Текст книги "Замок в воздухе (ЛП)"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Прекрасно, – сказал Дальзель и протрубил Хазруэлю: – Выполняй!

Цветок-в-Ночи поклонилась:

– Благодарю.

После чего она развернулась и грациозно удалилась.

Софи тряхнула Абдуллу за руку.

– Пошли за ней.

Абдулла не пошевелился и не ответил. Он уставился вслед Цветку-в-Ночи, с трудом веря, что в самом деле видит ее, и в равной степени не в состоянии поверить, что Дальзель не упал к ее ногам, проникнувшись обожанием. Абдулла вынужден был признать, что это стало облегчением, но тем не менее…

– Она ваша, да? – спросила Софи, бросив на него взгляд; Абдулла восторженно кивнул. – Тогда у вас хороший вкус. А теперь пойдемте, пока они не заметили нас!

Бдительно посматривая на громадный зал, они тихонько пробрались за колоннами в том направлении, куда ушла Цветок-в-Ночи. Дальзель вдали угрюмо устраивался на громадном троне, к которому вела лестница. Когда Хазруэль вернулся из кухни, где бы она ни располагалась, Дальзель жестом велел ему встать на колени возле трона. Ни один не смотрел в их сторону. Софи и Абдулла на цыпочках добрались до арки, занавесь в которой еще покачивалась после того, как Цветок-в-Ночи приподняла ее, чтобы пройти. Они отодвинули занавесь и последовали за ней.

Там обнаружилась большая, хорошо освещенная комната, ошеломляюще переполненная принцессами. Откуда-то из их среды рыдала принцесса Валерия:

– Хочу домой!

– Тише, дорогая. Скоро вернешься, – ответил кто-то.

– Ты прекрасно плакала, Валерия, – произнес голос принцессы Беатрис. – Мы все гордимся тобой. Но теперь перестань, будь хорошей девочкой.

– Не могу, – прорыдала Валерия. – Я привыкла.

Софи с растущим возмущением оглядела комнату.

– Это наш чулан для метел! – сказала она. – В самом деле!

Абдулла не обратил на нее внимания, поскольку Цветок-в-Ночи находилась совсем близко. Она тихо позвала:

– Беатрис!

Принцесса Беатрис услышала и вынырнула из толпы.

– Ничего не говори, – сказала она. – Ты справилась. Хорошо. Эти ифриты не знают, куда деваться, когда ты ругаешься на них, Цветок. В таком случае, всё складывает чудесно, если тот человек согласится… – тут она заметила Софи и Абдуллу. – Откуда вы двое появились?

Цветок-в-Ночи живо развернулась. На мгновение, когда она увидела Абдуллу, на ее лице отразилось всё, на что он только мог надеяться: узнавание, восторг, любовь и гордость. «Я знала, что ты придешь спасти меня!» – говорили ее большие темные глаза. А потом к его обиде и недоумению, всё исчезло. Ее лицо приобрело спокойное вежливое выражение. Она учтиво поклонилась.

– Это принц Абдулла из Занзиба, – сказала она, – но леди мне незнакома.

Поведение Цветка-в-Ночи стряхнуло с Абдуллы ошеломление. Наверное, она ревнует к Софи, подумал он. Он тоже поклонился и поторопился объяснить:

– Эта леди, о жемчужины во многих королевских диадемах – жена королевского чародея Хаула и пришла сюда в поисках своего ребенка.

Принцесса Беатрис обратила проницательное обветренное лицо к Софи.

– О, так это ваш ребенок! – воскликнула она. – Хаул случайно не с вами?

– Нет, – несчастно ответила Софи. – Я надеялась, он здесь.

– Боюсь, ни малейшего следа, – сказала принцесса Беатрис. – Жаль. Он был бы полезен, хотя и помогал завоевать мою страну. Но у нас ваш ребенок. Пойдемте сюда.

Принцесса Беатрис повела ее к задней части комнаты, мимо группы принцесс, пытавшихся утешить Валерию. Поскольку Цветок-в-Ночи пошла с нею, Абдулла последовал за ними. К его возрастающему горю, Цветок-в-Ночи теперь едва смотрела на него, только вежливо склоняла голову перед каждой принцессой, мимо которой они проходили.

