Текст книги "Последний рубеж (СИ)"

Автор книги: Дикон Шерола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Глава XVIII

Следующий день в Петербурге начался раньше и протекал совсем не так, как привыкли жившие здесь люди. После завтрака многие из них оделись потеплее и направились по связным тоннелям на Спасскую, откуда затем переходили на Адмиралтейскую. Заброшенная станция встречала их холодом, мертвецами и разрушениями, однако сейчас на ней уже не чувствовалось прежней безнадеги. Смерть, поселившаяся под сводами подземелий, медленно отступала, и на ее месте начала возрождаться надежда. У этой надежды не было национальности и цвета кожи: она говорила на разных языках, чисто или с акцентом, звучала и женскими, и мужскими голосами.

Не желая терять времени, люди принялись восстанавливать то, что, казалось, было навсегда утрачено. Они разбирали завалы, выносили трупы, отмывали пятна крови, но, несмотря на это, испытывали какое-то странное единение друг с другом. На порожденном войной «пепелище» начали распускаться цветы. Общая боль поразительно быстро стерла прежние стены, выстроенные между народами жестокими и жадными до денег политиками. Мир сузился до подземной станции, где впервые за долгое время воцарилось понимание.

Работали слаженно, помогая друг другу и поддерживая. Поначалу говорили мало, почти шепотом, чувствуя себя, словно на кладбище, но чем больше изменялась станция, тем живее звучали голоса. В каком-то смысле каждый присутствующий излечивал это место и в глубине души излечивался сам. И особенно сильно это чувствовали присутствующие здесь «энергетические» полукровки. Немецкие представители этого вида были удивлены, не ощутив неприязни со стороны их новых союзников. Практически все с пониманием отнеслись к сложившейся ситуации, разве что некоторые члены правления, переговариваясь между собой, выражали недовольство происходящим и особенно – поведением Лескова. Как выяснилось,

Дмитрий не был здесь главным, и Шульц заключал союз отнюдь не с лидером Санкт– Петербурга.

– Сказать по правде, этот человек вообще не связан с политикой, – произнес Ханс Мюллер, обратившись к Кристофу. Несмотря на свой возраст, всего двадцать четыре года, этот парень был самым сильным «энергетиком» в компании Шульца. Он чувствовал энергетику на дальних расстояниях и даже мог улавливать наличие неодушевленных предметов, что было совершенно нетипично для их вида. Именно он первым вчера определил приближение к Рейхстагу «ликвидаторов».

– А ночью его вообще вызывали на закрытое собрание и грозились выгнать из совета, – продолжил Ханс.

– Выгнать? – переспросил Кристоф. – За то, что он согласился помочь людям?

– За то, что в который раз не согласовал свое решение с начальством. Кажется, этот Лескоф здесь не на очень хорошем счету. Если верить энергетике, даже гражданские его недолюбливают.

– Меня это не удивляет, – губы Шульца искривились в усмешке. – Ну и… что же сказал Лескоф в свое оправдание? Извинялся и клятвенно заверял, что такое больше не повторится?

– Нет, – теперь уже усмехнулся Ханс. – Он сказал, что они могут исключать его из совета…

– Какая самоотверженность! – в голосе Кристофа отчетливо послышался сарказм.

– … Могут исключать, потому что он в них больше не нуждается. Теперь у него есть другие союзники, куда более сильные, чем дюжина неблагодарных дураков… Это не цитата, но смысл был примерно таким.

Шульц удивленно вскинул брови.

– Меня больше волнует другое, – задумчиво добавил Ханс. – Лескоф четко дал понять, что все немцы будут жить на Адмиралтейской, а это означает, что я больше не смогу чувствовать энергетику происходящего на Спасской.

– Мы пришли сюда не для того, чтобы шпионить за ними. Он нам не доверяет, и это логично. Наверняка, его «энергетик» тоже что-то рассказал ему о нас. Возможно, если мы сами будем честны, это немного улучшит взаимоотношения между нами.

– После того, что он сделал?

Кристоф чуть поморщился:

– То, что случилось вчера, было необходимостью. Страшной жестокой необходимостью.

– ▻ не об этом… ▻ имел ввиду тот факт, что он манипулировал тобой. И то, что ты предпочел это скрыть. Если бы наши люди узнали, что ты ставил барьер под его влиянием, вряд ли бы они его так боготворили. Да и ты в глазах некоторых не утратил бы прежнего уважения.

