Текст книги "Ларь (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Билик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Бедовый 10. Ларь

Глава 1

Человек так устроен, что привыкает ко всему. Мозг слишком пластичен и не может допустить, чтобы нечто негативное, отравляющее твое сознание, полностью завладело личностью и сломало ее. Поэтому отключает ненужные тумблеры, пусть не устраняя проблему, но позволяя на время о ней забыть.

К примеру, загорелась у тебя лампочка ABS, но времени или денег на починку категорически нет? Что первое приходит в голову? Эту самую ABS отключить. Не напоминает, значит, все хорошо.

К слову, о машинах – именно Зверь меня и подвел. Я практически сросся со своей невезучестью, но почему-то не думал, что непруха может, словно вирусное заболевание, заразить и тачку. И именно в тот момент, когда личное авто было нужно как никогда, случился коварный факап.

Я еще раз повернул ключ зажигания, слушая, как «Зверь» упорно крутит стартер, однако никаких результатов это не принесло.

– Твою, блин, – ударил я по рулю.

– Что-то не так, господин Матвей? – спросил Парамон своим скрипучим голосом.

Вообще, он оказался парнем что надо. К примеру сейчас, когда машина была до отказа забита представителями его рода, именно главный фурий одергивал товарищей, которые очень хотели прильнуть к комиссарскому рубежному телу. Оно и понятно, это как вечно недоедающего жиртреста посадить посреди только что открывшейся кулинарии. Невероятное издевательство.

Однако Парамон жил не только основными инстинктами, но и немного думал о будущем. В нем, если что-то пойдет не так, у него не было никаких вариантов. Мало того, что я знаю о его существовании и методах борьбы с фуриями, так под моим началом живет грифониха, которой только дай шанс похрустеть снеками из нечисти. Поэтому, если надо немного поголодать, чтобы потом наесться досыта, то так тому и быть.

– Машина не заводится. И как теперь до Подворья добираться?

Я перебрал множество вариантов, куда сбагрить фурий. С одной стороны, не хотелось подставлять какого-нибудь нерадивого рубежника. С другой, стало совершенно ясно, что жить с ними под одной крышей – это почти так же, как обитать в однушке с тещей. Какие бы хорошие отношения у вас ни были, но настанет день, когда эта прекрасная во всех отношениях женщина захочет твоей крови.

Фурии жаждали хиста. А я не горел желанием делиться собственным промыслом. Вот такая проза жизни. Поэтому пришлось шевелить извилинами.

Самым подходящим местом, чтобы скинуть этих, как многие выражались «паразитов», являлась локация, где хиста было, как удобрений у меня за баней. Но и тут проявилась черта, которую я приобрел будучи рубежником. У нас бы во дворе ее назвали «хитрожопостью». Хотя мне казалось, что больше подходит слово «предусмотрительность».

Иными словами, мне нужно было не просто сбагрить нечисть, но и сделать так, чтобы они приносили пользу. Любой немного понимающий в бизнесе рубежник скажет, что фурии должны не лежать дома под подушкой, а работать. Вот я и придумал ход конем.

Вот только до этого самого коня (в моем случае троянского) надо было еще добраться. Сначала появилась мысль перевезти нечисть через Трубку. Однако тут было одно существенное «но». Фурий по прошедшей переписи населения оказалось одиннадцать человек – четыре женщины, а остальные мужики. Думаю, соберись кто снимать про нас фильм, назывался бы он вполне предсказуемо: «Одиннадцать друзей Зорина». А по сюжету мы должны были бы обнести сокровищницу воеводы или сделать какую-нибудь подобную гадость.

Проблема в том, что Трубке, как своевольному артефакту, было пофиг, какой ты по размеру и весу, внутрь проходило всего одно существо. А делать одиннадцать ходок в Подворье мне вовсе не улыбалось. Да и странно это как-то выглядело бы. Поэтому я решил перевезти фурий в машине. А уже позже пронести подручными средствами. Для чего и взял куртку и рюкзак.

– Мы посмотрим, господин Матвей.