– Принцесса Альберии, – официально представляла она. – Принцесса Фарктана. Леди Наследница из Таяка. Принцесса Пейчстана. А рядом с ней – ее совершенство из Инхико. За ней ты видишь Деву Дориминда.

«Если дело не ревности, тогда в чем?» – расстроенно размышлял Абдулла.

В задней части комнаты находилась широкая скамейка с подушками на ней.

– Моя полка для разностей! – прорычала Софи.

На скамейке сидели три принцессы: пожилая принцесса, которую Абдулла заметил раньше, глыбообразная принцесса, завернутая в покрывало, и крошечная желтокожая принцесса, усевшаяся между ними. Похожие на веточки руки крошечной принцессы обнимали пухлое розовое тело Моргана.

– Насколько мы в состоянии произнести, она является благородной принцессой Цапфана, – официально представила Цветок-в-Ночи. – Справа от нее – принцесса Верхнего Норланда. Слева – Джарин из Джама.

Крошечная благородная принцесса Цапфана выглядела словно ребенок со слишком большой для нее куклой, но она весьма умело и с явным опытом кормила Моргана из крупной детской бутылки.

– Ему с ней прекрасно, – сказала принцесса Беатрис. – И для нее польза: перестала хандрить. Говорит, у нее своих четырнадцать детей.

Крошечная принцесса с застенчивой улыбкой подняла взгляд.

– Все мальшики, – тихо прошепелявила она.

Пальцы ног и ладони Моргана сгибались и разгибались. Он представлял собой образец довольного младенца. Мгновение Софи всматривалась.

– Где она взяла эту бутылку? – спросила она так, словно боялась, что бутылка может оказаться отравленной.

Крошечная принцесса снова подняла взгляд. Она улыбнулась и указала малюсеньким пальцем.

– Не слишком хорошо говорит на нашем языке, – объяснила принцесса Беатрис. – Но тот джинн, похоже, понимает ее.

Палец-веточка принцессы указывал на пол рядом со скамейкой, где под ее маленькими болтающимися ногами стояла знакомая сине-лиловая бутылка. Абдулла нырнул за ней. В тот же момент глыбообразная Джарин из Джама тоже нырнула за ней неожиданно большой сильной рукой.

– Прекратите! – провыл джинн изнутри, пока они боролись за бутылку. – Я не выйду! На этот раз ифриты точно убьют меня!

Абдулла схватил бутылку обеими руками и дернул. Из-за рывка покрывало упало с Джарин. Абдулла оказался смотрящим в большие голубые глаза на морщинистом лице, окруженном чащей седеющих волос. Лицо невинно скривилось, когда старый солдат робко улыбнулся ему и отпустил бутылку джинна.

– Ты! – с отвращением воскликнул Абдулла.

– Мой верный подданный, – объяснила принцесса Беатрис. – Явился спасти меня. Довольно неудобно, вообще-то. Нам пришлось замаскировать его.

Софи отпихнула Абдуллу и принцессу Беатрис в сторону:

– Дайте мне добраться до него!

Глава девятнадцатая, в которой солдат, повар и торговец коврами устанавливают свою цену

На несколько минут поднялся такой громкий шум, что полностью заглушил принцессу Валерию. Большая его часть исходила от Софи, которая начала с умеренных слов вроде «вор» и «лжец» и дошла до выкрикивания обвинений солдату в преступлениях, о которых Абдулла никогда не слыхал и, возможно, даже солдат никогда не задумывался. Абдулла подумал, что металлический звук шкифа, который Софи издавала, будучи Полуночью, был все-таки приятнее, чем тот шум, который она производила сейчас. Но некоторая часть шума исходила от солдата, который выставил перед собой колено, закрыл ладонями лицо и всё громче и громче ревел:

– Полночь… то есть, мадам! Позвольте объяснить, Полночь… э… мадам!

А принцесса Беатрис добавляла скрежещущим голосом:

– Нет, позвольте объяснить мне!

Разнообразные же принцессы присоединились к гвалту, крича:

– О, пожалуйста, потише, а то ифриты услышат!

Абдулла попытался остановить Софи, умоляюще дернув ее за руку. Но, скорее всего, ничто не остановило бы ее, если бы не Морган, который оторвался от бутылки, расстроенно огляделся и тоже начал кричать. Софи резко захлопнула рот, а потом открыла его, чтобы сказать:

– Ладно, хорошо. Объясняйте.

