Текст книги "Real-RPG. Жало (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Часть 2
Тургиец / Глава 11 – Пунш, ляш и нога игульи

Теперь на трунге было даже больше сиреневого, чем в нашу первую встречу. В дополнение к оставшимся неизменными чешуйчатому гребню, ногтям и ботинкам добавились стильный сиреневый костюм из блестящей не мнущейся ткани и желтая рубашка с сиреневым воротом.

Перед трунгом стоял небольшой столик-каталка, сервированный на две персоны. На белоснежной скатерти призывно сверкали фарфоровые тарелки, окруженные наборами отполированных до блеска столовых приборов и частоколом стеклянных фужеров. Над посудой в центре столика на миниатюрной жаровне с красными углями попыхивал пузатый металлический кувшин с узким горлышком и длинной причудливо изогнутой ручкой.

Каким образом трунг проник в лишенный дверей кабинет, пока осталось загадкой, но интуиция подсказывала – разоблачение «чуда» не за горами.

От приветливой улыбки Злюфы меня пробрал озноб. Не надо было быть гением, чтобы сложить дважды два и сделать логичный вывод – раз уж ситуация потребовала вмешательства самого хозяина ресторана, дела мои совсем дрянь и одной лишь поркой теперь вряд ли отделаюсь. Нехорошее предчувствие переросло в страшную догадку, объясняющую, для чего Злюфа распорядился переместить проштрафившегося работника в глухой кабинет, и переодеть во все чистое. Похоже, трунги решили избавиться от проблемного человека, не дожидаясь выплаты многотысячного долга.

Что злобные ящеры в убыток себе подарят должнику-нелегалу свободу, верилось с трудом. Очень не кстати вспомнилась фраза Злюфы, оброненная вскользь в предыдущем нашем разговоре: «Если б не я, умыкнувшие тебя с Земли охотники за головами могли запросто выпотрошить тело на органы». Меня аж передернуло от страшной догадки, я буквально оцепенел от ужаса и безысходности.

Система живо отреагировало на мое состояние напоминанием о имеющемся в загашнике секретном оружии:

!!!Внимание! Обнаружена потенциальная угроза носителю! Доступна активация функции Личинка грауса. Запустить активацию: Да / Нет

– Как тебе вид из окна? – не дождавшись ответа на первый вопрос, вновь полюбопытствовал трунг. И словно почуяв перемену моего настроения, тут же добавил: – Эй, как там тебя, Олег, давай-ка без глупостей. Я с мирными намерениями. Просто, пришел поговорить.

Слова Злюфы ничуть меня не убедили. Но, глядя на грунга, я вдруг услышал в голове его мысли: «Рчифа – придурок, ничего доверить нельзя! Такой отличный экземпляр чуть не испортил. Прокачка, конечно, дело важное. Но нафига было так уж усердствовать. Едва парнишку откачали. Вот как зыркает, того гляди с кулаками кинется. И как теперь с таким договариваться?»

Озадаченный и заинтригованный внутренним монологом трунга, я мысленно приказал Системе повременить с активацией функции. И осторожно ответил на первый вопрос:

– Вид впечатляет.

– Да брось, – живо откликнулся Злюфа. – Чего там может впечатлять?.. Впрочем, тебе простительно. После двухнедельной ресторанной рутины ты любому виду за окном рад, – покачал он головой и вдруг разоткровенничался: – А я ненавижу это окно! Оно нагоняет тоску и депрессию. Тут днем и ночью одно и то же – черные стены, загораживающие небо и солнце. Дольше двух часов не могу здесь находиться. Возникает ощущение, будто замурован в склепе. Кошмар. Но, что поделаешь, центр города, элитный район. Здесь самый лучший бизнес! Так что приходится терпеть. Эх, голову бы снести тому умнику, что придумал так близко друг к дружке натыкать эдакую прорву башен.

– Да, высоко тут. Ни верха, ни низа домов из окна не видно, – для поддержания беседы поддакнул я, когда трунг замолчал.

– Чего ты там бормочешь? Ничего разобрать не могу, – возмутился Злюфа. – Ну-ка иди сюда. Да подойди уже к дивану – не бойся, не укушу.

