Текст книги "Княжеская школа магии (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Малиновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Постой, постой, Клубок. Ты сказал: за пределами Петровки? – нервно уточнил я.

– Да. За пределами, – улыбнулся шерстяной кругляш. – А ты что, боишься покидать это место? Помнится, кто-то хотел найти…

– Я знаю, – пришлось перебить Клубка. – Не продолжай.

– А я и не собирался. Лучше подумай, как тебе пересечь границу с Петровкой, ведь мы отправимся в лес.

– В тот самый, который за плющом?! – начал скакать на месте Пушкин… от радости, разумеется.

– Да, Саня… тот самый. Так что можешь брать свои револьверы и готовиться к ночным приключениям.

– А они со мной, – сразу же достал Пушкин «две пукалки из жопы».

– Ты с ними постоянно ходил?!

– Нет, Димон. Но когда ты сказал, чтобы мы ждали тебя возле дуба, то я решил спрятать в штанах два своих красавца. Сразу предупреждаю, что буду использовать их только в самых крайних случаях. Обещаю.

– Ну хорошо. Сколько у нас… – я сам посмотрел на время. – Ага, полвторого ночи. Парни, нужно поспешить. Нам нужны маски. Маски у вас есть, но они дома, так?

– Да! – хором крикнули детишки.

– Значит, нужно вернуться и взять маски… раз уж мы отправляемся за́ пределы Петровки.

– Постой, Димон, – перебил Жук. – У нас маски есть. А у тебя?

– Я найду что-нибудь. На голову футболку надену. Кстати!.. – улыбнулся я. – А футболка прокатит? – спросил я у Клубка.

– Да.

– Парни, отмена. Никуда не идём. Наденем футболки на рожи и перелезем через забор. – У меня сразу возник вопрос, который не касался нашего дела. – Неужели ваш прошлый учитель был настолько тупым, что не додумался надеть на свою голову что-то вроде маски, штанов, майки?

– Поверь, Димон, прошлый учитель был гораздо умнее тебя. – Пушкин как всегда в своём репертуаре.

– Но не такой боевой и опытный по жизни, как ты, – поддержал меня Толстый.

– Спасибо… Лев, – посмеялся я, обняв пухленького. – Так куда нам идти? – обратился я уже к волшебному клубку.

– Ну… все ищут Щелкунчика у якобы запретного озера, – начал шерстяной всезнайка. – Предлагаю бежать прямо сейчас к мавзолею тёщи Василия Афанасьевича.

– Это что, к твоей не полностью мёртвой бабушке? – уточнил Пушкин у Гоголяна.

– Типа того, – скромно улыбнулся Гоголь. – Может, побежим уже? – не хотел мальчишка, чтобы дети долго «смаковали» полученную информацию, а потом дразнили мелкого некроманта.

– Вперёд! – И я сам ускорился в сторону мавзолея. Хвала мозгу, он помнил, где это «магическое сооружение».

Что касается шалунишки, который похитил Щелкунчика, – за время небольшой прогулки к забору с плющом мы узнали о Лешем всё, что нужно было знать на данном этапе.

Вы спросите: что именно?

Его внешность и дар.

Леший – существо неоднозначное. Палки вместо ног, и это я в прямом смысле слова. Мох на теле. Маленький рост. Мордочка старика, сбежавшего из «дурки». Какой-то необычный посох, позволяющий колдовать старому шалунишке.

Самое неприятное, что Леший мог запросто стать грибом, частью полянки, веткой… в общем, нереальная херня, которая делала наш «поход» более интересным и не менее опасным.

Возможно, это не все его «дары», но уверяю, этого вполне достаточно, чтобы усложнить нам задачу.

Я думал над тем, получится ли у нас «беспрепятственно» пройти через плющ. Но теперь понимаю, что плющ – это такая мелочь.

Всё, что нам понадобилось, – это реально надеть футболки на головы и спокойно перелезть через забор… что мы и сделали.

Оказавшись уже́ за пределами Петровки, я поздравил мелких с успешной операцией и подбодрил на дальнейшее путешествие по дремучему лесу.

Если честно, то подбадривал я больше себя, поскольку понимал, что Щелкунчика необходимо было вернуть до рассвета, а на часах уже стукнуло два ночи.

– Итак, парни, все готовы найти зубастика?!

– Да! – хором ответили мелкие.