– Уж лучше я утрачу прежнее уважение, чем начну союз с никому ненужной ненависти, – резко произнес Кристоф. – Ты хоть соображаешь, что говоришь? Эти люди нас приютили, а я своими признаниями буду настраивать всех друг против друга? Надеюсь, тебе понятно, что не надо рассказывать о таких вещах всем подряд? Кому ты еще разболтал?

Почувствовав перемену настроения своего лидера, Ханс несколько растерялся.

– Никому, – пробормотал он.

– Вот и дальше молчи! Тем более что подобного больше не повторится!

«Откуда тебе знать?» – мрачно подумал Мюллер, но вслух перечить не стал. Он поспешил оставить своего собеседника и вернуться к работе. Слова Кристофа все еще вертелись в его голове, и парню было чертовски неприятно, что Шульц отчитал его, как нерадивого мальчишку. Где у него гарантии, что из-за своей безнаказанности Лесков не войдет во вкус и не начнет сваливать на Криса все свои нелицеприятные поступки?

Тем временем на противоположной стороне станции Алексей, Георгий, Стас, Рома, Ким и Юргис, более известный по прозвищу Жук, были заняты работой в полуразрушенном госпитале. Наравне с жилой частью станции, это было одно из самых неприятных для уборки мест. Первые этажи, на которых находились операционные и процедурные, оказались еще более менее чистыми – трупов там практически не было, а кровавые разводы на полу были оставлены преимущественно лапами «костяных». Но, когда дело дошло до верхних этажей, желающих прибираться там в разы поубавилось. Вид разлагающихся и изгрызенных тел, а так же характерный запах вызывал приступы дурноты даже у самых крепких мужчин. Даже Стасу, который ввиду своей прежней работы насмотрелся на обгоревшие тела, сделалось не по себе.

Первая общая палата, где когда-то содержались тяжело раненые, выглядела настолько чудовищно, что Рома поспешно прижал ладонь к лицу, чувствуя, что его вот-вот стошнит. Он отвернулся, не в силах видеть кровавое месиво, которое представляла собой каждая кровать.

– Ну ты че, блин? Терпи давай! А то еще за тобой мыть придется! – пробасил Георгий, заметив посеревшее лицо Ромы. – Вот я уже реально не заморачиваюсь: морду тряпкой замотал, чтобы не так воняло, перчатки натянул, и пошло-поехало. Раньше мы с пацанами разные темы разруливали, трупаков не раз перепрятывали. Впадлу, конечно, но против старших не попрешь. Киву вечно докапывался, когда типа палевно прятали.

– Лесков тоже заставлял тебя кого-то убивать? – ошарашенно спросил Рома, на миг забыв о своем состоянии.

– Не, – Лось отрицательно покачал головой, – На кой я ему? Он же как зыркнет, ну типа своими способностями, и любое мудло само себя порешит, когда надо.

– И ты так спокойно об этом говоришь???

– А чё? – не понял Георгий.

Однако этот диалог был прерван, когда Юргис сделал шаг вперед и случайно наступил на фрагмент человеческой челюсти. В тот же миг литовца стошнило. В свою очередь, Рома, боясь последовать печальному примеру своего товарища, поспешно бросился прочь из палаты.

– Ну это реально подстава! – возмутился Георгий, мрачно глядя на Жукаускаса. – За такое и в табло получить можно!

В итоге Алексей не выдержал и отправил Юргиса помогать разбираться завалы, а следом выпроводил и Кима. Бледное лицо Чернышева ясно дало понять, что парень может стать следующим, кто попытается еще больше испачкать пол. Пришлось работать втроем. Георгий продолжал болтать без умолку, тем самым отвлекая своих товарищей от ненужных эмоций, и, наверное, на данный момент его разговоры приносили наибольшую пользу. Алексей убирал палату, а его мысли то и дело возвращались к погибшему отцу. Его тело так и осталось где-то на поверхности, не погребенное и всеми забытое. Возможно, так же частично обглоданное и изуродованное зубами «костяных». В свою очередь Стас думал о своих родителях. Ему было страшно признаться, что сейчас он был даже рад, что его мать и отец погибли от яда. Эта смерть оказалась гораздо милосерднее чем та, которая пришла в облике «ящеров».

– Давайте передохнем, – спустя некоторое время предложил Ермаков, чувствуя, что больше не в силах здесь находиться. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что попросту не может подойти к очередному истерзанному трупу, поэтому, не дожидаясь ответа, покинул палату. Он стянул с себя перчатки и с отвращением бросил их на пол, а затем снял с лица повязку.