В относительной тишине крошечная принцесса утихомирила Моргана, и он снова принялся питаться.

– Я не собирался брать ребенка, – сказал солдат.

– Что? – возмутилась Софи. – Вы собирались бросить моего…

– Нет-нет, – ответил солдат. – Я велел джинну поместить его туда, где за ним присмотрят, и перенести меня за принцессой Ингарии. Не буду отрицать, я охотился за вознаграждением, – и он воззвал к Абдулле: – Но ты же знаешь, каков этот джинн. В следующее мгновение мы оба оказались здесь.

Абдулла поднял бутылку джинна и посмотрел на нее.

– Он получил свое желание, – обиженно сообщил джинн изнутри.

– И младенец вопил как зарезанный, – сказала принцесса Беатрис. – Дальзель отправил Хазруэля выяснить, что за шум, и мне пришло в голову только сказать, что у принцессы Валерии истерика. После чего нам, естественно, пришлось подговорить Валерию кричать. И тогда Цветок начала придумывать планы.

Она повернулась к Цветку-в-Ночи, которая явно думала о чем-то другом, и, уныло отметил Абдулла, это что-то другое не имело к нему никакого отношения. Она внимательно осматривала комнату.

– Беатрис, кажется, повар с собакой здесь, – сказала она.

– О, хорошо, – ответила Беатрис. – Идите все сюда.

Она прошагала к центру комнаты.

Там стоял человек в высоком головном уборе шеф-повара – морщинистый седой мужчина с одним глазом. К его ногам тесно прижимался пес, рыча на всякую приближавшуюся принцессу. Вероятно, поведение пса отражало чувства повара. Он выглядел крайне подозрительным ко всему окружающему.

– Джамал! – воскликнул Абдулла, после чего поднял бутылку джинна и снова посмотрел на нее.

– Ну, это был ближайший дворец не в Занзибе, – возразил джинн.

Абдулла был так счастлив видеть старого друга невредимым, что не стал спорить с джинном. Совершенно забыв про манеры, он протолкнулся мимо десяти принцесс и схватил Джамала за руку.

– Друг мой!

Единственный глаз Джамала уставился на него. Из него выкатилась слеза, и Джамал в ответ крепко сжал ладонь Абдуллы.

– Ты цел! – воскликнул он.

Пес Джамала вскочил на задние лапы и, влюбленно пыхтя, положил передние Абдулле на живот. Знакомое дыхание с запахом кальмаров заполнило воздух.

Валерия тут же начала кричать снова:

– Не хочу этого песика! Он ВОНЯЕТ!

– Ох, тише! – шикнули по меньшей мере шесть принцесс. – Притворись, дорогая. Нам нужна помощь этого человека.

– Я… НЕ… ХОЧУ… – вопила принцесса Валерия.

Софи оторвалась от крошечной принцессы, над которой критично нависала, и прошагала к Валерии.

– Прекрати, Валерия, – велела она. – Помнишь меня?

Валерия явно помнила. Она ринулась к Софи и обняла ее за ноги, после чего разразилась гораздо более искренними слезами:

– Софи, Софи, Софи! Забери меня домой!

Софи села на пол и обняла ее.

– Ну-ну, конечно, мы заберем тебя домой. Просто сначала надо всё устроить. Странно, – заметила она окружающим принцессам, – я чувствую себя вполне уверенно с Валерией, но жутко боюсь уронить Моргана.

– Научитесь, – сказала пожилая принцесса из Верхнего Норланда, тяжело садясь рядом с ней. – Мне говорили, все привыкают.

Цветок-в-Ночи шагнула в центр комнаты:

– Дорогие подруги и трое добрых джентльменов, теперь мы должны вместе подумать, обсудить бедственное положение, в котором мы оказались, и придумать планы нашего скорейшего освобождения. Однако вначале было бы разумно наложить на дверь заглушающие чары. Так наши похитители не смогут подслушать.

Ее взгляд с самым задумчивым и безучастным выражением обратился на бутылку джинна в руке Абдуллы.

