Текст книги "Власть Крови"

Автор книги: Динара Касмасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

  – Из-за этого петуха в эполетах я не стану открываться. Теперь я официально мертв, что мне и нужно было.

  – Так ты просто использовал эту дуэль?

  – И что? – пожал плечами Чарльз. – Я уже давно собирал вещички. Лондон мне надоел, я решил перебраться в Петербург. Я уже подготовил там дом и новое имя – князь Воронцов -неплохо, правда? Так что мистер Фицрой послужил делу и поплатился за свою ершистость.

  – Это низко, – отрезала Полли.

  – Иначе нам, вампирам, не выжить.

  – Ах, ну конечно, вы же только и делаете, что питаетесь чужими жизнями, так что одним Уолтером больше, одним меньше.

  – Я не хочу ссор, – вздохнул Чарльз и подошел к Полли, которая отступила от него к двери. – И в знак примирения я все же спасу твоего драгоценного офицеришку.

  Полли продолжала недоверчиво смотреть на него.

  – Я выкраду его из тюрьмы, и он сможет ехать куда захочет.

  – Но его честное имя и карьера – все пойдет прахом!

  – Ну всё, – раздраженно проговорил Чарльз, – сколько можно разговоров? Да и о ком, об этом дураке! Мы опаздываем, негоже опаздывать на собственную помолвку.

  Полли ничего не успела ответить, как Чарльз шагнул к ней и дыхнул в лицо. Что-то вмиг затуманило мозг Полли, и она почувствовала себя безразличной ко всему. Полли вздохнула и улыбнулась.

  Чарльз вдруг поднял палец, призывая к тишине, а сам на цыпочках шагнул к двери и вдруг резко открыл её – в комнату, чуть не упав, ввалилась горничная Тереза. Она мигом схватила крестик, что висел у неё на шее, и запричитала:

  – Изыди, сатана, изыди!

  – Тереза? – удивилась Полли. – Ты тоже подслушиваешь, как Нэнси?

  – Нэнси? – фыркнула Тереза. – Мне даже жаль эту дуреху.

  Чарльз отпрыгнул от неё, и сразу же схватил подушку с кровати и запустил её в служанку. Тереза откинула её от себя и выхватила из кармана маленький томик библии.

  – Гореть тебе в аду, мерзкая тварь... – сквозь зубы проговорила она и стала приближаться к Чарльзу.

  – Что значит дуреха? – спросила Полли. – Она, конечно, бывшая монашка, но у всех бывают недостатки...

  Пятившийся Чарльз успел вооружиться кочергой и встал в оборонительную позицию.

  – Монахиня? Миссис Харрис? Она всего-навсего послушная прихожанка. Преподобный Грюгель попросил её устроить меня служанкой в ваш дом, где орден подозревал наличие нечистой силы. И я вовсе не бывшая монашка, как подумал этот идиот МакКин, я действующая!

  – Значит, Рик увидел, как кухарка тащила ТВОЙ чемодан, и подумал, что монахиня она, а не ты. И на дядю ты донесла, не Нэнси, – задумчиво сказала Полли, но ей уже никто не ответил.

  Чарльз махнул кочергой, видимо желая выбить из рук служанки библию, но Тереза увернулась и вдруг с криком "Во имя всевышнего!", кинулась на Чарльза как какой-нибудь крестоносец, будто в руках её были не библия и серебряный крестик, а щит и меч. Они вцепились в друг друга и закружились в странном танце, ударились о бок кровати, потом о камин, наконец, рухнули на пол и покатились, визжа и скуля – скулил, конечно, Чарльз, который и вправду терпел адские муки от креста служанки.

  А Полли сидела на кровати и равнодушно глядела на них, думая о своем. Теперь в голове её медленно укладывалась новая информация. Кухарка Нэнси уволена и обвинена напрасно. А Тереза – монахиня и сообщница преподобного Грюгеля.

  – Хозяйка, спасите... – вдруг проблеяла Тереза, которую все-таки Чарльз прижал кочергой к полу, крестик уже она где-то выронила, а рука с библией была прижата к полу.

  – Ты предательница и хотела сжечь книги, – отрицательно покачала головой Полли.

  – Я помогаю очистить землю от скверны, от ведьм и от... – она захрипела. Чарльз, сдернув со стула шарф Полли, связал Терезе руки, потом поясом связал ноги и для верности сделал кляп. Он открыл сундук и засунул туда служанку.

