Текст книги "Ось ординат"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Дмитрий Алейников
ОСЬ ОРДИНАТ

ОСЬ ОРДИНАТ

Вообще-то Славе нужна была не биография, а только диплом. Нормальный фальшивый диплом не слишком престижного вуза и не слишком примерный, чтобы не вызвать лишних вопросов и подозрений. Славе требовался самый заурядный диплом со множеством троек, одной какой-нибудь четверкой и пятеркой по физкультуре. Средненький диплом для предоставления в отдел кадров.

Слава пока даже не знал, какой это будет отдел кадров, чей и почему. Он твердо знал только то, что надо устраиваться на какую-нибудь работу и срочно делать карьеру или просто деньги, пока совсем не иссякли его сбережения. Жизнь заставляла не просто суетиться, но, как говорится, приспосабливаться к новым реалиям.

Реалии в лично Славином контексте выглядели так. В девяносто втором Слава с приятелем, едва демобилизовавшись, неплохо заработали. Шальные деньги, если не вдаваться в подробности. Причем денег перепало много. Даже на нынешний день цифра произведет впечатление на многих коммерсантов средней руки, а тогда, в девяносто втором, когда на доллар можно было напиться в стельку, успех едва не свел парней с ума. Окрыленные столь крупным и легким успехом, Слава и Вовчик (так звали приятеля) завалились на лавры, где довольно долго почивали, придирчиво и свысока посматривая на новые перспективы. Мечталось «замутить большое дело». Стартовый капитал имелся, и времена стояли подходящие, только вот самомнение у молодых людей зашкаливало за все ограничители. Имевшиеся в поле зрения варианты казались им недостаточно прибыльными, не слишком денежными. Вокруг суетились люди с идеями, которые что-то предлагали, просили, агитировали. Мелко, неинтересно, рискованно выглядели их предложения в глазах новоявленных нуворишей. В ленивых поисках прошел год, другой, третий. Деньги медленно таяли, но, что еще хуже, заметно падала их покупательная способность. На доллар нынче уже нельзя купить и самой паленой водки. Вовчик пустился во все тяжкие, занявшись перепродажей масла и майонеза. Дела у него шли незавидно. Слава смотрел на вещи более трезво. Он решил во что бы то ни стало сохранить оставшийся капитал на черный день и найти новый постоянный источник дохода, то бишь устроиться на работу.

Возникла новая проблема. Чтобы устроиться на приличную работу, требовались диплом о высшем образовании и какие-нибудь рекомендации. На рекомендации рассчитывать не приходилось, потому как весь опыт работы Славы сводился к «сколачиванию груш» в течение почти восьми лет с редкими и неяркими перерывами. Что же до диплома, то тут дело обстояло проще. В свое время Слава без помех прикупил себе права. Просто открыл газету и нашел нужное объявление. Помнится, в тех же разделах предлагали другую документацию: медицинские книжки, дипломы, проездные документы.

Теперь такого рода деятельность немного загнали в подполье, но Слава не сомневался, что обрести корочку о высшем образовании по-прежнему не составляет труда. Были бы деньги. Деньги имелись. Пока.

Соискатель диплома потратился на пару подходящих газет, нашел раздел объявлений об услугах и углубился в чтение. Предстояло для начала понять, как маскируются продавцы высшего образования. Сутенеры размещали свои телефоны под обтекаемо расплывчатым «досуг», наемные убийцы искали «вредную для здоровья работу». Слава представлял себе, кому предложить краденное, под каким соусом предлагают наркоту или все те же права. Но вот дипломы…

Слава не спеша перебирал короткие строчки объявлений, игнорируя понятные и тщательно взвешивая в уме неоднозначные формулировки. Как археолог или криминалист, разглядывающий в лупу каждую пылинку на предмет ее причастности к делу или эпохе, Слава изучал корявые сокращения, малопонятные аббревиатуры. Пару раз ему казалось, что он нашел, что искал, но потом сомнения одолевали его, и молодой человек лишь помечал заинтересовавший его номер телефона галочкой.

И вдруг: биографии.