– Нет! – отозвался джинн. – Только попробуйте заставить меня хоть что-нибудь сделать, и вы все жабы!

– Я сделаю, – сказала Софи.

Она поднялась на ноги с по-прежнему цеплявшейся за ее юбки Валерией и подошла к двери, у которой схватила занавеску в кулак.

– Ты ведь такая ткань, которая не пропускает ни звука, не так ли? – заметила она занавеске. – Советую тебе обмолвиться словечком со стенами и четко объяснить им. Скажи им, что никто не должен услышать ни единого слова из того, что мы говорим здесь.

От большинства принцесс донесся облегченный и одобрительный шепот. Но Цветок-в-Ночи сказала:

– Прошу прощения за критику, искусная колдунья, но думаю, ифриты должны что-нибудь слышать, иначе это вызовет у них подозрения.

Крошечная принцесса из Цапфана подошла к двери вместе с Морганом, который казался громадным в ее руках. Она осторожно передала ребенка Софи. Софи выглядела перепуганной и держала Моргана так, словно он готовая взорваться бомба. Это не понравилось Моргану. Он замахал руками. В то время как крошечная принцесса положила обе ладони на занавеску, по его лицу пробежало несколько гримас крайнего отвращения.

– Ик! – заметил он.

Софи подпрыгнула и чуть не уронила Моргана.

– О, небо! – воскликнула она. – Я понятия не имела, что они так делают!

Валерия рассмеялась от всей души:

– Мой брат постоянно так делает.

Крошечная принцесса жестами показала, что разобралась с замечанием Цветка-в-Ночи. Все внимательно прислушались. Теперь где-то вдалеке можно было уловить приятное звонкое гудение болтающих принцесс. Время от времени даже звучал вскрик, похожий на Валерию.

– Идеально, – сказала Цветок-в-Ночи.

Она тепло улыбнулась крошечной принцессе, и Абдулле захотелось, чтобы она так улыбнулась ему.

– А теперь, если все присядут, мы сможем разработать план побега.

Все подчинились. Джамал с подозрительным выражением присел на корточки, обняв пса. Софи села на пол, неуклюже держа Моргана, а Валерия прислонилась к ней. Теперь Валерия была счастлива. Абдулла, скрестив ноги, сел рядом с Джамалом. Солдат сел на два места дальше, и Абдулла крепче сжал бутылку джинна, а другой рукой схватил ковер у себя на плече.

– Эта девушка, Цветок-в-Ночи – настоящее чудо, – заметила принцесса Беатрис, садясь между Абдуллой и солдатом. – Когда она появилась здесь, все ее знания были почерпнуты из книг. И она постоянно учится. Ей хватило двух дней, чтобы раскусить Дальзеля. Гнусный ифрит теперь боится ее до смерти. До того, как она появилась, единственное, чего я добилась – ясно дать понять этому существу, что мы не станем его женами. Но она мыслит масштабно. С самого начала нацелилась на побег. Всё это время она планировала доставить сюда повара для помощи. Теперь она этого добилась. Посмотрите на нее! Создана править империей, не так ли?

Абдулла грустно кивнул, наблюдая за Цветком-в-Ночи, которая ждала, пока все устроятся. Она по-прежнему оставалась в полупрозрачных одеждах, в которых была, когда Хазруэль похитил ее из ночного сада. Она по-прежнему оставалась такой же тонкой, грациозной и красивой. Ее одежда помялась и немного порвалась. Абдулла не сомневался, что каждая складка, каждый треугольный разрыв и каждая болтающаяся нитка означали нечто новое, чему научилась Цветок-в-Ночи. Действительно, создана править империей! Если сравнить Цветок-в-Ночи с Софи, которая не понравилась ему из-за своего волевого характера, он знал, что Цветок-в-Ночи обладает характером вдвое более волевым. И с точки зрения Абдуллы, это делало ее только еще великолепнее. Единственное, что заставляло его чувствовать себя несчастным – то, как она старательно и вежливо избегала хоть как-то обращать на него внимание. И хотел бы он знать почему.

