Текст книги "Союзник (СИ)"

Автор книги: Дикон Шерола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– Пойдете в них, пока не доберемся до места, – откликнулся Лесков.

– А ваши дрессированные медведи так и будут всю дорогу меня обнимать?

– Тебе сказано, завали хлебало! – теперь уже не выдержал Тимур.

«Хлебало»?» – озадаченно подумал Фостер. Мозг снова уцепился за странную фразу. Наемник не понял, каким образом словосочетание, связанное с выпечкой и завалами может означать «молчание», но, наверное, когда ешь, рот действительно завален пищей, и говорить сложно. Впрочем, задумываться над этим дольше минуты, Эрик не смог. Хотя со стороны могло показаться, что ему совершенно наплевать на то, куда его тащат, на деле Фостер был напуган. Чертовски напуган. Этих тварей на станции могло оказаться куда больше, чем предполагал Лесков. Вряд ли у «шепчущего» хватит сил удержать их всех. Что там собирается делать Вайнштейн – еще большая загадка. Впрочем, если он просто там сдохнет, Эрик только порадуется.

«Было бы забавно понаблюдать за тем, как дзями отгрызут его патлатую башку», – зло подумал Фостер.

Наконец их группа добралась до связного тоннеля номер шесть. Отсюда они могли без труда попасть на станцию. Однако дверь приоткроется и выпустит их наружу только в том случае, если поблизости не будет ни одного «костяного».

– Лесков, всё же подумай: я и Макс можем пойти с тобой, – сказал Тимур, обратившись к Дмитрию.

Но тот лишь молча отрицательно покачал головой.

– А что сказать Бехтереву и Суворову, когда они проснутся?

– Скажи, что меня вызвали на Владимирскую. Зачем – не знаешь. Тебе не докладывали.

– А Лёхе что сказать?

– То же самое.

– Вы там осторожнее будьте. Если что, бросайте этого урода, и возвращайтесь вдвоем, – с этими словами Макс покосился на Эрика.

– Какой добрый русский человек, – протянул Фостер. – Свет его души так и ослепляет.

– Как бы тебя мой кулак не ослепил! – прорычал Макс.

Дмитрий в который раз велел обоим угомониться, после чего дверь, ведущая в тоннель наконец отворилась. Под потолком вспыхнули слабые желтые лампочки, и Лесков кивком головы указал Фостеру идти первым.

– А, то есть, если что-то случится, я узнаю об этом первым, – Эрик нервно усмехнулся. – Или вы настолько меня боитесь, что хотите держать меня на виду?

– Вперед, – приказал ему Дмитрий, и парень первым шагнул в тоннель. Здесь было заметно прохладнее, отчего по его коже побежали мурашки. Альберт и Дима направились следом за ним.

– Не бережете вы, русские, электричество, – заметил Фостер, когда дверь за ними закрылась. – Мы все трое прекрасно видим в темноте, зачем для нас свет зажигать?

На его вопрос никто не ответил даже тогда, когда Эрик обернулся и посмотрел на своих спутников. Оба выглядели мрачными и встревоженными. Болтливость Фостера их только раздражала. Дмитрий уже подумал о том, чтобы внушить ему заткнуться, как Эрик вновь спросил:

– Они не знают, что вы – «полукровки», да? Умно. Я бы тоже предпочел молчать до последнего.

– Вот и молчи, – наконец не выдержал Альберт.

– Когда я нервничаю, мне проще разговаривать. Это отвлекает.

– Неужто легендарный Призрак может нервничать? – язвительно поинтересовался врач.

– Легендарный – это не значит «идиот». Разумеется, мне страшно так же, как и вам. Ты – «энергетик», так что должен это чувствовать.

– Больше мне делать нечего, как прислушиваться к твоим эмоциям…

– А чем еще занимаются «энергетики»? Только прислушиваются к чужим эмоциям и ищут предметы. Ах да, еще ноют. Самая ноющая разновидность полукровок. Я бы даже переименовал их в «нытиков». Вечно они что-то чувствуют, вечно у них там что-то трепещет… Вся боль мира, все страдания, весь тлен кружится вокруг них, как мухи вокруг помойки. Лесков, как вы с ним еще не повесились?

– Дим, я люблю всех божьих тварей, но эту нужно непременно прибить, – сквозь зубы процедил Альберт.

– Фостер, еще слово, и вы до конца этого тоннеля будете считать себя улиткой! – не выдержал Лесков.

