Текст книги "Клиент с того света"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Да, принёс очень смышленый мальчуган. Я угостила его конфетой.

Я одобрительно кивнул: значит, догадка оказалась верна, мальчишка посыльный не подвёл и честно отработал мои деньги. Приятно, когда не ошибаешься в людях.

Всё это время адвокат не проронил ни слова, всё сидел, как приклеенный, вцепившись в портфель с такой силой, будто кто-то желал вырвать его из рук. Думаю, если бы это и произошло, то только через труп Рейли. Мне стало неудобно, хоть он и адвокат, но всё же гость.

– Доброе утро, мистер Рейли. Какими судьбами?

– Не назвал бы сегодняшнее утро добрым, мистер Гэбрил. У меня плохие новости, – объявил он.

Я почему-то не удивился. Если вчерашний день оказался отвратительным, почему бы и сегодняшнему не быть под стать. Лишь бы не хуже.

– Выкладывайте.

– Я лишился клиента. Гибсоном заинтересовалась королевская служба безопасности. Они забрали его, а мне дали отставку, – пояснил Рейли.

В принципе, логично. Речь идёт об участии в мятеже, а король страсть как не переваривает мятежников. Говорят, вид повешенных бунтовщиков поднимает ему настроение на целую неделю.

– Ого, дело принимает крутой оборот. Эти парни не церемонятся.

– Они редкостные нахалы, – возмущённо сказал Рейли. – Обращались со мной, как с животным. Я сказал, что напишу жалобу, тогда они сунули мне под нос бумагу за подписью главного министра Эванса. Пришлось умыть руки.

Если верить моему другу Гвенни – главный министр Эванс та ещё сволочь. Не знаю, чем он приглянулся монарху, но из всех возможных вариантов король выбрал самый неудачный.

– Стало быть, о свидании с Гибсоном не может быть и речи?

– Какое свидание, – горестно произнёс адвокат. – Эти варвары могут делать с ним, всё, что заблагорассудится. Возможно, его уже пытают.

Почему бы нет. Когда контрразведка ошибочно приняла меня за шпиона, я провёл немало 'приятных' минут, особенно запомнились иголки, вгоняемые под ногти. Были ещё милые пустячки вроде избиения палками и хлыстами, предварительно вымоченными в соляном растворе, и прочие невинные 'шалости'.

– Это как-то связано с баронами-мятежниками? – на всякий случай уточнил я.

– Иного объяснения у меня нет. Король боится, что не все виновники были наказаны.

– Возможно, ещё не всё потеряно, – пробормотал я. – У меня есть связи в службе безопасности.

– Они не помогут. В игру включились высокие фигуры. Вас просто раздавят.

Так оно и будет, но я не зря общался с эльфами и гномами. Их упрямство может оказаться заразным даже для человека.

– Посмотрим. Раз я уже ввязался в это дело, то доведу до конца.

– Желаю удачи. Если что – дайте знать, – очень неуверенно заявил Рейли.

Он сомневался в благополучном исходе, должно быть, читал мои мысли.

– Непременно, – кивнул я.

– Желаю удачи, Гэбрил. Помните, от вас зависит жизнь человека.

От меня многое что зависит, но что я могу сделать на самом деле? Бравада быстро испарялась, не оставляя следов. Кто же меня за язык тянул?

Рейли простился и ушёл. Он мог гордиться собой – портфель остался при нём, а вот я потерял остатки спокойствия. Интуиция не говорила, она кричала: Гэбрил, сукин ты сын, смотри куда прёшь, там нет ничего, кроме неприятностей.

Лиринна смотрела на меня с недоумением:

– Милый, что случилось? Я не спала из-за тебя всю ночь.

– Вчера был тяжёлый день, – я рассказал ей о смерти Миранды и о просьбе младшего Хэмптона.

– Ну и гадина этот Джеральд, – не удержалась Лиринна.

Что ж, заслуженно. Он только с виду походил на одного из нас: внутри у него была чернота. Мерзкое ощущение.

– Верно. Тот, кто его убил, заслуживает награды.

– Стало быть, ты не будешь искать убийцу?

– Буду, – заявил я, – но если мне в голову придёт устроить над ним суд, смерть Джеральда ляжет на ту чашу весов, где находятся оправдания.

