Текст книги "Советско-финский плен (1939-1944).По обе стороны колючей проволоки"

Автор книги: Дмитрий Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

Говоря о размещении советских военнопленных в Суоми, стоит учитывать, что финские военные более реалистично оценивали в преддверии Зимней войны возможности своей армии, ее боевого снаряжения, вообще возможности страны противостоять натиску огромного СССР Но и они просчитались, занизив численность возможных потерь противника, в том числе военнопленными.

Изначально пленных предполагалось содержать в лагерях и приемных пунктах, расположенных на юго-западе страны и районе Кайнуу, находящегося в центре Финляндии. Именно там содержались в основном финские заключенные. Ответственность за содержание советских военнопленных в Финляндии возлагалась на военные округа, которых в стране насчитывалось около десятка. Впоследствии пленных передали под контроль шюцкоровских районов.

В результате принятых мер на 21 ноября 1939 года Финляндия могла содержать 580 советских военнопленных в местах, предназначенных для отбывания уголовных наказаний:

1) запасная тюрьма в Кёюлиё (Кoylio) – 150 мест;

2) запасная тюрьма в Карвиа (Karvia) – 230 мест;

3) запасная тюрьма в Пелсо (Pelso);

4) колония в Линтукумпу (Lintukumpu)– 200 мест.

Однако дальнейший ход событий показал, что количество советских военнопленных существенно превышало количество созданных для них мест в лагерях. Ситуация сложилась критическая. Как и в Советском Союзе, в Финляндии лагеря оказались фактически не готовы к приему советских пленных. Более того, в тюрьмах, в том числе и в Пелсо, где предполагалось содержать военнопленных РККА, находились финские заключенные. Этот вопрос необходимо было решать в спешном порядке. В конце концов руководство тюрьмы нашло выход из положения, отправив часть уголовников в действующую армию. Впрочем, вплоть до конца войны тюрьма в Пелсо так и не избавилась от всех финских заключенных. К марту 1940 года их оставалось около 100 человек Аналогичная ситуация складывалась и в других тюрьмах Финляндии, где находились советские военнопленные.

Осознавая, что наплыв пленных будет большим, финские власти пошли на увеличение количества мест содержания советских военнопленных. На 3 декабря 1939 года были созданы лагеря на 5800 мест, в том числе:

– сборный (пункт) лагерь № 1 – около 2000

– сборный (пункт) лагерь № 2 – около 1500

– лагерь № 1 – около 500

– лагерь № 2 около 800

– лагерь № 3 – 300

– лагерь № 4 700 мест[66]66
  Sota-arkisto (SA), Т19198/8.


[Закрыть].

При этом предполагалось, что можно увеличить количество мест, по крайней мере в несколько раз, путем сооружения дополнительных ярусов на нарах. Естественно, в данном случае и речи не могло идти о нормальном размещении пленных и соблюдении всех мер противопожарной безопасности и личной гигиены. Впрочем, считал ось, что это будет лишь крайняя мера, к которой можно прибегнуть в исключительном случае.

Стоит отметить, что созданные лагеря не были готовы к приему русских. По планам их оборудование должно было закончиться лишь к 7 декабря 1939 года. К этому времени должны были быть назначены начальники лагерей, утверждены штаты охраны, определены нормы продовольственного снабжения, медицинского обслуживания и т. п. То есть только через неделю после начала Зимней войны лагеря могли полноценно функционировать.

В Финляндии советские солдаты и командиры содержались как в лагерях для военнопленных, так и в тюрьмах городов Турку, Миккели, Каяни. Режимы содержания в лагере и тюрьме отличались, но везде режим был довольно жестким и выстраивался согласно следующему распорядку дня:

Подъем в 6 утра.

Утренний чай с 6 до 7 часов.

Работа 7.15 до 17 часов.

Завтрак с 11 до 12 часов.

Обед с 17 до 18 часов.

Прогулки ½ часа с 9 до 10 или с 15 до 16 часов.

Отбой в 21.00.