Казалось, эти слова все же произвели нужный эффект. То ли Эрик не захотел еще больше раздражать своего нового начальника, то ли побоялся, что ему действительно придется всю эту дорогу ползти по холодному полу, но он все же умолк.

Фостер заговорил снова лишь тогда, когда они наконец добрались до конца тоннеля, и перед ними возникла тяжелая металлическая дверь с сенсорной панелью. И в этот миг голос наемника прозвучал без тени иронии, а взгляд сделался острым, словно игла.

– Если всё пройдет гладко, я управлюсь за пятнадцать минут, – произнес он.

– Значит, и мы должны, – еле слышно отозвался Лесков.

Затем Дмитрий приблизился к Фостеру и снял с него наручники. Ощущение было таким, словно он высвободил из капкана дикого зверя, и теперь этот самый зверь мог наброситься на него в любую секунду. Однако, к его удивлению, Эрик не сделал ни одного резкого движения, даже не пошевелился. Он чувствовал на себе настороженный взгляд Альберта, но сейчас наемник не собирался на них нападать. Сейчас ему нужно было завоевать доверие Барона, и он знал, как это сделать.

Глава VI

Раздался тихий щелчок, и огромная стальная дверь толщиной в шесть дюймов медленно начала отворяться. Едва различимое пение механизма всколыхнуло тишину, проникая под кожу и заставляя сердца троих полукровок забиться быстрее. Пахнуло теплом, на фоне которого сырая прохлада тоннеля показалась особенно ощутимой. А затем желтый свет влился в яркое освещение заброшенной станции.

Адмиралтейская словно протягивала им навстречу руки, желая обнять своих вернувшихся детей. Вот только ее прежде красивое лицо теперь было изуродовано и перепачкано кровью, а к теплому дыханию примешивалось зловоние разложения. Лесков первым не выдержал и прижал ладонь к губам, чувствуя, что его начинает тошнить.

– Что, Барон, не нравится, как благоухает прекрасный новый мир? – услышал он тихий насмешливый голос Фостера. – Теперь так пахнет повсюду.

– Делай то, что тебе сказано, – еле слышно отозвался Лесков, а затем обернулся на Альберта. Тот, бледный, как полотно, прижался к стене и изо всех сил пытался абстрагироваться от энергетики мертвой станции. Она обрушилась на него, пронзая насквозь каждую клеточку его тела, и Вайнштейн с трудом сдерживался, чтобы не броситься прочь. Он разом ощутил всю боль, которую испытывали жертвы «костяных», весь их страх, всё отчаяние брошенных здесь на погибель.

– Дерьмовый же у вас помощничек, – произнес Эрик, проследив за взглядом Дмитрия. – Говорил же, от «энергетика» не будет проку. С тем же успехом вы могли взять с собой годовалого ребенка.

– Это уже моя забота. Отправляйтесь в лабораторию, – глаза Лескова угрожающе окрасились медным, и Фостер, ухмыльнувшись, исчез.

Несколько секунд Дмитрий недоверчиво вглядывался в то место, где только что находился наемник, после чего приблизился к Альберту и коснулся рукой его плеча.

– Эй, приди в себя, – мягко произнес он, пытаясь хоть немного отрезвить своего друга.

Вайнштейн вздрогнул от неожиданности и затравленно посмотрел на Дмитрия. А затем, словно утопающий, до боли вцепился в его руку, пытаясь переключиться на энергетику единственного находящегося рядом с ним живого человека. Энергетику Эрика он уже не ощущал.

– Альберт, либо ты сейчас же возьмешь себя в руки, либо мы все провалим, – в тот же миг Дмитрий не выдержал и бесцеремонно тряхнул своего перепуганного друга за плечи.

Взгляд Вайнштейна сделался осмысленным.

– Проклятье, – вырвалось у него. – Извини, я сам ненавижу это состояние.

Сейчас мужчина даже позавидовал Лескову, что тот не чувствует того, что сейчас испытывал он. Легко сказать «приди в себя», когда ты не знаешь, каково это – продираться через мертвую энергетику. Примерно так же Альберт чувствовал себя и в Освенциме, когда приехал туда на экскурсию со своими друзьями. Несмотря на прошедшее время, энергетика концентрационного лагеря была настолько жуткой, что молодой Вайнштейн попросту отключился. Он потерял сознание прямо у ворот, после чего его друзья еще долгое время подшучивали над ним.

– Ты можешь сосредоточиться? – Лесков все еще боялся, что их план висит на волоске. Он никак не ожидал, что Вайнштейн воспримет постороннюю энергетику настолько остро. Он же врач, поэтому должен был привыкнуть. Однако Дмитрий не понимал, что к такому нельзя привыкнуть.