– Гэбрил, а о каких связях ты говорил Рейли?

– Ты забыла Ангера Брутса?

– Хотела бы забыть, да не получится, – вздохнула она. – Он вечно вовлекает тебя в переделки.

Этот человек, похожий на лисицу, вошёл в мою жизнь год назад. Он занимал должность старшего следователя королевской службы безопасности, вытащил меня из тюрьмы, взамен я помог ему спасти мир. Всего-навсего. Не думайте, что это моё основное занятие. Обычно я занимаюсь делами попроще: ищу магические талисманы гномов, дерусь с бандитами всех мастей и целую эльфиек. Последнее – самое приятное в моей жизни.

– Мы понимаем друг друга, хоть и не испытываем особых чувств. Навещу-ка его с утра пораньше. А ты отправляйся к приятелю покойного Хэмптона.

– К тому, что держит конюшню? – понимающе произнесла Лиринна.

– Угу. Поговори с ним, с обслугой. Может, они что видели.

– Опять не хочешь взять меня с собой?

– Глупенькая. Ты же моя правая рука.

– Звучит ободряюще, – улыбнулась Лиринна.

– Особенно если учесть, что это – чистая правда. Где, кстати, Алур?

– Спит, – призналась Лиринна. – Умаялся за вчерашний день. Жалко было будить.

– А что случилось? Не такой уж он и старый вроде. Всего раз в пять старше меня.

– Его Крис изъездил. Алур неосторожно показал ему несколько магических штучек и был вынужден заниматься этим почти всю ночь.

Да уж, если Крису что-то загорится, так просто он не отстанет. По себе знаю.

– Избаловали мы его, – задумчиво сказал я.

– Кого, Алура? – хихикнула Лиринна.

– Его тоже. Раньше старик мог не спать сутками.

– Ну, ты сказал, – фыркнула Лиринна. – Посмотрела бы, как ты дрых, если бы на тебе всю ночь проездили.

– Подожди до свадьбы, увидишь, – улыбнулся я.

– Вот ты какой, – засмеялась Лиринна, и, не найдя, что добавить, убежала.

Я проводил её взглядом.

Она ушла, и вновь стало грустно. Нет, определённо, без этой весёлой девчонки жизнь была бы скучной, как опера.

Я достал письменные принадлежности, набросал отчёт о вчерашних событиях, подшил в папку и задумался. С самого начала расследование стало расползаться в разные стороны. Просто не знаешь, за что хвататься в первую очередь.

Я оделся и вышел на улицу. Когда в голове пусто – надо действовать, там разберёмся. Рано или поздно ниточки пересекутся.

Внезапное озарение заставило отложить поход к Брутсу. Я вспомнил, что так и не удосужился побывать на месте убийства майора. Ничего странного, если учесть, сколько событий случилось за эти дни.

'Порт Либеро' считался дорогущим заведением: здесь чашка кофе подавалась по цене морского круиза. Самое то для тех, у кого денег куры не клюют. И сущее наказание для пустых карманов, вроде моего.

Хозяева постарались спрятать его от посторонних глаз, окружив высоким зелёным забором из пальм, лиан и пышной растительности явно заморского происхождения. С верхушек доносилось пение птиц, в густом травяном ковре стрекотали цикады. Разик показалось, что по кронам деревьев скачут обезьяны, даже глаза протёр. Маленький кусочек джунглей посреди большого города. На пальмах висели разноцветные гирлянды, только они напоминали о цивилизации, находившейся в нескольких шагах.

Дорога петляла чуть ли не вокруг каждого дерева. Не знаю, какого эффекта добивались владельцы 'Порт Либеро', от меня им удалось получить только язык на плече.

У зеркальных дверей одноэтажного кирпичного дома с огромными задрапированными бордовыми занавесками окнами, стоял швейцар в форме. Похожую носили королевские гвардейцы в прошлом веке. Редкостная безвкусица из петушиных перьев, шпор, полосатых штанов и кафтана с накладными плечами. Есть же любители.

В руках у швейцара была алебарда с лезвием, начищенным до зеркального блеска. Она преградила путь, отразив небритое лицо. Неужто моё?

