Текст книги "Комедии"

Автор книги: Дмитрий Угрюмов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

П е р с о н а ж (на просцениуме). Если вы любите природу, если вас пленяет пейзаж летнего дня, если пение птиц, шелест листвы, стрекотание кузнечиков наполняют вас тихой радостью и безмятежным покоем, я хотел бы, чтоб в этот час вы заглянули на дачу к академику Замятину. Вы бы увидели на полянке папашу Олега… в глубоком соломенном кресле. Он внимательно разглядывал через лупу… крылья бабочки! Мама, мерно покачиваясь в гамаке, читала корректуру своей книги «Проблемы энергетики и мировое хозяйство»… Бедные родители! Они интересовались бабочками, думали о мировом хозяйстве, в то время как в их городской квартире, в их личном хозяйстве, творилось такое… Впрочем, вы сейчас сами увидите…

Картина девятая

Большая гостиная в доме Замятиных превращена в зал для приема «высоких гостей». Хрустальные люстры отражаются в зеркалах и разливают мягкий свет на ковры, картины в золоченых рамах, на расставленные по комнате бутафорские предметы почти дворцовой роскоши.

Слева на стене два портрета. На одном изображен Размышляев в академической ермолке, на другом – Юрий Куницын. Справа застекленная дверь, ведущая в холл. На переднем плане установлен микрофон с подставкой, на круглом столе несколько телефонных аппаратов.

По сцене торопливо пробегают  Е р о х и н, без пиджака, с париком в руках, и  д в о е  ю н о ш е й  в пестрых халатах, за ними, путаясь в парчовом платье, пробегает  З и н а  Т е р е х о в а.

Т е р е х о в а (кричит). Мальчики! Где смокинги из «Филумены Мортурано»? Я их взяла под расписку!

Входит  К в а ш и н  в сопровождении  ч е т ы р е х  д е в у ш е к  в шортах.

К в а ш и н. Вот что, девочки, вы не актрисы, и от вас требуется совсем немного. Когда я выпущу вас на сцену, вы соберетесь вот здесь, на втором плане, образуя этакую группу иностранок, лопочущих по-английски.

П е р в а я  д е в у ш к а. А что лопотать?

К в а ш и н. Все, что угодно, включая «Птичка божия не знает»… но… в переводе на английский язык.

В т о р а я  д е в у ш к а. Эти мамаши знают английский?

К в а ш и н. Так же, как птичка божия, – ни заботы, ни труда, ни английского языка не знают. Если они обратятся к вам, как нужно ответить?

Т р е т ь я  д е в у ш к а. По-русски нэ понимайт.

К в а ш и н. Очень хорошо. Ваш разговор должен быть оживленным, но негромким. Иногда в вашей группе слышится смех. А ну-ка, попробуем разок посмеяться. Раз, два, три, ну, дружно!..

Д е в у ш к и. Ха-ха-ха-ха!..

К в а ш и н. Плохо, девочки. И чему только вас учили в институте? Такой смех может вызвать только смятение и растерянность, в лучшем случае – сострадание. А мне нужен изящный, звонкий, беззаботный смех. Еще раз – попробуем…

Вбегает  З а м я т и н  в наспех надетом парике, в руках у него зеркало и полотенце.

З а м я т и н. В конце концов, это свинство, хамеж, – ты скажи ему, Вася. Я с трудом достал два хитона из «Лисы и винограда», если они пропадут – с меня снимут голову. А этот балда Ерохин расстелил их вместо скатерти. Ты как хочешь, а я умываю руки. Костюмов больше нет. И вся делегация выйдет в нижнем белье. Все! (Скрывается.)

К в а ш и н (кричит в кулису). Виктор! Сейчас же сними со стола хитоны! А вы, девочки, ступайте на кухню и отработайте с Тереховой смех…

Девушки уходят.

Кто на шумах? Севка?.. (В кулису.) Сева, дай пробу телефона.

Г о л о с (за сценой). Есть!

Звонит телефон.