Наконец Вайнштейн тряхнул головой и с облегчением произнес:

– Этих тварей вроде нет рядом. Попробуем идти? Я вроде в норме.

– Мне не нравится это «вроде», – с досадой отозвался Дмитрий. – Где ты чувствуешь ближайших к нам «костяных»?

– На главной площади в жилом отсеке. Их там больше всего… И в госпитале.

Там, куда пошел Фостер.

– А что насчет здания совета?

– Рядом двое или трое… Я не уверен.

– Проведешь нас туда?

– Да… Попробую.

Решение отделиться от Эрика в данном случае было самым логичным. Учитывая способности Фостера, действовать в одиночку ему было безопаснее. Лесков и Вайнштейн только бы привлекали к нему внимание «костяных» и тем самым подставляли бы под удар. Задача Эрика заключалась в том, чтобы достать из лаборатории «эпинефрин», который Воронцова хранила в сейфе своего кабинета.

Что касается Дмитрия и Альберта, то они должны были попасть в правительственное здание и «прибраться» там. Кое что из оставшихся там материалов нужно было уничтожить, кое-что забрать с собой. Но было еще нечто, о чем Дмитрий пока не хотел рассказывать Альберту. Он определенно воспримет его слова в штыки. Уж лучше сразу поставить перед фактом.

Дело было в том самом злополучном канализационном тоннеле, который якобы случайно забыли закрыть. Вот только за время работы у Киву Дмитрий разучился верить в случайности. Прежде он еще допускал, что падение Адмиралтейской могло случиться по вине какого-то невнимательного солдатика, однако Константин Морозов утверждал, что тоннель через час закрылся бы автоматически.

Получается, кто-то мало того, что оставил проход открытым, так еще и умышленно отключил систему безопасности. Вопрос – кто? То, что это был не Эрик Фостер, говорила его энергетика. Но кто тогда мог это сделать? Неужели среди них есть крыса, которая работает на «процветающих»?

Лесков направился следом за Альбертом, надеясь, что больше врач не провалится в трясину чужих эмоций. Его чутью Дима доверял, благо, доктор действительно наконец-то взял себя в руки и сумел более-менее абстрагироваться от происходящего. Теперь он прислушивался только к энергетике «костяных» – она была плотнее, чем у мертвых, поэтому определять их местонахождение было гораздо проще. Успокаивало еще и то, что сейчас Лесков тоже использовал свои способности, отчего ни одна тварь не рискнула бы направиться туда, где ей может быть страшно.

Оба полукровки шли молча, тщательно прислушиваясь к любому постороннему звуку. Их нервы были на пределе, и, казалось, даже незначительный шорох мог заставить их вздрогнуть. Хотелось поскорее убраться отсюда или хотя бы закрыть глаза и не видеть того, что хранила в своей груди Адмиралтейская.

Трупы были повсюду. Переломанные, обезображенные, гниющие. У некоторых не хватало каких-то частей тела, но у большинства были вспороты животы. Видимо, проклятые твари предпочитали лакомиться внутренними органами. При виде одного из таких мертвецов, Дмитрия снова затошнило. Он не раз видел убитых, но никогда в таком состоянии. В этот миг смерть от пули показалась ему даже какой-то милосердной.

Тем временем Эрик Фостер уже добрался до госпиталя. Он мысленно порадовался тому, что отказался от завтрака, иначе бы давно уже оставил его у себя под ногами. В этот миг ему даже сделалось смешно: где это видано, чтобы наемника мутило при виде изуродованных трупов? Но, быть может, именно поэтому Фостер предпочитал убивать с помощью пистолета. Работа, выполненная ножом, казалась ему слишком грязной, поэтому он всегда повышал стоимость своих услуг, если какой-то долбанутый клиент хотел пролить побольше крови.

Первым делом Эрику попалось еще одно гнездо дзями. Самка уже отложила яйца и теперь ждала, когда ее замечательные отпрыски вылупятся. Когда Фостер поравнялся с ней, дзями вскинула голову и принялась встревоженно втягивать ноздрями воздух. Что-то не понравилось ей, показалось подозрительным. Однако уже через миг она успокоилась.

«Отдыхай, пока можешь», – с ненавистью подумал Эрик, вспомнив, как одна из этих тварей грызла его тело.

