Текст книги "Великолепная партия (СИ)"

Автор книги: Дина Полночь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Полночь Дина

“Великолепная партия”

ГЛАВА 1. СИНАЙ.

Этим утром молодой эльфийский жрец Синай Дремантал как обычно, с наступлением теплых дней, завтракал в саду. День обещал быть чудесным, уже сейчас солнечные лучи согревали своим теплым светом, воздух был свеж и прозрачен, на небе – ни облачка. И тишина, благословенная тишина, нарушаемая лишь мелодичным щебетом птиц, не каких-нибудь там залетных пичуг, а специальных, ярких и услаждающих слух своих благородных господ пернатых созданий. Куда не глянь, в любую из сторон – все в саду приятно поражало слух, взор и другие эстетические чувства.

Клумбы идеальны – ни единой лишней травинки, все цветы подобраны по цвету, форме и размеру. Живые изгороди причудливо пострижены под силуэты зверей либо различные геометрические фигуры. Пол, устланный красивейшими мраморными плитами, тщательно подметен и натерт. Стены увенчаны мозаичными полотнами тонкой работы, изображающими различные картины из жизни животного мира и природы. Повсюду расставлены статуи, каждая на своем месте, строго по размеру и тематике, которые также безупречны – ни единой трещинки, пятнышка или скола – как будто высечены лишь вчера.

Внутренний дворик, в котором располагался сад, имел форму круга. Когда-то давно, когда еще Синая не было на свете, так запланировали те, кто строил обитель Ауюра. Проектировщики тяготели к округлым и мягким формам – в самом здании было много комнат, коридоров и прочих помещений, целиком круглых либо же оканчивающихся эркерами. Внутренний дворик начинался полностью круговой террасой, где можно было прогуливаться даже во время дождя, поскольку строители позаботились о крыше. По ступенькам, расположенным через каждые несколько метров, можно было спуститься вниз, в садик, посидеть на удобных скамейках, полюбоваться цветами или же выпить чаю. Чем в данный момент и занимался эльф.

Изящный столик на витых ножках установили прямо посередине сада. Синай сидел на стуле и изучал чайные приборы, расставленные перед ним так внимательно, будто впервые их видел. Посуда был так же безупречна, как и все вокруг – тончайший фарфор, расписанный причудливыми цветами, столовые приборы из чистейшего серебра, белоснежные салфетки. Сам чай, самого лучшего качества и вкуса. Свежая выпечка – идеально квадратные печенья, круглые булочки, треугольные пирожные. Вся обстановка прямо таки взывала к тому, чтобы наслаждаться ею, получать удовольствие от своей красивой жизни, красивой обстановки, красивой еды. Но почему-то кусок упорно не лез в горло. Стороннему наблюдателю могло показаться, что все в порядке, что эльф просто о чем-то задумался, прежде чем приступит к еде и сделает это когда пожелает, однако это было не так. Вот уже добрых полчаса Синай не мог себя заставить прикоснуться чему-нибудь, стоящему на столе. Его руки продолжали лежать на коленях. И при этом понять, по какой именно причине. Он любил сладкое, повара в обители были лучшими из лучших в стране. Тем не менее, выпечка на блюде оставалась нетронутой, чай остывал в чайнике. А он все сидел и никак не мог заставить себя хотя бы пошевелиться.

– Господин Дремантал! – с террасы спустилась личная горничная семьи Дремантал, Диана. – Как вам сегодняшний завтрак?

Диана была представительницей человеческой расы. Потому что сама обитель жрецов располагалась в стране людей. Огромное, величественное здание раскинулось на вершине холма, занимая своими территориями почти всю его немалую площадь. Внизу, в долине, находилась большая людская деревня, хотя жили там и эльфы, но в основном, не благородного происхождения. Диана прислуживала Синаю и его семье вот уже три года, из всех подопечных больше всего она обожала Сина и была готова ради него на все. И хотя по формальному возрасту эльф и человек различались вдвое, на самом деле они являлись ровесниками, ибо после совершеннолетия двадцать лет у эльфов – все равно, что два у людей.