Режим, установленный для офицеров и политработников, которых старались разместить отдельно от рядовых, был более жестким. Так, если рядовой состав каждый день выводили на прогулку, то политработники этого права не имели. В редких случаях их выводили под усиленной охраной на улицу на 30 минут. То есть политработники находились скорее на положении заключенных, чем военнопленных. Такой же режим содержания применялся к бойцам-десантникам и к летчикам даже в госпиталях. В. Зензинов в феврале 1940 года посетил одного такого раненого. К сожалению, журналист не называет его имени, упоминая лишь, что это был стрелок-радист бомбардировщика. Его самолет сбили над Финляндией. После того как экипаж совершил вынужденную посадку, их обстреляла финская пехота. Пилот и штурман были убиты, а его, раненного в ногу, взяли в плен. Зензинов отмечал, что летчика содержали в отдельной палате под замком. Для беседы с ним журналисту пришлось получить специальное разрешение из Хельсинки. Беседа продолжалась несколько часов в присутствии офицера финской армии, говорящего по-русски.

Еще тяжелее приходилось советским офицерам и политработникам, которых содержали в тюрьмах. Их не только более строго охраняли и изолировали от населения, но и по мере возможности старались изолировать даже друг от друга, размещая в одиночных камерах. Впрочем, многие военнопленные были озлоблены на своих командиров, поэтому в некоторых случаях финны были вынуждены изолировать офицеров и политработников по их собственной просьбе.

Остальные пленные, которые находились в тюрьмах, вспоминали так: «Во время войны она (тюрьма) была заполнена военнопленными. Расселяли по отдельным камерам. Скученность была большая. Лежали на голых нарах. Ни матрасов, даже соломы, ни одеял не давали. Курева не давали. Песни петь не разрешали». Впрочем, иногда табак и бумагу военнопленные получали от финских заключенных. Как уже отмечалось ранее, большую часть уголовных преступников финны решили отправить на фронт, дабы освободить места для советских пленных. Однако в тюрьмах и колониях еще оставалось некоторое количество заключенных. Конечно, встречи проходили в обстановке секретности, финны передавали пленным хлеб и табак Предотвратить контакты между этими двумя группами финны не смогли, а в некоторых случаях и не пытались.

Приемные пункты для военнопленных

Как и в Советском Союзе, в Финляндии были созданы приемные и сборные пункты для временного содержания, регистрации и дальнейшей пересылки пленных к местам их постоянного размещения. Таких мест в Финляндии пять:

– приемный пункт Лиекса;

– приемный пункт Соткамо;

– приемный пункт Хюрюнсалми;

– приемный пункт Тайвалкоски;

– приемно-пересыльный лагерь Контиомяки.

Как правило, каждый из этих пунктов обслуживал определенный участок фронта. Например, через Тайвалкоски проходили советские военнослужащие, взятые в плен в районе Кухмо. Однако основная нагрузка ложилась на Хюрюнсалми, так как в него направлялись все бойцы и командиры РККА, плененные в районе Раате. Здесь была окружена и почти полностью разгромлена 44-я стрелковая дивизия.

В соответствии с положениями международных конвенций военнопленных необходимо было отправить как можно быстрее от линии фронта. Для конвоирования пленных был создан специальный батальон военной полиции. Однако, как правило, пленные не требовали усиленной охраны. В случае побега или нападения на стражу последним было разрешено применять оружие. Убийство военнопленного при этом расценивалось как вынужденная самооборона, но дело передавалось для расследования в финский военный трибунал. Но побеги были редки и случались лишь на этапе пере возки военнопленного в лагерь. Побеги же из лагерей во время Зимней войны не зафиксированы.

Священник из г. Оулу Ханнес Лейнонен, который во время Зимней войны оказывал медицинскую помощь военнопленным, вспоминал это время так:

«Те русские, которые могли самостоятельно передвигаться, – шли пешком. Раненых везли на грузовиках. Во время транспортировки никаких эксцессов не было. Боявшиеся замерзнуть военнопленные не предпринимали попыток к бегству»[67]67
  105 Paivaa. Uhri ja valkoinen kuоlеmа Kainuussa vv. 1939–1940, Kajaani 1990, s. 110.


