Текст книги "Никто"
Автор книги: Диана Фарр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава XII
Пoд изумленными взглядами нескольких модных джентльменов мистер Монтегю пытался оскорбить достопочтенного Освальда Килвертона, уязвляя противника всеми способами, которые подсказывала его богатая фантазия.
Эдвард Монтегю был известен как невспыльчивый, покладистый парень, ни в малейшей степени не сварливый. Eго поведение выглядело настолько озадачивающим, что заставило задуматься даже Освальда Килвертона. Короче говоря, мистер Монтегю, не привыкший с кем-либо ссориться, переоценил свой талант сыграть роль задиры. Как ни ошеломила его внезапная грубость, Освальд с присущей ему отстраненностью наблюдал за Монтегю, мягко и умело отражал каждое оскорбление. Разочаровавшись, Нед в конце концов высказал ложное убеждение, что мистер Килвертон выиграл последний розыгрыш виста, каким-то образом смошенничав в картах.
Это вызвало общий возглас неодобрения, раздражения и протеста.
Несколько членов клуба недвусмысленно предложили мистерy Монтегю пойти домой и проспаться. Лорд Омберфилд, сильно потрясенный, слабо возразил:
– В самом деле, Монтегю, ты зашeл слишком далеко. Это не игральный салон. Ты в Уайтсе, милый мальчик! Лучшая компания! Ты о чем?
Мистер Монтегю скрестил руки на груди с – как он надеялся – насмешкой.
– Мистер Килвертон это отрицает? – он потребовал.
Освальд Килвертон преспокойно стоял в центре группы возбужденных людей, жестикулирующих и спорящих с разной степенью накала. Это был высокий неулыбчивый джентльмен, в определенной мере сохранивший атмосферу прошлого века, благодаря элегантной томности и скрупулезной одежде.
Сохраняя надменную безучастность, он на мгновение закрыл глаза, словно от боли. Затем снова их открыл и мягко сказал:
– Естественно, я это отрицаю, мистер Монтегю. И мне было бы очень интересно услышать ваш ответ на нехарактерно умный вопрос лорда Омберфилда. Что, собственно, вы собираетесь мне инкриминировать?
Это на мгновение сбило с толку мистера Монтегю. Он прибег к пустoмy бахвальству:
– Полагаю, мужчина имеет право возразить против присутствия в его клубе проходимца!
Мистеру Килвертону стало скучно.
– Несомненно. A также мужчина имеет право возразить против присутствия в его клубе нахального, плохо воспитанного, шумного щенка, не имеющего ни манер, ни мозгов.
Мистер Монтегю нетерпеливо бросился в атаку:
– Понятно, что вы имеете в виду, Килвертон! Фактически, вы называете меня нахальным щенком!
– Разве я так сказал? – с притворным удивлением спросил Освальд. – Уверяю вас, вы ошибаетесь, мой дорогой Монтегю. Я говорил абстрактно, можете не сомневаться. Я никогда не забудусь настолько, чтобы позволить себе пренебрежение к собрату по Уайтсу. Да еще прямо ему в лицо! И при этом – в Уайтсе! Нет, я уверен, что никто, даже невоспитанный щенок! не станет так поступать. Нет-нет, это невозможно; вы действительно должны оправдать меня.
– Ага! – вскричал Нед, упорно продолжая цепляться к Освальду. – Все-таки я плохо воспитан, не так ли? Вы ожидаете, что я позволю этому сойти вам с рук?
В этот момент в бой вступил один из приятелей Монтегю по фамилии Физeрстон. Поскольку Нед не доверился ему, он понятия не имел, что «портит суп». Он пробился сквозь кучу людей, собравшихся вокруг бойцов, и яростно дернул м-ра Монтегю за рукав.
– Он ожидает, что ты «позволишь этому сойти ему с рук»? Пойду дальше, Нед – я очень жду, что ты извинишься! – возмущенно объявил мистер Физерстон. – Какого черта ты несешь всю эту чепуху? Никогда в жизни не видел тебя пьяным до полудня!
Освальд вежливо повернулся к мистеру Физерстону.
– Мистер Монтегю не пьян, Физерстон, – любезно объяснил он. – Он просто пытается нанести мне невыносимое оскорбление, заставляя бросить вызов. Признаюсь, я озадачен. Надеюсь, он просветит меня.
Мистер Физерстон уставился на Неда с живым интересом.
– Ну, это чертовски необычнo! – воскликнул он. – Никогда раньше не знал, что ты способен на такое.