Девушкой горничная была видной, чем-то похожей на своего господина. Такого же среднего роста, крепкого для дамы телосложения, ее волосы были такими же длинными и черными, как и у Синая. Даже оттенок глаз у них почти совпадал. Единственное, чем она могла выделиться – это шикарным бюстом, не меньше чем четвертого размера. Диана была добра, услужлива и искренне интересовалась делами тех, кому служила, принимая в их жизни самое активное участие.

– Господин, вы ничего не съели, – воскликнула она, не найдя никаких изменений на столике. – Чай совсем остыл! Я принесу другой!

– Не надо, Диана, благодарю.

– Вы не заболели, господин? Вид у вас не очень радостный…и не позавтракали, как следует…

– Все в порядке, просто нет настроения, – ответил Синай.

Так оно и было. Проснулся он без особого энтузиазма. Оделся через силу – так не хотелось куда-то выходить. И сад, и сама обитель успели ему порядком надоесть за те годы, что он находился здесь. А находился он в обители с самого рождения, ибо родители его тоже жили здесь, так же, как и брат с двумя сестрами. Но, несмотря на сей факт, он их почти не видел – между жрецами не поощрялись родственные отношения. Все его родственники уже были полноправными жрецами. Каким скоро станет и он. Через два дня настоятель посвятит его в полноправные члены обители.

От осознания данного факта на душе становилось тоскливо. Синай вдруг понял, почему у него сегодня такое настроение. Потому что скоро он станет тем, кем никогда особо не мечтал быть. Его выбор сделали за него. И пусть у него есть таланты, есть способности к данному ремеслу – он не жаждет им заниматься. Все это Дремантал осознал в считанные мгновения, Диана даже не успела взять чайник, к которому тянулась, а он уже понял, что не хочет быть жрецом. Придя к данному решению, Синай испугался своих мыслей. Кощунственных мыслей.

Он мельком взглянул на Диану, как будто та могла что-то заподозрить. Горничная спокойно убирала посуду, что-то ворча себе под нос. Нет, не ее нужно было опасаться, а его учителя и наставника, Гренайара. Если бы тот сейчас посмотрел на него, то возможно, сразу бы все понял. И ему бы это не понравилось, ибо пути назад нет. Выбор сделан. И кто он такой, чтобы идти против своей судьбы, которая предназначена ему свыше, как и всем членам семьи Дремантал?

Сад внезапно показался Синаю клеткой. Золоченой клеткой со всеми удобствами, но, тем не менее, здесь у него не было самого ценного – свободы. Иногда он даже завидовал Диане – пять дней в неделю она обязана была прислуживать семье Дремантал, на выходные спускалась к себе домой, в долину, где была вольна делать все, что пожелает. А он так сделать не мог. Такие вещи, как честь, долг и предназначение – они правили его судьбой и личностью. О своих собственных интересах в данном случае предполагалось забыть.

Осталось два дня, всего два дня до того, как его жизнь изменится окончательно и бесповоротно. Хотел ли он этого, об этом ли он мечтал – до самой смерти сидеть в обители Ауюра, оттачивая мастерство жреца? Применяя его на редких посетителях? Постигая высшую мудрость по древним, неподъемным фолиантам в полутемных комнатах для занятий магией? Собственное будущее показалось Сину таким скучным и до отвращения однообразным, что даже сердце екнуло. Не хочет он больше быть жрецом! Не хочет, и все тут! Но как об этом сказать теперь, когда он уже прожил в обители почти сорок лет? Что передумал? Поймет ли настоятель? Поймет ли семья? Поймет ли Гренайар? Или как обычно скажет, положа руку на плечо ученику “забудь об этой ерунде?”

– Я убрала со стола, господин Дремантал! – бодро отрапортовала юная горничная. – У вас есть какие-нибудь пожелания? Мысли, как провести день?

– Как провести день? – хмыкнул Синай.