[Закрыть].

Первые советские пленные прибыли в Хюрюнсалми уже в самом начале декабря 1940 года. Их разместили в двухэтажном здании, принадлежавшем фирме Kajani оу, а затем, по мере поступления других групп, советских солдат и командиров распределяли по другим строениям. То есть, как и в СССР, их нередко размещали в зданиях, не предназначенных для содержания пленных. За военнопленными ухаживали женщины, члены организации «Лотта Свярд». Они готовили им еду, оказывали необходимую помощь раненым и больным красноармейцам.

Впрочем, русские пленные в Хюрюнсалми находились сравнительно недолгое время. После проведения предварительных допросов их отправляли в приемно-пересыльный лагерь Контиомяки. Лишь особо важные с точки зрения финнов военнопленные оставались в Хюрюнсалми. Здесь находился штаб командира 9-й финской дивизии полковника Хъялмара Сииласвуо (Нjalmar Siilasvuo (1892–1947)), который командовал операцией по разгрому 163-й и 44-й стрелковых дивизий. Таких пленных допрашивали с особой тщательностью в надежде получить дополнительные сведения о планах русских.

Крупнейшим местом сбора всех советских военнопленных, захваченных на севере Финляндии, был приемно-пересыльный лагерь Контиомяки. Он располагался в Молодежном клубе в километре от железнодорожной станции. Учитывая непродолжительное время пребывания в этом месте, можно сказать, что здание вполне соответствовало потребностям пленных. Как и в Хюрюнсалми, охрана здесь была малочисленная, но красноармейцы не пытались бежать.

Бывшие военные полицейские Арво Комппа и Олави Килпелайнен, охранявшие русских в Контиомяки, рассказывали:

«Первых советских военнопленных привезли в лагерь 5 декабря 1940 года. Они попали в плен под Суомуссалми. Потом каждый день они поступали в Контиомяки группами по 10 человек. Привозили их в основном вечером или ночью.

Одетые в телогрейки, тонкие ватные брюки, на ногах валенки, на головах – буденовки. Словом, они выглядели так, как мы представляли русских по пропагандистским листовкам. Приходилось только удивляться, как таких плохо одетых солдат отправляли воевать. Только у младших командиров и офицеров были овчинные тулупы, в которых точно не замерзнешь. В группе военнопленных была одна женщина. Но так как она была одета в ту же форму, что и остальные русские, выяснилось это только в лагере, когда она вышла по нужде на улицу»[68]68
  105 Paivaa…, s. 112.


[Закрыть].

Проблема плохой экипировки военнослужащих Красной Армии, в том числе и нехватки в войсках теплого обмундирования, не была секретом для высшего военного и политического руководства Красной Армии. Этот вопрос поднимался на совещании при ЦК ВКП (б), посвященном итогам войны с Финляндией. Комдив Черняк, командир 136-й стрелковой дивизии, действовавшей на Карельском перешейке, в своем выступлении отмечал: «13 декабря я и комиссар докладывали Военному Совету 7-й армии… что много бойцов было босыми… потому что разбили обувь. Во многих случаях финнам приходилось одевать красноармейцев, чтобы те не замерзли. В госпиталях взамен испорченной одежды давали и вполне добротную. Выписку из госпиталя один из военнопленных Иван Сидоров, боец-десантник, вспоминал так:

«Передо мной валялся мой полушубок, весь в крови, оба валенка, разрезанные сверху вниз. Вдруг появилась Лизи (медсестра в госпитале, с которой у И. Сидорова завязались приятельские отношения. – Д. Ф.). Она решила меня «приодеть». Не новое, но чистое нижнее белье, наша русская телогрейка и ватные брюки защитного цвета… На ноги она нашла коричневые, еще довольно крепкие пьексы (финские сапоги с крючком на носках для лыж). На голову дала черную круглую меховую шапку, она была мне великовата, спадала иногда на глаза»[69]69
  Родина, 1995, № 12. с. 102.


