Текст книги "Тайны магического следствия"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Увидев испуганную и заплаканную Сабрину он замер, зло посмотрев на меня.

– Эй, мужик! Я не понял – что за хрень? Почему моя крошка вся в слезах? Ты что – издевался над ней?

– Не бойся, Алекс. Я не совершил ничего противозаконного, – сказал я, шагая ему навстречу.

В последний момент он о чем-то догадался. В его руке появился нож – не удивлюсь, если тот самый, которым прирезали Кисани.

– Стой, Алекс! Не дури, слышишь, не то…

Он махнул ножом, едва не зацепив мой локоть. Я успел отпрыгнуть. Мне совсем не улыбалась непочетная роль быка на бойне.

Алекс ухмыльнулся. В этой ухмылке было что-то от безумия. Я только что увидел подтверждение слов Сабрины о том, что он быстро слетает с катушек.

– Брось нож!

– Хрен тебе! – Он выкинул руку с клинком вперед, норовя угодить мне в подбрюшье.

Я крутанулся на пол-оборота, вспомнил, что по-прежнему держу фонарик, и что было сил саданул им в висок сутенера.

Голова Алекса дернулась. Он бросил клинок и медленно осел. Сабрина сдавленно вскрикнула.

Пользуясь бесчувственным состоянием Алекса, я положил тело сутенера на спину, выдернул у него ремень из брюк, скрестил его кисти и связал их двойной нестягивающейся петлей. Убедившись, что руки зафиксированы надежно, снова перевернул Алекса и посадил в углу.

Глаза сутенера по-прежнему были закрыты. Я похлопал его по щекам.

Он застонал.

– Очухался?

– Пошел ты!

Я врезал ему в левую скулу. Башка сутенера мотнулась, он не удержал стон.

– Очухался! – констатировал я. – Есть разговор, Алекс!

– Я же сказал тебе – да пошел ты!

Второй удар пришелся ему в подбородок. Из разбитой губы засочилась тонкая струйка крови.

– Ты убил Кисани?

– Кого? – не въехал он.

– Арабийца. Сабрина мне все рассказала.

Он с ненавистью посмотрел на девушку и сплюнул сгустком слюны и крови.

– Сука! Проболталась!

Сабрина в страхе залезла на кровать с ногами и судорожно вцепилась в одеяло.

– Не волнуйся, крошка! Для тебя он теперь неопасен, – заверил я и склонился над Алексом. – На этого Кисани мне лично плевать. Меня интересует другое убийство.

– Ты – дурак? Не было никакого другого убийства! Да, я грохнул Кисани, было дело. Но больше никого…

Кулак въехал ему в нос, обагрившись кровью.

– Джон! Ты гребаный садист! – завопила Сабрина.

– Заткнись! – крикнул я на нее. – Мне нужно знать правду.

Алекс закашлялся. На его рубашке расплылось большое красное пятно.

– Правду? – Он криво ухмыльнулся и шмыгнул разбитым носом. – Я тебе всю правду рассказал. Не вешай на меня все убийства в городе. Кисани – моих рук дело, не отрицаю. Но больше никого я не убивал. Так что обломись, козел!

– Ах ты! – Я замахнулся еще раз, но в этот момент в дверь влетело сразу несколько копов с пистолетами.

– Прекратить! – завопил один из них, направив ствол на меня.

– Тебе повезло, скотина, – сказал я, опуская руку.

В комнату вихрем ворвался Лэмси. Встав посередине комнаты, он недоуменно оглядел окровавленного сутенера в углу и совсем потерявшую всякую силу духа Сабрину на кровати. Наконец его взгляд вперился в меня.

– Так, Дональд. Жду объяснений. Без-от-ла-га-тель-но! – по слогам проговорил он.

– Она тебе все расскажет! – Я указал на Сабрину.

Та, воспользовавшись моментом, заговорила, тыча пальцем в криво ухмыляющегося сутенера:

– Он убил человека. Зарезал его. Заставил меня молчать. Но я не выдержала и решила во всем признаться.

