Текст книги "Ось ординат"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Ничего, ничего страшного. Хорошо, что мы вовремя подоспели. Ваха тебя от самого офиса вел… Синяки – ерунда. Синяки пройдут. Но, чтобы выжить в нашем мире, надо ценить дружбу и уметь быть благодарным, понимаешь меня? Сейчас ты бы мог быть уже трупом, но вот я спас тебе жизнь…

– Рамиз, я…

– Не надо слов! Слова – пустой звук. Настоящие друзья приходят на помощь, не дожидаясь слов. И не ждут слов благодарности. Настоящие друзья… Ладно, сейчас тебя отвезут. Приведут в порядок. Ты отдохни. Приди в себя. А я заеду к тебе вечером, и мы обо всем поговорим, да? Посидим, покушаем фрукты. Мне такие фрукты привозят…

Рамиз отечески хлопнул Славу по плечу. От этого хлопка по телу пошла такая боль, что парень трупом повис на руках бойцов, а заботливый крестный, не оборачиваясь, ушел прочь.

Славу и впрямь привели в порядок. В какой-то уютной сауне ему вправили вывихнутое плечо, синяки помазали, ссадины обработали и заклеили. Его даже помассировали две пышнотелые дамы в уродливых бикини. Вернее сказать, бикини были ничего себе, но на груди восьмого размера такие тонкие полоски материи смотрелись неэстетично. Впрочем, Славу не волновала эстетика. Его интересовало, как смыться из этой сауны.

Как ни странно, по окончании процедур никто и не подумал его удерживать. Даже предложили подбросить до дому и не обиделись на вежливый отказ.

Немного попетляв, чтобы убедиться в отсутствии слежки, Слава опять схватился за трубку таксофона и принялся тыкать стальные клавиши.

– Привет, Вовчик…

Приятель словно ждал звонка. В самом деле, новостей у него скопилось изрядно, и по мере того, как он вываливал их на Славу, Слава опять возвращался мыслями к венесуэльским джунглям. Собственно, приход ментов к его бывшему компаньону был предсказуем, но вот остальное… Парень слушал и потихоньку буйно помешивался. Наконец он не выдержал и сорвался на крик:

– Они охренели! На что ордер?! А небоскребы в Америке я не завалил?! Это все пурга! Козлы полные! Такую лажу гнать… Что? Где я сейчас? Да нигде, стою на улице, прикидываю… Какая разница на какой улице? Ах ты!..

До Славы вдруг дошел скрытый смысл последних вопросов, заданных приятелем: где он и куда собирается? Сдал его друг Вовчик, заманивает в ловушку. Небось сидит рядом с ним какой-нибудь капитанишко и делает страшные глаза: тяни время!

Слава быстро оглянулся по сторонам, бросил трубку и кинулся прочь от будки. Побежал, как затравленный зверь. Побежал в никуда, просто побежал от грозящей ему опасности.

Вечер. Самое время подвести итоги. Подвести итоги, а потом накинуть на шею петельку покрепче и тихо удавиться. А почему нет? Какой еще выход в данной ситуации? Только-только начал Слава разгребать навалившиеся проблемы, как тотчас навалились новые, тяжелее прежних. И ведь не шутки какие-нибудь, не блажь самозваного бандюги, потерявшего должника. На Славу повесили отнюдь не детские обвинения: бандитизм и терроризм. В голове не укладывается!

Даже не верилось, что вся эта ерунда закрутилась с подачи какого-то мошенника, подделывавшего по сходной цене фотографии и дипломы. Денег нет, дома ждут враги и пылкий любовник, за голову объявлено вознаграждение, в спину дышит родная ментура и иностранная разведка, друзья предали. Благодать! Да, чуть не забыл: описанный цирк приглашен на Славины же деньги.

Слава брел по ночной улице, и в голове его было пусто. Если утром он еще питал надежду, что сможет выпутаться, строил планы, плел интриги, то теперь даже не пытался найти решение. Только чудо могло спасти парня, только на чудо и оставалось уповать. Но какое это должно быть чудо? Где искать волшебника, способного его сотворить?

Слава в очередной раз ущипнул себя в тщетной попытке проснуться. Увы, происходящее оставалось явью.