Он миновал гнездо и вошел в здание. Здесь запах мертвечины чувствовался еще сильнее, и Фостер мысленно выругался отборным американским матом. Ему вдруг показалось, что Барон нарочно отправил его в место повонючее, в то время как сам прохлаждается в чистеньком правительственном здании.

Злясь и проклиная весь мир, Эрик постепенно добрался до нужного этажа и нашел кабинет Воронцовой, дверь которого была приоткрыта. По дороге ему встретились всего четверо костяных, которые мирно спали на лестничной клетке. Миновать их не составило особого труда, как собственно и извлечь из сейфа футляр с дюжиной каких-то колб. Здесь же лежал и планшет, который Эрик затолкал в рюкзак, предусмотрительно подобранный вместе с ножом у одного из мертвецов. Затем он огляделся по сторонам, прикидывая, что еще полезного можно отсюда утащить. Как выяснилось – ничего. Разве что красивый скальпель в подарочной упаковке. Недолго думая, Эрик спрятал футляр в рюкзак. Вполне возможно, что с этой Воронцовой ему стоит подружиться, и она будет рада увидеть свой ножичек в целости и невредимости.

Эрик вышел из кабинета и бегом направился прочь. Теперь ему нужно было найти детское здание – Дмитрий в разговоре с Альбертом обронил фразу, что какая– то там важная для него девочка переживает за свою забытую игрушку. Детское здание – это не госпиталь. Туда попасть будет гораздо проще. Наверняка, никаких дзями там нет и в помине.

На самом деле Эрику было плевать на девочку и ее игрушки, ему нужно было заслужить симпатию Барона. Скорее всего ему влетит за неоправданный риск, но, если всё получится, Лесков наверняка будет им доволен. А на данный момент Фостеру было выгодно, чтобы новый босс был доволен. Убивать довольных всегда приятнее – они так забавно удивляются своей смерти.

Взглянув на часы, Фостер с улыбкой заметил, что у него осталось еще семь минут до встречи с Лесковым и Вайнштейном. Он успеет.

Покинув госпиталь, парень с легкостью миновал еще одно гнездо «костяных» и пересек главную площадь жилого отсека. Вот здесь этих тварей было гораздо больше. Кто-то из них уже проснулся и лениво пожирал разлагающиеся трупы солдат, но большинство все еще безмятежно дремало.

Детское здание Эрик узнал сразу же по нарисованным на выбитой двери воздушным шарикам. Видимо, местные пытались хоть немного украсить бесцветную коробку здания и придать ей хоть немного уюта. Скользнув вовнутрь, Фостер почувствовал, что дышать здесь стало приятнее. Зловоние стало не таким ощутимым. На первом этаже Эрик обнаружил план здания и затем уверенно поспешил на второй этаж в правое крыло – именно здесь находилась спальня для девочек. На входе Фостер на миг замер, ошарашенно глядя на труп раздавленного костяного. Это кто же смог сотворить такое? Ни дать ни взять, телекинетик вроде Киву. Ну да… Все тело твари переломано, морда перемазана в засохшей крови, которая когда-то вытекала из ноздрей и пасти твари.

Впрочем, рассматривать столь экзотический труп Эрик долго не стал. Времени у него было мало, поэтому он бросился разыскивать ту самую дурацкую игрушку, которая так понадобилась какому-то дурацкому ребенку. Что-что, а детей Фостер на дух не переносил. Он считал их мерзкими, плаксивыми и безмозглыми, поэтому поклялся, что никогда не заведет себе ничего подобного. Как-то раз один из совета тринадцати спросил его по поводу того, не желает ли он подарить миру еще одного «иного», на что Фостер заявил, что он морально не готов отдавать свою шоколадку кому-то другому.

«Идиотский ребенок!» – зло подумал Эрик, обыскав тумбочку девочки и ничего там не найдя. Тогда он заглянул под кровать, однако и там кроме тапок ничего не обнаружил. В гневе Фостер схватил с кровати подушку и швырнул ее в стену. Он рисковал, как последний придурок, ради того, чтобы в итоге ничего не найти.

«Куда она его задевала?»

И только потом Фостер заметил, что все это время игрушка скрывалась под этой самой злополучной подушкой. То оказалась не кукла и даже не плюшевый мишка – на простыни лежала небольшая фигурка европейского дракона.

Губы Эрика тронула довольная улыбка. Он спрятал игрушку в рюкзак и бросился прочь. Сбежав по лестнице и оказавшись в коридоре первого этажа, он вдруг замер, чувствуя, как у него перехватывает дыхание. Прямо на него направлялись два костяных. Миновать их было невозможно – твари занимали весь коридор. Они приближались так стремительно, что Эрик понял, что попался.