– Понятно, – коротко бросил Лэмси. – Так, грузитесь все в машину, поедем в отдел.

Он повернулся к магу-эксперту, раскладывавшему свой чемоданчик.

– А ты собери все улики, которые только сможешь найти.

Глава 27

Как я ни напрашивался на допрос Алекса, но меня туда не пустили.

– Не обижайся, Рик, но насчет тебя пришло четкое указание от шефа, – грустно проговорил Лэмси. – Знаешь, мне уже влетело за снимки, которыми я поделился с тобой.

– И ты туда же… – вздохнул я.

Он хлопнул меня по плечу.

– Рик, я всегда буду на твоей стороне. Подожди немного, все рассосется само собой. А еще – так будет лучше для дела. Не волнуйся, я знаю, что тебе нужно, – заверил он. – Если этот петушок виноват в смерти Визиря, ты будешь первым, кому я расскажу об этом. Идет?

– Можно подумать, у меня есть выбор, – устало произнес я. – Хорошо, я буду ждать здесь. И да, насчет этой девчонки – Сабрины, я обещал, что вы оформите все как явку с повинной.

– Сделаем, – кивнул Лэмси.

Он отправился на допрос, оставив меня в маленькой приемной в компании однорукого секретаря.

– Может, выпьете кофе? – предложил секретарь.

Я бросил взгляд в окно. Время перевалило за полночь. Эта канитель грозила затянуться до утра, так что кофе мне точно не повредит.

– Не откажусь.

Пока секретарь возился с кофейником, я приводил свои мысли в порядок. Многое зависело от того, что скажет Алекс. Если это он грохнул Визиря – боже, как много всего спадет с моих плеч!

– Ваш кофе!

Секретарь подал маленькую чашечку с кофе. Я взял ее за изогнутую дужку, сделал глоток.

– Спасибо! Крепкий – как раз для меня. Вижу, ты знаешь толк в кофе.

Лицо парня засияло от счастья.

– Очень приятно.

– Ох, е! Видимо, не так много хороших вещей тебе здесь приходится слышать, – усмехнулся я.

Чтобы мне не было совсем скучно, парень притащил кипу журналов и газет. Наверное, собрал макулатуру во всех кабинетах. Я перелистывал страницы, тупо вглядываясь в текст, и совершенно не понимал, что в нем написано. Смысл фраз ускользал от меня с каждой секундой. А еще спустя несколько минут я отрубился.

Это не было сном в его классическом понимании. Просто утомленный мозг самопроизвольно отключился на несколько часов. Но я был ему благодарен даже за такой отдых.

Проснулся от того, что у меня затекла шея и заболели ноги.

– Что с Лэмси? Продолжает допрашивать? – спросил я секретаря, старательно вращая башкой в разные стороны.

Остеохондроз у копов – профессиональное заболевание. Хуже всего, когда он обостряется весной или осенью.

– Еще не выходил, – ответил парень.

– Долго они там…

– Наверное, попался крепкий орешек, – поддакнул он.

– Меня бы туда, и я бы его расколол по полной программе, – мечтательно произнес я.

– Уверен, еще успеете, – заверил меня секретарь.

Дверь распахнулась. Двое офицеров вывели Алекса из кабинета Лэмси. Увидев меня, сутенер презрительно сплюнул, за что сразу получил по загривку.

На пороге возник сам хозяин кабинета.

– Заходи, Рик.

– Спасибо, – вяло произнес я. – Я уж было решил, что обо мне забыли.

– Как же… Забудешь тебя, – криво ухмыльнулся Лэмси.

По нему не чувствовалось, что всю ночь он провел на ногах, допрашивая подозреваемого.

– Значит, так, Рик. Не стану посвящать тебя во все подробности, но скажу главное – спасибо тебе от всего нашего отдела. Одним висяком стало меньше.

– Одним? – нахмурился я.

– Да, – кивнул Лэмси. – Я понимаю, почему ты занялся убийством Кисани. Увидел схожий почерк, решил, что имеешь дело с серией… Логика, в общем, нормальная.