Дни в обители не отличались особым разнообразием. Жрец мог лишь спать, есть, гулять, молиться, либо учиться. Все прочие занятия были исключены. Ученикам запрещено было даже беседовать друг с другом. Покидать пределы здания по собственному желанию, без какой-либо веской причины не разрешалось, это можно было сделать лишь по специальным пропускам, которые необходимо было получить у учителя. В свою очередь, заверенные настоятелем. То есть, без подписей настоятеля Окторебеля и Гренайара нечего было и думать о том, чтобы выйти наружу.

– Я могу причесать вас, – улыбнулась Диана, демонстрируя только что принесенную щетку для волос. – Сегодня я еще не делала этого.

Синай кивнул, пересаживаясь со стула на мраморную скамейку и разворачиваясь спиной к горничной. Его шевелюре могла бы позавидовать модница любой расы – длинные, густые и блестящие волосы эльфа, цвета воронова крыла рассыпались по его плечам, отражая свет солнца, словно отрез атласной ткани. Они заканчивались где-то на уровне пола, почти касаясь своими кончиками мраморных плит. Диана каждое утро старательно их расчесывала, как конюхи расчесывают хвосты и гривы лошадей. Пропуская сквозь щетину щетки бесконечные пряди, горничная мурлыкала какие-то дурацкие человеческие песенки. Синай больше всего на свете любил этот вариант времяпровождения. Он мог ни о чем не думать, расслабившись под пение Дианы. Забыть обо всем и просто почувствовать себя хорошо.

Она причесывала его долго, почти целый час. Потом заплела волосы эльфа в две толстые косы, увенчанные металлическими заколками с богатой инкрустацией полудрагоценными камнями. Вкупе с обычаем жрецов одеваться в мантии, доходящие почти до пят, Синай сделался похожим на девушку. У него и лицо было настолько миловидное, что запросто можно было перепутать с особой слабого пола. Узкие скулы, синие глаза, обрамленные пышными ресницами, чуть курносый нос, четко очерченные губы.

– Желаете что-нибудь еще, господин? – поинтересовалась Диана, закончив с волосами эльфа и любуясь плодами своего кропотливого труда.

– Пожалуй, я пойду, позанимаюсь, – оповестил ее Син, отправляясь в специально отведенное для занятий крыло, куда не было доступа тем, кто не являлся жрецом.

Коридоры Обители встретили его извечным полумраком. Окна в коридорах были сделаны намного выше эльфийского роста, в связи с чем солнечный свет почти не попадал в здание, за исключением некоторых мест. По вечерам, когда темнело, здесь было жутко ходить – помимо недостатка освещения, обитель могла похвастать еще и безлюдностью. Жрецов в здании проживало предостаточно, Синай сбивался со счета, когда пересчитывал капюшоны их мантий разных цветов на всеобщем собрании или молитве. Синие с белой каймой – полноправных жрецов. Зеленые с бежевой – учеников. Сам настоятель и его ближайшие подданные высшего ранга носили мантии белоснежного цвета. В дневное и утреннее время обитель как будто вымирала – редко когда пройдет по коридору такой же ученик, как он, удостоив соратника по ремеслу приветственным кивком головы. В последние годы Синай занимался один в классе и даже не всегда с учителем. А в последние несколько месяцев Гренайар появлялся раз в два-три дня, проверить его успехи, послушать пересказ заданных тем и дать новые задания, потом опять исчезал по своим делам.

Вот и на этот раз класс встретил Синая лишь запахом старых фолиантов да привычной тишиной. А также полумраком – книги, которым было по сто-двести лет, плохо переносили свет, влагу и прочие смертельные для них обыденные явления мира эльфов и людей. Дремантал вернулся к одной из летописей, которую начал читать вчера днем. Летописи, повествующие о реальных событиях и реальных героях – вот что больше всего было ему по вкусу. Хотя и фолианты о применении магии он находил не менее полезными.