[Закрыть].

Однако некоторые военнопленные, вернувшиеся в СССР, на допросах показывали, что финны издевались над ними: «При обмене изношенной обуви давали нарочно не по размеру. Часто на одну ногу давали сапог, а на другую – дамский туфель». Впрочем, такие случаи были больше исключением, чем практикой.

Как правило, в приемно-пересыльном лагере находились одновременно не более 100 человек военнопленных. Спали на полу. Из-за нехватки места и кратковременного пребывания пленных в этом здании нар решено было не сооружать. Еду для них готовили лотты. По воспоминаниям финнов, в лагере пленным давали: один раз в день суп, сыр, сухари. Разницы между пайком офицера и рядового не было. За этим тщательно следили финны. Еду расфасовывали по пакетам и вручали каждому военнопленному лично.

Война Продолжение 1941–1944 годов. Историческая справка

Советско-финляндская война 1941–1944 годов, или, как ее принято называть в Финляндии, война Продолжение – неотъемлемая составляющая часть Второй мировой войны, и ее причинами можно считать нерешенность территориальных вопросов между СССР и Финляндией после Зимней войны, а также военно-политическое и экономическое сближение Финляндии в 1940–1941 годах с Германией.

Начало войны между СССР и Германией 22 июня 1941 года серьезно осложнило взаимоотношения между Советским Союзом и Финляндией, которая предоставила свои аэродромы для немецкой авиации, совершавшей авианалеты на советскую территорию. Бомбардировка советской авиацией финской территории 25 июня 1941 года послужило формальным поводом для вступления страны в войну на стороне Германии.

Начавшуюся войну можно условно разделить на три этапа. Первый – июнь 1941-го – зима 1942 года, когда финские войска, преодолев сопротивление частей Красной Армии, освободили территории, отошедшие к СССР после Зимней войны, а затем, перейдя линию старой государственной границы, захватили часть Восточной Карелии, включая города Петрозаводск и Медвежьегорск Второй этап, так называемая позиционная война, с весны 1942-го по весну 1944 года. Он характеризовался вялыми позиционными боями на советско-финляндском участке фронта, формированием военной администрации Восточной Карелии. Проводившиеся советскими войсками Кестеньгская и Мурманская операции весной 1942 года, в рамках общего весеннего наступления, не увенчались успехом из-за плохой материально-технической подготовки. Финским и немецким войскам, подтянув подкрепления, удалось остановить продвижение частей Красной Армии. С этого момента на фронте наступило относительное затишье. Позиционная война характеризуется активизацией партизанского движения на территории Карелии, а с 1943 года переносом партизанских операций на территорию Финляндии.

Третий этап войны Продолжения начинается весной – летом 1944 года. Ему предшествовали переговоры финской делегации в Москве, по вопросу о выходе Финляндии из войны, а также жесткое давление со стороны Германии, стремившейся предотвратить сепаратный мир между СССР и Финляндией. Поражение немецких войск под Ленинградом изменило военную обстановку на северо-западном участке советско-германского фронта. В июне 1944 года советские войска перешли в наступление по всей линии советско-финляндского участка фронта. Операцию начинали и наносили основной удар войска Ленинградского фронта на Карельском перешейке при поддержке Балтийского флота и Ладожской военной флотилии. На свирско-петрозаводском направлении в наступление переходили части Карельского фронта. Советские войска превосходили силы финской армии по живой силе в 1,7 раза, по артиллерии – в 5,2, по танкам в 7,3, по самолетам – в 7,3 раза. Несмотря на упорное сопротивление финской армии, наступление остановить не удалось.

Наступление Красной Армии обострило внутриполитическую обстановку в Финляндии. 1 августа президент Рати ушел в отставку. Его сменил маршал Маннергейм. Новое правительство начало переговоры с СССР о выходе страны из войны. 4 сентября Финляндия объявила о прекращении боевых действий на советско-финляндском участке фронта и о разрыве отношений с Германией.

