Текст книги "Клиент с того света"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Гээбрил, – прошипело чудовище, – не мешшшай.

В его голосе чувствовался приказ. Дескать, не мешайся под ногами, Гэбрил, отвали – тебе же лучше будет.

Прислушаться к его словам или нет? Если выбрать первый вариант – смогу ли жить с камнем на сердце, зная, что мог хотя бы попытаться спасти человека, но не стал. А если кинуться в схватку – что будет со мной?

Я видел большие белые клыки в его рту, челюсти, похожие на мельничные жернова. Не хочется думать, что они могут сотворить, если сомкнутся, скажем, на моей руке или – представить страшно – шее. Да ему голову оторвать – раз плюнуть.

– Уйди, Грым, – попросил я. – Уйди по-хорошему.

Агнесса дотоле не вмешивавшаяся в происходящее, опомнилась. Она схватила Грыма за лапу и зашептала:

– Уходи, Грымчик, уходи, пожалуйста.

В её словах было столько мольбы, что тролль развернулся и молча скрылся в зарослях. Я облегчённо вздохнул, ситуация разрешилась сама собой. Почти сразу послышался топот ног: бежали Лагарди, вооружённый садовой лопатой, и Макс, с арбалетом наперевес.

– Мисс Портер, вы целы? – закричал писатель.

Он запыхался, раскраснелся, волосы растрепались на ветру, галстук развязался.

Лагарди присел на колени перед распластавшейся женщиной, обхватил за плечи и приподнял её голову.

– Очнитесь мисс Портер. Эта зверюга не успела причинить вам вреда.

Он стал трясти женщину.

– Ай, – неожиданно взвизгнула она. – Что вы делаете?

Лагарди даже опешил.

– Мы пришли на помощь. С вами всё в порядке?

– Более чем, – невозмутимо ответила экономка.

Она отстранилась, встала и приказным тоном объявила:

– Уверена, вы настоящие мужчины и прислушаетесь к просьбе дамы. Поймайте эту обезьяну, её надо убить.

Мы нахмурились.

– Э нет, – недовольно заявил Макс, – мы так не договаривались. Мне за это не платят. Хотите убить образину – сделайте сами. Я не подряжался.

Он протянул экономке арбалет, та отвергла оружие и с каменным видом удалилась, оставив нас в лёгком замешательстве.

– Дела, – хмыкнул Макс, цокая языком. – Спасай таких. Ни тебе спасибо, ни тебе пожалуйста.

– Не вините её, она всё ещё в шоке, – попросил я. – Вряд ли мисс Портер понимает, что произошло. Нужно время.

– Может, действительно стоит пристрелить Грыма, пока бед не натворил? – неуверенно спросил Лагарди.

– Я же сказал: кому надо, тот пускай и убивает, – поморщился Макс. – Лично я с места не тронусь, пока босс не прикажет.

– Грыма убивать нельзя, – твёрдо сказал я. – Он не животное.

– Да плевать: животное, не животное. Пущай Хэмптоны сами разбираются, – подвёл итог охранник.

– Пожалуй, Макс прав, – согласился Лагарди. – Пусть Джонас решает, в конце концов, поместье принадлежит ему. Но на его месте я бы что-то сделал с троллем. Рано или поздно он кого-то убьёт, и я не удивлюсь, если это будет мисс Портер.

Подумав, что соваться под руку заведённому и рассерженному Грыму не стоит, я пришёл к тому же выводу. Жаль, человек не может заглянуть в будущее, даже на несколько часов, в противном случае, у меня была бы возможность спасти не одну жизнь.

Джонас узнал о случившемся из уст экономки. Возможно, ей удалось бы убедить молодого наследника прикончить тролля, не окажись поблизости Агнессы. Девушка с жаром выступила в защиту Грыма. Я стал невольным свидетелем её выступления. Признаюсь, не ожидал от Агнессы столь пламенной речи. Похоже, себя она ценила гораздо меньше, чем тролля. В итоге Джонас отложил решение на завтра.

Вечер я провёл в обществе Лагарди, опустошая бар Хэмптонов. Напиться не напился, но часам к двенадцати ночи меня можно было свалить одним пальцем.