Парень плелся по улице и ждал развязки с покорностью жертвенного барана. Он брел, опустив голову и изучая трещины тротуара, словно силился прочесть магические руны, таившие в себе решение задачи. Он брел, поддавая ногой попадавшиеся пивные банки, с хрустом давя сигаретные пачки.

Вдруг асфальт оборвался, уступив место мостовой.

Слава поднял голову и увидел крыльцо, сиявшее неоновыми огнями. Казино. Еще не успев ни о чем таком подумать, парень запустил руку в задний карман джинсов. Пальцы нашарили смятые бумажки денег и пластиковую карточку.

«Казино Поголе» сияло над крыльцом.

«Казино Поголе» значилось на последней из уцелевших у Славы карточек.

И он стоял у дверей этого заведения.

И он пришел к нему, не разбирая дороги и даже не дав себе труда прочесть адрес.

Это ли не ЗНАК? Это ли не указующий перст провидения? Это ли не преддверие великого спасительного чуда?

Не раздумывая ни секунды, Слава ступил на крыльцо.

Дюжий охранник заступил ему дорогу.

Слава запаниковал: если его не пустят, то чудо не случится, путь к спасению окажется закрыт.

Но прежде чем парень открыл рот, охранник заметил в его руках карточку и отступил в сторону.

Оказалось, даже деньги не нужны. Как обладатель карточки Слава мог воспользоваться кредитом в двести баксов.

– Какие фишки желаете? – спросил его служка, даже не поморщившись на помятый наряд и переклеенную физиономию клиента.

Какие фишки взять? Непростой вопрос. Игра – всегда риск, всегда испытание судьбы на прочность, а сегодня, вдобавок, судьба сама привела Славу к столу, сама сунула ему в карман карточку, явно предоставив шанс. Так что же?

– А какая у вас самая дорогая фишка? – спросил Слава, надеясь получить от Судьбы еще одну подсказку.

– Двести условных единиц, – прозвучал ответ.

То ли у Славы от переживаний сорвало крышу, то ли у него открылся вдруг третий глаз и Провидение упорно толкало его к цели. Казино, карточка, двести долларов кредита и двести баксов за фишку – какие еще знаки нужны для прозрения?

– Дайте мне одну на двести!

Получив кругляш, Слава уверенно положил его на 14 – дату своего рождения. Положил и откинулся на спинку стула, ждать выигрыша. Потом он сообразил, что дата рождения – не самое удачное число. Во-первых, ничего счастливого с числом 14 связано не было, во-вторых, астрология – наука темная, и надо еще разобраться, что важнее: месяц или дата.

В общем, Слава схватил свою фишку и спешно передвинул ее на 27. За билет с этим номером Слава получил аж четыре балла на вступительном экзамене и, не завались он на сочинении, поступил бы неминуемо в институт, не загремел бы в армию… В общем, жизнь могла пойти иначе, чем пошла.

Какие 27?! – ужаснулся парень в следующую секунду. 19! 19 ноября он «дембельнулся» из своей 6-й дивизии… Шестой? Шестой. 19 – опять дата, а вот номер дивизии…

Слава опять схватил фишку, вызвав на себя недовольный взгляд крупье.

Вы делаете ставку?

– Да! Делаю! 43! То есть 34. Да. Могу я поставить все на 34?

Не услышав возражений, парень положил свою фишку на 34.

– Игра сделана, ставок больше нет! – объявил крупье и бросил шарик.

Слава рванулся было вперед, чтобы немедленно передвинуть фишку на 5, но шарик уже вовсю бегал по деревянному кругу – игра сделана.

Парень сел на свои дрожащие руки, закрыл глаза и стал ждать.

Только теперь он понял, что напрасно сел за первый попавшийся столик. На этом столике крупье – жулик. Точно жулик! И шарик у него катается очень долго. Немыслимо, недопустимо долго. Если так будет продолжаться, то казино просто прогорит, а посетители заснут прямо на столе.

Шарик все катался и катался. Слава не сомневался, что когда он откроет глаза, то обнаружит у крупье приличной длины бороду.

