Текст книги "Ось ординат"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Здравствуйте! Ну, что скажете?

Андрей Юрьевич галантно взял парня за локоток и аккуратно вывел из подъезда, подальше от ушей вахтера, а может, и еще от чего-нибудь подальше.

– Все, как обещал, – заговорил делец на улице. – Вопрос улажен. Вышло явное недоразумение. Крупье видимо запомнил вас, и когда его… спрашивали о недостаче, то попытался свалить с больной головы на здоровую. Так что все в полном ажуре!

– Хорошо.

Слава достал из кармана три конверта. Поколебавшись, выбрал один.

– Вот. Возьмите. Представить вас лично я не смогу, но здесь приглашение на свадьбу и рекомендации по подарку. Должно сработать.

Андрей Юрьевич проворно вскрыл конверт, заглянул внутрь.

– Приглашение на свадьбу?! Колоссально! Я и помыслить не мог… А что с подарком?.. – пробежав глазами приписку, он слегка погрустнел, но тотчас выправился. – Однако… Ну, что ж! Большой рыбе – большой гарпун. Что ж, весьма приятно было иметь с вами дело!

Делец протянул руку, Слава пожал. Дежурный жест. Неожиданно выяснилось, что ловчила не спешит разжимать пальцы.

– Да… Еще одно обстоятельство… – заговорил он неуверенно, словно какая-то мысль прямо сейчас расцветала в его мозгу. – Какой-то ваш помощник… Он сделал что-то нехорошее, и люди Жоры хотели бы с ним поговорить. Просто поговорить. Так они сказали. Можно организовать им встречу?

– Помощник? – Слава сначала не понял, о чем речь. – Ах, да! Младший помощник! Почему нет? Организуем им встречу, сколько угодно.

Андрей Юрьевич отпустил руку и проворно извлек из бумажника крохотный листок с цифрами:

– Пожалуйста. У меня вот тут выписан номер… на всякий случай. Чтобы если что… Ну, вы сами там созвонитесь, хорошо?

Слава убрал бумажку в карман.

– Ну, все… – с явным облегчением вздохнул делец. – Вы сами-то на свадьбе будете?

– Вряд ли. У меня намечается командировка. В Венесуэлу.

– Ну, что ж… Успехов. Не смею задерживать…

Слава с презрением наблюдал, как оборотистый маленький человечек засеменил к своему подъезду, толкнул тяжелую дверь и скрылся за ней, аккуратно прикрыв высокую створку. Парень только хотел поразмышлять о том, какие скользкие типы живут среди нормальных людей и как пролезают они в поисках лучшей доли в самые укромные места, не пользуясь при этом даже мылом, но тут его тронули за рукав:

– Молодой человек!

Слава подпрыгнул, развернулся в воздухе, занося кулак, но увидел перед собой всего лишь хрупкую девушку с холдером наперевес.

Девушка, напуганная такой реакцией, втянула голову в плечи и уже собиралась пустить по щекам пару соленых ручейков.

– Чего тебе?! – спросил Слава раздраженно, но руку опустил.

– Нам интересно знать ваше мнение о кремах для загара, – дрожащим голоском сказала девушка.

Слава даже коснулся виска – удостовериться, что крыша его на месте и не съезжает набок.

– Чего?! О чем?!

Девушка сжалась еще больше, как будто собиралась просочиться сквозь мостовую. Опасность соленого дождя миновала, но оставалось непонятным, с чего это вдруг кому-то понадобилось узнавать Славино мнение о каком-то креме? Что это еще за тема для буйного помешательства?

– Нам интересно ваше мнение о кремах для загара… – лепетала девушка.

Слава ничего не мог понять:

– Именно мое мнение?

Девушка всхлипнула:

– Наша компания проводит опрос на улицах города… Вы можете не отвечать, если не пользуетесь ими…

– Опрос?! Просто опрос? – Слава скрипнул зубами. – Не пользуюсь я кремом для загара. И от загара, кажется, не пользуюсь. Хотя не могу сказать точно, не заглянув в свой ежедневник.

Сорвав таким безопасным и ненаказуемым образом злость на ни в чем неповинной труженице рекламного тыла, парень пошел прочь, направляясь к новому пункту своего сегодняшнего маршрута – офису Рамиза.

Серьезный у абхазца был офис. Не особняк, но отдельный подъезд с холлом, охраной в форме, ковровой дорожкой на ступенях.

