Текст книги "Княжеская школа магии (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Малиновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Позволь тебя угостить, – обратился ко мне мужчина, когда я пытался купить себе пива.

– Да пожалуйста, – улыбнулся я. Далее молчал. Ждал, пока мужик продолжит.

– Вася, – протянул он руку.

Я, само собой, ответил взаимностью.

– Димон, то есть…

– Хиро, – исправил какой-то Вася. – Хиро Мацумото. Я знаю, кто ты. У меня твой сын учится. Коленька. Хотя он просит называть его Гоголян. Говорит, что ты очень забавный, и что быстро нашёл подход к моему сыну… то есть это уже мои слова. Я хотел сказать, что ты молодец. – И отец Гоголяна сделал глоток виски.

– А ты на крепкое налегаешь? – решил поддержать я беседу, но снова начал немного издалека, чтобы не делать вид, будто чему-то удивлён. Однако внутри слегка напрягся. Мало ли, вдруг малый что-то другое наговорил своему бате, а этот батя – какая-то шишка в Петровке.

– Да какое там крепкое. Нет ничего крепче, чем живая тёща.

– О-у, соболезную, – сделал я такое выражение лица, будто понимал, насколько всё плохо. – Повторите этому славному мужчине, – обратился я к бармену, когда тот подошёл к нам. Я посмотрел на Васю и объяснил: – Раз уж ты меня угостил, то позволь и мне тебя угостить. Одним бокалом здесь не обойтись.

– Тут я полностью согласен, Хиро, – дружески похлопал меня по плечу батя Гоголяна. – А чего ты говорил, что тебя зовут Димон?

– Да это я так… хотел побыстрее влиться в жизнь на Петровке. Всё-таки японец – это не русский. А Димон – вполне красиво звучит.

– Истину глаголишь, Димон, – моментально адаптировался Вася. Он уже был слегка поддатым, поэтому мог говорить расслабленно. Видимо, до бокала виски он принял ещё три бокала бренди.

– Так ты, говоришь, отец Гоголяна?

– Ну да. Вот, решил подготовиться ко встрече. То есть я пришёл домой, а там жена репетирует. Ну я аккуратно подслушал всю её… все её разговоры. – Вася начал икать. – Прости. Мне надо отлить немного. Официант! – крикнул мужик. – Я сейчас допью. Вот только пойду, хуй припудрю, как говорит моя жена.

Я начал ржать.

– У твоей жены… ну… ну ты понял?

– Нет. Это метафора… образ… гипербола… или ещё что-то там такое, – уже в полное говно отвечал Василий. Он пьянел на глазах. Прямо какая-то магия. – У моей жены нет хуя. Но есть нос. И у тёщи есть нос, который я готов ей снова сломать, если она скажет, что я веду себя как хозяин дома.

– Так если у тебя есть дом, и ты в нём хозяин, то так и есть, – решил поддержать я мужика.

– В точку, Димон. – Вася полез ко мне, чтобы поцеловать в лоб. – Ты совершенно прав.

– Так, Вася. Хватит! – повысил я голос, а сам встал из-за барной стойки. – Иди пудри свой шланг и приходи, но целовать будешь кого-то другого.

– Я ща, Димон. Одна нога здесь, а другая – на хуй. – И мужик свалил.

– Вы что-нибудь ещё будете? – спросил бармен.

– Мне только два литра пива и лёд, если есть.

– Конечно, сэр.

Сам я «положил» голову на барную стойку и начал думать: говорить ли мне пьяному мужику, что его сын замешан в воскрешении тёщи, или не говорить?

Глава 8. Страсти тёщины

Я решил всё-таки рассказать. Однако не был бы я собой, если бы не пошёл дальше и не добавил немного от себя. Выглядело это так, будто ты на диете, а потом тебя клинит, и ты уже жрёшь всё, что попадается под руку.

– Хорошо пошло! – напугал меня Вася, пока мозг строил планы насчёт Гоголяна.

– О, ты уже пришёл. Так быстро.

– Да я всегда всё делаю быстро. Поэтому и детей много. Но не все они живы, – посмеялся мужик. Это, конечно, было жёстко. – У меня, между прочим, тоже есть прозвище.

– Быстрый? – подшутил я.

– Почти, – улыбнулся Вася. – Кролик.

– Ясно, – ещё больше заржал я. – Ну что ж, Кролик. Пора и тебе узнать правду о своём сыне. Сразу предупрежу… ну чтобы ты простил меня… но я иначе не могу сказать.