Молодой человек даже моргнул от неожиданности. В разделе «Продаю» в роли товара значилось одно-единственное слово «биографии».

Прелюбопытное предложение!

Слава откинулся на спинку кресла, положил на стол ноги в мягких кожаных тапочках и глубоко затянулся, сбегая взглядом вниз по строкам. Предложение о продаже биографий было единственным. Чутье подсказывало Славе, что перед ним именно то самое объявление, которое он искал. Как еще можно понять такой намек? Не чужой же альбом с детскими фотографиями вам предлагают купить, не фальшивые мемуары о вашей скромной персоне. Все куда материальней…

Но какова выдумка! Биографии. Продам биографии. Звучит заманчиво. Тому, кто это придумал, надо не фальшивыми дипломами торговать, а рекламировать пентиумы или «раму»…

Продам биографии. Интригует. Не захочешь, а позвонишь.

Слава блаженно затянулся, смакуя дым и красивую идею краткого объявления.

И тут он досадливо щелкнул пальцами.

Все не так! В этом объявлении не предлагается сфабриковать отдельные страницы биографии заказчика. Податель объявления, скорее всего частный детектив, собирает информацию о реальных людях, составляет их биографии и продает. Вот в чем соль! Скажем, бизнесмен хочет проверить прошлое своего потенциального партнера: не жулик ли? Не болван ли? Не просаживает ли деньги на скачках? Ценная, согласитесь, информация. Или какой-нибудь принц собирается жениться. Хорошая идея разузнать о прошлом невесты: может, это брачная аферистка или оторва, прошедшая в несколько кругов огонь, воду… или нет, как-то по-другому звучит эта поговорка, что-то другое проходят неразборчивые в связях девушки.

Но неважно, как это называется. Короче говоря, это объявление частного детектива. Оригинальное, забавное, но не по теме.

Слава хотел было двинуться дальше, но взгляд его соскользнул на соседнюю страницу, где в специальном разделе в изобилии предлагались услуги детективов, охранных агентств, экспедиторов. Зачем же выдумщик-детектив поместил свои «биографии» в раздел продаж? Странный финт ушами.

А чего гадать? Вот телефон. Набери и спроси. Минутное дело.

Слава набрал, спросил и малость ошалел, услышав ответ. В том кратком виде ответ не укладывался в трезвой голове. А подробности могли сообщить только при встрече. Не раздумывая, Слава записался на прием.

– Так я не понял, – тщательно подбирая слова, чтобы не выставить себя круглым идиотом, уточнял Слава. – Вы хотите сказать, что можете сделать любому человеку любую биографию?

– Не совсем любую, – поправил его сидевший напротив сухонький человек с зачесанными на вершину яйцевидного черепа остатками волос. Глядя исподлобья бесцветными рыбьими глазками, придававшими его лицу какое-то обиженное и растерянное выражение, он вздохнул и повторил, поглаживая свои ухоженные ногти: – Не совсем любую. Мы можем составить вам биографию личности, не связанной напрямую со значимыми фигурами современности.

– То есть? Нельзя ли попроще для человека с не самым высшим образованием?

– Ну… – человек посмотрел в окно, чуть пригнувшись, чтобы заглянуть между полосками жалюзи. – Если вы, к примеру, захотите объявить себя участником британской рок-группы «Битлз» или исполнителем главной роли в фильме итальянского режиссера Фредерико Феллини «Амаркорд», то мы не сможем вам помочь. Есть определенные рамки, за которые мы не можем выходить.

– А внебрачным сыном Пугачевой можете оформить?

Человек посмотрел как будто с интересом:

– Вы из любопытства спрашиваете? Или всерьез питаете надежду… так сказать, породниться?

– Да не. Это я так, для прикола. Вон сколько родственников тетка в люди вывела, может и меня пристроит спеть или как…

– Ясно. Но если на то пошло, это не самый трудный заказ.

– Чего?!

– Это не самая невыполнимая задача. Конечно, дело о наследстве вы не выиграете, и вообще, генетический анализ расставит все по местам, но если не углубляться в юридические дебри, а ограничиться разного рода шоу, вроде «Большой стирки», то свидетельства ваши будут очень и очень убедительны.