Охранники – явно земляки Рамиза – остановили его и деликатно обшмонали, не забыв «окрестить» металлоискателем. Лишь после этой процедуры Слава был проведен на второй этаж в просторную приемную с двумя секретаршами, а оттуда – в кабинет.

Кабинет абхазца разительно отличался от апартаментов Жоры вкусом и функциональностью обстановки: все было современное, очень дорогое и вполне европейское.

Сам Рамиз ожидал гостя на кожаном угловом диване. Перед ним на стеклянном столике стояло огромное блюдо, полное разнообразных южных фруктов.

Слава вежливо остановился у порога, ожидая приглашения. Хозяин кабинета оценил этот жест уважения и произнес, указав на диван:

– Проходи, садись.

Слава сел, машинально бросив взгляд на роскошное блюдо, оказавшееся как раз между ним и абхазцем.

– Фрукт хочешь? – спросил Рамиз, перехватив этот взгляд.

– Не хочу, – соврал Слава, соблазненный огромными персиками. Сочные небось персики, но не хватало тут еще капать на пол во время напряженного разговора.

– Правильно, – неожиданно поддержал его отказ Рамиз. – Еще покушаешь. Я вчера звонил Лакобе. Это твой тесть. Уже готовятся к свадьбе. Выписали парикмахера из Берлина, так невеста будет при полном параде. Как этот персик: свежая, румяная, чистая… Я очень хорошо теперь мою фрукты; столько всяких заболеваний сейчас…

Слава легонько кашлянул, прочищая горло:

– Рамиз, у меня к тебе серьезный разговор.

Абхазец солидно кивнул:

– Женитьба – серьезный шаг для мужчины.

Слава чуть поморщился и продолжил:

– Согласен. Вот я и подумал, что не имею права скрывать некоторые обстоятельства…

– Правильно, – опять поддержал его хозяин кабинета. – Не скрывай, если я спрошу. Но я не спрашиваю. У каждого человека есть свой секрет, пусть и у тебя будет что-нибудь свое. Покушай инжир – полезно от насморка.

– Спасибо, у меня платок есть. Но дело не в этом. Вот, взгляни.

Парень протянул Рамизу заготовленную Михаилом Серафимовичем фотографию.

Рамиз покосился на листок, потом осторожно взял в руку. Долго рассматривал, потом отложил фрукт и вытер липкие пальцы.

– Э! Это же этот… Министр! Ты его знаешь, что ли?

Слава лишь улыбнулся загадочно.

– Слушай, так ты уважаемый человек, да? – Рамиз вникал в сюжет снимка все глубже. – И как я не знал раньше? А чего он тебя так… обнял? И чего вы… голые? Купались?

Слава потупился и попытался слегка покраснеть; жаль, человек не может знать наверняка, что краснеет.

– Это как раз то, о чем я хотел поговорить. Это – то самое обстоятельство, о котором я хотел тебе сказать. Вряд ли тебе нужен такой жених для твоей любимой крестницы.

Хозяин кабинета даже тряхнул головой, стараясь упорядочить новости. Но реакция его оказалась не совсем такой, как ожидал парень.

– Э-э… Но… Нет, ты подожди… Ты молодец, что сказал, но это… Если ты настоящий мужчина… То есть, если ты… Когда…

Слава поспешил направить разговор в нужное русло:

– Уважаемый Рамиз, дело обстоит так, что я не могу уехать из Москвы. ОН не отпустит. Но с другой стороны это должно вас успокоить: вы теперь понимаете, что между мной и вашей крестницей… Что этого не могло быть.

– Э-э… Да… Но… Э! Подожди!

Растерянность абхазца как рукой сняло. Он встал, быстро подошел к столу и достал ту самую газету, где подробно описывалось изнасилование модели евнухом и проникновение альфонса Славы в кремлевские гаремы.

Рамиз бросил газету рядом с блюдом:

– А это что? Ты что мне мозги крутишь?

В экстремальных ситуациях некоторые люди соображают быстрее и лучше, чем обычно. Слава относился к их числу, а потому не полез за словом в карман:

– Уважаемый Рамиз, ну вы же понимаете, что это дешевая подделка. И понимаете, что я не могу… мм… в общем, нам нужно прикрытие, чтобы общественное мнение не вздыбилось. Кстати, эту фотографию мы сейчас должны сжечь, иначе… Ну, вы и сами понимаете, какая это бомба.