  – Мне самой давно хотелось это сделать. Жаль только, я поначалу ошиблась с предателем, – сказала Полли, глядя как горничная исчезла под захлопнувшейся крышкой сундука.

  Чарльз стряхнул с себя пыль, посмотрел на свой измятый костюм и немного обоженные ладони и вздохнул. А Полли обратно села на кровать и, удивляясь себе, сказала:

  – Странно, но я рада тебя видеть.

  – Что же в этом странного? – в свою очередь удивился Чарльз. – Ты моя избранница, и уже дважды укушенная...

  – Дважды... – пробормотала Полли – значит, вчера ночью ей все это не привиделось.

  – ... и ты уже наполовину вампир и потому, так же как я тебя, ты любишь меня.

  – Но разве так должно быть? – Полли потрясла головой, чтобы изгнать туман, но ей это не удавалось.

  – Не беспокойся, лучше поторопись одеться, – сказал Чарльз, открывая коробку, – а то все гости соберутся, а именинницы нет!

  Полли недоуменно глядела на него.

  – Сегодня, – Чарльз достал платье и поднес его галантно Полли, – сегодня все вампиры соберутся в моем замке, чтобы чествовать новорожденную, мою невесту! – он опустился на колено и поцеловал руку Полли. А потом, поднявшись, на миг прильнул к её губам. У Полли еще больше закружилась голова, и все стало похоже на какой-то странный сон.

  – Все лучшее случится именно в эту ночь, – прошептал Чарльз. – Так что одевайся поскорей, я подожду тебя в карете.

  И он, насвистывая что-то веселое, вдруг стал съеживаться, его свист перешел в писк, и он уже, как большая летучая мышь, исчез в камине.

  Полли этому даже не удивилась. И ход времени, и её действия стали другими, словно она их до конца не осознавала. Она развернула платье, которое и вправду могло принадлежать королеве Елизавете – так роскошно оно было расшито жемчугами и рубинами. Тугой корсет, каких уже лет сто не носили, и полуметровый кружевной воротник действительно указывали на то, что сделано платье было мастерицами не то что прошлого, а позапрошлого века. Под платьем Полли нашла еще одну маленькую коробочку, внутри которой лежало ужасно тяжелое колье из золота и брильянтов, оно оплело шею и декольте Полли.

  Полли спустилась по лестнице, даже не подумав, что её могут увидеть в таком наряде – словно она собралась на венецианский карнавал. Но так никого и не встретив по пути, она вышла из дому. Слуга Чарльза открыл ей дверцу кареты.

  – Вы чертовски красивы, – вздохнул Чарльз, – я не ошибся, вы будете лучшей продолжательницей рода графа Дракулы.

  Они выехали за город, и все это время Чарльз был вне себя от счастья, то бормотал какие-то глупости, то целовал Полли руку. Но Полли его не слышала, в голове у неё шла собственная болтовня. Один голос все уверял её, что она должна быть радостной как никогда, другой же где-то далеко спрашивал: «А это надо тебе или только Чарльзу?» Но первый голос вскрикивал еще больше: «Вечная жизнь – и ты властительница всех, и вечно молодая!» И, как ни странно, этот бессмысленно вскрикивающий голос усыплял её, и Полли, вздохнув, успокоенная, положила голову на плечо Чарльза, она даже не спросила, куда её везут. Вскоре они подъехали к величественному особняку. Ворота освещались факелами, и длинные вереницы карет уже стояли по обе стороны подъездной дорожки. Лакей отворил дверцу и подал руку Полли, и она скользнула бархатной туфелькой (также прилагавшейся к платью) на красную ковровую дорожку.

  Дом был совсем другой, совсем не такой, как у Мобреев. Этот особняк был старинный и невероятно огромный. А бесконечное пространство бальной залы было заполнено людьми. Но стоило появиться Чарльзу и Полли, как люди расступились, пропуская их и склоняя головы в знак приветствия.

  Чарльз довел Полли до конца зала, где стояли два высоких позолоченных кресла, скорее напоминающие трон, и развернулся к присутствующим. Окинув всех взглядом, словно проверяя, кто пришел, а кто – нет, он сказал:

  – Я рад, что несмотря на все слухи и безосновательные страхи, вы все собрались здесь. Лорд Исток из Ирландии. Благодарю, что прибыли, только... – Чарльз вытянул шею, словно пытаясь кого-то отыскать, – не вижу вашего внука графа Гордифа.