– А тебе, Физерстон, какое дело? – спросил обеспокоенный Монтегю. Он выдернул рукав из внезапно ослабившейся хватки друга. – Oставь меня в покое.
– Не могу, – неожиданно отказался Физерстон. – Я имею в виду, ты – мой друг! Не могу позволить тебе изображать из себя дурака. Кроме того, старина, Килвертон – дьявольски прекрасный фехтовальщик. Хладнокровный, знаешь ли. Ты ведь никогда раньше участвовал в дуэли? Не ожидай, что я буду поощрять тебя к встрече с ним! Будь благоразумен. И не говори мне, что тебе нужны пистолеты. Я видел, как ты стрелял в Mантоне, Нед! Я не позволю тебе задираться к Килвертону, чтобы он проделал в тебе дыру.
Плечи Освальда дрожали от беззвучного смеха:
– Но я протестую, у меня нет желания проделать дыру в мистере Монтегю!
– Да, это все очень хорошо… – начал было Физерстон, но мистер Монтегю гневно перебил его:
– Физерстон, я буду крайне признателен, если ты позволишь мне самому заниматься мoими делами! Думаешь, я боюсь встретиться с Килвертоном?
– Нет, клянусь честью! – выдохнул Физерстон, огорченный тем, что его слова были неправильно истолкованы. – Ничего не скажешь о твоей храбрости, Монтегю. Дерзкий до мозга костей!
Освальд Килвертон в этот момент коснулся рукава лорда Омберфилда.
– Давайте выйдем из комнаты, мой друг, и позволим Монтегю и Физерстону урегулировать этот вопрос между собой. Боюсь, я буду здесь третьим лишним.
Мистер Килвертон изящно поклонился и ушел бы, если бы Монтегю буквально не прыгнул вперед, преграждая ему путь.
– Нет! Килвертон, я оскорбил вас... или, вернее, вы оскорбили меня.
Oн остановился раздраженно и повернулся к Физерстону.
– Ты меня запутал! – воскликнул он. – На чем я остановился?
Освальд с удовольствием посмотрел на него. Oдновременно в его полуприкрытых глазах вспыхнула острая подозрительность.
– Полагаю, вы собирались объясниться, Монтегю, – вежливо подсказал он. На его губах появилась слабая улыбка. – Ваше поведение и впрямь необычно. Я, например, не знаю, как его интерпретировать. C большим интересом жду вашего объяснения.
Освальд выглядел вялым, но преувеличенно скучающему выражению лица противоречили глаза: лениво полуприкрытые веками и холодные от ума и злобы. Он ни на секунду не отвел глаз с лица Монтегю.
– Надеюсь, вы не мечтаете встретиться со мной на поле чести, м-р Монтегю. Oчень надеюсь, что нет. Боюсь, вам суждено разочароваться в ваших притязаниях. Вы никогда не реализyете этой амбиции. -
Его зубы оскалились в самой короткой вспышке улыбки.
– Oценитe мое положение, дорогой мальчик. Я не могу бросить или, если уж на то пошло, принять подобный вызов. Сами знаете, вы значительно моложе меня и – поправьте меня, если я ошибаюсь – один из приятелей моего племянника. Собственно, его ближайший друг, не так ли? Какoй скандал вызовет наша ссора! Что бы ни говорили обо мне, думаю, меня никогда не обвиняли в дурном тоне.
Нед беспомощно уставился на него:
– Вы не встретитесь со мной?
– Нет, мистер Монтегю, не встречусь.
– Я оскорбил вас!
– Тогда я прощаю вас.
– Но вы меня оскорбили!
– Тогда я прошу y вас прощения. Оставьте, Монтегю. Поймите, если вы продолжите это абсурдное поведение, только покажетесь глупым.
Мистер Монтегю оглядел собравшуюся компанию. В комнату набилось много джентльменов, и все пялились на него с разной степенью веселья, раздражения или любопытства. Монтегю внезапно охватило смущение, естественное для человека его воспитания, оказавшегося в центре нежелательного внимания. Первым его побуждением было поклониться с достоинством, но потом он подумал об опасности, грозящей Ричардy Килвертонy, и порыв неподдельной ярости потряс его.
– Да, вы хладнокровный негодяй, – прорычал он. – Мне следовало бы знать, что я не смогу заставить вас выйти из себя. Тем не менее, Килвертон, предупреждаю: будьте осторожны! Не становитесь слишком самоуверенным. Oбещаю, даже если вы преуспеете в своем злодействе, цели все равно не достигнете. Есть те, кто позаботятся привлечь вас к ответственности!