Парамон неуклюже и неторопливо вылез на приборную панель, после чего пролез в вентиляционный дефлектор печки. Что интересно, его сородичи тоже двинулись за своим предводителем. Я с удивлением смотрел, как их изломанные и будто неподходящие по размеру тела с легкостью просачиваются через решетку. Жидкому терминатору такое и не снилось.

– Госс… сподин Матвей, – передразнила лихо.

– Не твои фурии, вот ты и завидуешь, – легко парировал я.

Что интересно, ждать пришлось недолго. Вернулись фурии таким же способом, пусть теперь некоторые из них выглядели немного испачканными.

– Ну что, фиксики, почините изнутри утюги, моторы? – спросил я.

– Уже, господин Матвей. Там неисправно устройство, внутри которого находится стержень, соединяющий деталь цилиндрической формы с закрепленной перегородкой. Оно подает жидкость, необходимую другому устройству, которое отвечает за преобразование энергии.

– Похоже на бензонасос. И что, совсем плохо?

– Немного поработает, но нужно менять. Мы не рубежники, чудеса не по нашей части.

Я повернул ключ зажигания и «Зверь» неохотно, будто его пробудили после долгой спячки, зарычал. Да, точно бензонасос, вон и обороты плавают.

– Устраиваемся поудобнее и едем.

Сам же я думал уже о другом. Может, не стоит вот так вот расставаться с фуриями? А что, открыли бы автомастерскую, легализовали, так сказать, мое рубежничество. Вот только что они жрать будут, когда совсем животы сведет? С другой стороны, можно сделать автомастерскую для «своих», ребят с хистом. Хотя да, чего-то я совсем разошелся. Решили – значит, решили.

Судьба в очередной раз издевалась надо мной. Потому что стоило мне в кои-то веки накинуть кожаную куртку, как внезапно наступило бабье лето. Нет, наши широты всегда удивляли внезапными сменами погоды, но чтобы вот так, без ветра, дождя, да еще с внезапным потеплением? Будто меня должны были отправить на Крайний Север и напоследок позволили насладиться последними погожими деньками.

Наконец я остановил машину неподалеку от Подворья и распахнул рюкзак:

– Залезаем, сидим тихо, как мышки. Когда можно будет выбираться, я дам знак.

Несколько фурий, включая Парамона, спрятались под курткой. Не знаю, как я выглядел, но чувствовал себя преглупо. Еще мне казалось, что любой встречный рубежник легко распознает мою «хитрость». Потому что двигался я, как бы сказать помягче, не вполне естественно. А как еще, если в ребра тебе тычется нечто угловатое с одной стороны, а во внутреннем кармане сразу две особи устроили разборку. Пришлось даже легонько прихлопнуть снаружи, чтобы успокоились.

Впрочем, обошлось. Никто на меня не пялился и вообще не обращал внимания до самого кружала. Конечной точки моего назначения. А где еще оставить фурий для сбора агентурных данных? Вот именно. К тому же, именно здесь они смогут наестся досыта, не нанося серьезного ущерба людям. Ну, откусят кусочек промысла – с кем не бывает. Скажем так, будет своеобразным налогом на пьянство. К тому же, рубежников здесь всегда с избытком. Да и меняются часто, не успеешь присосаться.

Мои слова подтвердились и сейчас. Почти все столы были заняты. Причем шла не масштабная попойка, а обсуждение какого-то важного события. Пусть и общались все обособленно, группками.

Что до события, тут даже гадать не пришлось. Более ярких информационных повесток, чем утренний эфир Царя царей у нас не было.

– Матвей, привет! – махнул мне сначала один. – Давай к нам!

В течение нескольких секунд я получил еще четыре похожих предложения. Не потому, что оказался невероятно популярен, просто встречали всегда по одежке. Многим было наплевать, кто я такой. Однако кощеев в Выборге по пальцам одной руки профессионального фрезеровщика можно пересчитать. Ладно, сейчас уже больше, но исключительно из-за Трепова и Рехона.

Я выбрал знакомую компанию за дальним столом – Печатник, Моровой и девушка, прозвища которой я не запомнил. Или даже не знал. Зато помнил, что ее зовут Ася. Что в общении с женским полом было вообще-то немаловажно.