  – Он умер, – прошелестел старик, и в зале пронесся вздох ужаса. Старик крякнул и добавил: – Подавился косточкой.

  – Шейным позвонком или ключицей? – спросила Полли безмятежно.

  – У Гордифа, конечно, был всегда отменный аппетит, – хмыкнул Чарльз, – но не настолько.

  В зале показались улыбки.

  – Милая леди, – сказал старик, – то была простая вишневая косточка. А ведь я ему говорил, не к добру вампиру есть варенье.

  – Но если в Ирландии убыло, то у нас прибыло, и это впервые за сто семнадцать лет, – улыбнулся Чарльз.

  Начавшиеся было аплодисменты стихли, как только раздалась тихая реплика из угла:

  – Да, да, именно сто семнадцать лет назад Арчи был последнем посвященным в роду Дракулы, – этот тяжелый вздох принадлежал жене Арчибальда Шарлотте де Мобрей.

  Воцарилось молчание, в котором читалось, что все вокруг всё знают, но помалкивают.

  – Ну, долой слова! – воскликнул Чарльз. – Чествуем Полли Бригстоун! В будущем Полли Барклей.

  Теперь аплодисменты всплеснулись волной, и никто, кроме Чарльза, не услышал слов Полли, ответившей ему:

  – Похороны на свадьбе или свадьба на похоронах? Хотя какая разница, все равно все будут в черно-белом.

  – И к тому же это мой последний вечер здесь, в Лондоне. Я хотел бы объявить преемника. Но сделаю это немного позже, – сказал Чарльз.

  Чарльз взмахнул рукой и полилась музыка. А спустя минуту Полли почувствовала, что она уже вальсирует посередине зала, и все вампиры глядят на неё с почтением и радушием.

  – Ты ужасно неадекватна, – вздохнул Чарльз, – молчишь весь вечер и странно шутишь. Кажется, я перестарался с вампирским успокоительным. Хотя чего, собственно, я боялся? Ведь ты меня все равно любишь, – полуутвердительно заявил он.

  – Фр, – мотнула неопределенно головой Полли.

  – Это уж слишком, – Чарльз дунул на неё, и словно пелена слетела с глаз и с разума Полли. Она вцепилась в плечо Чарльза, с легким ужасом глядя на кружащих вокруг бледных, с черными глазами, людей и вдруг, что-то поняв, отстранилась от Чарльза и остановилась. А потом попятилась к дверям, но, видимо, совсем не к тем, так как, не успев натолкнуться на нескольких вампиров, очутилась в другой комнате. Чарльз последовал за ней и попытался остановить за руку.

  – Я уезжаю, – она выдернула руку и сурово посмотрела на Чарльза.

  – Но ты еще не отведала сюрприза в конце этого вечера...

  – Ох не надо! – Полли оглянулась, ища другой выход, но не найдя, опять обратила суровый взор к Чарльзу. – Я не собираюсь быть вампиром! К тому же МакКин знает, кто ты на самом деле...

  – Это ужасно невежливо, – ответил Чарльз, – знать и не дать понять, что в курсе.

  – ... он найдет и этот дом и ме...

  – Поздно дорогая, еще один укус и ты будешь среди нас. Ну а когда узнаешь всех эти нетопырей получше, поймешь, что я тут самый неотразимый, – он криво улыбнулся и сделал шаг к Полли, которая, в свою очередь, на шаг отступила от него. Чарльз вздохнул и продолжил, – и самый завидный жених. Я тебе еще не говорил, кто меня превратил в вампира?

  – Граф Хидеж?

  Чарльз сморщился.

  – Нет, не он. Я ненавидел этого злобного психа, которого занимали только убийства. Я среди вампиров самый главный, потому что я первоукушенный.

  – Графом Дракулой?

  – Почти, – Чарльзу было неловко, хотя его тщеславной физиономией это плохо сочеталось.

  – У вас ужасно непонятная преемственность, – Полли почти забыла о своем страхе, пытаясь разобраться в вопросах наследственности. – И почему Арчибальда назвали последним из укушенных, то есть младшим среди вампиров? И граф Хидеж, он не является самым древним из вас?