– Стоящая перед нами проблема, – говорила Цветок-в-Ночи, когда Абдулла начал слушать, – состоит в том, что мы находимся в таком месте, из которого бесполезно просто выбираться. Если мы сможем выскользнуть из замка так, чтобы ифриты об этом не узнали, или ангелы Хазруэля не остановили нас, мы всего лишь провалимся сквозь облака и рухнем на землю, которая очень далеко внизу. И даже если мы каким-то образом сумеем преодолеть эти трудности, – тут ее взгляд задумчиво обратился на бутылку в руке Абдуллы и ковер на его плече, но, увы, не на самого Абдуллу, – ничто не помешает Дальзелю послать своего брата, чтобы принести нас всех обратно. Следовательно, главной целью любого нашего плана должно стать поражение Дальзеля. Мы знаем, что главная его сила в том, что он украл жизнь своего брата Хазруэля, и потому Хазруэль вынужден либо подчиняться ему, либо умереть. А значит, чтобы сбежать, мы должны найти жизнь Хазруэля и вернуть ему. Благородные дамы, прекрасные господа и уважаемый пес, какие у вас есть идеи на этот счет?

«Великолепно сказано, о цветок моего желания!» – грустно подумал Абдулла, когда Цветок-в-Ночи грациозно села.

– Но мы по-прежнему не знаем, где может находиться жизнь Хазруэля! – проныла толстая принцесса Фарктана.

– Именно, – согласилась принцесса Беатрис. – Это знает только Дальзель.

– Но чудовище постоянно оставляет намеки, – посетовала светловолосая принцесса из Таяка.

– Чтобы мы знали, какой он умный! – горько произнесла темнокожая принцесса Альберии.

Софи подняла взгляд:

– Какие намеки?

Поднялся беспорядочный гвалт, когда не меньше двадцати принцесс одновременно попытались ответить Софи. Абдулла напряг слух, чтобы уловить хотя бы один намек, а Цветок-в-Ночи начала вставать, чтобы восстановить порядок, когда солдат громко велел:

– Ох, да замолчите вы все!

Воцарилась полнейшая тишина. Взгляд каждой принцессы с ледяным царственным возмущением обратился к нему.

Солдат нашел это весьма забавным:

– Какие мы обидчивые! Смотрите на меня, как хотите, дамы. Но тем временем подумайте: соглашался ли я когда-нибудь помочь вам сбежать? Нет. С чего бы? Дальзель не сделал мне ничего плохого.

– Это потому, что он еще не обнаружил вас, любезный, – заметила пожилая принцесса Верхнего Норланда. – Хотите подождать и посмотреть, что будет, когда обнаружит?

– Я рискну, – ответил солдат. – С другой стороны, я могу помочь – и смею предположить, без моей помощи вы недалеко продвинетесь – при условии, что одна из вас обеспечит вознаграждение за мой труд.

Приподнявшаяся на коленях, чтобы встать, Цветок-в-Ночи произнесла с великолепной надменностью:

– Каким образом твой труд должен быть вознагражден, корыстный лакей? У нас всех очень богатые отцы. Ты будешь осыпан наградами, как только мы вернемся. Ты хочешь, чтобы тебе назначили определенную сумму от каждой? Это можно устроить.

– И я бы не отказался, – сказал солдат. – Но я имел в виду другое, моя красавица. Когда я начинал эту проделку, мне обещали, что я получу собственную принцессу. Вот чего я хочу – жениться на принцессе. Одна из вас должна оказать мне эту услугу. А если вы не можете или не хотите, то не рассчитывайте на меня, и я отправлюсь заключать мир с Дальзелем. Он может нанять меня охранять вас.

Воцарилось молчание, еще более ледяное, возмущенное и царственное, если только такое возможно, чем раньше, но Цветок-в-Ночи собралась и поднялась на ноги.

– Друзья мои, – произнесла она, – нам всем нужна помощь этого человека – хотя бы из-за его беспощадности и низкого коварства. И нам совершенно не надо, чтобы такого зверя, как он, поставили сторожить нас. Поэтому я предлагаю позволить ему выбрать жену среди нас. Кто против?

Все остальные принцессы явно были яростно против. На солдата снова обратились ледяные взгляды, и тот ухмыльнулся:

– Если я пойду к Дальзелю и предложу себя охранником для вас, будьте уверены, вы никогда не выберетесь. Я готов к любым уловкам. Не так ли? – спросил он Абдуллу.

– Так и есть, коварнейший капрал, – ответил Абдулла.

