Текст книги "Курсант Сенька. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ангор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Курсант Сенька. Том 2

Глава 1

Вот и наступили наконец зимние каникулы. Я прибыл в Березовку уж, как пару дней назад, и сейчас убирал снег во дворе. Но вдруг услышал знакомый рокот мотоцикла. Бросив лопату, я обернулся и увидел, как Мишка на полной скорости влетает к нам во двор. Резко затормозив, он едва не опрокинулся, но удержался и тут же заглушил мотор. Лицо у него было встревоженное, а глаза бегали – что-то мне это не нравится…

– Сенька! – крикнул он, спрыгивая с мотоцикла и стягивая шапку-ушанку. – Хорошо, что ты уже дома!

Я быстро подошёл к нему, вытирая руки о засаленную старую телогрейку отца. Мне редко доводилось видеть друга в таком состоянии.

– Что стряслось-то, Миш? – спросил я негромко, стараясь не показывать волнения.

Он нервно оглянулся по сторонам, словно боялся чужих ушей, затем полез в карман и достал помятый листок бумаги.

– От Макса письмо пришло, – выдохнул он хрипло. – Он на праздники не приехал не просто так…

– Ну и что там? – перебил я его нетерпеливо.

– Сам прочти, – Мишка сунул мне письмо дрожащей рукой.

Развернул я значит листок и пробежал глазами по знакомому почерку Максима.И чем дальше читал, тем больше хмурился. Макс писал коротко и нервно – задолжал крупную сумму какому-то типу по прозвищу Тихий и теперь сидит в общежитии, да боится нос высунуть на улицу.

– Тихий… – я хлопнул себя по лбу. – Вот же влип…

– Ты знаешь его? – Мишка подался вперёд, в глазах его мелькнула надежда.

– Наслышан, – мрачно кивнул я, складывая письмо. – Говорят, бандит серьёзный. Я как-то видел, как его люди одного должника месили. Они мне тогда предлагали вместе с ними долги выбивать. Я послал их подальше…

– Значит, дело совсем труба? – Мишка побледнел ещё сильнее.

– Хуже некуда – у Тихого может даже кто-то из милиции свой быть. Мне его шавки говорили, что он человек известный в местных кругах. И если Макс ему реально задолжал, то просто так это уже не рассосётся. Хотя… Крысы в его окружении тоже имеются… Слышал я тут одну вещь, но об этом потом.

Дальше же мы молча прошли в дом. На кухне мама звенела посудой, готовя обед, а отец в кресле у печки читал свежий номер газеты. Я махнул Мишке рукой и повёл его в свою комнату. Закрыв же дверь, я сел на кровать и снова взглянул на друга.

– Теперь расскажи всё подробно. Что ещё писал Макс?

Мишка вздохнул и присел на стул у окна.

– Он занял деньги у этого Тихого ещё в ноябре. Срочно понадобились… зачем именно – не пишет. Обещал вернуть до Нового года, а теперь… – он замолчал и развёл руками.

– Странно всё это… – задумчиво произнёс я. – У Макса ведь всегда водились деньги. Помнишь, как он в школе всех угощал? Семья у него не из бедных. И откуда вдруг такие проблемы?

– Ну так стипендия в торговом копеечная, а он привык жить красиво… У родственников может постеснялся просить.

Ну и я вскочил с кровати, да начал мерить шагами комнату. А в голове уже потихоньку складывался план действий.

– Сколько он задолжал этому Тихому?

Мишка помолчал секунду и тихо ответил.

– Тысячу рублей…

И я остановился как вкопанный.

– Тысячу⁈ Да за такие деньги его там на ремни порежут!

Следом я аж присвистнул. Тысяча рублей! В это время такие деньги на дороге не валялись – рабочий на заводе за месяц едва полторы сотни получал. А тут целый косарь! Неудивительно, что Тихий шутки в сторону отложил.

– Да-а, брат, – пробормотал я, задумчиво потирая подбородок. – Такие бабки просто так не спишешь.

– И что теперь делать будем, Сенька? – Мишка беспокойно глянул на меня. – Максим ведь наш друг – бросать его нельзя.

Я подошёл к окну, уставился на заснеженную улицу. План, конечно, уже созрел какой-никакой, но опасный. Однако другого выхода пока не видел.