  – Преемственность передается по укусам – кого ты укусил, того сделал своим преемником. Поэтому дело не в возрасте вампира. Да, в этом доме ты встретишь и четырехсот– и даже шестисотлетнего вампира, но дело в том, что они выходцы из каких-нибудь болот Шотландии или норвежских лесов, одним словом, дикари: ни культуры, ни просвещения, ни знания каких бы то ни было вампирских законов. Другое дело – преемники Дракулы, королевская династия в вампирском мире.

  – А Хидеж был преемником Дракулы? А кто укусил Арчи и Хелен?

  – Сколько вопросов, – улыбнулся Чарльз. – Наверное, придется вкратце рассказать тебе историю семьи Блонделя, богатого парижского горожанина.

  – А при чем тут он? – не поняла Полли.

  – Дело в том, что в середине 18 века в Париже жил Бруно Блондель и была у него жена Катрина, дочь Хелен и сын Арчибальд.

  – Так это история графа Хидежа? – поняла Полли.

  Чарльз кивнул и продолжил рассказ.

  – Бруно уже дважды был вдовцом, когда женился на дочери банкира Катрине Герард, но уже спустя девять лет бросил свою семью. Я не знаю, в какие тяжкие он подался, где был, но благодаря деньгам, которые он забрал у своей жены, он стал вертеться в придворных кругах. Стал встречаться с маркизой де Помпадур. И она укусила его.

  – Маркиза де Помпадур была вампиршей? – не поверила своим ушам Полли.

  – Граф Дракула, как и Людовик 15 не смог устоять перед очарованием маркизы и превратил её в вампиршу. Итак, Бруно Блондель тоже стал вампиром. И чтобы больше походить на графа Дракулу, назвался венгерским именем – Бальтазаром Хидежем. Прошло пятнадцать лет, Бруно кутил, предавался безумству, стал творить ужасные вещи. Но вдруг он понял, что время идет, а ему не один век суждено быть одному. Так любить, чтобы жить вечно с какой-нибудь вампиршей, он способен не был, и тут он вспомнил о своих оставленных детях. Младшему Арчибальду только что исполнилось восемнадцать, а Хелен – двадцать три. После того, как отец обокрал их, они жили в ужасающей нужде. Отец, даже не спрашивая, согласны ли они стать вампирами, укусил их. Хелен была от нового дара счастлива, а Арчибальд страдал неимоверно. Арчи решил умереть. Тогда-то я и познакомился с Арчи, когда спас его от ужасной гибели.

  – А почему же ты самый древний из вампиров, если тебя укусил не граф Дракула?

  – Я бы с радостью тебе рассказал и эту историю, но мне кажется, что ты специально тянешь время своими вопросами.

  – Как будто это мне поможет, – Полли затравленно глянула на дверь.

  – К чему разводить трагедию? Я предоставляю тебе честь быть моей избранницей. А значит, ты войдешь в королевскую династию Дракулы. И все эти нелюди, не смотря на все страхи перед похищениями и убийствами, собрались здесь ради тебя.

  Чарльз протянул ей руку, чтобы сопроводить её обратно в зал, и Полли, в ужасе осознавая своё мрачное будущее, спросила:

  – У меня нет выбора?

  Чарльз отрицательно покачал головой.

  "Может, меня бы все это и устроило, – вдруг подумала Полли, – если передо мной стоял бы не Чарльз а... – и она, к своему удивлению, докончила мысль: – а Рик". Вдруг обнаружившаяся правда осветила её теплом и тут же уронила в холодный мрак. Она поняла, что если Чарльз укусит её третий раз и она станет вампиром, то ей уже не быть с МакКином.

  – Я буду сопротивляться, – проговорила Полли, но вышло это как-то нерешительно.

  – Прости, – глаза Чарльза сверкнули не по-доброму, – но я тебя уже выбрал. – И он, вмиг оказавшись рядом с ней, поцеловал её холодными губами, и тут же волна беспечности окутала Полли.

  – Идем, – улыбнулся ей Чарльз, – негоже оставлять гостей одних, еще, чего доброго, серебра наворуют, а, точнее, золота, так как, ты же знаешь, мы не очень-то любим серебришко.

  – И правда, – хмыкнула опьяненная Полли, – один удар вилкой, и до гроба уже не доползти.

   Она подхватила под руку Чарльза, и они вышли опять под свет огромных хрустальных люстр.

  Для Полли время перестало существовать, и в какой-то неестественной эйфории она кружилась в танце, отпускала шуточки в сторону гостей, которые вовсе не обижались, а лишь дружно смеялись над предметом её колкостей. Каким-то образом, спустя некоторое время она очутилась вместе с Чарльзом во главе длинного и роскошного стола, уставленного всевозможными яствами.

