить, как мой батя.

Это пиздец.

– Мужики! – уважительно обратился я. – Чем ещё порадуете?! Может, мне очередную подушку безопасности активировать?! Пойти в дом! Сесть на диван! Подлететь до потолка! Чтобы вы все поржали над своим учителем!

Дети молчали. Всё-таки громкий голос старшего как-то влиял на них. Пусть всего на пару секунд… но влиял.

– Парни, расслабьтесь, – улыбнулся я. – Мы ведь может говорить спокойно. Вот лично я начал с себя. Вы же чувствуете, что так гораздо лучше. Давайте начнём с чистого листа. Я говорю спокойно. Вы говорите спокойно. Мы друг друга веселим, а не дразним. Я не говорю, что я тут какой-то святой. Но если мы помиримся, то можете смело называть меня Димоном. Меня действительно так зовут. Я не шучу.

И тут я понял, что хочу рассказать мелким правду.

Если волшебный клубок знал, что я за фрукт, то, может, и дети что-то могли узнать в будущем. Ведь поверить Клубку, который якобы хранит тайны – это, конечно, можно… но я всё равно не доверяю на все сто процентов шерстяным клубкам… пусть даже говорящим… волшебным… не так важно.

В общем, я всё-таки решился рассказать детям правду. Даже представил, что если не расскажу, а мы всё равно каким-то чудом помиримся, то потом они узнают обо мне правду, и снова начнётся вражда между учителем и учениками.

И знаете, детишки почувствовали мою искренность.

Возможно, это и было то самое, о чём говорил Скотт… и чего я недопонял тогда.

– Вот сейчас ты впервые сказал правду, – улыбнулся Пушкин. – Димон, ты молодец. Моё к тебе уважение. Однако и мы хотим признаться.

– Говори.

– Мы не можем без пакостей. У нас такая природа. Я говорю почти как взрослый. Но и думаю, как взрослый. И хоть мне всего восемь, я всё равно пытаюсь быть взрослым. Мой отец говорил, что только взрослый человек может решать свою судьбу. Так если я буду вести себя как взрослый, то…

– Я понял, понял. Не превращайся в… – Я посмотрел на Толстого, но решил прерваться, ведь знал, что Пушкин копировал меня и мою тавтологию. – Не превращайся в такого же… взрослого… как я. Это не так круто, как может показаться. Если бы ты мог заглянуть в будущее, то сожалел бы о том, что не был ребёнком в детстве – в том самом возрасте, в котором ты сейчас. – Я посмотрел на всех детишек и громко добавил: – В котором все́ вы сейчас!

– То есть ты искренне желаешь, чтобы мы были детьми? Все мы?!

– Да, Саня. Ты и твои друзья будут обычными детьми. А я буду тем, кем мне приходится быть в этом мире.

– Но ты и так старше нас на десять лет, если брать возраст из твоего мира. Так что вполне можешь уже быть учителем.

– Согласен. – Я ещё раз посмотрел на всех детишек. – Вот видите, парни, насколько круто, когда мы с вами ладим. А что касается вашей приро́ды, как один из ваших выразился, – подмигнул я Пушкину, – то пошалить мы можем над другими. Необязательно подставлять учителя и наживать себе врага, особенно такого опытного, как я.

Логика у меня, конечно, стальная: меня не трогайте, а других можете трогать. Да ещё и я́ вам помогу с этим.

Но это не совсем так.

Я имел в виду, что в этом мире полно сорванцов, против которых можно показать своё мастерство. И если дети направят свою энергию на хулиганов, а не на своего учителя, то выиграют все.

Дети засмеялись. Они понимали, что не такой я и опытный. Но с другой стороны, они побаивались чего-то… или, может, кого-то, ведь всё равно не знали меня всего.

Может, я снова им где-то врал, даже говоря искренне. Эдакая ложь через искренность. Ещё один выдуманный талант.

– А ты можешь ещё чем-то поделиться из своего мира, Димон?! – выкрикнул Толстый. Парень был уверен, что ему снова можно обращаться ко мне на «Ты». Кроме того, я и сам об этом сказал.

– Например?

– Ну не знаю. Ты про баранов рассказывал и чёрный горох на стадионе.

– Куча бараньего дерьма в виде чёрных M&M'S, – поправил я.