Он вздохнул:

– Не хочу тебя огорчать, однако придется: Алекс не убивал Визиря.

– Уверен?

– Абсолютно. У этого придурка алиби.

– Какое?

– Непробиваемое. За день до убийства Визиря его замели патрульные: засекли, что он курил косячок на улице, и оформили на трое суток. Так что все это время он провел в обезьяннике.

– И никакой ошибки? – с надеждой спросил я.

– Увы. Все надлежащим образом запротоколировано. Мне жаль, Рик, что я спустил твою версию в унитаз. Давай я прикажу парням, чтобы тебя отвезли домой.

– Не надо. Сам доберусь.

– Дело твое. Еще раз спасибо!

Мы обменялись рукопожатием.

Секретарь любезно разрешил мне воспользоваться телефоном, и я дозвонился до редакции, попросив, чтобы трубку передали Бетти.

– Привет, Рик! – преувеличенно бодро сказала она.

– Привет. Заезжай за мной, пожалуйста.

– Куда?

– В отдел по расследованию убийств.

– О боже! Ты снова во что-то вляпался?

– Я расскажу тебе по дороге.

– Ладно, буду через пятнадцать минут.

Она приехала на моей машине.

Я устало плюхнулся на сиденье:

– Поехали.

– Куда?

– В редакцию. По пути я тебе кое-что расскажу, а ты подумай – вдруг пригодится для новой статьи?

– Я слушаю.

Я коротко изложил основные события: как вышел на Сабрину, как понял, что в ее квартире произошло убийство, как схватил Алекса, как провел ночь в полицейском участке.

– История вполне занятная. Приедем в редакцию, и я сразу набросаю материал строк на тридцать. Шеф за него схватится. Не удивлюсь, если пустит сегодня же на первую полосу вечернего номера, – загорелась Бетти и сразу же спохватилась: – Постой, но в итоге получается, что ты по-прежнему ничем не можешь помочь Жасмин Корнблат.

– В этом-то и проблема. Я пошел по ложному следу. Жаль напрасно потраченного времени.

– Но ведь ты раскрыл преступление! Справедливость восторжествовала! – воскликнула она.

– Это мое единственное утешение.

Я замолчал.

– Получается, что твое расследование в тупике? – грустно сказала Бетти.

– Вроде того. Единственная зацепка – те странные закорючки в доме Ларсена. Но, признаюсь, надежды мало.

– Я разыскала специалиста. Это профессор Микульский, он преподает в университете оккультные науки. Он согласен встретиться с нами сегодня вечером.

– Хоть что-то. Во сколько тебя забирать?

– Часиков в пять. Профессор раньше не освободится – он человек занятой.

– Договорились. И да, Бетти, у меня к тебе маленькая просьба.

– Какая? Я согласна на все… Ну, разве что, кроме канкана на столе.

– Канкан не планируется. Когда будешь писать статью, пожалуйста, не акцентируй мое участие в расследовании убийства Кисани. Как понимаешь, мне особо светиться нельзя.

– Уверен? – вскинулась девушка.

– Да.

– Ты разрываешь мне сердце. Я из этой истории такую конфетку бы сделала! – Она причмокнула.

– Сделай, но, пожалуйста, без меня.

Я ненадолго зашел в редакцию вместе с Бетти, где более подробно изложил свои злоключения. Девушка записала детали и умчалась строчить статью, а я поехал домой. Гостиничный номер был заранее оплачен, вещей в нем не осталось, так что в район красных фонарей можно не возвращаться.

Светофор впереди переключился на красный. Я послушно надавил на тормоз. Справа заурчал двигатель мотоцикла, который встал практически впритирку с моим автомобилем. Лица мотоциклиста я не видел, его скрывало темное забрало пластикового шлема. Черная косуха и кожаные брюки в обтяжку завершали прикид.

Шестое чувство заставило меня взглянуть в его сторону. В руке мотоциклиста появился пистолет с глушителем. Ствол был направлен на меня.