19 сентября 1944 года в Москве было подписано соглашение о перемирии между СССР, Великобританией и Финляндией. На основе соглашения о перемирии 10 февраля 1947 года был подписан Мирный договор между Советским Союзом и Финляндией.

С началом Великой Отечественной войны и ее составной части – советско-финляндской войны 1941–1944 годов ситуация с финскими и советскими пленными в корне изменилась.

Отличия были большие хотя бы уже потому, что Зимняя война длилась всего 105 дней, а не три года, как следующая. Следовательно, увеличивались сроки плена, возрастали объемы материально-финансовых ресурсов, необходимых на содержание военнопленных в лагерях. В Зимнюю войну бои проходили на относительно небольшой территории с использованием обеими сторонами только части имевшихся материально-технических и людских ресурсов. В Великую Отечественную войну 1941–1945 годов Германия, Финляндия и СССР уже с самого начала использовали все свободные ресурсы в объеме, который задавался ходом развития крупных военных операций и военной ситуации в целом. Таким образом, во время войны Продолжения советское государство могло выделить значительно меньшую долю средств на содержание финских военнопленных, чем в Зимнюю войну.

В Зимнюю войну на занятых территориях почти не было местного населения. Во времена Великой Отечественной войны были оккупированы огромные территории с миллионами местных жителей. Отсюда в составе военнопленных было много интернированных, в том числе женщин, детей, стариков.

Поскольку в первую советско-финляндскую войну вооруженное противостояние происходило между двумя странами, состав пленных военнослужащих был в целом относительно однороден по некоторым социально-национальным признакам, например, по языку общения. Во время Великой Отечественной войны состав пленных был подлинно многонационален, многоязычен, представлял все европейские страны, что неизбежно сказывалось на решении всех вопросов жизни людей в лагерях.

Как и в Зимнюю войну, начало Великой Отечественной войны было для СССР крайне неудачным, но масштабы потерь, конечно, были иными. Уже в первые месяцы СССР потерял сотни тысяч убитыми, ранеными, попавшими в плен и про павшими без вести. А в плену в СССР в первый год находились не более 9000 солдат и офицеров. Из них 513 были военнослужащими финской армии.

Как и в Зимнюю войну, военные стратеги в СССР допустили огромные ошибки в прогнозах развития военных событий войны Продолжения. Как и раньше, УПВИ вынуждено было значительно корректировать свою деятельность. Оно, как мы помним, развернуло лишь 19 приемных пунктов для новых военнопленных, хотя ранее предполагалось создать свыше 30. Более того, в августе 1941 года в ведении УПВИ НКВД СССР осталось только три лагеря для военнопленных – Грязовецкий, Суздальский и Старобельский.

А тем временем в июне 1942 года, когда постепенно начинает увеличиваться поток военнослужащих противника, захваченных в плен, УПВИ НКВД издает Временное положение о создании лагерей-распределителей, которых не было в Зимнюю войну, и Временное положение о пунктах по приему военнопленных.

В лагерях-распределителях предполагалось содержать до 3,5 тысячи пленных. Срок их пребывания здесь ограничивался трехдневным карантином. После этого военнопленных направляли в производственные лагеря. Распределители создавались во фронтовом тылу и меняли свою дислокацию в зависимости от обстановки на фронте.

Для приема финских военнопленных войны Продолжения каждый лагерь-распределитель имел в своем подчинении приемный пункт. В задачи приемного пункта входило: а) прием военнопленных от воинских частей; б) первичный учет военнопленных; в) временное содержание пленных и доставка их в лагеря-распределители. Об этом пойдет речь в следующем подразделе данной работы.