Наличие козыря, в виде готовой к активации функции, добавило мне уверенности. Поэтому я без колебаний повиновался – приблизился к дивану и замер в почтительном поклоне. Трунг при моем приближении неуклюже заерзал, смешно задергал из стороны в сторону длинным хвостом и переместился с середины к дальнему краю.

– Не стой над душой, вот сюда садись, – хлопнул Злюфа когтистой пятерней по освободившемуся рядом месту.

Я послушно сел. Но трунгу не понравилось как, и он снова забрюзжал:

– Да не на краешек, а нормально садись. Не бойся, меня ты не стеснишь, диван длинный, тут на троих места хватит… Вот так, отлично. А теперь мы с тобой, Олег, пообедаем.

Близость трунга очень нервировала. Не понаслышке зная, какими стремительными бывают хвосты этих прямоходящих ящеров, я опасался удара, увернуться от которого из сидячего положение не имел ни малейшей возможности. И хотя внешне старался казаться невозмутимым, правая нога невольно стала отбивать пяткой по полу нервную дробь. К счастью, мягкий палас гасил шум, и сосед, ничего не заметив, продолжал в одиночку болтать за двоих.

– Я слышал, ты сегодня не завтракал, значит должен быть голоден, как ажебский пятнистый питон… Ха, вот я болван, ведь ты же понятия не имеешь кто такие ажебские пятнистые питоны. Сейчас исправлюсь, слушай. Эти змеи, как видно из названия, проживают на планете Ажебе. Они официально признаны самыми гигантскими животными Империи. В длину они вырастают до семидесяти метров, с диаметром туловища в центральной части более восьми метров. И это в голодном состоянии! Когда тварюга под завязку нажирается, она становится втрое шире. К счастью, на планете их мало, и жрут они лишь раз в год, все остальное время проводят в глубоких подземных пещерах… Олег, ты меня слушаешь? Скажи, куда все время смотришь? Чего такого интересного углядел на ковре – как сел, глаз от него отвести не можешь?

– Вы меня убьете, да? – решившись, выпалил в ответ сковавший все мысли вопрос.

– С чего ты взял⁈ – Злюфа удивленно вытаращился на меня.

– Но я же там с Рчифой… – сбивчиво забормотал я. – Он стал меня избивать… И я не хотел, но…

– Но вломил ему в ответку будь здоров, – хмыкнул трунг.

– Потом, очнулся здесь… Во всем чистом…

– Все понятно, напридумывал ерунды всякой, – перебил трунг. – Значит так, во-первых, никто тебя убивать не собирается, так что прекрати трястись и начинай уже расслабляться. На-ка, вот, выпей, этот замечательный пунш. Он называется «Холодный огонь» – лучшее средство от страхов и сомнений.

Трунг протянул мне фужер, наполненный бирюзовой мутной жидкостью из стоящего на жаровне кувшина. Чтобы я не опасался, что напиток отравлен, Злюфа тут же наполнил той же мутью свой фужер, отсалютовал мне и одним большим глотком разом его уполовинил.

Вдохновленный примером, я тоже поднес фужер к губам и чуть-чуть отпил на пробу. Несмотря на горячее состояние постоянно подогреваемого напитка, язык и небо приятно обдало холодом, словно от глотка свежего морозного воздуха, когда же сладкая жидкость скатилась в горло, его, наоборот, словно опалило огнем. Эта полыхнувшая вспышка, не разгораясь, тут же затухла без болезненных последствий, а во рту и горле осталось приятное послевкусие выдержанного марочного рома.

Мне жуть как понравился «Холодный огонь», но второй глоток сделал таким же крошечным, как первый, желая подольше посмаковать чудесный пунш. И снова окунулся в омут чарующих ощущений, не забывая при этом слушать объяснения трунга:

– Во-вторых, касаемо вашего с Рчифой конфликта. Забудь. Я все уладил. Считай, замолвил за тебя словечко. Отныне, пока находишься под моей опекой и защитой, управляющий тебя пальцем не тронет. Но я не зря сказал пока! Стоит потерять мое хорошее расположение, и вернешься обратно в подчинение к Рчифе. Чем чревато такое возвращение не сложно догадаться. Не знаю, что ты там против него применил, но после того, как он кубарем прокатился воль столов, под хохот гостей заведения, зуб у моего помощника на тебя воттакущий. – Злюфа так широко распахнул в стороны руки, что чуть не выронил фужер.