– Б…

Я распластался на сиденье.

Пшш… Пшш… Стекло со стороны пассажира разлетелось вдребезги, пробитое двумя еле слышными выстрелами. Пули прошли надо мной. И сразу же осыпалось стекло водителя.

В этот момент загорелся зеленый свет. Сзади требовательно загудел клаксон большегруза.

Мотоцикл оторвал переднее колесо от земли и с ревом устремился вперед.

Я медленно приподнялся, стряхивая с себя осколки. Руки тряслись, зуб не попадал на зуб. Мы только что разминулись со смертью. Киллер был настроен серьезно. Меня спасло только чудо.

Гнаться за ним не имело смысла. Он уже растворился на улицах города, ищи ветра в поле!

В разбитое стекло сунулась чья-то голова. Я инстинктивно дернулся.

К счастью, это был водитель того самого большегруза – большой крупный мужик лет пятидесяти. Он был растерян и немного испуган. Вероятно, рассчитывал увидеть в машине покойника.

– Мистер, вы как?

– Спасибо за заботу. Ничего страшного, я в порядке.

– Хотите, я вызову копов или карету «Скорой помощи»?

– Еще раз спасибо! Вы очень добры. Не волнуйтесь, я сам…

– Дело ваше, мистер. Всего хорошего вам!

Сегодня мне уже не заснуть. Немного подумав, я повернул на перекрестке и поехал в забегаловку брата. Немного отсижусь там и приведу мысли и чувства в порядок. Заодно и перекушу. Ничто так не успокаивает нервы, как хороший и плотный завтрак. У меня была масса возможностей убедиться в этом.

Удивительно, но Макса там не было. Вместо него заказы принимал мужчина с помятым лицом невыспавшегося человека, и это нас объединяло.

– А где Макс? – спросил я.

– Где-то пропадает, – вздохнул официант. – На него это не похоже. Мог бы предупредить. Я всю ночь вкалывал, и вот пришлось еще и за него утром отдуваться. Если босс узнает – оторвет Максу голову.

– Но ты ведь не расскажешь боссу? – Я пристально уставился на него.

– Даже не думал. Пусть ставит мне пиво.

Тут появился Макс. Он запыхался как паровоз.

– Бак, прости, дружище!

Официант кивнул:

– Ты знаешь сорт моего любимого пива?

– А как же!

– Тогда до скорого!

Сонный тип с радостью скинул фартук и ушел, а мы с Максом остались наедине. Лицо у брата было встревоженным.

– Слушай, там на парковке машина с разбитыми стеклами… Твоя?

– Моя.

– Рик, братишка, ты вляпался во что-то серьезное?

– Ничего экстраординарного. У людей вроде меня всегда хватает недоброжелателей.

Макс сел напротив:

– Слушай, Рик, пожалуйста, будь осторожен. Ты ведь знаешь, что у меня больше нет никого, кроме тебя и мамы.

– Не беспокойся. Я решу эту проблему. Лучше скажи, где тебя носило?

Он облегченно засмеялся:

– Не поверишь!

– Почему? Рассказывай.

Чувствовалось, что брата распирало от желания поделиться.

– Помнишь, я говорил тебе о том, что меня берут в крупный проект, дают шикарную роль гангстера?

– Такое не забывается, – подтвердил я.

– Вчера вечером была читка сценария. Нас собрали на студии, и мы играли сцены по ролям. В итоге все затянулось до пяти утра. Я приперся домой никакущим, бухнулся спать, ну и, как водится, не услышал будильника. Вот и пришлось лететь сюда как наскипидаренному.

– У меня тоже сегодня выдалась насыщенная ночка.

– И где тебя носило?

– Сначала в районе красных фонарей, а потом в полиции.

– Рик, – нахмурился брат, – у тебя что – с девушками совсем плохо?

– С чего ты так решил?

– Ну ты же сам только что сказал, что ходил к платным шлюхам.

– Это по работе.