Со стороны крошечной принцессы донеслось тихое бормотание.

– Она говорит, что уже замужем – четырнадцать детей, помните? – перевела пожилая принцесса, которая, похоже, поняла бормотание.

– Тогда все, кто не замужем, поднимите, пожалуйста, руки, – сказала Цветок-в-Ночи и с самым решительным видом подняла руку сама.

Несмело, неохотно две трети остальных принцесс тоже подняли руки. Солдат осмотрел их, медленно поворачивая голову, и выражение его лица напомнило Абдулле Софи, когда она в облике Полуночи собиралась пировать лососем и сливками. Сердце Абдуллы замерло, пока взгляд голубых глаз солдата перемещался от принцессы к принцессе. Он точно выберет Цветок-в-Ночи. Ее красота выделялась среди остальных, точно лилия в лунном свете.

– Вы, – наконец указал солдат.

К изумленному облегчению Абдуллы, он указывал на принцессу Беатрис. Принцесса Беатрис изумилась не меньше:

– Я?

– Да, вы, – подтвердил солдат. – Я всегда представлял себе такую славную властную прямолинейную принцессу, как вы. А то, что вы из Страннии, делает вас идеальной.

Лицо принцессы Беатрис приобрело ярко-красный свекольный оттенок. Красивее она от этого не стала.

– Но… но… – произнесла она, а потом взяла себя в руки. – Мой добрый солдат, должна вам сообщить, что предполагалась моя свадьба с принцем Джастином из Ингарии.

– Значит, вам просто придется сказать ему, что вы помолвлены, – ответил солдат. – Политика, не так ли? Мне кажется, вы будете рады избавиться от него.

– Ну, я… – начала принцесса Беатрис.

К удивлению Абдуллы, на ее глаза навернулись слезы и ей пришлось начать сначала:

– Вы не серьезно! Я ведь не красивая и всё такое.

– Мне подходит, – возразил солдат. – Во всех отношениях. Что бы я стал делать с хлипкой хорошенькой принцессочкой? Я вижу, вы поддержите меня, какое бы мошенничество я ни затеял, и могу поспорить, вы и носки штопать умеете.

– Хочешь верь, хочешь нет, я умею штопать, – сказала принцесса Беатрис. – И чинить сапоги. Ты в самом деле серьезно?

– Да, – ответил солдат.

Оба развернулись лицом друг к другу, и было ясно, что оба абсолютно серьезны. Остальные принцессы как-то забыли, что надо быть ледяными и царственными. Все подались вперед, наблюдая с нежной одобрительной улыбкой. С такой же улыбкой Цветок-в-Ночи заметила:

– А теперь можем мы продолжить обсуждение, если никто не возражает?

– Я, – сказал Джамал. – Я возражаю.

Все принцессы застонали. Лицо Джамала покраснело почти так же сильно, как у принцессы Беатрис, а единственный глаз прищурился, но пример солдата придал ему смелости.

– Очаровательные дамы, – сказал он, – мы испуганы – я и мой пес. До того, как нас перенесли сюда, чтобы готовить для вас, мы были в бегах в пустыне, и верблюды султана наступали нам на пятки. Мы не хотим, чтобы нас отправили обратно. Но если все вы, безупречные принцессы, выберетесь отсюда, что нам делать? Ифриты не едят то, что я могу приготовить. Не желая никому выказать неуважение, если я помогу вам выбраться, мы с моим псом лишаемся работы. Всё просто.

– Ох ты, – произнесла Цветок-в-Ночи и, похоже, не знала, что еще добавить.

– Какая жалость. Он такой хороший повар, – заметила пухлая принцесса в свободном домашнем наряде, которая, вероятно, являлась ее совершенством из Инхико.

– Определенно! – согласилась пожилая принцесса из Верхнего Норланда. – Меня дрожь пробирает при воспоминании о том, какую еду ифриты воровали для нас, пока он не появился, – она повернулась к Джамалу. – У моего дедушки однажды был повар из Рашпухта. И пока ты не появился здесь, я никогда не пробовала ничего подобного его жареным кальмарам! А твои даже лучше. Помоги нам сбежать, дружище, и я сразу же найму тебя – с собакой и всем остальным. Но, – добавила она, когда на дубленом лице Джамала засияла улыбка, – пожалуйста, помни, что мой старый отец управляет всего лишь крохотным княжеством. Тебе обеспечат питание и проживание, но я не могу обещать большое жалование.

