Текст книги "Клиент с того света"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Лиринна стоя на спине коня, недавний обладатель которого уже барахтался в луже, ловко кувыркнулась в воздухе и оказалась на лошади другого солдата.

Тут кто-то схватил меня за лодыжки и резко со страшной силой потянул. Раздался треск не хуже предыдущего. Я приземлился на деревянную скамейку лицом к двум охранникам. Между ними сидел бледный и испуганный Гибсон. На руках и ногах его были железные 'браслеты'. Он открывал и закрывал рот силясь что-то сказать, но я не слышал ни звука. Полицейские, ошарашенные не меньше его, ещё не успели сообразить, что им со мной делать. Они наставили пистолеты, но не решились нажать на курки.

– Привет, – сказал я и впечатал в лица охранников подошвы кованых башмаков, раздвинув ноги так, чтобы не зацепить капитана. Две головы одновременно гулко стукнулись об деревянную отделку кареты. Тела полицейских обмякли, они медленно сползи по стенке.

Гибсон задрожал. Похоже, он думал, что, разделавшись с полицейскими, я примусь за него. Пришлось снять маску и показать лицу. Удивительно, но он меня сразу узнал.

– Гэбрил! Что вы тут делаете? – справившись с непослушными челюстями, спросил капитан.

– Гуляю, – коротко пояснил я. – Никуда не выходите, я скоро вернусь.

Дверь кареты запирались на внешний замок. Я забрал у бесчувственных полицейских пистолеты и несколькими выстрелами проделал в ней огромную дыру, выбил замок ногой. Дверь распахнулась. Я прыгнул и зацепился за верх створки. От толчка дверь прижало к правой стенке, мне пришлось просто подать корпус вперёд, и, через секунду, я уже сидел рядом с кучером.

Тот с напряжением всматривался в дорогу, правя лошадьми, и не сразу заметил появление соседа.

– Сам спрыгнешь или помочь? – спросил я.

Услышав голос, он повернулся. Я увидел пару изумлённых глаз, чуть ли не залезших на лоб.

– Ааа, чтоб тебя! – что было силы завопил кучер и, бросив поводья, попытался ударить меня рукой.

Я увернулся и ногой сшиб его с каблучка. Тело кучера, с широко раскрытыми руками, пролетев несколько метров, шмякнулось в высокую траву, смягчившую падение.

– Прости, так получилось, – сказал я и стал притормаживать разогнавшихся лошадей.

Ко мне подскакал Лигрель.

– Как дела? – спросил он.

– Отлично! – Я поднял большой палец. – Займись охранниками, их нужно связать и заткнуть им рты, пока не очухались.

Эльф кивнул и отстал.

Из остановившейся кареты вышел сгорбленный капитан. На него было страшно смотреть – помятый, истерзанный, без пыток явно не обошлось – я не понаслышке знаю о методах наших служб безопасности. Судя по всему, Гибсон хлебнул немало, вряд ли с ним церемонились.

К этому моменту туман развеялся. Мы оставили позади место засады, и Алуру придётся долго добираться до нас пешком, если у него, конечно, возникнет такое желание.

– Как себя чувствуете, капитан, – спросил я, спрыгнув с козел.

– Даже не знаю, – пожав плечами, сказал он. – Не понимаю, что вы здесь затеяли и зачем?

– Мы затеяли ваше освобождение. О мотивах поговорим позже. Пора уносить ноги, пока нас не засекли.

Но Гибсон вдруг заупрямился:

– Я никуда не пойду, – заявил он. – Останусь здесь и дождусь полицейских.

– Вы что, умом тронулись? Вас виселица ждёт. Мы – ваш последний шанс умереть в постели.

– Плевать. Я слишком долго жил с грузом на сердце. Быть может смерть станет для меня избавлением.

– Нет, он точно спятил, – вздохнул я и, подойдя к Гибсону, хорошенько врезал ему в висок, потом перекинул потерявшего сознание капитана на плечо и сказал:

– Приношу свои извинения, Гибсон, но времени на уговоры не осталось. Это всё для вашего блага.

– Не слишком ли грубо? – спросила Лиринна.

– В самый раз. Лучше обыщи полицейских, у кого-то из них должны быть ключи от кандалов.

– Уже сделано, – Лигрель покрутил на пальцах связку ключей.