К в а ш и н. Дай междугородный звонок…

Четыре коротких звонка.

Отлично. Приготовь радиолу и бой часов…

Справа, волоча за собой два чемодана, появляется  Г е н к а.

А ты чего вылез, Генка? Твое место за кулисами, на командном пункте. Если они тебя увидят – конец. И зачем ты втащил чемоданы Куницына и Ларисы? Забери это барахло…

Г е н а. Это не барахло, это… приманка, тактическая хитрость, ясно? Я сделал из этих чемоданов два заграничных крофта – во!

К в а ш и н. Не крофта, а кофра.

Г е н а. Все равно. Видите – наклейки «Лондон», «Париж», «Токио», «Сан-Франциско»… Это все гнезда капитализма…

К в а ш и н. А где ты достал ярлыки?

Г е н а. Рисовал Юркин сосед, старик, а я наклеил. Враг на это клюнет – вот увидите. Пусть они стоят здесь в углу, а я скроюсь в складках местности, за портьерой, ладно?

Раздается звонок.

Ой, это они… Честное слово, дядя Вася, это они! Идут! (В упоении.) К оружию, патриоты! (Выхватывает пистолет.)

К в а ш и н. Ну, живо убирайся, Генка. И смотри – если вздумаешь стрелять из пистолета, то…

Г е н а (гневно). Что за игрушки? Мы должны их взять без единого выстрела. (Прячется за портьерой.)

К в а ш и н (в рупор). Внимание! Все по местам! Зимина на выход. Приготовились? Пошли!.. (Скрывается.)

Через сцену к входной двери слева проходит горничная в нарядной наколке и белом фартуке. Это – А л л а  З и м и н а. Через несколько секунд за сценой крикливый женский голос: «Что вы мне рассказываете?.. Я точно знаю, кто здесь проживает…» В гостиную стремительно врываются  т е т я  С и м а  и  Р а и с а  В а с и л ь е в н а, за ними горничная.

Т е т я  С и м а (на ходу выкрикивая заготовленную фразу). Можете передать, что укрываться уже поздно, а бежать некуда… Мы пришли, чтобы положить конец этому произво… (Застывает в оцепенении, разглядывая все вокруг.)

З и м и н а. Простите, мадам, но в доме профессора громко говорить запрещено, тем более кричать. Профессор не выносит шума. Вам придется объясниться с секретарем… (Уходит.)

Р а и с а  В а с и л ь е в н а (после паузы, тихо). Сима, что это, а? Я… ничего не понимаю. Очевидно, ребенок что-то напутал… Мало ли в городе Куницыных? Под этой фамилией могут быть и… достойные люди. Умоляю тебя, уйдем, пока не поздно. Это, наверное, однофамилец… Ребенок ошибся…

Т е т я  С и м а. Ошибся не ребенок, а ты. Ты же говорила – пещера, электромонтер… в доме кошки и надписи. Я бы согласилась всю жизнь прожить в такой пещере.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Но это же не тот дом… Здесь нет ни Ларисы, ни Юрки.

Т е т я  С и м а. Может быть, их здесь нет, но это тот дом и та обстановка. Да-а-а… Вот это образ жизни! Вот это уровень! Я бы не прочь жить таким образом и умереть на таком уровне…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Тише, сюда идут.

Входят  Ю р и й  К у н и ц ы н  и  З и м и н а. Юрий в элегантном смокинге. Он тщательно загримирован под испанца. Смуглое лицо, густые брови, очки, усики. Он говорит глуховатым голосом, с легким акцентом.

Ю р и й. В чем дело, Элен? Кто тут шумел?

З и м и н а. Вот эти две дамы требуют, чтобы профессор срочно их принял. Я сказала им, что профессор занят, но они…

Ю р и й. Довольно. Вы… от какой организации?

Т е т я  С и м а. Мы от организации… Мы из дома.

Ю р и й. Из Дома ученых?

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Нет… Из дома… Муштаковых… Вам это ничего не говорит?