– Выиграл номер 34! – объявил крупье.

– Все на 5! – выкрикнул Слава и тотчас передвинул аккуратную стопку на другой конец стола. – Все на 5!

Шарик снова побежал по кругу, а Слава похолодел от одной только мысли, что на сей раз мог ошибиться. Как же можно было ставить на кон весь выигрыш, доставшийся столь волшебным образом? Как можно было быть таким самоуверенным по отношению к капризной Судьбе? Как только?..

– Выиграл номер 5!

– Мое! – завопил Слава, сгребая свой выигрыш.

Двести с гаком тысяч! Вот так начало! Определенно, к утру жизнь наладится. К утру Слава сможет погасить все долги, нанять лучших адвокатов, а то и купить следователей с потрохами. К утру Слава сможет нанять бронированный лимузин и охранников с автоматами. К утру все изменится, и опасности последней недели будут вспоминаться как неприятные ощущения на приеме у стоматолога. К утру…

Все было кончено задолго до рассвета. Слава проигрался в пух. Как ни комбинировал он ставки, как ни подстраховывался, ставя на цвет и на «чет-нечет», шарик все равно выбирал те лунки, которые позволяли крупье сгребать Славины фишки.

Луч надежды блеснул, отразившись в разноцветных кругляшах с золотистыми цифрами, и погас.

Славе налили приторный коктейль за счет заведения и проводили до дверей.

В пятом часу утра Слава зашел в какой-то подъезд, взобрался на подоконник и попытался заснуть. Вскоре это почти удалось ему, он провалился в тревожное полузабытье, готовое озариться очередным кошмарным сном. Парень мог запросто свалиться во сне с подоконника и даже разбить себе голову, но этого не случилось. Зато на рассвете три пары грязных но крепких рук схватили его, несколько раз ударили, пытаясь то ли оглушить, то ли просто запугать.

Стремительно и тщательно изучив содержимое Славиных карманов, грабители бросили жертву на пол и ретировались. В несколько мгновений Слава лишился последних денег, ключей от квартиры и документов.

Единственное, что осталось в кармане Славиных джинсов, смятая фотография, на которой Михаил Серафимович стоял в обнимку с товарищем Фиделем…

«Судьбописец» не сразу понял, кто перед ним стоит. А поняв, не испугался, как рассчитывал Слава, а досадливо поморщился:

– А, это вы…

– Я! – рявкнул Слава, подаваясь вперед и хлопая на зеленое сукно снятое со столба объявление о розыске. – И это – тоже я!

Хозяин кабинета поморщился и поднял объявление за уголок.

– Да, я уже видел. К сожалению, обстоятельства сложились не в нашу пользу. Скоро выборы, все шуршат. Менты подняли из архива несколько дел. Это не более чем показуха. На самом деле предъявить вам нечего…

Слава дернулся вперед, с трудом сдержав порыв дать шарлатану в морду.

– Нечего предъявить?! Да меня уже записали в шпионы, в сексоты, в подпольные миллионеры, в сексуальные маньяки и зоофилы. Теперь еще менты на хвост сели!

– Поверьте, волноваться не о чем! Никто вас не станет всерьез искать! В противном случае, вас бы давно уже ждали дома, по месту жительства!

– Нету у меня уже места жительства! – взвыл Слава. – Я не могу домой вернуться, потому что там толпятся всякие идиоты, которые считают меня неизвестно кем! И менты там тоже, кстати сказать, сидят. Не хватало только санитаров и… Терминатора-4!

– Вы опять драматизируете ситуацию. Сейчас крайне важно сохранять спокойствие и трезвый взгляд на вещи. В противном случае…

Слава молча бросился вперед. Ударить с размаху между глаз негодяю не удалось, несмотря на возраст и тщедушное сложение, Михаил Серафимович ушел от удара с удивительным проворством.

Слава ловким движением схватил противника за ворот пиджака, потащил к себе, опрокидывая на стол, и хотел уже учинить над ним расправу, как вдруг фальшивых дел мастер перехватил его запястье и одним только движением кисти выкрутил Славину руку так, что парень взвыл и рухнул на стол. В мгновение ока ситуация в кабинете здорово изменилась: теперь уже Слава лежал на столе, поверженный и беспомощный.

