Текст книги "Ось ординат"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Я не лошадь, – сообщил генеральный директор, покосившись на сигару, торчащую изо рта. Осторожно извлек ее и опустил в корзину. В любом случае, пусть парень болтает. Пусть болтает подольше. Время работает не на него.

– Тем лучше для нас обоих, – болтал голос в трубке. – В данной ситуации я могу договориться с вами, а вы заплатить. Значит, через два часа…

– Стоп! Начнем с того, что два миллиона не влезут ни в одну сумку.

– Влезут. Я все подсчитал.

– Ты, наверное, считал банковские упаковки, а у меня, как ты знаешь, не банк…

– Пусть будет две сумки! – отрубил собеседник и отключился.

Филипп Тихонович довольно щелкнул пальцами. Ситуация прояснилась еще больше. Парень здорово прокололся на первой же фразе. Он якобы в курсе, что объект собирает деньги. Ничуть не бывало! Ни цента не было подготовлено, потому что ни малейшего интереса платить у большого босса не было. То ли парень решил попасть пальцем в небо, но не попал, то ли у него и впрямь есть информатор, но какой-то гнилой. Гораздо интереснее узнать, случайно ли он упомянул о никотине. И еще любопытнее его намек по поводу того, что не стрелок. Если не стрелок, то кто?

Ожил селектор.

– К вам Чайкин.

– Давай.

Семен Ильич Чайкин, числящийся начальником службы безопасности, возник в кабинете тотчас, как может возникать только сказочный джинн или человек, уже стоявший за дверью наготове. Примерно так же неожиданно, но уже совершенно непостижимым образом он возник пятнадцать лет назад на краю песчаной дюны, где погибал, расстреляв весь боекомплект нынешний генеральный директор. Только в тот памятный солнечный денек майор Чайкин возник из-за белого сирийского бархана не с черным файлом под мышкой, а «верхом» на старой доброй ЗСУ, четыре автоматические ствола которой пришлись весьма кстати. Излишне пояснять, что когда у Филиппа Тихоновича возникла необходимость надежно прикрыть свои тылы, он не рассматривал других кандидатур.

Возникнув на пороге, Чайкин щелкнул каблуками, предельно лаконично, но зримо отдавая дань субординации и вежливости, и прошел к столу шефа.

– Звонок с Русаковской. Схема та же. Аппарат не нашли, но он явно выброшен. У нас есть точное описание объекта. Получено от продавца на Савеловском рынке. Объект приобрел пять подержанных трубок. Проверка сим-карт пока ничего не дала: имена скорее всего вымышленные, контракты приобретены более года назад. На изъятом аппарате полно старых отпечатков, но вряд ли они нас интересуют, – доклад оборвался так же внезапно, как и предыдущий рапорт по телефону.

– Мне не очень ясно, зачем ему столько труб. Получается, он их все на себе тащит?

– Скорее всего. Но резон в этом есть. Во-первых, не нужно возиться с карточками. А во-вторых, тут расчет на ложный след. Он не выключает аппарат, предоставляя нам выслеживать его по сигналу. А трубку подбирает кто-то другой…

– Дальше ясно. Где же вторая труба?

– Наверняка и ее подобрали. Но подобрал человек ушлый. Он сразу выключил аппарат. Теперь либо продаст ее, либо сам будет пользоваться.

– Логично, – согласился Филипп Тихонович. Он весомо качнул большой коротко остриженной головой. Потом, отвечая собственным мыслям, качнул еще раз и отложил в сторону принесенный сотрудником файл.

– Поговорим по существу, – сказал он, раскладывая перед собой давешние карикатуры. – Нам надо что-то предпринять. Вот эти двое – две картинки были отодвинуты в сторону – интереса не представляют. А вот эти крайне опасны. И первым делом необходимо их нейтрализовать. Незамедлительно.

Отставной майор был генетически не способен обсуждать приказы. Но вопросительное выражение, на мгновение блеснувшее в его глазах, оказалось куда красноречивее слов.

– Да, – подтвердил большой босс мрачно. – Война. Но у нас нет выхода.

– Но может быть произвести отвлекающий маневр. Чтобы оставались сомнения, откуда нанесен удар?