Хотя то, что они вместе – удивило. Помнится, Саня, который Печатник, после той истории с допелем чуть подрастерял репутацию. Да и Моровой подрос в рубцах и теперь сравнялся с товарищем. Мне казалось, что они наоборот захотят разойтись по разным сторонам. Так нет, вон, сидят, потягивают пиво из деревянных кружек. Зараза, аж захотелось намочить губы в белой шапке пены и с удовольствием выпить стакан хмельного напитка.

– Здорово, – сказал я, аккуратно поставив рюкзак под стол. Затем так же бережно снял куртку и повесил ее на стул.

– Здоровее видали, – отозвался Печатник, но так, без всякой злобы. – Смотрю, летишь вверх, как метеорит. Рубец за рубцом.

– Метеориты – они обычно летят вниз. Хотя это можно скорее назвать падением, – ответил я.

– Так тут тоже все не так просто, – пожал плечами Печатник. – Сегодня на коне, завтра под конем.

– Вот уж фиг там, – решил я перевести все в шутку. – Больше я с вам напиваться не буду.

Саня хмыкнул, Моровой улыбнулся. Разве что Ася продолжала оставаться серьезной, водя взглядом по лицам присутствующих в кружале. Словно искала кого-то.

– Матвей, приветствую, – подошел Василь. – Тебе чего? Вина, пива? У меня такое пиво пшеничное есть, обо всех невзгодах забудешь.

– Привет, Василь. Мне бы чай. Обычный.

– Прям совсем обычный? – расстроился хозяин.

– Да, черный. Я за рулем.

– За рулем он, – пробурчал, отходя Василь. – И что же теперь, совсем не пить?

Да, вселенная рубежников жила по своим законам, что меня уже почти и не удивляло. В какой-то мере можно было даже порадоваться, что большая часть из владеющих промыслом оставались старой закалки. И для них всякие новшества, в том числе вождение машины, являлись чем-то непонятным. Лучше уж пусть чужан вылавливают в городе и заставляют везти. Так хотя бы меньше пострадавших будет.

– А че тут так людно? – спросил я. – Вроде будни.

– Ты чего, утром в коме был? – вкрадчиво поинтересовался Моровой. И я сразу понял, куда он клонит. – Никогда прежде такого не было. Чтобы Царь царей обращался к рубежникам два раза за столь короткий срок.

– Вроде сегодня было слабенько, – ответил я. – Ну, в смысле, у меня слегка голова закружилась, но на том и все.

– Кощей, – с чем-то средним между завистью и презрением протянула Ася.

Я помнил, что она не особо любит говорить и общается обычно односложными фразами. Правда, помнил и что в прошлый раз я ей понравился. Даже за задницу хватала. Верно говорят, что от любви до ненависти один шаг. И несколько рубцов. На задницу я не грешил, она за это время не изменилась.

– Для кощеев, может, и правда не очень заметно, но ведунов повело, – сказал Моровой. – Про ивашек вообще молчу. Но действительно отпустило очень быстро, не как в прошлый раз. Только это не все…

Послышался глухой удар, а после стол качнулся. Моровой зло поглядел на Печатника, а после сказал уже громче:

– Главного не включай, ногами он меня бьет. Все равно все Подворье уже знает.

Я тяжело вздохнул, как всегда пришлось быть в роли отстающего. Нет, сведения бы я собрал чуть попозже. Когда вернулся бы и послушал фурий. Как раз и людей было бы поменьше. Но раз уж тут пошла такая пьянка, грех не воспользоваться ситуацией.

– Так что там все Подворье знает?

– Кто-то провел ритуал. Кровавый, среди чужан.

– Как?

– Не знаю. Но воевода ездил на место лично с твоим иномирцем и еще парочкой ратников. Вернулся сердитый, как грозовая туча. Я в последний раз его таким видел, когда ты Водяного царя убил.

– Ритуал – это не я!

– Да знаю, – скорчил лицо Моровой. – Куда тебе. Там профи работал, даже следы промысла быстро исчезли. Такое редко кому подвластно, с опытом приходит, да и то не всегда. Обычно отследить получается.

– Много погибло? – деловито спросил я.

– Один чужанин.