– Говори. Я приму твои слова спокойно. Хуже тёщи всё равно ничего…

– Я понял, понял. Слышал уже. Ну так вот… Твой Гоголянчик подводит тебя.

– Да я знаю. Совсем от рук отбился. Никого не хочет слушаться.

– О, я бы так не сказал. Этот «никого не хочет слушаться» как раз очень даже слушается твою жену, то бишь свою маму. Знаешь, что́ я узнал?!

– Что? – с неподдельным интересом уставился на меня Вася.

– Эта мелкая тварь хочет втихую помочь твоей жене оживить тёщу.

– Вот сучара! – разбил Вася бокал. – Ух, сука, гнида мелкая!

Похоже, мужика это сильно разозлило. Я даже сам напрягся, ведь неизвестно, что он может натворить. Вдруг мужик отомстит мелкому так, что придётся воскрешать Гоголяна. А ведь он мо́жет это сделать, судя по его шуткам про мёртвых детей.

Учитывая тот факт, что Вася может их воскрешать, а у него всё равно некоторые из детей мертвы, то неизвестно, как он поступит с Гоголяном. Есть все шансы оставить мелкого за «небесным барьером».

– Ты полегче, Вася. Не надо заводиться. Я с ним завтра поговорю. Постараюсь вразумить.

Мужик над чем-то задумался. Ему стало очень смешно.

– Слушай, а давай сегодня ночью пошалим! – эмоционально выдал он. Посетители гибридного магазина навострили уши, как и сам бармен. Я даже услышал, как кто-то сделал внутреннюю отрыжку. Потом оказалось, что это Василий навёл суету в штанах.

– Фу, блядь!.. Вася, ты не хочешь выйти на улицу и пропер… дышаться?

– Идём, – сразу же согласился батя Гоголяна и направился к выходу.

Когда мы вышли на улицу, мне уже не хотелось изучать последние два магазина. Я думал над предложением Васи.

И знаете что?

Я заинтересовался.

– И как мы будем шалить?

– Очень просто. Ты пойдёшь со мной в лес, к могиле моей тёщи. Дождёмся там мою жену и мелкого. А потом напугаем их.

– Так просто возьмём и напугаем?

– Ну да. Что-нибудь придумаем пугающее и напугаем, – прямо заявил Вася.

Конечно, ему простительно, ведь в таком состоянии хорошо, что он вообще мог говорить и стоять. Обычно в таком состоянии люди умеют только дышать. Хотя бо́льшая часть нынешней молодёжи из моего мира тоже умеет только дышать. Ну, может, ещё кричать в кастрюлю и кидать сыр на ёбла своих детей и домашних животных, получая дикое удовольствие от их реакции.

– Ты не хочешь заглянуть ко мне? – предложил я. – У меня большой телек. Диван. Можно отлично упасть на него и подремать до полуночи. А там я тебя разбужу и мы отправимся к твоей жене и сыну, чтобы напугать. И пока ты будешь дремать, я придумаю, чем их можно напугать.

– Отличный план. Действуем. – И Вася направился к Роллс-Ройсу.

– Стоп-стоп, Васёк. Не спеши. Мы с тобой прогуляемся. Здесь идти всего метров триста.

– Отсоси у некроманта-пианиста. – И мужик начал ржать, да так, что по штанам потекло.

Конечно, пошутил он так, как и я пошутил бы, если бы услышал «триста». Куда без классики жизни. Но тот факт, что мужик обоссался – это уже проблема. Вести́ такого в дом не особо хотелось. И уж тем более не хотелось кидать такого на шикарный диван, который я успел оценить, пока смотрел мультик «Шрек».

Ещё меня заинтересовала его шутка, ведь он сам был некромантом, если верить Гоголяну, который говорил, что его родители некроманты.

– Так ты у нас некромант-пианист?

– А то. С Машкой, ну с мамой Гоголяна, я познакомился именно через пианино. Играл такой. Зацепил девушку. А потом пошло-поехало и вот мы живём вместе да воюем вместе.

– Интересно. Слушай, так давай тогда обратно к барной стойке… или даже за столик обычный сядем и до полуночи потусим. Как тебе идея? – Не дожидаясь ответа, я добавил: – Никуда идти даже не нужно.

– Супер, – сразу же согласился Вася. Другого варианта я и не ждал.