Алексей спустился на нижний этаж, и уже собирался было выйти из здания, как невольно задержался в дверях одного из помещений.

Здесь убирались женщины, у которых хватало духу отмывать от пола кровь, не обращая внимание на зловоние и разруху. Среди них находилась и Оксана. Надев резиновые перчатки, словно какая-нибудь домработница, «Алюминиевая Королева» тщательно оттирала бордовые разводы, не думая о том, что подобное занятие может оказаться ниже ее достоинства. И уже в который раз за время их знакомства, Алексей поразился мужеству этой девушки. Казалось, в ней совершенно не было страха, разве что в последнее время Оксана почему-то выглядела несколько подавленной. Видимо, свадебное «представление», которое устроил Лесков, до сих пор сказывалось на ней.

«Он – идиот, раз отказался от нее», – подумал Алексей, чувствуя, как его охватывает бессильная злость. Почему женщины всегда влюбляются в черт знает кого, в то время как хорошие парни довольствуются «френдзоной». Подобное случалось у Ермакова уже не в первый раз. Девушки, которые ему нравились, постоянно выбирали самых отвратительных кандидатов, а после плакались ему в жилетку оттого, что те ни во что их не ставят. Алексею невольно вспомнился случай, как после очередной такой жалобы он специально поехал в бар, чтобы найти того нерадивого кавалера и хорошенько подправить ему физиономию. А заодно и выбить обещание, что тот никогда больше не будет изменять своей девушке. В итоге из-за драки он попал на учет в полицию, провел ночь в КПЗ с какими-то алкашами и, если бы не вмешательство отца, наверняка бы вылетел со службы. Но главным ударом для него стал звонок той самой девушки, когда она назвала его агрессивным психопатом и попросила больше никогда не подходить к ней и ее парню…

Алексей вырвался из своих размышлений в тот момент, когда Оксана подняла наполненное кровавой водой ведро и направилась к нему на встречу.

– Давай помогу, – воскликнул он и, прежде чем девушка успела что-то ответить, его пальцы соприкоснулись с ее пальцами и уцепились за дужку ведра.

– Война создает не только солдат, но и джентльменов? – с иронией поинтересовалась Оксана, однако в ее глазах мужчина прочел благодарность. – Ты выглядишь продрогшим. Вылей воду и приходи в дежурное помещение. Там уже чисто, поэтому временно установили кулер с горячей водой. Приготовлю тебе чай.

Спустя какое-то время они сидели в комнате отдыха и пили горячий напиток. Оксана обхватила кружку обеими руками, пытаясь согреть ладони, а вот Алексей, напротив, казалось, больше не чувствовал холода. От разговора с этой девушкой ему сделалось удивительно тепло.

– Я поражаюсь тебе, – тихо сказал он. – Мне всегда казалось, что богачки очень высокомерные и ленивые, но ты совершенно другая. Ты не кичишься своим происхождением, одинаково хорошо относишься к людям и готова прийти на помощь каждому. И при этом ты красивая, умная, веселая…

– Ты меня смущаешь, – девушка с улыбкой посмотрела на своего собеседника, а затем уже более серьезно добавила: – Не возноси меня слишком высоко. У меня тоже полно недостатков.

– Что-то незаметно, – ответил Ермаков. – С момента нашего знакомства ты не сделала ничего, что хоть как-то могло принизить тебя в глазах окружающих. Тобой можно лишь восхищаться.

«Что бы ты сказал, зная, что я переспала с Фостером, – с досадой подумала девушка, и в ее глазах на миг отразилось отчаяние. Ей тут же вспомнились ласки этого человека, горячие поцелуи, а, главное, унизительное игнорирование, которого она удостоилась после. Если вначале она боялась, что Эрик будет хвастаться своим трофеем, то теперь девушка осознала, что месть этого подонка заключалась именно в потере интереса к ней. А она еще, как идиотка, просила его молчать, когда надо было от души врезать по физиономии или еще лучше, подсыпать ему в завтрак какой– нибудь яд. Тем более, что у Вайнштейна сейчас их была целая коллекция…

– Я что-то не то сказал? – Алексей растерянно проследил за тем, как Оксана, переменившись в лице, поднялась с места и машинально начала убирать со стола.