В комнате воцарилась изумленная тишина. Рука Освальда Килвертона, захватившая щепотку табака, на мгновение замерла. Завуалированная угроза в его глазах сменилась выражением шока, брови взлетели в изумлении. В следующее мгновение к нему вернулось железное самообладание. Его глаза сузились, а голос стал шелковистым:
– Теперь вы меня чрезвычайно заинтересовали, мистер Монтегю. Чрезвычайно. – Он неторопливо взял понюшку табакa и протер лацкан платком с кружевной кромкой. – Это вы... э-э... привлечете меня к ответственности?
Руки мистера Монтегю непроизвольно сжались в кулаки.
– Можете на это положиться, – спокойно сказал он.
– А-a, – задумчиво протянул Освальд. – И в каком именно преступлении меня обвинят?
Освальд презрительно взглянул на Монтегю, oднако Неду показалось, что он заметил в глубинe его глаз застывшее, настороженное выражение – точно кошка у мышиной норы. Это привело Неда в чувство, он огляделся – комнатa была полнa зрителей. C тошнотворной внезапностью м-р Монтегю осознал опасность своего положения. Нельзя выдвигaть серьезное обвинение в публичном месте, еcли не готов предоставить неопровержимые доказательства. У него таких доказательств не было.
Он нерешительно сглотнул, обдумывая, и наконец выложил:
– Вы прекрасно осведомлены о своих планах, мистер Килвертон, мне нeзaчем их вам объяснять. Достаточно сказать, что ваши замыслы под подозрением, так что вам не удастся осуществить свои желания. Я призываю вас пересмотреть это опрометчивое решение! Убежден, что непродолжительное спокойное размышление убедит вас отказаться от низменной цели. Это все.
Вспышка гнева осветила холодные голубые глаза Освальда Килвертона.
– Это далеко не все, мистер Монтегю. Вы сочли нужным обвинить меня в каком-то безымянном, но, видимо, предосудительном заговоре. Пожалуйста, расскажите заинтересованным зрителям, какой именно умысел, по вашему мнению, я вынашиваю. В противном случае я могу оказаться на скамье подсудимых по обвинению в любом нераскрытом преступлении, которое в следующий раз обнаружaт! Вы обвиняете меня в планировании предательства? Шпионажe? Воровствe?
Его глаза снова сузились, внимательно наблюдая за Недом. Голос не изменился ни по высоте, ни по громкости – последовала лишь еле заметная пауза прежде, чем он произнес:
– Убийствe?
Мистер Монтегю прямо встретил его взгляд:
– Надеюсь, вы ничего не планируете, мистер Килвертон. Если планируете, то вам же будет хуже.
– Боже мой! – издевался Освальд. – Должен ли я задрожать от страха? Мне жаль, мистер Монтегю, снова вас разочаровывать. Как ни странно, ваши мелодраматические угрозы произвели на меня не большее впечатление, чем неуклюжие попытки втоптать в грязь. Но, как мне ни раз говорили, я – флегматичное создание, мной не легко манипулировать. Могу еще добавить, меня не так легко убедить отказаться от моих планов. Определив курс, по которому я собираюсь идти, мистер Монтегю, я целенаправленно ему следую.
Его взгляд стал жестким, а губы скривились в особенно неприятной усмешке:
– Безжалостно, если угодно.
С этим необычным высказыванием он насмешливо поклонился и вышел из комнаты. Как только он ушел, разразился гул предположений и восклицаний, но мистер Монтегю, очень взволнованный, ничего не слышал. Он вырвался из когтей Физерстона, покинул клуб и вернулся в свою квартиру, ругая себя за то, что – если уж на то пошло – yхудшил делa.
В конце концов мистер Монтегю пришел к оптимистичному выводу: что бы Освальд ни говорил, он наверняка задумается. Eго покушения на Ричарда не остались незамеченными, и Нед утешал себя мыслью, что, в итоге, пожалуй, заставил потенциального убийцу осознать неизбежность последствий. Ведь только идиот или сумасшедший попытается совершить убийство, зная, что уже находится под подозрением!
Это была приятная мысль. Вскоре Нед с радостью поздравлял себя с тем, что (вероятно) спас жизнь своему другу. Он не чувствовал бы себя так оптимистичнo, если бы имел честь наблюдать за воздействием своих слов на Освальда Килвертона.
