Текст книги "Real-RPG. Жало (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6
Ваше место у…

Оказавшись вне досягаемости, хозяин ресторана гулко крикнул в соседнем помещении:

– Рчифа! Ну-ка живо ко мне!

Понимая, что Злюфа сейчас вернется с подкреплением, я оставил неподдающуюся дверь и отступил к стеллажу с моющими средствами. Решив до конца биться за свободу, внимательно исследовал содержимое полок, выбирая подходящие на роль оружия предметы.

Успел отобрать пяток увесистых пластиковых бутылок с отбеливателем и перетащить на стиральную машину, когда из-за двери снова донесся голос трунга. На сей раз он едва слышно шептался с помощником, и пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова.

– Рчифа, работенка возникла по твоей части. Помнишь, я дикаря в слепую по сети отражателя заказал?

– Припоминаю, – от ответного рыка незнакомца у меня мороз пробежал по коже. Судя по голосу, помощник хозяина ресторана был настоящим громилой. – Вы, вроде, хотели его…

– Тсс! Чего разорался-то? В зале народу полно, – разражено шикнул на собеседника Злюфа, но тут же взял себя в руки и, вернувшись к шепоту, продолжил наставлять дальше: – В общем, вчера вечером со мной связались и подтвердили исполнение заказа. А утром привезли дикаря сюда, в ресторан. Я расплатился, как было уговорено…

– То есть как в ресторан! – перебил Рчифа. – Почему сюда-то?

– А куда, прикажешь, мне его везти? – фыркнул Злюфа. – Домой что ли? Там он мне точно без надобности. Я изначально планировал в ресторан пристроить. Здесь он для дела сгодится. Да хоть бы тем же полотером пока поработает. Ты, помнится, жаловался, что у нас с ними постоянно напряг?

– Так точно. Беда просто! Вакансия уже два месяца открыта. Предлагаю зарплату вдвое больше, чем у официанток. И все равно нет желающих поработать. Народ зажрался. Кругом одни белоручки. Все хотят в офисах сидеть, а с тряпкой по полу ползать дураков нет…

– Мой землянин будет ползать. Ему деваться некуда, нужно долг отрабатывать.

– Шеф, я восхищаюсь вашим умением из всего делать деньги!

– Сказать по правде, порой, сам собой восхищаюсь.

– Но раз дикарь здесь с самого утра, почему я, управляющий, узнаю об этом только сейчас?

– Не ворчи. Не хотел из-за пустяков раньше времени от дел отрывать. Дикарь, все одно, до полудня беспробудно проспал здесь, в подсобке. – Злюфа постучал ладонью по двери. – Недавно только проснулся. И, как видишь, я сразу же позвал тебя, чтобы первым познакомить с нашим гостем.

– Это можно, – радостно пробасил управляющий.

– Только ты уж пожестче с ним. Добрыми уговорами я уже пробовал – не понимает… Готов?

– Угу.

– Тогда входим.

Раздался щелчок отпираемого замка.

Я цапнул с машины пару бутылок и приготовился достойно встретить визитеров.

Дверь резко распахнулась, и тут же в проеме выросла двухметровая широкоплечая фигура управляющего. Как и ожидалось, помощник Злюфы тоже оказался трунгом. Краем глаза заметив мелькнувшие в моих руках «снаряды», здоровяк, с невероятным для своих габаритов проворством, сложился и сел на корточки. Запущенные с убойной дистанции пластиковые бутылки, просвистев над гребнем, вылетели в коридор, где от души приложились о стену, оставив на гладкой поверхности две вмятины.

Я схватил с машинки следующие бутылки, но бросить их не успел. Громила-трунг исхитрился атаковать даже из неудобного сидячего положения. По ногам кнутом стеганул тяжелый хвост Рчифы. Замычав от боли, я, как подкошенный, рухнул на колени, а увесистые снаряды вывалились из ослабевших пальцев.