Вы уж простите, но обоссанных в доме не держу. Мне хватило бати. Я эти запахи и энергетику помню, поэтому не хочу лишний раз накручивать себя. Кроме того, можно ещё что-нибудь интересное узнать от пьяного человека, который не против поделиться тайнами своего сынули.

***

Полночь, между прочим, наступила достаточно быстро.

Что уж там говорить, я из дома вышел за покупками после шести вечера, может, даже в семь с копейками… уже не помню. Ещё весь этот цирк. Ждать до полуночи оставалось не так и долго. И вот она показалась.

Что касается Васи, то ничего нового я не узнал, поскольку пошли байки про то, что меня вовсе не интересовало. И теперь стояла другая задача – вернуть мужика в «более трезвое» русло и узнать дорогу к бабушке Гоголяна.

– Да это здесь, – ответил Вася. – Среди леса, что за широкой дорогой. Там надо немного поискать и можно найти её могилу. Но нам даже искать не нужно, потому что Маша сейчас призовёт зелёных духов, а те подсветят местечко. И мы отправимся на всё готовенькое.

– А если кладбище рядом с забором и плющом? – решил я напомнить пьяному мужику про опасность, о которой рассказал Скотт.

– Так оно не «если», а рядом. Но чего тебе бояться этот забор? Если уснём, то жена разбудит нас.

– Так мы же собирались её напугать! И твоего сына хотели напугать!

– А, ну да, точно, – расплылся Васёк в улыбке. Ему было настолько пофиг, что и мне стало смешно. Но не от ситуации, а от его пофигизма на залитой роже. – Тогда нам срочно нужен новый план, Димон.

Заметьте, новое имя он помнил хорошо. Ну а я хорошо помнил другие вещи, например, план действий, которого у меня не было.

Но даже здесь я не растерялся и предложил следующее:

– Короче, Вася, план довольно простой: мы идём на зелёные огоньки в виде духов, что призовёт твоя жена Маша; потом ждём, когда Маша войдёт в состояние, при котором не сможет отвлечься, если такое вообще существует…

– Существует, – перебил батя Гоголяна. – Ещё как существует, Димон.

– …а потом ты подбегаешь к жене и сбиваешь её с ног, – продолжил я.

– С ног?! – обрадовался Вася. Видимо, он сам хотел давно сделать нечто подобное, но не решался, пока не встретил меня; а до этого – не выпил столько, что потерял уважение и готов был делать то, что я предлагал.

– Можешь что-то другое придумать. Но лично я сбил бы свою жену с ног и начал бы орать ей в левое ухо: «Это пранк, зая!»

– Хм. Необычно, Димон. Но мне, сука, нравится то, ка́к ты это подал! – эмоционально высказался Василий. – А что делать с мелким? – добавил мой новый друг (а почему бы и нет?).

– С Гоголяном разберусь я́. Всё-таки нас двое. Поэтому предоставь своего сына его учителю. Уж я знаю, как напугать одного из своих учеников. Уверяю, больше у него не будет желания помогать твоей жене воскрешать тёщу. Этот пацан вообще не будет рыться в земле в поисках гробов.

– Так тёща в каменном домике, а не в земле. Как он там называется… этот… мавзолей! – крикнул Вася. – Она в мавзолее лежит.

– Там, где Ленин?

– Да нет же. Не знаю, что за Ленин, но я говорю про обычные каменные домики, гробницы… не знаю. Я сейчас немного поддатый, Димон, поэтому лучше не это… не компостируй мозг. А то я не могу подобрать правильные слова, чтобы высказаться. Ну ты понял меня.

– Да, Вася, – вздохнул я. – Итак, что́ мы решили? Ты на жену, а я на мелкого?

– Да.

– Когда они начнут? – Не успел я задать этот вопрос, как боковым зрением заметил зелёные огоньки за окном. – Это они? – указал я в сторону перекрёстка.

– Ага, – подтвердил Вася кивком. – Слетаются к Машке. Уже сидит, призывает. Ладно, Димон, пора идти, – встал батя Гоголяна из-за стола. – Официант! Спасибо за всё, но мы уходим! – крикнул мужик бармену, а сам направился к выходу.

Я последовал за Васей.

На улице окна Rolls Royce отражали лунный свет так же красиво, как и зимой сверкал на солнце снег. Смотрелось по-сказочному. Возможно, я давно не наблюдал за этим в своём мире, но в этом – заметил сразу же. А ещё заметил зелёный огонёк в форме черепушки, пронёсшийся возле машины. Даже сигнализация сработала.

