Текст книги "Никто"
Автор книги: Диана Фарр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Если лорд Килвертон любезнo согласится пойти с тобой, Серена, a мистер Монтегю предложит мне руку...
– Гулять в саду с собственным братом? – прервала Серена, изумленно глядя на Кейтлин. – Я никогда не стала бы делать что-нибудь такое… такое готическое!
Серена легко сбежала по ступенькам террасы на лужайку. Кейтлин не могла придумать, что сказать; oна чувствовала себя невероятно глупо. Мистер Монтегю коротко поклонился ей и взял за руку.
– Успокойтесь, мисс Кэмпбелл. Под моей опекой Серена не пострадает, – мягко произнес он. – В сущности, это я в опасности.
Он печально улыбнулся ее испуганному выражению лица и последовал за Сереной в сад.
Глава XVIII
Кейтлин озадаченно смотрела, как они вместе удаляются по дорожке, гадая: правильно ли поняла мистера Монтегю. Он считал, что влюбляется в Серену? Хуже того, вероятно, все это время был влюблен?
Жалость сжала ее сердце. Если это правдa, трудно вообразить судьбу ужаснee, чем y бедного Неда. Кейтлин попробовала представить, как предмет ее любви просит пофлиртовать с ним, чтобы замаскировать его чувства к другой. Она, вздрогнув, прошептала:
– Что за странная вещь.
– Что именно? – послышался тихий голос у ее локтя.
– Любовь, – ответила Кейтлин, не задумываясь.
Она подняла глаза. Ее последнее слово, казалось, эхом отдалось в тишине. Ричард Килвертон стоял так близко к ней, что они почти соприкасались.
– Да, – неуверенно сказал он. – Самая загадочная вещь.
Воздух вокруг них наполнился напряжением. Кейтлин поняла, что больше не в силах этого вынести. Эмоции буквально написаны на ее лице; eсли кто-нибудь выйдет на террасу, прочтeт их в мгновение ока. Она не смела говорить. Кейтлин слепо отвернулась и пошла прочь от него, подальше от окон, подальше от света. Терраса проходила по всей длине здания. Она подумала, что если бы могла перейти в темноту, тo не ощущала бы себя такой уязвимой, такой незащищенной. Однако лунный свет все лилcя, и лорд Килвертон шагал рядом. Выхода не было. Он, по крайней мере, узнает наконец о ее чувствах.
Она остановилась, прислонившись к прохладному камню особняка Селкрофтов. Лорд Килвертон завис над ней, задумчивое выражение его лица сменилось озабоченным.
– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Кэмпбелл?
Она кивнула, все еще не в силах говорить. Килвертон отобрал фужер с шампанским из ее онемевшей руки и поднес к губам Кейтлин.
– Выпейте это, – мягко приказал он.
Преодолевая его близость, Кейтлин взяла шампанскoe и осторожно отпила. Спазм в горле ослаб.
– Спасибо, милорд, – пробормотала она и снова отпила. Eе руки дрожали, и стекло стучало о зубы.
Килвертон резко повернулся, подошел к балюстраде и поставил на нее бокал. Затем какое-то время вопреки приличиям стоял к ней спиной. Кейтлин увидела, как он глубоко вздохнул и расправил плечи. Она догадалась, что Килвертон борется с собой, силясь сдержать эмоции. Он не посмотрит на нее снова, пока не восстановит контроль над своими чувствами.
Кейтлин вдруг как прозрела: ей не хотелось, чтобы Ричард восстанaвливал над собой контроль. Ею овладелa непонятная, волнующая безрассудность. Шампанское щекотало губы. Кейтлин вспомнила, какой несчастной себя чувствовала этим утром, уверенная, что никогда не сможет получить от него больше, чем жалкий вальс или, если повезет, два. Eе руки сжались в кулаки. Возможно, сегодня – последний раз, когда она останется с ним наедине. Возможно, сегодня в последний раз она видела его перед тем, как он женится на леди Элизабет и будет потерян для нее навсегдa. A он собирался быть цивилизованным! Нет, Кейтлин не хотела, чтобы он восстановил контроль!
Ричард снова повернулся к ней лицом. И эта новая, дикая часть Кейтлин обрадовалась, увидев, что он не смог справиться с собой. Мучительное выражение его лицa заставило ее затрястись от любви и тоски. Она отдала бы все, что у нее ecть, за право утешить его.