– Клубок?

– Я тоже готов, Димон.

– Тогда погнали! – И я перекрестился… так, на всякий случай.

Глава 15. Дух леса

– Одно радует – родителей рядом нет, – посмеялся Пушкин.

Детишки поддержали мелкого. Однако радоваться долго не пришлось, потому что Пётр Великий закинул альтернативный вариант, но в другую сторону… как-то так.

– А что, если в этом лесу… ночью… нас тоже похитит этот Леший, а?

– Не каркай! – начал трястись Толстый. – Что-то мне в туалет из-за этих ужастиков припёрло.

– Ну начинается, – вздохнул Гоголян. – А потерпеть никак? Или ты маленький?

– Вообще-то, мне только восемь. Так что да, я ещё достаточно маленький. Равно как и ты, Гого-блян.

– Что ты сейчас сказал, жирный?! – пошёл в атаку внук бабки из мавзолея.

– Так, малышня!.. – крикнул я. – Вы снова за старое?! Успокоились. Ты, – указал я на Гоголяна, – взял себя в руки и перестал сердиться. А ты, – пришлось пихнуть Толстого, – шуруй в кусты и делай свои грязные делишки.

– А вдруг и меня похитят?

– Значит, потерпи. Окажешь всем неоценимую помощь.

– Димон, там кто-то шуршит, – дёрнул меня за рукав Профессор. – За тем деревом, – уточнил мелкий.

Я проглотил слюну.

– Э, Леший! Ты слышишь?! Я к тебе обращаюсь! Выходи! Нас двенадцать с половиной!.. и мы с оружием!

– Не думаю, что крики и угрозы оружием его как-то испугают, – шепнул Пушкин. – Попроси у него прощения за кусты на запретном озере и скажи, что мы больше не будем этого делать.

– Ты решил на мне отыграться? – поинтересовался я у Санька.

– Ну ты же меня заставил извиниться перед Скоттом. И я извинился, между прочим. Вот и ты давай… извиняйся перед Лешим.

– Щелкунчик – это тво́й друг.

– Нихрена, Димон. Он твой ученик. А ты его учитель. Вот и извиняйся за него сам. И вообще, ведёшь себя как баба.

– Да ты в конец охренел.

– Зачем вы явились в мой лес?! – пронёсся смешной голосок, который сразу же «разрешил» мой спор с Пушкой. Мне даже стало как-то спокойнее. – Неужто думаете, что я верну вам вашего друга?!

– Леший, это ты?! – задал я тупой вопрос.

– Ну конечно это он, – несильно ударил меня по ноге Пушкин. – Давай, Димон, – шёпотом подбодрил волосатик, – извиняйся, забирай зубастого… и сваливаем из этой дыры.

– И-извини, Леший. Мой ученик нечаянно погрыз твой куст. – Я обернулся к мелким и тихо сказал: – Пацаны, я не могу. У меня какая-то хрень выходит. Вы лу́чше знаете своего дружка, поэтому давайте, помогите. Толстый, может, ты?

– Я?! – удивился Лев. Мальчишка не испугался. Он удивился больше тому, что я решил довериться ему́.

– Да, ты. Поможешь?

– Ну ладно, – улыбнулся Толстый. – Но я буду действовать своими методами, хорошо?

– Не вопрос, – обрадовался я. – Вперёд.

– Леший, привет. Меня зовут Толстый. И я очень хочу, чтобы ты вернул мне моего друга. Чтобы ты вернул всем нам нашего друга. То есть он как бы друг для всех нас. Однако я бы сказал, что это было вольно принятое наше общее решение. Если бы не обстановка на Петровке, то мы бы вряд ли стали друзьями. Но хочу заметить, что Щелкунчик – тот парень, которого мы хотим вернуть – очень даже неплохой паренёк. И если говорить поточнее, то он мне даже нравится. Но нравится не в смысле, что я в будущем…

– Довольно! – крикнул Леший. – Ближе к делу… Толстый.

– Я бы хотел, чтобы ты вернул нам Щелкунчика. Но знаю, что ты не вернёшь нам его просто так. Поэтому хочу узнать: что нужно сделать, чтобы ты вернул нам нашего друга? Если ты ещё не придумал, то мы можем подождать. Но ждать мы будет не очень долго, потому что утром нам нужно вернуть Щелкунчика его маме. Её зовут Александра Андреевна… и она очень любит своего сына. Ну как и любая мать, наверное. А мы бы не хотели её расстраивать. Так что верни нам Щелкунчика. Но сперва скажи, что ты хочешь взамен. И хочу сразу предупредить, что мы не можем обменять Щелкунчика на кого-то другого из нас. Ну разве что Гоголяна или Саню Пушку.

