Текст книги "Тайны магического следствия"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 13

Как и полагается хорошему адвокату, все нужные бумаги были у Гарриса с собой. Он протянул мне несколько бланков.

– Я подготовил болванку договора. Прочитайте и, если со всем согласны, можете подписать. Подводных камней нет. Все достаточно прозрачно, – предупредил он.

Я пробежался по тексту глазами, потом попросил у адвоката ручку и в нужных местах поставил размашистую подпись.

– С этой минуты вы являетесь моим официальным помощником, – торжественно объявил Гаррис. – А я привык держать моих людей в тонусе. Приступим к делу безотлагательно?

– Давайте, – кивнул я. – За эти три дня, пока я… был в отключке, многое, наверное, произошло.

– Увы, – вздохнул Гаррис. – Арабийцы прислали ноту, требуя немедленного расследования смерти своего подданного. В городе все бегают как наскипидаренные.

– И все из-за того, что убили какого-то иностранца? – недоверчиво хмыкнул я.

– Не просто иностранца, а дипломата! К тому же вы, верно, не в курсе новых политических раскладов в Арабии?

– Представьте себе, не в курсе, – согласился я.

– Проблема в следующем: это не сильно афишируется, но султан уже месяц находится в коме и никогда из нее не выйдет. Наш Визирь входил в число потенциальных наследников.

– И какие у него были шансы? До того, как ему перерезали горло…

Адвокат нахмурился:

– Примерно девяносто девять из ста. Так что Арабия на нас волком смотрит. Дело взял под свой контроль окружной прокурор: скоро выборы, а ему нужно что-то успешное и резонансное.

– Резонансней, пожалуй, некуда, а вот почему прокурор решил, что дело успешное?

– Все считают, что убийца обнаружен на месте преступления. И это Жасмин Корнблат.

– Кх-м… А улики?

Гаррис издал странный, похожий на смешок звук. Но ему не было весело, голову даю в заклад.

– Улик полно. На ее платье следы крови визиря, маги-эксперты дают стопроцентную гарантию. На ноже, послужившем орудием убийства, отпечатки пальцев Жасмин. В конце концов вы сами застукали ее в доме покойного. Ну и мотивы – с ними все ясно, как в погожий день: женщина вступилась за свою честь, но, к сожалению, превысила должные меры самообороны… Знаете, если бы не перерезанное горло, Жасмин, может быть и оправдали. Эксперты сказали, что Визирь незадолго до кончины так накурился, что был беспомощным, словно младенец. В этом свете убийство выглядит неоправданно жестоким, я бы даже сказал, хладнокровным, что не льет воду на мельницу моей клиентке. Вряд ли в глазах присяжных долго удастся поддерживать ее реноме невинной овечки.

– Да уж… Тут на сочувствие давить бесполезно, – согласился я. – А с самой Жасмин вы уже виделись?

– Да. Буквально вчера вечером.

– И какова ее версия событий?

Гаррис вздохнул, как больная корова:

– Многого я не добился. Миссис Корнблат утверждает, что у нее провалы в памяти.

– В принципе это возможно: после шока такое бывает. Но хоть что-то она запомнила?

– Из относящегося к делу только то, что очнулась от голосов. Очевидно, это были вы с людьми из посольства. Она увидела, что вся к крови, запаниковала, бросилась бежать. Тут ее и схватили. Негусто.

– И это все, что вы смогли нарыть за три дня?

– Наройте больше, Рик! Я в вас верю! Только, – он почему-то посмотрел на свои наручные часы: дорогие, с циферблатом размером с чайное блюдце, – времени у нас мало. Очень мало. Если не выйдет, Жасмин Корнблат пойдет на электрический стул. Ни мне, ни ее супругу этого бы не хотелось.

– Вот что, мистер Гаррис, – сказал я. – Вы мой наниматель, и я отработаю каждый цент из моей зарплаты. Но считаю должным предупредить: мухлевать и подделывать улики я не стану. Если Жасмин – убийца, так тому и быть. Если она невиновна, я сделаю все, чтобы разыскать того, кто это сделал. Мы поняли друг друга?