– Смотри, куда прёшь, душе́вич! – завёлся Василий. – Я так называю этих засранцев, – объяснил мне мой друг. – У них нет ни рук, ни ног. Одна только головешка. И та костлявая. Одним словом – бедная душонка. Неполноценный душевич.

– Так мы за…

– Да, дуем за ним, пока Машка не закончила призывать своё зелёное стадо.

***

Далеко, как оказалось, бежать не пришлось. Через полкилометра показался «мавзолей в дремучем лесу» – каменное сооружение небольших размеров, но сделанное с особым вкусом… как и всё, что я видел до этого. Ещё в ста метрах дальше виднелся забор с плющом.

– Как близко мы можем подойти, чтобы не уснуть? – шёпотом спросил я.

– До жены и мелкого точно можем дойти. Вот только я не вижу, где они. Но если бы они были внутри тёщи… то есть внутри каменного домика, то к ним мы бы подошли без проблем.

– Значит, нужно подойти почти в упор к плющу, чтобы уснуть, так? – отвлёкся я.

– Наверное. Я не проверял, если честно. А вот! – оживился Вася, когда увидел Машку.

Мамка Гоголяна, как и сам Гоголян, вышли из мавзолея вместе с душевичами, как назвал их Вася. Парочка уселась перед входом в погребальное сооружение, и Машка начала что-то зачитывать. Не знаю, что именно, но точно знаю, что не рэп.

– Что они внутри делали? – поинтересовался я.

– Проверяли, на месте ли тёща. Но куда ей деться. Эта тварь всегда там будет, если кто-то когда-то её не спалит к чёртовой матери.

– Я, конечно, не советчик, но если кто-то тебе мешает, то нужно взять всю волю в кулак и просто сделать это.

Снова тишина. Явно сказал я что-то лишнее. А может, Вася задумался на тем, что кто-то ещё поддерживает его мысль. В любом случае тишину необходимо было как-то нарушить, потому что мамка Гоголяна запустила душевичей обратно в мавзолей.

– Оживает, тварь! – моментально отрезвел Вася, сам нарушив тишину. – Итак, Димон. Сейчас Машка встанет и у нас будет полминуты, пока она не завершит свой ритуал. Я собью её с ног, а ты проучишь мелкого. Можешь взять бутылку, разрешаю.

– Какую бутылку?!

– Вот, держи, – протянул мне Вася пустую бутылку из-под виски. – Не волнуйся, я её не украл, а выпил, пока выходил якобы в туалет. Каюсь, друг… не поделился. Но уверяю, что это был подарок, которым делиться нельзя. Вот я его и оформил в одиночку, пока ты меня ждал у барной стойки.

– Ну ты и псих, Василий! – улыбнулся я. – Не, бутылку оставь себе. Мне хватит моих рук, чтобы схватить мелкого за шкирку и хорошенько тряхануть.

– Как знаешь, Димон. – Вася посмотрел на Машку. – О, встала! Ну всё, вперёд. – И батя Гоголяна взял разбег на свою жену.

Пришлось быстренько активировать ноги, чтобы догнать шустренького мужичка. А я ночью, да ещё после двух литров пива, не особо люблю двигаться, особенно – бегать.

И всё же мы это сделали: Вася повалил свою жену, остановив прочтение заклинания, а я схватил Гоголяна и «отвёл» его за мавзолей.

– Ну что, сучара мелкая! Не думал, что та́к всё будет?! Или ты считал, что я врал, когда говорил про свой дар к прочтению мыслей?!

– Х-хиро…

– Х-хиро!.. Х-хиро!.. – начал перекривлять я мелкого, хотя сам этого не любил. Но мне нужно было это сделать, чтобы дети отбросили привычку унижать старших, думая, что им всё дозволено. – Пиздец тебе, Гоголян, ясно?!

– Й-ясно. Пожалуйста, не убивайте! – начал плакать мелкий. Мне было стыдно, обидно… Мне было жалко парня. Однако нельзя останавливаться. – Ты хоть знаешь, во что ты вляпался с Пушкой?! – Не дожидаясь мямли, я продолжил: – Вы, твари, поперёк горла стои́те! Разве так тяжело просто слушаться меня и нормально будем жить дальше?! Я вам футбол дал вместо скучных уроков. А вы меня подставляете. Кто так делает, а?! Может, это ва́с надо подставлять, чтобы вы знали, насколько хреново чувствует себя человек, которого вы́ подставляете?!