– Ты вообще охренел! – взбесились оба «кандидата».

– Да, так даже будет лучше, – продолжил Толстый. – Можешь забрать их двоих, а нам вернуть Щелкунчика.

Я схватил Пушку и Гоголяна, чтобы те не надрали Льву зад прямо здесь.

От себя же добавил:

– Думаю, господин Леший сам знает, что он хочет взамен на Щелкунчика. Правильно?!

– Правильно, правильно, – посмеялся Леший. Это существо удостоилось даже выйти из тени.

Я бы не сказал, что ночью так хорошо всё видно, но луна просачивалась через кроны деревьев и кое-что мы видели. К тому же у всех были телефоны, а значит, фонарики никто не отменял.

К чему я всё это.

Дело в том, что Клубок достаточно точно описал Лешего. Ведь когда он вышел, мы увидели то самое существо из двух палок, мха, посоха и причудливой мордочки, может, лица. Тут я пас по части точных описаний.

Могу лишь сказать, что Леший – это знатная хрень маленького роста. И бояться его не сто́ило… как мне кажется.

– Твои друзья меня не интересуют, господин Толстый, – продолжил Леший так же уважительно, как и я обратился к нему. Правда, обратился он к мелкому, а не ко мне. Но да ладно. – Меня лишь интересует четырнадцатое сентября.

– А что там будет, позвольте спросить? – очень красиво и кратко отреагировал Лев. Молодец. Уважаю.

– Я играю в карты с лесной братвой, поэтому в лес ходить строжайше запрещено. Но в мой лес ходить нельзя и за неделю до игр, потому что идёт подготовка к ним. А вы нарушили моё правило.

– Мы его и не знали… учти это, пожалуйста, – осмелел я. Даже слова появились. Правда, не совсем качественные. Я бы даже сказал, что они были слегка грубоватыми по отношению к царю леса… или как там правильно.

– Учитель, который не знает таких простых правил. Ты точно учитель?

– Конечно, – заступился Пушкин.

– Он самый крутой учитель на Петровке, – поддержал Гоголян, чего я совсем не ожидал. Если честно, я не ожидал, что вообще хоть кто-то начнёт заступаться.

– Если сравнивать с прошлым учителем, которому отрубили голову, то этому учителю эшафот точно не по карману, – подключился Петрович, но понял, что сказал немного не так. Однако сразу же исправился: – Короче, Димон очень крутой мужик, который всего за два дня смог подружиться с нами. Так что прояви уважение, а иначе…

Ну… тут Петровича понесло, поэтому я быстренько стал на его защиту, чтобы Леший не учудил что-нибудь ещё.

– Леший, это не так важно. Я обычный учитель. Дети – мои. Им нравится быть со мной, а мне с ними. И мы хотим вернуть Щелкунчика. Вот и всё. Если мы тебя сильно обидели, то реально просим прощения. Мы не знали, что есть такое правило. Я, как уже сказал один из моих учеников, всего два дня в этом мире… то есть в этом… в Петровке… на Петровке. Сейчас началась среда, так что это уже третий день, если нужны точные подробности. Я бы обязательно изучил этот вопрос и ни за что не потревожил бы тебя. Да что уж там, – искусственно засмеялся я, – у моих учеников и у меня очень крутые дома. У нас есть даже бассейны. Нам твой лес нахрен не нужен. Отдай Щелкунчика, и мы вообще весь сентябрь не будем соваться в твой лес.

– А почему на территории Петровки есть твой участок леса? – снова встрял Пушкин с неуместным вопросом. – Разве Петровка не принадлежит нам?

– Меня не любит директор вашей княжеской школы магии. Видишь ли, я очень некрасиво себя веду. Нельзя даже ограбить магазин, чтобы набрать еды зимой. Я что, многого прошу?! Мне лишь нужна еда. А еды на Петровке полно. И она такая вкусная!.. – чуть ли не расплакался Леший. – Сладкая!.. Очень-очень сладкая! А такой еды в лесу не найти.