– Что с тобой в последнее время происходит? – обеспокоенно спросил он, тоже поднимаясь с места. Девушка не ответила, и тогда, чтобы привлечь ее внимание, Ермаков мягко перехватил ее руку. – Я могу тебе чем-то помочь?

Оксана подняла глаза на Алексея, после чего отрицательно покачала головой. Не зная, как ее поддержать, парень вспомнил разговор со своим отцом:

– Мой отец всегда говорил, что судьба посылает нам испытания не для того, чтобы нас наказать, а для того, чтобы чему-то научить. Не все складывается так, как мы этого хотим, но, если что-то случилось, то нужно оставлять это в прошлом. Как только ты это отпустишь, тебе станет легче. Не цепляйся за тех, кто этого не стоит…

Алексей говорил о Дмитрии, но Оксана услышала в его словах имя Фостера.

– Да, это меня многому научило, – тихо произнесла она, после чего с благодарностью улыбнулась. – Что застыл? Пора браться за работу!

С этими словами девушка весело рассмеялась и первой покинула комнату. Быть может, Алексей действительно был прав, говоря, что пора перестать заниматься самобичеванием и двигаться дальше. Тем более что тот, из-за кого девушка мучилась угрызениями совести, был занят чем угодно, но только не мыслями о ней.

В данный момент Эрик находился в палате Адэна. Пока все были заняты уборкой, он решил провести это утро с Лунатиком, которому снова сделалось хуже. Вчерашнее испытание далось ему настолько тяжело, что Воронцова опасалась, как бы не пришлось его реанимировать. Как только действие «эпинефрина» закончилось, Адэн провалился в бездну беспамятства и до сих пор не приходил в себя. Вику к мальчику не пустили, да и Фостер попал сюда лишь потому, что применил способности делаться незначительным и вошел следом за Вайнштейном. На камерах же это выглядело так, словно они зашли вместе.

Сидя на стуле у постели мальчика, Эрик в который раз скользнул взглядом по изможденному лицу спящего. В его голове отчаянно крутились варианты, с помощью которых можно попробовать вернуть Адэна к жизни. Что если колоть Лунатику «эпинефрин» на постоянной основе? Например, каждые два часа? Эта сыворотка что– то делала с его организмом, отчего он становился сильнее. Но потом так же стремительно угасал. Или, может, попросить Воронцову создать еще одну сыворотку, уже на основе ДНК Адэна, а не Лескова или Вайнштейна? Возможно, тогда препарат получится особенно эффективным?

«Или же подселить ему «паразита»… Тогда он хотя бы доживет до моего возраста», – подумал Фостер, едва ли не с ненавистью взглянув на провода, опутывавшие руки мальчика. Вот только где взять этого самого «бестелесного»? И, главное, как с ним договориться, учитывая тот факт, что как только Адэн окрепнет, пребывая во сне, он с легкостью от него очистится. И, чтобы гарантировать себе безопасность, паразит не будет позволять ему спать, отчего Лунатик станет бесполезен.

– Ты снова здесь…

Только сейчас до Фостера дошло, что мальчик наконец очнулся. Адэн приоткрыл глаза и теперь устало смотрел на своего посетителя. Тревога на лице Эрика приятно поразила его, правда, ее немедленно сменила знакомая ухмылка:

– На данный момент я не хочу делать уборку на Адмиралтейской. И эта комната – единственная, где меня хоть ненадолго оставляют в покое. Тебе-то без разницы, есть тут кто-то или нет. Все равно валяешься в отключке. На тебе можно клумбу разбить – не заметишь. К тому же, где еще увидишь говорящий скелет.

Лунатик слабо улыбнулся и, проигнорировав слова друга, продолжил:

– Видимо, со мной все настолько плохо, что ты стал заходить ко мне так часто…

Адэн прервался, пытаясь собраться силами, а Эрик почувствовал, как почва уходит у него из-под ног. Впервые ему было настолько тяжело улыбаться.

– Не льсти себе: лучше я посижу тут, чем буду оттирать от пола чью-то размазанную башку, – усмехнулся он, вальяжно откидываясь на спинку стула.

– Я очень благодарен тебе. За всё, – прошептал Адэн. – Когда меня не станет…Подожди… Не перебивай! Я хочу, чтобы ты не чувствовал себя виноватым. Ты сделал все, что было в твоих силах.