– Тогда ладно, – успокоился он. – Кстати, ты грозился помочь мне.

– Я помню о своих обещаниях, – заверил я. – Сделаем из тебя первоклассного гангстера. От настоящего не отличат.

– Тогда приходи послезавтра к нам домой. Считай, что это официальное приглашение на ужин. Мама будет рада увидеть тебя. Заодно со мной позанимаешься. Такая роль выпадает раз в жизни. Это мой шанс, и я намерен использовать его до конца, – твердо объявил Макс.

– Разумеется, я приду. А пока мне бы хотелось позавтракать. Накормишь меня, Макс?

– С превеликим удовольствием! – Брат просто лучился радостью, и я на миг забыл, что еще час назад какая-то сволочь собиралась спровадить меня на тот свет.

Глава 28

Семья – великое дело. Благодаря разговору с Максом мне все же удалось успокоиться и поспать пару часов.

Проснувшись, я принял душ, побрился и поехал за Бетти. По дороге прихватил у мальчишки-газетчика свежий номер газеты со статьей Бетти, остановился в парковочном кармане у торгового центра и принялся читать.

На первую страницу статья о расследовании убийства Кисани не попала. Очевидно, Жук счел, что история о разводе известной джазовой певички привлечет к себе больше внимания. Статья Бетти размещалась на развороте и была снабжена фотографиями Кисани (интересно, где газетчики умудрились ее раскопать?) и Лэмси.

Я углубился в чтение. Бетти не подвела. Вместо меня в материале фигурировал некий безымянный корреспондент, а история подавалась в том русле, будто я был задействован в совместной с полицией операции. Ну хоть какой-то бальзам на душу Лэмси.

Прохожие удивленно косились на разбитые окна автомобиля и, проходя мимо, невольно ускоряли шаг.

Бетти ждала меня на ступеньках издательского дома. Девушке тоже хватило одного взгляда на машину, чтобы все понять.

– Смотрю, ты становишься популярен.

– Я бы предпочел избежать такой славы. Так ты садишься?

– А меня не сдует ветром с сиденья?

– Мы поедем с черепашьей скоростью, – пообещал я.

– У меня есть знакомые в автомастерской. Вставят стекла с хорошей скидкой.

– Спасибо, в другой раз. Пока что у меня плохо с деньгами и временем.

Ездить с разбитыми боковыми стеклами удовольствия мало. Представляю, как «обрадуются» в прокатной компании известию, что с их машиной снова проблемы. Не быть мне клиентом месяца…

Путь лежал в сторону пригорода. Мы миновали центр, выехали на скоростную магистраль и понеслись вдоль большой рощи.

Бетти поежилась.

– Насморк мне обеспечен.

– Если что – у меня есть запасной носовой платок. Обращайся.

– Ты просто сама галантность, – фыркнула девушка.

Миля проносилась за милей. Через некоторое время я сказал:

– Далеко же забрался твой профессор.

– Он может себе позволить не нюхать по вечерам городской загазованный воздух.

– Выходит, я выбрал себе плохую профессию.

– Не ты один, – усмехнулась она.

Я скосил взгляд на ее ноги. Бетти хмыкнула и поправила юбку.

– Не пропусти поворот.

Плавный поворот руля – и автомобиль съехал с асфальта на проселочную дорогу. Впереди показался коттеджный поселок – мечта пенсионера.

– Профессор живет здесь, – объявила Бетти, когда мы подъехали к нужному дому. – Тормози.

– Симпатичный домик, – сказал я. – Когда мне стукнет шестьдесят, хочу поселиться в таком же.

– Уверен, что доживешь? – спросила она.

– Не уверен, но приложу все усилия.

– А почему в полицию не обратился? – Она выразительно посмотрела на окно со своей стороны.

Я хмыкнул:

– Да потому, что я сам бывший коп и знаю прекрасно, как все работает. Киллера и след простыл. Найти его невозможно. Но меня это не смущает. Он сам найдет меня.

– И ты говоришь это так спокойно? – удивилась Бетти.