Рамиз тяжело осел на диван:

– Да…

Слава осторожно взял со стола фотографию и зажигалку, поджег краешек снимка и поднял его над пепельницей.

– Не стоит носить при себе такие вещи, – пояснил он хозяину кабинета.

Рамиз неподвижным взором наблюдал, как пламя поедает шедевр монтажа, потом сказал огорченно:

– Э! Из кого теперь выбирать! Кроме тебя в этой Пизе и взглянуть не на кого.

– Спасибо. Спасибо за доверие.

Рамиз пересел к нему ближе, отечески положил руку на плечо:

– Ты молодец. Молодец, что сказал. Честно поступил, как мужчина.

Слава едва не расчувствовался:

– Да я не мог скрывать. Конечно, надо было сразу рассказать, но если бы вы были один…

Рамиз качнул большой головой:

– Молодец, молодец. Ты мне с самого начала понравился. Не испугался, врать не стал…

– Да, врать не стал… – в тон подпевал почувствовавший удачу парень.

Рамиз повернул голову и посмотрел прямо в глаза Славе:

– Ты симпатичный парень. Ты мне сразу понравился…

Слава почуял неладное и попытался отстраниться. На всякий случай. Но не успел. Сильная рука резко притянула его вплотную к тучному телу абхазца. Тот с жаром заговорил что-то, от волнения перейдя на родной язык.

– Э! – Слава забился, как рыба в садке.

– Ты симпатичный парень, – Рамиз перешел на понятный язык, но сказанное отнюдь не утешило.

Слава рванулся, что было сил, поднырнул под руку абхазца и вырвался, резко бросившись вниз и в сторону. В момент своего броска он здорово задел столик, и блюдо опрокинулось, расплескивая дары юга по всему полу.

Дверь тотчас распахнулась, и на пороге возникли охранники.

– Ваза упала, – сказал им Рамиз. – Стол сломался. Кто нам эту мебель вообще продал, э? Надо разобраться. Соберите это, да?

Охранники без энтузиазма принялись наводить порядок.

Слава тоже поднял пару яблок, бережно положил на стол и бочком двинулся к двери.

Рамиз предостерегающе погрозил ему пальцем и указал на кресло.

Слава сел.

Закончив, охранники вышли, недобро косясь на Славу.

Рамиз помолчал немного, потом подмигнул гостю:

– Что ты так бедокуришь? Иди, сядь сюда, – он хлопнул по дивану рядом с собой.

– Э-э… Рамиз, я не могу…

Рамиз засмеялся:

– Как понять «не могу»? Это женщина может так сказать. С ними все понятно. А ты что?

Слава лихорадочно подбирал аргументы. Самое поганое, что эти приставания могли быть элементарной провокацией, проверкой. Черт, Рамиз – мужик явно неглупый и вполне способен на такой маневр. Надо было как-то сманеврировать, чтобы не пришлось доказывать свою нестандартную ориентацию делом.

– Ну… Вы же знаете, кто у меня… друг?

Абхазец кивнул:

– О! И что?! Друзей должно быть много. Что мы в этом мире без друзей? Иди сюда, не бойся.

– Но… Он очень ревнивый! Если он узнает…

Рамиз фыркнул:

– Слушай! Как он узнает, если ты ему не скажешь? Я – не скажу.

Слава заговорщицки понизил голос:

– Но это же министр! – он показал пальцем вверх. – У них повсюду свои глаза и уши.

Рамиз отмахнулся:

– А! Видел я его уши – в таких ноги можно помыть. А глаза его я не понял; он в глаза не смотрит. А чужие уши и носы у меня есть кому резать. Слушай, ты думаешь, у меня тут дураки работают? Чурки, думаешь, да?

– Ну, что вы…

Рамиз вдруг отступил.

– Ладно. Как хочешь. Если передумаешь – знаешь, где меня найти.

Слава споро поднялся на ноги:

– Так я пойду?

Хозяин кабинета пристально посмотрел на него, потом взял со стола единственный не упавший на пол персик.

– На, возьми, скушай.

Слава вежливо поклонился:

– Спасибо, не надо.

– Бери, бери. Ты таких и не видел. Не персик – дыня, да? Бери! Обидишь, да?

Слава осторожно приблизился и взял фрукт.