– Правда, что ли?

– Клиент имеет право пошутить, мы – нет. Если вам и впрямь захотелось стать именитым бастардом, то мы готовы вам помочь. Но стоить это будет недешево, и если вы решились претендовать на место в семье…

– Не надо! На хрена мне претендовать. Мне надо чего-нибудь попроще…

Слава обдумал услышанное. Смысл был вроде бы понятен. Точнее, было ясно, чего не продает человек с рыбьими глазами. Но вот, собственно, предмет торговли от этого не вырисовывался четче. Еще несколько секунд Слава потратил на то, чтобы проанализировать манеру своего собеседника говорить. Он так разжевывал каждую деталь, словно заучил наизусть большую энциклопедию. Кому бы пришло в голову разъяснять, что «битлы» – британская рок-группа? И про Феллини, наверное, любой колхозник слыхал, хотя и не смотрел.

– Так что я могу у вас заказать?

Человек тяжело вздохнул, словно к нему не заказчик пришел, а налоговый инспектор.

– Для каких надобностей потребна вам новая биография? – спросил он, глядя на Славу снисходительно и печально, как смотрит родитель на клянчащего яркую безделицу ребенка.

Во загнул! «Надобностей!» «Потребна!» В каком только музее такие слова выставлены?

– Ну… – Слава пожал плечами. – Трудно объяснить. Хочу начать новую жизнь, новая работа, новый круг общения… – внезапно его осенило. – Жениться я хочу! Понимаете, у меня есть на примете одна… богатая невеста, но родители у нее – публика придирчивая. Боюсь, забракуют сходу.

– Желаете, значит, мертвых душ приобрести? – хозяин кабинета улыбнулся тонкими бледными губами, словно скривился от судороги.

– Каких мертвых душ? – Слава напряг память, пытаясь ухватить за скользкий хвост какое-то смутное воспоминание, но не смог, а потому насупился на всякий случай. – Никаких душ мне не надо.

– Не надо, так не надо, – поспешно закивал собеседник. – Это я так, образно. В общем, цель ваша ясна. Теперь хотелось бы уточнить, на что конкретно вы претендуете. Каким образом вы хотите перекроить свою не столь уж длинную биографию?

Намек на длину биографии Славе понравился даже меньше, чем хозяин кабинета с его манерой говорить. Стоило бы послать эту непонятную контору подальше, встать и отвалить, но смущала мысль: не в целях ли конспирации валяет дурака этот неглупый с виду дядя? Как-никак бизнес не совсем легальный.

– Ну, для разминки, – Слава начал с простого, – я хотел бы приобрести диплом. Высшего учебного заведения.

Мужчина за столом оживился, выхватил из выдолбленного черепа пластмассового тролля карандаш и стремительным росчерком поставил на листке перед собой закорючку.

– Московский вуз?

Слава чуть наклонил голову, еще продолжая обдумывать вопрос, а уже получил второй.

– Какой-то конкретный? Специальность какая-то конкретная?

– Юрист, – сглотнув, сказал Слава. – Юридический или экономический.

– Угу, – обладатель рыбьих глаз поднял свои сокровища к потолку, потом снова посмотрел на клиента. Быстро, как грызун, помусолив тупой конец карандаша, он спросил, не очень уверенно составляя слова: – А вы… юрист? В какой-нибудь степени? Я потому спрашиваю, что юристы и врачи – две, пожалуй, единственные специальности, где полного профана раскалывают сразу. Нет, если вы желаете, то мы сделаем вам хоть что. Но лучше бы избрать что-то менее претенциозное. Если, конечно, вы не собираетесь работать юристом. Не собираетесь ведь?

– Не собираюсь, – снисходительно согласился Слава. – Я как раз хотел что-нибудь средненькое. Средний вуз, средние оценки.

– Вот и замечательно. Чужие лавры нынче до добра не доводят. Есть древняя притча о том, как вельможа пристроил своего родственника на должность слоновьего доктора… Не знаете? Ну, неважно. Притчи теперь не в чести, – клерк быстро изобразил две закорючки возле первой. Понять, что они означали, не представлялось возможным. Слава предположил, что это те самые иероглифы, которыми пользовались раньше стенографистки. Он видел пару раз эти каляки в фильмах о войне.