– А что остается делать? – пожал плечами я. – Просто буду наготове, и все.

– Кто мог тебя заказать?

– Вряд ли Корнблат. – Я вспомнил о молодчиках, которых подослал адвокат. – У него на такое кишка тонка, да и смысла особого нет. Думаю, кому-то безумно не нравится то, что я продолжаю копаться в смерти Визиря. И это убеждает меня все больше и больше в том, что Жасмин не виновата. Вот только как доказать?

– Пойдем к профессору. Может, он подкинет тебе идею, – предложила Бетти.

Мы вышли из автомобиля.

Домик и впрямь был милым: одноэтажный, очень аккуратный и какой-то игрушечный, с белыми оштукатуренными стенами и красной черепичной крышей. К нему вела дорожка, выложенная из черных и белых каучуковых плит. Возле парадного входа был разбит садик. Я узнал чайные розы и настурции.

– Какая красота! – всплеснула руками Бетти.

– Напомни, чтобы я сорвал тебе розу, после того как мы уйдем отсюда. Уверен, от профессора не убудет.

На входной двери висела латунная табличка с надписью «Альберт Микульский. Профессор оккультных наук». Кнопка звонка была выполнена в виде створки морской раковины. Я надавил на «моллюска». В глубине дома прозвучала мелодия – играл большой струнный оркестр.

Дверь распахнулась. На пороге стояла пожилая негритянка в глухом черном платье с высоким воротником.

– Вам кого? – без тени дружелюбия спросила она.

– Впусти их, – попросил кто-то невидимый. – Это ко мне.

– Как скажете, масса.[3]3
  Масса – искаженное «мистер».


[Закрыть]

Негритянка посторонилась:

– Можете войти. Профессор разрешает.

Мы вошли в крошечную прихожую. Я помог озябшей Бетти скинуть легкий, весом с паутину, плащ. Неудивительно, что она замерзла.

– Проходите сюда, – позвал голос. – Тут тепло. Я натопил камин.

Служанка провела нас в кабинет профессора.

Окна в помещении были плотно закупорены, ни единого намека на сквозняк. В камине с пулеметным треском сгорали дрова. Воздух был прогретый, но спертый.

Сам профессор на корточках сидел перед камином и шуровал кочергой. Когда мы вошли, он распрямился, чтобы протянуть руку.

– Профессор Микульский, а вы?

– Мы из газеты, – перехватила инициативу девушка.

– Это с вами разговаривал по телефону? Кажется, Бетти, – неуверенно предположил он.

Девушка кивнула:

– Да. А это мой коллега – Рик.

– Вы не похожи на газетчика, – хмыкнул Микульский, оглядев меня.

– А вы на профессора, – улыбнулся я.

Действительно, в облике хозяина дома было больше от портового грузчика, чем от представителя интеллигенции. Широченные плечи, короткая шея, взбугрившиеся мышцы рук, большая косматая голова… И только глаза – серые, умные и чуточку насмешливые – выдавали недюжинный ум их обладателя.

– В детстве я рос хилым мальчишкой. Меня часто поколачивали сверстники. Издевались, отбирали завтраки и карманные деньги. Каждый считал своим долгом отвесить мне подзатыльник или дать пинка. В один прекрасный день мне это надоело. Я купил гантели и стал заниматься борьбой. Через год меня перестали трогать даже пальцем. В университете я был самым сильным на курсе, слыл первостатейным сердцеедом, играл в футбол и дрался с копами. Меня даже пару раз арестовывали, – похвастался Микульский.

– Занятная у вас биография, – улыбнулась Бетти.

– О! Я еще не рассказал вам о своих научных экспедициях! Поколесил по всему миру, и представьте себе – исключительно за счет спонсоров или на научные гранты. Денег налогоплательщиков я не тратил, – с гордостью объявил он. – Да, я забыл о своем долге гостеприимства. Прошу вас, присаживайтесь, а моя домохозяйка приготовит нам горячий чай.