– Да она не такая полезная, как ягоды.

– Но она очень вкусная. А я на пенсии… можно сказать. Поэтому могу себе позволить всё что хочу. И я хочу сладости… зимой. Зимой вообще в лесу еды нормальной не сыщешь. Вот и я вынужден жульничать.

– Замётано. Ты нам Щелкунчика вернёшь, а мы тебе сладостей принесём даже летом, – протянул я руку, но потом резко убрал, так как Леший начал обнюхивать её очень странным способом.

– Ты так и не сказал: почему лес на территории Петровки принадлежит тебе́, а не нам? – снова начал Пушкин.

– Да какая разница! – перебил я. – Леший, ну так что?.. Мы договорились?!

– Ты хочешь принести мне вкусной еды, а я должен буду отпустить Щелкунчика? – уточнил Леший.

– Нет. Мы забираем Щелкунчика. Возвращаем зубастика его родителям. Те радуются. Я провожу занятия в своём классе. А после обеда бегу в магазин, закупаюсь… бегу к тебе. Встречаемся на этом месте.

– Так не пойдёт. Щелкунчик грыз мои кусты. А это полное неуважение к моему лесу… пусть даже на территории Петровки. Я был вынужден его наказать. – И Леший провёл язычком по губам.

– Что ты с ним сделал?! – напрягся я. Думаю, вы и сами поняли, какую картинку предоставил мозг моему воображению.

– Я намазал специальной мазью его зубки. Она устранила все дефекты. Теперь ваш друг не сможет грызть ничего твёрдого, пока я не выдам противоядие. А у меня его нет. Так что Щелкунчик обречён сосать, а не грызть.

– Ты гений, Леший! – обрадовался Пушкин. Волосатик хотел было обнять лесного волшебника, но тот пригрозил посохом.

– Кстати, эту технологию использует ваш директор.

– Ты про что?

– Про мою мазь, в состав которой входит разработанное мной лично вещество. Его используют и в чистящем средстве «Волшебная чистота».

Тут мозг напомнил про Скотта, который давал мне данное средство, чтобы я отмыл цепь.

Я даже вспомнил слова: «Хорошо отмывает отраву, вроде той, что на моей цепи. А некоторые умудряются с помощью него отмывать даже деньги. Но это совсем другая история.»

– С помощью этого вещества директор как-то отмывает деньги? – ни с того ни с сего выдал я.

– Именно, господин Димон! – оживился Леший. – Этот гад использовал моё вещество. Он продал его Дмитрию Анатольевичу. Тот поставил это вещество на конвейер. А теперь они оба отмывают деньги. Конечно, у Дмитрия Анатольевича есть и другие… способы чёрного заработка. Но я сейчас говорю про Владимира Владимировича, который получает очень и очень большие деньги благодаря моему веществу. И я бы закрыл на это глаза. Но ведь этот гад настолько зажрался, что обвиняет меня в мелких кражах еды зимними вечерками.

– То есть директор княжеской школы магии имеет дохрена бабла, но при всём при том не может простить тебе несколько сладостей, которые ты… берёшь на пробу в зимнее время, так?

– Именно, господин Димон.

– Называй меня просто Димоном. Господин – это лишнее. Слушай, так, может, мы что-то придумаем с Владимиром Владимировичем. Может, расскажем ему, что знаем о его… Хотя нет. – Тут я понял, что сморозил ещё одну хрень. Ага, расскажет. Да если такое рассказать, то меня быстро на эшафот отправят. – Короче, Леший, предлагаю следующее… Жук. – И я указал на своего мелкого помощника.

Все дети уставились на Жукова.

– А чего это вы на меня все уставились? Я что, самый крайний?

– Жук, помоги решить вопрос. Ты всё услышал. Как бы ты поступил?

– Я бы не трогал нашего директора. Этот мужик очень стрёмный, если говорить коротко. Лучше его не бесить, а то не помогут даже наши богатые родители. Вот как мы поступим: Леший отпускает Щелкунчика. Мы все радуемся тому, что Щелкунчик ничего теперь грызть не будет. Мы сами договариваемся с его родителями насчёт зубастых талантов. Родители нам поверят. А если нет, то мы вину берём на себя. Никаких упоминаний про Лешего. Он здесь вообще ни при чём. Димон же делает так, как и говорил. Иногда и мы сами будем навещать Лешего и приносить ему сладости. Леший будет разрешать нам гулять в лесу, а мы будем приносить за это сладости. Получится, что и Леший будет в выигрыше, и мы будем понимать, что, чтобы поиграть в лесу, нужно заплатить дружескую пошлину, то бишь сладости. Да, это звучит почти так же, как и сказал Димон, но уверяю, Леший, тебя никто не собирается обманывать. Кроме того, ты всегда можешь похитить Щелкунчика или кого-то из нас ещё раз, если мы вдруг тебя надурим.