Мы сняли с Гибсона кандалы. За это время он успел придти в сознание, открыл глаза и жалобно произнёс:

– Надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Знаем, – заверил я. – Самостоятельно идти сможете?

– Да, – капитан встал и двинулся вперёд, но, пройдя несколько шагов, застонал и едва не упал.

– Не могу, ноги не слушаются, – с горестью признался он.

– Вас пытали?

– А вы как думаете? – горько улыбнулся Гибсон.

– Понятно, – протянул я. – Мы вас подлатаем.

– Не хочу быть обузой, – виновато произнёс Гибсон.

– Всё в порядке, забудьте о пустяках. Вы на свободе, уже только это должно стать для вас лекарством.

– Даже не верится. Будто во сне, – печально произнёс Гибсон.

Мы с Лигрелем подхватили его за руки и потащили к спрятанной повозке, где нас дожидался Алур. Волшебник помог уложить освобождённого и замаскировать при помощи заранее приготовленного куля с рогожей и нескольких тюков, набитых всяким барахлом.

– Не задыхаетесь? – участливо спросила подошедшая к телеге Лиринна.

– Дышать можно, – глухо отозвался с повозки Гибсон.

– Постарайтесь не привлекать к себе внимание. Мы отвезём вас в Туземный Квартал и спрячем в надёжном месте, – предупредил я.

– А дальше? – тихо спросил бывший арестант.

– Время покажет, – уклончиво сказал я.

Чтобы наша компания не выглядела подозрительной, мы дошли до развилки и разделились: Алур и Лигрель поехали на повозке по центральному тракту, мы с Лиринной сделали небольшой крюк, двинувшись по другой дороге, которая, поплутав между двумя мелкими деревушками, всё равно выводила к городу.

Перед тем как расстаться, маг воздел руки к небу и что-то произнёс, потом, успокоенный, забрался на повозку.

– Что это было? – спросил я.

– Пустяк, – усмехнулся Алур. – Я запутал следы. Если кому-то захочется искать нас с собаками, я ему не позавидую.

– Ещё раз убеждаюсь в том, какая же это полезная штука – магия, – заметил я и вернулся к Лиринне.

Мы шли вдоль крестьянских полей, наслаждались беззаботным воздухом свободы, и говорили. На середине пути нас подобрал попутный дилижанс. На нём мы добрались до города. Я решил заскочить в контору: проверить всё ли в порядке, нет ли писем или чересчур настойчивых клиентов, не испугавшихся закрытых дверей. Рано или поздно расследование смерти майора закончится, придётся искать новые дела.

Привратник встретил любезным кивком: вот, что значит подаренный в конце каждого месяца 'сувенир' – монета-другая. Теперь я мог быть уверен, что меня предупредят, если кто-то будет рыскать по зданию и жаждать моей крови. Года полтора назад парни Мясника во главе с Карликом Джо организовали в коридоре тёплую встречу, а дежуривший в тот вечер привратник даже словом не обмолвился, чтобы предупредить. Я решил не повторять старых ошибок: пара предусмотрительно заплаченных серебряных рилли не идёт ни в какое сравнение со здоровьем и жизнью. Уверен, когда-нибудь эти затраты окупятся сторицей.

Я поднялся по лестнице, прошёл по коридору до дверей кабинета, отпер замок, вошёл и сразу зажёг светильник. Жизнь не сделала нас богаче, обстановка осталась практически прежней – дешёвая, приобретённая на распродаже мебель: письменный стол в классическом стиле с кучей выдвижных ящичков, три стула с мягкими спинками, этажерка, которую страстно обожающая бюрократическую рутину Лиринна заполнила папками с перепиской и не особенно важными отчётами (все по настоящему ценные бумаги хранились в тайнике, вделанном в стену – даже администрация здания не подозревала об его существовании) – это был подарок гномов за возвращение их талисмана, раскладушка (её лучшие времена закончились после моего переезда в дом Лигреля), чугунная вешалка – при желании она могла послужить оружием не хуже пики или алебарды, канделябр с основанием в виде балерины, всегда переполненная в отсутствие напарницы корзина для бумаг, цветастый ковёр, висевший у меня за спиной, и, подаренная Гвенни картина, от которой я страстно жаждал избавиться. Если верить приятелю, скоро она будет стоить целое состояние, но, боюсь, мне не дожить до этого дня.