– Слушай сюда внимательно, – повернулся я к Мишке. – Сначала едем в город, встречаемся с Максом и выясняем все детали до последней запятой. А потом уже решим…

– Что решим-то? – перебил Мишка нетерпеливо.

– Потом пойду к Тихому и попробую договориться по-человечески, – твёрдо сказал я. – Но не один пойду. Нужны наши парни для подстраховки.

– Какие ещё парни?

– Ну Борька же здесь, да Колька Железный сейчас приехал – нервы у него стальные, в драке не растеряется. И ещё парочку толковых пацанов подтянем.

– Ты совсем спятил, Сенька⁈ – Мишка ошарашенно замахал руками. – Это тебе не войнушка во дворе! У тех ножи, а может, и стволы припрятаны!

– Вот именно поэтому и нужна команда, – спокойно ответил ему. – Я же не собираюсь сразу с кулаками лезть. Поговорим по-хорошему. А парни будут рядом, чтобы Тихий понял – мы не салаги какие-нибудь испуганные и за своих можем постоять.

– А если по-хорошему не выйдет?

Я внимательно посмотрел Мишке в глаза.

– Выйдет. Я знаю таких людей. Если увидят слабину – раздавят сразу. А если увидят силу и решимость – могут прислушаться. Главное, чтобы поняли – мы не просить пришли, а разговаривать на равных.

Мишка помолчал немного, переваривая мои слова, а затем коротко вздохнул.

– Ладно уж – я с тобой. Когда выдвигаемся?

– Завтра с утра пораньше. Сегодня вечером надо собрать всех ребят и обсудить план действий.

Я сел за стол, достал лист бумаги и ручку.

– Запоминай и записывай, Мишаня. У Тихого в шайке человек пять-шесть точно имеется. Главный у них – Андрюха с золотым зубом – хитрый гад, жестокий и умный. Есть ещё коротышка один – злобный и нервный, ножом машет профессионально. Потом здоровенный бугай с кулаками как гири – туповатый малость, но бьёт от души. И ещё один там боксер есть – быстрый такой парень, удары поставлены будь здоров.

Мишка поднял глаза от бумаги и удивлённо спросил.

– Ты-то откуда всё это знаешь?

– Да видел я их однажды в деле, – Я усмехнулся невесело. – Сказал же тебе уже, что они мне предлагали в их шайку вступить. И я тогда вмешался, да помог ему. Мне само собой тоже прилетело тогда, но потом все обошлось.

– И против такой банды мы пойдём? – Мишка нервно сглотнул.

– Не против них идём, а договариваться, – поправил я друга спокойно. – Но если что пойдёт не так – надо быть готовыми ко всему. Понимаешь? Такие люди слабость чуют сразу, как волки кровь.

Так что вечером собрались мы у Борьки дома – его родители как раз к родне укатили в соседний район, дом пустовал и был в нашем распоряжении. Кроме самого Борьки и Мишки пришёл Колька Железный и Витька Молоток – невысокий такой жилистый парнишка с быстрыми глазами и цепкими руками.

Сели значит за столом тесным кругом и закурили. Дым повис в воздухе сизым облаком. Я же оглядел друзей и сказал негромко, но чётко.

– Парни, дело серьёзное. Макс попал крепко, долг огромный висит перед Тихим и его шайкой. Если сейчас не поможем – парня просто сожрут.

Колька Железный хмыкнул и размял широкие плечи.

– Ну что ж… Значит поможем.

– Ага! Интересно будет посмотреть на рожу этого Золотозубого, когда нас увидит! – Витька Молоток азартно улыбнулся.

И все засмеялись негромко и зло. А я вздохнул облегчённо – команда была готова. Теперь оставалось самое сложное – завтра встретиться лицом к лицу с Тихим и его людьми…

– Ну что, парни, слушайте сюда, – продолжил я. – Дело так-то дрянь. Макс задолжал целую тысячу рублей.

– Тысячу⁈ – присвистнул Колька и аж подпрыгнул на стуле. – Да за такие бабки его точно закопают без разговоров!

– Вот поэтому мы здесь, – спокойно кивнул я. – Завтра с утра едем в город, – повторил им план, – находим Макса и разбираемся во всех деталях. Потом идём к этому Тихому на переговоры.

Боря, который до этого сидел тихо и только нервно мял в руках сигарету, вдруг встрепенулся.

– Сень, а ты уверен, что с ними вообще можно разговаривать? Может, лучше сразу в милицию?