– Нет времени. Завтра они будут знать, что я жив, и засуетятся. И если мы захватим нашего телефонного друга, то сразу получим стопку козырей, а его предъявим как живое свидетельство. Даже если не захватим его живым, а просто укокошим его и этих двоих, то партия автоматически перейдет в эндшпиль. Согласен?

– Так точно, – ответил отставник севшим голосом.

– Тогда действуй, – Филипп Тихонович пододвинул два шаржа.

– Похожи, – кивнул тот, комкая листки в маленький шарик.

Взрыв прогремел в арке старого дома на набережной, и ударная волна буквально выплюнула в Неву то, что осталось от черного «Форда» и его пассажиров. В квартире над аркой вздрогнул пол и так задрожали стены, что на почерневший паркет посыпались полвека провисевшие на своих гвоздиках: фарфоровая тарелка с намалеванными под гжель лебедями, бронзовая чеканка с Лелем, играющим в рожок, портрет поэта Сергея Есенина и старинный барометр. От удара умный прибор раскрылся и выронил из-под крышки четыре вложенных друг в друга червонца старого, дореформенного образца.

В машине сопровождения уцелели аж двое сидевших на заднем сидении, но никто из них не мог толком объяснить, что случилось, и уж тем более пояснить обстоятельства гибели двух сотрудников таможни.

Контора, как положено, завела дело и начала вынюхивать. Но кое-кто закончил заочное расследование в считанные минуты.

По тротуару еще катился отброшенный взрывом хромированный диск с колеса таможенного «Форда», а под рукой у Филиппа Тихоновича заверещал мобильник.

– Деньги готовы? А то мне скоро на связь с заказчиком выходить!

«Не знает еще», – подумал про себя генеральный директор, а вслух проговорил извиняющимся тоном:

– Слушай, так скоро не получается. Большая сумма наличкой. Сейчас вот собирают выручку. Пока конвертация, пока то, да се. Но, сам понимаешь, что столько валюты может физически не оказаться на месте…

– Так сколько собрано?

– Сейчас я располагаю семью сотнями. С хвостиком…

– Сколько будет с сегодняшней выручкой?

– Думаю, что еще плюс четыреста тысяч. Да и то только к утру.

– Маловато для такой солидной сети. Не согласны, Филипп Тихонович?

– Не согласен. Сеть у нас солидная, и многие платят по кредитным картам или оформляют кредиты. Так что четыреста – это для нас хороший расклад.

– Для вас это плохой расклад, потому что жизнь ваша стоит два миллиона, а у вас их нет.

– Слушай, давай обсудим эту тему. Поторгуемся в конце концов, рассрочку оформим, – Филипп Тихонович посмотрел на таймер и с азартом представил себе, как мчатся к месту нахождения абонента люди Чайкина. – Давай я завтра отсчитаю тебе полтора лимона, а остальное – чуть позже, и тогда же ты разъяснишь мне, кому я так помешал. Лады? У тебя будет гарантия, что я тебя не кину, а у меня немного времени, чтобы…

– У вас времени до завтра, – резко оборвал его звонивший. – Я позвоню часов в десять. Два миллиона. Или два миллиона наличными или… или мне проще будет выполнить заказ.

На этом связь прервалась. Определенно киллер пытался уложиться в строгие временные рамки. Любопытно было бы узнать, как он их рассчитывает. Тогда, поняв логику противника, можно сделать очень даже полезные выводы. Пока же все цепочки умозаключений строились большей частью на допущениях и предположениях:

«Если предположить, что звонивший – один из участников „Арботраста“, не согласный с решением о начале войны и решивший слинять, прихватив изрядное выходное пособие…»

«Если допустить, что звонивший и в самом деле имеет возможность ликвидировать генерального директора…»

«Если и впрямь существует некий информатор, координирующий действия противника…»

«Если только…»

Погрузившись в размышления, большой босс и не заметил, что прошло довольно много времени, почти шесть минут, пока перезвонил Чайкин.

– Я его видел, – сообщил майор первым делом.

– Видел?

– Так точно. Брать было проблемно, я решил не рисковать, чтобы не обнаружиться.

– Понятно. Что скажешь?