– А я и не собирался чувствовать себя виноватым. Не я ведь держал твою тощую задницу в лаборатории – сам сидел под соседним микроскопом. И вообще, что за чушь ты несешь! Благодарен он… Нахрена мне твоя благодарность? Вот грохнем мое бывшее начальство, тогда и сочтемся. Я все-таки еще планирую вернуться в свой домик в Австралии…

Адэн снова улыбнулся и попытался было чуть приподнять руку, чтобы коснуться руки Эрика, но у него не получилось. Тогда Фостер сам не выдержал и взял его ладонь в свою, чувствуя, как к горлу подступает ком. Еще никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Ему было больно, но не физически, и от этого наемник чувствовал себя еще хуже.

– Я счастлив, что у меня есть такой друг, как ты, – прошептал мальчик, словно

желая добить его окончательно. В этот момент Фостер не выдержал.

– Ради Бога, мелкий, уймись уже! – воскликнул он. – Терпеть не могу эти сантименты. И вообще, мне нужно идти… Уж лучше оттирать чьи-то запекшиеся мозги, чем утонуть в твоих соплях. Спи, дурак! Я потом еще приду!

Эти слова невольно рассмешили Лунатика, но у него хватило сил только на едва заметную улыбку. В этот момент Эрик уже покинул комнату, но мальчик все еще чувствовал тепло его ладони в своей. Это было его единственным богатством.

За дверью палаты Фостер почувствовал себя немного лучше. Желая отвлечь себя от неприятных мыслей, он действительно решил наведаться на Адмиралтейскую, чтобы понаблюдать за тем, как работают остальные. Покинув здание, он, никем не замеченный, направился в сторону связного тоннеля и спустя какое-то время оказался на территории заброшенной станции. Выглядела она не сильно лучше, чем тогда, когда Эрик бывал здесь в последний раз. Однако завалы существенно сократились. В первую очередь благодаря высокому блондину, который силой мысли поднимал огромные бетонные глыбы и складывал их в мусорный контейнер. Фостер немедленно узнал в нем Кристофа Шульца, и, по-прежнему, применяя свои способности делаться незначительным, направился к нему. Однако в десяти метрах от своей цели он замер, заметив темно-русого парня лет двадцати пяти, который едва ли не бегом приблизился к немцу и что-то торопливо ему прошептал.

«Ну и что тут у вас за секреты?» – с ухмылкой подумал Эрик и уже хотел было сделать еще шаг, как внезапно наткнулся на невидимую преграду. А уже через секунду он оказался едва ли не замурован в невидимом прямоугольнике. Шульц и русоволосый парень пристально смотрели в его сторону, ясно давая понять, что Фостер обнаружен.

– Ненавижу «энергетиков», – произнес Эрик, наконец позволив себя увидеть. – Ну здравствуй, Шульц. Давно не виделись…

Кристоф удивленно смотрел на своего пленника, не в силах поверить в то, что убийца его друга до сих пор жив и вовсю разгуливает на свободе.

– Призрак? – прошептал он, приближаясь к Фостеру.

– Приятно, что ты помнишь мое прозвище…

– Как же я мог забыть ублюдка, который убил ни в чем неповинного человека, моего друга, – сквозь зубы процедил Кристоф.

– Сними с меня этот колпак, мы ведь теперь союзники, – усмехнулся Эрик, с тревогой замечая, что телекинетический барьер начинает сдавливать его сильнее.

– Союзники? – передразнил Шульц. – О нет, что-что, а с тобой я никогда не буду союзником. Я до сих пор жалею, что отпустил тебя тогда. Мало того, что ты не остановился, так еще и стал одним из самых высокооплачиваемых наемных убийц…

– Я старался.

Эта откровенная насмешка еще больше взбесила Кристофа. Когда он столкнулся с Фостером впервые, тот был напуганным шестнадцатилетним подростком, который оправдывал свой поступок тем, что у него не было выбора. А Кристоф попросту не смог убить этого мальчишку. Но сейчас Эрик совсем не выглядел несчастным и виноватым. В его карих глазах уже поселилась сталь наемного убийцы, а усмешка на губах указывала на чувство превосходства. Даже сейчас он предпочел подкрасться, возможно, с целью убить, хотя должен был броситься в ноги и молить о прощении.

– Я расскажу Лескофу, кто ты на самом деле, – произнес Крис, глядя пленнику прямо в глаза. – Посмотрим, как он отреагирует, узнав, что ты – наемный убийца.