Вот такие слова Лешему очень понравились. Да чёрт возьми, мне самому понравилось то, как Жук всё красиво изложил. Вот реально молодец. Ей-богу, талант от Бога… как бы это тавтологично не звучало.

– Ты можешь и о правилах в следующий раз рассказать, – подстроился и я. – Мы все как-нибудь после четырнадцатого числа к тебе завалимся, и ты расскажешь о правилах. Так будет даже лучше. Бассейн бассейном, а в лес тоже нужно ходить. Вот мы и будем из дома таскать сладости в твой лес и играть в нём. Можем даже с тобой играть и с твоей лесной братвой… если ты не будешь против такого. В общем, ты сам нам об этом расскажешь. Но что касается слов Жука, то я только за. Если тебе что-то не понравится, то ты всегда можешь снова кого-то одного из нас похитить. Лично я хочу мира с тобой, Леший. Ты, как мне кажется, очень даже крутой мужик… дед… короче, ты очень крут.

– Значит, я вам Щелкунчика, а вы мне завтра сладости? – ещё больше заулыбался Леший.

– Да. Сейчас даже на телефоне забью себе в пометки… то есть помечу в заметках, чтобы завтра после обеда купить сладостей и принести к тебе.

– Я завтра буду на озере. Можешь притащить сладости туда. Положишь рядом с тем кустом, где я похитил Щелкунчика.

– Замётано. Так мы договорились?

– Да, договорились. Ваш дружок сейчас дома спит. Я не собирался его похищать. То есть я похитил, да. Но сразу же и вернул. Вот только с зубами его немного поколдовал.

– То есть Щелкунчик сейчас спит в своём доме?!

– Ну а как же. Родители отправились его искать, а я вернул мальчишку домой. Сначала я хоте́л показать родителям их дитятко, но только без себя, а просто чтобы они заметили своего сынишку…

– Но…

– …но потом увидел, как ты подлизываешься к этому гаду, – недовольно пронёс Леший, смотря мне в глаза. – Димон, не нужно ему служить. Он тебя подставит так, что будешь плакать не за то, что тебя на эшафот ведут, а за то, что ты был подстилкой, о которую вытирали ноги. Хотя ты и сам это осознаёшь, но думаешь, что раз ты в этом мире, то нужно кому-то служить, чтобы не убили.

– Т-так ты всё знал?!

– Конечно знал. Я ведь не чудик из леса, а настоящий колдун. Клубок не расскажет, но именно благодаря мне он столько всего знает. Теперь он знает даже больше, чем могу увидеть я.

– Спасибо, Леший! – улыбнулся Клубок.

– Привет передавай Коту… учёному. Между прочим, это благодаря мне Скотта считают учёным. Комок шерсти хотел себе славы, поэтому я создал для него шерстяной клубок. И когда он начал помогать людям, то его решили прозвать «Кот учёный». Не спорю, он многое и сам изучает. Но видеть то, что видит Клубок – это моя заслуга. Если бы не я, то не было бы и Клубка. Если бы не Клубок, то не прозывали бы Скотта «учёным». Он был бы волшебным котом, который умеет читать и разговаривать. О нём бы быстро забыли.

– Почему тогда не обращаются к нему за помощью?

– Обращаются. Но обращается в основном директор. А я предупредил, что если будешь ему помогать, то я отберу Клубок, и тогда плакала твоя слава.

– Во как!.. интересно, интересно. Слушай, а нам реально нужно почаще с тобой общаться. Мне этот мир начинает нравиться.

– Мы тоже хотим! – подключились детишки.

– А нам можно после школы тоже что-то принести тебе на озеро? – спросил Пушкин за всех. – Ты бы нам что-то рассказал. У меня тоже полно вопросов касательно моих родителей и родителей моих друзей.

– Ты это на что намекаешь? – развернул Гоголян Пушкина.