– Ну да, да, – посмеялся Лев Николаевич. – Мне понравилась та ваша людская магия, что в твоём мире. Может, есть ещё какая-то магия?

– А… ты про это. – Я начал вспоминать, но потом решил выкрутиться общей фразой: – Да, магии такой полно в нашем мире. Обязательно покажу, ведь её лучше показывать, а не о ней рассказывать. Да и приходит она только тогда, когда приходит тот самый момент. Знаю, вы не всё понимаете. Но можете смело довериться мне. Уверен, скоро вы ощутите магию. – Я резко вспомнил одну из таких магических вещей. – Хотя чего скоро… можно прямо сейчас.

– Ура! – оживились ещё больше все дети.

Всё-таки один момент был, который не мог убрать из ребёнка детство, – забывчивость.

Дети быстро забыли, как ещё два часа назад злились на меня.

А теперь, когда история про моё попаданчество была озвучена, детишки радовались тому, что их враг – это вовсе не враг. И что он стал другом, который покажет прямо сейчас что-то магическое из своего мира.

– Сейчас жарко, правильно?

– Да! – хором ответили мелкие.

– А какая магия из моего мира спасает в жару, даря освежающий эффект?

Дети почему-то опустили головы.

– Ну же, ребята. Неужели так сложно догадаться? Вы же не тупые. – Я даже шлёпнул ладонью по воде. – Или вы испугались перьев? Вот видите, я вам даже подсказку дал. Я же про воду говорил, ребят! – решил я сам за них ответить, хотя так и не понял, почему они опустили головы.

– Да мы знаем, Димон, – неохотно промямлил Химик. – Вода в жару освежает.

– Тогда чего вы не говорите об этом?! Я вас что-то не понимаю. Дава́йте!.. Запрыгивайте в водичку!

– Мы… – начал Толстый. – Й-я не умею…

– Так я научу тебя плавать, – поддержал я Толстого. – Ты только сделай первый шаг… Нырни в воду.

– Я тоже, – быстренько проговорил Пётр Великий, подняв и опустив руку.

– И я, – подключился Пушкин. А за ним и все остальные.

– Вы реально не умеете плавать?! – слегка удивился я. Но потом вспомнил, что сам научился плавать примерно в этом возрасте, и улыбнулся. – Что ж, сейчас как раз тот самый момент магии. Вы забываете о том, что не умеете плавать, и полностью доверяете мне.

– Так мы утонем, даже если доверимся тебе! – запаниковал Форточник.

– Петрович, не начинай! Видел свой рост! Да ты даже если захочешь, то хрен утонешь в этом бассейне.

– Разве он не такой глубокий, чтобы утонуть?!

– Понимаю, что под перьями не видно. Однако если ты не доверяешь моему росту, то можем поступить иначе. Предлагаю завалиться к соседу. Уверен, у него бассейн не хуже. И ещё больше уверен, что соседа дома нет.

– Ну да, твой сосед в школе, – сказал Пушкин.

– Все учителя сейчас в школе, – подключился Гоголян.

– Тогда чего мы ждём, ребят? Погнали быстрее. Сейчас все научатся плавать. – И я побежал к воротам.

Детишки поддержали меня. Уже через пять минут дюжина мелких смотрела, как учитель с другой планеты «отдыхает» в соседском бассейне.

Я даже не задумывался, что покинул школу после обеда. Потом ещё часа два рассказывал о себе и о том, как попал в этот мир. Всё это к тому, что уроки давно закончились, и мой якобы сосед не в школе, а дома… то есть он только вернулся домой.

– А что здесь происходит?! – прервал наш шум парень, с которым я познакомился ещё вчера утром, когда увидел в коридоре ещё одно анимешное чувырло.

– Это Александр Васильевич, – шепнул Пушкин. – Он учит второклассников. Там, где Дантес.

– Саня, спокойно! – предупредил я соседа. – Это не тебе, – шепнул я Пушкину, ибо мелкий подумал, что это к нему обратились. – У меня бассейн сломался. А дети хотели освежиться. Вот я и решил, что мы воспользуемся твоим, пока ты в школе.

Я подбежал к соседу.

– Послушай, я только наладил контакт с ребятами, – пришлось объяснять тихо, чтобы самые «пытливые умы» не вставили свои пять копеек. – Пожалуйста, не прогоняй нас. Я тебе заплачу сто косарей, когда мы закончим.