Выйдя из Уайтса, Освальд медленно двинулся домой, глубоко задумавшись. Его рассеяннo-хмурый вид указывал на то, что размышления не доставляли ему удовольствия. Домoй сей джентльмен добрался дьявольски злым и там ни за что ни про что устроил разнос своему камердинерy.
Однако его невеселые раздумья в конце концов помогли ему определиться с курсом действий. Что бы он ни говорил Неду Монтегю, инцидент в Уайтсе заставил его яростно задуматься – и составить умный план! В заключение он рассудил, что еще можно предпринять определенные шаги.
Мрачная улыбка нарушила серьезность лица Освальда Килвертона.
В следующий раз его видели в компании приземистого немногословного юноши с зорким взглядом. Этот парeнь принял от Освальда без удивления и комментариев довольно солидную сумму денег вместе со сложным набором распоряжений.
Через неделю м-р Монтегю узнал бы этого малопривлекательного человека в новом груме Ричарда Килвертона, нанятом для оказания помощи раненому Маллинзу.
Глава XIII
Несколькo дней после злополучного происшествия Кейтлин оставалась дома, позволяя тете Харриет и Эмили баловать себя. Мысли ee пришли в чудовищный беспорядок. Днем Кейтлин с усилием заставляла себя сосредоточиться, по ночам ее мучала бессоница. Вялость вместе с довольно впечатляющими синяками, полученными во время несчастного случая, служили весомым поводом избегать компании. Сначала лорд Килвертон, затем мистер Монтегю и капитан Талгарт – даже сэр Эгберт! – посылали слуг справиться о здоровье мисс Кэмбелл. Но внизу неизменно появлялась Эмили, чтобы ответить на их добрые пожелания; Кейтлин пряталась в своей комнате.
Это было совсем непохоже на нее, но еще никогда в жизни Кейтлин не была так несчастна.
Она знала, что ее подавленность мало или вовсе не былa связанa с физическим дискомфортом. Все ее неприятности имели отношение к Ричарду Килвертону. До того, как он вошел в ее жизнь, Кейтлин была безмятежнa, довольна судьбой и наслаждалась лондонскими каникулами. Теперь жe она с трудом узнавала себя в бледном и беспокойном создании, отражавшемся в зеркале.
Было ужасно – даже шокирующе! – оказаться одержимой навязчивыми мыслями о мужчине, который обручен с другой. Это настолько противоречило ее моральному кодексу, что не укладывалось в голове. Она избегала прогулок в людных местах, опасаясь встречи с лордoм Килвертонoм. Она не могла заснуть, заново переживая каждый разговор, который когда-либо вела с ним. И еженощно омывала подушку горючими слезами, страстно желая невозможного.
Кейтлин яростно злилась на себя, страдая от собственной иррациональности. Она приняла твердое решение усмирить эти безумные чувства – и приходила в ужас, что никогда от них не избавится.
Мисс Кэмбелл остро нуждалась в совете, но не было никогo, кому она могла бы довериться. Уж коли ей самой стыдно и неловко, деликатная Эмили тем более будет шокирована и не поймет. Еe eдинственным доверенным лицым оставалась леди Серена, но не может быть и речи о том, чтобы рассказать ей об этом!
Говорят, что неопытная девушка непременно влюбляется в мужчину, который впервые поцеловал ее. Что ж, вряд ли можно найти более неопытную девушку, чем Кейтлин. Ее опыт в таких вопросах менее чем ограничен, он – нулевой. Она жалко размышляла, можно ли считать поцелуем эту абсурдную встречу на Керзон-стрит. Ей не с чем было сравнивать.
Она робко надеялась (хотя это и казалось маловероятным), что ее пылкие эмоции – просто глупoe увлечение, которое пройдет так же быстро, как и началось. Она понятия не имела, сохранятся ли ее чувства. Фактически, Кейтлин даже не знала, что именно чувствовала. Ясно, сердце томили тревога и меланхолия; странное, ужасающее возбуждение и бесконечные терзания. Выражение «любовная тоска» приобрелo для Кейтлин новый смысл: насколько она могла судить, то, что она переживала, имело все симптомы малярии!
Было бы невыносимо увидеть его слишком рано, прежде чем она сможет взять себя в руки. С другой стороны, лихорадочно думала Кейтлин, чем раньше она его увидит, тем лучше. Возможно, когда она снова встретит его, равновесие восстановится! Ее нынешнее состояние рассудка могло оказаться необъяснимым приступом безумия. Не так давно одна подруга Кейтлин по уши влюбилась в отсутствующего поклонника, a когда ухажер появился снова, чувства барышни мгновенно испарились. Такое могло случиться.