Взгляд наемника лихорадочно скользнул по потолку и внезапно, прежде чем ящеры успели налететь на него, Эрик подпрыгнул и уцепился за трубы. Подтянувшись на руках, он обвил ногами трубу и замер, выжидая, пока твари не пробегут под ним. Но, как назло, словно почувствовав какой-то незнакомый запах, «костяные» замерли. Оба, словно по щелчку, задрали морды и принялись втягивать ноздрями воздух.

«Ну же, проваливайте отсюда! Я вам не долбаный гимнаст, чтобы висеть тут под куполом,» – зло подумал Фостер. Парень боялся, что трубы не выдержат его веса, и он вот-вот рухнет прямо на спину этим тварям. Несколько секунд, что Эрик провел под потолком, показались ему бесконечными. Он уже тысячу раз успел пожалеть, что сунулся за этой идиотской игрушкой, но вот наконец один из дзями направился дальше, и его спутник последовал за ним.

Тогда Фостер осторожно опустился на пол и бросился прочь. Его всё еще колотило от страха, но теперь к этому ужасу примешивалось и ликование: всё-таки эта глупость сошла ему с рук. Оставалось только, чтобы тот, для кого он так старался, тоже пришел в пункт назначения живым.

В отличие от Эрика Дмитрию и Вайнштейну пришлось куда сложнее. Твари быстро обнаружили их, и только внушение страха мешало им напасть на своих жертв. Альберт усиливал способности Лескова и то и дело перекидывал энергетику страха на самых наглых «костяных». Те визжали и отступали.

Постепенно оба полукровки добрались до правительственного здания. Оно было гораздо прочнее «картонных домиков» жилого отсека, поэтому здесь эти двое смогли почувствовать себя хоть немного в безопасности. Двери открывались от прикосновения Лескова, поэтому добраться до нужного кабинета оказалось проще всего.

Дмитрий нашел сейф и извлек оттуда серебристый дипломат, после чего открыл его, желая проверить наличие мини-серверов, на которых хранилась вся важная информация касательно Адмиралтейской.

– Всё на месте? – спросил Альберт, встревоженно заглядывая ему через плечо.

– Да.

– Слава Богу. Уходим отсюда.

– Еще минуту. Хочу кое-что найти…, – с этими словами Лесков принялся наспех рыться в ящиках, вытаскивая оттуда какие-то документы.

– Ты издеваешься? Нам надо убираться отсюда! Или ты забыл, кто теперь правит этой станцией?

– Мне нужно найти списки дежурных. Полковник сказал, что распечатка хранится в одном из этих столов.

– Нам осталось пять минут до встречи с Фостером.

– Подождет, – с раздражением бросил Лесков. – Лучше помоги мне. Ты же можешь почувствовать…

– Чтобы я еще раз куда-нибудь с тобой пошел, – вырвалось у Альберта. – Даже если ты узнаешь, всё равно ничего не изменится… Станция пала.

Однако больше Вайнштейн спорить не стал. Он понял, что с Лесковым это бесполезно. Быстрее и впрямь будет помочь.

Альберт закрыл глаза, пытаясь почувствовать, что происходило в тот страшный день, когда кто-то из дежурных забыл закрыть канализационный тоннель. Воздух в комнате разом сделался свежее, запахло свежемолотыми кофейными зернами. Альберт словно наяву увидел сидящего за столом полковника, просматривающего какие-то бумаги. Ему только что сдали отчет по дежурствам за последние три дня. Мужчина лениво пролистывает документы и ставит свою подпись, мол, ознакомился. Среди бумаг Альберт словно наяву видит какой-то список и, прежде чем Дмитрий успевает понять, что Вайнштейн имеет ввиду, мужчина начал перечислять имена.

– Подожди, я же так не запомню! – Лесков схватил со стола черный маркер и принялся записывать прямо на чемодане. Набралось около двадцати фамилий, а затем Альберт открыл глаза и устало потер виски.

– Теперь ты доволен? – мрачно поинтересовался он и кивнул Лескову в сторону выхода. – Ради всего святого, пойдем отсюда!

– Подожди! Осталось еще кое-что. Нужно отключить систему теплоснабжения. Мне Морозов объяснил как – можно сделать прямо отсюда.

– Зачем? – опешил Альберт.

– Если «костяные» так любят тепло, покажем им другую сторону России.