А я так живо представил перекошенная от злости морду управляющего, что аж вздрогнул.

– Вижу, ты меня понял, – удовлетворенно кивнул Злюфа. – Не буду больше пугать расправой. Но не забывай: только благодаря моему заступничеству, сейчас ты в безопасности. Если договоримся, в будущем обещаю стопроцентно избавить тебя от нападок Рчифы. Скажу больше: ты навсегда покинешь ресторан, и тебе больше не придется работать полотером… Однако, что же это я, обещал угостить гостя обедом, а вместо этого взялся спаивать на голодный желудок, – заинтриговав, трунг специально, чтобы подогреть любопытство, сменил тему и переключился на ставшую второстепенной тему еды. – Нет, так не пойдет. Прошу, дорогой гость, угощайся.

С нижней полки столика, скрытой свисающими до пола краями скатерти, трунг достал бокастую фарфоровую супницу с уже вложенным половником и, открыв крышку, собственноручно наполнил обе пустые тарелки густым наваристым супом.

– Мясной ляш по зукдаски, – торжественно провозгласил Злюфа, убирая супницу с остатками ляша обратно под стол. – Прошу отведать, у моих поваров это изысканное блюдо получается особенно хорошо. Сотни трунгов ежедневно приходят в ресторан только ради тарелки ляша. Я никогда себе не прощу, если ты покинешь мое заведение, так и не попробовав фирменного кушанья. Ну, все. О блюде, которое вовсе не нуждается в рекламе, сказано достаточно, пора переходить от слов к делу. Смотри на меня и делай, как я.

Трунг взмахом руки ловко расправил свернутую трубочкой накрахмаленную салфетку, небрежно набросил на грудь и легко закрепил, сунув верхний конец за ворот рубашки. Затем, вооружившись ложкой, стал аристократически аккуратно, но в то же время достаточно проворно, уписывать за обе щеки мясной ляш.

Я попытался повторить небрежно-элегантную манипуляцию с салфеткой, но с первого раза точно воспроизвести ловкое движение трунга не получилось. Накрахмаленная трубочка не пожелала до конца расправляться и со второй, и с третьей попытки, пришлось прилаживать на груди, как есть, и на месте до конца раскручивать руками. Далее с расправленной салфеткой пришлось еще изрядно повозиться, закрепляя за скользким воротом майки. Чтобы добиться желаемого за пазуху пришлось засунуть добрую треть белого квадрата. Оставшаяся снаружи салфетка не желала ровно лежать и вся топорщилась неприглядными бугристыми складками.

К тому времени, когда я, с грехом пополам, справился с салфеткой, подающий пример трунг уже уполовинил содержимое своей тарелки. Вооружившись ложкой, рванул в погоню.

Суп оказался и впрямь диво как хорош. Проснувшийся после первой же ложки звериный голод поставил жирный крест на хороших манерах. Отбросив всякую деликатность, я склонился над тарелкой и заработал черпаком в ускоренном режиме, с трудом сдерживая рвущееся из груди урчание дорвавшейся до миски собаки. И так наяривал, пока не стало раздаваться шарканье ложки о фарфоровое дно.

Когда с мясным ляшем было покончено, Злюфа забрал у меня пустую тарелку и, вместе со своей, сунул под скатерть, а оттуда, им на смену, достал большие плоские, из толстого темного стекла. На каждой аппетитно громоздилось по жирной ляжке непонятного зверя, до черноты обжаренной с обеих сторон и политой ароматным желтым соусом, с гарниром в виде стружки какого-то непонятного овоща, обжаренной в масле, и все это великолепие сверху было украшено крупными фиолетовыми ягодами.

– Теперь прошу отведать еще одно фирменное блюдо – запеченная в углях нога игульи с обжаренной в масле мякотью дерева зимбу, – представил очередной кулинарный шедевр Злюфа.

Опустив на стол тарелки, он подлил в фужеры пунша и предложил тост:

– Хочу выпить за взаимовыгодное соглашение. Которое, смею тешить себя надеждой, очень скоро мы заключим.