– Простите, мы закрыты, – с отвращением бросил 'гвардеец'.

– Надолго? – спросил я, озираясь в поисках скамейки. Если надо – могу просидеть хоть до вечера. Пение птиц для нас, городских, всё равно, что глоток чистого воздуха.

Швейцар понял, что попал в затруднительное положение: ему положительно не нравилась моя физиономия, но откровенно грубить он боялся. Я ж не замухрышка, могу и сдачи дать. На лице его отразились признаки тяжёлой умственной работы. Занятие полезное, но непривычное.

– Все вопросы к администратору, – наконец выдавил швейцар.

– Как его увидеть?

– Он в кабинете.

– Так я пройду? – сказал я, отодвигая алебарду. – Спасибо.

Швейцар спохватился:

– Э, нет. Сказал же, закрыто.

– Надолго?

– Спросите у администратора.

– Хорошо, зайду и спрошу.

– Нельзя.

История понеслась по кругу. Мы с полчаса препирались без результата. Охранник стоял на своём и постоянно отсылал к таинственному администратору, увидеть которого не представлялось возможным. Поняв, что ничего не светит, я плюнул и обошёл здание в поисках чёрного входа.

Стоило сделать шаг, и меня снова обступили джунгли. М-да, тут и заблудиться можно.

За деревьями прогрохотала телега. Я пошёл на звук и наткнулся на небольшую пристройку к ресторану, возле которой остановился фургон, до верху нагруженный деревянными ящиками. Возле него суетился, заламывая руки, мужчина с полным раскрасневшимся лицом и смешно топорщащимися усиками. Увидев меня, полнолицый обрадовался:

– Наконец-то. Хватай ящики и неси, – повелительно приказал он, приняв меня за грузчика.

– Куда? – спросил я, догадываясь, что представился шанс проникнуть в 'Порт Либеро', минуя швейцара.

– А то не знаешь? – удивился полнолицый.

– Я новенький.

– Понятно, – вздохнул он. – Ладно, бери ящики, покажу.

В ящиках находились бутылки с вином, засыпанные стружкой. На запечатанных сургучом горлышках стояло клеймо королевских винокурен. Такого ещё не пробовал, жаль. Я приподнял ящик и поплёлся за полнолицым.

– Поспешай, – недовольно буркнул мужчина.

Мы зашли в пристройку. Он махнул рукой, указывая в глубь длинного коридора, протянувшегося должно быть до границы с Бихаром.

– Туда. Разберёшься?

Я послушно кивнул и пошагал. Как только мужчина скрылся из вида, ящик мигом перекочевал на пол. Надеюсь, до прихода настоящих грузчиков никто не споткнётся.

Коридор неожиданно повернул под острым углом и окончился окованной железными полосами крепкой дверью из морёного дуба,. Взять такую приступом можно разве что при помощи тарана. Дёрнул за ручку, дверь не поддалась. Я прислонился к стене и стал терпеливо ждать: кто-то ведь должен пользоваться проходом.

Послышались гулкие шаги. Дверь приоткрылась, в коридор вышли два официанта. Вид у них был вороватый, как у кошки, стащившей хозяйское мясо.

– Простите, – извиняющимся тоном произнёс я, – Как найти кабинет администратора?

– Прямо и налево, – коротко пояснил один.

Я поблагодарил, двинулся дальше, и едва не сшиб с ног невысокого мужичка с узкими плечами.

– Безобразие! – раздражённо завопил он. – Что вы тут делаете?

– Ищу администратора, – пояснил я.

– Вы его нашли, – поправляя сбившийся галстук, объявил мужичок.

Он окинул меня подозрительным взглядом:

– Что вам нужно?

– Хочу поговорить по поводу смерти майора Хэмптона.

– Вы из полиции?

Я сделал неопределённый жест: дескать, понимай, как хочешь. Администратор истолковал по-своему:

– Меня уже допрашивали.

Мне его заблуждение на руку. Официально я не представлялся, а если кто-то сделал неверный вывод, моей вины в этом нет, следовательно, совесть перед законом чиста и ни одна собака не придерётся.

– Вскрылись новые обстоятельства, – пояснил я. – Допрос придётся повторить. Мне жаль, но таковы правила.