Огромный трунг тут же вскочил на ноги, прыжком преодолел разделяющую дистанцию и, приподняв одной левой меня за ворот мокрой рубахи, правой ладонью отвесил пяток звонких пощечин. После каждого удара приговаривая:

– Я те покажу, как бунтовать, вражина!

Во время экзекуции в подсобку вернулся хозяин ресторана, попутно носками сапог закатив из коридора бутылки, и плотно прикрыл за собой дверь.

Закончив поучать, управляющий швырнул меня обратно на пол, приказал подобрать все разбросанные бутылки и вернуть на стеллажную полку.

После серии пощечин в голове гудело, как в пчелином улье, а щеки пылали, будто натертые перцем. Раздавленный и униженный, я не осмелился перечить. Собирая бутылки, старался ни на секунду не терять опасного управляющего из виду, опасливо косясь на возбужденно подрагивающий хвост рептилии – ожег от коварного удара которого до сих пор откликался пульсирующей болью в ногах.

Возвращение в комнату хозяина позволило сравнить двух трунгов.

Синяя кожа открытых лица, рук и хвоста Рчифы, покрытая мелкой сеткой прозрачной чешуи, оказалась гораздо светлее, чем у Злюфы. Огромные роговые пластины головного гребня громилы были выкрашены не в сиреневый, а в огненно-рыжий цвет. Разодетый, как на карнавал, управляющий щеголял в шикарном золотистом костюме двойке с розовой рубашкой и бирюзовым платком в распахнутом вороте. На ногах сверкали ярко-красные до блеска надраенные туфли. Хищно изогнутые когти рук-лап оставались природного темно-синего цвета – их неухоженный вид добавлял брутальности щегольскому образу и гармонично вписывался в общую картинку.

Попытавшись взглянуть на Рчифу с помощью Системы, я обнаружил над ним вместо информационной колонки ряды вопросительных знаков.

– Вот морда наглая, – вдруг фыркнул объект моего исследования и так врезал хвостом по спине, что я натурально взвыл.

– Э-э, Рчифа, не увлекайся, – осадил подчиненного Злюфа.

– Да он же меня сканировать пытался!

– Меня Злюфа так учил, – простонал я, отступая подальше от злобного громилы.

– Он для тебя господин хозяин! – рявкнул в ответ Рчифа. – Повтори!

– Господин хозяин, – испуганно выдохнул я.

– Так-то! Смотри у меня! Еще раз посмеешь непочтительно обратиться к уважаемому Злюфе – высеку!

– Славно ты с ним сладил, – похвалил Рчифу хозяин. – А на меня, морда, с кулаками полез.

– Это оттого, что вы с ним сюсюкались. А с такого борзого три шкуры драть надо. Тогда будет, как шелковый, – авторитетно пояснил управляющий. – Я эту гнилую рабскую породу хорошо изучил.

– Я не раб, – сквозь зубы зло процедил я.

– Поговори еще у меня! – тут же рявкнул в ответ Рчифа и для острастки стеганул хвостом по ягодицам. – Ты должен хозяину огромную кучу литариев. Это факт! Хочешь ты того или нет, но придется отрабатывать. Работать будешь полотером в ресторане, под моим присмотром. Все, решение принято и обсуждению не подлежит!

– Так ведь он же САМ кому-то там заплатил, я об этом не просил! – возмутился я. – Мне без вашего Большого Мира на Земле отлично жилось. Почему я должен отрабатывать чье-то дурацкое вложение?

– Потому что ты дикарь бесправный, – теряя терпение, фыркнул управляющий. – Господин Злюфа из деликатности не хотел тебе вот так правду в лоб говорить. Но поскольку намеков не понимаешь, получай сполна правду. Ты живая игрушка, которую купил для своих нужд хозяин. Ты нигде не зарегистрирован. Не числишься. Ты фантом, с которым можно делать все, что угодно. И чем быстрее смиришься с уготованной тебе хозяином участью, тем целее будешь. Надеюсь, все понял? Повторять я не люблю.