– Описание соответствует. Только плаща не было. Обычный костюм.

– Костюм? – Филипп Тихонович машинально посмотрел в окно, за которым перхотью осыпался первый снежок. Человек в костюме вряд ли надолго покинет теплое помещение. Или машину.

– Машина?

– Нет. Метро. Причем на входе он воспользовался проездным.

– Отменно! – директор откинулся на спинку кресла с явным облегчением. Это уже была конкретная информация. Более чем конкретная. Парень постоянно живет в Москве. Он не приезжал на вокзал на электричке, что само по себе сужает круг поиска. Но, что более важно, жадный наемник не узкий специалист. Человек без верхней одежды выходит на улицу позвонить по телефону, проезжает несколько станций на метро, чтобы замести следы…

– А где он был?

– Белорусская.

Белорусская. Этот парень базируется где-то в центральной части города. Где-то между Комсомольской и Белорусской. И он клерк. Он, без сомнения, клерк. Потому что человек, просто выскакивающий из дома позвонить, не станет рядиться в костюм. Да он и оденется нормально. А этот? Этот недоносок просто выскочил на минутку из своего офиса, чтобы набрать номер и вернуться назад, не подавая виду, что отходил. Хочет хапнуть два зеленых «лимона», но боится неприятностей по службе? Нет! Умная мысль осеняет неожиданно, как упавший с крыши кирпич, а гениальная – еще внезапней.

– У «Арботраста» есть офисы в этом районе?

Чайкин задумался, зашуршал страничками. Ему не надо было разжевывать, какой район имеется в виду. Возможно, он и сам дошел бы до той же идеи, но не стал осаживать шефа.

– Нет. Базовый московский офис у них в Коньково, а вообще – Южный порт. Ну, основное, конечно, в Питере. Возможно, есть какой-то канал связи. Интернет, например. Но вряд ли такие вещи по электронной почте решаются.

– Вряд ли. Но что-то должно быть, ты меня понимаешь? – от напряжения Филипп Тихонович даже скрипнул зубами и поспешно пихнул в рот сигару. – Смежники, адвокаты, бухи, проверяющие органы. Ты улавливаешь мою мысль?

– Так точно. Объект случайно получил доступ к информации и пытается ее продать нам. Это усложняет ситуацию.

– Усложняет?

– Так точно. Теперь мы не знаем исполнителя и не знаем, когда состоится покушение.

– Время есть, – убежденно сказал Филипп Тихонович. – Говнюк согласился ждать до завтра. В противном случае, он попытался бы урвать хоть что-то сегодня.

– Но он не знал о последних новостях. Это может взорвать ситуацию.

– Главное, чтобы этот взрыв не прогремел под моей задницей!

«Арботраст» пошел в наступление по всему фронту. Через два часа после взрыва в офис были вызваны три журналиста известных желтушных газет. Они получили по папке с компроматом и плату по таксе с надбавкой за срочность. Через два с половиной часа высокопоставленный чиновник обещал организовать проверки деятельности фирмы Филиппа Тихоновича и допросы с пристрастием по поводу хозяйственной деятельности, закупочных операций и, конечно, насчет налогов. В двадцать три пятнадцать группа хулиганов забросала камнями и бутылками с зажигательной смесью два фирменных салона бытовой техники. В обоих случаях возникли пожары. В обоих случаях злоумышленникам удалось скрыться. В двадцать три пятьдесят по окнам квартиры Чайкина была дана автоматная очередь. Никто не пострадал.

К утру «Арботраст» получил сдачи. Один из купленных таможенниками журналистов отравился грибами, умудрившись за ужином сломать нос и в сосиску разбить губы. Зато несколько других получили в свое распоряжение интереснейший материал о коррупции среди пограничных чиновников. Аналогичные материалы легли в кейсы курьеров, которые поутру должны были доставить их в прокуратуру. В три часа десять минут в Москву-реку полетел труп руководителя секции спортивного каратэ, известного среди молодежи Северного округа своей либеральностью при подборе учеников.

Между бывшими партнерами в одночасье вспыхнул пожар войны на уничтожение. На карту было поставлено многое, и отступать никто не собирался. Но помирать молодым никому не хотелось, и в шесть часов утра была достигнута договоренность о встрече на нейтральной территории.