В июле 1942 года Министерство внутренних дел СССР издало приказ «Об изменении организационной структуры лагерей и приемных пунктов НКВД СССР для военнопленных». В соответствии с ним начальнику УПВИ предписывал ось создать на базе ранее существовавших лагерей шесть лагерей-распределителей для карантина и временного содержания пленных. Причем в число этих образований для удовлетворения нужд Карельского и Волховского фронтов предназначался Череповецкий лагерь (г. Череповец Вологодской обл.), а для Северо-Западного и Ленинградского фронтов – Боровичский лагерь (г. Боровичи Ленинградской обл.).

Стационарные лагеря для финских военнопленных в 1941–1944 годах

Наличие большого количества военнопленных разных национальностей естественным образом подразумевало, что компактно содержать финских пленных в одном лагере, как это было во время Зимней войны, невозможно. В российских и финских архивах мной обнаружены данные, свидетельствующие о том, что финны прошли через более чем 50 приемных пунктов, сборных и стационарных лагерей, лагерных отделений и т. п. на территории Советского Союза. Точно определить количество мест для временного и постоянного размещения финских пленных достаточно сложно. Естественно, что основную информацию по этому вопросу я черпал из отчетов лагерей НКВД и воспоминаний самих военнопленных. Однако статистический учет и регистрация пленных в лагерях и приемных пунктах НКВД были на недостаточно высоком уровне, о чем речь пойдет ниже. В связи с этим не все финские военнопленные попадали в статистические списки, направляемые в УПВИ по национальной принадлежности, гражданству и армии.

С другой стороны, на допросах в Ханко при установлении мест размещения финских военнопленных в СССР сами финны часто неточно и неправильно называли лагеря, где они содержались. Наиболее распространенной ошибкой было то, что финны вместо номера лагеря называли номер лагерного отделения. Кроме того, как при транскрибировании финских имен в СССР, так и при упоминании трудных и непривычных для финских пленных русских географических названий мест содержания, в них вкрадывались ошибки. Так, например, в некоторых протоколах Потьма превращалась в «Botma» или «Plotma», Боровичи в «Barovets», «Barovits», «Varovits», Теренсай в Оренбургской области, где располагался эвакогоспиталь № 1383, в некоторых финских документах фигурирует как «Derenzait», «Derenskai» и даже «Lerautzein». Таких примеров огромное множество. Подобная неверная транслитерация русских названий нередко существенным образом усложняет задачу выяснения места содержания и захоронения некоторых финских военнопленных.

На территории Советского Союза в период войны продолжения существовало несколько лагерей, где в разное время содержались достаточно большие группы финских военнопленных. Это Череповецкий лагерь № 158 (Вологодская обл.), Спасозаводской лагерь № 99 (Карагандинская обл.), Монетно-Лосиновский лагерь № 84 (Свердловская обл., а с 1943 года – Асбестовский лагерь), Оранский лагерь № 74 (Горьковская обл.), Темниковский лагерь № 58 Мордовия, станция Потьма (Темлаг), Красногорский лагерь № 27 (Московская обл.). Конечно, это далеко не полный список мест размещения финских пленных в СССР. В моем распоряжении имеется информация, по крайней мере, о 24 стационарных производственных лагерях, где во время войны Продолжения находились попавшие в плен военнослужащие финской армии.

Во время советско-финляндской войны 1941–1944 годов, впрочем, как и в период Зимней кампании, финские пленные, как правило, размещались в уже приспособленных для этой цели местах заключения: монастырях, трудовых и исправительных колониях НКВД и т. п. Им, В отличие от военнопленных вермахта в период 1944–1945 годов, не приходилось строить новые лагеря при полном отсутствии готовой инфраструктуры.