– Но какое-нибудь экономическое образование можно у вас получить?

– Разумеется. Экономика – штука туманная и темная, оперирует, в основном, непроверяемыми фактами, недоказанными теоремами, держится на личной харизме. Приглянетесь кому надо – попадете в шишки, а будете причмокивать – останетесь не у дел. Так всегда было при дворе. Раньше дрались за место придворного прорицателя, сейчас все лезут в экономику. Все держится на языках. Никакой членораздельности. Я не беру в расчет бухгалтеров или аудиторов. Там, конечно, сплошные цифры, счета, проводки. Шаг в сторону – расстрел, шаг в другую – срок с конфискацией, шаг прямо – катар и язва. Хотите в бухгалтеры?

Слава качнул головой.

– Вот и славно, – клерк удовлетворенно добавил к закорючкам крестик. – Образование мы вам дадим. Это стоит восемьсот условных единиц. Но! – он тотчас вскинул карандаш, как жезл регулировщика, – если вы заказываете у нас комплекс услуг, то действует система скидок. И мы даем полную гарантию, что любая проверка вашего диплома по архивам подтвердит его подлинность. Согласитесь, это порадует ваших новых родственников куда больше, чем те филькины грамоты, которые предлагают в переходах метро. К тому же у нынешней буржуазии появляется такая мода как проверка анкет своих знакомых, а тем более зятьев и невесток, – многозначительное па бровями.

– Понятно… – Слава прикинул в уме, что предложение довольно выгодное даже без учета каких-то там скидок. Порядок цен тот же, но гарантия от проверок дорогого стоит.

– Что еще станем перекраивать? – на сей раз человек за столом улыбнулся чуть шире, примерно как продавцы московских бутиков улыбаются покупателям, зашедшим в магазин с тротуара, а не выгрузившихся из лимузинов: необходимый минимум радушия.

– Так я не понял, что вы можете, – развел руками Слава.

– Действительно, – кивнул клерк. – Кстати, я не представился. Михаил Серафимович. Можно просто Михаил, – он улыбнулся, и на сей раз его улыбка была похожа на улыбку.

– Вячеслав, – сказал Слава просто.

– Вячеслав, – обратился к своему собеседнику Михаил Серафимович, – возможности наши хоть и не безграничны, но достаточно широки. Поэтому мы предпочитаем выслушивать наших клиентов, а потом уже вместе с ними думать, как все обустроить лучшим образом.

Слава насторожился. Он и раньше держал ухо востро, но теперь уже явно запахло подвохом. Плешивый дядя явно старался придать большую значимость своей персоне. Это «мы», это множественное число «клиентов» не очень сочетались с заурядной комнатенкой, которую арендовал продавец биографий на четвертом этаже заштатного НИИ. Ни вывески на двери, ни секретарши, ни визиток. Не тянет он на солидную контору. А вот басни о безграничных возможностях – так просто сигнал тревоги! Если вам обещают все, что хотите, лишь бы получить аванс, то считайте ваш аванс кремированным заживо. На такой мякине Слава попадаться не собирался, даже если ему потом выдадут диплом стреляного воробья с отличием.

– А какой у вас порядок расчета? – спросил он, лукаво прищуриваясь на собеседника.

– По факту, – сказал тот спокойно. – Вы получаете готовый пакет документов. Можете проверить любые полученные данные. А потом уж… расчет за выполненную работу. Мы заключаем с клиентом вполне легальный договор, за исключением того, что суть предоставляемых услуг формулируется в нем несколько обще.

– Хм, – Слава озадаченно поскреб в затылке.

– Вас что-то смущает?

Славу ничего не смущало при таком варианте. Как раз наоборот, подозрительно доверчивыми становились продавцы.

– А вы не боитесь, что… Словом, не было таких случаев, что деньги вам не отдавали?