Мы чокнулись и не спеша отпили из фужеров. После чего трунг жестом предложил закусывать и первым вонзил в жаркое нож с вилкой.

– Ты второй раз упоминаешь о намерении добиться какой-то договоренности между нами, но снова не договариваешь, – осмелев после выпитого, возмутился я и демонстративно отодвинул тарелку. – Может, наконец, объяснишь, что имеешь в виду?

– Оффяфзафтельфно, – кое-как профырчал Злюфа набитым ртом, широко улыбнулся, сглотнул и выставил категоричное условие: – Только сперва ты должен все это съесть. Я по опыту знаю, что серьезные переговоры лучше проводить на сытый желудок. И пока не увижу твою пустую тарелку, ничего не стану говорить.

Ничего не оставалось, как подчиниться диктующему условия хозяину. Вооружившись ножом и вилкой, я приступил к дегустации очередного шедевра трунгских поваров. И вновь был приятно удивлен. С виду не очень-то аппетитное блюдо оказалось умопомрачительно вкусным.

Пропитавшееся пряным соусом мясо игульи оказалось похожим на запеченную в фольге индейку, только еще более нежным, и буквально таяло во рту. А стружка мякоти дерева зимбу замечательным образом сочетала смешение вкусов кедровых орешков, подсолнечных семечек и картофельных чипсов, сдобренных чуть вяжущим сладким соком спелого терновника. Утолив голод сытным ляшем, второе блюдо я вкушал без болезненной спешки, аккуратно и с достоинством, не уступая в изысканности манер трунгу.

Когда с игульей было покончено, убирать под стол опустевшие тарелки Злюфа уже не стал. Он сдернул с груди не нужную больше салфетку и швырнул на стол. Вновь наполнил фужеры горячим пуншем и, подхватив их со стола, легким толчком хвоста откатил столик-каталку от дивана, без слов тем самым объявив об окончании обеда.

Трунг вручил мне фужер, а со своим откинулся на мягкую спинку дивана. Снова забавно завертел хвостом и заворочался, устраиваясь поудобнее.

Я тоже беспечно откинулся рядом, забросил ногу на ногу и, ожидая обещанных разъяснений, стал неспешно потягивать замечательный пунш.

Глава 12
Рокировка по зукдаски

– Вот теперь самое время поговорить о нашем дельце, – после непродолжительной паузы снова заговорил Злюфа. – Перво-наперво, я должен покаяться перед тобой, Олег Варламов…

– Можно просто Олег.

– Договорились… Так вот, Олег, вынужден признаться, во время нашего знакомства я утаил истинную причину выкупа тебя у охотников за головами. На самом деле ты, разумеется, понадобился не для чистки полов в ресторане. Просто так совпало, Рчифе нужен был полотёр, и тебя надо было чем-то занять. Чтобы те же характеристики малость прокачать. А то взрослый муж, а уровень развития, как у малолетки. И для дела с пользой, и ты опять же всегда под контролем и на виду…

– Знаешь своё место – купленного раба, – закончил я за трунга.

– Не стоит так уж сгущать краски. Причём здесь рабство? Наши с тобой отношения – это чистый бизнес, – возразил Злюфа. – Ты должен мне деньги…

– Которые не брал, – фыркнул я, с каждым глотком пунша смелее все больше.

– Но которые позволили тебе выпутаться из опасной передряги, – парировал трунг.

– И угодить в другую.

– Что позволило в кратчайшие сроки прокачать большую часть твоих характеристик!

– Ценой бесконечных побоев и унижений.

– Стоп, Олег. Так дело не пойдет. Если будешь огрызаться на каждое мое слово, мы никогда не доберёмся до сути, – попенял Злюфа. – А значит, не сможем договориться. Тогда намеченное на сегодня мероприятие сорвётся, и ты отправишься обратно мыть полы под присмотром Рчифы. И уже по полной, как уговаривались, на двенадцать лет, пока потом и кровавыми мозолями сполна не отработаешь долг. Как думаешь, сможешь ты вытерпеть ещё двенадцать лет бесконечных побоев и унижений? Судя по тому, в какого измождённого типа ты превратился всего за две недели, сильно в этом сомневаюсь. Единственный для тебя шанс выжить – это выслушать предложение и сделать всё в точности, как скажу. А своими жалкими попытками остроумничать ты лишь попусту отнимаешь у меня драгоценное время.