Администратор скривил губы. Известие не пришлось ему по душе.

– Простите, а на другое время перенести нельзя? У меня сегодня тяжёлый день, я сбился с ног. Хотите, приду к вам в участок?

– Не напрашивайтесь на неприятности. В моей власти арестовать вас за препятствия следствию, – порой приходится прибегать к пустым угрозам.

Знай коротышка, что я не тот, за кого себя выдаю, мы могли бы поменяться местами. Но этого не произошло: он не догадался проверить мои документы, а я в свою очередь не стал указывать на ошибку.

В глазах собеседника появилось беспокойство, уголки губ задёргались:

– Дайте минуточку. Я разберусь с персоналом, а потом вернусь, чтобы поговорить.

– Время пошло, – кивнул я.

Администратор исчез за дверью. Донеслись обрывки его разговора – он поймал официантов и распекал их в хвост и в гриву.

– Куда собрались, мерзавцы? Почему я должен бегать за вами по всему ресторану?

– Мистер Хельм, посетителей нет… Хотели воздухом подышать…

– Я плачу, чтобы вы работали, а не отлынивали. Марш обратно, иначе вышвырну на улицу без выходного пособия.

– Но, мистер Хельм…

– Быстрее, у меня нет времени на пустую болтовню.

Появились пристыженные официанты. На лицах застыло тоскливое выражение. Они что-то бурчали, удалось расслышать обрывок диалога:

– Выследил гад.

– Издевается старый козёл, продыху не даёт.

Они прошли мимо, я усмехнулся. Должно быть, парни те ещё лодыри.

– Пройдёмте в кабинет, – сказал подошедший коротышка.

Он поспешил по коридору, я поплёлся за ним, чувствуя, что потерял форму. Мне было не угнаться: коротышка так быстро перебирал ногами, что оставил меня далеко позади. За то время, что я потратил на дорогу, он мог бы трижды обежать вокруг света.

Его кабинет был намного больше, чем мой. Будь у меня такой, умер бы от счастья. В центре располагался длиннющий стол с лакированной поверхностью, в виде большой буквы 'Т', по бокам приставлены массивные стулья с бархатными спинками синего цвета. Ещё один ряд точно таких же стульев выстроился вдоль правой стены кабинета. Над ними висел детально прорисованный план заведения. На противоположной стороне вытянулись дорогие кожаные диваны с мягкими подушками.

– Недурно, – возвестил я. – С удовольствием бы сюда переехал.

– За всё приходится платить испорченными нервами и здоровьем, – вздохнул администратор. – У меня начали выпадать волосы, болеть голова, а вместо снов вижу одни кошмары.

– Зато мой офис – это кошмар наяву, – хмыкнул я, бесцеремонно присаживаясь на ближайший стул. – Махнёмся не глядя?

Вместо ответа администратор водрузился во главе стола, зачем-то покрутил в руках перекидной календарь, потом положил обратно.

– Могу я узнать ваше имя и должность? – спросил он.

– Можете. Гэбрил, сержант Гэбрил.

Я не погрешил против истины, правда, не стал уточнять, что это армейское звание, в котором уволился в запас.

– Спрашивайте, сержант, – нервозно сказал администратор. Он мечтал от меня избавиться.

– Что вы знаете об убийстве?

– Лично я – ничего. Меня не было в зале, могу только сослаться на показания с чужих слов. Вас это устроит?

– Вполне, – глубокомысленно изрёк я.

– Мэр города оказал нам большую честь, выбрав 'Порт Либеро', чтобы отметить помолвку дочери. Мы постарались не ударить в грязь лицом: составили отменное меню, позаботились о развлекательной программе, пригласили лучших артистов. Думаю, если бы не убийство, всё прошло бы на высочайшем уровне.

– Я слышал, что майор сидел за одним столиком с супружеской четой Крокетов и их секретарём.

– Верно.

– Кто из официантов обслуживал их столик?

– Фероз. Отличный вышколенный официант, лучший из лучших. Когда у нас такие клиенты, как Крокеты, мы стараемся предвидеть любые капризы.

– А Хэмптон каким образом, в их компанию затесался? Не такая уж большая птица, чтобы с миллионерами хороводы водить.