– Был один, – ничуть не удивившись, ответил Михаил. – И хочу вас сразу предупредить, что коли вы не уверены в своей платежеспособности или собираетесь расплачиваться деньгами, которые вам причитаются со стороны третьих лиц, то лучше подождать, пока вся сумма окажется у вас на руках.

– Понятно, – кивнул Слава, – крутая крыша?

– Нет. То есть… – Михаил Серафимович поерзал в кресле. – Не в том дело, в общем. Просто наши клиенты сами не заинтересованы портить с нами отношения.

– Почему? Возвращаются снова?

– Бывает, что и возвращаются, но не в этом дело.

– В чем же?

– Ну, представьте себе, – Михаил Серафимович выудил из головы тролля второй карандаш, потом с удивлением обнаружил в левой руке еще один, бросил оба карандаша на стол и положил руки перед собой, сплетя пальцы. – Представьте себе, какое досье остается у нас в руках. Это же не мифический компромат, который можно носить чемоданами. Это очень интересная папочка, вроде той, которую продавал господин Бендер господину Корейко. Хоть это вы, надеюсь, читали. Так вот эта папочка может враз окунуть человека в такое болото, что страшно подумать. К тому же в наших силах привнести еще изменения в сотканную нами же историю человека. Такие изменения, что никакой кошмар не покажется достаточно страшным…

Хозяин кабинета вдруг осекся и понизил голос, придав ему оттенки доверительности.

– Я ни в коем случае не намерен вас как-то запугивать. Более того, у нас есть несколько клиентов, платящих в рассрочку. Всегда можно найти цивилизованное решение. Я не хочу вызвать у вас опасение, что мы можем подвергнуть вас шантажу при помощи все той же папочки. Ни в коем случае! Это тоже в наших интересах. Мы не намерены воевать с клиентами или отравлять им жизнь. Это не наш бизнес, и, поверьте, на жизнь нам хватает.

– Верю, – сказал Слава, хотя костюм Михаила Серафимовича свидетельствовал об обратном. – Так что же вы продаете? О чем речь?

– Мы изменяем людям биографию, – прозвучало напыщенно и настолько исчерпывающе, что дальнейших разъяснений могло и не последовать. Последовали, и весьма пространные: – Мы можем очень многое. Мы можем, скажем, порадовать вашего тестя, если он спесив, доказав ваше родство с королевой Англии. Можем найти свидетельства того, что предки ваши бились за гроб Господень под командой Барбароссы и даже утонули вместе с ним. Можем предоставить неопровержимые доказательства вашей любовной связи с Моникой Левински или, по интересам, с Борисом Моисеевым. Хотите фото, где вы в обнимку с Пеле или Че Геварой? Не проблема. В жизни товарища Че откроется неизвестная доселе страница. На радость биографам и историкам. Подчеркиваю, что опровергнуть подготовленные нами документы и свидетельства – практически невозможно. То есть могут найтись люди, которые не поверят вам на слово. Та же Левински, скажем. Но, в отличие от Клинтона, у вас будут все козыри на руках, все шансы в суде и перед общественным мнением.

– Левински мне не греет. Лучше «перепихнуться» с Мелани Си. Сколько возьмете? – ухмыльнувшись, спросил Слава.

Рыбьи глазки растерянно заморгали.

– Я, простите, не знаю, кто такая Мелани Си, и насколько это возможно организовать, но я хочу сразу уточнить, что мы лишь готовим доказательства, а не, так сказать… организуем событие.

– Жаль. Но сколько стоят ваши услуги? Сколько стоит доказать, что я пел с Тиной Тернер? Тьфу, ну, пусть с Людмилой Зыкиной?

– В каждом конкретном случае цена может быть разной. Может статься, что эта ваша… Мелани крайне неразборчива в связях, и нет никаких проблем приписать под ее флаг что угодно. В принципе, будь вы постарше, мы могли бы выдать вам справку о том, что вы – убийца Кеннеди или Пальме. Но давайте спустимся на Землю. Как правило, пожелания наших клиентов не затрагивают принцев голубой крови или известных деятелей. Люди меняют национальность, избавляются от нежелательных родственных связей или, напротив, просят посадить их на какое-нибудь дворянское родовое древо. Кое-кого нам удалось избавить от судимости, кое-кого от нужды платить алименты. Многие люди элементарно заказывают себе алиби на определенный день. Многое в наших силах. Вам, как я понял, родственники-бояре ни к чему?