Широкая улыбка Джамала ни капли не дрогнула:

– Моя чудесная, чудесная госпожа, я стремлюсь не к богатству, а только к безопасности. Ради этого я буду готовить для тебя еду, которой не погнушаются ангелы.

– Хм, – произнесла пожилая принцесса, – не уверена, что именно едят эти ангелы, но в таком случае мы договорились. Остальные двое хотят что-нибудь в обмен на помощь?

Все посмотрели на Софи.

– Нет, – грустно ответила Софи. – Морган со мной, а поскольку Хаула здесь, похоже, нет, мне больше ничего не нужно. Я в любом случае помогу вам.

Тогда все посмотрели на Абдуллу.

Он поднялся на ноги и поклонился:

– О луны множества монарших глаз, столь недостойный человек как я далек от того, чтобы ставить какие-либо условия за свою помощь таким как вы. Лучшая помощь – та, которая дарится безвозмездно, как говорят нам книги.

Дойдя до этого момента в своей блистательной и благородной речи, Абдулла понял, что всё это вздор. Существовало нечто, чего он хотел – очень сильно. Он поспешно сменил курс:

– И я помогу безвозмездно – так же безвозмездно, как дует ветер или дождь орошает цветы. Я доведу себя до изнеможения ради ваших благородств и в обмен прошу лишь об одной крошечной милости, которую совсем просто оказать…

– Переходите к сути, юноша! – поторопила принцесса Верхнего Норланда. – Чего вы хотите?

– Пять минут разговора наедине с Цветком-в-Ночи, – признался Абдулла.

Все посмотрела на Цветок-в-Ночи. Она с опасным видом вскинула голову.

– Да ладно тебе, Цветок! – сказала принцесса Беатрис. – Пять минут тебя не убьют!

Цветок-в-Ночи явно считала, что могут и убить.

– Очень хорошо, – произнесла она, словно принцесса, идущая на казнь, и с еще более ледяным, чем обычно, взглядом в сторону Абдуллы спросила: – Сейчас?

– Или раньше, голубка моего желания, – он решительно поклонился.

Цветок-в-Ночи холодно кивнула и с поистине мученическим видом гордо прошагала в сторону.

– Здесь, – сказала она, когда Абдулла последовал за ней.

Он снова поклонился – еще решительнее.

– Я сказал – наедине, о сияющий как звезды предмет моих воздыханий, – заметил он.

Цветок-в-Ночи раздраженно отдернула одну из занавесок, висящих перед ней.

– Вероятно, они всё равно могут слышать, – холодно заметила она, поманив его за собой.

– Но не видеть, принцесса моей страсти, – ответил Абдулла, пробираясь за занавеску.

Он оказался в крошечной нише. До него четко донесся голос Софи:

– Это вынимающийся кирпич, который я использовала, чтобы прятать деньги. Надеюсь, им хватит места.

Чем бы помещение ни было раньше, теперь оно выглядело как гардероб принцесс. За спиной Цветка-в-Ночи, когда она скрестила руки и повернулась лицом к Абдулле, обнаружился жакет для верховой езды. Плащи, пальто и нижняя юбка с кринолином, которая явно шла под свободное красное одеяние ее совершенства из Инхико, болтались вокруг Абдуллы, когда он повернулся к Цветку-в-Ночи. Тем не менее, размышлял Абдулла, помещение было ненамного меньше или заполненнее, чем его собственная лавка в Занзибе, а она обычно обеспечивала достаточное уединение.

– Что ты хочешь сказать? – ледяным тоном спросила Цветок-в-Ночи.

– Поинтересоваться причиной этой самой холодности! – горячо произнес Абдулла. – Что я сделал, что ты едва смотришь на меня и едва разговариваешь? Разве не пришел я сюда, специально чтобы спасти тебя? Разве я – единственный из всех разочарованных возлюбленных – не бросил вызов всем опасностям, чтобы добраться до этого замка? Разве не прошел я через самые напряженные приключения, позволив твоему отцу угрожать мне, солдату обманывать меня и джинну насмехаться надо мной, с единственной целью помочь тебе? Что еще я должен был сделать? Или мне следует заключить, что ты влюбилась в Дальзеля?