Особый оперативно-пересыльный лагерь НКВД УПВИ СССР № 27 в г. Красногорске был создан на базе фронтового приемно-пересыльного пункта, входившего в зону оперативной ответственности Западного фронта и 16-й армии. Первоначально он предназначался для сбора и временного содержания пленных, захваченных в боях осенью и зимой 1941/42 года на всем протяжении линии фронта – от Баренцева до Черного моря. С начала 1942 года приемно-пересыльный пункт в Красногорске, а затем стационарный лагерь начинает играть роль основного сборного пункта военнопленных, взятых на центральном участке Западного фронта. В документах НКВД день 7 марта 1942 года фигурирует как официальная дата создания лагеря. Удобное географическое положение – севера-западная окраина Москвы, близость центра столицы – всего 27 км от Кремля, сеть транспортных развязок, таких как Волоколамское шоссе, Калининская ж/д со станцией Павшино, Тушинский и Ходынский аэродромы и т. д., а также наличие помещений, оборудованных центральным отоплением и канализацией и пригодных для одновременного проживания большого количества людей, выгодно отличали его от других приемных пунктов военнопленных. К 1944 году в лагере № 27 имелось девять филиалов. В протоколах допросов финских военнопленных в Ханко наиболее часто встречается упоминание лагерного отделения на станции Планерная. В марте – ноябре 1944 года все подразделения лагеря позволяли разместить с соблюдением установленных норм 11 850 человек при штате советских сотрудников лагеря в 200 человек[70]70
  РГВА, ф. 1в, оп. 9, д. 2, л. 360; ф. 1б, оп. 9, д. 3, л. 18.


[Закрыть]. По данным российского исследователя В. Всеволодава, за восемь лет существования лагеря (с 1942 по 1950 г.) через него прошли около 50 тысяч человек, то есть около 1,1 % от общего количества всех военнопленных и интернированных, находящихся в СССР Впрочем, само географическое положение, а также создание в Красногорском лагере Центральной антифашистской школы (создана в феврале 1943 г.) и «Национального комитета «Свободная Германия» (образован в июле 1943 г.) определили не только особый статус лагеря, но и характер направляемого в него контингента военнопленных и интернированных. Большая часть из них могла быть с полным правом названа «элитой» плена. В течение восьми лет через Красногорский лагерь прошли 530 генералов, 7228 офицеров и 48 043 унтер-офицера и рядовых различных национальностей. Соответственно 82 % от всех генералов и приравненных к ним категориям, а также 5,8 % от общего числа офицеров, попавших в плен в период войны[71]71
  В. Всеволодов. Финские военнопленные в Красногорском лагере № 27 и в экспозиции музея немецких антифашистов. 2001. Рукопись.


[Закрыть].

Однако удаленность от района боевых действий, где Красная Армия непосредственно соприкасалась с армией Финляндии, повлияли на численность финских пленных в Красногорском лагере. За время его существования через него прошли всего около 50 военнослужащих финской армии, из них – пять человек умерло. В сентябре 1944 года содержавшихся в лагере № 27 военнопленных финской армии стали постепенно переводить в Череповецкий лагерь НКВД № 158, находившийся в Вологодской области. Так, в соответствии с этапным списком, 2 сентября 1944 года 25 человек были направлены на ст. Череповец Северной железной дороги. Данный этап прибыл в лагерь № 158 9 сентября 1944 года.

Череповецкий лагерь № 158 организован в г. Череповец вологодской области в соответствии с приказом НКВД СССР № 001 156 «Об изменении организационной структуры лагерей и приемных пунктов НКВД СССР для военнопленных» от 5 июня 1942 года на базе ранее существовавшего спецлагеря НКВД для освобожденных из немецкого плена военнослужащих Красной Армии. Изначально он действовал как лагерь-распределитель, а весной 1944 года преобразован в стационарный лагерь для военнопленных рядового и унтер-офицерского составов. «Лагерь расположен на сухом, здоровом лесистом участке. Почва участка и дорог глинистая, что представляет известные затруднения для транспорта и контингента в весенне-осенний период. Лагерь с трех сторон окружен колхозными полями и только с одной стороны примыкает к ближайшему поселку. В 500 м от лагеря протекает река Шексна…»[72]72
  Л. Носырева. Финские военнопленные 1941–1945. Рукопись.


[Закрыть]. Капрал финской армии Лаури Юссила (Jussila Lauri Olavi) описывал Череповецкий лагерь в своей заметке в газете «Sotilaan Aani»: «Наш лагерь, находящийся в середине березового леса, располагается в прекрасном, здоровом месте. Ребята шутят, что Маннергейм ездит поправлять здоровье в Швейцарию, а мы тут сами, как в санатории»[73]73
  SA, «Sotilaan Aani», № 53, 24.06.1943.