Я постоял немного в центре комнаты, убедившись, что вещи остались на своих местах, и Лиринне не пришла в голову мысль устроить перестановку. Она не раз подбивала меня на этот подвиг и всегда встречала отпор с моей стороны. Но поскольку упрямство всегда оставалось неотъемлемой частью всех эльфов, я понимал, что она добьётся своего, заставив меня засучить рукава и таскать предметы из угла в угол, либо сделает это сама, благо слабой половиной напарницу назвать сложно. Лиринна блестяще владела эльфийскими единоборствами и, играючи, могла уложить на лопатки лучших силачей столицы. Впрочем, иногда мне везло, и я одерживал в наших спорах верх (если не доходило до рукопашной, конечно).

– Можно возвращаться? – тихо спросила стоявшая за спиной напарница.

– Да, – кивнул я.

Похоже, новость о побеге в столицу не дошла. Я не видел по дороге ни усиленных патрулей, ни встревоженных полицейских.

Домой вернулись вечером, наскоро поужинав при свечах, отправились в специально приспособленный для Гибсона подвал. Там, в помещении без выходящих на улицу окон, беглец был скрыт от любопытных глаз.

Жена Лигреля предусмотрительно увела Криса укладывать в постель, никого ни о чём не спрашивая. Я был ей благодарен за молчаливое понимание.

Алур, облаченный в чёрный балахон с широкими рукавами, священнодействовал, варя на небольшом огне отвратительно пахнущее варево. Беглец отдыхал, лёжа на деревянном топчане, изредка посматривая на мага, увлечённо помешивавшего деревянной ложкой зловонную гадость.

– Долго же вас не было, – Алур зачерпнул из котла, поднёс ложку к губам, подул, чтобы остудить, и, сделав усилие, проглотил содержимое. Вид при этом у него был как у облопавшегося лимонами. Я ни разу не видел его, корчащим настолько уморительные рожи.

– Пожалуй, готово, – сообщил он, когда морщины на его лице вернулись в исходное состояние.

– Что это? – осторожно поинтересовался Гибсон.

– Тебе лучше не знать, – внушающим доверие тоном пояснил маг.

Он стал черпать варево и налил внушительных размеров бокал до самого верха.

– Пей.

Гибсон понюхал, его лицо передёрнулось:

– По-моему гадость какая-то.

– Верно, гадость, более того, жуткая дрянь по вкусу и запаху, – согласился Алур, – но ты выпьешь её до дна.

– Послушайте, – стал жестикулировать беглец, – а чего-нибудь другого сварить нельзя? Не то, чтобы я что-то имел против, но пить это… – Он замолк.

– Пей, – настойчиво повторил маг.

Гибсон вздохнул и со страдальческим видом принял бокал из рук Алура.

– Надеюсь, мой желудок вынесет это испытание.

Он сделал глоток (я видел, как дёргается его кадык), потом второй, со стоном оторвался от чаши.

– Ещё, пей до дна, – приказал волшебник.

– Я не хочу, – страдальчески произнёс беглец.

– Ты должен выпить до дна, – монотонно забубнил маг.

Было видно, как воля капитана слабнет под действием слов Алура.

Гибсон осушил бокал и сразу согнулся пополам, его затошнило.

– Вы… вы меня отравили, – краснея как варёный рак, закричал он.

– Если бы, – вздохнул маг и, вдруг, резким приказным тоном крикнул:

– Спать!

Глаза капитана закатились, он зашатался и рухнул на топчан как подкошенный. Донеслось размеренное дыхание и посапывание. Я восхищённо замотал головой: Гибсон заснул сном младенца.

– Алур, если меня начнёт мучить бессонница, я знаю, где искать специалиста.

– Не думаю, чтобы тебе понравились мои методы. Я и сам не любитель. Терпеть не могу воздействовать на психику, прибегаю к таким вещам только на крайний момент. И сегодня как раз один из таких моментов.

– Я тебя не виню, лучше объясни, что собираешься предпринять.

– Ты был прав, с Гибсоном не всё в порядке. На нём Поводок раба.

– Не понял… Какой поводок, он не пёс и, конечно, не раб, – изумился я.

– Объясню на пальцах, – сдался Алур. – Ты видел его перчатки?