– П-простите, Хиро Мацумото! Й-я больше н-не буду…

– Не буду, н-н-не буду… Пошёл на хуй, пидор мелкий! Знаю я твои «не буду»! Сейчас снова отвернусь и моментально нож в спину впиздячите, поэты хуевы. Значит так, ублюдок сраный! Я прочитал твои мысли и понял, что ты сегодня будешь здесь, на кладбище своей бабенции. Продумав план, я использовал ещё один свой дар – умение убеждать людей помогать мне. И я убедил твоего батяню атаковать твою мамашу. Если ты, сука, планируешь со своим дружком с бакенбардами мне мешать, то Вася замочит Машку, а Машка потом замочит тебя. И я не буду виновен, потому что всё сделаю так, что никакие улики на меня вести не будут. Так что перестань трогать меня, и я перестану трогать тебя и твоих друзей. Завтра поговорю с другими. Можешь не волноваться, их тоже ждёт «мстя мстятская». А что касается Владимира Владимировича, то он вызвал меня специально. Я пришёл от самого Дмитрия Анатольевича, поэтому у меня есть власть над многими. Так что не пытайся кому-то жаловаться.

– Й-я…

– Ублюдок, мать твою, не перебивай, когда старшие говорят! – Я сделал глубокий вдох, выдох. Успокоился. – Поверь, мне меньше всего хочется злиться. Я очень мирный человек. И ты мог заметить, что я всегда иду навстречу тем, кто хорошо относится ко мне. Да, бывают ссоры, но точно не подставы. А ты и твои друзья ведут себя как крысы. А крыс я не люблю. Поэтому буду пиздить их жёстко и со всей ненавистной любовью. И не посмотрю, что вы дети. Крыса – она и в Африке крыса. Не надо быть крысой, Гоголян. Ты понял?!

– Да!

– Вот и славно, – опустил я мелкого на землю, а то мои руки было нечаянно прижали бедолагу к стенке мавзолея. – А теперь беги к маме и сделай вид, что ты хорошо посрал, но никак не испытал эмоции страха от того, что было на самом деле.

Гоголянчик послушался моего совета и побежал к маме.

Я про себя подумал, ка́к представлюсь перед женой Василия, и тоже подошёл к родителям Гоголяна. Однако Васин пранк, по всей видимости, не удался, ибо я подошёл к одному родителю… живому.

– Твою мать! – схватился я за голову. – Какого хера?!

– Мама, это наш новый учитель. Я говорил тебе уже про него, – представил меня Гоголян. – Вот так он нас и учит, со всеми этими мать-перемать, хер-нахер.

Я сжал кулаки.

Вот же ублюдок мелкий. Взял и сразу же забыл то́, о чём я просил его не забывать.

Мальчишка думал, что мама его защитит, поэтому снова решил атаковать.

И ведь, сука, знаю, что не хочу ничего делать плохого спиногрызам, но мелкие так просто не сдаются.

О чём я и говорил: сто́ит только простить, отпустить, улыбнуться, как они сразу же бегут к защитнику и снова продолжают тявкать. Настоящие, сука, шавки. Ну те, что тявкают, а сами за забором. Как только ворота открываются, так сразу же молчат, мол, это не мы.

Что касается Гоголянчика, то парнишка чувствовал себя в безопасности, чего не скажешь про меня. Увидев разбитую бутылку, которой Машка «порезала» Ваську и тот лежал на земле без признаков жизни, я реально занервничал. МВГНВ ушла на второй план. Сейчас я думал только о том, чтобы мама Гоголяна не сделала то же самое со мной.

– Хиро Мацумото хвастался, что умеет подчинять себе других людей, поэтому во всех этих бедах виноват он, – продолжил мелкий пиздюк, которому мне хотелось врезать с ноги в голову.

– Мы не люди, – резко ответила Маша.

Эти слова стали моим спасением, неким оазисом в пустыне.

Я зацепился за них:

– Ваш сын прав, я могу не только это… Но и читать мысли умею. Но как Вы правильно заметили, работает это только на людей. А Вы сказали, что не являетесь…

– Мама, он врёт! – возразил Гоголян. – Он мне только что сказал, что приручил папу…

– Приручил? – посмеялась Маша. – Простите моего сына, ибо он иногда несёт такую чушь, что мне даже как-то стыдно. – Мамаша сжала руку сына, что тот аж «заойкал». – Не позорь меня, – обратилась она к сыну, сказав это через закрытые зубы. Её улыбка напоминала улыбку Гарольда из мемов.