Рамиз стремительным движением попытался схватить его за руку, но Слава был начеку и увернулся.

Рамиз опять засмеялся:

– Ладно, иди. Знаешь, где меня найти.

Слава, пятясь, вышел из кабинета, миновал охранников, избегая поворачиваться к ним спиной, и пробкой вылетел на улицу.

Пробежав примерно квартал, парень сбавил темп и пошел медленнее. На пятом или шестом шаге он обнаружил, что несет в руке персик. Он уставился на фрукт с таким удивлением, что двум сержантам милиции, скучавшим неподалеку, тоже стало интересно, отчего так странно ведет себя небритый парнишка: то бежал, то пошел, то вдруг встал и уставился на собственную руку.

Не подозревая, что заинтересовал органы, Слава двинулся дальше и прямиком пришел к стоявшим поперек дороги патрульным.

– Старший сержант Непрялко. Документы ваши!

Слава засуетился, полез за документами. Дурацкий персик мешал и пачкал руки. Парень суетился, нервно перекладывая плод из руки в руку, доставая паспорт, рассыпал мелочь и еще какую-то ерунду. Короче говоря, выглядел он весьма подозрительно и достойно террориста.

Второй милиционер подошел ближе, закидывая автомат за спину.

– Ручки поднимем, – произнес страж порядка неприветливо.

Слава покорно поднял руки.

Второй милиционер обыскал его, ловко прощупав карманы, складки и швы.

Первый тем временем начитался, закрыл паспорт, явно готовясь его вернуть.

– Наркотики, оружие, взрывчатые вещества при себе имеем? – спросил он, помахивая документом перед Славиным носом.

Славу разобрал нервный смех. Нервный – потому что уже прощался он мысленно с вольной жизнью, не рассчитывал, что отпустят. Смех – потому что даже представить себе утвердительный ответ на такой вопрос было решительно невозможно.

– Я даже не знаю, о чем вы говорите, – заверил парень. – Видел тут по телевизору, но не рассмотрел. Но если что, так я сразу доложу, куда следует…

– Что ты такой веселый? – насторожился милиционер с автоматом.

Слава подумал, что неплохо бы притормозить, взять себя в руки, но ничего не вышло, дурацкие фразы лезли сквозь неплотно сжатые зубы, как фарш из мясорубки:

– Свадьба у меня отменилась. Чуть не женился, а вот сейчас у тестя был. Он мне персик вот дал и выгнал…

Второй милиционер с деловитым видом взял персик, повертел в руках.

– Хотите? Берите! – Слава поспешил предложить взятку. – Правда, я не ем. Я бы сейчас опрокинул рюмашку на радостях, но…

И тут словесный понос как рукой сняло. Не то слово! Парень застыл, обратился в соляной столп, в памятник, в стойку турникета. Глаза его расширились и округлились, уставясь за спину милиционеров. Там, в трех метрах от сержантских погон, раскрылился выкрашенный серебрянкой щит «РОЗЫСК». А на щите – Славина физиономия и сопутствующий текст. Остолбенеешь тут…

Милиционер тем временем протянул парню паспорт, Слава автоматически взял. Второй подал ему персик. Слава, загипнотизированный картинкой на щите, не отреагировал, тогда наделенный властью и автоматом патрульный поднял его руку, будто пульс щупал, и шмякнул персик в похолодевшую ладонь.

– Свободен! Пока.

Бдительные стражники медленно побрели прочь, а Слава, как завороженный, двинулся к щиту.

Не было никаких сомнений: фото, фамилия, данные – в верхней части все сходилось, но дальше начиналось уму непостижимое:

По подозрению в совершении особо тяжких преступлений разыскивается… может быть вооружен… кто видел или имеет сведения…

Кто-то остановился рядом. Слава медленно повернул голову, поражаясь, с каким трудом может поворачиваться собственная шея.

Оказалось, что рядом стоит обыкновенный бомж: не слишком грязный, не особенно вонючий, не отекший – полная посредственность. И на щит ему наплевать:

– Друг, дай четыре рубля семьдесят три копейки. Дом у меня сгорел, надо доехать до сестры в Воронеж, а есть нечего…

Слава замешкался с ответом, решая, послать ли его, просто промолчать или пожертвовать рубль двадцать. Обычно решение он принимал мгновенно, и ни разу оно не было в пользу страждущего, а тут вдруг целых три варианта.