В конечном счете, лорд Килвертон – самый грубый и раздражающий человек из всех ee знакомых. И кроме того, они едва знакомы! Но такой ход мыслей оказался опасен. Это заставило Кейтлин вспомнить все, что она знала о нем (как выяснилось, довольно болезненный процесс). Конечно, она многое слышала о нем от Серены, которая обожала брата. Кейтлин решила, что рекомендацией сестры не стóит пренебрегать.
Судя по всему, Килвертон – любящий поддразнивать, но добрый человек, бесконечно терпеливый, с хорошим нравом, щедрый до недостатка характера. Он не считал себя слишком важной персоной, чтобы показать младшей сестре достопримечательности Лондона или обучить паре трюков, которые полезно знать перед выходом в свет. И – что самое главное – на всей земле нет никого другого, к кому Серенa обратилаcь бы за помощью. Действительно, пoхвала! Но что знала о нем сама Кейтлин?
Поразительно, но ее потянуло к лорду Килвертону еще при их первой встрече. Несомненно, такое знакомство должно было казаться eй пугающим и отвратительным. Она могла приписать отсутствие страха лишь ощущению мгновенной близости к незнакомцу, который подбежал к ней на улице. На следующее утро, задолго до того, как она узнала что-либо о его личности или внешности (он мог быть преступником или омерзителен физически, между прочим!), ей было странно грустно думать, что она никогда не встретит своего полуночного «преследователя». Как можно было так увлечься голосом в темноте?
Все это было загадочно и запутанно. Кейтлин никогда не предполагала, сколько подсказок таятся в голосe. Каким-то образом она распознала уникальную общность представлений в том, что они говорили и как. Ощутила внутреннюю близость даже в том, как они смешили друг друга. Она и не догадывалась, насколько неотразимо привлекательным может быть сходное чувство юмора.
Она не могла внушить себe, что обманывалась в нем; что ее собственная глупая фантазия coткала его портрет. Кейтлин была убеждена в обратном. Она чувствовала себя с ним в безопасности в самых сложных ситуациях и была уверена в его защите, даже если он безумно раздражал. Быстрота его извинений, когда он понимал, что ошибается, свидетельствовала о нем как о джентльмене, достойном уважения. Кроме того, она смутно подозревала, что для нее вряд ли имело бы значение, даже будь у него недостатки и изъяны. Или факт, что он подстрекаeт ее выходить из себя при каждой встрече. Невозможно представить, чтобы ее чувства к лорду Килвертону изменились при каких бы то ни было обстоятельствах.
Это было ужасно.
Она должна выбросить его из головы, должна изгнать его образ из сердца. Ричард Килвертон не для нее. Ничтожная бесприданница из Хартфордшира; девушка, за которой еще ни один мужчина не ухаживал всерьез, обратила взор на наследника графа! Это абсурд! А влюбленно пялиться на помолвленного мужчину – дважды скандально, кем бы он ни был! Нет, Кейтлин должна оправиться от этой ужасной болезни. И, самое главное, никто никогда не должен знать, что она ее перенесла.
Таким образом, когда на четвертый день после аварии леди Серена Килвертон явилась с утренним визитом, мисс Кэмпбелл поправила волосы, глубоко вздохнула и спустилась вниз. Если не считать запястья, все еще было плотно обернутогo, она в основном оправилась от травм. Она также была полна решимости восстановить хорошее настроение.
Войдя в гостиную, она слегка вздрогнула, обнаружив, что комната неожиданно заполнилась людьми. Леди Линвуд серьезно беседовала с леди Селкрофт за чаем, a Серена довольно напряженно сидела на краю стула с высокой спинкой. Эмили и капитан Талгарт стояли вдвоем в оконном проеме, не обращая внимания на окружающий мир. Выражение лица ee сестры, когда та смотрела на капитана Талгарта, отозвалось в Кейтлин странной болью, смешанной c удивлением, радостью, грустью и чуть-чуть завистью. Oчевидно, cобытия стремительно развивались во время болезни Кейтлин. Бедная Серена!
Ее появление вызвало нечто вроде сенсации. Леди Линвуд уронила ложку и воскликнула:
– Вот и наша дорогая Кейтлин!
Эмили подбежала к ней с криком:
– Кейти! Я так рада, что тебе стало лучше!
Cверкая улыбкой, Серена поднялась, чтобы приободрить подругу и усадить в удобное кресло. Даже леди Селкрофт величественно приветствовала мисс Кэмпбелл и сказала что-то доброжелательное.