– Конечно. Он говорил, что подхватил в джунглях какую-то гадость и вынужден постоянно носить их.

– Он действительно что-то подхватил в джунглях, но это ни лихорадка, ни любое другое тропическое заболевание. Я снял перчатку и увидел на его руках особый знак. Мы называем его Поводок раба. На Гибсона наложено заклятие, причём очень сильное. Кто-то использует его в своих делах будто марионетку. Похоже, наш капитан просто не ведает, что творит. Его используют втёмную.

– Другими словами: он заколдован.

– Да. Поводок раба – чары очень сильные, рискну предположить, здесь замешано проклятие. Если бы ты был магом, то знал, что проклятие страшная вещь. Оно содержит в себе столько энергии, что не у каждого мага хватит сил, чтобы снять чары.

– Но у тебя-то должно получиться.

– Безусловно. Мой отвар в этом поможет, правда, не сразу. Время, вот, что ему нужно.

– Ты сказал, что Гибсон находится под заклятием. Значит ли это, что им по-прежнему управляют.

– Пока что я блокирую заклятие, но моих сил хватит ненадолго, – признался маг. – Чем быстрее удастся разрушить чары, тем лучше. Правда кукловод может ощутить, что ниточка, связывающая с жертвой, оборвалась. Хорошо, если решит, что Гибсон умер, а вдруг – нет. Не хотелось бы его спугнуть.

– А этот кукловод, ты знаешь, где он находится?

– Связь между марионеткой и кукловодом устойчивая, с каждой секундой становится всё труднее блокировать, такое возможно, если заклинатель находится достаточно близко. Думаю, он где-то в городе или его окрестностях.

– Он знает, что сейчас происходит?

– Нет, – мотнул головой Алур. – Кукловод только отдаёт приказы. Он понятия не имеет, что творится с рабом.

– Допустим, ты снимешь заклятие, что это нам даст?

– Ровным счётом ничего, – сухо ответил Алур. – Жертва забудет ту часть воспоминаний, что связана с кукловодом.

– Значит, расследованию это никак не поможет, – расстроился я.

– Почему не поможет, – усмехнулся маг. – Ещё как поможет. Мы увидим всё глазами жертвы. Вернее не мы – ты, – он направил на меня указательный палец.

– Я?!!

– Да, а потом расскажешь нам.

– Хм, – я сглотнул предательский комок слюны. – Каким образом?

– Память Гибсона поведает тебе обо всём. Ты на короткое время станешь её обладателем.

– Это не опасно?

– Ты молод, полон сил. Тебе удастся выдержать эту нагрузку.

– Спасибо, утешил.

– Гэбрил, мне понадобится твоя помощь.

– Да нет проблем, я весь к твоим услугам.

– Тогда я заранее приношу извинения.

– За что? Ты же ничего не сделал.

– За то, что мне придётся влезть тебе в голову, – виновато произнёс маг и вперил в меня острый как лезвие взгляд холодных глаз.

– Что!!! – казалось, пол провалился у меня под ногами.

Я чувствовал, как глубоко проникают его глаза, как теряет контроль моё тело, а он запел, выводя нарочито грубым языком фразы заклинаний, смысл которых ускользал от меня как вода сквозь пальцы. С ладоней мага сорвались багровые искорки. Одна из них ударила в меня, в висках тут же стала пульсировать тупая боль, и я понял, что сознание устремляется куда-то вверх.

– Проклятье, – с губ сухощавого офицера в выгоревшем до белизны мундире сорвалось грубое ругательство.

Он пнул сапогом распластавшегося на бамбуковом полу хижины туземца. Удар пришёлся по рёбрам, и низкорослый дикарь, из одежды у которого была одна набедренная повязка, закричал от боли. Конвоиры, стоявшие по бокам не стали вмешиваться. Другой офицер – тоже в чине лейтенанта, но возрастом явно моложе, безучастно взирал на происходящее.

– Как тебе нравится, Гибсон, я ноги отбил об эту тупую скотину, но она так ничего не сказала, – с досадой произнёс экзекутор. – Может, стоит прижечь ему пятки? Отличное средство. Развязывает языки лучше виски.

– Здесь и без того воняет, не хватало только палёного мяса, – ответил Гибсон.