Негритянка фыркнула, но послушно удалилась на кухню.

Мы сели на большой кожаный диван. Профессор опустился в деревянное кресло-качалку.

– Вы ведь приехали сюда не для интервью, – заговорил он.

– Нам рекомендовали вас как большого специалиста по разного рода древним колдовским письменам, – сказала Бетти.

Профессор поморщился:

– Да, у меня есть несколько исследований по этому вопросу. Но, боюсь, я недостаточно углубился в этот вопрос. Скажем, в Европе есть доктор Штраус. Так вот он…

– И тем не менее вы лучший на всем континенте, – вежливо прервала Бетти.

Микульский польщенно улыбнулся:

– Хорошо, не будем спорить.

Я хотел перейти к делу, но не успел – негритянка вкатила в кабинет маленький столик на колесиках с тремя чашками и чайником. Разлив чай, она вопросительно уставилась на Микульского.

– Масса, можно мне уйти сегодня пораньше? У подруги день рождения.

– Конечно. До завтра вы совершенно свободны.

– Спасибо, масса. Посуду оставьте в раковине – я приду и все вымою.

Женщина быстро выскочила из комнаты, словно боялась, что профессор передумает.

– Ну-с, готов выслушать, по какому вопросу вы ко мне пожаловали, – сказал Микульский, отставляя чашку.

Бетти подала ему лист бумаги, на который были перенесены надписи со стен квартиры Ларсена.

– Минуточку. – Профессор надел очки и углубился в изучение.

– Так-так, – добавил он чуть приглушенно. – И почему вы обратились с этим ко мне?

– А к кому мы должны были обратиться? – в свою очередь удивился я.

– К психиатру, конечно, – твердо объявил Микульский.

– То есть эти символы на самом деле ничего не значат и это просто бессмыслица? – подалась вперед Бетти.

Профессор пожевал губами и, вздохнув, пояснил. Должно быть, мы казались ему нерадивыми студентами, прогулявшими почти все лекции.

– Смысл в этих записях, конечно, есть. Другое дело – в чем он заключается! Это – так называемое защитное заклинание, словесный оберег.

– И что в этом странного? – не понял я. – Многие носят обереги и защищают свои жилища подобными способами. Другое дело, что против настоящего спеца они не помогут, но хотя бы остановят дилетанта.

Профессор запустил руку в густую шевелюру и принялся яростно чесать макушку. Выглядело это странновато, но у каждого свои причуды.

– Странность в том, – наконец изрек он тоном человека, не терпящего возражений, – что это заклинание направлено против ифритов.

– Кого-кого? – вскинулся я.

Микульский поднял глаза к потолку, словно рассчитывал найти там рецепт, который поможет ему избавиться от двух полных профанов.

– Ифритов, – повторил он, когда сумел найти душевное равновесие. – Я так понимаю, с арабийской мифологией вы незнакомы.

– Вы правильно понимаете, профессор, – ответил я за всех.

– Арабия – древнейшая страна. Ее история насчитывает тысячелетия. Страна знала взлеты и падения. Когда-то это было самое могучее государство на континенте. Потом, с течением веков, его влияние упало, но весь мир по-прежнему считается с Арабией. А вклад, который внесли арабийцы в культуру и науку, просто невозможно переоценить. Мы по сию пору используем в математике арабийскую десятичную систему исчисления, изучаем теоремы, выведенные древними арабийцами, знаем о прошлом мира по трудам арабийских историков, а их астрономы сделали когда-то первую модель нашей Вселенной.

– Простите, профессор, но мне кажется, что вы зашли слишком издалека, – нетерпеливо заметил я, чувствуя, что Микульский оседлал любимого конька и намерен прочитать нам продолжительную лекцию.

– Вы правы, – кивнул он. – Я действительно перестарался. Столь долгое введение вам ни к чему.

– Все верно. Нам нужно коротко и по существу, – подтвердил я.

– Расскажу самое главное. Дело в том, что в мифологии жителей Арабии есть упоминания о многих сверхъестественных существах, которые пришли к нам из других измерений.