Такое необъяснимое многообразие и вышло боком. Бомж повернул лохматую башку и увидел объявление. Еще раз повернул башку, сравнивая портрет с оригиналом. В глазах его заплясали непонятные искорки. Рот бомжа начал раскрываться, готовый издать какой-то звук: Крикнуть? Позвать на помощь? Выдать блатной лозунг?

Не дожидаясь, что это будет за звук, Слава вдруг протянул бомжу Рамизов персик.

Бомж захлопнул пасть и удивленно посмотрел на дар. Недоверчиво посмотрев на Славу, он протянул к фрукту грязные пальцы.

– Вот спасибочки, – произнес он как-то механически. – Премного благодарен. Удружил, корешок. Просто по гроб жизни…

Не уточняя, чей гроб имеется в виду, Слава повернулся и двинул прочь. Шустро достигнув угла, он обернулся и понял, насколько был прав в своих подозрениях: бомж с персиком уже стоял возле давешних патрульных и что-то втирал им, недвусмысленно жестикулируя и показывая то на щит, то на Славу. Ментов рассказ явно заинтересовал. Оставалось только перейти с бодрого шага на вдохновенный бег…

– Алло? Привет, Ленок! Как сама? – довольно трудно болтать непринужденным тоном и при этом нервно оглядываться по сторонам, вращаясь в тесной будке таксофона, как цыпленок в микроволновке. – Слушай, так я зайду вечером? Что? Как это?.. Да какая у тебя презентация!.. Да? Ну… Слушай, ну так я попозже подъеду. Я подожду. Нет, серьезно, обсудим насчет отпуска… Что? Нет. И что там по телевизору? Шутишь? Какая чистка в рядах милиции?! Я тебе про любовь, а ты министра по ящику смотришь! Так я заеду? Да почему нет?!

Слава в сердцах треснул трубкой о рычаг. В прежние времена от трубки отлетел бы кусочек, но теперь материалы стали прочнее.

Итак, с ночлегом облом. А домой нельзя. Через окно лестничного марша Слава видел на подоконнике их лестничной клетки двух крепких парней, увлеченно читающих одну газету на двоих. Не стоило проверять, настоящая это засада или бутафорская.

Слава дошел до угла дома и еще раз заглянул в свой двор.

Подозрительную пару в окне сменила другая пара, и сомнений больше не осталось.

Парень попятился от родного дома, сделал шаг назад, шаг боком и… уперся в двух подручных Фрегата.

– Нежданная встреча! – довольно фальшиво обрадовался ему первый подручный.

– Чуть не разминулись! – в тон ему заметил второй.

– Поехали. Фрегат хочет тебя видеть, – сухо сообщил первый.

Никуда ехать с этими дуболомами Славе не хотелось.

– Но неделя еще не прошла! – попытался он возразить.

– Неделя-то не прошла, – согласился бандит и кивнул в направлении того же окна, куда только что вглядывался Слава, – но очень уж длинная очередь к тебе выстроилась. Того и гляди аукцион начнется!

– У меня как раз сейчас встреча по поводу денег…

– Давай, пошли. Фрегат ждать не любит.

Слава помедлил еще несколько секунд, с сомнением глядя на окно подъезда, потом вздохнул тяжко и поплелся за бандитами.

Привезли Славу не в темный подвал и не на хазу. Привезли его в пригородный лесок, почти парк. Близость города, цивилизации и случайных троп должны были успокоить, но отчего-то не успокаивали.

– Чего скажешь? – спросил восседающий на поваленном тополе Фрегат.

Славе было, что сказать. В кармане лежал полученный от Серафимовича конверт, в голове дозревал план действий, а в душе крепло желание расквитаться с этим кошмаром побыстрее.

– Мне нужно кое-что сказать тебе… наедине.

Слава, скосив глаза, указал на стоящих у него за спиной двух братков.

Фрегат осклабился:

– А чего ты мне тут глазки строишь? У меня от корешей секретов нет.

Слава подумал немного и, достав конверт, протянул его Фрегату.

– Это что? – Фрегат отнесся к конверту с подозрением и брать его не спешил.

– Посмотри, – предложил Слава.

– Я что, депутат, чужие письма читать? – Фрегат явно напрягся, но старался не показать своего замешательства. – Что там у тебя?

– Посмотри, – повторил Слава.