Молодому офицеру не очень нравилось то, что делает его начальник – лейтенант Хэмптон, но он знал, что чистоплюям в джунглях делать нечего. И раз начальство поставило старшим его жестокого сослуживца, значит, так тому и быть. Приказы не обсуждаются.

Хэмптон брезгливо сморщился. Он вытащил из нагрудного кармана мундира расчёску, провел несколько раз по безукоризненно уложенному пробору густых волос и с наслаждением склонил голову на правый бок, пока не раздался хруст.

– Последний раз тебя спрашиваю, уродец, где находится твоя жаба? Говори, если хочешь остаться в живых.

Избитый туземец заскулил.

– Я ничего не понял, – взорвался Хэмптон. – Говори разборчивей.

– Не знаю, я ничего не знаю, отпустите меня, – размазывая по лицу грязь вперемешку с кровью, заговорил дикарь.

– Проклятье, – снова сказал офицер. – Что за ублюдка ты привёл, Крепс?

Вопрос адресовался высокому, поджарому как гончая, капралу с резким, будто высеченным из камня лицом.

– Виноват, сэр, – Крепс щёлкнул каблуками. – Второго пленного ранили, им занимается лекарь. Я думал, вы начнёте допрос с того, кто в лучшей форме.

– Эта мартышка ничего не знает, приведите второго, – приказал офицер. – Возможно, вы схватили не того, кто нужен.

– Сэр, а с ним что делать? – спросил капрал.

– Бросьте его в болото к крокодилам, – с кислой миной произнёс лейтенант Хэмптон.

Услышав приговор, туземец завопил что было сил, но два конвоира ударами копий подняли его на ноги и поволокли к выходу. Капрал вышел следом.

– Ненавижу эту страну. Если она в один прекрасный день провалится сквозь землю, я буду первый, кто с радостью отметит это событие, – Хэмптон ослабил воротничок. – Хотите есть, Гибсон?

– Опять какую-нибудь змею, нафаршированную перцем, – Гибсона едва не стошнило.

– Ерунда, мы её продезинфицируем виски. Плюньте, Гибсон, мы с вами не в ресторане. Солдаты жрут жуков и прочую гадость, что вылавливают в болотах. Змея по сравнению с этим настоящий деликатес.

– Мой желудок не выдержит этого. Скорей бы в отпуск, – вздохнул молодой офицер.

– Даже не мечтайте, Гибсон. Я не отпущу вас пока мы не найдём жабу.

– Простите, сэр, но я до сих пор не могу понять, зачем вы ищете какую-то жабу? Зачем она вам сдалась? Насколько я помню, его королевское величество отдал нам приказ построить форт и отражать возможные набеги, но мы почему-то в основном заняты вашими поисками.

– Скажите, Гибсон, вы богатый человек? – вместо ответа спросил Хэмптон.

– Увы, всё моё богатство заключается в жалованье, что я получаю из королевской казны и то, три четверти из него уходит на покрытие моих долгов. Впрочем, если вы назовёте меня нищим, я вызову вас на дуэль, – с горечью констатировал Гибсон.

– Вы нищий, Гибсон. Только стреляться или фехтовать с вами я не собираюсь, это глупая затея. В ваших интересах помочь мне в поисках, ибо, если удастся найти жабу – мы разбогатеем.

– Я бы с удовольствием положил на свой счёт кругленькую сумму, но хотя бы объясните, что именно надо искать.

– Капище болотного духа. Дикари зовут его Гораном, а я – жабой, потому что, если верить их россказням, дух обычно принимает обличье гигантской лягушки. Если духа попросить, как следует, он выполнит ваше желание. Если захочет, конечно… – многозначительно добавил лейтенант.

– Сказки, – Гибсон усмехнулся. – Я думал, вы уже выросли из детского возраста, сэр.

Хэмптон зло усмехнулся:

– Сказки?! Я бы тоже так думал, если бы не встреча с одним моим знакомым. Он был на болотах и видел капище Горана. Более того, знакомый попросил у духа избавления от давней болезни.

– И как? – насмешливо поинтересовался Гибсон.

– Он выздоровел, недуг, как рукой сняло, – серьёзно ответил офицер. – Жаль, что не сумел толком объяснить, где именно находится капище, указал только примерное место. Я специально вызвался в экспедицию в Лаоджу, добился того, чтобы основать здесь форт. Какой же я был наивный. Оказалось, что найти капище непросто, кругом топь, туда ведёт единственная тропинка, и только жрецы знают её.