– Ни к чему.

– Вам нужно облагородить свое прошлое, чтобы красиво подать его подозрительным родственникам, верно я понимаю?

– Не только, – слава смутился. Платить за биографию для несуществующей невесты не хотелось, идти на попятный тоже. – Я бы еще хотел, так сказать, рекомендации для работы. Хочу устроиться в какой-нибудь солидный офис. Надоело суетиться в одиночку. Деньги у меня пока есть, но…

– Хотелось бы обеспечить зрелость и достойно встретить старость, – подсказал Михаил Серафимович обтекаемую формулировку.

– Да, примерно.

– Понимаю, – ткач чужих судеб положил перед собой чистый лист бумаги. – Что ж, давайте уточним некоторые детали и прикинем, что для вас можно сделать в пределах той суммы, которую вы готовы потратить на устройство своей дальнейшей жизни. Знаете, на востоке существует обычай платить за невесту выкуп, калым. Не выплатив калыма, человек не может жениться. Смотрите на эти расходы как на калым… Впрочем, к делу. Уточним сначала вашу настоящую биографию…

Слава с опаской покосился на объемистую коробку.

– Это все вам, – подтвердил Михаил Серафимович. – Довольно много по объему, но по сути, пустяки. Хотя все, что тут лежит, может вам понадобиться.

Слава осторожно снял крышку.

Сверху упакованный в прозрачный пакет на липучке лежал диплом. Слава не замедлил извлечь документ и ознакомиться. Хороший диплом. Оценки даже чуть выше среднего уровня. Оценочный лист несколько потрепан, но так и должно быть: диплом-то не новый! Очень натурально. Сразу под дипломом обнаружилась групповая фотография: десятка два голов, веером разбросанных на фоне здания вуза.

– Что это?

– Ваш выпуск. Вся ваша группа плюс вы, заочник, – невозмутимо пояснил Михаил Серафимович.

– А… А у остальных? – Слава не верил своим глазам. – У остальных тоже фотография с моей физиономией?

– Не у всех. Но это объяснимо. Вы заочник. С группой не общались, но чем вы хуже? Почему не должны иметь выпускного фото? Вы попросили фотографа, и он доделал один экземпляр специально для вас. Невесте и вашему работодателю такие подробности можно не сообщать.

Слава отложил фотографию в сторону и полез глубже.

– А это что?

– Кубок. Хрустальная кость. Вы выиграли ее пять лет назад в казино. Везение, не более того. Но если вы поставите кубок на полку, то знающего человека он впечатлит. В это заведение случайные люди не попадают.

– А это?

– Клубные карты. Как человеку респектабельному вам просто грех не состоять в каком-нибудь клубе или нескольких.

– А?..

– Сувениры из круиза по Европе. Там же фотографии из круиза на фоне достопримечательностей. Кстати, есть фото с вашей Мелани. До выхода альбома, правда. Ничего особенного или фривольного. Просто дружеская вечеринка.

– Это?..

– Ваша биография в распечатке и на дискете. Прочтите на досуге, очень интересно и полезно для дальнейшего марша по жизни.

– Что за дипломы?

– Дипломы, сертификаты, благодарности и рекомендательные письма от бывших начальников и партнеров. Названия достаточно громкие, чтобы не вызвать сомнения, но посты не слишком высокие, чтобы… не вызвать сомнения. Жаль, что вы не владеете иностранным языком. Это существенно помогло бы вам. И нам. К сожалению, приходится радеть о правдоподобности нашей легенды. Приношу свои извинения. Кстати, пришлось немного скорректировать ваш архив. Кое-какие фотографии заменены, кое-что добавлено. У специалиста может возникнуть вопрос. Версия такая: прорыв трубы. Справка и акт из РЭУ прилагаются. Часть фотографий пострадала от кипятка, поэтому пришлось их восстанавливать. Но поскольку большинство замененных фотографий подлинные, выявить подделку нереально.

