Текст книги "Книга драконов"
Автор книги: Диана Гэблдон
Соавторы: Диана Уинн Джонс,Джонатан Страуд,Танит Ли,Тэд Уильямс,Гарт Никс,Гарри Норман Тертлдав,Питер Сойер Бигл,Джейн Йолен,Кейдж Бейкер,Наоми Новик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 37 страниц)
– Эй, в доме, приветствую! – прозвучал голос, показавшийся мне знакомым.
Припозднившийся гость шагнул через порог, и я зло покосилась на Элли, поняв наконец, почему она так упорно держала рот на замке относительно того, кому предназначался двенадцатый прибор. Пити Уитстроу, зять самого дьявола, был облачен в красную куртку и белые галифе с высокими начищенными сапогами, словно важная шишка из Шарлоттсвилла, выехавшая на псовую охоту. Довольно необычный по тем временам прикид для чернокожего.
– Очень надеюсь, что умершие и проклятые оставили рабочему человеку чем перекусить, ибо, друзья мои, я чертовски проголодался, – сказал Уитстроу. – Нет-нет, только не надо вставать, пожалуйста, сидите себе и кушайте на здоровье, – добавил он, хотя никто из нас даже не двинулся с места. – Перл, ну не дуйся ты так, – сказал он, садясь верхом на скамью рядом со мной. – Нехорошо. Кому-нибудь может прийти идея поцеловать твои надутые губки.
Свой ответ я здесь пересказывать не буду, потому что мне стыдно.
– Какие красочные выражения, – похвалил Уитстроу. – Сразу чувствуется, что с моряками водилась. Кстати, о языке, – позволь дать тебе маленький совет, Перл. Когда находишься в такой близости от владений моего тестя, «Господи спаси и помилуй» совсем не то, что следовало бы произносить.
Всуе упоминать Пити Уитстроу – значит накликать беду, но я знала его долгие годы, с тех еще пор, когда я была моложе Элли Харрел и только обучалась жизни волшебницы. Пити тогда возымел ко мне интерес, и не только от имени своего тестя. Он стал моим первым спутником в путешествиях по стране, и кончилось это, понятное дело, нехорошо, так что я его здорово ненавидела. Но вот он отставил тарелку и принялся врать, повествуя, чем он последнее время занимался и с кем, и я поневоле задумалась, что этот тип, как ни крути, оставался моей единственной ниточкой в детство, в те времена, когда в Чаттануге закрылся Музей десятицентовиков, когда умерла вдова Винчестер и ее особняк в Калифорнии сделали достопримечательностью для туристов, и я в очередной раз пожалела, что Уитстроу был негодяем и подлецом, с которым никакой каши не сваришь.
– Пити, – сказала я.
– Питер, – поправил он.
– Пити, – сказала я, – что там за колечко у тебя на пальце? Совсем новенькое?
На вид это была простенькая железная полоска, почти как хомутик, который сантехник, устанавливая раковину, иной раз надевает на палец, чтобы не потерять.
– Это последнее нововведение, над которым мы бьемся в Старом концерне, – ответил Пити. – Колечко желаний. Смысл в том, что у любого надевшего тотчас исполнятся три желания, и никто ему не будет задавать вопросы.
Я поинтересовалась:
– А в чем подстава?
– Проблема есть, но к технологии она отношения не имеет, – ответил Пити. – Может возникнуть ошибка пользователя. Большинство людей полагают, что желание есть сознательный акт, в то время как обычный человек только и делает, что беспрерывно желает – каждодневно и ежечасно, всю свою жизнь, осознавая это или не осознавая. Вот, к примеру, дамочка только надевает колечко на пальчик, отчаянно переживая, что бы такое в первую очередь загадать, а кольцо уже знает: ей хочется, чтобы в суставе унялась поселившаяся с утра боль, чтобы перестал орать соседский ребенок, а посуда вымылась сама собой. В результате кольцо, едва одолев второй сустав, превращается в простой косный металл, растратив всю свою силу на эти три пожелания, два из которых столь ничтожны, что едва заслуживают упоминания. Зато что касается ребенка – вот беда-то, вот, право, беда… Передай мне, пожалуйста, сидр!