Я пожелал Лагарди, оказавшемуся весьма приятным собеседником, спокойной ночи и отправился в опочивальню. Пол предательски уходил из под ног, а перила, за которые хватался, чтобы удержать баланс, оказывались совсем не там, где ожидалось. Предусмотрительная Агнесса заранее приготовила постель, и я не раздеваясь рухнул лицом вниз, забывшись мертвецким сном.

– Спасите!

Где-то прокричала женщина, вырвав меня из чёрного провала сна. Я подскочил на кровати, помотал головой, приходя в себя. Хмель моментально выветрился – Хэмптоны знали толк в выпивке и не забивали бар, чем попало. Правда, в последние бокалы мы с Лагарди наливали уже всё подряд, не обращая внимания на этикетки.

Я опустил ноги на пол, задумался. Надо же, такое чувство, будто не спал, моргнул и всё. И этот крик… насколько он реален. Может, приснился кошмар? Ничего не понимаю.

Сколько же сейчас времени и что прервало сон? Часов в комнате не имелось. Я вытащил из кармана брюк хронометр и попытался рассмотреть циферблат. С большим трудом удалось убедить себя, что стрелки показывают половину четвёртого. Хорошо, с первым разобрались, осталось выяснить второе – почему я, вместо того, чтобы дрыхнуть до утра, сижу на кровати в абсолютной темноте.

– Ой, мамочка, помогите!

Истошный вопль, прозвучавший в тишине, быстро согнал остатки сонливости, заставив меня вскочить с кровати.

Второпях я забыл захватить с собой ночник и теперь горько жалел, продвигаясь больше на ощупь, периодически натыкаясь на стоящие в нишах статуи или совсем непонятные предметы. В коридоре было темно, хоть глаз выколи. Он тянулся в бесконечность. Казалось, ему нет конца и края. Врождённая осторожность (Лиринна оценила бы эту шутку) заставляла продвигаться мелкими шажками.

Послышался скрип двери. Я определил, что источник шума находится на расстоянии вытянутой руки, и отстранился. По моим расчётам это была комната Джонаса.

– Что происходит? – встревожено спросил юноша, распахнувший дверь своей спальни.

Хороший вопрос, сам бы хотел ответ узнать.

Я понял, что не ошибся в догадке, это действительно был Джонас, и сделал шаг в его направлении. Он почувствовал движение и, испугавшись неизвестности, воскликнул:

– Кто здесь?

В его голосе чувствовался страх. Понятно, мало ли кто может бродить в темноте, а если прибавить к этому жуткий крик, прозвучавший совсем недавно, тут и поседеть можно.

Я не хотел пугать Джонаса и тихо пояснил:

– Не пугайтесь, Джонас. Это я, Гэбрил.

– Фу, – с облегчением произнёс он. – У меня душа в пятки ушла. Вы слышали?

– Ещё бы не услышать, думаю, крик этой женщины весь дом на уши поднял.

– Женщины? – голос Джонаса задрожал. – Какой женщины …

– Какой-то, – перебил я. – Я не знаю, кто кричал и собираюсь выяснить, что здесь происходит.

– Мне показалось, что крик был детский.

– Откуда здесь взяться детям? Вы ослышались, кричала женщина.

– Возможно. Ночь творит чудеса с воображением.

– У меня большая просьба: принесите, пожалуйста, ночник. Надоело спотыкаться.

– Подождите минутку, – попросил наследник.

Он появился с зажженным канделябром. В прыгающих языках пламени виднелись его глаза – бегающие и испуганные. Какой же он ещё желторотый цыплёнок.

– Если не возражаете, я пойду первым, – предложил я, понимая, что от него толка будет мало.

– Конечно, конечно, – обрадовано закивал Джонас.

Мы пошли гуськом, со светильником в руках было куда веселее, однако кровь по-прежнему стучала у меня ушах. Впереди показалось слабое мерцание.

– Смотрите, там кто-то есть, – лихорадочно зашептал юноша.

– Выходит, не мы одни проснулись, – согласился я. – Чьи там комнаты?

– Ораста и мисс Портер. Они живут на втором этаже, остальные на первом.

Я прошёл поворот и увидел чёрные фигуры людей: Ораст в наспех накинутом халате и полностью одетый Макс с подсвечником в руках склонились над распростёртым телом, судя по силуэту, принадлежавшим женщине. Кто это – Агнесса, мисс Портер, Поппи, кухарка? Других женщин в особняке нет, если только, конечно, кто-то не проник сюда ночью.