– Так мне что, придется выучить это? – постепенно приходя в себя, Слава поднял увесистый том распечатки.

– Выучить придется совсем немного. Для удобства необходимый материал выделен цветом, а также вынесен в отдельный реферат. Вот здесь, в конце.

– И это все подтвердится?

– Безусловно. Более того, мы даем гарантию, что вы не будете разоблачены, даже в случае незначительных промахов с вашей стороны. И даже если вы сами решите вдруг доказать, что все это фальсификация, то сделать это будет не так просто.

– Обалдеть, – слава снова запустил руку в коробку. – А это что за хреновина?

– Диски, кассеты, книги. Все с автографами от авторов. Шапочное знакомство, но тем не менее. Кстати, список всех тех, с кем вы в разной степени знакомы, тоже прилагается. С указанием событий, дат и степени знакомства. Розовым выделены те, кто подтвердит факт знакомства однозначно, желтым – вероятно.

– И даже ЭТОТ?! – Слава ткнул пальцем в выделенную розовым фамилию. – Как вы этого добились?

– Вообще-то, мы не выдаем своих ноу-хау, – сказал Михаил Серафимович наставительно. – Но по поводу ЭТОГО я вам отвечу. Человек пропил все опилки, которые были у него вместо мозгов, и подтвердит, что угодно. Тем более что у него теперь тоже есть фотографии, где вы с ним запечатлены вместе.

– Круто!

– Еще как круто, учитывая скромность нашего гонорара.

Слава при этих словах несколько погрустнел. Сумма, которую насчитал ему Михаил Серафимович, составляла без малого весь запас наличности, имевшийся у Славы в запасе. Положа руку на сердце, молодой человек до последнего момента не верил в то, что придется расстаться с деньгами. Задача, которую взял на себя этот чудной коммерсант, представлялась, по меньшей мере, невыполнимой. Даже когда Михаил Серафимович в оговоренный день позвонил и сообщил, что контракт выполнен, эта вера не окрепла. Слава надеялся, что удастся сторговаться, найти в работе изъяны, придраться к недостаткам…

Но размах и глубина проработки ошеломили его. Он буквально родился заново, легко и органично превратившись из заурядного барыги в светского человека, вхожего во многие двери, закрытые для большинства непосвященных в эту касту людей.

Слава глубоко вздохнул и запустил руку во внутренний карман пиджака, где лежали деньги.

С новой анкетой Слава удивительно быстро нашел кресло для своего зада. Стоило ему заявиться в контору по трудоустройству высококвалифицированного персонала и вывалить перед ними свои дипломы, рекомендации и отдельные факты своей обновленной биографии, как анкета его была заполнена улыбчивой девушкой и заправлена в обойму наиболее интересных соискателей. Не прошло и суток, как поступило аж три предложения работы, одно интереснее другого. Оставалось выбрать. Слава выбрал и тотчас преобразился, как вынырнувший из последнего котла Иванушка, став Вячеславом Николаевичем, управляющим по связям с регионами.

Правда, остатки сбережений пришлось потратить на приличный костюм, рубашки и обувь соответствующего стиля, так что было совершенно не понятно, на что жить до зарплаты. Но лиха беда начало! Слава не унывал.

Куда важнее было то, что мандраж, охвативший молодого человека в начале первого рабочего дня, к исходу пятого часа совершенно прошел. Оказалось, что быть начальником – не так сложно. В конце концов Слава не глуп, хватал все на лету, а что не успевал схватить, тотчас подхватывала и подносила секретарша, которая именовалась секретарем-референтом Алисой.

Домой Слава возвращался в приподнятом настроении. Правда, пешком, от машины пришлось пока отказаться, в противном случае, оставалось бы питаться хлебными корками и крупой. Полная некогда Славина казна ныне совершенно опустела.