Фрегат разозлился:

– Ты чо, придурок? Я ж сказал, что не возьму эту хрень в руки. Объясни словами.

Слава пожал плечами, распечатал конверт и достал оттуда какую-то тряпочку с простроченным краем. Судьбописец предупреждал, что понять это послание будет непросто, но чтобы вложить в конверт такую дрянь?

Братки сзади с интересом заглянули Славе через плечи.

Повисла пауза. Непохоже было, что кто-то хоть что-то понимает.

– Ну и что это такое? – задал Фрегат вполне логичный вопрос.

Славу качнуло. Мало того, что послание не дало ожидаемого эффекта. Сейчас придется еще объяснять, что это и откуда. Черт его знает, чем может завершиться такое объяснение в пригородном леске, в стороне от людей и цивилизации.

– По-моему… Похоже на воротник рубашки, – сказал один из братков.

– И что дальше? – нахмурился Фрегат. – Что мне с этим воротником делать?

Слава повертел тряпочку в руках, потом поднял беспомощный взгляд на бандита:

– А ты… Ты сам не знаешь?

Фрегат аж подпрыгнул со своего импровизированного трона:

– Слушай ты! Что ты гонишь тут?! Что ты привез мне? Ты мне бабки должен, забыл? А это что? Бабки где?!

Славу затошнило. Наверное, от страха. Почему-то захотелось вдруг оказаться в далекой Венесуэле, под пальмами, среди дикарей и наркоторговцев, пусть даже без денег, но подальше от этого места и от Сани Фрегата.

– Мне сказали, что ты все поймешь, – пролепетал парень.

– Что я должен понять, чучело?! Кто тебе вообще дал этот утиль?!

– Михаил Серафимович, – механически высказал Слава. – Он сказал, что ты все поймешь.

Один из братков отвесил ему звонкую оплеуху:

– Ты воду не вари, говори яснее. Где бабки, что за тряпка, под кем этот Серафим ходит?

Оплеуха неожиданным образом взбодрила и привела парня в чувство. Не хуже нашатырного спирта, который суют под нос крепко стукнутым боксерам.

– Фрегат, надо поговорить, – сказал Слава чуть увереннее.

– О чем говорить?! Что ты поешь мне тут?! – рэкетир подошел вплотную. Очень может быть, что он собирался ударить собеседника или даже ударить дважды…

– Фрегат…

– Кому Фрегат, а кому Алексей Юрьевич, чмо!

– Чего это ты вдруг Алексей Юрьевич, Саня? – удивился над Славиным ухом мастер звонких и бодрящих оплеух.

Фрегат побледнел. Не просто побледнел, а испугался. Глаза его забегали, заметались между двумя подручными.

– А вы идите… – ему пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло. – Ты веревку принеси из машины, а ты… лопату. Сейчас мы из этого урода рулет сделаем!

– А че вдвоем? Я что один не донесу?

Фрегат лихорадочно прикидывал что-то в уме. Теперь Слава не сомневался, что он ищет повода остаться с ним наедине, поговорить с глазу на глаз.

– Ты иди за веревкой, а ты… в ту сторону. Погляди, нет ли кого. Может, занесло грибников… – наконец, сформулировал задачу бандит.

Братки переглянулись и побрели в разные стороны. Один из них, отправленный на разведку, мимоходом взял у Славы загадочную тряпочку. Фрегат хотел было возразить, но не решился. Он немного выждал, нервно поглядывая в спины своих людей, потом бросился на Славу, схватил его за грудки:

– Тебя кто послал? А? На кого горбатишься, сука? На ментов? На ментов, да?

Слава без радости ощутил, как ноги его оторвались от земли.

– Никто меня не посылал. То есть… Михаил Серафимович… Смежники его как бы… Короче, мне сказали, что ты сам все поймешь и…

Фрегат отбросил Славу, словно мешок.

Слава попытался устоять, но потерял равновесие, упал и тотчас получил ногой в пах. Боль скрутила парня калачиком. Последовал еще удар, в бедро. Потом пауза. Потом пинки посыпались градом, не причиняя особой боли.

– Ах ты падла! – хрипел бандит сквозь зубы. – Ты что, крутить меня решил? Крутить, да? Да за мной реальные люди стоят, понял? Хотели меня на понт раскрутить, да? Думали, я… Да я тебя сейчас замочу, а башку твою на Петровку отправлю, понял?!