К нам присоединился Лагарди, вынырнувший из бокового прохода, он поднялся по лестнице и теперь с шумом задышал мне в затылок.

– Что произошло? Я слышал крики, – сбивчиво затараторил писатель.

– Разве не видите – труп, – коротко бросил Ораст. – Это мисс Портер. Похоже, ей свернули шею, как цыплёнку, и изуродовали лицо. Сволочи…

Лагарди подошёл поближе и сразу отвернулся, не в силах рассматривать мёртвое тело.

– Остальные женщины… где они?

– У себя в комнатах, я уже успел поговорить с ними и успокоить, – заверил Лагарди. – Сюда рвалась Поппи. Хорошо, что я велел ей запереться и никого не впускать, – с облегчением произнёс писатель. – Страсти-то какие.

– Да уж, не то, что у тебя в книжонках, – презрительно бросил Ораст.

– Причём тут мои книги?

– Да притом, что они у тебя чушь собачья.

– Господа, прекратите выяснять отношения. О литературе и прочих высоких материях поговорим позже.

Я отобрал у Джонаса ночник и осветил лежавшее тело. Просто наваждение какое-то… Как и в первый раз лицо женщины представляло собой окровавленную маску. Тот, кто убил её, вдобавок ещё надругался над трупом, обезобразив его. В душу закралось гадкое ощущение нереальности, словно иллюзионист Вальехо демонстрирует очередные фокусы, сводя с ума жестокими картинками.

– Неприятное зрелище, – заметил Ораст, одёргивая халат.

– Я не могу, – с выдыханием произнёс Джонас и отвернулся. – Простите…

По исходившим от него звукам, я понял, что юношу тошнит. Лагарди покачал головой:

– Она точно мертва.

– Разумеется, – кивнул Ораст.

– Я проверю, пропустите, – попросил я и, присев на корточки, поднял безжизненную кисть мисс Портер, закатал длинный, расходящийся к низу рукав платья, попутно вляпавшись во что-то мокрое и скользкое, и стал щупать пульс. После нескольких попыток стало ясно – женщина на самом деле мертва.

– К несчастью, вы правы, – сообщил я Орасту и спросил:

– Знаете, кто это сделал?

Вместо него ответил Макс:

– А чего гадать: обезьяна, конечно. Больше некому. Вечером убить не получилось, так она ночью добралась. Застукала одну ночью в коридоре и убила.

– Грым?! Вы его видели?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Ораст. – Даже не слышали ничего, кроме криков. Проклятая тварь умеет двигаться бесшумно, да и в скорости ей не откажешь. Когда мы сюда прибежали, было уже поздно.

– Думаю, тролль выпрыгнул в окно, для него это не составит большого труда. Можно сказать, повторил ваш вчерашний путь, Гэбрил, – добавил он.

– А что делала мисс Портер так поздно в коридоре? К тому же она одета так, словно не ложилась спать, – поинтересовался я.

Действительно, на женщине красовалось нарядное платье, из тех, что одевают на балл или вечеринку. Вечером она была одета иначе – более строго и аскетично.

– Это я виноват в её смерти, – вдруг произнёс Джонас.

Я даже не заметил, как он вернулся.

– Тоесть? – ошарашено спросил Лагарди. – Ты что, убил её?

Я удивлённо покосился на юношу, определённо, сделанное им заявление, было мягко говоря неожиданным.

– В чём дело, Джонас? Вы точно не могли этого сделать.

– Она была этой ночью у меня, ушла, не дожидаясь утра. Только не подумайте ничего такого, – немного сконфуженно добавил Джонас.

– Ну да, четыре ночи и ничего такого, – усмехнулся Макс, выражая общее сомнение.

Джонас ударил кулаком по стене.

– Всё, хватит. Больше так продолжаться не будет. Я пойду и убью Грыма. Тварь заплатит за всё.

Он решительно развернулся, однако я успел схватить его за рукав ночной рубашки.

– Стойте, не делайте поспешных решений. Не горячитесь, молодой человек.

Юноша обернулся и пробуравил меня гневным взглядом:

– Я должен покарать убийцу. Мы слишком долго церемонились с этой тварью. Она заслужила смерть, это меньшее, что я могу сделать для мисс Портер.