– Да, теперь все понятно, – кивнул я, раздавленный открывшейся правдой.

– Эй, чего встал-то? Хочешь сказать, все на место убрал? А на стиральной машине бутылку нам, что ли, оставил? Ну-ка живо убрал. Вот так.

– Рчифа, ты тогда вводи пока нашего… гм… Представляешь, в этой суматохе забыл спросить, как зовут нашего друга, – всплеснул руками Злюфа.

– Зачем полотеру имя? – ухмыльнулся управляющий, но, заметив, как тут же нахмурился хозяин, понял, что перегнул палку, и поспешил исправиться: – Впрочем, вы как всегда правы. Для порядка нужно знать… Эй, слышал? Господин Злюфа желает знать твое имя. Короче, характеристики свои открывай.

– А как? – искренне удивился я.

– Дикарь, – презрительно фыркнул Рчифа. – Просто попроси Систему выложить характеристики в открытом доступе.

Я безропотно подчинился. И перед глазами возник уже знакомый перечень параметров, без процентов и индивидуальных особенностей:

Человек Олег Варламов

Уровень развития – 13

Здоровье – 130

Интеллект – 3

Сила – 3

Скорость – 3

Выносливость – 2

Регенерация – 1

Интуиция – 1

Гипноз – 0

Телепатия – 0

Телекинез – 0

Левитация – 0

Судя по тому, как сместились взоры собеседников, аналогичная информация высветилась у меня над головой.

– Фу, дохляк какой, – первым высказался об увиденном Рчифа. – У моего старшего параметры посерьезней будут. Даже руку поднимать на такого убогого боязно. Не ровен час зашибу.

– Ничего, поработает у нас полотером, глядишь, и параметры до нужных высот подтянутся, – улыбнулся Злюфа. – Рад знакомству, Олег Варламов. Мой управляющий, господин Рчифа, объяснит тебе ежедневные обязанности полотера. А я вынужден откланяться, дел много, так что вы тут сами… – Не договорив, он выбежал из коморки.

С тех пор я больше ни разу не обмолвился со Злюфой ни словом. Ставший моим непосредственным начальником Рчифа строго-настрого запретил даже смотреть в сторону хозяина.

Глава 7
Тоскливые дни, отчаянные ночи

После ухода Злюфы, управляющий запер дверь и, для острастки, сперва хорошенько меня отмутузил кулаками – чтобы впредь знал свое место и не докучал претензиями. Потом подтащил к раковине, пустил воду и, пока я смывал кровь с разбитого лица, разъяснил предстоящий фронт работ.

От полотера требовалось трижды в день тщательно с чистящим порошком надраивать пол в большом ресторанном зале. Сперва на рассвете, перед открытием. Потом днем, когда заведение закрывалось на санитарный час. И, наконец, в полночь, после закрытия. Днем и вечером в перерывах между большими уборками отдых был категорически запрещен. Полагалось постоянно быть во всеоружии – то есть с ведром воды и тряпкой – у управляющего под рукой. По первому требованию Рчифы я обязан был стрелой нестись в зал и, не щадя живота, устранять последствия разного рода ЧП. Передохнуть и восстановить силы дозволялось лишь в короткий промежуток между ночной и утренней уборками. Вот, собственно, и все.

Со слов Рчифы, работа полотера выглядела обыденно, как любой другой тяжелый физический труд. К тому же управляющий обещал трижды в день кормить меня за счет заведения первоклассными ресторанными блюдами: фирменными завтраками, обедами и ужинами. Обнадеженный радушными посулами я поначалу решил, что легко справлюсь с немудреными обязанностями. Увы, этой решимости хватило ненадолго.

Закончив инструктаж, Рчифа вывел меня в ресторанный зал, и я сразу приступил к работе.