Адвокат внимательно оглядел меня:

– А вы интересный малый… Не так часто мне ставили условия, и уж тем более не люди, оказавшиеся в вашем положении. Я понял. Мое требование одно: я должен держать руку на пульсе. В остальном не ограничиваю вас в действиях. Когда начнете?

– Завтра с утра. Сегодняшний вечер я потрачу на то, чтобы привести себя в порядок и вновь стать хоть чуть-чуть похожим на человека.

Гаррис протянул мне пластиковую карточку.

– Это моя визитка. Телефон многоканальный, возле него всегда кто-то дежурит, и этот кто-то знает, где меня искать. Жду первые результаты уже завтра. Желаю удачи!

Он вышел, я закрыл за ним дверь.

Иной раз, когда кажется, что ты на дне, тебе протягивают руку. Я был намерен вцепиться в нее и не отпускать, пока окончательно не почувствую под ногами твердую почву.

Утро началось с похода в контору по прокату автомобилей. В ту самую, где мне выдали злополучный седан, разбитый вдребезги в Гнойнике. Они уже получили бумаги из тринадцатого участка и к моему визиту отнеслись благосклонно: встретили меня как близкого родственника. Думаю, страховая премия оставила их в хорошем плюсе, так что проблем с новой тачкой для меня не возникло.

Я не стал привередничать и выбрал седан – близнец предыдущего. Эта модель мне нравилась. Экономная и довольно распространенная, что для меня было как нельзя кстати: чем меньше внимания к моей персоне, тем лучше. И для меня лично, и для новой работы.

Механик проверил работу двигателя, залил полный бак горючки, и я выехал со стоянки прямиком на широкий проспект. Час пик миновал, движение было свободным. Пробки – проклятие любого мегаполиса – начнутся гораздо позже. Я рассчитывал расправиться с основными делами до этого времени.

В любом расследовании нужна точка опоры, что-то, пусть даже призрачное, за что можно ухватиться. Единственной гипотетической «точкой» была только Жасмин Корнблат, теперь уже де-факто моя клиентка. Ее-то я и собирался навестить, неторопливо катясь со скоростью сорок миль в час.

По обочинам дорог стояли плакаты, призывавшие пить газировку определенной марки, носить вещи от таких-то кутюр, принимать участие в распродажах и покупать товары со скидкой чуть ли не в сто процентов. А коль скоро предстояли выборы, не обошлось и без традиционной агитации.

Мужественные мужчины с волевыми подбородками обещали вести страну к экономическому процветанию, решить экологические проблемы, искоренить коррупцию, снизить налоги и повысить зарплаты. Интересно, помнит ли хоть кто-то из них о своих словах на следующий день после выборов? Или память у них становится как у аквариумной рыбки?

Городская тюрьма волей случая находилась не на рабочей окраине, а почти в самом центре города, в его сердце, как образно говорят поэты. Внушительное строение из красного кирпича бросалось в глаза многочисленным туристам, катающимся на речных трамвайчиках, поскольку располагалось неподалеку от реки.

Высокие стены были увенчаны «путанкой» из колючей проволоки, окна «задрапированы» металлическими решетками, на вышках часовые с металлическим взглядом холодных глаз.

Где-то там, в корпусе, используемом как временный изолятор, держали ту, кто мне нужна: я ехал, чтобы посетить Жасмин Корнблат, пусть адвокат Гаррис и сказал, что у девчонки нечто вроде амнезии.

Парень я привычный, но все равно всеми фибрами души ненавижу характерную для гигантской тюрьмы, вроде городской, ауру. Даже охранникам, а я знаю многих парней, тут неуютно. К этому невозможно привыкнуть, с тюрьмой невозможно сродниться. Воздух буквально пропитан миазмами, сыростью, запахом пота и человеческих испражнений. От реки вечно несет чем-то гнилым, а от труб нескольких фабрик, расположенных поблизости, тянет смрадом и копотью. Но не в этом ужасном амбре главная проблема!