– Вы называете её мисс Портер, у неё что, не было имени?

– Её звали Нэнси, но она просила не называть её по имени. А теперь эта тварь лишила её жизни, Чтож я поступлю с ней также. Я изрублю Грыма на мелкие кусочки, я напичкаю его стрелами как подушку для иголок. Я… я убью его!

– Перестаньте, Джонас. Я сочувствую вашему горю. Грым убийца? Возможно, хотя нет доказательств. Даже если это так, подумайте: выходить сейчас из дома опасно, он может напасть в темноте. Тролль, почувствовавший вкус крови, страшное существо.

– Я его не боюсь, – в горячке воскликнул юноша.

– Разве я назвал вас трусом?

– Нет, но вы меня таким считаете в мыслях.

– Полноте, Джонас. Вы проявили себя с лучшей стороны, но вам стоит взять себя в руки. Пусть нас в доме пятеро взрослых сильных мужчин, но ночью с троллем не сладить. Он в своей стихии.

– Что вы предлагаете? Сидеть, сложа руки?

– Да, сидеть, сложа руки. Грым никуда не денется, а если и сбежит, мы его разыщем. Это я вам обещаю. Дождёмся утра, вызовем полицию, а там разберёмся.

Я видел, что мои аргументы начинают действовать: ярость Джонаса приутихла.

– И ещё, в доме находятся три безоружных женщины. Нужно о них позаботиться, – заметил я.

– Не волнуйтесь, я беру это на себя, – заверил Ораст. – С ними всё будет в порядке.

– Можете рассчитывать на меня, – сказал Джонас. – У меня есть пистолет, я готов держать его в руках хоть до вечера. Если Грым сунется – пущу ему в лоб пулю. Для такого дела не жалко.

– А что делать с телом? – заволновался Лагарди. – Оставим до утра, и не будем трогать?

– Скоро будет светать, подождём пару часиков, потом вызовем полицию, – пояснил я. – Трогать ничего не надо, полицейские не любят, когда картина событий искажается.

– Неуютно как-то под одной крышей с покойницей, да и нехорошо, не по-людски её тут оставлять, – пробормотал Лагарди. – Ещё и тролль дикий бродит поблизости.

– Предлагаю собраться в гостиной и дождаться рассвета, – сказал я. – Там все будут в безопасности. Тролль нас штурмом не возьмёт.

– Согласен, – важно кивнул Ораст. – Мои ребята присмотрят за телом.

– Тогда отправляйтесь за женщинами. Забаррикадируемся, и будем ждать утра.

Я вытер выступивший пот со лба и замер, почти сразу почуяв неладное: в носу странно защипало. Ноздри ощутили лёгкий приятный запах, невесомый как облако и назойливый как муха. Я вдохнул поглубже, пытаясь определить откуда он взялся, и едва не задохнулся в потоке всё усиливавшегося аромата, похожего на эфирное масло, сладкого и терпкого одновременно. Глаза заслезились, заволоклись туманной пеленой. Появилась абсолютно непонятная эйфория, мне всё определённо внушало радость, возникло дикое желание обнять окружающих, сказать им какие-то благодушные слова, запеть… И при этом часть мозга понимала: определенно со мной что-то не так. Стены поплыли в лилово-пурпурном мареве, лица окружающих людей вытянулись как в комнате кривых зеркал, пол и потолок стремительно менялись местами. Что это – запоздалое похмелье, часть вторая?

Я глуповато хихикнул, ткнул пальцев сторону мёртвого тела и что-то сказал, даже сам не понял, что именно. Смешным человечкам, обступивших меня полукругом, мои слова не понравились. Они недоумённо переглянулись.

– Гэбрил, с вами всё в порядке? – спросил один из них.

Я даже не мог понять кто, его физиономия расплылась, превратившись в пёстрое облако, но фраза этого типа вызвала у меня настоящий припадок веселья.

– Мне хорошо, очень хорошо, – выкрикнул я, радостно хохоча.

И тут сознание стало гаснуть. Мерцавшие огоньки светильников схлопнулись в одну точку, она начала разрастаться, пронеслась перед глазами огромным объятым пламенем шаром и тут же погасла. Последнее, что я помню – чей-то шёпот, почему-то звучавший в ушах подобно барабанной дроби. Кто-то звал меня по имени, пытаясь вытянуть из глубокого колодца, должно быть уходящего к самому сердцу мира.