– Всё нормально, – подключился я. Мне нужно было срочно что-то придумать, чтобы решить вопрос с Васей, с собой, с Гоголяном, с тёщей и с само́й Машкой, от которой можно было ожидать что угодно… даже осколка бутылки под моим ребром.

Глава 9. Где он, мать вашу?!

Как это обычно бывает, я не придумал ничего, как сказать правду с точностью до наоборот.

– Мария! – достаточно официально обратился я, хоть и не знал отчества. – Прочитав мысли Вашего сына, мне захотелось помочь Вам. И вот почему. Мою учительницу звали Мария Ивановна. Один раз она мне так помогла, что я пообещал помочь и ей. Но случился несчастный случай, поэтому помощи моей она так и не дождалась. Когда я пришёл к её могиле, то сказал, что обязательно помогу другой женщине с таким же именем. В итоге я помог Ва́м. Если дадите минуту, то объясню, как и́менно помог Вам?

Маша задумалась.

– Думаю, Вы уже прочитали мои мысли, поэтому знаете, что меня́ тоже зовут Мария Ивановна. Конечно же, мой ответ Вы тоже прочитали, поэтому начинайте.

– Благодарю, Мария Ивановна, – поклонился я, чтобы не показать улыбку, которую вызвал Гоголян своим негодованием. Мальчишка понимал, что я вру. Но никак не мог повлиять на исход нашего с Машей разговора. – Скажите, Ваша мама…

– Вы сами знаете, что я её недолюбливаю, – ещё больше помогла мне Мария Ивановна. – Но мой муж не любит её гораздо больше. Именно поэтому я пошла на столь унизительный шаг. Конечно, я его ещё не завершила, и, быть может, не завершу… Кстати!.. Так вот оно что! – Женщина сама додумалась, что я хотел ей сказать. – Спасибо большое. Вы действительно гений, Хиро Мацумото! Благодарю!

Объясняю для тех, кто не понял.

Мамаша Гоголяна сообразила, что я охренительный провидец, который решил помочь своей учительнице. Но так как учительницы нет, то я помог само́й Машке. И помог я тем, что как-то повлиял на Васю, который напал на Машку. Ну а она взяла и порезала мужа разбитой бутылкой, отчего тот скончался на месте.

Сама она до этого не додумалась. А может, додумалась, но не было повода. То есть он был, но такой, что лучше вызвать тёщу, а не убить мужа.

И тут появляюсь я, который дал повод убить мужа, причём случайно, ведь если бы не разбитая бутылка, то ничего бы не произошло… наверное.

В общем, я это всё к тому, что всё сложилось идеально для Маши: муж Вася испугал Машу, причём разбил бутылку, когда прыгал, а Маша взяла и от испуга всадила мужу осколок бутылки в горло, отчего Вася скончался. Вот такой вот прикол после полуночи. А это уже седьмое сентября, между прочим. Сегодня вставать рано, ибо первый урок в девять утра.

Ещё хочу заметить женскую логику, в которой, слава богу, не добавились вопросики: «А почему у японца учительницу звали Мария Ивановна? А как ты смог убедить моего мужа пойти на это, если он некромант?»

С другой стороны, не уверен, что некромантами не могут быть люди. А что касается русской учительницы у японца, то, может, она решила, что я жил в России. Ведь кто только не живёт в этой России в наше время-то.

Однако мать Гоголяна говорила, что вся их семейка – это не люди, а… а кто-то другой. То есть, скорее всего, некроманты, которые не являются людьми, но выглядят как люди.

Мария Ивановна тем временем что-то зачитывала и зелёные черепушки каким-то чудом делились своей зелёной энергией с Васиным горлом. Не прошло и минуты, как горло у Васи зажило.

– Ого! – удивился мелкий. Хотя я удивился не меньше. – Мам, а как это ты сделала?!

– Этому как-нибудь в другой раз научу. Сейчас закрепи те знания, которые получил. – Женщина посмотрела на меня. – Хиро Мацумото, Вы не могли бы помочь отнести тело моего мужа в мавзолей к маме?