С первых же минут я превратился во всеобщее посмешище. Клиенты умирали со смеху потешаясь, как неуклюжий полотер-неумеха пытается разминуться в узких проходах со снующими взад-вперед официантками. Наглые длиннохвостые стервы и не думали пропускать новичка, напротив, норовили пнуть острым носком туфли или протянуть поперек спины хвостом. Трижды, забываясь, я пытался ответить обидчицам, но юркие трунги легко уклонялись от моих кулаков и с готовностью подставляли под удары подносы. Несложно догадаться, что закончились все три попытки отстоять свое достоинство для полотера одинаково плачевно. Я перевернул три подноса, вывалил их содержимое на пол, и трижды подвергся жестокой порке хвостом управляющего. Во время экзекуций, сатанея от боли, я отчаянно звал на помощь и умолял вызвать полицию, но мои вопли у окружающих вызывали лишь взрывы хохота. А Система откликалась на страдания потоком тревожных сообщений о стремительно убывающей шкале здоровья.

Частые избиения, ежеминутные оскорбления и беспрерывное унижение быстро сломали непривычного к тяжким испытаниям землянина. После третей порки я перестал обращать внимание на презрительные взгляды и насмешки, научился уворачиваться от прущих напролом официанток и не реагировать на провокации. Лишь изредка, будто очнувшись от тяжкого забытья, я вскидывал голову и затравленно озирался, надеясь перехватить в зале хоть один сочувствующий взгляд, но неизменно натыкался лишь на пустые, равнодушные глаза трунгов, безразличных к судьбе презренного человечишки. К концу дня избитый и смертельно уставший я окончательно смирился со своим жалким положением бесправного полотера.

Отдраивать огромный зал во время трех ежедневных больших уборок приходилось вручную, ползая по полу на карачках. Под конец каждой такой уборки спину ломило – хоть волком вой. А ведь еще приходилось в течение дня десятки раз наведываться в зал для быстрого наведения чистоты под отдельными столами. При большом наплыве посетителей полы пачкались, то здесь, то там, практически ежеминутно, и бедняге полотеру некогда было даже спину разогнуть.

За первые два дня работы я растянул джинсы до размеров бесформенных домашних трико и протер в коленях до дыр. А белую выходную рубашку превратил в серое, застиранное рубище.

Жизнь моя превратилась в сущий ад, и все же с бытовыми тяготами и лишениями я худо-бедно справлялся. Навалившиеся физические нагрузки молодое тело переносило стоически. А на испорченную одежду и вовсе было наплевать, потому как красоваться полотеру в ресторане, все одно, не перед кем.

Гораздо сложней в работе полотера оказалось терпеть ежедневные насмешки и издевательства, как со стороны гостей, так и всего ресторанного персонала. И без того жалкое положение забитого бесправного существа усугубляла моя непохожесть на окружающих. В заведении Злюфы работали одни лишь трунги, на фоне которых чужак-землянин выглядел белой вороной.

К человеку-полотеру относились как к существу второго сорта, ненавистному всем прокаженному. Посетители – не все конечно, а несколько злыдней завсегдатаев – изо дня в день норовили подстроить какую-нибудь пакость. Официантки, стоило замешкаться у них на пути, лягались, словно сбесившиеся кобылы, или, что гораздо болезненней, норовили отдавить палец острым каблуком. Все это происходило с молчаливого одобрения садюги управляющего. Мне некому было жаловаться, приходилось стиснуть зубы и терпеть.

На раздаче, где официантки забирали подносы с заказанной едой, мне могли выдать завтрак или обед, или ужин в зловонной тарелке, предварительно вымазанной вчерашними тухлыми помоями. Малейшее же недовольство ужасным положением изгоя беспощадно каралось Рчифой, против увесистых кулаков и хлесткого хвоста которого я был бессилен.