Вячеслав Николаевич шел, стараясь шагать крайне осторожно, минуя грязь и лужицы, чтобы не замарать дорогого костюма, который, к тому же был пока единственным. Он шел, насвистывая какую-то популярную песенку. Кажется, что-то из Мелани Си. Шел и радовался, ощущая, как твердо встают на грешную землю его сильные ноги в дорогих туфлях. Шел и не подозревал о неожиданной встрече, которая предстоит ему у дверей собственной квартиры.

А у дверей его дожидались четверо. Вернее сказать, трое и еще один, потому что четвертого крепко держали за руки. Вся компания – примерно одного возраста и социального сословия, сверстники Славы.

Едва Вячеслав Николаевич вышел из лифта, как был узнан странной компанией, и его обступили незнакомые и совершенно недружелюбно настроенные люди.

Тревожно оглядевшись, Слава обратил внимание, что тот, кого держали за руки, слеп, о чем свидетельствовали едва прикрытые черными стеклами обожженные веки. И этому инвалиду сопровождающие готовили какую-то очень важную роль в начавшейся уже встрече, потому как норовили подтолкнуть его поближе к Славе, почти вплотную, нос к носу. Хотя, может, бедолага еще и слышал скверно?

– Здорово, друг! – выдохнул в лицо Славе один из незнакомцев. Хотя он и проявил известную вежливость, поздоровавшись первым, и обозвал Славу другом, тон этого приветствия не вселял особых надежд.

– Здорово! – на всякий случай ответил Слава.

– Не узнаешь что ли, старина?

Обращение «старина» из уст этого человека, не достигшего и тридцати, звучало ненатурально. «Старик», «старина» – это из лексикона людей постарше. И не только потому, что это обращение больше подходит им по возрасту, но и потому, что молодость их пробежала в другую эпоху; сейчас другие времена, другой сленг.

– Не узнаю, – честно сказал Слава, радуясь в душе, что началось-таки с разговора, что не полезли сразу бить морду и рвать рукава. Костюм, будь он неладен! Не дай Бог, порвут ему костюм. Это будет катастрофа.

– Странно, старина. Очень странно. Пять лет, понимаешь, за одной партой, а ты меня не узнаешь. И их не узнаешь?

Слава старательно вгляделся в лица. Что-то знакомое промелькнуло в одном из них, но не разобрать, не вспомнить без подсказки.

– Никого не узнаю. А за какой партой мы сидели? – Слава нахмурился. Ребята явно заявились не по адресу. – Я лично до шестого класса сидел за одиночной партой, потом с Серегой Макаровым, потом девушкой по имени Аня, а в десятом…

– Я про институт говорю. Про скамью студенческую, если так тебе понятней.

– Институт?! – Слава хотел уже рассмеяться ему в лицо, сказать, что никакого института он не видел в глаза, и свою скамью, на которой он с кем-то там отсидел, парень может порубить на дрова и спалить в печке, но осекся. Институт! Вот оно, ключевое слово. Ведь по новой легенде, он – выпускник института.

Слава привел в движение все имеющиеся в голове извилины. Говорят, что человек использует порядка пяти процентов своего головного мозга. Очень жаль, еще пара процентов пригодилась бы как никогда. Необходимо срочно сориентироваться и принять единственно верное решение. Само собой, эти четверо не могут быть его однокашниками просто потому, что на деле он никакого института не заканчивал, ни очно, ни заочно. Выходит, это – провокация. Чья? Зачем? Почему? Такую проверку могут устроить ему новые работодатели, у которых зародились какие-то сомнения по поводу предъявленного диплома. Плохая версия. Слишком грубая проверка. Хозяева фирмы – люди не бедные и со связями, могли бы просто нажать на кое-какие рычаги и докопаться до истины без лишнего шума. Тогда кто? Тогда этих хлопцев подослал рыбоглазый Михаил Серафимович. Опять-таки вопрос: зачем? Проверка на вшивость? Экзаменуют, насколько он, Слава, вжился в свою новую роль? Насколько легко его будет расколоть в критической ситуации? Какой смысл в такой проверке? Ведь ничего уже не поправишь, диплом, фотографии, свидетельства назад не вернешь. Или все-таки вернешь? Не хватало мощности пяти процентов. Очень не хватало.