– Он давний знакомый семьи. Крокеты попросили, чтобы они сидели вместе. Мы с радостью пошли на встречу.

– И что, никто не увидел, как произошло убийство? – недоверчиво спросил я.

– Почему не видел? Видел, – уверенно заявил администратор.

– Да? – удивился я. – И кто же этот счастливчик?

– Вальехо, наш фокусник. Он всё видел, – торжественно объявил собеседник.

Глава 10

В которой я сталкиваюсь с искусством иллюзий

Надо же, а Рейли и Колман в один голос говорили, что свидетелей нет. Сообщённые администратором сведения стали неожиданной новостью. Пришлось потрудиться, чтобы мимикой не выдать неосведомлённости. Не стоило показывать замешательство: не хватало, чтобы собеседник чего-то заподозрил. Раз уж считает меня полицейским чиновником, пускай и впредь пребывает в сём заблуждении.

– Вальехо, кхм … – я намеренно сделал паузу, и администратор, не заметив подвоха, угодливо продолжил:

– Да-да, Вальехо как раз выступал на сцене во время убийства. Знаете, он умеет вытворять такие трюки, что публика просто не в состоянии оторвать глаз от сцены. Я безумно рад, что мы заключили с ним долгосрочный контракт.

– Замечательно. Значит ли это, что смогу с ним поговорить?

– Минуточку, – администратор полистал в записной книжке, скорее для видимости, вряд ли он не знал таких вещей наизусть. – Ага, сегодня у него выступление. Он приедет где-то через двадцать минут, чтобы подготовиться. Могу провести вас к гримёрке.

– Я как раз собирался просить об этом. А тот официант, Фероз, – он как, свободен?

– Что вы, – всплеснул руками администратор, – У нас сегодня уважаемые гости. Мои люди сбились с ног.

Я хмыкнул, вспомнив двух незадачливых официантов, встреченных недавно, и улыбнулся: они не производили впечатления взмыленных лошадей. Собеседник правильно истолковал улыбку и решил восстановить репутацию заведения:

– Те двое – лодыри и будут наказаны. Можете не сомневаться.

– Да мне собственно всё равно, я им деньги не плачу. Поступайте, как хотите. Однако я настаиваю на встрече с Ферозом, обещаю, что долго не задержу. В противном случае буду считать, что вы препятствуете расследование.

Я блефовал, но весьма удачно. Полицию не любят, да собственно копы на любовь и не напрашиваются, главное, чтобы побаивались, так что угроза возымела действие. Перепуганный администратор, даже не представляющий, что может произойти за препятствие следствию, закудахтал, обещая доставить Фероза за долю секунды. Я решил ослабить удавку:

– Ничего страшного, навещу его после встречи с вашим фокусником.

– Не забудьте упомянуть вашему начальству, что я во всём шёл вам навстречу, – не преминул вылезти администратор.

Ох уж эта человеческая натура.

– Непременно, – кивнул я. Приятно чувствовать себя важной птицей.

Стелившийся ковром администратор лично проводил до дверей гримёрки. Я постучал и, дождавшись ответа, вошёл.

Внутри была обычная артистическая уборная – большое зеркало с мутными разводами по краям, платяной шкаф, с трудом вмещающий несметное количество театральных костюмов, столик, заставленный непонятного назначения предметами. В плохо проветренном помещении пахло нафталином, пудрой и ещё какой-то дрянью, вызывающей желания зажать нос, чтобы не чихнуть. Влажной уборки грубые дощатые полы (вот так фешенебельное заведение!) не знали лет десять. Стены обклеены афишами, большинство из которых успело выцвести и пожелтеть, на побеленном потолке мутные разводы. За трюмо сидел, накладывая грим, сухощавый человек с зализанными волосами чёрного цвета, скорее всего крашенными.

Он обернулся и я увидел живые выразительные глаза с какой-то сардонической усмешкой и в то же время с ярко выраженной грустью.

Вид у мужчины был несколько потрёпанный и усталый. Костюм, обклеенный серебристыми блёсками, при ближайшем рассмотрении оказался поношенным, местами довольно небрежно залатанным. Сдаётся, этот реквизит пережил нескольких наших монархов.