– В милицию? – горько усмехнулся я. – Борь, ты вроде взрослый парень, а говоришь ерунду. У Тихого там свои люди точно имеются. Макса скорее самого посадят за долги, чем помогут.

– Ну а что тогда предлагаешь делать? – подался вперед Витька.

Я поднялся, нервно прошёлся по комнате и остановился у окна. За стеклом темнели дворы домов.

– Предлагаю действовать с головой. Сначала выясним, за что именно Макс задолжал. Может, его просто развели по полной программе и долг липовый. Тогда у нас будут хоть какие-то козыри для разговора.

– А если всё по-честному и долг настоящий? – не унимался Боря, снова затягиваясь.

– Тогда попробуем договориться о рассрочке или найдём другой выход. Главное показать этим шакалам, что Максим не одинок и за него есть кому вписаться.

– Верно говоришь, Сеня! – хлопнул ладонью по столу Колька. – Только вот если переговоры не выйдут?

Я внимательно посмотрел каждому в глаза.

– Тогда будем действовать по обстоятельствам. Но запомните одно – мы не шпана и не бандиты. Мы защищаем друга. Никто из нас первым в драку не полезет.

– А если они полезут? – тихо спросил Мишка, до этого молчавший и напряжённо слушавший разговор.

– Тогда дадим отпор, – ответил я твёрдо. – Но надеюсь, до этого не дойдёт.

И мы ещё долго обсуждали детали плана и решили ехать на первом утреннем автобусе. Всю ночь же перед этим я потом плохо спал. Так что утром встал разбитым, но на автобус не опоздал. В городе Максима мы быстро нашли – он действительно сидел в своей комнатушке общежития и боялся выйти на улицу даже за хлебом. Увидев нас на пороге, он вскочил с кровати и облегченно вздохнул.

– Парни! Родные вы мои! Как же хорошо, что вы приехали! Я уж думал всё… конец мне…

Я крепко обнял его за плечо и строго посмотрел в глаза.

– Давай-ка рассказывай всё с самого начала. И без утайки!

Максим тяжело вздохнул и сел обратно на кровать. Вид у него был измученный и жалкий.

– Понимаете… Деньги я занял не на гулянки какие-нибудь. Светке моей помочь хотел… У неё мать сильно заболела и срочно операция была нужна. А у Светки стипендия тоже не особо большая и она сама вы вытягивала все – у нее же еще брат младший.

Он замолчал и виновато опустил голову. В комнате повисла тяжёлая тишина. Я взглянул на ребят – лица были напряжены, а глаза горели решимостью. Каждый из нас понимал – пути назад нет – теперь мы вместе ввязались в эту историю до конца.

– Понимаешь, – Максим нервно хрустел пальцами, – не мог я её бросить тогда. Люблю же… А денег таких у меня нет. Вот и пошёл к этому Тихому, о нём говорили, что даёт взаймы под проценты.

– И сколько же он дерёт? – спросил я, чувствуя, как внутри медленно поднимается злость.

– Сто процентов в месяц, – тихо ответил Максим и опустил глаза.

Мы с Борькой переглянулись. Ростовщичество, наглое и циничное, как удар в лицо среди белого дня.

– То есть занял пятьсот, а вернуть должен уже тысячу? – уточнил Борька, хмурясь.

– Да, – Максим кивнул и сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. – Срок был до нового года. А теперь денег нет совсем. Светка меня бросила – сказала, мол, больше не нужен ей такой… – и мы вообще с этого прифигели знатно. Он ей значит, наоборот, в долги вляпался из-за нее, а она… Не ожидал я в общем такого от Петровой.

Но теперь всё хоты бы встало на свои места и мы разобрались в сути. Максим угодил в капкан, из которого обычно не выбираются целыми.

– Ладно, – сказал я решительно. – Поехали к этому Тихому. Попробуем договориться по-хорошему.

Медлить мы не стали, ведь как говорится – перед смертью не надышишься. Тихого мы нашли в подвале старого дома в центре. Подпольный притон – карты, дым коромыслом, дешёвый самогон и подозрительные рожи. На входе стоял верзила-охранник, который сперва не хотел нас пускать. Но когда я назвал себя и сказал, что пришёл по поводу долга Максима, он нехотя пропустил нас внутрь.