  Полли удивленно подняла брови:

  – Разве вампиры едят?

  – Ну, – хмыкнул Чарльз, – пищеварительный тракт никто не отменял.

  Полли лениво жевала деликатесный бутерброд и тут увидала напротив будто знакомого пожилого джентльмена со смешными усами, и в голове всплыло имя "Солтер". Голова джентльмена превратилась в литографический отпечаток из газеты, и голос МакКина произнес: "Банкир Колин Солтер, покончил жизнь самоубийством... семья спасена от разорения". Коляска покачивалась, и они ехали на пикник, даже не подозревая, что пригласивший их Чарльз Барклей является вампиром. Это было так давно, и воспоминание было скорее похоже на сон. И Полли стало ужасно грустно. Она вдруг поняла, что не тогда, а именно сейчас она во сне, и с этой мыслью пелена разорвалась, но лишь на миг, так как Полли почувствовала щекочущее дыхание у своего уха и тихий голос Чарльза смешливо произнес:

  – Ты здесь?

  – Хотелось бы мне самой знать, – равнодушно протянула она. Полли посмотрела в упор на бывшего банкира и сказал ему: – Любите же вы, вампиры, всех надуть.

  – Простите? – поднял бровь Колин Солтер – он даже наклонился вперед, чтобы лучше слышать Полли.

  – Эта ваша идея, мистер Солтер, разыграть мертвого и таким образом избежать разорения, была бы восхитительна, если бы из-за вас в итоге мой дядя не оказался в тюрьме. Вы разорили его, – Полли вздохнула, она не могла сейчас ни грустить, ни злиться. Если бы не особое вампирское успокоительное, она высказала бы все этому Солтеру.

  – Ох, простите, – мистер Солтер нервно покосился на Чарльза, – я... я готов исправить эту ошибку, я верну те деньги, что ваш дядя вложил в мой банк.

  – А так же те неплохие проценты, что набежали за это время в швейцарском банке, – подсказал Чарльз.

  – Хо-хорошо, – проблеял мошенник.

  И вдруг затуманенный мозг Полли посетила веселая мысль.

  – А можно сделать так, – сказала она Чарльзу, – будто у дяди уже давно лежали эти деньги в банке? И тогда обвинение в убийстве ростовщика окажутся просто беспочвенны.

  – Неплохая мысль, – улыбнулся Чарльз. – Мистер Солтер, займитесь этим немедленно.

  Мистер Колин Солтер, даже не доев только что откушенное пирожное, вскочил со стола и выбежал из зала.

  Ужин подошел к концу. Чарльз встал и в тишине произнес:

  – Итак, великий миг настал, – он посмотрел с нежностью на Полли: – Надеюсь, ты будешь помнить его всю оставшуюся жизнь, сколько бы веков тебе не уготовила судьба. А я, надеюсь, что всегда буду рядом с тобой.

  Он взял её под руку. Вампиры с поклоном расступились. Раздавались пожелания приятной смерти и легкого пробуждения.

  Чарльз увел её куда-то вглубь дома, двери позади них закрылись. Полли оказалась в совершенно пустой комнате, не считая стоявших посредине трех гробов.

  – А это от меня, в день твоего вампирского рождения, – произнес Чарльз. – Выбирай.

  Холод страха так глубоко забрался в сердце Полли, что даже зачарованная радужным гипнозом Чарльза, она почувствовала, как ей совсем не хочется выбирать для себя гроб, какими бы красивыми они не казались.

  – Может, сейчас тебе они и кажутся ...

  – Пугающими, – подсказала Полли.

  – Скорее чуждыми, – поправил её Чарльз. – Но представь, что когда ты якобы умрешь для всего мира, ты возродишься в мире новом, где нет боли, страха и старости. И только ты откроешь глаза, я уже буду ждать, словно Ромео, в твоем склепе, и отворю мраморную столешницу, чтобы навсегда...

  – Ненавижу пафос, – вдруг сказала Полли.

  Чарльз злобно рыкнул и без предупреждения вмиг впился зубами в её шею. У Полли перед глазами все потемнело, и она провалилась в черноту.

  Глава 17

  Хлопнула дверь, и Полли открыла глаза. Она полулежала на кушетке, а напротив в кресле сидел Чарльз и задумчиво глядел на неё. Полли вскочила, вспомнив, что с ней произошло. Она ощупала свое лицо, глянула на свои руки, будто они должны выдать то, чем она стала.