– Гэбрил, что с вами?

– Ничего.

Я блаженно захихикал и свалился на пол, ничего уже не чувствуя.

Глава 12

В которой Грым спасает мне жизнь

– Не ожидал увидеть Гэбрила в таком состоянии. Он мёртвый или пьяный в стельку?

Это муха жужжит у меня над ухом или посторонние голоса, норовящие забраться под черепную коробку. И самое главное – что со мной? Философский такой вопрос. Может, бренное тело покоится в земле, а душа пребывает на небесах… Ладно, сейчас разберёмся, сделаю над собой усилие и…

Кто-то похлопал меня по щекам, удары оказались неожиданно болезненными.

– Кто-то напрашивается на неприятности? – недовольно сказал я, открыл глаза и увидел Колмана.

Полицейский смотрел на меня с нескрываемым отвращением.

– Я что, небритый?

– Гораздо хуже.

– Не верю, что в природе существуют вещи хуже небритого Гэбрила. Если вам плохо от созерцания моей рожи, можете отвернуться. Я всё пойму. Поверьте, я знаю каково это, ибо каждый день вижу себя в зеркале, помогает лучше двух пальцев во рту.

Колман хмыкнул, но отворачиваться не стал. Твои проблемы, парень.

Наступил рассвет, солнечные лучи пробивались сквозь тяжёлые бархатные портьеры, развивавшиеся от дуновения сквозняка. Я понял, что нахожусь в гостиной. Похоже, меня, пока находился в обморочном состоянии, притащили сюда, уложили на мягкий широкий диван, прикрыв пледом. Интересно – несли или волокли за ноги? Судя по болям в затылке, второй вариант кажется наиболее вероятным – обращались со мной не очень деликатно. Впрочем, голова может раскалываться и по другой причине, скажем, по такой банальной, как похмелье, однако это похмелье отличалось от моих обычных. Появилась одна занятная идейка, просто удивительно, как её удалось выжить в медленно ворочающихся мозгах.

Я сделал попытку привстать на локтях, получилось, мягко говоря, не очень. Любой инвалид, страдающий артритом, дал бы мне сто очков форы.

– От тебя разит вином как от бочки со спиртом, – принюхавшись, сообщил лейтенант.

– А вы ожидали, что тридцатилетний мужик будет благоухать как чайная роза? – хмуро спросил я. – Только не думайте, что причина моего обморока те две бутылки, что мы с Лагарди приговорили вчерашним вечером.

– Три, – не вовремя влез в разговор писатель.

– Три чего? – не понял Колман.

– Бутылки, – пояснил Лагарди.

– Хорошо, три, – сурово косясь на него, признал я. – Пустяк, вино было не крепче лимонада. Можно выпить ведро и остаться свежим как огурчик.

– Тогда, что свалило тебя с ног, Гэбрил? Только не говори, что ты теперь падаешь в обморок при виде мёртвого тела, будто дамочка, читающая сентиментальные романы.

– Что вы, Колман, при виде труппа я обычно разношу полицейские участки по кирпичику, – с иронией отозвался я, намекая на недавние безобразия в морге, устроенные Лиринной.

И без того невесёлый Колман разом помрачнел.

– Выискался остряк-самоучка на мою голову. Хочешь, чтобы я забыл о нашем договоре, – сжав зубы, процедил он.

– Не хотел бередить ваши душевные раны, лейтенант. Что было, то осталось в прошлом, не будем к нему возвращаться. Мы можем поговорить наедине?

Колман выжидательно посмотрел на Лагарди, тот понял намёк и поспешно ретировался, показав на выходе знак – крепись, Гэбрил. Убедившись, что в комнате больше никого нет, полицейский сделал приглашающий жест рукой:

– Ну, вываливай, Гэбрил, пока я настроен тебя слушать.

– Можете верить или не верить, но я был под кайфом и отключился.

– Не знал, что ты принимаешь наркотики, – в голосе полицейского прорезался металл.

– Не делайте поспешных выводов, лейтенант. Я себе не враг. Никогда в жизни не принимал 'оранжевую пыльцу' и не собираюсь делать этого впредь.

– Ну и как мне расценить заявление, что ты находился под действием дури? – насмешливо спросил Колман. – Не видишь никакого противоречия? Я тебя за язык не тянул.