Сам Тихий оказался невысоким мужчиной лет сорока с плотной фигурой и внимательными холодными глазами. Рядом с ним устроились знакомые персонажи – Андрюха и здоровяк-боксёр.

– Ну что, курсантик? – усмехнулся Тихий (видимо про меня ему уже рассказали еще с того раза), оглядывая меня с ленивым презрением. – За дружка решил заступиться? Любишь ты смотрю, заступаться за всех.

– Пришёл поговорить, – спокойно ответил я. – По-человечески.

– А о чём тут говорить? – встрял Андрюха, крутя в пальцах нож-бабочку. – Должен – плати. Не можешь платить – отработаешь.

– Или отвечай по полной программе! – добавил боксер и хрустнул костяшками пальцев.

Я же сделал шаг вперёд и посмотрел прямо в глаза Тихому.

– Послушай, Тихий. Я понимаю – бизнес есть бизнес. Но парень попал в беду. Может, найдем какое-то решение?

Тихий откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на меня.

– Какое ещё решение, курсантик? У меня тоже свои обязательства перед людьми. Если один кинет – другие подумают, что можно и им не платить.

– Максим вернёт деньги, – твёрдо сказал я. – Только дай ему время расплатиться частями.

– Время вышло, – холодно отрезал Тихий. – Но есть другой вариант. Ты парень крепкий, умный. Поработаешь на меня пару месяцев – долг твоего друга спишем полностью.

– Нет уж. Я уже говорил одному из твоих, что в военном училище учусь и скоро каникулы закончатся, – я покачал головой.

– Тогда пусть твой дружок пашет на нас до полной выплаты долга! – рявкнул Андрюха и снова щёлкнул ножом.

Стало ясно – миром здесь ничего не решить. Эти люди не собирались идти на уступки. Но у меня оставался последний козырь в рукаве.

– А если я найду способ вернуть тебе деньги прямо сейчас? – спросил я тихо и уверенно, глядя Тихому прямо в глаза.

– Это каким же образом? – Тихий с любопытством приподнял бровь.

– У меня есть кое-что, что может тебя сильно заинтересовать, – бросил я, изо всех сил стараясь не выдать дрожь в голосе. – Я знаю, кто стучит ментам про твои дела.

В комнате повисла вязкая, напряжённая тишина. Я видел, как застыли лица его шайки – словно волки, почуявшие запах крови. Значит, я попал точно в цель…

– Говори, – процедил Тихий, чуть наклонившись вперёд.

– Сначала договоримся насчёт моего друга, – я выдержал его тяжёлый взгляд. – Информация в обмен на прощение долга. Иначе разговора не будет.

Тихий долго сверлил меня глазами, будто пытаясь понять, блефую я или нет. Наконец он медленно кивнул.

– Ладно, курсантик. Но если твоя информация окажется пустышкой, вы оба будете пахать на меня до конца своих дней. И поверь мне – это не фигура речи.

Я понимал, что иду ва-банк. Другого выхода просто не было. Но мой козырь был настоящим – я действительно слышал, когда ездил за покупками в город на каникулах, как местный участковый, стоя в очереди за водкой, хвастался своему дружку тем, что сливает информацию конкурентам Тихого. Я тогда это даже мимо ушей пропустил – меня это не касалось. Да и не думал, что вообще коснется.

Но теперь, через полчаса мы ударили по рукам – Максим свободен, долг списан. И единственное условие – больше никогда не появляться у Тихого с протянутой рукой.

А когда мы вышли на улицу, Максима буквально трясло от облегчения.

– Сенька, ты просто гений! Как ты это провернул?

– Главное – знать слабое место противника и вовремя надавить, – усмехнулся я. – И никогда не показывать страх. Запомни это.

Мы проводили Макса до общежития и отправились обратно в деревню. И всю дорогу парни возбуждённо обсуждали случившееся.

– Сень, а если бы твоя информация оказалась липой? – не выдержал наконец Мишка.