Книга была очень интересная, она повествовала об одном жреце по имени Эберданн, жившем или живущем до сих пор (об этом книга умалчивала), примерно триста лет назад и в одной из тогдашних многочисленных войн одержавшем массу побед над вражескими солдатами и спасшем немало эльфов, людей, гномов и существ других рас. В этом плане книга была не совсем понятна для Сина – как жрец может воевать, ведь их магия преимущественно мирного толка? В арсенале священнослужителей практически не было атакующих и разрушительных заклинаний – лишь такие, которые могут на время дезориентировать врага, или ранить, но уж никак не убить. Во все времена, если случались войны, жрецы служили лекарями, а не воинами. Может, этот жрец был какой-то особенный, боевой жрец? Во всяком случае, нападать на противников Синая не учили ни разу за сорок лет обучения. Хотя, возможно, полноценные жрецы умеют больше, чем он? Надо задать этот вопрос учителю, когда вновь увидит его.

А в остальном Эберданн поразил воображение Дремантала. Он не являлся членом какого-либо благородного эльфийского сословия, но начав с азов, быстро преуспел в целительстве и прочей священной магии. Легендарный эльфийский жрец был смел, мудр, справедлив и казался Синаю невероятно крутым, отчасти из-за своей боевой магии, отчасти – из-за внешнего вида. Помимо описания, в книге присутствовало и детальное изображение Эберданна, от многих его способов самовыражения юный Синай был просто в восторге. Например, крест-проводник, выданный ему учителем во время выпуска, жрец впоследствии носил…на носу! Один кузнец изготовил ему диадему, к которой крепился крест, чуть изогнул его, и вот золотая сбруя украсила лицо Эберданна! Аналогично герой украшал и носки своих сапог. Даже на перчатках жреца были изображены маленькие крестики.

Продолжение книги увлекло Сина, он оторвался от чтения лишь тогда, когда почувствовал, что проголодался. По солнцу из окна он понял, что времени примерно полдень. И Диана как раз ждет его к обеду. Из-за своих печальных раздумий о будущем он пропустил завтрак и сейчас очень жалел об этом. Скорее бы пообедать! В хорошую погоду обед обычно накрывался на балконе его собственной комнаты. Наверняка, Диана уже там – расставляет фарфор и раскладывает столовые приборы. При мысли о горячем, вкусном обеде эльф прибавил шагу, преодолевая часть коридора практически бегом. К счастью, его не увидел никто из учителей, потому что бегать в обители тоже запрещалось.

Чтобы попасть в жилой корпус, необходимо было пересечь небольшой мост, что соединял два крыла здания – жилое и учебное. В жилом корпусе обитало много жрецов, но всегда стояла тишина – разговоры и неуставные отношения не приветствовались. За много лет обучения эти правила так врезались Синаю в память, что когда Диана заговаривала с ним о каких-то обыденных вещах, он всегда развивал разговор дальше, чтобы не забыть, как разговаривать. Хоть это тоже не поощрялось, но они часто беседовали о том, о сем, когда никто не мог услышать.

– Обед готов, – сказала Диана, встретив Дремантала на пороге его комнаты.

– Отлично. Я проголодался, – ответил он, принимаясь за еду.

Обедать на балконе было одно удовольствие. Хотя бы потому, что отсюда открывался великолепный вид на деревню снизу. Можно было даже разглядеть фигурки людей, сновавших туда-сюда по улицам. Дома, словно пчелиные ульи, ютились по всему склону, постепенно спускаясь вниз, в долину. Большинство улочек были узкими, ухабистыми, на коих могли с трудом разойтись две телеги. Зато главная улица представляла собой великолепное зрелище – широкая, вымощенная камнем, она впоследствии превращалась в небольшую площадь, где была сосредоточена вся жизнь деревни Ауюра. Несмотря на то, что название имело эльфийское происхождение, перекликаясь с названием обители, людей в деревне жило куда больше, чем эльфов. А еще полукровок – потомства людей и эльфов. Которых фактически приравнивали к людям по происхождению – считалось, что только истинные, чистокровные эльфы способны к магии.