Поняв, что перегнул палку, я поспешил покаяться:

– Извини, Злюфа, обещаю, буду нем, как рыба. Пожалуйста, продолжай. Я весь внимание.

– Другое дело, – кивнул трунг. – Значит, проблема у нас следующая. У моего старшего сына сегодня день рождения…

– Поздравляю.

– Было б с чем! – всплеснул руками трунг. От чего все остатки пунша выплеснулись на ковёр, но в порыве захлестнувших эмоций Злюфа ничего не заметил. – Моему парню исполнилось восемнадцать! Он достиг призывного возраста, и сегодня ему надлежит явиться в грутскую призывную контору к участковому инспектору. А Хрифа у меня такой мягкий, домашний мальчик. В имперском флоте такому точно не выжить. Бесславно сгинет в первой же стычке с рухами. Убьют моего славного мальчугана за тысячи световых лет от дома, и я не смогу даже похоронить его останки. И кому это, спрашивается, надо?

Я удивленно посмотрел на собеседника и стал втолковывать трунгу прописные истины:

– Ты ведь знаешь участкового инспектора?

Трунг кивнул.

– Так пригласи его в ресторан. Накорми вкусно. И дай денег, сколько попросит. Ты, Злюфа, трунг вроде не бедный. Не жадничай. Подмажь инспектора хорошенько, и он освободит твоего драгоценного мальчугана от армии, или че там у вас вместо нее…

– С ума сошел, взятку чиновнику предлагать, да за такое по имперским законам лет двадцать каторги мигом схлопочешь, – решительно отмахнулся трунг. – На Зукде со взяточниками не церемонятся.

– И что с того, – я пожал плечами. – У нас на Земле тоже за взятки сажают. Но, все равно, если очень надо…

– Здесь такое не прокатит, и хвати об этом, – отрезал Злюфа. – Имперский свод законов чиновники чтят свято. И главнейший из них гласит, что каждый первенец в любой семье верноподданных Великой Империи Хофа (не важно какого пола) по достижении восемнадцатилетнего возраста обязан отслужить десять лет во флоте Империи. Уклониться от этой службы совершенно невозможно, в базу должников призывной канторы индивидуальный код с адаптаторов будущего призывника заносится при рождении…

– С каких еще адаптаторов? – перебил я. – Имплантов что ли, которые Систему активируют?

– Похвальная информированность, – окинул меня уважительным взглядом трунг. – Симбиоз организма с Системой их основная задача, но не единственная. К примеру, именно благодаря адаптаторам мы с тобой сейчас свободно болтаем и прекрасно понимаем друг друга. Хотя на самом деле каждый из нас говорит и думает на языке своего народа, но благодаря вживленным имплантам, нам кажется, что собеседник разговаривает на знакомом с рождения наречии. Это лишь частность из бесконечного перечня полезных функций адаптаторов. Микрочипы, из которых состоят адаптаторы, настолько малы, что обычным глазом разглядеть их практически невозможно. В наши тела вживлены десятки адаптаторов. Они рассредоточены по всему телу, но больше всего их, разумеется, в голове. Обычно адаптаторы вживляются в тело новорожденного младенца, в первые сутки после рождения. В твоем же, особом, случае адаптаторы вживлялись в зрелом возрасте, на борту пиратского корабля охотников за головами. Но ты, разумеется, этого не мог видеть, потому что на всем протяжении плена был погружен в глубокий сон.

– Ага, как же, в сон они меня погрузили, – проворчал я, невольно вспоминая ужасную боль, словно от раскаленного гвоздя, которую пришлось вытерпеть на операционном столе. – Гады на живую меня резали.

– Чего⁈

– Того. Я во время операции очухался. Весь от макушки до пяток парализованный – ни языком шевельнуть, ни даже веком дернуть не могу. А этим олухам и невдомек, вырядились в скафандры и перепискиваются о чем-то друг с другом. Добрые полчаса изверги мучили! Я такого натерпелся – врагу не пожелаешь! Тело хоть и парализовано было, но все прекрасно чувствовало: и как скальпель вонзается, и как инструменты в разрезе ковыряются… Брр! Даже сейчас, когда вспоминаю, дрожь охватывает. Так и мучился, пока сам от дикой боли сознание не потерял. А ты говоришь «глубокий сон».