– Можно колечко посмотреть, мистер Уитстроу? – подала голос Элли.
– Конечно!
– И чего же ты хотела бы пожелать, Элли, такого, чего у тебя прямо сейчас нет? – не без некоторой ревности спросил Кайтер Пайк.
Она ответила:
– Я бы пожелала, чтобы здесь оказался мой отец. Чтобы посмотрел, как мы живем, и увидел, как я счастлива. Еще я хотела бы, чтобы сюда попал наш шериф, – вот уж я бы все ему высказала! А третье желание… – И она расхохоталась во весь рот, действительно как мальчишка. – Ну, голубая традесканция мне бы очень кстати пришлась.
– Надень колечко, – сказала я ей.
Все уставились на меня.
– А кто сказал, что эти желания в самом деле исполнятся? – спросила Элли. – Чего доброго, еще натворю дел, как те глупые тетки, о которых рассказывал мистер Уитстроу.
– Я думаю, ты лучше всех других знаешь, что творится у тебя в голове, – сказала я ей. – Смелее вперед!
– Но… – сказал Пити.
– Что «но»? – спросила я, изо всех сил пиная его под столом.
Он сморщился.
– Да нет, ничего. Просто газы в животе, знаете ли.
– Ну ладно, – сказала Элли. Подняла кольцо, повертела, даже посмотрела в него, как в замочную скважину. – Поверим волшебнице! – И она вновь рассмеялась. – Опля!
И надела кольцо.
– Элли! – прокричал голос снаружи.
– Элли Харрел! – прокричал другой.
Мы все дружно ринулись к входной двери – за исключением, конечно, Кайтера Пайка, стремительно вознесшегося по трубе. И увидели, как перед домом отчаянно волтузили один другого Эш Харрел и шериф Стайлс. А под ногами у них расстилалось поле голубых цветов, простиравшееся во все стороны, сколько хватал глаз.
– А ну прекратите! – сбегая по ступенькам, крикнула Элли. – Прекратите, кому сказано!
Шериф к тому времени оказался повержен на землю. Эш Харрел наградил его последним пинком и, пошатываясь, заключил Элли в объятия.
– Моя девочка, моя доченька, – твердил он без конца. – А я уже думал, ты погибла или еще хуже… маленькая моя, родная.
– У меня все в порядке, папа, честное слово!
Тут Эш Харрел посмотрел через ее плечо, и при виде разодетого Пити Уитстроу челюсть у старика натурально упала.
– Блин, а ты еще кто такой? – вырвалось у него.
– Это тебе страшный сон снится, – ответил Пити.
– Где он?! – заорал шериф, и пещера многократно повторила его вопрос.
Во мраке над нашими головами хлопали крылья.
– Если она здесь, значит, ты тоже здесь, поганая ящерица! – Успевший вскочить шериф сжал кулаки и брызгал слюной. – Покажись, трус! Заверши начатое!
Сверху раздался пронзительный вопль, от которого мы все попадали на колени, зажимая уши руками, – все, кроме шерифа. Он пошатнулся, заморгал, в покойницкой улыбке оскалил зубы и бросил:
– Подумаешь!
Сдвинув каблуки, он раскинул руки и стоял так, похожий на пугало в мире, где не было птиц. Нас тряхнуло еще одним криком, а потом наверху словно бы зашумел водопад – это летучие мыши, населявшие пещеру, все разом снялись с мест.
– Заверши начатое! – кричал шериф, в то время как по его изуродованному лицу проносились сотни маленьких теней. Еще миг – и пол-акра традесканций у него за спиной взорвались пламенем. Дымящийся пепел осыпал рукава его куртки.
– Нет! – завопила я.
– Нет, – прошептала Элли.