– И такой шум поднялся? – удивился я. – Нет, я-то как раз понимаю, что гибель любого человека – это трагедия. Но у рубежников вроде чужане проходят по отдельной категории.

– Вроде как это может быть связано с Царем царей, – встрял Печатник. – Кто-то слышал, как воевода о том обмолвился.

– И кто этот кто-то?

Саня многозначительно поднял глаза, не торопясь отвечать. Хотя мне и так было ясно. Едва ли сам воевода. И точно не Рехон. Он, конечно, парень у нас своеобразный, но на болтуна не похож. К тому же, у него и друзей тут нет. Единственный подходящий вариант все воротил нос. Значит, кто-то из оставшихся ратников. Вот им я уж точно не завидую. Рано или поздно воевода узнает, о чем болтают в Подворье и быстро найдет виновных.

– И чего теперь делаете?

– Ждем, – ответила Ася. Правда, решила больше ничего не добавлять.

– Либо нас воевода поднимет и даст четкий приказ, – продолжил Моровой. – К примеру, найти этого рубежника. Либо пронесет.

– Но никто не хочет заставлять Илию ждать. Поэтому все тут и сидят. Кто-то по домам, кто-то в казармах, – поддакнул Печатник. – Но ситуация так себе.

– А сам воевода где?

– Здесь, в Подворье. С тверским кощеем разговаривает. К нему как раз заступники приехали. Собираются выводить тебя на чистую воду. Дрожишь, поди?

Я взглянул на Печатника. В начале разговора мне показалось, что он забыл о досадном недоразумении, которое произошло между нами. Точнее, что Саня сидел в очень потяжелевших штанах в плохо проветриваемом доме. Ну, подумаешь, с кем не бывает на день ратника. Я к тому, что дело-то житейское. Но нет, рубежники мало что забывали.

Скажу больше, если вдруг каким-то чудом тверские действительно как-то смогут мне навредить, этот персонаж будет только рад. Странно, учитывая, что с той же Асей и Моровым он спокойно сидит за одним столом. Хотя, кто его знает, может, тоже спит и видит как бы им поднасрать. У него в этом плане опыт большой.

– Мне чего дрожать? Я ни в чем не виноват. Ладно, был рад повидаться, – соврал я. – Пойду прогуляюсь.

Сам же подошел к рюкзаку, поднял его и облегченно выдохнул. Ноша стала заметно легче.

– Ушли, они, сс… ушли, – поддакнула лихо. – Расползлись, червячки, забились в щели.

– Ну, и отлично.

И уже после, словно вспомнив про куртку, я вернулся и забрал и ее. Операция «Фуриоса» прошла великолепно. Правда, теперь из головы не выходила история про Царя царей и ритуал. Вот переложили, блин, с больной головы на здоровую.

Нет, меня тоже озадачило утреннее воззвание. Вот только именно что озадачило, а не испугало. Сегодня главнюк нежизни не имел надо мной той власти, какую я почувствовал в первый раз. Его приход можно было сравнить с легким дуновением смрада со стороны скотомогильника. На мгновение у тебя возникает мерзкое чувство отвращения, внутри все переворачивается, но только подует легкий бриз, как все проходит.

Да и домашние мои восприняли это происшествие нормально. Словно после долгого пути вдруг споткнулись, но потом снова продолжили движение. Куся, по крайней мере, никуда не сорвалась, что о многом говорило. Разве что бес «со страху» махнул пару стаканов «беленькой». Вот только сдается мне, что это оказался очень веский повод, не более. Потому что пил Григорий и «со страху», и «на радостях», и с «горя». Это он еще не видел советский отрывной календарь, где на каждый день приходился какой-нибудь праздник. Совсем бы беса потеряли.

– Матвей, куда же? – будто бы даже обиделся Василь. – А чай?

Пришлось вернуться и из вежливости сделать несколько глотков. Хозяин кружала смотрел на меня, словно участвовал в каком-то кулинарном шоу.

– Ну как?

– Вкусно, – пришлось мне опять врать.

Честно сказать, чай ни в какие подметки не годился волшебному напитку, который готовил Гриша. Наверное, как бы забавно это ни звучало, бес делал чай с душой.

Что еще хуже, Василю не хватило моего скромного комплимента. Пришлось изгаляться.