– В школу надо было ходить, а не бычки по подъездам смолить! Ишь ты, подай ему эликсир! Продайте мальчику порцию ума! Нашел, понимаешь, Гудвина… Успокоился?

Слава еще волновался, но виду не подал.

– Значит так, – продолжая выкручивать Славину руку, строго сообщил Михаил Серафимович. – Ты сейчас выметаешься отсюда, и больше я тебя тут не вижу. Никогда. Найдет блажь появиться еще раз – тебя не станет. Понял?

– Понял, – процедил парень сквозь зубы и тотчас был отпущен. И как только он был отпущен, тотчас снова бросился на врага. На сей раз расстояние было куда меньше, и не сносить бы мошеннику головы, но резкая боль парализовала вдруг ногу Славы. Прикрепленный к крышке стола электрошок оставил за подлым хозяином кабинета и второй раунд.

– Последняя попытка, – с довольным видом наблюдая за корчащимся парнем, сообщил Михаил Серафимович. – Больше попыток не будет. Пошел вон, слизняк!

С трудом волоча онемевшую ногу, Слава выбрался из кабинета. У него уже отобрали все, включая собственное прошлое. Теперь его лишили даже права на месть.

Майкл всегда предпочитал приходить на встречи первым, но появлялся на сцене в последнюю очередь. Сначала лучше изучить обстановку, понаблюдать за происходящим вокруг вообще и за пришедшим на встречу в частности. Вот и сегодня, отправляясь на встречу с Булавой, Майкл прибыл за полчаса до назначенного времени.

Спорное впечатление производил этот парень. С одной стороны – явный болван; остается лишь посочувствовать русской разведке, сильно сдавшей после развала страны. Но с другой стороны, слишком явным болваном был этот Слава. Слишком катастрофическим тупицей. Не переигрывает ли парень? Не ведет ли ловкую игру, прикидываясь простачком? Конечно, столь тонкая интрига под силу не каждому, и в подобном стиле мог бы работать человек в возрасте, с большим опытом, но жизнь и учителя убедили Майкла в том, что не стоит недооценивать противника потому лишь, что тот молод.

Осмотревшись в помещении кафе, агент нашел подходящее место для начала встречи. Он уселся в небольшом закутке между входной дверью и не работающим по причине жары гардеробом. Улучив момент, Майкл перегнулся через стойку гардероба и взял стул. Усевшись в выбранном закутке, он развернул журнальчик. Теперь он сразу видел каждого входившего, причем замечал его сразу, а вот большинство посетителей даже не смотрело в его сторону или принимало за охранника.

Майкл предусмотрительно выложил принесенный конверт с деньгами и документами, затолкав его под обшивку стойки гардероба.

Теперь оставалось ждать. Полчаса, если Булава не появится раньше…

Хлопок по плечу заставил Майкла вздрогнуть. Не столько от неожиданности этого жеста, сколько от того, что кто-то непостижимым образом оказался у него за спиной.

Майкл медленно повернул голову.

Над ним стоял агент Булава. Выглядел он не лучшим образом: свежие синяки, пластырь на скуле, щетина, взъерошенные волосы, бледное лицо и красные глаза человека, проведшего бессонную ночь. Что с ним? Упал на лестнице? Вряд ли тут подойдет столь заурядное объяснение. Вчера агент заключает соглашение с врагом, а сегодня плохо выглядит – это не может быть совпадением. Неужели парень, надеясь заработать вторую половину миллиона, пытался захватить Циркача? И что? Захватил? Спугнул? Если бы его акция закончилась неудачно, вряд ли он остался бы в живых…

– Журнал переверни, – сказал Булава вместо приветствия.

Он и не предполагал, какие сомнения терзают Майкла в эту минуту. После того как его обобрали в подъезде, Слава еще час сидел на скамейке возле дома, потом час шел по утренней Москве к кафе. Добравшись до места, он стал искать укрытие и нашел его, зайдя в тот самый закуток, где сидел теперь шпион. Открыв стенной шкафчик, где хранился инвентарь уборщицы, Слава перевернул ведра, сел на них и заснул, прислонившись лбом к стояку. Надо ли говорить, что сон его был беспокойным и тревожным. Слава просыпался каждые полчаса, когда терял равновесие и валился со своих ведер на бок. Свалившись в очередной раз, Слава выглянул в щелку двери и увидел сидящего на стуле Майкла. Спросонья не сообразив даже провести пятерней по волосам, парень явился перед иностранным резидентом как был. Вот и весь детектив.