– Не утруждайся, он и так знает, – снисходительно отозвался Эрик – И в отличие от тебя Лесков не такой злопамятный. А ведь у него гораздо больше причин на меня обижаться. Когда-то я пытался убить и его.

– Не верю, что он так просто отпустил тебя. Что ты ему наплел?

– В наше время союзниками не разбрасываются. Сними барьер, и поговорим, как взрослые люди. Или ты боишься, что я убью еще одного твоего друга? – с этими словами Фостер красноречиво посмотрел на стоявшего рядом с Кристофом «энергетика».

– Да ты…

Но, прежде чем Шульц успел договорить, его телекинетический барьер покрылся сетью трещин и разлетелся на куски. Для посторонних это было беззвучное действие, но Кристоф мог слышать оглушительный хруст, а затем что-то невидимое внезапно оттолкнуло его в сторону. Не сильно, скорее предупреждающе.

– «Теневые» не могут рушить барьеры! – растерянно произнес Ханс, чувствуя, что больше не ощущает энергетики наемника. Избавившись от барьера, Эрик немедленно спрятал ее, готовый в любой момент исчезнуть.

– А это не я, – усмехнулся Фостер и жестом указал на одиннадцатилетнюю девочку, которая замерла неподалеку, испуганно глядя на то на Кристофа, то на его друга. В отличие от остальных, Вика отчетливо видела силуэт ловушки, в которую попал Эрик, и, опасаясь, как бы незнакомец ему не навредил, бросилась на помощь.

– Стойте на месте! – дрожащим голосом потребовала она, вытянув ладошки вперед, чтобы было легче концентрироваться.

– Что здесь делает ребенок? – это было единственное, что сумел вымолвить все еще пораженный Шульц. Впервые он столкнулся со столь мощным телекинетиком, который вдобавок не понимал, на чьей стороне нужно сражаться. Отчасти он был прав: Вика действительно не поняла причины ссоры, так как оба мужчины говорили на английском, причем так быстро, что она не уловила смысла обвинений. Единственное, в чем девочка была уверена, так это в том, что Эрик – один из них. А эти люди пока еще чужие. Сказалась и дружба с Адэном: что-то было в этом Фостере, за что мальчик его любил, и Вика попросту не могла позволить этим незнакомцам навредить другу Лунатика.

– Здесь не место ребенку, – строго произнес Кристоф, глядя на перепуганную девочку. – Кто тебя привел?

– Я сама пришла. Хотела посмотреть на такого, как я.

– Боже мой, но не здесь же… Кто за тобой присматривал? Где твои родители?

Вика в отчаянии огляделась по сторонам, разыскивая хоть кого-нибудь, кто мог бы прийти ей на помощь. Но вокруг не было никого из знакомых. Люди, работающие неподалеку, вообще не обращали на них внимания. Для них телекинетические поля были незаметны, поэтому со стороны между Эриком и Кристофом ничего особенного не происходило. Они стояли друг на против друга и разговаривали. А ребенок? Ребенок, наверное, пришел с кем-то, хотя приводить его сюда было как минимум странно.

Первой свою обеспокоенность выразила какая-то женщина. Заметив перепуганную девочку, она решила, что та заблудилась и бросилась к ней.

– Бедное дитя, чего же ты тут насмотрелась! – в отчаянии воскликнула она на немецком, опускаясь перед Викой на колени. – Подожди, я поищу кого-нибудь, кто говорит на твоем языке…

С этими словами она поспешила за помощью, даже не подозревая, что все это время перед ее лицом была невидимая телекинетическая стена. Напряжение росло, и это немало забавляло Эрика. Он никак не ожидал, что юная задира придет к нему на помощь, но мысленно ликовал, вспоминая, как вьтянулось лицо Шульца.

Что касается

Кристофа, то он молча наблюдал за маленькой незнакомкой, не зная, как реагировать на ее появление. Она была чертовски напугана, но даже сейчас телекинетический барьер, которым она закрывала себя и Фостера, был поразительно прочен. Наверное, даже если бы Крис захотел, он бы не смог его разрушить.

– Такая сильная, – Ханс словно уловил его мысли и не смог не поделиться своими. На миг парень даже забыл, что здесь находится наемник – его внимание было сконцентрировано только на девочке, а точнее, на ее энергетике. – Ее приемный отец – лучший друг Лескофа, так что могут быть неприятности… Ее тренируют, поэтому такая развитая. Их «энергетик» разработал для нее упражнения. Весьма неглупо с его стороны. И надо быть осторожнее: она уже убивала, желая защититься. К счастью, это был всего лишь «белый варан».