Синай частенько наблюдал за площадью – там постоянно толпился народ, проводились ярмарки и торговые дни, случались драки, иногда отмечались какие-то праздники. До него лишь изредка долетали голоса, да и то только особо громкие. В темное время суток доносилась и музыка с пением, настолько хорошо, что можно было разобрать отдельные слова песен. Свет и огни весело пляшущих факелов манили эльфа, словно мотылька. Он много раз мечтал о том, чтобы покинуть обитель, по скалистой, извилистой дороге спуститься вниз, в Ауюру, и принять участие в веселых танцах и забавах свободных людей и эльфов, чьими жизнями никто не распоряжался.

Однажды Синай побывал-таки в деревне. Было это почти двадцать лет назад. Во время очередного праздника ему так захотелось пойти туда, что он не выдержал. Несмотря на все возможные наказания в случае самовольного отлучения из обители, молодой Дремантал все же оказался по ту сторону стен. Произошло это благодаря дереву, которое росло прямо напротив балкона его тогдашних апартаментов, этажом ниже, чем он жил сейчас. Мероприятие было рискованным – по неосторожности можно было легко свалиться вниз и переломать себе кости, но когда тебе всего двадцать лет, ты молод и жаждешь приключений, об этом думается в последнюю очередь. Везение в тот вечер было на его стороне – допрыгнув до дерева, эльф крепко вцепился в крону, потом в ствол и вскоре уже стоял на твердой земле. За стенами обители!

Кровь зашумела у него в голове, Синай почувствовал такой прилив возбуждения, какой не ощущал никогда ранее. Вперед, к неизвестности! Дорогу к деревне он преодолел бегом, прячась в тени деревьев, чтобы его не разглядела стража с ворот. Пару раз он с непривычки упал – тяжело было передвигаться по неровной поверхности после идеально ровных каменных полов. Мантию ученика жреца он предусмотрительно снял и оставил в комнате и сейчас, в штанах, кафтане и легких сапогах ничем не отличался от какого-нибудь полукровки из Ауюры. Вход в деревню со стороны обители никем не охранялся. Никто не попросил у него пропуска, никто не задал ни единого вопроса. Без всяких проблем Синай попал сначала в деревню, а потом и на главную площадь.

Сегодня там выступал цирк. Половина толпы относилась к подобному зрелищу с прохладцей, предпочитая заниматься другими, более интересными делами. Но Синаю цирк показался самым необычным действом на свете. В этом плане он стоял на одном уровне с теми детишками лет пяти-шести, что подобрались почти к самому помосту и, не дыша, восхищенными глазенками наблюдали за представлением. Цирк был друидическим, то есть, выступали не обычные животные, а управляемые людьми при помощи магии. Но даже это не могло помешать получать удовольствие от происходящего. Ибо медведь был настоящий, собаки – настоящие, змеи и птицы – тоже. Неподалеку от друидов расположились жонглеры, ловко подбрасывая в воздух разноцветные булавы, мячи и кольца. Разряженные шуты смешили народ прямо в толпе, показывали различные фокусы, привлекая к участию в них находящихся вокруг людей. Один из шутов достал из своей шляпы огромную порцию сладкой ваты и протянул Синаю. Тот без промедлений попробовал незнакомое лакомство, щедро поделившись с мальчишками вокруг.

А потом девушка пригласила его танцевать. Юная, рыжая и смелая девушка из расы людей. И он весело кружился вместе с нею под музыку, позабыв обо всем. За час в деревне с ним произошло куда больше интересного, чем за всю двадцатилетнюю жизнь в обители. Жизнь была так прекрасна и многогранна! Кто знал, что от простой еды, питья и танцев можно получать столько радости! А еще от разговоров. Слова летали повсюду, кто-то болтал, кто-то пел, кто кричал, визжал и смеялся. Поначалу Дремантал чуть не оглох от всего этого многообразия речи. Но потом приноровился и стал как все вокруг, петь песни. Люди в деревне общались преимущественно на Общем языке, который он знал в совершенстве, как и родной эльфийский. Никто не спросил, кто он такой и откуда взялся. Синай ничем не выделялся из толпы пирующих, веселящихся людей.