Ю р и й. Пока нет… (Вынул записную книжку, посмотрел.) В список приглашенных вы, к сожалений, не указан. Сегодня профессор занят, он принимает зарубежны гости и не сможет дат вам время. А вы… по какой вопрос?

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Мм… по личному…

Т е т я  С и м а. Интимному…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Семейному делу…

Ю р и й. Если мадам располагает время, я могу предложить вам подождать здес, в гостиной… Когда кончится официаль прием, я доложил профессора, и… возможно, он вас примет сегодня.

Т е т я  С и м а. Большое спасибо… Мы подождём…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Простите за любопытство, нельзя ли узнать… в какой области профессорствует профессор? Он… не по электричеству?

Ю р и й (с улыбкой). О, не совсем. Профессор Куницын – ученый колоссаль по высшей электронике. Прошу простить, я должен вас покинут.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. А нельзя ли узнать… вашу фамилию?

Ю р и й (кланяясь). Академик Алонзо, мадам… Секретарь профессора… (Уходит.)

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Боже мой, куда мы попали, Сима? Какой прелестный молодой человек, – это же море обаяния! Такой молодой и уже иностранец, уже академик, уже секретарь!.. Разве Лариса не могла бы встретить в жизни такого Алонзо? Так нет – судьба забрасывает в дом какого-то Юрку… Уйдем, Сима, прошу тебя. Это совпадение, насмешка судьбы. Нам нужен не профессорэ, а электромонтерэ. Идем, внизу нас ждет Савелий и, наверно, сходит с ума…

Т е т я  С и м а (в состоянии окаменелости). Я никуда не пойду. Посмотри налево, и ты тоже… сойдешь с ума.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Что налево?.. Там никого нет…

Т е т я  С и м а. Есть… на стене… рядом со стариком… портрет…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а (посмотрела и вскрикнула). Это он!.. Юрка! Ю-рочка! Что делать, боже мой!.. Надо позвать Савелия…

Т е т я  С и м а. Сиди! Нас могут второй раз не впустить.

Звонки настольного телефона. Загораются сигнальные лампочки. Входит  О с к о л к и н а.

О с к о л к и н а (сняв трубку). Хэллоу… Технический секретарь профессора…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а (шепотом). Сима, еще один секретарь.

М у ж с к о й  г о л о с  и з  т р у б к и. Передайте профессору, что звонили из Бирмингама. Его ждут на съезд в субботу, в тринадцать по лондонскому.

О с к о л к и н а. Слушаю. В случае нелетной погоды будем радировать. Гуд бай. (Повесив трубку, уходит.)

Т е т я  С и м а. Раиса, паспорт при тебе?

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. А что?

Т е т я  С и м а. В такой обстановке… могут потребовать.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Меня тоже… немножко знобит…

За сценой музыка, голоса. Из холла в гостиную, дымя сигаретами, входят  ч е т ы р е  д е в у ш к и  в шортах, оживленно беседуя на английском языке. Они несколько раз проходят мимо намеченного «объекта», ожидая, что к ним последует обращение, но Муштаковы смотрят на них молча, как завороженные.

П е р в а я  д е в у ш к а (тихо). Что ж это они сидят как кучи и ни о чем не спрашивают?

В т о р а я  д е в у ш к а. А может, нам подойти и сказать: «Мы по-русски не понимайт», а?..

Т р е т ь я  д е в у ш к а. Ну и болванка ты, Люська!

Р а и с а  В а с и л ь е в н а (шепотом). Может, спросить у этих англичанок?

Т е т я  С и м а. Ты что, не видишь? Они же ни слова по-русски.