Когда столетиями в этих стенах наряду с законом правит бал произвол, когда калечатся тысячи судеб, когда по брусчатке двора стучат тяжелые башмаки арестантов, у которых список грехов толще, чем книга Страшного суда… Все это невольно оставляет невидимый отпечаток, въедается в каждое строение, накапливается и… наверное, когда-нибудь накопится критическая масса и вся эта мерзость рванет за пределы тюрьмы. Хочется верить в одно: когда это случится, я буду далеко, в безопасном месте.

Но пока городу нужна тюрьма, а тюрьме нужен город. Они связаны воедино, и нет силы, способной разорвать эту связь.

Чтобы проехать внутрь, пришлось потратить с полчаса драгоценного времени. В новой ипостаси для хранителей тюрьмы я был никем, безвестным выскочкой. У меня не стало полицейского удостоверения, волшебной палочки, взмах которой открывал и не такие двери.

Однако авторитет Гарриса все же взял свое. Огромная дверь, будто набранная из стальных планок, медленно поползла, открывая дорогу.

Я показал документы уже, наверное, в десятый раз и вот наконец был удостоен высочайшей чести лицезреть начальника тюрьмы. От него зависело, увижу ли я сегодня Жасмин Корнблат или нет.

Начальник сидел в своем кабинете и пил воду из кулера. Ему было за пятьдесят, его густые вьющиеся волосы окрасились сединой и он больше походил на политика или священника, чем на хозяина самой большой городской клоаки. Я знал, за ним давно закрепилось шуточное прозвище Проповедник. Не хватало разве что черного сюртука или сутаны.

Я выложил перед начальником все бумаги, подготовленные предусмотрительным Гаррисом, но Проповедник и глазом не повел. Его интересовала только одна вещь на свете: содержимое пластикового стаканчика в руках. Меня он не видел, просто не замечал, будто я какой-то призрак. И такое могло длиться часами.

Я поерзал на стуле и слегка кашлянул, давая понять, что вполне материален и заслуживаю хотя бы снисходительного взгляда.

Проповедник допил воду, скомкал стаканчик и бросил его в мусорную корзину, будто баскетбольный мяч.

– А вы меткий, сэр, – уважительно произнес я, понаблюдав за полетом.

Но комплимент пропал впустую. Начальник тюрьмы покрутил пальцами, пощелкал пальцами, зачем-то почесал шевелюру, отливающую благородной сединой.

– Сэр, – снова напомнил я о себе.

– Значит, ты бывший коп, а теперь на побегушках у этой крысы Гарриса, – вдруг произнес Проповедник.

– Вроде того. Второй день как работаю, – откликнулся я.

– И что тебе нужно? – спросил он, будто я не клал ему на стол письменной просьбы.

– Сущая малость – встреча с Жасмин Корнблат, она подозреваемая в…

– Я знаю, в чем ее подозревают, – прервал Проповедник. – Скажи, Дональд, ты серьезно веришь в ее невиновность?

– Простите, сэр, я не играю в «верю не верю», я пытаюсь установить истину.

– Брось, Дональд! Ты пашешь на Гарриса. Эту крысу интересует не истина, а хруст денег. О чем тогда может идти речь?

– Сэр, я сказал все как есть и не прошу о многом. Позвольте мне увидеть клиентку.

– Жасмин Корнблат – тупая сучка. Похотливая и безбашенная. Я не понимаю ее мужа, с какой стати он бросился ее защищать! Она пустилась во все тяжкие, хотела изменить ему. По-моему, для любого нормального мужчины все очевидно. Проще дать ей пинка под задницу и забыть.

Я привстал со стула:

– Сэр, я обязательно передам ваши слова мистеру Корнблату, но прошу отметить, что меня не касаются коллизии их семейных отношений. Это личное дело семьи. Я не газета, чтобы их осуждать. Меня интересуют только факты. Давайте определимся: могу ли я увидеть миссис Корнблат?

Начальник посмотрел на меня взглядом, с которым когда-то святые отцы – инквизиторы отправляли своих жертв на костер.