Он провел в Ауюре три или четыре часа, прежде чем за ним явился учитель с двумя жрецами. Он планировал сам вернуться в свою комнату чуть позже. И был уверен, что никто не видел, как он уходил. Но видимо, кто-то из учеников все же заметил, как он спустился с дерева и без сожалений сдал его страже. Синай гулял с рыжей девушкой, они ели пирожки и беседовали обо всем подряд, сидя прямо на полуразрушенной стене возле одного из домов. Вокруг по-прежнему бесновалась пьяная веселящаяся толпа. Эльф наслаждался звуками голоса девушки, ее смехом, звонким, как колокольчик. И вдруг на плечо юного жреца легла тяжелая рука. Он вздрогнул, словно от удара.

– Погулял – и хватит, – раздался голос учителя Гренайара.

Наказание должно было быть суровым. Его еще ни разу не наказывали, Син не представлял себе, чем карают за подобные проступки. Бьют? Оставляют без еды? Заставляют часами читать молитвы? Все оказалось куда проще. Его ждало двухнедельное заключение в комнате без окон. Тьма там стояла абсолютная, ни единой крупицы света не проникало в это обиталище. Он не видел в той тьме ничего, кроме контуров стола, стула и кровати.

Там Синай по-прежнему учился, спал, ел, принимал участие в молитвах. С той лишь разницей, что жил, не как все, с восходом и закатом солнца. Он жил, пока не кончалась одна свеча и не приносили следующую. А до этого момента тьма правила его временем, он не знал, день сейчас или ночь, сколько прошло времени – час или полдня. Ибо мог пройти целый день, прежде чем кто-либо являлся к нему с новой свечой и порцией еды. Синаю показалось, что он провел во тьме вечность, хотя на самом деле, прошло не так много дней. На исходе первой недели его дух ослаб, нервы начали сдавать. Он стал просить прощения и позволения вновь вернуться к прежней жизни. Но учитель лишь посоветовал ему в следующий раз хорошенько думать, прежде чем совершать безрассудные поступки. И ушел, вновь оставив одного и в темноте. Еще на неделю.

После заключения эльф изменился. Он стал слабее, податливее, что-то в нем сломалось. Син безропотно сносил все тяготы жизни жреца, ни на что не жаловался, ни о чем не просил. Превратился в послушного и примерного ученика. Гренайар был доволен переменами, повторяя, что таким и должен быть истинный жрец – забыв о себе, всецело служить на благо других. Но теперь, перед самым наступлением церемонии, Синай Дремантал стал сильно сомневаться в том, что он вообще хочет стать жрецом и оставаться в обители до конца своих дней в окружении одних и тех же коридоров и стен.

Он жаждал приключений! Хотел увидеть мир, познакомиться с как можно большим количеством живых существ, поглядеть, что собой представляют прочие расы, кроме эльфов и людей. В мире проживали не менее десяти различных рас, враждебных, миролюбивых и самих себе на уме, а он лишь о некоторых из них знал не по картинкам из книг, а кого-то даже и на картинке не видел. Однако покинуть обитель не так просто, как кажется. Того дерева, по которому он спустился тогда, уже нет и в помине. Перед церемонией принятия в полноценные жрецы охрана будет усилена. Да и времени осталось немного, всего два дня. Два дня, чтобы придумать, как вырваться отсюда, или смириться навсегда.

Последнего Синай не желал всей своей душой. Так сильно не желал, что кусок встал в горле, и он закашлялся. Выпив стакан воды, который подала услужливая Диана, эльф на некоторое время запаниковал, что у него нет плана, время уходит, скоро решится его судьба, которую уже будет не вернуть назад…если он примет ее. Как же выбраться отсюда, как выбраться? Да так, чтобы не поймали через пару часов, ему нужна фора хотя бы два-три дня, только тогда он сможет себя считать относительно свободным. А то толку то – выйти за ворота и с позором быть возвращенным назад, силой. Думай, Син, думай. С головой у тебя всегда было все в порядке. Как покинуть Ауюру, не вызывая подозрений? Кто может вообще похвастать тем, что может ее покинуть, когда захочет? Да никто из жрецов, даже Гренайару нужно получить разрешение Окторебеля. Никто, кроме…слуг!