Черты лица правильные, однако, не было уверенности, что их не подкорректировали при помощи белил и краски. На щеках фокусника горели два красных пятна, размером с кулак. Они предавали внешности нездоровый чахоточный облик.

– Зайдите за автографом позже, – с преувеличенной весёлостью ответил фокусник. – Я вхожу в образ.

– Простите, что помешал. Я расследую смерть Томаса Хэмптона.

– Ой, – мужчина, схватился за голову. В воздух взлетели два облачка белой пыли: на руках Вальехо была белая взвесь вроде пудры. – Сколько же можно! Я только вчера давал показания в участке.

– Работа, – вздохнул я. – Начальство решило, что некоторые моменты надо уточнить.

– А вчера, почему не уточнили? – обиженно произнёс фокусник.

– Вчера – это вчера, а сегодня – это сегодня, – философски изрёк я. – Не будем тратить время. В наших интересах покончить с делом быстрее.

Артист откинулся на спинку вращающегося кресла и страдальчески закатил глаза. Я терпеливо выжидал, когда Вальехо надоест ломать комедию. Убедившись, что все потуги пропали впустую и надоедливый гость не желает испаряться, фокусник сдался.

– Спрашивайте, – тонким, ломающимся как у подростка голосом, сказал он.

– Вы проходите в качестве свидетеля, – начал я. – Расскажите, что видели, можете ли опознать убийцу.

– Безусловно, – вскинулся фокусник. – Не хочу хвастаться, но у меня прекрасная память. К примеру, я могу точно сказать, что вы не присутствовали ни на одном из моих представлений, а ведь перед моими глазами ежедневно проходят сотни людей.

– Вы не ошиблись, – подтвердил я. – Я здесь впервые.

– Тогда советую остаться до моего выступления. Уверен, вам оно понравится.

– Я не любитель фокусов.

– Фокусов, – презрительно скривился Вальехо. – Кто вам сказал, что я показываю фокусы?

– Администратор.

– Этот глупец не понимает разницы между фокусами и иллюзией. Запомните, молодой человек, я – иллюзионист.

– Простите невежу, я тоже не вижу разницы, – искренне ответил я. – Разве это не одно и тоже?

– Вы и вправду так думаете?

Вальехо привстал с кресла и ловким движением руки извлёк из моего уха игральную карту. Он помахал ей у меня перед носом:

– Видите, это фокус. Ловкость рук и ничего более, а вот это, – он щёлкнул пальцами, и я неожиданно для себя оказался в помещении, похожем на гигантский аквариум, в котором кверху причудливыми нитями тянулись зелёные водоросли, а вокруг неторопливо скользили маленькие рыбки фантастических раскрасок. Они проплывали мимо, не обращая на меня ни малейшего внимания, сбивались в стайки, ныряли на дно и возвращались, степенно покачивая плавниками. Рыбки выглядели такими реальными, что их хотелось потрогать. Я протянул руку, попробовал схватить за хвост полосатую рыбку, раскрашенную как матросская тельняшка, она испуганно дёрнула плавниками и спряталась за изумрудным кораллом и оттуда посматривала на меня испуганными телескопическими глазами. Потом что-то поменялись. 'Аквариум' стал прозрачным. Я увидел сквозь стенку очертания знакомой гримёрной, плакаты, лицо Вальехо, наконец. Ещё один щелчок и видение исчезло.

– Что это было? – потрясённо спросил я. – Невероятно. У меня просто нет слов.

– Иллюзия, милый друг, – с гордостью ответил Вальехо. – То, за что мне платят деньги. Хорошие деньги, смею заметить.

Как-то не вязались его слова с потрёпанным костюмом и жалким видом гримёрки, однако я не стал язвить по этому поводу. То, что он продемонстрировал – впечатляло. Если это и была иллюзия, отличить её от действительности не представлялось возможным.

– Похоже на магию, – заметил я.

– Что вы, – грустно сказал Вальехо. – Мои таланты и близко не стоят с тем, что умели делать маги. Я просто слегка искажаю реальность. На что-то другое нет ни сил, ни возможностей. Лестно, конечно, было бы назваться магом, но я самокритичный, поэтому считаю себя тем, кем являюсь на самом деле. Я – иллюзионист, человек, творящий иллюзии.