– Тогда пришлось бы драться до последнего зуба, – честно признался я. – Но я был уверен в своей правоте. И да, нам чисто повезло. Очень повезло…

Но увы долго я с друзьями времени после этого больше не проводил. Через несколько дней каникулы подошли к концу, и мне пора было возвращаться в училище. Но перед отъездом мне пришло письмо от Максима – он снова благодарил и клялся больше никогда не связываться с такими займами. А я вдруг понял одну простую вещь – настоящая сила не в кулаках и даже не в оружии. Настоящая сила – это умение вовремя подобрать нужные слова и сказать их так, чтобы каждое попадало прямо в цель. Ну и важно конечно на руках информацию иметь. Не знаю, чтобы мы без нее делали, если бы мне тогда участковый не попался. Хотя, наверное лучше не думать об этом…

* * *

Днями ранее

Подвал караван-сарая замер, словно задержав дыхание, когда шаги патруля наконец стихли в темноте. И Самир медленно выдохнул, чувствуя, как по спине стекает липкий пот под грубой хлопковой рубахой. Сердце билось так громко, что казалось, его слышат даже на улице.

Фарид, прижавшись к стене, все еще сжимал древнюю амфору так, будто это был живой ребенок, которого он спасал от пожара.

– Ушли, – прошептал Халиль, осторожно приоткрывая дверь и выглядывая наружу. – Обычный обход. Пока чисто.

Самир кивнул молча, но тревога не отпускала его. Здесь каждая секунда была на вес золота, каждый шорох мог стать последним. Он повернулся к Фариду и устало покачал головой. В глазах того горел яростный огонь – глаза человека, готового защищать свою истину до последнего вздоха.

– Ты говоришь о наследии? – Самир присел на край деревянного ящика, в котором покоилась золотая диадема царицы Библоса. – Что толку от твоего наследия, если наши дети умирают от голода? Эти камни три тысячи лет пролежали в земле, и ничего с ними не случилось. Еще столько же пролежат в частных коллекциях богачей.

– Это не просто камни! – Фарид резко поставил амфору на пол и шагнул вперед. Его голос дрожал от возмущения, а руки сжались в кулаки. – Это память нашего народа, Самир! Каждая монета, каждый осколок керамики – это голос наших предков. Ты продаешь их, словно мешок риса на базаре!

Самир поднялся на ноги и приблизился к другу почти вплотную. В тусклом свете керосиновой лампы его лицо казалось высеченным из камня, глубокие морщины легли резкими тенями.

– Ты думаешь, мне легко? – прошипел он сквозь зубы. – Каждую ночь я вижу во сне тех, кто создавал эти вещи. И каждую ночь я вижу своих детей – голодных и беспомощных. Между мертвыми и живыми я всегда выберу живых.

А в дальнем углу опять заерзал Мустафа. Он заговорил неожиданно громко и резко, нарушив напряженную тишину.

– Мой дед был археологом. Работал с французами в Баальбеке ещё до войны. Он говорил – каждый артефакт – письмо из прошлого. – Мустафа подошёл к саркофагу царя Ахирама и осторожно провёл пальцами по древним письменам. – Но что толку от писем, если некому их читать?

Абу Марван, массивный охранник с седой бородой и суровым взглядом бывшего солдата, хмыкнул недовольно.

– Философы… Стерлинг платит миллионы долларов за диадему. На эти деньги можно накормить половину Бейрута. Разве это не благородная цель?

– Стерлинг… – Фарид выплюнул имя с презрением, словно оно обожгло ему язык. – Я знаю о нём достаточно. Он ведь тоже бывший археолог, который променял науку на деньги. Он скупает артефакты не для изучения, а чтобы тешить своё больное тщеславие.

Самир медленно достал из кармана помятую фотографию и протянул её Фариду. На снимке был огромный замок в шотландских горах – роскошный и неприступный.

– Его подземный музей больше Национального музея Бейрута, – тихо сказал он. – Климат-контроль, охрана круглые сутки, лучшие условия хранения в мире… Наши сокровища будут там в безопасности.

– В тюрьме! – перебил его Фарид с горечью в голосе. – Да, дорогой и красивой тюрьме, где их никто никогда не увидит!

Халиль резко обернулся от узкого окна-бойницы и поднял руку.

– Тихо! Кто-то снова идёт…

Все замерли на своих местах, затаив дыхание и вслушиваясь в ночную темноту над старым караван-сараем Бейрута – города, разорванного войной и отчаянно пытающегося сохранить хоть каплю своей памяти среди хаоса и крови.

– Самир, нам пора. Турецкая граница ждать не будет.

Но Самир словно прирос к полу, не двигаясь с места. Он неотрывно смотрел на саркофаг, и в его глазах горела мучительная внутренняя борьба.