Диана! Вот кто может помочь ему! Дремантал так разволновался, что уронил на пол ложку. На стук тотчас же обернулась вышколенная горничная, заменить прибор. Пока она была занята этим делом, Синай быстро прикинул все нюансы своего внезапно возникшего плана и остался доволен предварительным осмотром объекта. Это может сработать. Диана почти такого же роста, как и он, такого же телосложения – мускулистыми плечами и широкими грудными клетками жрецы не могли похвастать. С учетом того, что часть ее платья приходится на грудь, одежда Дианы должна быть ему впору. Волосы у них примерно одного оттенка, правда, его намного длиннее, но остричь их – не проблема. Дальше он наденет плащ с капюшоном, в коридорах всегда полумрак (как будто ему на руку), и покинет обитель в виде привычной всем горничной, отправляющейся домой на выходные. А Диана пока два дня посидит в его комнате, выдавая себя за него. Гениально!

– Что-нибудь еще желаете, господин Дремантал? – спросила горничная, наклоняясь к Синаю. – Или я могу убирать посуду?

– Желаю, – хихикнул Син. – Помнишь, ты когда-то говорила, и притом не раз, что готова сделать все для своего господина, то есть, для меня?

– Да, господин, но вы меня никогда ни о чем таком не просили.

– А если попрошу, ты сделаешь?

– Как вам будет угодно. Просите меня о чем хотите, я постараюсь удовлетворить любое ваше желание.

– В таком случае, Диана – раздевайся!

Девушка ждала чего угодно, только не этого. После просьбы (или приказания) Синая она опешила, отшатнулась от эльфа и какое-то время молчала. На лице горничной заиграл стыдливый девичий румянец. Конечно, она понимала, что несмотря ни на что, он мужчина, и даже знала других горничных, которые не прочь были сделать это с начинающими и даже уже посвященными жрецами обители, тайком, разумеется. У нее еще не было жениха, а Синай Дремантал был весьма хорош собой и он бы ее точно не обидел…и если он не против, то почему она должна возражать, тем более, когда обещала все исполнить для него? А под “всем” она сама где-то в глубине души подразумевала и “Это”.

Отступив на два шага назад, Диана расстегнула верхние пуговки на корсаже платья. Сердце затрепыхалось, как безумное. Синай по-прежнему сидел за столом на балконе и смотрел на нее. Когда он начнет что-то делать? Когда она разденется догола? Ей делать это прямо на балконе или может отступить в глубину комнаты, к кровати? Пуговицы, как назло, не слушались, пальцы сделались деревянными, платье застряло в плечах и никак не хотело сниматься через голову. Через какое-то время, показавшееся ей вечностью, Диана, наконец, отделалась от платья и осталась в одной нижней сорочке, из которой рвался наружу ее внушительный бюст, раскрасневшаяся, с растрепанными волосами. Не зная, что делать дальше, девушка жалась спиной к столбику кровати Синая, украшенной шикарным бархатным балдахином.

Эльфу потребовалось гораздо меньше времени, чтобы избавиться от своей мантии. Под которой у него оказались надеты штаны и рубашка. Он медленно шел к Диане, на его губах играла задорная улыбка. Девушка закрыла глаза, прикрывая грудь ладонями. Что он сейчас сделает? Обнимет ее, поцелует? А может, сразу повалит на кровать? Нет, так скорее поступили бы ее неотесанные деревенские ухажеры. Господин Дремантал эльф, благородного происхождения, несомненно, будет с ней нежен или хотя бы учтив. Она ведь еще девственница…кстати, а почему она не сообщила об этом? Может, он думает, что она уже опытная, с ней можно и погрубее, авось, привычная. Только почему он только так долго думает, ничего не делает, не прикасается к ней? Глаза Дианы были по-прежнему закрыты. Она была не в курсе, где находится эльф, и чем он занят. Лишь шорох одежды совсем рядом с нею говорил о том, что он близко. Что он там делает, все еще раздевается? Слишком долго. Мужская одежда – это не женская, снять штаны и рубаху без пуговиц – дело нехитрое.