– Выслушайте меня до конца, лейтенант, потом делайте выводы. Осмотрите тело убитой и её одежду. Если найдёте следы наркотиков, это подтвердит мою гипотезу. Вероятно, я, когда щупал пульс покойницы, случайно вляпался в пыльцу, потом поднёс испачканную руку к голове и сделал вдох. Поскольку я никогда не употреблял эту гадость, эффект был сногсшибательным: в результате меня просто отключило. Сами знаете насколько эта дрянь сильно бьёт по мозгам.

– Звучит странновато, но определённая логика в твоих словах есть, – признался Колман. – Из твоих слов выходит, что мисс Портер была наркоманкой…

– Если она и принимала дурь, то сравнительно недавно, в противном случае, её поведение стало бы неадекватным. Хэмптоны давно бы почуяли неладное.

– Может она приторговывала?

– Сомневаюсь. Нет, тут что-то другое, возможно, чистая случайность.

– Разберёмся, – пообещал Колман. – А теперь расскажи, что видел ночью, и что не видел, но о чём догадываешься.

– Лейтенант, у меня голова трещит как с похмелья, помилосердствуйте, – с жалобным видом произнёс я. – Какой из меня свидетель?

– Гэбрил, уверен, здесь тебе будет уютней давать показания, чем в участке. Мы всех допросили, остался только ты. Я, конечно, могу передумать и забрать тебя с собой, пребывание в холодной быстро прочищает мозги…

– Всё, лейтенант, можете не продолжать. Я проникся и выложу всё.

Полчаса ушло, чтобы пересказать Колману события прошлого вечера и ночи. Вряд ли он узнал от меня что-то новое, однако слушал внимательно, не перебивая.

– Я могу узнать, что вы собираетесь предпринять с Грымом? – спросил я в конце рассказа.

– Если в доме поселяется бешеная собака, у хозяев не остаётся выбора, – односложно ответил он.

– Вы считаете его убийцей?

– Он подходит на эту роль лучше всего, – кивнул полицейский.

– Выходит, другие варианты не рассматриваются, – вздохнул я.

– Я могу арестовать всех обитателей особняка, включая прислугу и охранников, но через полчаса прибегут адвокаты, чтобы вытащить их на свободу. Улик – кот наплакал. Начальство по головке не погладит.

– Зато у Грыма адвоката нет, – покачал головой я. – Удобно.

– Правильно понимаешь, – подтвердил Колман.

– Может, не надо его убивать. С троллем можно поговорить, возможно, удастся взять у него показания.

– Меня с его показаниями на смех поднимут. Ты же знаешь, что к троллям у нас относятся как к зверям из зоопарка. Всё равно, что я бы взял показания у медведя, сидящего в клетке. Игры закончились. Бешеного пса надо пристрелить, пока не перекусал хозяев.

– Лейтенант, прошу вас, не убивайте тролля. Я пойду с вами, заставлю его сдаться.

Колман недовольно хмыкнул:

– Гэбрил, почему у тебя всё не как у людей: водишься со всякими, – он сдержался, не добавив обидного слова. – Нет, я понимаю, конечно, что твоя эльфийка прелесть как хороша: и фигурка, и личико, но зачем тебе этот мохнатый урод сдался? Поверь, при случае он тебя сожрёт с потрохами и косточки выплюнет.

– Да Грым страшный, волосатый, дикий и сильный, и на него проще всего свалить любое убийство. Можно сказать идеальный подозреваемый. Убил и не думаешь о последствиях, даже судебного разбирательства не будет: подумаешь, застрелил какое-то животное. Вон, даже с собакой бешеной его сравнили. А вдруг это не он виноват в гибели мисс Портер? Вдруг настоящий убийца сейчас руки довольно потирает?

– Сдаюсь, Гэбрил, ты меня убедил. Так и быть – пойдешь впереди нас, только учти, я дам тебе пару минут на разговор с троллем – не больше. Не найдёте общий язык, решу проблему элементарным способом – застрелю обезьяну без проволочек. Ты меня понял?

– Как же, не поймёшь тут, – буркнул я.

– Раз понял, собирайся. Оружие есть?

– При себе нет, в офисе оставил..