  – Что ты ищешь? – криво улыбнулся Чарльз. – Нетопырские щупальца?

  Полли застыла, испуганно глядя на него.

  – Да нет же, нет у нас щупальцев, – ответил сквозь улыбку Чарльз. – Да и, есть ли у нас какая-то особенность или нет, к тебе это не имеет никакого отношения.

  – Что? – удивилась Полли. – Разве последний, третий твой укус не должен был сделать из меня вампиршу?

  – Должен был. Но этого, к сожалению, не произошло.

  – Но почему? – вопросила с интересом Полли и тут же добавила: – Не подумай, я вовсе не хочу быть вампиршей...

  – Да, да, ты это уже не раз говорила.

  Чарльз подошел к ней, взял за руку и усадил обратно на кушетку. Он сел рядом, не выпуская её руки, а потом перевернул ладонь тыльной стороной вверх.

  – После укуса я ожидал не минуту, а целый час, но пульс у тебя оставался прежний, а щеки, вместо того, чтобы побледнеть, зарозовели еще больше, – Чарльз с такой нежностью говорил о её щеках, что Полли поняла – его искренняя любовь к ней, когда не пугала своей напористостью, была очень трогательна. – Я пригласил Дайджелуса, и он, осмотрев тебя, заключил, что тебе никогда не перейти на нашу сторону, так как этому мешает твоя ведьминская кровь, – он провел пальцем по её ладони, словно чертя букву "М". – Какой пассаж! Ты из тех, что устроили охоту на нас похуже инквизиции.

  – Я не с мортриями, – Полли отдернула ладонь.

  – С ними ты или нет, какая разница. Дело в том, что не со мной...

  – Постой, – Полли прервала его речь, которая вместо нежности стала отдавать издевкой, – так ты знаешь, что мортрии виноваты в похищении Мобреев и смерти графа?

  – Вчера ко мне заглянул МакКин и сообщил об этих гнусных ведьмах. О, извини за этот эпитет...

  – Не надо меня считать, – с расстановкой произнесла Полли, – одной из них!

  – Тебе надо свыкнутся с этой мыслью. Иначе душевное расстройство гарантировано. Бедный Арчи, как я уже говорил, тоже поначалу сопротивлялся своему видоизменению, и что? Перестал сочинять музыку, отправился по кабакам, стал утверждать направо и налево, что он бессмертен и в заговоре с дьяволом, и в итоге мне пришлось вытаскивать его из психушки, что было не так-то просто. А потом Арчи еще год восстанавливал силы в Баден-Бадене и.... Но, это не важно. Важно то, что теперь из-за нашей особой крови на нас охотятся ведьмы! Какое-то издевательство! Мне невыносимо думать, что вампиров используют в своих корыстных целях эти чертовы ве... – Чарльз выдохнул, чтобы успокоится и не наговорить еще более ужасных эпитетов в адрес своих новых врагов. Он глянул на каминную полку, где золотые пастух и пастушка, облокотясь о часы, красноречиво строили глазки друг другу. – Уже пол девятого утра. И может, МакКин что-нибудь сообщит мне, хоть какую-то информацию. Так что я возвращаюсь в Лондон. И тебе тоже пора домой.

  Гости уже ушли, лишь слуги бродили по комнатам и тушили свечи.

  Полли с Чарльзом проходили анфилады комнат, и возле одной Чарльз слегка замедлил шаг. Полли увидела в приоткрытую дверь те три гроба. Чарльз ужасно тяжело вздохнул и пошел дальше. Лицо его Полли не увидела, но поняла, что лучше с ним пока не заговаривать, если не хочешь услышать колкость, а еще хуже – сожаление и разочарование от не состоявшейся совместо-гробовой жизни.

  Они сели в карету и поехали.

  Полли было неуютно ехать в молчании и она сказала:

  – Ты так и не рассказал, как стал вампиром.

  – Ну-у, – протянул Чарльз и замолчал.