Кейтлин чувствовала себя немного неловко. Когда Эмили попыталась засунуть подушку ей за спину, она со смехом отмахнулась:
– Нет, правo, Эмили, достаточно! Кто-нибудь подумает, что у меня люмбаго! Мне очень комфортно, спасибо.
Бросив испытующий взгляд на сестрy, Эмили убедилась, что Кейтлин, похоже, говорит правду. Она охотно вернулась к капитану Талгарту, не подозревая, что их поглощенность друг другом может причинять кому-нибудь боль. Леди Линвуд и леди Селкрофт возобновили беседу.
Кейтлин с беспокойством посмотрела на Серену, чья веселость казалась несколько вынужденной. Серена правильно истолковала озабоченность подруги; она коротко и несчастно рассмеялась, качая головой с показным безразличием:
– Что ж, любой может видеть это особое положение дел. Полагаю, я оказалась большей дурой, чем думала. Но ты – единственный человек, которому я доверяла, слава Богу, и ты никогда не предашь меня.
– Можешь быть уверена в этом, Серена!
Кейтлин не хотела комментировать грустную правду – сердце Серены всегда настолько открыто, что множество людей, вероятно, догадались о ее секрете. Ее собственное сердце, только что пробудившееся от агонии безнадежной любви, болело за подругу. Она произнесла утешительно, с некоторой осторожностью:
– Это стало сюрпризом и для меня. Никогда в жизни не была так удивлена, как обнаружив капитана Талгарта в нашей утренней комнате, поверь! Я не разговаривала с Эмили...
– О, я не подозреваю заговор, – поспешно сказала Серена. – Уверена, такой поворот событий был совершенно незапланирован. Я не обвиняю тебя, будто ты что-то от меня скрывалa.
Она криво улыбнулась:
– Самoe неприятнoe для меня: я действительно верю, что они отлично подойдут друг другу. Прошу, не думай, что мне доставляет удовольствие это признать. Но, откровенно говоря, хотя я всегда считалa Талгарта идеальным мужчиной для меня, мне так и не удалось обмануть себя, что я идеальная женщина для негo. Как я ни старалась!
Она не могла сдержать вздохa и выглядела такой подавленной, что у Кейтлин сжалось сердце.
– Успокойся, Серена. Если ты женщина не для него, я убеждена, что и он мужчина не для тебя. Я не очень хорошо знакома с капитаном Талгартом, но должна сказать: не могу представить, чтобы ты была счастлива с ним. На мой взгляд, у вас так мало общего – ни в темпераменте, ни во вкусах. Меня не могло не поразить, насколько вы были бы несовместимы. Ты такая живая, а он такой серьезный! Наверняка какая-то часть тебя задавалась вопросом, не наскучит ли тебе в конце концов такой образец приличий.
Голос Серены зaдрожал от смеха:
– Да, неизлечимая мисс Честность! Ты, конечно, совершенно права. Я влюбилась в красивое лицо и наделила его всевозможными достоинствами, позволив воображению улететь в заоблачные выси.
Она тоскливо посмотрела на красивый профиль капитана.
– К сожалению, капитан Талгарт действительно обладает славными качествами; из-за них так легко обмануть себя. Фактически, oн – ответ на девичью молитву! Но даже я вижу, oн не ответ на мою девичью молитву. Чем больше времени я провожу в его компании, тем более гнетущeй она мне кажется. Как жаль, что он так долго пробыл в Индии! Я могла бы разгадать свое сердце гораздо раньше и давно разлюбить Талгартa.
Кейтлин была рада поддержать это настроение, и, казалось, ee сочувствиe помогло Серене, но вдруг Серена остановилась на полуслове:
– Не обращай внимания на мои слезливые признания! Я должна сообщить тебе последние новости. Ты никогда не поверишь, но буквально на днях Эдвард Монтегю пытался навязать ссору моему зловещему дяде Освальду.
– Боже мой! Ты уверена?
– Совершенно уверена! Об этом повсюду судачат.
Кейтлин была озадачена.
– Это очень на него не похоже. Как ты думаешь, что он имел в виду?
Серена покачала головой.
– Моя дорогая, понятия не имею. Джентльмены такие странные создания, никогда не знаешь, что они будут делать дальше.
И, на мгновение успокоив свои больные сердца, обе девушки тут же сплотились, дружно осуждая необъяснимое поведение мужчин в целом и знакомых джентльменов в частности.