[Закрыть]. Однако в реальной жизни картина была не такой безоблачной заболеваемость и смертность пленных финской армии была достаточно высокой, что подтверждали и сами руководители этого лагеря. Более подробно я остановлюсь на этом вопросе в следующих разделах данной работы.

Спасозаводской лагерь № 99 был образован на базе Спасского отделения Карагандинского лагеря (поселок Спасск, Казахская ССР) в июле 1941 года. Он располагался в 45 км на восток от г. Караганды на месте Спасского медеплавильного завода. «Местность преобладающе безлесная, за исключением небольших кустарников, почва преобладает каменисто-песчаная. Поселок, в котором размещен лагерь, расположен в долине, вокруг окружен горными возвышенностями, вследствие чего имеется некоторая защита поселка от северных ветров. Климат в данной географической полосе сухой, с преобладанием сильных ветров, в летнее время с песчаными буранами, а в зимнее время со снежными буранами»[74]74
  РГВА, ф. 1п, оп. 3з, д.1, л. 236.


[Закрыть]. Вместимость лагеря в 1941 году составляла 5 тысяч человек. Военнопленные проживали в бараках, в которых были сооружены двухэтажные нары. Сооружения, предназначенные для размещения пленных, оказались не приспособленными к зиме, завоз продовольствия в лагерь из-за плохого состояния дорог был сорван, в лазарете не хватало мест. Вследствие этих причин, зимой 1942/43 года в Спасозаводском лагере резко выросли заболеваемость и смертность военнопленных, в том числе и финских.

Таково краткое описание мест расположения некоторых стационарных лагерей НКВД СССР, где во время войны продолжения содержались финские военнопленные. В отличие от некоторых других национальностей, для финнов не старались подобрать подходящие для них природно-климатические условия содержания. Здесь уместно отметить, что австрийский исследователь, сотрудник Института по изучению последствий войны им. Л. Больцмана Стефан Карнер в своей книге приводит данные о том, что уже с 1943 года началось частичное деление военнопленных по национальностям и перевод их в другие лагеря, более подходящие для них по климатическим условиям. Так, итальянских военнопленных перевели из северных районов Казахстана на юг и в Узбекистан, французов отправили в Тамбов. Немцам и австрийцам особых климатических зон не выбирали. Эта мера, по мнению Карнера, противоречит распространенной в СССР практике содержания военнопленных в нечеловеческих условиях[75]75
  Подробнее: С. Карнер. Архипелаг ГУПВИ. Плен и интернированные в Советском Союзе 1941–1956. Пер. с нем. М., 2002.


[Закрыть]. Финские пленные находились в лагерях НКВД, расположенных не только в северных и северо-западных районах СССР, но и в средней полосе, на юге и в Казахстане.

В связи с этим вызывает некоторое удивление высказывание российского исследователя, доктора юридических наук, капитана 1-го ранга В. Галицкого, который в своем интервью говорил:

«Как правило, финские пленные были физически здоровыми. Они содержались в северных районах Советского Союза. Для них эти климатические условия были нормальными, и поэтому среди них не было такой массовой гибели, которая была среди итальянских и даже немецких военнопленных. То есть они были устойчивее, и смертность была очень небольшая среди них. Она была, так сказать, естественная смертность. Кто после ранений, после боевой обстановки, ослабленный там был, или по болезни, а так, чтобы в результате недостаточности питания среди финских военнопленных этого не наблюдалось. Питание было, как у пленных других национальностей, но они были более приспособлены к этой климатической среде, и поэтому они выживали, и в силу этого они знали, как в условиях северных районов России и чем нужно питаться. Хотя бы для того, чтобы восполнять недостаток витаминов»[76]76
  Личный архив Р. Никкиля. Интервью В. Галицкого, 1999 г.


[Закрыть].