– Эрик, стань незаметным и позови Диму. Я видела его где-то поблизости, – тем временем прошептала девочка, обратившись к Фостеру. – Они не тронут тебя, если ты пойдешь. Я их держу.

– Зачем мне куда-то идти, если вон он? – с этими словами Эрик подмигнул девочке и кивком головы указал в сторону приближающегося к ним Лескова. Рядом с ним шел встревоженный Иван.

– Они напали на Эрика! Я пыталась его защитить! – закричала Вика, пытаясь поскорее объяснить ситуацию, чтобы все поняли, где находится их враг. Однако Дмитрий строго попросил девочку убрать щит и так красноречиво посмотрел на Фостера, что тот мигом принял самый что ни на есть раболепский вид. Уткнувшись взглядом в пол, он начал что-то бормотать, мол, пришел помогать мыть пол и случайно столкнулся с Кристофом. И вообще, ни на кого нападать не собирался.

На какой-то миг завязался нешуточный спор, где каждый пытался донести Лескову свою правду, причем на разных языках, что со стороны выглядело еще безумнее. В свою очередь Вика крепко прижалась к отцу, все еще повторяя, чтобы он не доверял Кристофу и его другу.

Привлеченные этим спором, люди бросили свою работу и начали стекаться на шум, желая понять причину. Случившееся немало их встревожило, и Кристофу снова пришлось солгать, чтобы успокоить своих.

– Ребенок заблудился, и мы пытались выяснить, как он сюда попал, – с усталой улыбкой объяснил он одному из мужчин. – Всё хорошо, возвращайтесь к своим обязанностям. Ее отец найден.

Вика и впрямь выглядела найденной. Она не плакала, но так сильно вцепилась в куртку Ивана, что, казалось, отцепить ее можно будет, только вырезав зажатую в кулачках ткань. В итоге, чтобы больше не привлекать внимания, Дмитрий, Кристоф, Ханс и Эрик решили переговорить в одной из пустых комнат правительственного здания, в то время как Бехтерев, держа девочку на руках, понес ее прочь со станции.

– Ты должна была оставаться с Дарьей, – строго выговаривал он. – Здесь не место детям! Неужели так интересно смотреть на тела погибших?

– Я хотела посмотреть на такого, как я. А он оказался злым! И напал на нас!

– Он напал не на тебя, а на Фостера. И у него были на то причины. Ты должна была позвать на помощь, а не вмешиваться.

– А кого я могла позвать? Он же – телекинетик! – не унималась Вика. – Только я могла его остановить! И у меня это получилось!

Тогда еще девочка не подозревала, что станет не только главным предметом для разговоров в компании Кристофа, но еще и причиной очередного разрыва Ивана с его девушкой. То, что Даша не уследила за его дочерью, чертовски разозлило его. Да, Вика была любопытной, и, конечно же, вместе с другими детьми ей было интересно узнать, что делается на Адмиралтейской. Но за все время ее отсутствия Дарья даже не озаботилась тем, чтобы поискать ее. В свое оправдание девушка сказала лишь то, что это Иван виноват, что воспитал ее такой непослушной и избалованной. Мол, остальные почему-то не убежали. И вообще, у нее и так достаточно забот, чтобы пасти его дочь – тут есть еще и другие дети, за которыми нужно следить.

В свою очередь Дмитрий был занят тем, что пытался сгладить конфликт между Эриком и Кристофом.

– Если вы здесь собираете всех подряд, то почему я до сих пор не вижу человека, который угнал мою машину или сломал мой почтовый ящик, – рассердился Шульц, когда Лесков весьма недвусмысленно намекнул, что Крис – здесь гость, и никто не собирается под него подстраиваться.

– Если в этом будет необходимость, мы найдем и их, – отозвался Дмитрий. – Поэтому настоятельно рекомендую оставить свою кровную вражду до лучших времен и заняться насущными проблемами. Для начала подумать, как нам добраться до других полукровок, учитывая, что теперь все «арки» уничтожены.

– Зарегистрированные «арки», – лениво поправил его Эрик.

Лесков обернулся на наемника, после чего осторожно спросил:

– Хотите сказать, что вам известно, где находятся пиратские порталы?

– Более того, я знаю главного пирата Мексиканского залива. И, самое приятное в нашем знакомстве то, что он – тоже полукровка.