Вайнштейн нервно обернулся в сторону двери, после чего сердито сказал:

– Может, уже сразу огласишь весь список своих дополнительных заданий, чтобы я уже не надеялся вернуться домой?

Лесков проигнорировал это восклицание. Он сел за компьютер и погрузился в работу.

Через несколько минут он довольно воскликнул:

– Готово!

Они покинули здание и тем же путем направились обратно к связующему тоннелю. Вот только в этот раз они шли не одни – дзями следовали за своими жертвами, по-прежнему не смея на них напасть. Когда Эрик издалека увидел это «шествие», то снова отборно выругался. Дверь ведь не откроется, если эти твари будут поблизости. Но, видимо, поэтому Дмитрию и понадобился Альберт. В какой-то момент Вайнштейн остановился, его глаза окрасились медным, и твари, окружавшие их обоих, мерзко завизжали. «Костяные» начали пятиться назад, а затем и вовсе бросились врассыпную. Через пару минут они вернутся, но этого времени Лескову и Альберту хватило, чтобы добраться до шестого тоннеля.

– Браво, я бы не додумался использовать «нытика» в качестве усилителя, – услышал Дмитрий голос Эрика, и в тот же миг наемник оказался подле него. – Когда я увидел ваш парад, который вы возглавляли, я уже решил – всё, конец.

– Эпинефрин у тебя? – Лесков решил проигнорировать это заявление.

Когда Эрик утвердительно кивнул, Дмитрий открыл дверь, и они нырнули в спасительную прохладу тоннеля. Первые несколько секунд они молчали, пытаясь перевести дыхание, а потом, не сговариваясь, все трое опустились на пол. Им до сих пор не верилось, что удалось выбраться целыми и невредимыми, и даже уложиться в запланированное время.

Прижавшись спиной к холодной стене, они с облегчением смотрели на закрывшуюся дверь.

– Я уже решил, что вас сожрали, – первым прервал молчание Эрик. – Вы опоздали почти на пятнадцать минут.

– Нужно было кое-что найти, – отозвался Дмитрий.

– А это что за чемодан с именами героев русского эпоса? – Фостер с любопытством посмотрел на серебристую поверхность кейса.

– Вас это не касается, – отозвался Лесков. – Покажите мне препарат.

Чуть поколебавшись, Фостер снял с плеча рюкзак и протянул его Дмитрию, а тот в свою очередь передал его Вайнштейну. Убедившись, что эпинефрин на месте, врач с облегчением вздохнул.

– Может, мы действительно не зря рисковали? – задумчиво пробормотал Альберт. – Кто знает, если его доработать…

– Теперь это твоя приоритетная задача, – ответил Дмитрий. Но в тот же миг Лесков прервался, заметив, как Альберт извлек из рюкзака фигурку дракона.

Почувствовав на себе удивленные взгляды обоих полукровок, Фостер с довольной ухмылкой произнес:

– Я же сказал: если я на кого-то работаю, то делаю всё на сто процентов. А эта игрушка, скажем так, бонус к нашим хорошим отношениям. Как считаете, Барон?

– Я говорил, что схожу за игрушкой сам, если у меня хватит времени…

– А я сходил, – Эрик довольно прищурился. – Хочу, чтобы вы наконец поняли, что со мной выгодно сотрудничать.

– Спасибо, – тихо согласился Дмитрий. После всего пережитого его голос прозвучал неожиданно устало и мягко одновременно, что показалось Эрику хорошим знаком.

– А скальпель-то тебе зачем? – внезапно воскликнул Альберт, доставая из рюкзака третий предмет.

– Не волнуйся, плакса. Не для того, чтобы тебя прирезать.

С этими словами Эрик поднялся с пола и первым направился прочь. Но, сделав несколько шагов, обернулся к Лескову и произнес:

– Я вообще планировал найти бутылку виски, чтобы отметить нашу дружбу, но увы, кроме спирта в этих чертовых лабораториях ничего нет.

– А вы надеялись найти там «Дом Периньон» девяносто пятого года? – Дмитрий тоже поднялся с места и, протянув Альберту руку, помог ему подняться. Тот по– прежнему выглядел бледным, но все же энергетика Адмиралтейской больше не давила на него с такой силой.

– Спасибо, что помог мне, – еле слышно произнес Дмитрий, обратившись к Альберту.

– Надеюсь, хотя бы сегодня мне позволят выспаться и выпить заслуженную чашку кофе? – пробормотал Вайнштейн, после чего оба невольно улыбнулись друг другу.