  Полли ждала продолжения, и Чарльз, словно сдавшись под её вопросительным взглядом, сказал:

  – Это давняя история, которая в свое время произвела даже маленький скандал. Расскажу её как можно короче, так как не та эта история, чтобы смаковать подробности и с трогательностью вспоминать мелкие факты. Итак, в 1707 году, то есть почти двести лет назад, здесь, в Лондоне, на балу, я повстречал прекрасную и странную девушку, которая оказалась вампиршей. В наше же первое свидание я был укушен – как оказалось, чувства у этой холодной красавицы вспыхнули не на шутку, так что я удостоился еще двух таких же ночей и, соответственно, укусов, и в итоге мне даровалось бессмертие. Но наше счастье было кратким, явился её законный повелитель. Он, пылал злобой и высокомерием и назвался графом Дракулой. Я даже бровью не повел в ответ, так как, впервые слышал это имя и им не впечатлился. Дальше в довольно витиеватых фразах, скрежеща зубами, он мне сообщил, что я соблазнил его невесту и потому достоин смерти. Я ответил, что к прискорбию и радости, в сети поймали меня, и об этом говорит укус на моей шее. И к тому же его невеста мне сказала, что приехала в Лондон из Трансильвании вслед за женихом, который, увлекшись одной молодой англичанкой, бросил семью, дом, родину, короче, забыл все, а потому почему бы и ей хотя бы на миг не забыть о нем. Так что, есть ли во всей их неразберихе место для меня? Граф ни на секунду не задержался с ответом и потому сразу же вытащил из кармана... – Чарльз замолчал на миг и продолжил, видимо, изменив слова – ... холодное оружие, чтобы лишить меня моей почти бессмертной жизни. И тут я предложил обратиться к вампирский кодексу. Как раз накануне невеста Дракулы упоминала о нем, и я решил воспользоваться этим знанием. Дракула был ужасно консервативным и совсем не таким "живым", живым в смысле не немертвым, а эмоционально разнообразным, как я или любой из тех, – он мотнул головой назад на дверь, – вампиров. Вот от него бы тебе стоило пятиться, и я тебя, несомненно бы, понял. Ну а Дракуле пришлось подчиниться кодексу и... – Чарльз пожевал губы, – короче, мы с ним в итоге договорились.

  – И как же? – заинтересованно спросила Полли.

  – Это слишком длинная история, – уклончиво ответил Чарльз, – Главное, ведь конец тебе понятен. Я остался жив и стал править вампирской Англией, а Дракула уехал, а потом и погорел, и притом буквально, из-за своей глупой влюбленности в эту молоденькую англичанку. – Чарльз, опередив её следующий вопрос, театрально вздохнул и поставил точку в своей речи: – Вот таким образом я разрушил самую крепкую семью и стал главным среди мертвых, среди английских вампиров.

  Чарльз, немного помолчав, сказал:

  – После сегодняшней ночи, можно ли надеяться о... встрече?

  – Сама судьба развела нас по разным углам, и не надо этому противиться.

  – Я бы попробовал, – вздохнул Чарльз.

  – Не стоит, – Полли сняла с шеи ужасно тяжелое золотое украшение и отдала его Чарльзу.

  Чарльз театрально трагично вздохнул и совсем тихо пробормотал:

  – Я бит ведьмами со всех сторон.

  Они еще не доехали до города, как карету тряхнуло, будто что-то мощное ударило её в бок. Вскрикнул кучер, карету развернуло, черное тело в кучерском одеянии пролетело мимо окна, лошади с испугу скакнули куда-то с дороги, и карета, одним колесом попав в придорожную канаву, накренилась на бок и остановилась. Чарльз принюхался и с яростью проговорил:

  – Это они!

  Дверца кареты тут же распахнулась, и крючковатые, когтистые пальцы с кривым ножом вдруг оказались возле горла Полли.

  – Будешь слушаться меня, и она останется жива, – сказала ведьма Чарльзу из-за плеча Полли.

  – Не думаю, что вы убьете одну из своих, – фыркнул Чарльз. Глаза его темнели и краснели одновременно.

  – О, эта девчонка хоть и родилась ведьмой, но предала нас, якшаясь то с комурами, то с вампирами, и за это её давно пора убить. Но я пожалею это горлышко, если ты выйдешь из кареты и пойдешь со мной! Ну же! – Ведьма в доказательство своих намерений надавила ножом на горло Полли, и капли крови побежали из-под лезвия. Чарльз зарычал, и клыки его стали устрашающи длинными.

  – Хорошо, – проговорил он, наливаясь все большей яростью, и взялся за ручку дверцы, – я уже выхожу. Только к чему я тебе?