Встреча не задалась. У сторон имелись многочисленные претензии друг к другу, но высказать их не представилось возможности. Переговорщики от «Арботраста» сообщили, что пришли с поднятым забралом, однако категорически отрицали, что первыми затеяли свару. Ни о каком заказе они и представления не имели. Подобный кисляк откровенно взбесил Филиппа Тихоновича, и он прервал переговоры, дав понять, что мириться еще не надумал.

Люди недальновидные поспешили сделать вывод, что большой босс просто закусил удила, что недостойно серьезного человека. Серьезные люди нынче предпочитают мир и стабильность.

Киллер позвонил ровно в одиннадцать.

– Как мои деньги? – спросил он без лишних слов.

– Нормально. Получилось две сумки и пакет. Извини, никак не влезали пачки.

– Не страшно. Садитесь в машину и поезжайте на проспект Вернадского. Через час я перезвоню.

Филипп Тихонович вопросительно взглянул на Чайкина, слушавшего через наушник.

– Не думаю, – покачал головой майор. – Если бы он вчера почувствовал хвост, то… Скорее всего он просто страхуется.

– А может, он обвел нас вокруг пальца? Не работает он ни в какой конторе, а просто ломал комедию?

– Не логично. Какую бы комедию он не ломал, в его планы не входило светиться. А значит, нет смысла рядиться в костюм и все такое. Да и вообще это очень сложная игра.

– За две тонны можно и поиграть, – буркнул Филипп Тихонович. – Так что, едем?

– А какой смысл? Все ведь уже ясно. В любом случае, по вашу да и по мою душу бросят еще стрелков. Я даже думаю, что это будет штурмовая бригада на списанном «БТР». Снайпер хорош, когда нужна чистая анонимная работа, а теперь уж… – Чайкин махнул рукой и отвернулся к окну.

– А чего ты скис-то? И не в таком дерьме были. А тут небось ни тактической авиации, ни ракетных ударов не предвидится. Отобьемся, майор! – большой босс хлопнул отставника по плечу.

– Отбиваться-то тоже придется применительно к столичным условиям. «Шилку» на улицу не выгонишь и «градом» «Арботраст» не накроешь…

Наушник Чайкина ожил и начальник по безопасности замолчал, напряженно слушая текст.

– Васильев до дома не доехал, в Зеленограде все прошло по плану, – сообщил почти невозмутимо, но с тем внутренним напряжением, с каким хирург сообщает ожидающим родственникам о смерти пациента.

– Вот видишь! – Филипп Тихонович победно вскинул кулак. – Мы их дожмем! Дожмем, потопчем в зародыше! Что думаешь?

– Не переборщить бы. Если контора воспримет эту войну не как разборки коммерсантов, а как войну непосредственно с таможней…

– Не воспримет! – убежденно сказал генеральный директор. – В конторе небось не дураки сидят, сами понимают, что «Арботраст» их через лафет перегибал.

– Все одно. Опасно сейчас. Сейчас бы лечь на дно и выждать. Без Васильева они быстро лапки сложат. И есть вариант, что тех, кто в курсе покушения на вас, больше не осталось. Получится, мы будем их трясти, они отпираться, а никто ничего…

– Вот и доведем эту игру до конца. Возьмем этого говнюка, встряхнем и тогда уже будем знать все конкретно: кто, зачем и почему. Тогда уже не отопрутся! Поехали, поехали, поднимай своих коршунов. Зря ты, что ли сумки паковал? Поехали!

– Так точно.

– Вы на месте? Начинайте двигаться вниз по проспекту. Слева увидите две кирпичные башни. Остановитесь между ними. Выйдите из машины. Один. С сумками. Выходите и идете…

– Стоп! – перебил его Филипп Тихонович. – Во-первых, я не носильщик. Во-вторых, я еще не видел такого умного киллера. Выйди один туда-то и туда-то. Я выйду, а ты меня шарахнешь, так ты задумал?

– Разумеется, нет. Я мог сделать это еще вчера. Мне нужнее ваши деньги.

Хорошо сказано, грамотный текст, но голосок у парня дрогнул. Дрогнул! Не ожидал он, что в последний момент сценарий даст осечку.