– Хорошо, Дональд. У тебя будет целый час. Этого сполна хватит и тебе, и ей, чтобы кончить.

– Спасибо, сэр. Вы, как никогда, любезны, – сказал я, проглатывая горечь от его мерзкой шутки.

А может, он окончательно сбрендил, решив, что я и впрямь приехал сюда, чтобы потрахаться с Жасмин?

Здешняя аура и впрямь подвигает на чудовищные мысли и поступки.

Глава 14

Дверь комнаты свиданий с лязгом распахнулась. Толстая негритянка-охранник, по-утиному переваливаясь, привела Жасмин Корнблат, облаченную в оранжевую арестантскую робу. Я не стал вставать при их появлении, рассудив, что манеры лучше оставить на потом.

– У вас ровно час и ни минутой больше, – предупредила полицейская.

– Хорошо, – кивнул я. – Только снимите, пожалуйста, с миссис Корнблат наручники. Уверен, в них нет необходимости.

– Воля ваша, – покорно согласилась негритянка.

Было видно, что любое физическое усилие доставляет ей массу неудобств, что, в общем, немудрено при таком весе. Бедняжка просто заплыла жиром и ужасно потела. Ее серая форменная рубашка, пропитавшись потом, выглядела как промасленная тряпка.

– Мне побыть с вами? – спросила она, закончив возиться с наручниками.

– Не надо, – вежливо отказался я.

Негритянка похлопала по пышному бедру, на котором покоилась увесистая кобура.

– Если что, зовите, мистер. Она вроде как баба не опасная с виду, но можете мне поверить – от таких лучше держаться подальше. Одному Господу известно, какой фортель эта цыпа может выкинуть, – предупредила она.

– Буду знать. А теперь, пожалуйста, оставьте нас наедине.

– Я вернусь за ней через час, мистер.

Полицейская удалилась.

Я предложил Жасмин табуретку. Она села, закинув ногу на ногу, слегка нахально вздернула носик.

Разговор надо было с чего-то начинать. Я решил с комплимента:

– Вы прекрасно выглядите.

Жасмин фыркнула.

– Не ведите себя как идиот. После вонючей камеры, в этих канареечных обносках, без макияжа я выгляжу не привлекательнее старой перечницы. От меня дурно пахнет, еда здесь отвратительная, а о том, какой здесь туалет… Знаете, лучше об этом не рассказывать. От одного воспоминания о нем меня передергивает.

Она поежилась.

– А чего вы хотели, милочка?! Это тюрьма. Особых удобств тут отродясь не было.

– С каких пор я стала для вас милочкой? – возмутилась она. – Разве мы настолько знакомы?

Тут она пристально всмотрелась в мое лицо.

– Погодите, а ведь я вас действительно знаю. Где-то видела, но не помню где… Мы ведь встречались и, кажется, совсем недавно. Но где…

Жасмин щелкнула пальцами:

– Стоп! Можете не подсказывать. Вы – тот самый коп, по чьей милости я тут оказалась. Зря вы велели этой толстухе снять с меня наручники. Я просто мечтаю вцепиться в вас и расцарапать вам лицо. – Она со злостью посмотрела на свои пальцы. – Вот только ногтей у меня нет. В тюрьме делают специфический маникюр.

– Значит, мне повезло, морда останется целой, – резюмировал я. – В остальном вы правы, кроме одной вещи: я больше не служу в полиции.

– Выперли? – без особого интереса предположила она. – Муженек мой, наверное, постарался. Он может.

Я делано улыбнулся:

– Без него не обошлось. Но теперь я вроде как снова на коне: работаю помощником у вашего адвоката.

– У Гарриса Скинь Тридцать Фунтов?

– В яблочко.

– То есть теперь спасение моей шкуры на ваших плечах?

– Да. И мне бы крайне не хотелось, чтобы столь прелестная шкурка пострадала.

Она махнула рукой:

– Бросьте эти игры, как вас там…

– Рик Дональд.

Жасмин уставилась на меня как на урода.