И лишь по ночам, закрывшись в крошечной коморке, и рухнув без сил на старую скрипучую раскладушку, я наконец оставался наедине сам с собой. Перед сном неизменно вспоминал свою предыдущую жизнь в Москве, такую невообразимо далекую и безвозвратно потерянную. Горючие слезы непрерывным потоком катились из глаз, но я их не замечал. Замученный дневными хлопотами, я без оглядки бежал от жестокой реальности и искал утешение в спасительном омуте памяти.

Там, в земной жизни, у меня тоже не всегда все было гладко. Случались проблемы и в непростых взаимоотношениях с любимой девушкой, и по бизнесу, и всякие бытовые неурядицы. Но теперь они представлялись милыми забавными пустяками, расстраиваться из-за которых просто смешно. Вот сейчас я попал, так попал! По прихоти местного деляги меня, как котенка, выдернули из привычного мира и поместили в другой – враждебный, чуждый и непонятный. Я оказался на другой планете, где не только нет ни друзей, ни родственников, а в принципе человеческое лицо увидеть практически невозможно. Кругом одни лишь синие приплюснутые узкомордые хари трунгов. И теперь, возможно, до конца своих дней придется влачить жалкое существование живой игрушки, бесправного раба, безропотно выполняющего хозяйскую блажь за миску супа…

Под невеселые думки я забывался коротким беспокойным сном и через несколько часов просыпался от громкого требовательного стука в дверь. Пора было вставать, доставать из-под стеллажа тряпку с ведром и отправляться на проклятую каторгу.

Тяжко пережив первые самые трудные дни, я постепенно приспособился к своему положению. Научился молча сносить оскорбления, не реагировать на грубость и униженно молить о пощаде – от чего стал меньше подвергаться поркам. Приспособился уворачиваться от официанток и, подавляя брезгливость, жрать любую заплеванную, вонючую пищу – после чего травить меня стало неинтересно и качество питания заметно улучшилось.

Через неделю, наряду с многочисленными минусами по-прежнему отвратительной работы, я стал замечать и использовать редкие плюсы незавидного положения. Как и обещал Злюфа, работа полотера позволяла незаметно приглядываться к посетителям ресторана, прислушиваться к разговорам за столиками, и потихоньку собирать информацию о большом мире за стенами заведения, постепенно к нему привыкая.

Так, мне удалось разузнать, что ресторан, где работаю, находится в городе Груте, который, в свою очередь, располагается на открытой планете Зукда. Основное население планеты трунги составляли примерно девять десятых от всех жителей Зукды. Еще одна десятая – получившие гражданство выходцы с других планет, проще говоря, инопланетяне. Среди них было немало людей. Я периодически видел представителей вида гомо сапиенс среди посетителей ресторана. Но все они, в отличие от меня, были вольные граждане Великой Империи Хофа с открытых планет. А я нигде не зарегистрированный дикарь из Заповедной Зоны – бесправный раб, выкупленный хозяином у охотников за головами.

Но нет худа без добра. За две недели работы полотером я привык к симбиозу с Системой. Оценил практическую пользу от наглядной демонстрации составленных ею показателей. Да чего уж там, наблюдаемый мной ежедневно реальный рост ряда показателей наполнял хоть каким-то смыслом ежедневное однообразие каторги.

Конечно, специфика работы не позволяла равноценно прокачивать все показатели. Более того, такие показатели, как «Гипноз», «Телепатия», «Телекинез» и «Левитация», я даже не догадывался, как развивать. С «Интеллектом», «Силой» и «Скоростью» все было, вроде бы, худо-бедно понятно, но практика показала, что работа полотера совершенно не годится для их прокачки, за две недели их показатели сдвинулись на ничтожные сотые доли процента.