– Раз нужны деньги – думай быстрее другой план, – начал давить Филипп Тихонович.

– Не согласны – я просто развернусь и уйду!.. – категоричным тоном начал было киллер, но генеральный директор срезал его на лету.

– Куда ты теперь уйдешь? Заказ ты сорвал, бабки у меня на заднем сиденье. Я с тобой разговариваю только потому, что хочу знать заказчика. Так что давай я тебе расскажу, как мы поступим. Сейчас мой человек возьмет бабки и выйдет с ними из машины. Он подойдет…

– …пройдет между кирпичных домов, войдет во двор и остановится возле помойки! – срывающимся голосом подхватил звонивший. Дайте ему свой телефон! Если его там не будет через две минуты… пожалеете!

Связь прервалась. Прервалась слишком рано, чтобы спешащие со стороны Университетского люди Чайкина успели обнаружить объект. Звонок был сделан где-то здесь, буквально из соседнего двора. Возможно, шантажист даже видел машину генерального из своего укрытия. Но что толку от этих «буквально» и «возможно»? Близок лоб, да не оближешь!

– И кто пойдет? – на всякий случай спросил Чайкин.

– А кому я еще могу доверять? – резонно поинтересовался Филипп Тихонович.

– Разрешите идти? – начальник по безопасности задвигался, не демонстрируя азарта.

– Да ты что, боишься его? – генеральный решил подбодрить бывшего сослуживца. – Брось, зачем ему в тебя палить? Опять-таки наши рядом.

– Я не боюсь, – хмуро ответил Чайкин, вытягивая из салона объемистые баулы. – Просто интересно узнать, чем все кончится.

– А я отвечу! – поспешил заверить Филипп Тихонович. – Начальник службы безопасности поедет в отпуск. На Бали. Или на Ямайку. Хотя я советую Бали. Там он отдохнет пару месяцев и, вернувшись, пересядет на новую машину, джип.

Чайкин на секунду задержался взглядом на отечески улыбающемся лице шефа.

– С вуфером, – сказал он, прежде чем закрыть дверцу.

– Сам и выберешь! – успел бросить Филипп Тихонович в щель.

Чайкин закинул один баул на спину, а второй с пакетом понес в руке. На кой черт нужна эта комедия с пакетом? Никчемная натуральность. Тоже мне, Станиславские! Хотя еще минуту назад он сам думал иначе. Просто действовала на нервы мысль о том, что баул может соскользнуть с плеча, а от удара его начинка может вырваться сизым облаком, и не захочется потом никакого Бали, и променяешь потом любой джип на элементарный армейский противогаз. Дай-то Бог, чтобы не дошло до этих спецсредств! Нет, пули неизвестного он и впрямь не боялся, но если ситуация вспенится, то босс, не задумываясь, нажмет на гашетку и приведет газовый заряд в действие. Ему хорошо, у него в машине кондиционер…

Чайкин подошел к помойке за двенадцать секунд до установленного двухминутного срока. Он осторожно сгрузил поклажу на сухую площадку за метр до баков.

Через тридцать секунд запищал «шмелем» мобильник Филиппа Тихоновича. Шантажист снова сменил трубку. Интересно, много у него еще аппаратов?

– Я на месте, – сухо сказал Чайкин.

– Не вижу! – рявкнул перенапряженный уже киллер.

– Протри очки! – машинально ляпнул Чайкин. Майор не успел прокрутить никаких версий, почему его не видно или что за игру затеял звонивший. Он просто сделал шаг вперед, автоматически отступив от опасных сумок.

– Теперь вижу! – раздалось в трубке. – Бери сумки и иди…

Майор чуть не подпрыгнул на месте. Подавив в себе импульс тотчас оглядеться, он сделал еще один шаг, якобы слушая собеседника, смысл слов которого провалился на самый дальний план. Посмотрев себе под ноги, он неторопливо повернулся к сумкам, попутно скользнув взглядом по углам домов. Вот оно! Из-за угла пятиэтажки, в чьей тени располагалась помойка, выглядывал другой дом. Один шаг назад – и Чайкина снова нельзя будет видеть из четырех окон лестничных клеток.