За сценой раздаются дружные аплодисменты, слышен смех, возгласы, обрывки фраз на английском и французском языках. Д в а  л а к е я  с шумом раздвигают застекленные двери холла, и на пороге гостиной, в центре зарубежной делегации, в сопровождении  г о с т е й, п е р е в о д ч и к о в, ф о т о– и  р а д и о р е п о р т е р о в  появляется  п р о ф е с с о р  К у н и ц ы н. Это старик Размышляев, облаченный в черный сюртук. Рядом с ним глава делегации  Е р о х и н  в странном хитоне и белой шапочке. Вокруг люди в смокингах, в пестрых экзотических костюмах, дамы в вечерних туалетах. Никто не замечает сидящих в дальнем углу, испуганных и потрясенных, Раису Васильевну и тетю Симу. Когда шумное оживление смолкает, Ерохин наклоняется к Вике и шепчет ей что-то на ухо.

В и к а (Размышляеву). Простите, профессор, но… глава делегаций, прощаясь с вами, хотел бы обратиться к вам на родном языке. Он говорит, что чувства, идущие от сердца, ему трудно выразить по-английски.

Р а з м ы ш л я е в. Ну, конечно, пусть говорит, прошу. Я очень люблю их гибкий, звучный язык. Если не ошибаюсь, он ведет свое начало от древней сантицкой культуры.

В и к а (Ерохину). Россефорп тедуб нечо дар ташылсу ушав чер.

Е р о х и н. Юрадогалб.

Из группы гостей выходит человек с ручным микрофоном. Это  К в а ш и н, изображающий радиорепортера.

К в а ш и н. Позвольте, профессор, заключительную часть вашей беседы записать для репортажа. Мы включим ее в зарубежную передачу как представляющую несомненный интерес для радиослушателей.

Р а з м ы ш л я е в. Ох, уж эти репортажи… Буквально на каждом шагу меня преследуют фотографы и микрофоны. А тут еще эта дьявольская мигрень.

К в а ш и н. Таков удел выдающихся людей, профессор. Мир хочет слышать ваше слово.

Р а з м ы ш л я е в. Ну что ж, записывайте… Только… пусть говорят гости. Я устал.

К в а ш и н. Внимание! Включаем микрофоны!.. Мы ведем наш репортаж из квартиры профессора Иннокентия Викентьевича Куницына. Только что профессор закончил дружескую беседу с зарубежной делегацией, которую возглавляет известный ученый и общественный деятель господин Иеро-Хин… В большом аудиенц-зале собрались друзья и гости профессора. Среди них выдающиеся деятели науки, культуры и искусства, а также промышленники и крупные финансисты. Сейчас глава делегации господин Иеро-Хин, сопровождаемый переводчицей, подходит к микрофону… Прошу вас.

Вспышки фотоаппаратов. Ерохин, кланяясь и приложив руку к сердцу, подходит к микрофону.

Е р о х и н. Иымитчокосыв гурд шан россефорп, ымад и адопсог, язурд!

В и к а. Высокопочтимый друг наш профессор, дамы и господа, друзья!

Р а и с а  В а с и л ь е в н а (шепотом). Сима, мы попали на ассамблею.

Е р о х и н. Ым окобулг ытунорт мет мынремзеб меинаминв…

В и к а. Мы глубоко тронуты тем безмерным вниманием…

Е р о х и н. …еокак олыб оназако иешан иицагелед в емод у огондо зи ясхищюадыв иелетяед иоворим икуан…

В и к а. …какое было оказано нашей делегации в доме у одного из выдающихся деятелей мировой науки…

Е р о х и н. …в мешав емод, гурд шан россефорп!

В и к а. …в вашем доме, друг наш профессор!

Е р о х и н. Ишан ыдесеб илыб амсев имыннец…

В и к а. Наши беседы были весьма ценными…

Е р о х и н. …и оглодан ястянархос в ионрадогалб итямап.

В и к а. …и надолго сохранятся в благодарной памяти.

Е р о х и н. Од иорокс ичертсв, иымитчокосыв гурд!

В и к а. До скорой встречи, высокочтимый друг!..

Аплодисменты.

К в а ш и н (передавая Осколкиной микрофон). Попросите гостей поделиться впечатлениями и рассказать о своих планах…

О с к о л к и н а (в микрофон). Мы обратились к присутствующей на приеме известной киноактрисе французского прогрессивного кино Жаклин Тере: скажите, пожалуйста, каковы ваши впечатления и дальнейшие планы?.. Просим… (Подносит микрофон к Тереховой.)