– Ужасное воспоминание, – посочувствовал Злюфа. – Но эта, на первый взгляд, халатность имеет логичное объяснение. Вероятно, такая пытка была необходима, чтобы, пока ты в сознании, подробно протестировать и идеально подогнать под особенности организма наиболее важные, ключевые адаптаторы. Младенцам при вживлении адаптаторов, быть может, приходится так же не сладко, но в столь юном возрасте стрессы быстро забываются, и на следующий день после болезненной операции ребенок уже ничего не помнит о вчерашней боли. Поэтому операцию по вживлению и проводят едва родившимся крохам.

– А индивидуальные коды с вживленных адаптаторов заносятся в базу должников призывной конторы, – напомнил я.

– Не всех детей, а только первенцев, – поправил трунг. – Дальнейшая жизнь будущих воинов протекает под строгим контролем участковых инспекторов. Ни спрятать от них ребенка, ни вывезти на другую планету абсолютно невозможно. До восемнадцати лет призывников стерегут скрытно, призывная контора никак не вмешивается в их жизнь. Но если в день совершеннолетия призывник не прибудет к участковому инспектору, суровое и неотвратимое наказание ожидает его самого, и его семью.

– И что за наказание, если не секрет?

– По закону, за каждый день уклонения от призыва – три дня каторги призывнику и по два дня каторги всем совершеннолетним членам семьи.

– Ничего себе у вас тут законы! Хочешь – не хочешь а служить придется. Даже не знаю, чем тут я-то могу помочь.

– Можешь! Как раз ты очень даже можешь. Сейчас объясню… Существует вполне законный способ избежать призыва. Нужно подыскать призывнику достойную замену. Для этой цели и понадобился ты – человек из заповедной зоны, с закрытой планеты. По имперскому закону замена возможна при добровольном изъявлении желания лица, подменяющего призывника. Заменщик должен быть сходного с призывником пола, и не старше тридцати лет. В нашем случае оба условия соблюдены, и если ты согласишься отслужить за Хрифу…

– Можно подумать у меня есть выбор, – фыркнул я. – Разумеется, согласен. Уж лучше в армию, чем снова к Рчифе под хлыст.

– Разумное решение, – кивнул Злюфа. – Иного от такого разумного человека, как ты, Олег, я, признаться, не ожидал. И даже заранее озаботился выправить тебе имперский паспорт.

Трунг щелкнул пальцами и между ними прямо из воздуха появился небольшой пластиковый прямоугольник бежевого цвета.

– Как ты это сделал? – удивился я.

– Достал из инвентаря, – пояснил трунг равнодушно, как об обыденной безделице. Будто не чудо только что у меня на глазах совершил, а банально высморкался.

– Откуда?

– Понравился фокус? Хочешь научиться?

– Спрашиваешь! Конечно, хочу!

– Сейчас, разберемся с делами. И я все устрою. Обещаю. А пока, на, вот, держи свой паспорт.

Я забрал пластиковый прямоугольник, повертел «документ» в руках, рассматривая с разных сторон, и озадаченно возмутился:

– Но тут же пусто, ничего нет.

– Естественно ничего нет, как любой нормальный имперский паспорт, он закрыт и защищен паролем от чужих рук, – пояснил трунг. – Открой его. Это просто. С обеих сторон сенсорные экраны. Надави пальцами на паспорт и подожди пару секунд. Капиллярные узоры пальцев являются паролем, снимающим защиту и открывающим оба экрана. Вон, видишь, что я говорил.

И впрямь под моими пальцами обе стороны бежевого прямоугольника будто засветились изнутри. На одной расцвела четкая цветная фотография моего лица во весь экран, на другой высыпало несколько скупых строк официальной информации:

Олег Варламов

Гражданин Великой Империи Хофа

Человек

Родился 14.07.103.58/3 в городе Луц, на планете Тургия

Холост

Детей нет

Индивидуальный код гражданина: 747×99×04076ХХ11ХХХ1300ХХ16156ХХ9790ХХХХХХХ51089ХХ58

– Что еще за Тургия? – поморщился я.