– Алло?! Повторите! – бросил майор в трубку, тотчас выключил микрофон и, отворачиваясь от греха от вычисленных окон, обратился по другой линии к группе захвата:

– Серая пятиэтажка слева от меня, второй подъезд. Он на лестнице!

Включил микрофон:

– Твою мать! Не слышал опять! Ты в танке, что ли сидишь? Фонит!

– Не валяй комедию! – сдерживая ярость проговорил киллер. – Ничего не фонит! Бери сумки и иди прямо, вдоль дома. Когда… Сука!

Топот кованных ботинок и шум короткой схватки Чайкин успел услышать раньше, чем выбитая старенькая «Моторола» ударилась о ступени и разлетелась вдребезги. Операция успешно завершилась. Без стрельбы и без газа.

Майор поднял сумки и понес их обратно к машине.

Филипп Тихонович выскочил ему навстречу.

– Все, – кивнул начальник службы безопасности.

– Все! – нервно хохотнул босс и скривил такую жуткую мину, что будь на месте Чайкина кто послабей, непременно отскочил бы в сторону. – На втором терминале УЭП, мать их, отгрузка встала. Но этим тоже… – неопределенный жест большим пальцем, – вставили пистон. Маковский вызван для дачи показаний. И не знает голубчик, что это надолго… Так что там?

– Разберутся – доложат, – лаконично сообщил Чайкин. – А нам надо сваливать отсюда, пока настоящие мокрушники не слетелись.

Война стремительно набирала обороты. Пальба и взрывы прекратились, но в ход пошли иные приемы и методы.

Таможенники подняли волну в прессе и инициировали массовые проверки деятельности торговой сети. Попутно двинулись в суды заявления от потребителей, крайне недовольных приобретенной бытовой техникой и конкретными салонами, в частности. Естественно, подача заявлений ненавязчиво, но подробно освещалась средствами массовой информации.

Акционеры волновались, но Филипп Тихонович имел, чем их успокоить. Последнему оставшемуся в живых учредителю «Арботраста» Евгению Маковскому были предъявлены обвинения в использовании служебного положения, контрабанде, хищениях, а заодно, чтобы не сомневаться в мере пресечения, в организации заказных убийств своих новоприставленных компаньонов. Трясли и других таможенников, так что у непричастных к поставкам росло естественное раздражение к коллегам: вы тут деньгу заколачиваете, а нас «следаки» мурыжат!

Уже к середине дня общественное мнение качнулось в нужную сторону. Инициатива безоговорочно перешла к коммерсантам. Оставалось получить последний ответ на последний вопрос, чтобы поставить точку. И ответ этот с минуты на минуту должны были выжать из захваченного афериста люди Чайкина.

Филипп Тихонович не мог, однако, позволить себе праздно дожидаться информации. Он вооружился любимым карандашом и теперь продумывал возможные варианты развития событий. Каждому варианту он выделял новую страницу и записывал его, обозначая условными знаками.

Примерно: «Если М J, и…», что означало «если Маковский был в курсе готовящегося покушения, следует…». Или, соответственно, «Если М L, и…», что предусматривало сценарий для ситуации, когда Маковский пребывал в неведении, а непосредственными заказчиками выступали нынешние покойники.

К тому моменту, когда в дверях кабинета появился Чайкин, под рукой у генерального директора лежали зашифрованные сценарии на любой случай, оставалось только выслушать майора и выудить из стопки нужный листок.

– Ну?

– Крепкий парень оказался, – эти лирические подробности Чайкин сообщал всегда. Они раздражали, но Филипп Тихонович не подавал виду, потому что чувствовал: свойства материала, с которым приходится работать, имеют для отставного майора культовое значение. Отмахнуться от них – значит задеть в душе бывшего однополчанина очень тонкую струнку. А черт его знает, что держит эта натянутая до предела струна, какая пружина высвободится, какой механизм придет в действие, если ненароком эту струнку оборвать?

– Разобрались? – спросил большой босс, выдержав коротенькую паузу.

– Да. Как и предполагалось, он не стрелок. И вообще не наемник.

– Кто же? – Филипп Тихонович нетерпеливо крутил меж пальцев сигару.