Т е р е х о в а (мило улыбаясь, в микрофон). Впэчатлэн много… рюсски слов мало…

Смех, аплодисменты.

Спа-си-по… (Берет в руки микрофон и весьма бойко читает отрывок из классической комедии Мольера на французском языке, заканчивая словами.) Вот чего я могу сказат…

Т е т я  С и м а (Муштаковой). Ты что-нибудь поняла?

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Все! Она говорит, что ей очень понравилось в Москве…

К в а ш и н (продолжая репортаж). Еще один гость профессора, выдающийся итальянский художник Замятини, только вчера прибывший из Генуи, любезно согласился сказать несколько слов у нашего микрофона. Пожалуйста, синьор Замятини…

З а м я т и н. От-чэнь коротко! (В микрофон.) Олумэно турано вивла профессора Куницын, ла грация инторо сильвана пампанини, умберто джарманэлла де сика, витторио грандо!..

Аплодисменты.

Р а з м ы ш л я е в. Друзья мои! Поскольку мы с вами в окружении репортеров, в плену фотографов и этих… корреспондентов, будем стойки и мужественны до конца. Смело пойдем навстречу их фотообъективам и камерам, пускай они нас отснимут и оставят наконец в покое.

Смех, аплодисменты.

Вы извините, друзья, но я боюсь, что сегодня мигрень и микрофоны меня окончательно доконают… Снимайте, тираны, варвары!..

К в а ш и н. Спасибо, профессор, как раз об этом мы и хотели вас просить. Два-три кадра в кругу гостей. (Фотографу.) В центре профессор и делегация, за ними гости. (Тете Симе.) А вас прошу подключиться к основной группе во втором ряду, сбоку за профессором.

Т е т я  С и м а. Нас?.. С большим удовольствием… Это память на всю жизнь.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а (осмелев). Только… нам бы хотелось, если можно, не сбоку, а в центре. Можно даже внизу, у ног профессора. Мы… мы присядем на ковер…

К в а ш и н. Ну что ж, пожалуй, можно. Хорошо бы дать вам в руки цветы… или хотя бы… дорожный чемоданчик, чтоб тема туризма как-то вошла в кадр… (Как бы случайно заметив оставленные в углу чемоданы.) А вот, кстати, и чемоданы. Возьмите, мадам, и прошу на ковер, к ногам профессора… Одну минуту внимания, спокойно, смотрите на меня… Свет!

Яркий сноп света освещает группу и сидящих на ковре у ног профессора Раису Васильевну и тетю Симу. За их спиной все участники мистификации, содрогаясь от смеха, строят какие-то невероятные рожи. И только две дамы, прижав к груди чемоданы с наклейками, с выражением блаженного восторга смотрят в объектив аппарата.

Отлично! Все!

На пороге появляется  П е р с о н а ж. На нем куртка с золотыми пуговицами и непонятная фуражка с каким-то гербом. (Перекрывая голоса присутствующих, громко объявляет.)

П е р с о н а ж. Машины для гостей и пимпанской делегации поданы! (В публику.) Вы когда-нибудь слышали о такой делегации? Я лично – нет. (Муштаковой.) Позвольте чемоданчики. (Забирает чемоданы.) Прошу за мной.

Шумные проводы, рукопожатия, разноязычная речь, г о с т и  постепенно покидают зал. Муштакова, прорвавшись, подошла к Размышляеву.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Вы разрешите нам, профессор, задержаться… всего на несколько минут…

Р а з м ы ш л я е в. А?.. Что?.. Да-да. Я, кажется, обещал вам стенограмму нотингемского конгресса… Вот моя ассистентка. (Указывает на седую даму в дымчатых очках – это Лариса.) Она из Перу и плохо говорит по-русски, но она вам подберет…

Т е т я  С и м а. Спасибо, профессор, мы… по другому… по личному делу…

Р а з м ы ш л я е в. По личному? Это… что ж такое? Уж много лет, как у меня нет личных дел, я принадлежу обществу… (Юрию.) Алонзо, чего домогаются эти дамы? Что им от меня нужно?