Зато с прокачкой «Выносливости» и «Регенерации» мне неслабо так подфартило. Тяжкий труд на износ и частые побои лихо закрутили маховик развития этих показателей. Текущий уровень их показателей ежедневно прирастал на пять-десять процентов. А по итогам двух недель и «Выносливость» и «Регенерация» отхватили аж по два новых уровня. Чуть медленней, чем «Выносливость» и «Регенерацией», но так же стабильно ежедневно развивалась и «Интуиция». Ежедневные стычки с официантками немало этому способствовали. С ростом показателя, я чаще угадывал направление нацеленных в мою сторону тычков обидчиц, вовремя уклонялся и, вместо злорадного писка, слышал раздраженное шипенье промахнувшихся трунг. За две недели «Интуиция» тоже подросла на уровень.

Благодаря обновлениям уровней «Выносливости», «Регенерации» и «Интуиции», я проследил взаимосвязь «Уровня развития» с уровнями показателей. «Уровень развития» отражал суммарную величину уровней показателей. Соответственно, с ростом уровня любого из показателей, автоматически поднимался и «Уровень развития». А следом подрастали и единицы «Здоровья», потому как они рассчитывались по незамысловатой формуле: «Уровень развития» помноженный на десять.

Глава 8
Личинка грауса

Показатель «Личинка грауса» из «Индивидуальных особенностей» стал для меня еще большей загадкой, чем «Гипноз», «Телепатия», «Телекинез» и «Левитация» вместе взятые. От Системы о нем я смог добиться лишь скупое сообщение, что показатель предназначен только для просмотра носителя. Таинственность показателя откровенно пугала на фоне его ежедневного стабильного роста на один-два процента. Конечно на фоне бурного роста уровней «Выносливости», «Регенерации» и «Интуиции» прокачка «Личинки грауса» выглядела гораздо скромнее. Но! По достижении стопроцентного рубежа показатели общих характеристик просто поднимались на уровень, а таинственная «Личинка грауса» росла сама по себе без уровня, и этим напоминала часовую бомбу с непредсказуемым бабахом в конце.

Кроме того, буквально с первого дня наблюдения за показателями, я подметил странную закономерность. Стабильный рост показателя «Личинка грауса» сопровождался синхронным подъемом на одинаковую величину процента уровней показателей «Гипноз» и «Телепатия».

Еще одна зловещая особенность показателя «Личинка грауса» открылась при достижении им тридцати процентного уровня развития. Это случилось ночью, то ли девятых, то ли десятых суток каторги, когда сомлев от усталости я провалился в чертовски странный сон.

Мне снилась машущая крыльями стрекоза, отчаянно пытающаяся вырваться из паутины, в которой неосторожно увязла всеми лапками и хвостом. Паутина была натянута в траве, рядом с большим мшистым камнем, из-под которого и велось наблюдение за пленницей.

Образ отчаянно бьющегося за жизнь большого и сильного насекомого отчего-то не вызывал во сне у меня, а вернее того странного существа, каковым я был во сне, совершенно никакого сочувствия. Напротив, я испытывал к этой несчастной жертве паучьих ловчих сетей ярко выраженный гастрономический интерес. Определить чьими глазами подглядывал за стрекозой было затруднительно, на свое тело таинственный наблюдатель за весь сон ни разу даже не покосился. Но судя по тому, какими крупными виделись ему окружающие стебли цветов, листья травы, натянутая между ними паучья сеть и бьющаяся в ней стрекоза, сам наблюдатель был совсем крохотного по человеческим меркам роста.

Из убежища наблюдатель, давясь слюной, буквально пожирал глазами бьющуюся в паутине пленницу. А когда на краю паутины появился большой, мохнатый рыжий паук и, по-хозяйски неторопливо и уверенно, направился к смирившейся со страшной участью, затихающей жертве, смотрящий моими глазами наблюдатель, почуяв, что вожделенная стрекоза вот-вот достанется другому, решительно рванул наперерез ядовитому конкуренту.