Майкл закрыл журнал, медленно поднялся и поднял руку для приветствия.

– А я вас недооценивал… – сказал он, вглядываясь в лицо собеседника.

– Я быстро учусь, – хмуро сообщил Слава.

Майкл кивнул:

– Да, теперь я узнаю стиль Циркача… Документы у вас?

Слава мрачно усмехнулся:

– Не совсем. А ты при деньгах?

Майкл усмехнулся в ответ, быстро оглянулся и извлек из тайника в стойке гардероба конверт плотной бумаги. Достал, многозначительно взмахнул им и переложил в карман:

– Теперь при деньгах. Давайте материал.

Слава, может, и не был настоящим шпионом, может, и не знал этикета при обмене информации на наличные, но с головой дружил, а потому не спешил расставаться со своим сокровищем:

– Ха. Давай бабки, а я скажу, где мой конверт.

Майкл неодобрительно покачал головой:

– Мы не на базаре. Никто не собирается вас кидать.

– Насчет кидать – верю, – кивнул Слава. – А как насчет лишних свидетелей? У вас нет привычки от них избавляться?

Майкл поморщился:

– Вам ничего не угрожает.

Его ответ не убедил, и шпион покорно поднял руки, предоставляя возможность обыскать себя:

– Я безоружен.

Слава усмехнулся скептически, но воспользовался предоставленной возможностью и бегло пробежался по бокам и ногам Майкла. Конечно, иностранный шпион мог владеть смертоносными приемами, которые в ближнем бою надежней ножа и пистолета, но ведь и Слава имел кое-какие навыки рукопашного боя. К тому же Майкл, уверенный в том, что перед ним Булава – настоящий разведчик с таким же уровнем подготовки – вряд ли рискнет затеять потасовку в кафе. Если только Майкл не припрятал оружие где-то поблизости… Слава засунул руку в щель стойки гардероба, пошарил там.

Майкл наблюдал за его действиями.

– Я безоружен, – повторил он. – И поверьте, мне не резон брать на себя уголовщину ради… незначительной суммы и свидетеля, которого мы можем надежно прикрыть. Это в России деньги – ключевой вопрос, мы же выплачиваем своим осведомителям и более крупные суммы.

– Ладно, допустим, – нехотя согласился с такими доводами Слава.

Рассудив, что опасности нет, он наклонился, запустил руку под обшивку стула, на котором только что сидел Майкл, и достал мятый конвертик.

– Однако, я вас…

– Недооценивал, недооценивал, – впервые за последние сутки на Славином лице промелькнула улыбка. – То ли еще будет. Меняемся, что ли?

Внимательно следя друг за другом, мужчины обменялись конвертами.

Майкл быстро запустил руку в конверт и извлек мятую фотографию Михаила Серафимовича и бумажку с рукописным текстом.

Слава замешкался с металлическим замочком. Майкл успел рассмотреть фото, взглянул на бумажку:

– Адрес?!

– Ну, не домашний конечно, но там он бывает почти ежедневно. Это вроде явочной квартиры…

Майкл ткнул в руку Кастро, еще покоившуюся на плече «судьбописца»:

– А чья это рука у него на плече?

Слава ждал этого вопроса и не замешкался с ответом:

– За это вы не платили, так что я отрезал. Но человек очень даже козырной. Могу продать вторую половину фото еще за пол-лимона…

Слава наконец осилил мудреную застежку и достал из конверта паспорт, какие-то бумажки и худенькую стопочку денег.

– Это что за фигня? – спросил он, раздвинув цветастые купюры веером. – Это что, пятьсот тонн?! Что-то у меня с очками, свои не одолжишь?

Прежде чем ответить, Майкл бережно убрал свое приобретение в карман.