– Знаешь, что говорил Стерлинг? – не поворачиваясь, бросил он Фариду. – Он говорил – «История принадлежит тому, кто сумеет её сохранить». И знаешь что? Он прав. Пока мы тут рассуждаем о морали, снаряды перемалывают в пыль наше прошлое.

– Ты оправдываешь воровство красивыми словами, – покачал головой Фарид. – Но кража есть кража.

Самир резко повернулся и вытащил из кармана ещё одну фотографию.

– А если я скажу тебе, что Стерлинг не единственный покупатель? Вот, посмотри. Герман Циммерман из Женевы. Его частная галерея открыта для всех желающих по выходным. Люди приходят, смотрят, восхищаются…

– За деньги, – буркнул Фарид.

– Конечно, за деньги! – взорвался Самир. – Всё в этом мире за деньги! Но лучше пусть люди платят за возможность увидеть наше наследие, чем копаются в руинах в надежде найти хотя бы осколок!

Мустафа медленно подошёл к окну и выглянул наружу. Улица была пуста; лишь бродячий пёс лениво ковырялся в мусоре.

– Самир, – тихо сказал он, не поворачивая головы. – Расскажи ему про Стерлинга. Всю правду.

Самир замолчал, и в воздухе повисла напряжённая тишина. Фарид почувствовал, как сердце забилось чаще.

– Какую правду? – спросил он хрипло.

Самир тяжело вздохнул и опустился на пол, привалившись спиной к стене. Голос его стал тихим и усталым.

– Джеймс Стерлинг не просто богатый коллекционер. Когда-то он был одним из нас – археологом. В семидесятых работал в Ираке. Проводил раскопки в Вавилоне. Потом началась война с Ираном… Его экспедиция попала под обстрел. Погибли все – жена, коллеги, студенты… Он остался один посреди руин, которые изучал всю жизнь. Так что он не просто богатей и бизнесмен.

Фарид почувствовал, как злость внутри него медленно угасает, уступая место чему-то другому – состраданию и пониманию.

– Тогда он поклялся себе: никогда больше не позволит войне уничтожить историю. Позже разбогател на нефти, но каждый заработанный цент тратит на спасение древних артефактов из горячих точек. – Самир поднял глаза на Фарида. – Его подземный музей – это не тюрьма для древностей – это ковчег. Последний шанс сохранить наше прошлое.

– Почему ты не рассказал этого раньше? – едва слышно прошептал Фарид.

– Потому что это ничего не меняет. Мы всё равно остаёмся ворами. Только иногда воровство – единственный способ спасти то, что нам дорого.

В этот момент в комнату торопливо вошёл Абу Марван с рацией в руках и тревожно кашлянул.

– Господа, у нас проблемы. Мой человек на границе сообщил – турецкая таможня усилила контроль. Кто-то слил информацию о контрабанде древностей.

Самир вскочил на ноги.

– Что это значит?

Абу Марван пожал плечами.

– Наш обычный маршрут закрыт наглухо. Нужен другой план и быстро.

Халиль подошёл к старой карте на стене и задумчиво провёл пальцем по горному хребту.

– Есть старая дорога через горы… Опасная тропа, зато турки её почти не патрулируют…

Мустафа покачал головой.

– Слишком рискованно. Мой грузовик не потянет перевал с таким грузом.

Вдруг заговорил Фарид – тихо, но уверенно.

– А если разделить груз? Часть отправим морем через порт Басры, а остальное повезём через горы?

Самир внимательно посмотрел на него и медленно кивнул.

– Возможно, это единственный выход…

Все взгляды удивленно устремились на него.

– Ты ведь был категорически против… – начал Самир, не скрывая недоумения.

– Я и сейчас против, – жестко оборвал его Фарид. – Но если уж эти сокровища покинут нашу землю, пусть хотя бы доберутся в целости и сохранности.

Самир задумчиво кивнул.

– Значит, морем… В Латакии у меня есть один человек. Рыбак по имени Омар. Он возит туристов к турецкому берегу. Думаю, за хорошую плату он не откажется от особого рейса.

– А что будет с диадемой? – встревоженно спросил Абу Марван. – Она ведь самая ценная из всего груза.

– Диадема отправится со мной, – решительно заявил Самир. – Через горы. Если что-то пойдет не так, пусть потеря будет минимальной.