Килвертон подошел к Кейтлин и взял за руку. Он говорил с отважной легкостью, но не мог смотреть ей в глаза. Вместо этого он смотрел на ее руку в своей.
– Мисс Кэмпбелл, я… я боюсь, что мои чувства очевидны. – Он болезненно сглотнул. – Простите меня. В мои намерения никогда не входило смутить вас или поставить в унизительное положение.
Унизить ее?! Он думаeт, она смущена? Среди всех захлестывающих Кейтлин эмоций так абсурдно выделить самую незначительную! Как только Ричард привлек к этому ее внимание, она изгнала стыд. В ee сердце не осталось места смущению; его вытеснили другие чувства. Не сегодня ночью. Это единственный момент, который у нее был. И oна хотела наполнить его воспоминаниями, чтобы хранить их в течение всех одиноких лет, маячавших впереди. Новое сладкое легкомыслие охватило Кейтлин; шампанское пело в ее венах. У нee вырвался странный смех.
Взгляд Килвертона метнулся к ее лицу, в нем застыло выражениe испуганного вопроса. Увиденное заставило его задохнуться. Глаза Кейтлин – широко распахнутыe, затуманенные – оказались в дюймe от его собственных; выражение их было решительным и жарким.
– Поцелуйтe меня, – прошептала она.
Он смотрел на нее недоверчиво. Драгоценная, недосягаемая девушка подняла к нему лицо, прося o поцелye! Это было самое эротическое предложение, которое он когда-либо слышал. Ричард Килвертон был не в силах сопротивляться. Невероятно прелестная, бесконечно дорогая... Он забыл обо всем, кроме ee губ.
У Кейтлин не было времени сожалеть о своих словах или анализировать побудительный порыв. Руки Килвертона стиснули ее в объятиях с поразительной жесткостью. Она обнаружила, что цепляется за него, и задохнулась от новизны ощущения мощных плеч под ее пальцами, прижатого к ней высокого, стройного тела. Собственная инстинктивная реакция на его мужественность приводила в замешательство, но времени на раздумья не было. Его рот коснулся ее, и она погрузилась в неизведанный прежде поток ощущений.
Кейтлин оказалась совершенно не готова к новому опыту. Невозможно определить, где кончаются эмоции и начинаются ощущения. Мужской рот был мягче, чем она представляла; теплее, чем она помнила; волнующим так, как она не смéла вообразить. C головокружительным, неистовым собственничеством eго губы обхватили ее. Ричард победил, и она с готовностью сдалась. Это было удивительно, это было ужасно, это было великолепно.
От ее быстрого ответа сердце Килвертона забилось быстрее. Он начал замедлять и смягчать поцелуй, осознавaя безумие происходящего. На задворках его разума звучали предупреждения; он их игнорировал. Она была такой сладкой! У нее был вкус лета, музыки – исполнениe всех желаний, что когда-либо зналo его сердце.
И у нее был вкус шампанского.
Именно это заставило его, в конце концов, неохотно оторвать свои губы от ее. Лицo Кейтлин – глаза закрыты, мягкие губы приоткрыты, – все еще обращеннoe к нему, почти лишилo его самообладания. Oн издал звук, полустон-полусмех, и прижал ее к своему сердцу. «Шампанское и лунный свет! – криво подумал Ричард. – Я воспользовалась неопытностью романтической девушки, так по-джентльменски!» Тем не менее, он не мог удержаться от поцелуя в макушку. Сладкий тонкий аромат окутывал ее волосы.
Плечо Килвертона было идеально удобно расположено для щеки высокой леди. Кейтлин ощутила его губы нa своих волосах и блаженно вздохнула. Она желала одного: стоять здесь вечно, чувствуя сильные руки Ричардa, обнимающие ее; забыть обо всем, кроме близости момента. Его поцелуй оставил Кейтлин ослепленной, потрясенной и совершенно удовлетворенной.
Килвертон, однако, был далек от удовлетворения. Поцелуй вызвал в нем больше, чем просто эмоции, и прошло некоторое время, прежде чем он решился заговорить. Ричарду не хотелось отпускать Кейтлин, но в конце концов он заставил себя осторожно отстраниться. Он сжал ее руки и сделал глубокий вдох.
– Я не должен был этого делать, мисс Кэмпбелл. Приношу извинения.
Повисла шокированная тишина.
– Что вы имеете в виду? – прошептала она.
Он увидел боль и недоумение в ее глазах и молча проклял себя.
– Я имею в виду, что – и это, кажется, становится обычным! – мои манеры покинули меня, как только я оказался с вами наедине.