– Бросьте, Рик. При иных обстоятельствах я бы с удовольствием пококетничала с вами, но когда сидишь и задницей чувствуешь холод электрического стула, вся эта дурь мигом выветривается из головы. Я рада, что муж меня не бросил. И рада вдвойне тому, что он решил за меня побороться. Тут, за решеткой, подобные вещи ценятся. И пусть я сижу в тюрьме всего ничего, но многое уже успела переоценить. Я каждую секунду корю себя за безрассудство. Не понимаю, какого лешего меня понесло на поиски приключений?! И очень сожалею, что эти приключения нашла. Видимо, пословица, гласящая: «Кто ищет, тот всегда найдет», не ошибается. Если бы все можно было повернуть обратно! – в сердцах воскликнула она.

– Боюсь, такое бывает только в кино. Но мы можем попытаться исправить то, что произошло. Собственно, я здесь нахожусь по этой причине. Скажите, только честно, это вы убили Визиря? – спросил я, пристально вглядываясь в ее лицо и пытаясь хоть что-то на нем прочесть.

– Проклятие! Да я мухи в своей жизни не убила! – вскипела Жасмин.

– И все же это не ответ, – предупредил я.

– Да с какой стати мне его убивать? – почти простонала женщина.

– Давайте рассуждать логически: он выкрал вас из коммуны, привез к себе домой. Вероятно, пытался изнасиловать…

– Вероятно?! – чуть не подпрыгнула на привинченной к полу табуретке Жасмин. – Этот мерзкий ублюдок хотел взять меня силой, но я дралась с ним как кошка: царапалась, кусалась… А этот арабиец хохотал, как помешанный. Его заводила моя реакция. Это был ужас, сущий кошмар. – Женщина всхлипнула. – Он заслужил свою смерть, но клянусь всем святым, что у меня есть, я не убивала! Кто-то другой покарал его.

Она расплакалась.

В комнате был графин с водой. Я взял единственный сомнительной чистоты стаканчик, наполнил его и протянул арестантке:

– Выпейте. Это вас успокоит.

Женщина взяла стакан, сделала несколько глотков и вернула мне.

– Спасибо. И вправду чуток полегчало.

Я сел на место:

– Давайте продолжим. Времени у нас не так много. Расскажите про день убийства. Что вы помните?

Она повела головой, распущенные волосы закачались у ее щек.

– Почти ничего. Они накачали меня всякой отравой, чтобы спокойно вывезти из Гнойника. Я долго валялась без сознания, что они могли со мной сделать, когда я была…

– Беспомощной, – подсказал я.

– Да, беспомощной. Они могли сотворить со мной все, что заблагорассудится. Я ничего не соображала, спала. Изредка видела что-то вроде снов. Скорее всего, это были галлюцинации, вызванные наркотиком. Боюсь, из меня плохой свидетель.

– Каким образом на вашей одежде появилась кровь и откуда взялись отпечатки пальцев на ноже?

Она всплеснула руками:

– Господи, я же сказала вам, что валялась, как убитая! Одежду могли извозить в чем хочешь, вложить в руки нож… Я ничего не соображала!

– Что вас пробудило?

Жасмин задумалась:

– Шум мотора на улице. Кто-то приехал. Я очнулась, увидела, что вся в крови, испугалась и побежала к выходу. Там меня схватил какой-то смуглый дикарь. Остальное вы знаете.

Она встала, обошла вокруг стола, находившегося между нами, встала рядом со мной на колени и ткнулась лицом в мой пиджак.

– Рик, мне страшно! Я не хочу умирать, я еще слишком молода для этого. Помогите, пожалуйста! Найдите того, кто это сделал, и спасите меня! Заклинаю вас, Рик, заклинаю!

Я погладил ее мягкие волосы, чувствуя, как пиджак и рубашка под ним влажнеют. Мне стало жаль несчастную женщину, сработал природный мужской инстинкт защитника.

– Сделаю все, что от меня зависит, миссис Корнблат. Но, к сожалению, вы не дали мне информации, на которую я рассчитывал.