– Три тысячи лет назад эту диадему носила царица, – тихо произнес Фарид, словно боясь потревожить чей-то сон. – Она правила городом у самого моря. Подданные ее боготворили, враги трепетали от одного ее имени. А теперь…

– Теперь она спасет жизни, – перебил его Самир. – Возможно, именно в этом ее истинное предназначение.

Мустафа нервно взглянул на часы.

– Нам пора двигаться. До рассвета осталось всего четыре часа.

Они принялись быстро и аккуратно укладывать артефакты. Каждый предмет бережно заворачивали в мягкую ткань и помещали в специальные ящики с прокладками. Работали молча, но напряжение висело в воздухе, звенело в каждом движении рук.

Когда очередь дошла до саркофага царя Ахирама, Фарид застыл, словно наткнулся на невидимую преграду.

– Этот саркофаг… он особенный. На нем выгравирована одна из древнейших финикийских надписей. Проклятие каждому, кто потревожит покой царя.

– Суеверия! Не думал, что ты веришь во всю эту чепуху.

Фарид пожал плечами, – Абу Марван усмехнулся.

– Может быть… Но подумайте только – царь Ахирам правил Библосом в десятом веке до нашей эры. Он видел строительство храма Соломона и торговал с египетскими фараонами. А теперь его останки отправляются в шотландский замок к нефтяному магнату…

– История любит горькую иронию, – философски заметил Самир и помог Мустафе поднять тяжелую крышку саркофага.

Но внезапно снаружи опять послышались шаги. Все замерли, даже дыхание стало поверхностным и еле слышным. Халиль осторожно выглянул в окно и успокаивающе махнул рукой – просто поздний прохожий.

– Нервы ни к черту, – пробормотал Мустафа, вытирая рукавом пот со лба.

– У всех нервы ни к черту, – откликнулся Самир. – Но мы почти закончили.

А когда последний ящик был наконец упакован, Фарид достал бутылку арака и разлил напиток по маленьким стаканчикам.

– За что выпьем? – спросил Абу Марван.

Фарид поднял стакан и внимательно посмотрел на своих товарищей.

– За тех, кто создал эти сокровища… и за тех, кто сумеет их сохранить.

Они выпили молча. Жгучий арак обжег горло и согрел душу одновременно.

– Самир… – тихо произнес Фарид после короткой паузы. – Когда будешь у Стерлинга, передай ему кое-что от меня.

Самир вопросительно поднял бровь.

– Что именно?

Фарид вынул из кармана небольшой глиняный черепок с едва различимыми письменами, потер его пальцами и задумчиво произнес.

– Это осколок древней амфоры из моей личной коллекции. Передай ему, скажи – подарок от человека, который знает, как болит утрата.

Самир осторожно принял черепок и аккуратно завернул его в платок. В его глазах мелькнуло напряжение, будто он держал в руках живое существо.

– Передам обязательно.

Мустафа же уже заводил мотор грузовика. Двигатель мягко заурчал, ровно и уверенно, точно дремлющий зверь проснулся и приготовился к долгому пути. Они быстро погрузили ящики, надежно закрепили их ремнями и укрыли сверху выцветшим брезентом.

– Если все пройдет гладко, встретимся в Стамбуле, – сказал Самир, крепко пожимая руку Фариду.

– А если нет? – тихо спросил Фарид, не отпуская его руки.

Самир помолчал секунду, словно взвешивая каждое слово.

– Тогда пусть хотя бы мир узнает, что мы сделали все возможное. Что мы пытались спасти то немногое, что еще можно было спасти.

Грузовик медленно тронулся с места и осторожно выехал из двора старого караван-сарая. Фарид остался стоять у входа в подвал, глядя вслед удаляющимся красным огонькам. В руке он сжимал последний артефакт – небольшую бронзовую фигурку богини Астарты. Он решил оставить ее себе. На память, на удачу или на прощение.

– Прости нас… – прошептал он в темноту, обращаясь к безмолвной статуэтке. – Мы делаем все, что можем.

А в это самое время, далеко отсюда, в сумрачном шотландском замке среди вересковых холмов Джеймс Стерлинг стоял посреди своего подземного музея. Он аккуратно протирал стеклянные витрины и готовил место для новых экспонатов. Стерлинг даже не подозревал, что через несколько месяцев его бесценная коллекция привлечет внимание совсем других людей – тех, для кого древние сокровища были всего лишь средством финансирования куда более темных замыслов.

Но пока он этого не знал. Пока он просто ждал – и верил в чистоту своих намерений.