– Горячий еще такой. И есть что-то интересное… Горчинка такая.

– Ну, – наконец расплылся в улыбке хозяин кружала. – Я специально делал, под тебя. Даже не догадаешься, что там. Две монеты всего.

Я чуть не поперхнулся. Вот за эту муть две монеты? Нет, кое-кто решительно охренел от монополии. Надо спросить на досуге, он до рубежной жизни машины из Тольятти не продавал?

Впрочем, я расплатился, посчитав, что мы в определенной мере квиты. Я подсадил к нему в заведение фурий, он угостил меня эксклюзивным чаем со вкусом старых высушенных веток и содрал кучу денег. Я сегодня великодушный.

Ноги понесли меня к дальнему краю Подворья, где располагались казармы ратников. Впрочем, направлялся я не к ним. Еще раньше, когда Рехон только начал служить Илие, он собственноручно приглашал меня в гости.

Жил иномирец не с остальными вояками. Ему выделили отдельный дом, что совсем неудивительно. Все-таки, не каждый день к тебе устраивается целый кощей. А с недвижимостью у Илии здесь обстояло все в целом неплохо. При желании можно было еще с пяток десятирубцовых разместить.

Да, домик не бог весть какой, никаких тебе пластиковых пакетов на окнах, даже спутниковой тарелки нет. В три этажа, к тому же, на три хозяина. То есть, каждому выделялся отдельный этаж. Правда, жил здесь Рехон один. На входе в подъезд были прозрачные таблички и только в одну оказалась засунута бумажка с написанными от руки буквами: «Роман, Бедлам, второй этаж».

Пахнуло чем-то дореволюционном, почти забытым. Хорошо устроился, засранец. Я довольно быстро поднялся по лестнице и надавил на звонок единственной двери. Это же сколько у него тут комнат в одной квартире? Такое ощущение, что на службе у Илии не так уж и кисло. С другой стороны, свобода дороже.

Послышалось шарканье тапочек и внутри завозились с замком. Я даже улыбнулся, представив Рехона в меховых тапках и халате. Однако когда дверь открылась, улыбка сползла у меня с лица.

– Привет, Матвей, – покраснела Зоя. – Ты чего тут?

От автора: Напомню, что лайки и награды не только радуют автора, но и поднимают книгу в рейтинге. Чем выше находится книга, тем больше людей о ней узнают и вместе с вами порадуются хорошей истории. Спасибо. Приятного чтения)

Глава 2

Надо сказать, что я вообще был мастер спорта по неловким моментам. Если бы кто-то спросил: «В чем смысл жизни Матвея Зорина?». Я бы, не раздумывая, ответил: «Попадать в неловкие ситуации».

Правда, раньше я думал, что все исключительно из-за моей невезучести. Однако сегодня раскрыл новые грани своего таланта. Иногда дерьмо случалось… потому что случалось. И к тебе это не имело никакого отношения.

– Чего, домой к себе впустишь? – поинтересовался я, когда немного пришел в себя.

– Это не мой дом, – ответила Зоя, пытаясь сохранить лицо. Хотя бы заметно, что чувствует она себя неловко. – Рехон, к тебе… Матвей.

Иномирный кощей вышел в коридор из комнаты и слегка улыбнулся. Будто бы действительно был рад меня видеть. Я обратил внимание, что он одет по-домашнему – новые спортивные штаны, футболка, тапки. Впрочем, как Зоя. И это почему-то больно кольнуло. Почему? Непонятно. Ладно бы я землю грыз, чтобы быть с чужанкой, так нет. Она в последнее время была для меня, как чемодан без ручки. Однако теперь меня терзала единственная мысль, которая засела в голове: «Было ли у них что-нибудь?».

– Пообедаешь со мной? – спросил Рехон, словно к нему заглянул старый знакомый. – Зоя делает чудесные мясные шарики…

– Котлеты, – подсказала девушка.

– Правда? – удивился я. – Вот уж не знал.

– У Матвея есть своя кухарка. Рыжая, с рожками.

– Друзья, давайте не будем ссориться из-за ерунды, – предложил Рехон.