– Очень хорошие иллюзии. Я подумал, что схожу с ума.

– Буду считать ваши слова комплиментом, – улыбнулся Вальехо. – Создание иллюзий требует больших усилий. Я долго и тщательно готовлю каждый номер, чтобы избежать эксцессов.

– Любопытно, а какие могут быть эксцессы?

– О, да всякие. Во-первых, я могу неосторожными действиями причинить вред себе и зрителям. Если номер неотработан, бывает масса побочных эффектов. Скажем, не выдержит мозг. Во-вторых – качественная и в тоже время агрессивная иллюзия такова, что в неё просто невозможно не верить. Она засасывает сознание, подчиняет его себе. Если я позволю вырваться процессу из-под контроля, зритель может остаться навсегда в ненастоящем мире и станет для окружающих бесполезным овощем.

Меня передёрнуло. Видя гримасу отвращения на моём лице, Вальехо деликатно опустил глаза.

– Вернёмся к тому, с чего начали разговор, – предложил я. – Расскажите всё, что знаете об убийстве.

– Будете записывать?

– Нет, постараюсь запомнить.

– У вас хорошая память?

– Не жалуюсь. Есть много вещей, которые я бы хотел забыть, но не могу.

Вальехо сложил пальцы на груди и принял глубокомысленный вид.

– У меня тоже прекрасная память. Мозг как губка впитывает в себя бездну информации. Я способен держать в голове миллионы мелких, никому не нужных деталей: какая погода стояла три года назад, какого цвета было платье на даме, подарившей мне после выступления букет роз, сколько лепестков из него завяло на следующий день, которая из спиц в кэбе, вёзшем меня вчера, сломана. Очевидно, эта способность неразрывно связана с моим даром. Можно считать его и подарком судьбы, и проклятием. За всё приходится платить. Возможности организма не беспредельны. Конечно, благодаря своему искусству, я зарабатываю на жизнь, однако расплачиваюсь за это дикими болями. Я не сплю ночами, иногда в голову приходят мысли выброситься с крепостной стены на мостовую, перерезать вены. К тому же, чтобы извлечь из головы вещи, на которые я изначально не обратил особого внимания, нужно предпринять меры. Я должен погрузиться в особое состояние, даже не знаю, как его назвать: полная релаксация, уход на иные уровни восприятие, подчинение таинственным законам сущности. Если это удаётся, сознание отделяется от тела и начинает парить где-то там, наверху, – Вальехо поднял глаза к потолку. – Это непросто, требует настройки, множества усилий, а главное – времени.

– Очень интересно, – буркнул я, – но давайте ближе к делу. К чему столь долгое пространное вступление?

Вальехо не обиделся:

– Убийство произошло во время моего выступления. Я стоял на сцене, творил иллюзии. Публика была в восторге. Потом, отработав номер, ушёл за кулисы и тут же услышал крик – в зале нашли мёртвое тело.

– Да, это был Томас Хэмптон, – кивнул я.

– Начался переполох, никто не знал что делать. Потом приехала полиция. Они стали расспрашивать посетителей, официантов, допросили и меня. Я честно признался, что ничего не помню. Знаете, я не лгал, – он приложил руку к сердцу. – В тот момент я на самом деле не помнил ничего, такого, что могло бы помочь найти убийцу.

Понятно, почему и Рейли, и Колман твердили, что свидетеля нет: Вальехо ещё не успел погрузиться в 'особое' состояние, что тот собственно и подтвердил:

– Ночью я сумел извлечь из головы всё, что видел в тот день даже краешком глаза. Меня как громом поразило – я знаю убийцу. Этот человек подошёл к Хэмптону, когда внимание посетителей было отвлечено на меня. Жертва склонилась над тарелкой и ничего не чувствовала, тогда убийца занёс за его спиной нож, воткнул и ушел, как ни в чём не бывало. В память врезалась рука в чёрных перчатках, сжимающая рукоятку.

– И вы можете опознать этого человека? – чувствуя, как волнение охватывает тело, спросил я.

– Не только опознать. Я могу показать его лицо, – гордо ответил Вальехо. – Только надо настроиться. Не возражаете?