  – Ты старейшина всех вампиров, так сказала эта психованная вампирша... мертвая вампирша, – добавила, хохотнув, она.

  В эту секунду Чарльз совершил движение, почти не заметное для глаз Полли – он выхватил из-за пазухи револьвер и выстрелил прямо в лоб ведьме. Та, словно ничего и не произошло, с застывшей на губах улыбкой, выпала из кареты, а ножик выскользнул из её безжизненных пальцев и был подхвачен Чарльзом.

  Полли отшатнулась вглубь и хрипло проговорила:

  – Я думала, ты перегрызешь ей горло.

  – Я что, животное? – глаза Чарльза еще наливались чернотой, и в словах вместо обычных насмешливых ноток была лишь одна злоба. Он выскочил из кареты и огляделся. Вокруг было пусто, лишь рядом с дорогой валялся его мертвый кучер. Чарльз нагнулся к ведьме и перевернул её ладонь.

  – Вот почему мы с ней так легко разделались, – сказал Чарльз, – это не мортрия.

  Полли, выглянув из кареты, посмотрела на мертвую женщину и тут же отпрянула, не выдержав взгляда остекленелых открытых глаз, между которых стекала струйка крови.

  – Садись, – резко крикнул Чарльз, – надо спешить, пока здесь не появилась одна из мортрий.

  Чарльз вскочил на козлы и больней стеганул коней. Несколько ударов, и кони, взвившись, выдернули колесо кареты из ямы. Карета понеслась, и Полли в этом яростном хлестанье коней и бешеной скачке чувствовала всю злобу Чарльза на ведьм.

  Даже въехав в город, Чарльз не сильно-то придержал бег коней. Остановились только возле дома Полли. Чарльз открыл дверцу кареты и подал Полли руку, вид у него был по-прежнему озлобленный.

  – О, у вас тоже ранние прогулки, – к дому подходил МакКин.

  – Скорее поздние, – буркнул Чарльз.

  МакКин при этих словах поджал губы и покосился на Полли, но её встревоженный и растрепанный вид заставили его забыть о ревности и воскликнуть:

  – Что произошло?!

  – Это ужасно... – голос у Полли задрожал. – Она хотела нас убить!

  МакКин глянул на неё, и взгляд его остановился на свежей царапине на её шее.

  – Вы в порядке? – и только Полли кивнула, он сказал: – Идемте скорей в дом, примите успокоительного, чая или ванну, и пусть служанка позаботится о вас. А вы, мистер Барклей, должны мне все рассказать.

  Как только Полли поднялась наверх, Чарльз вошел в кабинет к МакКину. МакКину даже не надо было спрашивать, что случилось, Чарльз сам заговорил, сказав, что сегодня был бал-маскарад в его загородном доме, куда была приглашена Полли. На этом он и завершил историю о бале и сразу принялся рассказывать, как Полли из-за него попала в заложники. Чарльз, вспомнив случившееся, пришел в гнев и воскликнул:

  – Хелен мертва! И не говорите мне, что об убийцах не стоит плакать. Да, вы были правы. Это Хелен была кровавым призраком. И пусть она вела себя так же, как и ее злобный папаша, и убивала уже не только из жажды крови, зато она была очень страстным, ярким человеком, полным огня и... – Чарльз замолчал, лицо его подернулось печалью.

  Молчал и Рик, ему нечего было отвечать на признание Чарльза, не кричать же ему было с радостью: "Я так и знал!"

  – А теперь, быстрее выкладывайте все, что вы разузнали. Мне не терпится расправиться с этими грязными старыми хрычовками! – Чарльз опять был полон гнева. – Эти ведьма, чтоб им гореть в аду, чего доброго и с Арчи расправятся! – Чарльз шагал по комнате – видимо, ему не перед кем было вылить свою накипевшую злость и обиду, так как высокое положение не давало возможности для нытья, страха или буйства, которое опять же подразумевало под собой страх. – Если честно, мистер Рик, я думал, что все эти похищения де Мобреев не очень-то опасны для них. Так как, что уж говорить, они не люди, а потому выдержать могут многое и убить их не так уж легко. Да, смерть графа Хидежа удивила меня, но, если честно, я вздохнул с облегчением – он позорил доброе имя вампира своей необузданностью и чрезмерной, неуемной жаждой крови. Но что могут пострадать Хелен или Арчи, я и предположить не мог! Но эти проклятые, ничтожные мортрии... я, кстати, и не слышал о них до этого.