– Из параллельных миров? – уточнила Бетти.

– Да. Арабийцы считают, что некоторые избранные маги способны пробивать границы между мирами и призывать тамошних существ. На научном языке они называются демонами. Ифриты – это огненные демоны, разновидность джиннов. Огромные крылатые существа из огня. Кто-то считает, что ифриты – грозны и коварны, кто-то заявляет, что эти демоны физически сильны, но слегка туповаты. Иногда их еще называют духами умерших.

– Звучит как сказка, – нахмурилась Бетти.

– Сказка и есть, – развел руками Микульский. – Научных и достоверных фактов, подтверждающих вызов этих существ, не зафиксировано. Существуют многочисленные свидетельские показания, но при детальном разборе выяснилось, что это либо психоз, либо ментальное влияние – грубо говоря, гипнотическое внушение.

– То есть вы хотите сказать, что невозможно вызвать существо из иной реальности? – спросил я.

– Конечно! – воскликнул Микульский. – И это совершенно точно установлено наукой. Начнем с того, что для такого вызова потребуется неимоверное количество манны. А если даже кому-то удастся аккумулировать манну – последствия будут катастрофичными. И ситуация с Гнойником покажется на фоне грядущих катастроф чем-то вроде увеселительного пикника.

– И тем не менее люди продолжают верить в демонов?

– Суеверие – страшная штука. Особенно среди невежественных и неграмотных людей. К сожалению, правительство Арабии не оказывает должного внимания народному образованию. Миллионы граждан не умеют читать и писать. В свою очередь это приводит к многочисленным суевериям. Ифриты – из их числа. Невежественность приводит к другим проблемам. Кое-кто наживается на человеческом суеверии. Изобретает все эти «заклятия»! – В голосе Микульского было столько презрения, что я на мгновение ощутил сильную неприязнь к нему, но она быстро прошла.

Он встал, прогулялся к книжному шкафу и вынул из него толстый фолиант. Развернул на нужной странице и показал черно-белую картинку.

– Вот. Можете полюбоваться на изображение ифрита. Такими их представляли еще каких-то сто лет назад.

Я всмотрелся в изображение. Оно было выполнено в гротескной манере. Художник добивался только одной цели: напугать зрителя – и это у него получилось.

– На вид весьма мерзкая тварь, – заметил я.

– Ифриты служили воплощением наших страхов. А у страха, как известно, глаза велики.

Микульский вернул книгу на место.

– Ясно. Ифриты – сказка для невеж, это мы выяснили. Но откуда Ларсен узнал об этих, с позволения нашего профессора, защитных заклятиях? – Вопрос Бетти адресовался мне, и я нашел что ответить.

– У Ларсена занятная биография. Когда-то он служил инструктором в Арабии, тренировал султанскую гвардию. Там, наверное, нахватался. И с суеверием все складывается – вряд ли есть кто-то более суеверный, чем военные. Помню, во времена моей службы мы специально не надевали солдатские медальоны во время выхода на боевые операции. Считалось, что это недобрый знак.

– Вы нашли эти знаки у вашего знакомого? – вмешался профессор. – Спросили бы у него.

– Это невозможно. Он покончил жизнь самоубийством. Вынес себе мозги дуплетом из двустволки. Практически у меня на глазах.

– То есть этот Ларсен был сумасшедшим, – резюмировал Микульский. – Я ведь сразу сказал, что вам нужно было идти к психиатру, а не ко мне. У вашего знакомого было психическое расстройство, и оккультные науки здесь ни при чем.

– Ладно, – встал я. – Извините, что мы напрасно потратили ваше время. Надеюсь, вы не в обиде.

Профессор улыбнулся:

– Знаете, за многолетнюю практику преподавания в университете я привык ко многому, так что все нормально. Был только рад нашему знакомству. Если появятся еще какие-нибудь вопросы по профилю моей работы – обращайтесь. С удовольствием проконсультирую.

Он протянул ладонь для прощального рукопожатия.