– Зря, в наше время выходить из дома без маленького арсенала – по меньшей мере глупо. После появления оранжевой дури количество ночных ограблений выросло в разы, даже в центре тебя могут раздеть до нитки, потом скажут – полиция виновата, не уследила, – проворчал Колман. – Заманчиво, конечно, отправить тебя безоружным. Представляешь, как обрадуются в управлении, если тебя задерёт тролль?

– Плакать точно не будут, – согласился я.

– Вот именно, – кивнул Колман.

Он вытащил из-за голенища сапога маленький, похожий на дамский, пистолетик и протянул со словами: – Держи пукалку.

– Это мне? – удивился я.

– Тебе, кому же ещё. Цени мою доброту. Шкуру троллю из него не продырявишь, но нервишки пощекочешь. Не раз в переделках меня выручал. Самое главное: запомни, пистолетик двухзарядный.

– Запомнил, как не запомнить – две минуты, две пули. Надеюсь, сегодня не пригодится.

– Посмотрим. Теперь, когда я вооружил тебя до зубов, можно двигать, – рассмеялся Колман и хлопнул меня по плечу.

Не знаю, с чего это он так развеселился. Лично я ничего смешного в ситуации не находил. Уговорить за две минуты тролля, чтобы он поднял лапки и сдался, представлялось ничуть не проще, чем укусить себя за локоть.

– Что, даже умыться не дадите? – полюбопытствовал я.

– Зачем? Иди как есть, неумытым, вдруг тролль примет тебя за своего.

– Очень смешно, – с укоризной сказал я.

– Ладно, это я так, пошутил. Если есть желание – иди, умывайся. Можешь даже зубы почистить, но учти: мы тебя ждать не будем, – предупредил лейтенант, направляясь к выходу.

Выругавшись, я последовал за ним.

За дверями переминались на ногах четверо полицейских с длинноствольными ружьями.

– Как тебе моя гвардия, Гэбрил? Завалим обезьяну? – спросил лейтенант, с гордостью оглядывая 'войско'.

Полицейские заулыбались. Каждый мнил себя заправским охотником, вот только с какого рода дичью им придётся столкнуться – они не понимали.

– Главное, чтобы меня в горячке не подстрелили, – бросил я.

– Хорошая идея, – с иронией заметил Колман. – Напомни мне её после того, как расправимся с Грымом. Убить одним выстрелом двух зайцев – круто. День пройдёт не зря. Я буду навещать твою могилу каждый год. Впрочем, надеюсь, мне не придётся расходовать заряды – твой ненаглядный мохнатый ублюдок сделает это за нас.

– Спасибо на добром слове, лейтенант. Приятно знать, что имею дело с мирным и дружелюбным человеком, – отозвался я. – Постараюсь не поворачиваться к вам спиной.

Денёк выдался солнечный, но не жаркий. Лёгкий ветерок обдувал мне лицо. Погода – лучше не придумаешь. Самое то выбраться из душного города на природу, устроить пикник. Возможно, сегодня и поступлю таким образом. Если останусь в живых, конечно.

Мы вышли на центральную дорогу и спустились в дикие, похожие на джунгли, заросли. Я находился впереди, за мной, на расстоянии в сотню шагов, растянулась редкая цепь полицейских. Они вели себя как на прогулке – шутливо переговаривались, издавали громкие возгласы и смешки.

За поместьем плохо ухаживали, у Хэмптонов просто не хватало рабочих рук, поэтому немногочисленные тропинки были захворощены, заросли кустарником и молодняком, приходилось передвигаться медленно и осторожно, рискуя оставить на не вовремя подвернувшейся ветке глаза. Будь я следопытом – сыскал бы тролля по оставленным следам, но моих умений хватало разве что не потерять ориентацию в пространстве и не заблудиться. Эх, жаль, нет со мной Лигреля. С ним на пару мы быстро бы нашли логово тролля.

Я понятия не имел, где спрятался Грым и брёл наугад, перепрыгивая через многочисленные канавы. Понятия не имею, откуда они взялись, да ещё в таком количестве. Может, кто-то из Хэмптонов увлекался кладоискательством?

Поскольку шум за спиной скоро исчез, я сделал вывод, что оторвался от полицейских. Скорее всего, Колман придержал своих людей, зная, что их присутствие отпугнёт тролля. Меня это устраивало. В моём распоряжении, при известной доли везения, будет больше двух минут на разговор.