Что-то громадное пронеслось над головами, слишком стремительное, чтобы кто-нибудь успел рассмотреть. А потом прямо из огня вышел Кайтер Пайк – и навис над шерифом, точно гора. Он хрипло дышал, сжимая кулаки величиной с валуны, и пот катился по его лбу, словно расплавленная сталь. На его лицо жутко было смотреть, но шериф так и не двинулся с места. И драгаман остановил занесенную было руку.
– Повторюсь, но скажу, Перл: я впечатлен, – помогая мне подняться, проговорил Пити. – Это надо же, утихомирить драгамана! Сказал бы мне кто, не поверил бы.
– Это не я утихомирила драгамана, – сказала я, кивая на Элли.
Та как раз подбежала к своему покровителю и обхватила его ногу, правда, руки так и не сошлись с другой стороны. Его лицо сразу смягчилось. Вот он погладил ее по головке пальцами-бревнами. Полетели искры.
– Это что, ад? – спросил шериф.
– Нет, не ад, со знанием дела вам говорю, – ответил Пити.
Шериф опустил разведенные руки, его плечи обмякли.
– Я знал, что, если снова увижу Элли, то увижу и драгамана. И тогда мне придет конец.
– Это я тебе с удовольствием обеспечу, – сказал Эш Харрел, бросаясь вперед и выхватывая у шерифа пистолет из кобуры.
Прежде чем кто-либо успел пошевелиться, он приставил дуло к виску шерифа и надавил на спуск.
Металлический щелчок породил неправдоподобно громкое эхо.
– Не получится, Эш Харрел, – сказала я. – В логове драгамана огнестрельное оружие не работает.
– Ну что ж, – сказал тот, бросая пистолет в голубые цветы. – Довершу дело, когда мы вернемся!
– Нет, ты этого не сделаешь, – сказала Элли.
– Но почему? О чем ты, девочка? Это после всего, что он натворил?
– Потому что если ты это сделаешь, мы с тобой больше никогда не увидимся. Один хороший человек три месяца назад не дал мне совершить нечто подобное. А теперь мой черед остановить тебя, папа.
Теперь уже у Эша Харрела обмякли плечи. Они с шерифом стояли бок о бок, точно грустные братья.
– Ну ладно, Элли, – проговорил наконец Харрел. – Пусть будет по-твоему. Но что ты скажешь обо всех тех, кого шериф отлавливал и увозил? Кто это-то остановит?
– Как жаль, что она истратила последнее желание, – сказал Пити. – Разменяла его на целое поле синеньких цветочков!
– Оно бы все равно не сработало, – сказала я. – Остановить зло, творимое страной, – задача не для нее, а для шерифа.
Шериф Стайлс все еще смотрел на Элли, по-прежнему прижимавшуюся к Кайтеру Пайку.
– Я видел столько девушек с гор, состарившихся до времени из-за бесконечных беременностей и родов. Я не хотел, Элли, чтобы твоя судьба оказалась такой. Не хотел.
Она покачала головой.
– Когда я сказала тебе «нет», шериф Стайлс, я именно это и имела в виду. А дети, которых мне рожать или не рожать, – это мое дело, а не твое!
Он повесил голову.
– Мне жаль, что я этим занимался. Больше я не буду принимать в этом участие.
– Ах, какая искренность, – вздохнул Пити. – Почем нам знать, правду ли он говорит?
– А ты к его лицу приглядись, – посоветовала я.
Можете себе представить – туго натянутые шрамы отваливались и отпадали, рот выпрямился, сгоревшее ухо отлепилось от черепа и расправилось, как цветок.
– Чудо! – ахнул Эш Харрел.
– Возражаю, – сказал Пити.
Я взяла шерифа пальцем за подбородок и заставила поднять голову, чтобы приглядеться получше. Он подвигал челюстью, потом бровями. Все слушалось.
– Ох!.. – вырвалось у него.
Я сказала ему:
– Хуже всего нас уродует не огонь, а мы сами.
– Всех угощаю яблочной водкой! – закричал драгаман.
Пока Кайтер Пайк потрошил бочонок, Пити взял меня за локоть и отвел в сторону.