– Валяйте, – разрешил я, а у самого в горле заходил сухой комок – вдруг иллюзионист перестарается и отправит мой мозг в дальнюю прогулку по местам, которых не существует в природе.

Мужчина поднёс кончики пальцев к вискам, немного помассировал, затем сложил ладони ковшиком и выдвинул вперёд. Сначала на них появилось ярко-зелёное свечение, оно преобразовалось в шар, который начал распухать, пока не достиг размера футбольного мяча. Вальехо зажмурился, напрягся, рот его открылся, произнося фразы на непонятном языке. Я физически, можно сказать кожей, ощутил, как от иллюзиониста исходят непонятные невидимые волны. Как там по научному – флюиды что ли. Воздух вокруг стал искриться. Шар в руках Вальехо превратился в сгусток молний, забегавших с невероятной быстротой. Они мелькали, а я следил как завороженный, не в силах оторвать взгляд, и едва не поплатился за свою ошибку. Шар взорвался и разлетелся на тысячи мелких частей, похожих на осколки разбитого зеркала. Процесс сопровождался ослепительной вспышкой, казалось выжигающий мои глаза до самого затылка.

– Вы меня ослепили, – крикнул я, падая на колени.

Страшная темнота окутала меня со всех сторон. Не видно ни зги, одна сплошная стена мрака, пугающего безысходностью.

– Не бойтесь, вставайте, – с беспокойством в голосе произнёс Вальехо. – Вы не ослепли. Я держал ситуацию под контролем.

– Опасный вы человек, Вальехо.

Действительно, чернота стала расползаться, как туман, гонимый таинственным ветром. Зрение частично восстановилось. Я поднялся с колен и увидел в ладонях Вальехо изображение человеческой головы, показавшейся знакомой. Очевидно, требовалось время, чтобы полностью восстановиться и придти в себя. Когда взгляд сумел сфокусироваться, я понял, кого напоминает эта иллюзорная голова.

– Гибсон…

– Те, кто были до вас, тоже назвали эту фамилию, – тихо согласился Вальехо. – Он убил Хэмптона.

Руки иллюзиониста разошлись. Голова исчезла. Просто исчезла, будто её не было.

– Это убийца, можете не сомневаться. Надеюсь, вы его схватите, пока он не натворил других бед.

– Очень эффектно, – признался я. – Первым впечатлением было, что вы отрезали Гибсону голову. Она казалась такой материальной.

– Не могу сказать, что ваша похвала была мне неприятной, – улыбнулся Вальехо. – Это всё, чем могу помочь.

– Вы помогли больше, чем я рассчитывал. Большое спасибо.

– Это мой долг, – губы иллюзиониста снова расплылись в улыбке. Она провожала меня до самых дверей.

Я вышел в коридор, вытер со лба выступивший пот, обнаружил, что брюки в области колен запылились, и склонился, чтобы их отряхнуть.

– Я привёл Фероза, как договаривались, – голос, прозвучавший над ухом, едва не заставил меня подпрыгнуть.

В коридоре стояли двое: администратор и высокий мужчина лет пятидесяти с вытянутым подбородком, носом бывшего боксёра и глазами мудреца.

– Очень приятно, Фероз, – сказал я, протягиваю руку.

Официант осторожно пожал. Я знал, в уме он прикидывает, зачем сюда явилась полиция, и чего от него, собственно, требуется. Сложилось впечатление, что у Фероза были проблемы с законом, и он опасается, как бы они не вышли ему боком.

Пожалуй, после увиденного у Вальехо, нужда в допросе других свидетелей вроде бы отпадает. С убийством Хэмптона и так всё ясно: нет, никаких сомнений, оно дело рук Гибсона, но я решил не отказываться от намеченного плана.

– Мы можем занять ваш кабинет? – спросил я у администратора.

Администратор кивнул.

– Да, там не заперто. Вас не будут беспокоить. Фероз, постарайтесь вести себя так, чтобы у господина следователя не сложилось неправильного впечатления о нашем заведении.

Официант кивнул. Удовлетворённый администратор устремился куда-то вглубь коридора, суетливо размахивая руками.

В кабинете было душно. Я открыл форточку, набрал полную грудь воздуха и устроился напротив Фероза.