– Те двое, которых схватил Крепс, – они жрецы?

– Да, я подкупил местного жителя, который сумел опознать их. Договориться по хорошему не получилось, пришлось прибегнуть к пыткам, но эти ребята крепче, чем кажутся.

– Но почему они не попросили своего духа, чтобы он помог вышвырнуть нас отсюда? Я знаю, что в Лаодже не очень любят подданных его величества, – недоумённо произнёс Гибсон, который воспринимал ситуацию как развлечение посреди нудных однообразных дней.

Он с трудом сдерживал улыбку.

– Будете смеяться, лейтенант, но жрецы связаны дурацким законом. Они не имеют права просить у Горана, да и сила у духа, видимо, не бесконечна. Однако я думаю, что в как минимум двух сражениях с туземцами не обошлось без вмешательства жабы. Только так я могу объяснить наши недавние поражения.

– Никакой мистики – бездарность генералов, вот причина наших бед.

– Не будьте солдафоном, Гибсон. В мире много необъяснимых вещей. Я верю в существование жабы. Знакомый не лгал.

– Скажите, сэр, кто он – этот ваш знакомый и почему вы верите его словам?

– Его зовут Джеральд. Я встретился с ним в одном из приграничных городков, мы славно проводили время. Он славный малый, однако болезнь постепенно сводила его в могилу. Уже тогда я видел, что мой приятель дышит на ладан. Потом судьба нас разбросала, чтобы свести вновь спустя пять лет. И каково же было моё удивление, когда я увидел его живым и здоровым. За третьей или четвёртой бутылкой, точно не помню, он открыл тайну своего выздоровления. Джеральд решил, что медленная смерть в постели постыдное занятие для благородного человека и отправился в экспедицию в Лаоджу. Очередной приступ застал его в одной из деревушек, и, не знаю, чем он так привлёк внимание аборигенов, но кто-то из них упросил жрецов отвести моего приятеля к Горану. В результате Джеральд исцелился.

– Вы не сочли это пьяным бредом?

– Нет, более того, Джеральд жутко расстроился, когда узнал, что спьяну проболтался о своём секрете. Он просил, чтобы я всё забыл. Это утвердило мою веру. Жаба есть!

– Допустим, он прав, болотный дух существует на самом деле, – с иронией произнёс Гибсон. – Мы разыщем его, но как уговорим выполнить ваши и мои желания?

– Не говорите во множественном числе, Гибсон, – сказал офицер. – Жаба может выполнить только по одному желанию от каждого.

– Неважно. Я не умею уговаривать духов, даже не знаю с какого конца подойти.

– Я давно думал об этом и пришёл к простому выводу: если жаба начнёт упираться, пригрожу уничтожить капище, – мрачно пообещал офицер.

– Каким образом?

– Взорву. Я возьму с собой столько пороха, что его хватит, чтобы стереть в порошок всю Лаоджу. Думаю, жаба не захочет взлететь на воздух.

– И что вы пожелаете?

– Денег, много денег, – просто ответил Хэмптон. – С остальным я как-нибудь разберусь. И горе тому, кто вздумает мне помешать. Даже если это тварь вроде болотного духа.

Глава 15

В которой мы встречаемся с Гораном и узнаём подоплёку некоторых событий

Второй туземец едва держался на ногах. Он был серьёзно ранен, солдаты во время задержания, не особенно церемонились, причинив дикарю несколько увечий разной тяжести. В лазарете его перевязали на скорую руку, однако сквозь бинты выступала кровь.

– Хорошо, если этот доходяга не сдохнет у нас на глазах, – закатив глаза, недовольно произнёс Хэмптон.

С каждой секундой туземец нравился ему всё меньше и меньше, однако выбора не оставалось – челюсти крокодила давно уже перекусили пополам тело предыдущего неразговорчивого дикаря. Забредают ли в глухую, затерянную в джунглях округу другие жрецы, оставалось тайной, покрытой мраком. Осведомители больше ничего не знали. Лейтенант предпочитал ковать железо, пока оно горячо. В принципе, в его арсенале были методы, способные сделать сговорчивым даже упрямых эльфов, что уж говорить о загоревших детях Лаоджи. К тому же пример с предшественником, должен указать пленнику, что упорство не приведёт ни к чему хорошему.