– Тише, Булава. Здесь, как мы договаривались, паспорт, виза, билет первым классом, пятьдесят тысяч евро…

– Пятьдесят?!

– Пятьдесят тысяч евро наличными. Остальное вы получите на месте, в банке. Согласитесь, что тащить через таможню полмиллиона неразумно. С другой стороны, это наша страховка: за время полета мы проверим вашу информацию, и если все подтвердится, вы сможете спокойно снять деньги.

Слава заподозрил, что его слегка обманывают:

– Погодь, мы так не договаривались! Как чего тащить через границу я уж сам разберусь…

Майкл перебил его все тем же ровным голосом:

– Вам некогда разбираться. У вас самолет через три часа, и это последний шанс уйти из страны. Вас уже ищут.

Слава привычно вздрогнул:

– Кто?

– Бросьте клоунаду. Они в любой момент могут перекрыть границу. Ваше фото на каждом столбе. Вам шьют уголовщину, но когда вас возьмут… Пока еще есть шанс уйти под чужим паспортом, но к вечеру капкан захлопнется. Не теряйте времени. Хватайте машину и неситесь в «Шереметьево». Пятьдесят кусков вам хватит на дорогу, а на месте получите свои серебряники в любой валюте. Если, конечно, вы не подсунули нам пустышку…

Слава недоверчиво взглянул на билет:

– Три часа…

– Не забудьте выучить новую легенду. Прощаться не будем.

Слава хмуро кивнул, продолжая вчитываться в многочисленные бумаги. Потом вдруг лицо его немного просветлело:

– Тебя, кстати, тоже ищут. Те хлопцы, что обознались, помнишь? То ли хотели извиниться, то ли спросить, как пройти в библиотеку.

Лицо Майкла было непроницаемо. Он нацепил свои очки и вышел, не прощаясь.

Агент Майкл был доволен. Хорошее настроение пребывало с ним еще минуты четыре, пока он не свернул за угол дома. А за углом его схватили, затащили в подворотню и принялись быстро и профессионально бить. Били его те самые люди Жоры Архитектора. Правда, сегодня они прихватили с собой еще двух товарищей и милицейские дубинки, а иллюзии на счет соотношения сил оставили дома.

Слава немного понаблюдал за бойней из окна такси. Увидев, что Майкл упал и бандиты награждают его последней порцией пинков, он повернулся к водителю:

– Давай, шеф, на Курский.

Таксист удивленно посмотрел на странного пассажира в зеркало:

– Куда?

– На Курский вокзал, отец. Передумал я лететь. Еще, правда, собьют хохлы ненароком. Поеду поездом.

– Куда же ты поедешь с Курского-то?

Слава пожал плечами:

– Это уже зависит от расписания.

По пути на вокзал Слава успел рассортировать содержимое конверта. Часть предметов он оставил внутри, часть скомкал, чтобы выбросить в первую же урну. Для урны он приготовил и документы на депозит в далеком отделении банка с самым длинным названием, какое Славе приходилось слышать. На выброс после некоторого раздумья был приготовлен и билет. Его, конечно, можно сдать, сумма немаленькая, но рискованно соваться в кассы, тем паче с побитой физиономией. Если даже у кассира нет под рукой ориентировки на разыскиваемых преступников, то ободранный вид человека с девственно новым паспортом может вызвать подозрения. Да и прав Майкл насчет того, что каждая лишняя минута в Москве увеличивает опасность задержания.

Выбираться из столицы Слава решил на электричке. Для осуществления его плана годилась любая электричка восточного направления.

Собственно, и плана никакого особого не было. Парень решил затеряться на просторах родины, зарыться на год-другой в какую-нибудь далекую деревушку, чтобы улеглось, утряслось, устаканилось. Потом выбраться в районный центр и навести справки насчет интереса к своей персоне. Глядишь, можно будет вернуться в родной город, хотя и перспектива обосноваться в мегаполисе помельче не казалась парню «крахом инженера Гарина».

Один существенный изъян: когда план этот рос, подобно кристаллу, в Славиной голове, то рос он на сумме в пятьсот тысяч евро, теперь приходилось довольствоваться пятьюдесятью. Но ничего, для Сибири и пятьдесят штук – деньги великие.