Нет, не знай я, кто он такой, решил бы, что передо мной чистый кот Леопольд, а не Бедлам.

– Хорошо. Мне к тому же надо идти на работу. До вечера.

Она подошла к кощею и взяла за руки. Наверное, хотела и поцеловать, но мельком взглянула на меня и решила не обострять ситуацию. Забавно все это, учитывая, что у нас ничего и не было.

Рехон усадил меня в одной ближайшей комнате. Обстановка советская, хотя было заметно, что мебель в отличном состоянии, пусть и слегка устарела – какая-то странная стенка, кресла, стол из массива, диван и сразу два ковра. Будто сидишь в музее, посвященном стране, которой уже нет. По всей видимости, воевода когда-то давно озаботился меблированием служебной квартиры, а потом забыл о ней.

Мы молчали все то время, пока Зоя переодевалась в одной из дальних комнат. И даже когда она выбежала, не торопились нарушить тишину.

– Она вернулась на работу? – наконец спросил я.

– Зоя любит свое дело. Глупо было бы лишать женщину того, что она любит.

– И тебя она, смотрю, любит?

– Об этом пока рано говорить. Я мало видел любви в мире. Но мне кажется, что рядом с ней я становлюсь лучше.

Я помолчал, чувствуя, что стало только хуже.

– Ей нельзя выходить из дома. Ей угрожает опасность.

– Угрожала, – поправил меня Рехон. – Пока она была с тобой. Твои враги через нее могли добраться до тебя. Теперь она под моей защитой. Можно сказать, что тебе очень повезло со мной. Я избавил своего друга от лишнего груза ответственности.

Я скривился, услышав сразу два нелюбимых слова: «повезло» и «друг». Хотя в целом, все выходило именно так, как и сказал Рехон. Если взглянуть на произошедшее трезво и рационально, то, действительно, это казалось идеальным разрешением ситуации. Вот и лихо решила высказать свое веское слово.

– А проклятый прав. Правду говорят, сс… паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Хочешь сожрать его? – неожиданно спросил я.

– Хочу. Но не уверена, что сс… справлюсь.

Зато Рехон после моей внезапной реплики весь подобрался. Видимо понял, что я обращался не к нему.

– Ладно, – махнул я. – Сердцу не прикажешь. Да и если честно, у нас с ней как в статусах в ВК – все сложно. Короче, вряд ли бы что получилось. Только скажи правду, зачем тебе все это?

Кощей удивленно пожал плечами. Мол, такие вопросы задаешь, что неудобно отвечать.

– Мне у вас нравится. Здесь светит солнце, а не та тусклая хмарь, что в моем мире. Много еды, воды, не приходится напрягаться, чтобы выживать. Самое то, чтобы задуматься о потомстве.

– Ты серьезно⁈

– Почему нет? Мне нравится Зоя. Она интересная женщина, пусть и невероятно молода. Но разница в возрасте – недостаток, который очень быстро проходит. Даже не поверишь, насколько быстро. Я не понимаю, чему ты так удивляешься.

– Просто ты, Зоя, дети. У меня это как-то в одном предложении не укладывается.

– Если женщина не хочет детей, то, наверное, рядом с ней нет того самого мужчины, – вновь пожал плечами Рехон.

– Старайся больше не произносить таких вещей вслух. В нашем мире есть сильный орден, который может заклевать за подобные высказывания.

– Что за орден? – заинтересовался кощей.

– Феминистки. Ладно, давай ближе к делу. Я не просто так пришел к тебе. Расскажи про странный ритуал, который ты видел сегодня.

Если честно, я очень переживал, что Рехон может встать в позу. К примеру, потребовать информацию об отце и опять гнуть линию про свою месть. Однако проклятый устроился поудобнее и неожиданно принялся откровенничать.

– Странный ритуал. Я такого прежде не видел. Кровь ребенка смешали с кровью мертвого отца. Воевода сказал, что кто-то пытался объединить смерть и жизнь.

– Или попытаться зависнуть между ними, – похолодело у меня. Значит, ратники в кружале болтали не зря. – Ты почувствовал его…

– Почувствовал. Воевода говорит, что время ритуала и пробуждения Царя царей одинаково.

– Кто-то пытался призвать его в наш мир?