Ю р и й. Моя ошибка, профессора, я не успел доложить вам. То дамы… ла пармутто гуэнос юро морэ муштаково интэлла…

Р а з м ы ш л я е в. Но не сейчас, помилосердствуйте, Алонзо. У меня мигрень…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Всего пять минут, профессора.

Ю р и й. Бласко де вега ирментто…

Р а з м ы ш л я е в. Мон дье! И так много дел на этой планете, а тут еще… какие-то «личные». Команса ву плэ? Что за дьявольская мигрень… (Откидывается в кресле, закрывает глаза.) Устал… Я вас слушаю. Можете говорить, у меня нет секретов от секретаря и… ассистентки.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а (взволнованно). Я… я скажу вам откровенно, профессора, я – мать… я… маман… муттер той девушки, которая любит… ламур… либе… ваш сын… они встречался в мой дом…

Р а з м ы ш л я е в. Позвольте, что это? Бред или сильная мигрень? Вы же говорите по-русски? Зачем вы коверкаете слова?

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Простите, я волнуюсь… Это от атмосферы и давления… Одним словом, наши дети любят, любят друг друга, профессор… Об этом знает и говорит весь город…

Р а з м ы ш л я е в. Вот как… Очевидно, я живу в другом городе. У нас об этом ничего не слыхали.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Да-да… Уверяю вас, профессор, что в нашем доме Юра Куницын давно стал своим, близким, родным… Мой муж… он тоже… ученый товаровед, говорит, что Юра и Ларочка – одно целое…

Т е т я  С и м а. Они вместе росли, учились, и большая, чистая, как ландыш, любовь венчает их дружбу. Когда я увидела вашего сына по телевизору, я сказала Ларисе: «Вот кого я хотела бы видеть всегда рядом с тобой!»

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Пришло время, профессор, чтобы наши с вами руки, руки родителей, сплелись, благословляя этот счастливый и достойный брак…

Р а з м ы ш л я е в (после паузы). Видите ли, мадам, последние две недели я усиленно готовился к съезду в Джакарте, куда вылетаю на днях, поэтому к такой серьезной акции, как благословение сына на брак, я… несколько не подготовлен… К тому же я считаю, что мои Юрий еще молод. Он сентиментален, влюбчив… Одно время ему нравилась Грета Гарбо, потом Дина Дурбин, а теперь… как, вы говорите, фамилия?

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Лариса Муштакова.

Р а з м ы ш л я е в. Ну вот, видите, теперь… Мундштукова. Он еще не осознал, что он мой наследник, что все мои труды, весь этот дом, вилла на побережье, все это ляжет на его плечи… Нет-нет, это несерьезно. Это щедрость сердца… Это пройдет…

Т е т я  С и м а. Их роман длится уже полтора года… Это зрелый плод.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Я – мать, и я чувствую… мне кажется, что они… они слишком далеко зашли…

Р а з м ы ш л я е в. Возможно… В наш век, мадам, дальние дороги не представляют опасности.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Вы поймите меня, профессор, я – мать, я знаю своего ребенка, я знаю скромность и благородство вашего сына, оба они молоды, они в комсомоле, – и это прекрасно, но… антр ну, профессор, их же там учат бороться с трудностями, сметать преграды на своем пути, и я очень боюсь, что если мы встанем на дороге к их счастью…

Р а з м ы ш л я е в. Они нас сметут?..

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. О нет… Но… могут поставить нас перед фактом. Они слишком далеко зашли…

Р а з м ы ш л я е в. Я уже стар, мадам, чтобы бежать впереди фактов, но еще достаточно силен, черт возьми, чтобы устоять перед такой угрозой.

За сценой шум, крики. Вбегает  З и м и н а.