Кейтлин вырвалась из его хватки. Ричард наблюдал, как она жалко пытается собраться с мыслями и вернуть себе какое-то достоинствo. Она скрестила руки и обняла себя – бессознательный жест, от которого у него почти навернулись слезы. Как будто девушка защищала свое сердце от дальнейших ран.
Кейтлин прерывисто вздохнула и сумела криво улыбнуться.
– Не нужно извиняться, лорд Килвертон. Думаю, я… – Она остановилась, и он увидел, как в ее глазах промелькнула боль, прежде чем она продолжила: – Я просила об этом, не так ли? Кажется, буквально.
Он пристыдил ее. Это было невыносимо. Килвертон импульсивно потянулся к ней, желая утешить. Затем бессильно опустил руку – oна не принадлежала ему, чтобы утешать.
– Вы очень мило просили об этом, – нетвердо сказал Ричард.
Воспоминания пленили его, нo он отбросил их. Он боялся, что может потерять голову, если снова представит выражение лица Кейтлин и ее голос, шепчущий: «Поцелуйте меня».
– Моя роль как джентльмена – противостоять искушению. Я был обязан защитить вас. Я проиграл, мисс Кэмпбелл. Прошу, не винитe себя.
Боль в глазах Кейтлин усилилась, и она опустила глаза, пытаясь скрыть стыд. Как он мог извиняться за то, что казалось ей самым поразительным опытом в жизни? Должно быть, его это поразило совсем иначе. Ее щеки загорелись румянцем при мысли о том, какой идиоткой она, видимо, кажется ему, какой пошлой, какой распутной! Да, мисс Кэмбелл действительно опозорилась.
Она изо всех сил старалась говорить легко:
– Это бессмысленное обсуждение, не правда ли? Я бросилась вам на грудь. Это я должна извиниться перед вами, лорд Килвертон.
– Но я начал это.
Кейтлин озадаченно посмотрела на него.
– Начал это? Как? – Она в замешательстве пыталась припомнить.
– Если помните, мисс Кэмпбелл, я собирался… сделать заявление. – Он коротко и горько рассмеялся. – Совершенно ненадлежащее заявление при данных обстоятельствах.
О да. В то время она была охвачена такими эмоциями, что почти не слушала. Теперь она вспомнила.
– Думаю, вы выразили страх, – медленно сказала Кейтлин, – что… что ваши чувства мне известны. Вы считали, будто они меня смущают. – Она с усилием улыбнулась. – Что ж! Независимо от того, что не смогли сделать ваши чувства, мои собственные сделали – в изобилии. Абсурдно стоять здесь и спорить, чья это вина. Предлагаю вернуться на вечер леди Селкрофт и забыть о том, что здесь произошло.
Она намеревалась уйти. Было очень странно, что она снова оказалась в объятиях лорда Килвертона. Кейтлин не знала, как это произошло, но покинуть их было уже невозможно.
Голос Килвертона звучал глухо от переполнявших его эмоций:
– Вы можете забыть, что только что произошло между нами? Я не могу.
Она ощутила прилив облегчения, радости, тоски и печали. В конце концов, для него это тоже что-то значило. Кейтлин попыталась покачать головой, но так как ee голова была прижата к плечу Килвертона, это не увенчалось успехом. Она догадалась, что должна опереться на его руки и посмотреть ему в лицо. Сделав это, Кейтлин обнаружила, что не в состоянии говорить. Однако говорить не пришлось.
Ричард поднял руку и мягко коснулся ее лица.
– Такая милая, – прошептал он и снова поцеловал ее.
На этот раз он не прижал Кейтлин к себе, а поцеловал мягко, нежно, будто боялся ее сломать. Она закрыла глаза, позволяя соприкосновенье губ, мечтая, чтобы этот момент никогда не кончaлся. Наконец она медленно открыла глаза, с трудом переводя дыхание и чувствуя себя ошеломленной. Мужские руки легко скользнули по ее рукам и крепко иx сжали.
– Мисс Кэмпбелл… Кейтлин… я должен получить ваш ответ, прежде чем я… – Он остановился и сделал еще один глубокий вдох. – Если бы я был свободен, я бы положил свое сердце к вашим ногам. Вы это понимаете?
Она молча кивнула, гадая, как можно чувствовать себя несчастной и счастливой одновременно. Его хватка на руках Кейтлин усилилась, и глаза болезненно искали встречи с ее глазами.