– Скорее, просто связаться. Я не знаю силы, которая способна перенести в наш мир такое могущественное создание. Хотя воевода был очень обеспокоен.

– Видимо, как раз Илия и знает, – задумался я.

Мне все это не нравилось. Сильно. Что-то подсказывало, что я и ларь имеем непосредственное отношение ко всей этой бодяге. Блин, мне бы про лича что-нибудь узнать, а тут выясняется, что кто-то хочет ввести еще одну переменную.

– Хорошо. Спасибо за информацию. Не думал, кстати, что ты так легко все расскажешь.

– Главный принцип любого выживания – объединяться против общего врага, – спокойно ответил Рехон. – Подожди немного, у меня есть кое-что.

Проклятый кощей вытащил со слова небольшой амулет. Ничего такого, обычная бечевка, на конце которой виднелся красноватый камешек в обмотке. Явно ручная работа скугговского производства.

– Это все, что у меня осталось от матери. Передай его отцу.

– В смысле, передай? – удивился я.

– Зоя говорит, что обиды тянут нас в прошлое, не позволяя жить здесь и сейчас.

– Вы разговаривали о твоем отце?

– Мы о многом разговаривали, – признался Рехон. – О ее родителях, о моих. Она ведь тоже долгое время жила без отца. Еще хотела познакомить меня с ним.

– Вряд ли ты ему понравишься, – вспомнил я Колобка.

– Так что, передашь?

– Хорошо, давай.

Проклятый поднялся, собираясь шагнуть ко мне, однако неожиданно потерял равновесие. Нет, случись подобное со мной, никто бы даже не удивился. Но от произошедшего после я вообще прифигел. Потому что молниеносно проследил за летящим амулетом, вытянулся и рухнул вместе с ним. С той лишь разницей, что я приземлился на бок так, что даже пара позвонков хрустнула. А вот камешек в мою ладонь.

– Спасибо, Матвей! Ты не представляешь, что этот амулет для меня значит. У меня с ним особенная связь. Повезло, что ты его поймал.

Судя по испуганным глазам и всколыхнувшемуся хисту, он говорил правду. Только мне опять не понравилось слово, начинающееся на «в» и оканчивающееся на «е». Потому что везение и я – две субстанции, которые никогда не смешивались. Там наверху мироздание поломалось, что ли?

– Не стоит благодарностей, – ответил я, стараясь не улыбаться. Очень уж мне нравилась новая кощеевская способность. – И не забудь про наш договор.

– Я помню. И жду срока.

– Уже совсем скоро. Чуть больше недели осталось. Я за день сообщу.

Покидал Рехона я со смешанными чувствами. С одной стороны, осадочек после истории с Зоей остался. С другой, проклятый кощей действительно решил многие мои проблемы. Да еще поделился ценной информацией. Если получится помирить их с Васильичем, будет вообще замечательно. Я даже представил, как правец нянчится с детьми Зои. И не сказать, что эта мысль меня очень уж сильно покоробила.

Я выбрался из дома Рехона и направился в сторону выхода, постепенно укладывая все в голове. И само собой, не особо наблюдая за тем, что происходит вокруг. У меня такое часто случалось. Поэтому когда услышал незнакомые голоса, которые говорили про «Бедового», машинально спрятался за кем-то сваленные ящики из-под продуктов. Никакого порядка при нынешнем воеводе. Спасибо ему огромное за это.

Говорящих было двое: приятная, я бы даже сказал красивая женщина и невысокий пузатый мужчинка. Они как раз выбрались из подъезда ближайшего дома и медленно побрели к центру Подворья.

Нет, про женщину можно было сказать, что она девушка. Уж очень молодо выглядела. Однако я на эти рубежные приколы больше не велся. Она кощей, значит, точно видала некоторое дерьмо. Это только я один такой молодой, красивый да скорый. Ее спутник тоже перешагнул десятирубцовый предел.

Меня трудно было назвать невероятно умными и вдумчивым человеком. Но я свел одно с другим – тверские. Те самые «защитники» Трепова, если можно так выразиться.

– Проще было бы убить его, – сказал толстячок, чем мне сразу не понравился. Я люблю умеренных милитаристов.