– Он крепкий, сэр, – с уважением произнёс капрал Крепс. – Во время драки ему сломали два ребра, но он умудрился свалить трёх наших и чуть не удрал в джунгли.

Туземец с презрением отвернулся и стал с отсутствующим видом, будто речь шла о ком-то другом.

'Дурак, – подумал Гибсон, – тупой дурак. Мартышка, не понимающая ничего, кроме грубой силы'.

– Врежьте ему по морде, капрал, – приказал Хэмптон. – Наш парень слишком о себе мнит.

Удар пришёлся в висок. Раненого снесло к стене хижины. Он упал на циновку и сразу затих: может, потерял сознание, а может, притворялся, чтобы выиграть чуточку времени. Хэмптон прекрасно знал обычные уловки дикарей.

– Не так сильно, – укоризненно протянул офицер.

– Простите, сэр, – повинился капрал. – Скотина вывела меня из себя. Когда его вели сюда, он хотел прокусить мне руку. Не сомневайтесь, он очухается.

– Если этого не произойдёт, займёшь его место, – предупредил Хэмптон.

Крепс взял большое деревянное ведро и окатил туземца водой. Тот зафыркал и встал на четвереньки, тряся головой, будто собака.

'Он так похож на животное, – подумалось Гибсону. – Впрочем, здесь все такие. Они не знают что такое цивилизация, живут своими дикарскими обычаями, норовят ударить в спину, да покрепче. Ненавижу скотов! Что мы здесь делаем, в этой стране? Зачем я согласился на офицерский патент и почётную ссылку в Лаоджу? Неужели другого способа расплатиться с кредиторами бы не нашлось?'

– Отпустите меня, – слабым голосом попросил дикарь. Изо рта его текли струйки слюны вперемешку с кровью.

– Обязательно отпустим, – кивнул Хэмптон. – Только не сразу.

– Чего вы хотите?

– Мне нравится: разговор принимает сугубо деловой оборот, – изрёк Хэмптон, садясь на грубо сколоченный табурет.

Он несколько секунд изучал туземца, потом необычно участливым тоном спросил:

– Тебе больно?

– Да, – не разжимая зубов, процедил туземец.

– Превосходно, – с довольной миной прокомментировал офицер. – А может стать ещё больнее, если заартачишься и не станешь отвечать на вопросы. Крепс, подтверди.

Капрал кивнул и, склонившись над туземцем, ударил его локтем по спине. Несчастный упал на живот и застонал.

– Прекрасно, Крепс. Ты понимаешь меня с полуслова. Подними хлюпика на ноги, и держи крепко, чтобы он не вздумал упасть.

– Будет исполнено, сэр. Хотите, я добавлю ему на орехи?

– Мне нравится ваше стремление к инициативе, капрал, но я не хочу лишать себя удовольствия провести допрос по всем правилам, – отозвался офицер. – Просто сделайте, что я сказал и без лишних глупостей.

Капрал отдал приказ, и солдаты быстро подняли туземца. Хэмптон посмотрел на него снизу вверх и, увидев покрытое потом измождённое лицо, осклабился:

– Лопни моя селезёнка. Гибсон, ставлю золотой рилли против серебряного, что этот парень будет петь нам как соловей.

– У меня не осталось даже меди, – грустно ответил офицер. – Впрочем, я склонен вам верить.

– Не переживайте, дружище. Не сегодня, так завтра у вас в карманах будет золота больше, чем в королевском хранилище.

Хэмптон повернулся к туземцу:

– Ты знаешь, где капище Горана?

Раненый с ужасом посмотрел на офицера. Язык его заплетался:

– Горан… не знаю никакого Горана.

– Ты не знаешь Горана? Вашего болотного духа, которым мамаши пугают детишек. Я разочарован.

– Я и вправду не знаю никакого Горана, – думая, что ему поверили, забормотал дикарь.

– Жаба… такая здоровая жаба, живёт где-то на болотах, выполняет желания. Неужели никогда о ней не слышал?

– Нет.

– Врёшь, – офицер на отмашку врезал ему ладонью. – Ты один из жрецов жабы. Я хочу, чтобы ты привёл нас к нему.