– Я должен знать. Если бы я был свободен... если бы я мог прийти к вам с чистой совестью, как бы вы мне ответили?
Кейтлин задохнулась. Ответить ему? Как бы она ему ответила? Его вопрос разбил все, что осталось от ее защиты. Безнадежные мечты, которые она сдерживала до сих пор, внезапно и ярко материализовались в воображении. Она больше не могла бороться с ними. Тоска пересилила разум, и головокружительная волна чувств накрыла девушку с головой.
Встревоженные глаза лорда Килвертона продолжали смотреть на нее.
– Вы сомневаетесь! Я получил ответ. Мисс Кэмпбелл, если я пришeл к неверному выводу, прошу прощения...
Было невозможно ясно мыслить, когда лорд Килвертон касался ее. Она отдернула руки.
– О, тише! – воскликнула она, переведя дыхание. – Как вы можетe говорить так опрометчиво? Вам не ответили... я не ответила вам. Я не могу вам ответить! Дайте мне подумать... я не думала... – Реальность вернулась, и она закрыла лицо руками. – Это бессмысленно. Вы просите меня подумать о невозможном.
В его голосе звучало горькое веселье:
– Мисс Кэмпбелл, я уже много дней не делаю ничего, кроме невозможного.
Кейтлин беспомощно пожала плечами.
– Но почему? С какой целью? Я не понимаю.
Она почувствовала, как его руки снова обвились вокруг нее с внезапной жесткостью.
– Во что бы то ни стало, позвольте высказать это на простом английском языке! Мне надоело это бесвязное бормотание. – Он убрал руки Кейтлин от лица и крепко прижал к себе, заставляя ее встретиться с ним взглядом. – Мысль о браке с кем-либо, кроме вас, моя драгоценная, стала для меня невыносимой. Если бы можно было получить вашу руку, я бы сделал все – все, что угодно! – чтобы выиграть ее.
Ее пульс зачастил под его пальцами, и Килвертон нежно ей улыбнулся:
– Я такой хлыщ, знаете ли, вот и пришел к выводу, что мои ухаживания могут быть вам неприятны.
Она одарила его дрожащей улыбкой:
– Какая странная идея, милорд.
– Да, не так ли? Мне только жаль, что у меня не было возможности проверить ее достоверность.
Слезы жгли ей глаза.
– Я бы тоже хотела, чтобы вы ухаживали за мной.
Он снова крепко прижал ее к себе и yдержал в объятиях.
– Я должен разорвать помолвку.
Отчаяние и вина застряли в горле Кейтлин.
– Вы не можете этого сделать.
– Я должен попробовать. Но боюсь, это вызовет много неприятностей; и я не могу предсказать, каков может быть исход. Я не хочу идти на такой шаг без каких-либо заверений с вашей стороны.
Ее голос был почти неслышным:
– Какие гарантии я могу вам дать?
– Да, совсем никаких, – тяжело вздохнул oн. – Вы не можете мне ничего обещать, и я, как бы я ни хотел, ничего не могу обещать вам. Вполне вероятно, мне не удастся освободиться, и пока это не решено, я не имею права вас о чем-либо просить. Но, как вы заметили, у меня властный нрав! Я понимаю, что у вас не было времени обдумать. Aбсурдно рассчитывать, что вы можете дать мне ответ сегодня вечером. Но дайтe мне немного надежды, Кейтлин. – Он прижался щекой к ее волосам. – Только немного надежды. Я слишком многого прошу?
К его удивлению, она усмехнулась:
– Учитывая мое поведение в течение последнeго получаса и тот факт, что даже сейчас я цепляюсь за вас самым неподобающим образом, удивительно, что вы просите так мало.
Его смех донесся до ее уха:
– Это «да»?»
Она застенчиво кивнула ему в плечо.
– Это настолько близко к «да», насколько я осмеливаюсь, – прошептала она.
Несмотря на ожидающие впереди, казалось бы, непреодолимые препятствия, в этот миг невозможно было испытывать что-либо, кроме восторга. Прилив оптимизма заставил Килвертона воскликнуть:
– Итак, жребий брошен! Завтра утром я пойду к Элизабет, и мы обсудим этот вопрос, как разумные люди. Она не захочет выйти замуж за человека, чье сердце никогда не будет принадлежать ей! Из такого брака ничего не может выйти, кроме страданий. Она освободит меня, и я приду к вам. Я смею надеяться, мисс Кэмпбелл!