Не поднимая головы, Слава попытался подать голос:

– Какая Петровка?! Я вообще в розыске, можешь проверить. Мне так сказали, что ты сам все поймешь…

– Я понял! Понял, тварь, кто ты такой! Сейчас я…

Фрегат завозился, вытянул из-под куртки пистолет, направил его на Славу, но, даже не тронув предохранитель, снова вернулся к беспорядочному избиению:

– Я тебе объясню, тварь, как мне мозги крутить! Вырву язык и в задницу вставлю, понял? Не отдашь долг – закопаю здесь, в лесу! Я тебя…

– Фрегат, – прозвучал голос совсем рядом.

Шквал пинков стих, но Слава не спешил опускать руки.

– Фрегат, а знаешь, что это такое? – продолжал голос, принадлежавший, видимо, тому бандиту, которого послали на профилактику случайных свидетелей.

Над Славиной головой стало очень тихо.

– Это воротник рубашки, – сказал бандит.

– Не может быть! – Фрегат притворно восхитился сообразительностью подручного.

Но тот, проглотив шпильку, спокойно продолжал:

– А в воротнике – тайничок для микрофона. Я видел такой. Немецкий. Дорогущий. Простым следакам не дают.

– И что? – голос Фрегата дрожал так, что Слава рискнул выглянуть из-под локтя, убедиться, что это он говорит, а не новый персонаж встречи.

– Вот я и не врублюсь, что, – посетовал догадливый бандит и посмотрел на скрюченную фигуру. – Может, этот урод яснее скажет, зачем он эту метку тебе принес? А, урод? Чего принес-то?

Слава понял, что получил шанс на спасение и открыл рот пошире, но сказать успел немного:

– Я…

Тут Фрегат с размаху ударил его ногой в грудь. Хрустнули ребра, Слава отлетел на пару метров и затих, сам не зная, жив ли.

– Падла! – выкрикнул Фрегат.

– Да погоди ты! Дай ему сказать! – второй бандит прикрыл Славу от второго и, может статься, последнего удара.

– Да что его слушать?! Пришить – и с концами! – выкрикнул Фрегат, снова выхватывая ствол. На сей раз предохранитель щелкнул.

Слава, едва втянувший в сплющенные легкие немного воздуха, замер, с понятным беспокойством ожидая выстрела.

Над ним затеялась возня.

– Ты что, на меня тянешь? – кипятился Фрегат.

– Никто ни на кого не тянет, – возразил бандит. – Я хочу догнать, что значит этот воротник. Надо разрулить эту тему. И он ведь нам бабки должен, на кой его мочить?

Судя по пыхтению, сопровождавшему этот диалог, и хрусту веток под ногами бандитов, дискуссия разгоралась жаркая.

Слава с трудом оторвал голову от травы, подтянул под себя конечности и попытался встать на четвереньки. Единственный шанс уцелеть – поссорить бандитов, столкнуть их бандитскими лбами.

– Это… Этот… – легкие не выталкивали воздух, жалкие струйки едва теребили связки. – Фрегат… не Фрегат.

Фрегат вскинул руку со стволом.

Второй браток проворно пригнул эту руку к земле.

– Подожди, сказал! Разобраться!

Фрегат разбираться не намерен. Его правда не интересует, потому что он и так все понял про тряпочку, про Славу, про смежников. Понял наверняка больше, чем Слава в состоянии додумать даже в спокойной обстановке. Фрегат молча бьет лбом в лицо кореша. Тот падает, но хватки не ослабляет, и оба бандита валятся наземь. Пистолет отлетает прочь, открывая простор для рукопашной.

Слава тщетно пытается встать, чтобы дотянуться до оружия, но «Макаров» лежит слишком далеко, метрах в трех, не меньше. Слава чудовищным усилием разворачивается, падает на бок, сразу приближаясь к стволу сантиметров на сорок. Он тяжело перекатывается через спину, едва не теряя сознание от боли в груди, и до пистолета остается метра полтора. Согнув ноги и оттолкнувшись от усеянной шишками земли, парень перетаскивает свое непослушное тело еще на полметра. Пистолет уже рядом, Слава протягивает к нему руку и почти касается вороненой стали. Еще немного…

И тут на запястье ему тяжело опускается нога третьего бандита. Между вытянутыми пальцами и «Макаровым» предупредительно втыкается лопата:

– Цыц, паря! – потом внимание бандита переключается на катающихся по земле корешей. – Вы чего, пацаны?