– Ошибаетесь, я не жрец и не знаю никакого Горана, – твёрдо ответил дикарь.

Офицер вздохнул и укоризненно покачал головой:

– Сам напросился. Хочешь по хорошему, а люди не понимают.

Он подал знак, и капрал, засучив рукава, принялся методично избивать несчастного, молотя кулачищами. Минут через десять истерзанный, весь в синяках и кровоподтёках, дикарь вновь предстал перед допросом.

– Повторяю вопрос: ты знаешь, где капище Горана?

– Нет, – ответил туземец и едва не захлебнулся собственной кровью, когда Крепс пустил в ход приклад ружья.

Хэмптон вынул из кармана часы, откинул крышку и со скучающим видом посмотрел на циферблат.

– Дайте ему полсотни горячих, только смотрите, чтобы не потерял сознание, – приказал офицер.

Солдаты стали хлестать тело несчастного специально вымоченными в соляном растворе прутами, каждый удар снимал лоскуток кожи, и, корчась от мук, дикарь, наконец, сдался.

– Не надо больше, – жалобно попросил он. – Я не могу.

– Крепс, добавьте ему ещё парочку для профилактики Не хотелось, чтобы он передумал.

– Запросто, сэр, – Крепс отстегал два удара и отставил измученного дикаря в покое.

Тот блаженно прищурил глаза, не веря, что экзекуция закончилась.

– Я слушаю, – лейтенант снова опустился на табуретку. – Говори.

– Я действительно жрец Горана, моё имя Хелф.

– Меня не интересует твоё имя, язычник. Раз ты на самом деле жрец, то должен знать дорогу к капищу Горана.

– Зачем тревожить покой духа?

– Не твоё дело, Хелф. Приведи нас к Горану и получишь от меня в подарок самое дорогое сокровище на свете – жизнь. Ты ведь хочешь жить?

– Очень.

– Тогда в чём дело? Выполни мою маленькую просьбу и ступай на все четыре стороны. Я дам тебе слово дворянина.

– Я верю вам, – выдавил из себя несчастный. – Путь будет нелёгким, я бы на вашем месте передумал.

– Чем ты вздумал напугать нас, язычник?

– На капище ведёт потайная тропа, очень опасная – шаг в сторону, и трясина засосёт с головой.

– Ерунда. Мы возьмём тебя с собой, станешь нашим проводником. Если вздумаешь убежать, поймаем, и смерть покажется тебе избавлением, – пригрозил Хэмптон.

– Я не убегу, – с тоской в глазах произнёс дикарь. – Я приведу вас на капище. Только не пожалейте. Горан не из добрых духов.

– Он просто не встречался с цивилизованными людьми, – хмыкнул Хэмптон. – Я сделаю его шёлковым. Могу посадить Горана на цепочку как собаку. Как думаете, Гибсон, огромная жаба на поводке, которую я буду выгуливать в центре столицы, произведёт фурор?

– Более чем, – Гибсон усмехнулся, успев заметить, что мрачные глаза туземца на мгновение сверкнули гневным блеском, однако сразу погасли.

– Как скажете, – произнёс жрец. – Я предупредил.

– Мне плевать на твои предупреждения. Можешь бояться жабу до дрожи в коленках. Даю тебе трое суток, чтобы поправить здоровье, – сурово поджав губы, сообщил офицер. – На четвёртый день поведёшь нас к болоту. Крепс, доставьте его в лазарет и поставьте часового. Не вздумайте упустить, капрал.

– Не беспокойтесь, сэр. Я глаз с него не спущу, – отрапортовал капрал.

– Я на вас полагаюсь. Когда вернёмся, обязательно представлю к награде. Вы заслужили её, Крепс.

– Спасибо, сэр.

Дождавшись, когда израненного туземца уведут, Хэмптон достал спрятанную под кипой циновок бутылку и, выудив откуда-то два залапанных стакана, наполнил до самого края.

– Предлагаю выпить за успех нашей затеи, – сказал он и передал один Гибсону.

– Чистой воды авантюра, – чокнувшись, откликнулся офицер, – но ваш энтузиазм оказался столь же заразен, как тропические болячки. Маленькое приключение не повредит. Пьём до дна.

– До дна, – согласился Хэмптон.