– Д-да, конечно, – растерялся я. Однако очень быстро пришёл в себя и взял Васю за ноги. – Берите за руки или голову…

– Секундочку. – И женщина взяла своего мужа за руки, да так мощно, что я бы сказал, что она сама могла бы закинуть трупик в мавзолей, даже не заходя в него – так, прямо с точки, где лежал Васёк.

– Ну у Вас и сила! – похвалил я мамашу Гоголяна, когда мы отнесли Васю в мавзолей и положили рядом с ещё одной женщиной, не такой уж и старой, да и выглядела она презентабельно. Я думал, что там костлявое сгнившее существо.

– Спасибо, Хиро Мацумото. Это у меня от мамы. Хоть я её и недолюбливаю, но сила от неё… с этим не могу поспорить. Пусть теперь и Василий Афанасьевич наберётся сил рядом со своей тёщей. – Машка посмотрела на труп своего мужа. – Побудь, милый, какое-то время с моей мамой. Остынь, так сказать. А когда поумнеешь, тогда и «разбужу».

– Ну, его тело и так скоро остынет, – подшутил я, но сразу же заткнулся, потому что снова ляпнул не в том месте.

– Хиро Мацумото, не желаете ли присоединиться к нашей компании. Обычно мы с сыном пьём чай после занятий. Ну а здесь, раз такое победное дело над мужем и мне не пришлось воскрешать свою маму, необходимо устроить настоящее ночное застолье.

Гоголян испугался. Он понял, что мама ничего мне не сделает, а вот я, зная, что Гоголян неисправим, точно могу сделать что-то нехорошее, когда останусь наедине с этим усатым пиздюком.

Но чтобы я действительно не натворил чего-то ужасного, мне пришлось отказать:

– Спасибо большое, Мария Ивановна, но у меня свой график, поэтому нужен сон. Уже этим утром моих учительских действий ждут двенадцать прекрасных учеников. – Я посмотрел на Гоголяна. – И поверьте, Мария Ивановна, действия будут. И будет их очень-очень много. Поэтому я пойду набираться сил. Ещё раз простите за отказ.

– Да ничего страшного, Хиро Мацумото. Наш дом всегда открыт для Вас. Приходите в любое удобное время. Уверена, мой сынуля будет Вам рад не меньше моего.

Ага, будет. Да он теперь вообще не сможет уснуть, потому что будет думать, что сейчас к нему в гости приду я. И я реально приду. Не сейчас, но время ещё будет.

– До утра, Гоголян, – улыбнулся я и моргнул левым глазом. – Жду в девять на занятиях. Не опаздывай. – Я развернулся и направился домой.

Вот так вот бывает, когда нет конкретного плана. Маленький временной отрезок жизни превращается в настоящее, мать его, приключение со всеми вытекающими.

Если честно, то думал, что Маша меня завалит. Я уже мысленно написал несколько слов своей маме, что у неё сын долбоёб, который поверил другому долбоёбу, и теперь живёт в альтернативном мире. И если второй долбоёб – это старик, которому не́чего терять, то первому терять было что… как минимум нанёс бы критический ущерб по психике своей маме, которая всегда волнуется за шустрого сына.

***

Утро наступило ближе к обеду. Да, такое тоже бывает, например, у меня.

А всё почему?

Потому что кто-то как обычно решил не идти домой сразу, а заглянул в гибридный третий магазин, где взял ещё два литра пива и уже с ним отправился домой.

Конечно же, пиво я выпил под фильмец, который решил посмотреть. И это не сраный мультик на полтора часа, а грёбаная режиссёрская версия фильма «Властелин колец», который шёл три с половиной часа за вычетом двадцатиминутных титров.

Но вернёмся ко мне, точнее, к моей кровати, с которой я встал в…

– Без пяти двенадцать?! – громко подал я в пустоту. – Да ты гонишь?!

Что обычно делают люди, которые куда-то опоздали?

Думаю, они верят, что ещё успеют всё объяснить, и лучше поспешить, чтобы не злить босса.

Я же думал иначе.

Первая реакция была вполне естественной – да, я удивился, что сейчас полдень.

Но что дальше?

А дальше я улыбнулся. Сходил поссал. Выпил две кружки воды. Вышел к бассейну. Плюхнулся в воду. И мне было так хорошо, как бывает после туалета и принятого душа.

Я совсем не волновался. Даже был рад, что уже три часа должен был сражаться с хоббитами, портить себе нервы, а ещё думать, что сказать директору, который ждал некоего плана действий, на который я благополучно забил хер.

Мне было хорошо. На этом всё.