– Читай, там все написано, – в тон мне ответил трунг.

– Да бред тут написан. Я ж с Земли. И никакой Тургии никогда в глаза не видел.

– Был с Земли. А теперь с Тургии. Не беспокойся, я придумал легенду, объясняющую отсутствие у тебя воспоминаний о родной планете.

– Зачем так все усложнять?

– А чего ты хочешь? Чтобы в паспорте была указана твоя реальная земная биография?

– Ну да.

– По-твоему, человек с закрытой планеты может запросто явиться в призывную контору и заменить гражданина империи? Наивный! Да тебе и рта раскрыть не дадут, тут же повяжут и передадут вызванным агентам из службы контроля. И будешь тамошним твердолобым дознавателям объяснять: как исхитрился вырваться из заповедной зоны, кто помог обзавестись адаптаторами и с какой целью решил податься в имперский флот. В итоге, за нарушение целого ряда имперских законов тебя приговорят годам к десяти каторжных работ, по сравнению с которыми, уж поверь на слово, работа полотером в моем заведении покажется тебе настоящим курортом.

– Хватит меня запугивать.

– Я не запугиваю, а информирую, с целью уберечь от ненужных проблем… Чтоб не возникло неприятностей с законом, мне пришлось нанимать специалиста, который неделю рылся в архивах, подбирая достоверные факты для твоей новой биографии. Потом задним числом восстанавливать якобы потерянный тобой паспорт. Все это, разумеется, не за здорово живешь, а за очень приличные бабки. И вместо благодарности, сплошные упреки.

– Ты не для меня, а для сыночка своего старался – пусть он и благодарит, – проворчал я.

Трунг сердито зашипел и щелкнул по ковру хвостом, в опасной близости от моей ноги. Я испуганно ее отдернул и сжался на краю дивана. Но продолжения не последовало. Злюфа подавил вспышку гнева, взял себя в руки, улыбнулся и продолжил, как ни в чем не бывало:

– Хватит пустой болтовни. У нас мало времени. Запоминай: теперь ты урожденный тургиец, третий ребенок в семье, не подлежащий обязательному призыву. Ну-ка повтори.

– Тургиец, третий ребенок, служить не обязан, – послушно пробурчал я.

– Все правильно, – кивнул трунг. Потом встал, по-хозяйски неторопливо подошел к столику и наполнил фужер пуншем. Чуть поколебавшись, не стал возвращать кувшин на жаровню, вместе с ним вернулся к дивану, наполнил мой фужер и, опустившись на диван, пристроил медный сосуд рядом на ковре.

– Имей в виду, – снова заговорил трунг, смочив горло добрым глотком, – на вживленные тебе адаптаторы забит индивидуальный код, подтверждающий все это, – Злюфа указал фужером на прямоугольник паспорта. – Проще говоря, теперь в любой точки Империи проверка личности по адаптаторам покажет, что ты урожденный тургиец. А про Землю не вздумай даже заикнуться. Лучше вообще выкинь из головы все воспоминания о закрытой планете, а то, не ровен час, ляпнешь чего лишнего, и плакала тогда вся наша маскировка.

– Да понял я, понял, не ляпну, – раздраженно проворчал я.

– Не надо нервничать, я тебе добра желаю. Попей-ка лучше пуншика, а то остынет. Он когда холодный не такой вкусный.

Я послушно сделал глоток и в очередной раз невольно зажмурился от захлестнувшего фейерверка непередаваемых вкусовых ощущений.

– Успокоился… Тогда продолжим, – раздался над ухом голос неуемного трунга. – Запоминай дальше свою легенду. Итак, ты уроженец Тургии – несчастной планеты двенадцать лет назад подвергшейся опустошительному налету руховской орды. Эта трагедия повергла в шок всю Империю. До сих пор остается неразгаданной загадкой: как более тысячи тихоходных десантных коконов противника исхитрились незаметно, без боя, просочиться под носом у дозорных хофов. В итоге, ротозейство вояк обернулось потерей живой планеты.

Злюфа горестно вздохнул и допил пунш.

– А рухи – это кто? – воспользовавшись возникшей паузой, спросил я.