– Он сотрудник компании, которая обслуживает наши мобильники.

– Любопытно! – генеральный директор хищно подался вперед, как волк, до которого вдруг донесся нежный овечий аромат. – Сотрудник?

– Точнее сказать, клерк. Он оформлял договора на некоторые из номеров. В том числе на вашу секретную трубку. Так что он знал этот номер и знал, кому он принадлежит. По крайней мере легко мог догадаться. Из двенадцати трубок, оформленных на фирму, только одна имеет столько опций. Ну, а по счетам можно сообразить, что пользуются номером крайне редко…

– Давай к сути. Что там он услышал по этим двенадцати телефонам?

– Ничего. Он не имеет доступа к технике. Зато он имеет доступ к одной девочке из офиса. Позавчера, когда поползли слухи о трениях с таможенниками, народ навострил уши и задергался. По меньшей мере трое сотрудников головного офиса звонили знакомым с вопросами о возможном трудоустройстве в случае…

– Давай к сути! – скрипнув зубами, прогудел Филипп Тихонович.

– Это уже суть. Упомянутая девочка поделилась с нашим объектом своими опасениями. Высказалась в том смысле, что держится за свою работу и, если начнутся разборки, даже не представляет, куда податься. Даже спрашивала, нельзя ли заделаться оператором…

– И?!

– И наш друг решился поиграть в киллера. Он предположил, что вы можете ожидать силовых акций. Дальше он совершенно справедливо предположил, что в вас есть кому метить. Потом набрал номер и… вот! – Чайкин развел руками, как факир, распустивший возникших в его кулаке голубей.

– Так он не?.. И он не связан с «Арботрастом»?

– Никоим образом, – подтвердил начальник службы безопасности. – Разве что тоже оформлял им договора.

Филипп Тихонович молчал долго. То ли его любимая точка пространства оказалась сегодня особенно интересной, то ли в голове большого босса не укладывалось, что всю эту кашу мог заварить глупый мальчишка, не смыслящий в… Бархан его засыпь, да он ни в чем не смыслит! Не хватило ума даже на то, чтобы потребовать выкуп в наличных евро. Обошелся бы одной сумкой вместо двух.

Потом генеральный директор положил мощную пятерню на заготовленные схемы и медленно скомкал бесполезные листки. Поняв этот жест как окончание паузы Чайкин нарушил молчание:

– Какие будут указания?

– Указания? – Филипп Тихонович перевел взгляд на своего сотрудника.

– Насчет объекта и вообще.

– Объекта? – генеральный директор пошевелил губами, словно разминая их перед произнесением особенно сложного слова или даже скороговорки. – Объект ликвидировать. Оставить фото и отпечатки пальцев. Положить в один файл с записью переговоров и запереть в сейф. Все пока.

– А как теперь разруливать с «Арботрастом»?

– Разруливать? – непонимающе поднял брови Филипп Тихонович. – А зачем нам с ними разруливать?

– Ну, мы ведь полагали, что они первые начали…

– Ты что, в детском саду? Кто первый начал – там выясняют. Теперь не так важно, кто, когда и что начал. Главное, кто закончит и кто уцелеет.

– Но ведь заказа не было. Никто не хотел никого убивать. Просто один придурок возомнил себя…

– И что? Что конкретно тебя смущает в этой ситуации?

– За что же тогда таможенники отвечают? За ними ничего нет, дело можно было решить миром, если бы не этот засранец…

– Дурак ты, майор! Воин ты, но никак не политик. Не деловой человек. Я что, должен побежать к ним с повинной? Простите, обманулся в худших ожиданиях? И на кой ляд мне теперь с ними мириться? Я почти дожал их! Еще немного – и придавлю этот «Арботраст», как клопа. А отпущу – будет через год конкурент. Зачем он мне? Незачем. Получается, что из-за этого… пародиста я получил повод на год-другой обезопасить себя от конкурентов. Это дорогого стоит, майор. Не поверишь, но я бы заплатил два миллиона только за такой повод. Да! – Филипп Тихонович вдруг вскочил, едва не опрокинув массивное кресло, и рубанул рукой воздух. – Заплатил бы! И считал это хорошей сделкой!

2003 г.