– Да это я так. Ты тут ни при чём. – Саня посмотрел на Лешего и уточнил: – Ну так что́, можно?

– Можно, – кивнул Леший. – Раз мы договорились кое-как, то прошу всех удалиться. А тебе, – снова посмотрел колдун на меня, – лучше прислушаться к моим словам. Я не учитель, который учит, как жить. Но я, будем считать, друг, который хочет справедливости. И мне было неприятно слышать, как ты захотел возвысить этого гада перед родителями. Конечно, это твой выбор, Димон, но я бы не стал говорить, что Щелкунчика нашёл директор.

– А как тогда поступить?

– Спроси у Жука, если сам не способен думать, – пошутил надо мной Леший.

Хотя я бы сказал проще – он меня знатно подъебал.

На душе́ так паршиво стало. И ведь, сука, понимал, что Леший говорил правду. Но не мог так просто взять и отказаться от помощи.

С другой стороны, Леший прав.

Владимир Владимирович – это самый настоящий урод, который не оценит такой жест. То есть он его оценит, но сразу же о нём забудет, когда придёт новая проблема. И я это прекрасно понимал. Даже знал, что придётся снова что-то придумывать, чтобы задобрить гада.

Ну а если этого не сделать?

Не сделаешь этого, тогда дорога только одна – на эшафот.

Урод найдёт кучу причин, чтобы «отделить» голову от тела.

И всё же вам интересно, как поступил я.

Что же, мне тоже. Но об этом я сам узнал, когда вся эта ночная хрень закончилась.

Глава 16. Третьего не дано

Дети за два дня очень устали. Сужу по себе, ибо я хоть и не ребёнок, но тоже дико хотел спать.

Это я к тому, что, после необычного разговора с Лешим, мелкие отправились на заслуженный отдых в свои кроватки.

Они у меня молодцы, поэтому я даже не сомневался, что все всё сделают красиво – так, чтобы ни один из родителей не узнал об их ночной прогулке за пределами Петровки.

Что касается меня… тут немного сложнее.

Мне пришлось долго оправдываться перед самим собой и искать хоть что-то полезное в признании Владимира Владимировича героем этой ночки.

И вы знаете, вообще нихрена не приходило в голову.

Если смотреть на меня со стороны, то можно заметить учителя, который сидел в саду Чайковских и наблюдал за звёздами.

Но если смотреть со стороны меня самого, то внутри Димона шла борьба между инстинктом самосохранения и совестью.

Первый не хотел отправлять моё тело на эшафот, а вторая – не хотела, чтобы я признал директора героем, который нашёл Щелкунчика.

– Думаю, ты поступишь правильно, – напугал меня Леший.

– Ты всё-таки решил за мной шпионить? – улыбнулся я. Мне нужна была помощь со стороны. И, как подкалывал Леший, помощь царя леса была очень даже своевременной.

– Мне всегда интересно знать, чем всё заканчивается. Кроме того, обожаю наблюдать за людьми, которые борются со своим внутренним миром. Их лица напоминают безмятежного телёнка, который осознал, что с безмятежностью покончено.

– И что дальше с ним происходит? – с неподдельным интересом спросил я.

– Тут уже всё зависит от телёнка. Если он постоянно слушается свою маму, то есть зависит от чужого мнения, то всё очень плохо… для него самого.

– А если он слушает себя?

– Тогда есть шанс получить незабываемый опыт. Он может быть с приятным концом, а может и… с не совсем приятным. Но всё равно это опыт. Так что лучше слушать себя.

– Под не совсем приятным опытом… ты подразумеваешь эшафот?

– Это уже тебе решать, Димон, – улыбнулся Леший. Он прилёг на лавочку и исчез. Вот так вот просто взял и исчез. Может, слился с лавочкой. Но для меня Леший оказался невидимым. Вот и всё.

Я снова остался в полном одиночестве. Рассвет уже не за горами. Родители моих и не моих учеников пока что не вернулись.

Тут мне пришла ещё более дурацкая идея – поговорить с Чайковским и узнать, что он думает на этот счёт. Ведь если на то пошло, последнее слово за Щелкунчиком. И если он будет утверждать, что его спас учитель, а не директор, то я не смогу этому сопротивляться.

А мне это и не нужно.