– Дальзеля! – воскликнула Цветок-в-Ночи. – Теперь ты оскорбляешь меня! Теперь ты добавляешь оскорбление к обиде! Теперь я вижу: Беатрис была права, и ты действительно не любишь меня!

– Беатрис! – прогремел Абдулла. – Что она может знать о моих чувствах?

Цветок-в-Ночи слегка потупилась, хотя выглядела скорее обиженной, чем пристыженной. Воцарилась мертвая тишина. На самом деле, тишина была такой мертвой, что Абдулла понял: шестьдесят ушей всех оставшихся тридцати принцесс – нет, шестьдесят восемь ушей, если считать Софи, солдата, Джамала и его пса и предположить, что Морган спит – в общем, все эти уши в данный момент полностью сосредоточились на его разговоре с Цветком-в-Ночи.

– Разговаривайте между собой! – крикнул он.

Тишина стала неловкой. Ее нарушила пожилая принцесса:

– Самое огорчительное в нахождении среди облаков заключается в том, что здесь нет погоды, о которой можно поговорить.

Абдулла подождал, пока за этим высказыванием последует неохотное жужжание других голосов, и повернулся к Цветку-в-Ночи:

– Ну? Что сказала принцесса Беатрис?

Цветок-в-Ночи надменно вскинула голову:

– Она сказала, что портреты других мужчин и красивые речи – всё это чудесно, но она не может не заметить, что ты ни разу не предпринял ни малейшей попытки поцеловать меня.

– Какая нахалка! – воскликнул Абдулла. – Когда я впервые увидел тебя, я думал, что это сон. Я решил, ты просто растаешь.

– Но во второй раз ты выглядел вполне уверенным, что я настоящая.

– Конечно, но это было бы нечестно, поскольку, если помнишь, ты тогда ни разу в жизни не видела ни одного мужчины, кроме отца и меня.

– Беатрис, – сказала Цветок-в-Ночи, – утверждает, что мужчины, которые только и делают, что говорят красивые речи, становятся плохими мужьями.

– Тьфу на принцессу Беатрис! – воскликнул Абдулла. – Ты что думаешь?

– Я думаю, – ответила Цветок-в-Ночи, – я думаю, что хочу знать, почему ты считаешь меня настолько непривлекательной, что меня не стоит целовать.

– Я НЕ считаю тебя непривлекательной! – проревел Абдулла, а потом вспомнил о шестидесяти восьми ушах за занавеской и добавил яростным шепотом: – Если хочешь знать, я… я на тот момент ни разу в жизни не целовал ни одной девушки, а ты слишком красива для меня, чтобы я мог позволить себе всё испортить!

Губы Цветка-в-Ночи тронула легкая улыбка, которую предвестила глубокая ямочка.

– А к настоящему моменту скольких девушек ты целовал?

– Ни одной! – простонал Абдулла. – Я по-прежнему полнейший дилетант!

– Как и я, – признала Цветок-в-Ночи. – Хотя теперь я по крайней мере знаю достаточно, чтобы не спутать тебя с женщиной. Это было ужасно глупо!

Она издала булькающий смешок. Абдулла тоже. И вот уже оба смеялись от всей души, пока Абдулла не выдохнул:

– Думаю, нам следует потренироваться!

После этого за занавеской воцарилась тишина. Тишина длилась так долго, что у принцесс закончились все темы для болтовни, если не считать принцессу Беатрис, у которой было много чего сказать солдату. Наконец, Софи крикнула:

– Вы двое там закончили?

– Безусловно, – ответили Цветок-в-Ночи и Абдулла. – Совершенно!

– Тогда давайте займемся планами, – сказала Софи.

В том состоянии духа, в котором сейчас пребывал Абдулла, планы не составляли для него ни малейшей проблемы. Он вышел из-за занавески, держа Цветок-в-Ночи за руку, и если бы замку в этот момент случилось исчезнуть, он знал, что пошел бы по облакам под ним или, если бы не смог, по воздуху. А так он прошел по казавшемуся ужасно недостойным мраморному полу и взял управление в свои руки.