Я увидел преградившую путь гигантскую паутину с нитями толщиной с бельевую веревку, но наблюдатель бесстрашно вломился в нее, и сходу легко порвал на части. Лишенная разом доброй половины опорных нитей паутина тут же скомкалась и белым чулком закачалась на стеблях травы. Еще живая стрекоза оказалась закутана в саван этого липкого «чулка» и в таком положении уже не могла даже пошевелиться. А вдруг лишившийся опоры грузный паук плюхнулся на землю рядом с разорителем паутины.

Упавший противник не спешил тут же подниматься на ноги и ввязываться в драку. Лежа на брюхе, он стал яростно натирать мохнатые бока всеми восемью лапками, отчего мелкие щетинки с лап и спины взвились в воздух и закружились вокруг небольшим облачком.

Мой наблюдатель, совершенно не боявшийся самого паука, от щетинового облака предпочел держаться подальше и откочевал обратно в тенистое убежище под камнем.

Паук же, под прикрытием кружащихся вокруг тела щетинок, наконец осмелился подняться и осмотреться. Обидчика он отыскал почти сразу. Четыре пары паучьих глаз скрестились с «моим» взглядом, мощные серповидные жвала, усыпанные десятками сочащихся ядом наростов, угрожающе ощерились.

Но наблюдатель и не подумал бояться грозного вида паука. Более того, разглядывая мощную головогрудь и объемистое брюшко ядовитого монстра, я, вернее, мой таинственный наблюдатель вдруг ощутил те же отвратительные голодные позывы, которые испытывал подглядывая за стрекозой. Невероятно, но гастрономический интерес наблюдателя теперь распространился и на ядовитого паука.

Подметив, что щетинки защитного облака начинают опадать на землю, наблюдатель с весьма завидным проворством кинулся в атаку на огромного паука. Последний при приближении наблюдателя вдруг разом утратил бравый вид, испуганно попятился и, оттолкнувшись четырьмя парами конечностей, совершил гигантский прыжок и скрылся в густой траве.

Наблюдатель тут же утратил к беглецу интерес и, на правах победителя, направился стаскивать со стеблей оставшуюся ему стрекозу…

На этом месте я проснулся буквально купаясь в липком холодном поту. Занозой в мозгу засел безответный вопрос: «Что же за ужасное создание был этот таинственный наблюдатель, от которого, как от чумы, шарахнулся большой ядовитый паук?»

А потом пришло неожиданное объяснение реалистическому погружению в мир насекомых. Перед глазами привычно замелькали строчки очередного сообщения Системы:

!!!Личинка грауса +53,72%

!!!Гипноз +53,72%

!!!Телепатия +53,72%

Вот так всего за один сон три показателя прокачались более чем на пятьдесят процентов. И первая скрипка в трио без сомнения принадлежала таинственной «Личинке грауса», разом сократившей шкалу развития до минимума.

Очевидная связь между развитием «Личинки грауса» и реалистичным кошмаром из жизни насекомых напугала меня до дрожи. Остаток ночи я пролежал с открытыми глазами, опасаясь снова заснуть.

К счастью, следующей ночью кошмар с насекомыми не повторился. «Личинка грауса» подросла за день на стандартные полтора процента. Жизнь вошла в привычную колею и до сегодняшнего утра больше серьезных происшествий не происходило.

Повинуясь мысленной команде, Система вывела перед глазами убористый столбик текущих характеристик:

Общие характеристики носителя:

Человек Олег Варламов

Уровень развития – 18

Здоровье – 93 (-87)

Интеллект – 3 (+84,87%)

Сила – 3 (+15,33%)

Скорость – 3 (+49,12%)

Выносливость – 4 (+1,91%)

Регенерация – 3 (+0,92%)

Интуиция – 2 (+22,93%)

Гипноз – 0 (+97,12%)

Телепатия – 0 (+97,12%)

Телекинез – 0 (0,00%)

Левитация – 0 (0,00%)

Индивидуальные особенности носителя:

Личинка грауса – 97,12%