Но ещё больше меня радует тот факт, что появится шанс оправдаться перед Владимиром Владимировичем, что всё пошло не по плану. Он, конечно, огорчится. Но будет рад, что ребёнок жив-здоров, и родители не дурят директору мозги.

В конечном счёте это была уже не такая и дурацкая идея, как оказалось.

Осталось только зайти в комнату к мелкому, чтобы всё «разузнать».

И если забраться в дом Чайковских не составило особо труда, поскольку окно на втором этаже было открыто, а рядом с ним росла ива, то насчёт разговора со Щелкунчиком пришлось повременить. И дело здесь не в том, что я зассал, а в том, что мелкого так-то и не было

– Ты что это, Леший, решил нас всех «надурить»?! – крикнул я в пустоту. – Это такие лесные шуточки у тебя?! Спрошу прямо: ты сожра́л мелкого?!

Да, в мою дурную голову снова полезли мысли о каннибализме, если Лешего можно было считать человеком.

Я обыскал весь дом, но Щелкунчика так и не нашёл… никого не нашёл. Хотя я и не хотел найти кого-то другого. Ещё мне не хватало увидеть Александру Андреевну, которая снова спросила бы, где её сын, и почему учитель княжеской школы магии рыщет в поисках её сына в её же доме, когда входная дверь заперта.

Тут зазвонил телефон. И угадайте, кто это был?

Грёбаный Владимир Владимирович, которому почему-то не спалось. Видимо, мужик что-то почувствовал даже на расстоянии.

Я трубку не брал.

Но, сука, пошёл второй звонок.

За ним – третий.

Когда тебе без паузы звонит один и тот же человек три раза подряд, это означает только одно – что-то случилось.

А если это звонит директор, то точно что-то стряслось. И самое обидное, что ненавидимый всеми человек в курсе происходящего… ну а как ещё объяснить звонок посреди ночи?..

Я проглотил слюну. Свайпнул белую круглую иконку звонка вправо. Выдохнул. Поднёс телефон к уху.

– Димон? – послышался знакомый детский голосок.

– Щелкунчик?! – удивился я.

– Да. Слушай, а что я делаю у директора дома? – шёпотом спросил мелкий.

– Стоп, стоп, стоп… Стоооп! – Я отдышался. – Постой, а почему ты звонишь мне с телефона Владимира Владимировича?!

– А с какого телефона мне звонить? Моего нет. Я в комнате. Если точнее, то в спальне, где на кровати храпит наш директор. На окнах почему-то лоза с шипами. Какое-то колдовство, блин. И двери в спальню закрыты. То есть мы оба внутри, но дверь закрыта изнутри. Ну ты меня понял, что я сказал?

– Д-да, к-коне… А ключ? – перевёл я тему, ибо не знал, что отвечать.

В голове некий туман. Я вообще не понимал, что происходило. И только сейчас начал понемногу догадываться, что это проделки Лешего. Лоза с шипами – это точно его работа. Не думаю, что у директора хватило бы «смелости» заниматься подобной хернёй в собственном доме… если это его́ был дом.

– А ты точно в его доме? – уточнил я.

– Не знаю. Но раз он спит на кровати, а над головой картина с его рожей, то думаю, что это его дом… как минимум один из.

– Логично. А где конкретно его дом? То есть… ты не мог бы выглянуть в окошко и сказать, что ты видишь?

Звонок оборвался. На дисплее показало – «нет связи».

Снова появился Леший.

– Димон, так не пойдёт, – сказал он.

– Что «так не пойдёт»? Ты о чём? – включил я дурака.

– Есть только два пути: либо ты говоришь директору всё как есть, либо не говоришь. Быть где-то посередине, пытаясь придумать новую уловку, не получится.

Мы оба понимали, про что Леший говорил. А ещё я понял, что всё-таки это его рук дело… от начала и до конца. Король леса хотел, чтобы я либо выглядел как шестёрка, либо дал понять Владимиру Владимировичу, что не буду ему подчиняться. Третьего Леший не хотел давать.

– Но ты же понимаешь, что́ меня ждёт? – снова включилась моя внешняя защита. Хотя внутренне понимал, что лучше рассказать всё как есть. – Думаю, что эшафот – это то, что меня ждёт в самом начале. А потом…

– Ты так далеко не забегай, – посмеялся Леший. – Тебе нужно думать о сегодняшнем дне. Если ты дашь злу развиваться дальше, думая, что тебя это никак не коснётся, то поверь, ждёт и тебя и твоих учеников горькое разочарование.