Не в силах более сдерживать банального девичьего любопытства, которое как известно, сильнее страха, Диана приоткрыла один глаз. А потом широко распахнула оба – ибо она увидела то, чего совсем не ожидала увидеть. Даже близко не ожидала! Вместо того чтобы раздеться до белья, поцеловать ее, прибегнуть к ласкам или же пытаться овладеть юным телом горничной, эльф пытался натянуть на себя ее платье!

– Господин, Дремантал, что вы делаете? – в ужасе воскликнула Диана. Она была в таком шоке, как будто перед нею совершалось святотатство.

– Здесь есть какой-то секрет? – глухо отозвался Синай из ворота женского одеяния. – Потому что оно застряло и дальше не идет!

– Зачем…зачем вы пытаетесь надеть мое платье?

– Хочу понять, подойдет ли мне твой размер, – пожал плечами эльф.

– Но вы сказали мне раздеться! Зачем?

– Хотел примерить твою одежду, зачем же еще. Ты сама сказала, что сделаешь для меня все, что я захочу.

– Да, но я думала, что вы…

Голова Синая наконец, прошла в ворот. Одновременно с этим действием просовывая руки в рукава, он оказался одет в коричневое женское платье на шнуровке, в котором напомнил Диане ее саму. Правда, на груди одежда слегка топорщилась, оно и понятно – ведь бюста у эльфа не было. Однако в платье он стал еще больше походить на девушку – благодаря косам и слишком красивому лицу для обыкновенного мужчины человеческой расы.

– Я хочу, чтобы ты помогла мне сбежать отсюда, – прошептал Дремантал, взяв горничную за руку. – Пожалуйста, помоги мне. Я так больше не могу. Я не хочу быть жрецом и оставаться здесь до конца своих дней. Если это произойдет, я умру от тоски. Поэтому я хочу покинуть Ауюру и для этого я стану…тобой. Чтобы выйти за ворота, чтобы меня не поймали. Вот для чего я попросил примерить платье. Это часть моего плана. Если я чего-то еще попрошу у тебя – ты мне поможешь, Диана? Ты же обещала.

Какое-то время девушка продолжала стоять с открытым ртом и выпученными глазами, словно рыба, внезапно оказавшаяся на суше. Ее лицо, поначалу выражавшее полное недоумение, посветлело. Глаза засмеялись. Губы раздвинулись в широкой улыбке.

– Я помогу вам покинуть Обитель, господин – пообещала девушка. – Если вы этого так желаете.

ГЛАВА 2. ПОБЕГ.

Синай Дремантал был в кабинете настоятеля Ауюры Серениуса Окторебеля всего один раз, но этот единственный визит запомнился ему на всю жизнь. В тот самый день, когда ему исполнилось четырнадцать, его привели туда, поставили перед строгим мужчиной в белой мантии и сказали, что теперь он ученик жреца, и что это его дальнейшая судьба на многие годы. Син не помнил, что сказал ему тогда настоятель, говорил ли он что-нибудь в ответ. Однако обстановку обиталища самого главного эльфа в обители он сохранил в памяти навсегда.

Во-первых, кабинет не был мрачен, как все прочие помещения в здании. Это было, пожалуй, единственное место в обители, где царил свет. Начиная от побеленных белой известью стен, продолжая широкими окнами, переливающимися под лучами солнца люстрами и канделябрами – все было напоено светом, отражало свет или излучало свет. Столько света Синай ни разу не видел в Ауюре – поэтому, поэтому поначалу зажмурился, ослепленный его великолепием.