Изучив расписание, Слава выбрал электричку до Владимира. Купил билет. Чтобы скоротать оставшийся до нее час и не отсвечивать перед патрулями, прошел в зал ожидания.

Народ увлеченно смотрел по телевизору криминальные новости. Слава подошел как раз вовремя, чтобы посмотреть самое интересное.

– Сегодня ночью, – вещала молоденькая дикторша с маленькими глазками и огромным боксерским подбородком, – в результате спецоперации, проведенной совместно РУБОП и МВД, в одном из районов Москвы был задержан преступный авторитет Рамиз Гунгалия…

Слава икнул, увидев на экране свою разгромленную квартиру, по которой сновали омоновцы в масках и публика в штацком, кокетливо прикрывавшаяся от камеры растопыренной пятерней. Последние сомнения отпали, когда объектив выхватил лежащие на полу Славины шорты, топорик для мяса и расколотый кубок в виде игральной кости.

– По данным оперативников, – продолжала дикторша торжественно, – именно через группировку Гунгалия были ввезены в столицу взрывчатые вещества, использованные при подготовке серии терактов в столице. На квартире, где был задержан Гунгалия, долгое время находился штаб, координировавший действия боевиков. При обыске в квартире были изъяты взрывчатые вещества, деньги, наркотики, подрывная литература, обнаружен целый арсенал оружия…

И точно, показали разложенное по полу оружие, пачки долларов и пакеты с белым порошком.

Слава опять икнул.

– Сейчас задержанный дает показания, – подвела триумфальный итог дикторша. – Сообщники Гунгалия объявлены в федеральный розыск…

На экране возник Рамиз в наручниках. Жмурясь от бьющей в глаза лампы, абхазец тем не менее смотрел прямо в объектив. Славе показалось даже, что Рамиз смотрит прямо на него, смотрит осуждающе и зло. Неприятное ощущение вызывал этот взгляд.

Сюжет закончился, картинка меняется. На экране – веселящиеся люди, среди которых отплясывает Андрей Юрьевич.

– К другим новостям. С большой помпой отпраздновал свадьбу своей дочери…

«Надо было взять с этого козла деньги», – подумал Слава и пошел на посадку.

Слава плохо представлял себе, как и чем живут люди за Уральским хребтом. Вот так, с бухты-барахты, взять и выбрать для себя городок на ближайшие пару лет только кажется делом немудреным, а когда посидишь на вокзале города Владимира с картой на коленях, пожуешь в задумчивости местный чебурек из окрестной собачатины, так и почувствуешь себя в шкуре того философа, воскликнувшего: «Знаю лишь то, что ничего не знаю!» Слава раскрыл только что купленный атлас с той небрежностью, с какой раскрывает меню ресторана его завсегдатай, уверенный, что знает все блюда наперечет. Но чем дольше парень водил пальцем по названиям населенных пунктов, по паутине дорог, по синим меандрам рек, тем труднее становился выбор. Самое скверное, что приходилось не сопоставлять преимущества того или иного именного кружочка на карте, а буквально высасывать из пальца необходимую информацию, руководствуясь аргументами столь субъективными, что и рассказывать о них стыдно.

К примеру, город Батоги, хотя и находился в стороне от основных трасс, не внушал доверия из-за своего недоброго названия. Город Тавочи, напротив, никаких ассоциаций не вызывал, но обозначенные рядом с ним многочисленные месторождения самых разных ископаемых отпугивали; дело даже не в страсти к чистому воздуху, просто Слава легко представил себе население этого добывающего все подряд городка и питающегося в основном паленой водкой. Город Нагорка выглядел мило и безобидно, но обозначенная рядом высота над уровнем моря Славу огорчала: высоты парень побаивался и переселяться в сибирский вариант «Орлиного приюта» не спешил.

В итоге беглец принял исключительно мудрое решение: положиться на судьбу. Взял билет до Владивостока, сел в поезд и поехал, поглядывая в окна и с трепетом ожидая, пока мелькнет на какой-нибудь станции сокрытый для других смертных символ.