Она подняла заплаканные глаза:

– Рик, ну что мне делать? Я ничего не помню!

– И вы сможете это подтвердить на детекторе лжи?

– Если понадобится, да, – твердо сказала Жасмин.

– Хорошо, – сказал я. – Будем плясать от того, что есть. Мы с мистером Гаррисом и вашим мужем будем сражаться до конца.

Пришла негритянка, такая же потная и усталая. Ей бы не мешало принять душ и сменить форменную рубашку. Она увела Жасмин Корнблат, оставив меня наедине со своими мыслями.

Пока что все складывалось самым худшим образом. Я только зря потратил время, ничего нового Жасмин мне не сообщила. Но женщина была весьма убедительна в своем страхе, я, пожалуй, уверился, что она действительно не убивала проклятого арабийца.

Надо искать, рыть носом землю. Вот только где? Вариантов оставалось немного.

Выехав из тюрьмы, я остановился у телефонного автомата, набрал номер с визитки Гарриса. Он откликнулся с преувеличенно бодрой интонацией.

– Есть результаты, Рик?

– Нулевые, мистер Гаррис. Свидание прошло впустую. Разве что я уверился в невинности миссис Корнблат. Иногда это многого стоит.

– Согласен. Деньги, конечно, мотивируют, но и моральный фактор многое значит.

– Даже для вас, мистер Гаррис?

– Вы думаете, что я только и делаю, что поклоняюсь золотому тельцу? Есть в моей практике дела, за которые я не взял с клиентов ни цента. Даже таким грешникам, как наша адвокатская братия, порой свойственны широкие жесты. И мне не чужда благотворительность. Авось зачтется на том свете.

– Рад слышать, мистер Гаррис. Ваши акции только что поднялись сразу на несколько пунктов в моих глазах.

– Рик, мой мальчик, чем больше вы узнаете меня, тем меньшей симпатией проникнетесь. Говорю сразу, чтобы вы избежали разочарования в будущем. Мой кошелек по-прежнему мне дорог. Лучше скажите, что намереваетесь сделать в ближайшем будущем. Дело нельзя пускать на самотек.

– Пойду стандартным путем, – вздохнул я. – Для начала поеду в отдел по расследованию убийств, попытаюсь ознакомиться с делом.

– А вам его покажут?

– Не уверен, но попробовать стоит. Я знаю там пару ребят.

– Рассчитываете на старые связи?

– Ну, новых-то у меня нет, – сказал я. – Вечером отзвонюсь снова.

– Договорились, Рик! Жду вашего звонка.

Я повесил трубку.

Знакомства бывают разными. Некоторые лучше бы забыть раз и навсегда. Капитан Лэмси из отдела по расследованию убийств, к которому я направил стопы, был когда-то моим непосредственным начальником в военной полиции. Собственно, по его протекции и попал в нее. Встречаясь с ним, будто снова и снова переживал смерть моего друга.

Лэмси догадывался о моих чувствах и, пожалуй, сожалел об отчуждении между нами. Он видел во мне своего питомца, почти сына, следил за моей карьерой. Вылетев из полиции, я вряд ли оправдал его ожидания.

Капитан был на месте. Просьба встретиться его не удивила.

– Приезжай в любое время, Рик, – проговорил он в трубку. – Я всегда рад тебе вне зависимости от обстоятельств.

– Скоро буду, – пообещал я.

Наверное, блудному сыну было куда легче возвращаться в лоно семьи. Я ехал на встречу с Лэмси как на расстрел. Прошлое бередило невылеченную рану, высасывало из меня жизнь, жгло раскаленным металлом на сердце. Подобно миссис Корнблат, я тоже сожалел, что нет машины времени, способной перекинуть меня на два десятка лет назад, чтобы исправить то, что произошло.

Я опустил боковое стекло, чтобы речной воздух хоть немного освежил меня и унял грусть. Если это и помогло, то немногим. Есть вещи, для которых существует лишь одно лекарство – время. Правы те, кто говорит, что оно лучший доктор.