– Хиро, мы с тобой хоть и знакомы немного, я не могу оставить тебя здесь, – таким же шёпотом сказал Александр Васильевич.

– Это когда мы успели познакомиться немно́го?!

– Вчера. Вечером. Т-то есть утром… утром мы познакомились. Ты ещё предупредил меня, что дети краску установили над…

– Тихо, тихо, ковбой. Не продолжай, – остановил я соседа.

Пусть я и рассказал многое детям про себя, но такие мелочи, как разговор Гоголяна и Сани Пушки в туалете, можно опустить.

– К тому же я позвал друзей. Они как раз скоро подойдут, – продолжил сосед. – Я бы и тебя позвал, если бы ты не был занят.

– Так ты чё, кидаешь меня?! – прямо спросил я.

– Нет-нет, Хиро. Ты чего! – испугался Александр. – Я лишь предупредил, что в любое другое время – да. Но сейчас у меня свои планы. И твои дети сюда никак не входят.

– Может, именно поэтому эти дети и жульничают, что все их игнорируют. Если бы хоть одна блядь согласилась пойти им навстречу и отказалась бы от пикника на заднем дворе… Уверен, дети были бы благодарны.

– Ну зачем ты так! Я же всего лишь учитель, который позвал своих друзей. – Мужик проглотил слюну. – Й-я не могу так просто отказаться от своих слов.

– Не та́к просто. – Я сжал кулаки. – Ты отказываешься ради двенадцати прекрасных детишек, которым необходимо уделить чуточку больше внимания, чтобы они перестали пакостить. Я знаю, почему прошлый учитель не протянул долго. Он был таким же слабаком, как и ты.

– Но Хиро, й-я…

– Головка от хуя! – гаркнул я. – Уходим, пацаны! – махнул я рукой мелким и те сразу же подбежали ко мне. – Веселись со своими дружками, дру-жок…

– Пирожок, – добавил Пушкин и улыбнулся мне.

За ним и остальные, как обезьяны начали:

– Снежок.

– Кружок.

– Рожок.

– Сапожок

…

Последним завершил Ракета, который выдал:

– Электродвижок.

Я плакал от смеха.

– Пацаны, вы не уловили суть, но было очень смешно. Ваши таланты, да в нужное русло… Ох!.. Ладно, идём учиться плавать на озеро. Здесь же есть озеро?.. в вашей Петровке?

– Ага, – активировался Чехословак. – Сейчас покажу. Тут неподалёку озерцо интересное спряталось за голограммой.

– Как это «спряталось за голограммой»?

– Он хотел сказать, что за магазинами тоже такой же дремучий лес. Пусть не такой, как за ограждением, но начало положено ещё в Петровке. И среди леса есть полянки, – начал объяснять Пушкин. – Так вот, одна полянка только имитирует полянку. На самом деле там вода. Кто-то голограмму полянки установил над озером. Видимо, не хотят, чтобы туда ходили.

– Директор об этом что-то знает? – поинтересовался я.

– Конечно знает, – сразу же ответил Гоголян. – Все об этом озере знают. Но никто туда не ходит.

– А зачем тогда голограммой всё закрывать?

– Так вот никто и не знает. Может, от нас прячут, чтобы мы не ходили. Хотя мы не дураки, чтобы ходить туда.

– Мы-то и плавать не умеем, – подключился Жук. – Зачем нам такая битва, где против нас непосильный враг.

– А если битвы не избежать? – решил я изменить взгляды хотя бы одного из мелких.

– Тогда нам кранты, как говорил один из моих знакомых.

– А если мы из непосильного врага сделаем посильного?.. Вы будете сражаться?

– Если битвы не избежать, как ты говоришь, тогда будем. Хотя мы в любом случае сражались бы, если бы битвы нельзя было бы избежать. Но раз битвы нет, а ты придумал её, тогда битву можно…

– Толстый, не надо. Вот здесь твоё подключение было необязательным. Забудем о битве. Я хотел передать другое. Если скрыли озеро от вас, потому что вы не умеете плавать, то теперь мы пойдём к тому самому озеру и я научу вас этому лёгкому «ремеслу». И вот тогда вы полюбите воду. Вы почувствуете ту самую магию, которую чувствуя я, когда окунаю голову в жару.

– Голову в жару окунаешь?! – удивился Достоевский.