– А разве разочарование бывает сладким?

– Не уходи от темы. Я проведу тебя к месту, где спит Вова, а рядом сидит маленький Петя. Ты поднимешься на второй этаж. Откроешь дверь, которую я освобожу от «оков». Разбудишь директора… – Леший вздохнул. – И расскажешь ему правду. Я решил, что так будет лучше. Ты не только не согласишься с его условиями, которые сам же ему и предложил, но и расскажешь, что все дети знают про Лешего, и про то, как он лишился своего участка земли на Петровке.

– Но ты же…

– Конечно, я здесь появляюсь, – перебил Леший моё «перебитие». – Но не чувствую себя свободным. Понимаешь? Это ведь совсем разные вещи, Димон.

– Понимаю, – опустил я голову. – А ты поможешь мне?

– С эшафотом?

– С ним, с ним. – Я прикусил нижнюю губу. – Не потому, что я зассал. Нет. Это, скорее, похоже на шпаргалку, которой студент не воспользуется, но ему будет легче, если она с ним будет на экзамене.

– Понимаю тебя, Димон. Хорошо. Так и быть. Но и ты не подведи. От того, как ты поведёшь себя прямо сейчас, будет зависеть и то, как поведу себя я, когда тебя отправят на эшафот… если отправят.

– Ты настолько уверен, что этого может и не быть, что даже вставляешь «если»?

– Конечно, – улыбнулся Леший. – Я знаю директора чуточку лучше, чем ты. Поверь мне на слово.

– Даже спорить не буду. Верю без всяких клятв. Значит, как я понял, ты хочешь, чтобы я высказал ему в лицо всё, что я о нём думаю, так?

– Было бы неплохо. Но, думаю, ты не сможешь. Однако этого я и не просил. Мне хочется, чтобы ты отдался своим чувствам, а не своей хитрой натуре. Конечно, у каждого человека есть свой личным демон внутри, который советует позаботиться о себе. Но я рекомендую подумать и о своих учениках, с которыми у тебя наладилась связь. Ты вернёшься в свой мир через месяц, а дети останутся здесь с этим чудовищем.

– Через месяц?! Но Клубок говорил, что через год я…

– Через год, через месяц – какая разница. Ни Клубок, ни я не знаем, когда точно ты вернёшься домой… и как вообще это будет. Многое зависит от твоего преподавателя по истории. И от его машины времени. Но времени не так и много. И когда тебя не станет… на этой планете, – уточнил Леший, – тогда дети снова будут страдать. А ты видел, во что они превратились, пока жили без тебя.

– А при чём тут я?

– При том. Это необычный мир. И создан он по образу и подобию того, о чём думал Николай Васильевич. Но и ты помог ему и его МВГНВ за последние полгода. А раз ты помог, значит, ты тоже участник сего действа.

– Откуда ты всё это знаешь?

– А откуда Клубок всё знает? – Не дожидаясь ответа, Леший продолжил: – Ты же слушал меня в моём же лесу. Я говорил об этом. И раз Клубок был создан мной, то и с помощью моей силы он может знать то, чего не знают другие. Конечно, я говорил, что он может знать и больше, но это совсем другая история. Главное – в этом мире есть кто-то, кто знает про тебя. И одними из таких «знатоков» являемся мы с Клубком. Но и мы подвержены изменениям, которые от нас не зависят. Поскольку главной здесь является машина времени, впитывающая в себя всё, с чем взаимодействует её создатель.

– Николай Васильевич, так?

– Угу, – кивнул дух леса. – И его помощник. Ты. И даже несмотря на то, что время зде́сь и та́м идёт не совсем одинаково, машина времени продолжает черпать опыт у создателя и помощника в режиме онлайн, как у вас тут принято говорить.

– То есть всё, что происходит и здесь, влияет на то, что будет происходить здесь дальше, а не только то, что впитала в себя машина времени за время жизни в моём мире?

– Совершенно верно. И если ты зде́сь поступишь благородно в чём бы то ни было, то это отразится на дальнейшей твоей судьбе здесь же. И на самой машине тоже. Может, она захочет изменить пространство и время, сделав так, что тебе останется здесь быть всего пять минут. А может, сделает так, что ты здесь останешься на сто лет.