– Перлин Санди, – сказал он мне. – Нам обоим с тобой отлично известно, что данное конкретное кольцо желаний давно выгорело, израсходовалось и стало практически неработоспособным. Сужу по тому, что оно принесло мне всего лишь одну мемфисскую телку по имени Люсинда, а ее сестричек заныкало. Из этого следует, что транспортация сюда Эша Харрела, шерифа и всех этих несносных цветочков есть дело твоих рук, моя дорогая, и я не отказался бы выяснить, как это тебе удалось!
Я рассмеялась.
– А ты все такой же! Все выдумываешь, так что помолчи лучше. – Я отвернулась, чтобы он не увидел, как я вздрагиваю и морщусь. Следующие день-два боль еще усугубится, так что с неделю я буду думать только о том, где бы прилечь. Магия перемещения всегда рвет что-то внутри. Но Пити я этого не скажу. Не доставлю ему такого удовольствия. А кроме того, если не считать боли, чувствовала я себя действительно здорово. – Пити, глянь-ка вон туда!
Драгаман уже не возвышался над всеми, потому что стоял перед Эшем Харрелом на коленях. Элли держалась чуть позади. Шериф стоял еще дальше, на ступеньках крыльца, и обеими руками ощупывал голову. Кожистые цветы принюхивались к его шее.
– Как по мне, он просит ее руки, – сказал Пити. – Понятия не имел, что этот тип до такой степени старомоден! Сгораю от любопытства, каким будет ответ?
– Я думаю, и не гадая все ясно. Тем более что тайное скоро станет явным.
– Тайное что?
Я не ответила.
– Ты имеешь в виду…
Я опять промолчала. Он глубоко задумался, потом у него вырвалось:
– Господи спаси и…
Он не договорил, потому что я обеими руками захлопнула ему рот. Я чувствовала себя как в Рождество. А значит, даже Пити Уитстроу стоил того, чтобы его спасти.
4
Позже мне рассказали: когда шериф спустился с горы, он отправился прямиком в суд, сдал значок, вымарал свое имя из списков населения графства – и навсегда уехал в другие места. Состоялись внеочередные выборы, и новым шерифом стал один из его бывших помощников, чья мать приходилась старому Эшу кузиной. Новый шериф перво-наперво заявил, что если стэнтонские доктора надумают здесь кого-нибудь резать, пусть приезжают с веревками или сачками и сами ловят, кого найдут нужным. Ибо он с помощниками был слишком занят, гоняя бристольских бутлегеров. А кроме того, единственные слабоумные граждане, вызывавшие лично у него беспокойство, проживали вовсе не здесь, а в Ричмонде и еще в Вашингтоне.
Вот так в тех краях завершилась история принудительных стерилизаций. Правда, к Виргинии в целом это не относилось. Как и ко всей стране. Можете справиться в учебниках истории.
Все это происходило давным-давно, но многие, помнящие те времена, до сих пор с нами. А в горах по-прежнему полно огня и чудес – надо только зорче смотреть. К Канюковой скале так и не подобрался ни один городок, правда, безлюдными ее окрестности больше не назовешь. В хорошую погоду множество людей ходит туда в пешие походы. Для них даже проложена дорожка, получившая название Аппалачской тропы. Нужно лишь свернуть с 311-го шоссе, проехать главный магазин в городе Катоба… Правда, указателя «Канюкова скала» вы там не увидите. Эту природную достопримечательность теперь называют Зубом Дракона. Я думаю, вы уже догадываетесь почему.
Только не рассчитывайте меня там встретить. В отличие от некоторых я брожу по Аппалачской тропе в любую погоду, когда мне заблагорассудится, только меня никто не видит, за исключением близких друзей. Например, тех, что живут вблизи Зуба. В частности, я люблю навещать одну пожилую пару и узнавать, как дела у их сына. Парень уродился крупным, но, по выражению горцев, «несет это с честью». Он гордый и смелый и знает, чего хочет от жизни, – и это тоже он несет с честью.