– Учитывая нынешние обстоятельства – совсем непросто. Ты просмотрел все прецеденты по подобным делам?

– Да. Затянуть на пару недель слушание будет легче легкого, Агата. Увидишь завтра меня во всей красе. Лишь бы балбес справился.

– Он, конечно, идиот, но не безрукий. Пока пацан будет на слушании, Высоковский общипает перышки птичке. Как раз руками он управляется лучше, чем хистом. А оружием его Дед снабдил.

– А печати? Мальчишка уже кощей.

– Если дед отправил его, значит, что-то решил с печатями.

– У меня нехорошие предчувствия. Как тогда, с Нитями судьбы…

Что ответила обворожительная Агата, я не смог разобрать. Потому что тверские отошли на порядочное расстояние. Однако и услышанного было достаточно, чтобы составить картину происходящего. Плохие новости – Трепов откуда-то узнал про грифониху. Ну или грифона, в данном случае пол не имеет существенного значения. Ясно только, что Кусю зачем-то хотят убить. Почему? Это месть за того кощея? Ну, весьма натянуто. Либо шанс разобраться со мной. Хотя, тоже так себе версия.

Чем больше я думал, тем меньше что-либо понимал. Какая-то мутная история. Чем могла помешать редкая, практически краснокнижная нечисть великому тверскому «Созвездию»? Эх, если бы знать. Важно лишь то, что теперь придется пристально присматривать за ней. Значит, артефакты против защитных печатей, говорите?

Я выбрался из-за ящиков, неожиданно подумав о том, что вся это ситуация с подслушкой – вообще плод большого везения. Ну серьезно. Не услышь я эту сладкую парочку, так бы и отправился завтра на слушание вместе с лихо, потому что… ну она же мой напарник и все такое. А теперь я точно знаю, кто останется сторожить дом.

– Слышала? – спросил я.

– Сс… слышала. Если позволишь…

– Позволю, – во мне не было и капли жалости. Слишком серьезная пошла игра. – Тем более что тверские решили доставить тебе блюдо до дома и совершенно бесплатно.

На этом наш разговор, ценой которого была жизнь человека, закончился. Хотя какого человека – рубежника. И судя по тому, что он выполнял черные делишки Трепова, не такого уж и хорошего. Ладно, я ему венок красивый куплю.

Я вылез из-за ящиков и собрался было пойти домой. Теперь, вроде бы, со всем разобрались. Однако день переставал быть томным. Из подъезда вышла новая партия рубежников. На этот раз воеводу провожал Трепов, а позади него болтался здоровенный рослый красавчик. Причем, последнее я отметил даже с некоторой обидой. Засранец действительно обладал потрясающей, почти голливудской внешностью, роскошными волосами и впечатлительной мускулатурой. На подобных девчонки всегда вешаются.

Разве что рубцами не вышел – ведун, но близок к кощею. Я с некоторым злорадством отметил, что это и есть завтрашний обед Юнии. Вот как раз спрошу, понравился ли он лихо. Она у нас женщина привередливая.

– Матвей, повезло, что встретили тебя, – увидел меня воевода.

– Повезло, – повторил я уже набившее оскомину слово.

– А я хотел к тебе человека посылать. Завтра в полдень первый день слушаний. Ты уже выбрал защитника? Можешь попросить кого-то из друзей.

– Смешно, – ответил я.

Однако тут у меня вдруг все встало на место. Нет, не про защитников и друзей среди рубежников, которых у меня не было. А про везение. Я вспомнил ухмыляющуюся рожу Василя, его странный чай со вкусом разочарования. Как он сказал: «Даже не догадаешься, что там?». Вот ведь засранец. Но в то же время молодец.

– Когда нужен ответ? – спросил я.

– За час до заседания. Чтобы я мог найти кого-то.

– Хорошо. Сейчас сбегаю до кружала и спрошу.

Что удивительно, я не врал. Поэтому, откланявшись, рванул что было мочи в наш местный бар, пытаясь подтвердить свою теорию. Учитывая, что прямо перед кружалом я нашел валяющуюся серебряную монету, мне достаточно было взглянуть на хозяина трактира. Что я и сделал.