Я прошёл маленькую осиновую рощу, сбив по пути ногой две фиолетовых шляпки поганок. По всем приметам в самом ближайшем времени начнётся грибной сезон. Довольно увлекательное занятие – бродить по лесу, собирая грибы. К тому же мама Лиринны превосходно умела их готовить, запекая на огромной сковородке с картофелем, луком и сметаной, заправляя особыми, знакомыми только эльфам, специями.

Пройдя заросли, я выбрался на открытое место и набрёл на ручей, протекавший в неглубоком овраге. Вода мирно струилась по камням, наполняя округу жизнерадостными звуками. Не удивлюсь, если тролль приходил сюда, чтобы утолить жажду.

Я решил последовать его примеру, опустился на колени перед ручьём, зачерпнул полную пригоршню и с удовольствием выпил. В меру холодная, очень чистая вода оказалась вкусной и, вдобавок, обладала целительным действием. После нескольких глотков боль в голове как рукой сняло. Обычная родниковая вода была вкуснее самого изысканного напитка. Тогда я склонился к ручью и принялся по-звериному жадно пить. Вдруг надо мной промелькнула какая-то тень. Я резко распрямился и едва не потерял равновесие. На противоположном берегу оврага возвышалась огромная туша тролля.

– Грым, ты? – не веря своим глазам, произнёс я.

– Зачччем ты пришёл сюда, Гэбрррил?

– Тебя убьют, Грым, если не сдашься.

– Грррым ничего не делал, почччему его хотят убить?

– Полицейские думают, что ты свернул шею мисс Портер.

– Она плохая женщина, но Грррым её не убивал.

– Ты знаешь, кто это мог сделать?

– Нет, но Грррым кое-что нашёл.

– Ты мне покажешь?

– Грррым покажет. Ты хороший.

– Ты тоже, хороший…

В этот момент показались полицейские. Они заметили нас и стали стремительно приближаться. Я вспомнил о тех двух минутах, что были в нашем распоряжении, пожалуй, они истекали.

– Прячься, Грым. Беги.

– Грррым не уйдёт один, – заявил тролль. – Мы уйдём вместе.

– Почему? – удивился я его уверенности.

Тролль не стал терять времени на глупости. Он просто сграбастал меня, водрузил на плечи и ринулся со всех ног в ближайший бурелом, не обращая внимания на больно хлещущие по телу ветки деревьев. Вслед прозвучали выстрелы, однако они тут же прекратились: полицейские быстро потеряли нас из виду.

Я впервые в жизни катался на тролле, но большой гордости не испытывал. Грым тащил меня, словно свежепойманную дичь и остановился только после того, как отмахал приличное расстояние. Он опустил моё тело на землю, я с радостью ощутил под ногами твёрдую опору.

– Ты в хорошей форме, Грым, однако не сможешь скрываться здесь вечно. Тебя поймают и убьют, хотя… зачем тебя ловить, пристрелят с безопасного расстояния.

– Грррым не боится смерти, – рявкнул с видом боевого кролика тролль. Бьюсь об заклад на самом деле у него поджилки тряслись, у меня, кстати, тоже.

– А зря. Если хочешь прожить как можно дольше, бояться надо.

– Я буду сррражаться.

– Поражаюсь твоему оптимизму: один против пятерых, вооружённых ружьями полицейских, – вяло отреагировал я. – На что надеешься, Грым? Неужто тебе не хочется, чтобы рядом бегали маленькие Грымчики? Если ещё не понял, я говорю о детишкам, твоих будущих детишках, маленьких симпатичных троллях в меховых шубках.

– Я один, Гэбрррил. У меня нет детей, – тролль совсем упал духом, я решил его ободрить:

– Нет, так будут, ты же у нас правильной ориентации, надеюсь. Главное выпутаться из передряги. А там, я тебя лично познакомлю с симпатичной тролльчихой. Если доживу, конечно. Ты что-то хотел мне показать, пойдём, иначе скоро у нас времени останется только на игру в прятки.

– Мы на месте. Подожди…

Тролль опустился на четвереньки и, словно собака, стал разрывать передними лапами с виду неприметный холмик. Когда он закончил, под слоем дёрна обнаружилась скомканная тряпка. Грым протянул её мне.

– Что это такое?