З и м и н а. Простите, профессор, там какой-то человек требует вызвать его жену и дочь. Он говорит, что они здесь.

Р а з м ы ш л я е в. В чем дело, Алонзо? Кто это укрывается в моем доме? (Зиминой.) Впустите его.

В сопровождении  д в у х  л а к е е в  врывается  М у ш т а к о в, в плаще, без шляпы, с мокрым зонтиком в руке.

М у ш т а к о в. Вот она!.. (Лакеям.) Так кто сумасшедший? Я сумасшедший или вы сумасшедшие? Это моя жена. Но это не то, что мне нужно, – отдайте мне дочь!

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Савелий, возьми себя в руки! Умоляю тебя – здесь все в порядке… Иди, иди отсюда… Ты все испортишь.

М у ш т а к о в. Где Лариса? Я размотаю это дело в два счета.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Ни слова, Савелий! Ребенок в порядке. Умоляю – иди и жди нас на улице.

М у ш т а к о в. Сколько можно стоять под дождем с радикулитом? Час? Два? Десять часов, да?..

Т е т я  С и м а. Иди-иди, Сава, успокойся. Мы сейчас придем.

М у ш т а к о в. Я еду домой, и если через полчаса ты не привезешь Ларису, сюда придет девятое отделение милиции… Где моя шляпа? (Уходит.)

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Тысячу извинений, профессор. Это мой муж… У него нервное потрясение.

Р а з м ы ш л я е в. Да-да, я понял… Алонзо, позвоните в гараж, и если машина вернулась из академии, пусть Серж отвезет этих дам…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Спасибо, профессор, но… вы же нам ничего не сказали.

Р а з м ы ш л я е в. Я устал и… сейчас ничего сказать не могу. Возможно, мы еще вернемся к этому. Вы… вы позвоните секретарю и…

Т е т я  С и м а. Но все-таки, профессор, можно ли надеяться, что в принципе вы…

Р а з м ы ш л я е в. Алонзо, извинитесь перед дамами, что я их слишком долго задержал… (Ассистентке.) Ах, голова, голова…

Л а р и с а. Гуэмо, таблетто, профессорэ… (Передает ему пилюли и подносит бокал воды.)

Ю р и й (Муштаковой). Беседа окончена, мадам. У профессора приступ мигрень… До свидания.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. До скорого! Очень скорого. Надеюсь, мы будем встречаться, сеньор Алонзо?

Ю р и й. О, конечно… Будем встречаться, мадам.

Низко кланяясь, Р а и с а  В а с и л ь е в н а  и  т е т я  С и м а  уходят. Из-за портьеры высунулась голова  Г е н к и, и в ту же минуту из всех углов гостиной выглянули искаженные от смеха лица.

Е р о х и н (выскакивает с криком). Виктория! Братцы, качать профессора!.. Это гигант-самоучка…

Вбегает  З и м и н а.

З и м и н а. Назад! Прячьтесь! Они возвращаются!

Все скрываются. Размышляев шлепается в кресло, закрыв лицо руками. Юрий и Лариса заботливо склоняются над ним. Входят  М у ш т а к о в ы.

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Только два слова. Простите, мы забыли сказать…

Л а р и с а. Тшшш… Профессор уснул. Что вам надо?

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Дорогая моя, передайте профессору нашу просьбу. Моя дочь не должна знать о нашем визите. И Юрочка тоже. Пусть наши дети ничего об этом не знают, хорошо?

Л а р и с а. Тшшш… Карашо… До свиданя…

Т е т я  С и м а. До свидания, милочка… Адье…

М у ш т а к о в ы  на цыпочках уходят. И сразу же за сценой раздаются аплодисменты, дружный громкий хохот, торжественные звуки полонеза. Из всех укрытий выбегают участники «приема». Они бросаются к Размышляеву. Объятия. Поцелуи. Поздравления.

Р а з м ы ш л я е в. Стойте! Стойте, ребята! Спектакль еще не окончен! Но… аплодисменты, черт возьми, мы, кажется, заработали!

З а н а в е с.