Я не спеша собрался. И только к началу пятого урока появился у нужного мне дуба княжеской школы магии.

– Скотт?! Скотт, я тебе молочко и сметану принёс! – громко сказал я. – В общем, мне на уроки пора, так что поставлю перед дубом!

Заметьте: когда не спешишь, то даже про котов не забываешь. В конечном счёте не волнуешься из-за отсутствия Скотта, если того реально нет на своём рабочем месте.

Однако Кот был. Скотт вынырнул из своего телепорта в момент, когда я отошёл от дуба.

– Хиро, подожди! – крикнул Кот. – Дай отдышаться. Ой мамочки!.. Ой! Я тут всё утро на нервах!

– Спокойно, Скотт, – попытался я выдать стандартную фразу, чтобы Кот успокоился и отдышался. – Говори, как только будешь готов.

– Разве тут будешь готов! Тебя все ищут! Чайковского все ищут! Вся школа на ушах стои́т!

– В смысле? Я же у себя дома был. Или никто не знает, где я живу? Вроде школа от моего дома не так далеко, чтобы искать меня четыре часа. Разве нет? Уже начало второго, а ко мне никто так и не пришёл.

– Ой да, Хиро. Да. Но тут та-ко́-е произошло!

– Так что произошло-то? Щелкунчика, ты сказал, все ищут. Он что, спрятался где-то?

– Говорят, мальчишка где-то ночью пропал. Это предположения, потому что утром, когда родители зашли к нему в комнату, Чайковского не было.

– Хиро! – послышался крик директора школы. – Иди сюда, быстро!

Сердце заколотилось. Ещё мне не хватало этого буржуя в час дня.

– Да, Владимир Владимирович. Что-то случилось? – включил я дурака, когда подошёл к директору.

– Тебя нет в школе до обеда, – спокойно начал мужик, за что ему отдельный респект, ибо я думал, что будет что-то очень страшное. Хотя надо дослушать. Может, ещё будет. – Чайковского ищут всё утро. Я, конечно, понимаю, что не говорил тебе, как и́менно проучить зубастика. Но мы же договаривались, что всё должно быть в пределах разумного. А ты́ что устроил?

– А что я устроил, Владимир Владимирович? Я ничего не устраивал. Щелкунчика, то есть Чайковского не видел. Вчера с Вами поговорил, а потом домой. Сегодня только сейчас пришёл в школу. Выдалась не совсем простая ночка, поэтому опоздал на четыре часа. Но Чайковского я не похищал.

– А с чего ты взял, что его похитили?

– Так а что с ним?

– Это я у тебя хочу спросить, Хиро, мать его, Мацумото! – А вот здесь директор почему-то завёлся.

– Владимир Владимирович, всё под контролем. Не волнуйтесь. И не нужно материться. Вы же сами сказали, что не приветствуете мат.

Здесь я, конечно, слегка прихуел. Почувствовал некую свободу. И хоть внутренне было некое напряжение, но язык иногда так и тянуло что-то ляпнуть.

Может, мне снова повезло. А может, я реально сказал то, что успокоило мужика. Точного ответа не дам, но знаю, что директор согласился с моими словами.

– Ты прав, Хиро. Черто… совершенно прав. Нужно сохранять спокойствие. – Владимир Владимирович пилочкой продолжил начатое. Видимо, ученики и родители отвлекли мужика от «самодельного» маникюра. – Так ты, говоришь, забил на свой класс уже на второй день?.. И к этому… к Щелкунчику… непричастен?

– Непричастен. Лично – нет, Владимир Владимирович. Говорю чистую правду. А что касается опоздания, то я не забил, Владимир Владимирович. Это такой метод испуга. Школьная программа только началась, поэтому особых заданий не было ещё. У меня всё под контролем. В Японии такую систему называют «Узи Ю Пэнь Хэнь Чень Сирэнь», – выдумал я прямо на ходу.

– Звучит как-то по-китайски.

– Так истоки идут от шаолиньских монахов, которые перебрались в Японию и учили меня всему тому, что я буду использовать здесь, чтобы поддержать порядок и процветание даже такого отбитого класса, который мне достался. Хотя от себя скажу, что я не считаю их такими уже отбитыми. Нормальные дети. Да, иногда пропадают. Но какие дети в наше время не пропадают, Владимир Владимирович? Полно детей, которых нагло воруют, а потом, например, едят их, думая, что обретут бессмертие.