Поезд был не скорый, ехал неспешно, подробно останавливаясь везде, где только можно, и пассажирам своим в возможности подробно рассмотреть окрестности не отказывал.

Поначалу Славин глаз даже радовался, отдыхая на привычных зданиях вокзалов и вокзальчиков, привычно облепленных торговыми точками и оттененных возвышающимися невдалеке высотками. Потом каменные сооружения начали сменяться деревянными строениями, торговые точки произрастали на них все реже, а дома аборигенов больше не закрывали горизонт, то ли опав до уровня первого этажа, то ли сойдя на нет.

Слава, разумеется, не надеялся, что доедет в конце концов до Рио или Ниццы, но сжималось юное сердце при мысли о неотапливаемом сортире и бане раз в месяц. Хотелось, верьте не верьте, цивилизации. Хотя бы центрального отопления и телевизора. Или это много за пятьдесят-то зеленых штук?

Дорога начала утомлять, половину пути Слава проехал и достаточно удалился уже от своих врагов и Останкинской телебашни, а выбор еще не был сделан.

Постоянная тряска, перестук колес под кроватью, невнятное питание и душераздирающие гудки по ночам начинали действовать на нервы. Пора было определяться, пора уже было увидеть уготованный ему знак и осесть на твердой поверхности, и Слава теперь неотлучно торчал у окна, вглядываясь в ползущие мимо пейзажи.

На какой-то день пути, так и не увидев знамения, парень торчал в тамбуре, когда рядом с ним притормозила проводница. Эта по-сибирски округлая особа с самого начала портила Славе настроение главным образом своими двусмыслеными взглядами и привычкой присаживаться на топчан всякий раз, когда являлась за пустыми стаканами. Чтобы сократить до минимума свое общение с этой дамой, Слава даже сократил число чаепитий. Тем не менее совсем оградить себя от нежелательных встреч не удавалось.

– Чай заказываем! Чай заказываем! – провозгласила проводница, остановившись возле Славы. Она все время повторяла свои предложения дважды, как будто общалась со слабоумным, неспособным уловить смысл фразы с первой попытки.

Слава вздохнул и отвернулся, сделав вид, что читает расписание.

Проводница отчего-то не спешила опоить чаем прочих пассажиров и продолжала стоять у него за спиной.

«Что ей от меня надо?» – раздраженно подумал Слава и, чтобы иметь предлог обернуться, спросил вслух:

– Поезд по расписанию идет?

Проводница медленно кивнула, чуть опустив округлый подбородок к своему выдающемуся из тесной формы бюсту, и продолжала пристально смотреть Славе в лицо.

«Она что, меня соблазняет, что ли? – с досадой подумал парень. – Или гипнотизирует? Купила на вокзале брошюрку по гипнозу и упражняется теперь…»

– Принесите, пожалуйста, один стакан, – сказал он вслух, чтобы привести эту соблазнительницу в движение, в чувство и вообще отправить с глаз долой.

– А это вы тещу отравили? – спросила проводница, пропустив его заказ мимо ушей.

– Что?! Какую тещу?! – переспросил Слава с усмешкой, надеясь, что ослышался.

Нет, он не ослышался, и проводница очень охотно пояснила, что имеет в виду:

– Ну, в «Окнах», у Нагиева. Не вы рассказывали, как тещу пытались отравить?

Слава в первый момент испугался, но потом сообразил, что уж по телевизору его никакой Серафимович заочно показать не мог, тетенька явно обозналась на почве постоянной тряски и хронического переутомления.

– Нет. Не я, – ответил Слава равнодушно и отвернулся к расписанию, намекая, что разговор окончен.

Проводница намека не поняла. Поверите ли, но она даже заигрывающе ткнула парня пальцем и улыбаясь с видом заговорщика сказала:

– А мне кажется, это вы!

Слава дернулся, когда палец уперся ему в ребро, и едва не потерял самообладания.

– У меня нет тещи! И не было. Не женат я, понятно?

Поезд сбросил скорость, очевидно приближаясь к станции. Сейчас любительнице телешоу придется отвлечься, чтобы выполнить свои обязанности: лестницу опустить, флажком махнуть… чем там еще занимаются проводницы на станциях?