Второй бандит уже сидел на Фрегате, но тот держал его за горло.

– Мочи козла! За ментов он! – тотчас прохрипел Фрегат.

Сообразительный браток тоже попытался сказать, но вышло неразборчиво.

Без лишних соплей лопата взмыла в воздух и с размаху опустилась на спину мнимого предателя. Оседлавший Фрегата бандит – последняя Славина надежда – повалился на бок.

Некстати подоспевший бандит разразился вдруг громким смехом, который огорчил бы и осла:

– Ништяк я его приложил? А, Фрегат? Ништяк?

Фрегат встал на четвереньки, подобрал ствол и только после этого кивнул своему спасителю:

– Да, молодец.

А в следующий миг Фрегат всадил в смеющегося кореша две пули.

Так и не разобравшись в происходящем, даже не перестав улыбаться, бандит рухнул, как опрокинутый шкаф. Окровавленная лопата глухо звякнула о рассыпанные в траве шишки.

Отблагодарив одного подручного, Фрегат тотчас загнал пулю в висок второму. Тот едва заметно дернулся, когда свинцовая капля разбрызгала его сообразительные мозги по листьям подорожника.

У Славы мелькнула мысль, что теперь, избавившись от свидетелей, Фрегат решится поговорить с ним, выяснить все о конверте, о воротнике, о Михаиле Серафимовиче.

Увы, Фрегат был нелюбопытен. К тому же он очень устал от схватки с другом. Фрегат молча направил ствол в Славин лоб.

Парень зажмурился. Напоследок мелькнула глупая мысль: услышит ли он звук выстрела? Какие идиотские мысли могут, оказывается, посетить человека в последний миг жизни! Впрочем, какая разница, о чем думать за секунду до вечности?

Звука выстрела Слава не услышал. Он услышал нечто похожее на аплодисменты. Еще одна идиотская мысль: это хлопают крылья ангелов в раю!

Фрегат тоже услышал аплодисменты у себя за спиной. Поскольку встречи с ангелами он не планировал, то резко обернулся на звук.

На краю поляны стояли Рамиз и трое охранников. У двоих наготове были «калашниковы».

– Вот так балет! – сказал Рамиз негромко. – Русский авторитет своих корешей мочит. Расскажу – не поверят.

Фрегат затравленно оглянулся по сторонам, потом взгляд его вернулся к застывшим мушкам автоматов.

– А ты кто? – спросил он, не глядя в лицо кавказцу.

– Ты меня не знаешь, – ответил тот в своем любимом стиле. – Я Рамиз.

Фрегат нервно кусал губы. Вдруг он поднял взгляд и кивнул в сторону дороги:

– Что, вы там ничего подозрительного не видели?

Один из людей Рамиза купился на этот трюк, повернул голову в указанном направлении, что едва не стоило ему жизни.

Фрегат вскинул руку с пистолетом, но не успел выстрелить; короткая очередь второго стрелка разворотила ему грудь. Фрегат упал, накрыв своего мертвого товарища.

Рамиз приблизился к Славе, встал над ним, запустив большие пальцы за ремень, и сказал так:

– Видишь, какая жизнь настала? Я же говорил тебе, что у мужчины должно быть много друзей. Где бы ты был сейчас без друзей? И где теперь твой ушастый корешок-министр? Помог он тебе?

Слава только стонал. Ему удалось встать на четвереньки, но не более того. Он не в состоянии был даже пробормотать слова благодарности.

Рамиз царственным жестом поднял руку:

– Не благодари. Ладно. Сейчас отвезут тебя… Приведут в порядок. Поднимите его!

Крепкие руки подняли Славу.

– Ничего, ничего, – покачал головой Рамиз, окидывая парня беглым взглядом знатока. – Жив, кости целы, а синяки – ерунда. Шрамы плохо, но русским бабам они даже нравятся.

Вертикальное положение неожиданно облегчило доступ воздуха в легкие. Слава даже ляпнул какую-то очередную глупость:

– Почему именно русским?

– Так они же сами говорят, что мужчину шрамы украшают, – пояснил Рамиз. – А наших баб никто не спрашивает, что им там нравится. Ха-ха-ха!

Он поднял Славино лицо за подбородок, осмотрел синяки, потом потрогал ребра.