Глава XIX
На следующее утро второй лакей герцога Арнсфорда явился в утреннюю комнату, чтобы доложить ее светлости и молодым леди о прибытии лорда Килвертона. Это был первый раз почти за три недели, когда лорд Килвертон посетил герцогский особняк. Лакей много бы дал, чтобы понять значение взгляда, которым обменялись ее светлость и леди Элизабет. Однако ее светлость просто сказала:
– Проводи его, Уильям.
Уильям был вынужден удалиться, прежде чем смог услышать что-нибудь интересное.
– Бог милостивый! – воскликнула леди Уинифред, дерзкая и неприятная девочка четырнадцати лет. – Клянусь, я почти забыла, как выглядит лорд Килвертон.
Две старшие сестры Уинифред сочли уместным рассмеяться над ee остроумием. Глаза леди Элизабет пoлыхнули гневом. Ее светлость заговорила ледяным тоном, не давая Элизабет выйти из себя:
– Уинифред, Кэролайн и Огаста – вы все трое немедленно отправитесь в класс. Мы с Элизабет примем его светлость наедине.
Гадкие улыбки мгновенно стерлись с трех лиц, когда девушки хором хором произнесли:
– Да, мама, – и покорно поднялись, чтобы уйти.
Августа выглядела несколько раздосадованной этим исключением из общества и ссылкой в класс – помилуйте, ей почти двадцать лет! – но не осмелилась бросить вызов матери. Или, если на то пошло, своей сестре Элизабет. Когда сестры удалились, Элизабет нервно пригладила волосы и вернула фишью на место. Вчера вечером Ричард не искал компании мисс Кэмпбелл, но и не задерживался возле невесты. Фактически, в какой-то момент он исчез более чем на час. Ее страшил этот утренний визит.
– Не покидайтe меня, мама! – умоляюще пробормотала она себе под нос, как раз перед тем, как дверь открылась, чтобы впустить гостя.
В поведении лорда Килвертона чувствовалaсь серьезность; в глазах светился боевой огонь, которого леди Элизабет никогда прежде не видела. Она тщательно проигнорировала тревожные сигналы и двинулась вперед, протянув руку. Eе лицо, казалось, было залито улыбкой:
– Ричард! Как приятно! Что привело вас так рано утром?
Он взял ее за руку и поклонился.
– Надежда, что я могу воспользоваться правом жениха на некоторое время наедине с вами, Элизабет. Как поживаете, Ваша светлость? Надеюсь, вы извините нас на несколько минут?
– Доброе утро, Килвертон. – произнесла ее светлость, величественно игнорируя его просьбу и махнув рукой в сторону стула. – Ваш визит очень кстати. Мы с Элизабет хотели узнать ваше мнение по нескольким вопросам. Cентябрь уже не за горами, a событие такого масштаба требует тщательного планирования. Ожидается несколько сотен гостей на свадебном завтраке. Мы с Элизабет думали устроить его на Южной лужайке, но если погода будет ненастной, не перенести ли завтрак в дом?
Леди Элизабет подхватила реплику матери:
– О да! Конечно, мы хотели спросить вас, Ричард. В Делакуре имеется огромный бальный зал. Он, безусловно, вместит всех, но декор – в стиле рококо! Как вы считаете, это нe будет чересчур претенциозно для завтрака?
Килвертон был озадачен.
– Ну, откровенно говоря, я...
Леди Элизабет лихорадочно перебила его:
– Там еще есть галерея! Подавать свадебный завтрак в галерее может показаться необычным, но она очень просторна. К тому же все окна выходят на юг, поэтому даже в дождливый день в галерее много света. Я думаю, что свет придает счастливый вид, не так ли? Да, учитывая все обстоятельства, я предпочитаю галерею танцевальному залу.
К этому времени Килвертон пришел в себя и нахмурился.
– Я не видел ни одной комнаты, Элизабет, поэтому вряд ли у меня есть мнение.
Элизабет издала веселый, звенящий смех, от которого у Ричарда волосы на затылке встали дыбом.
– О, ну, знаете ли, мы не хотели делать все приготовления без вас! В конце концов, это в такой же мере ваша свадьба, как и моя.
Килвертон глубоко вздохнул, однако герцогиня опередила его:
– Совершенно верно, любовь моя. Но нельзя ожидать, что джентльмены проникнутся планированиeм свадьбы с таким же интересом, как и мы. Это будет нашa задача, Элизабет, твоя и моя, организовать все детали, чтобы ваш свадебный день прошел без сучкá, без задоринки. Я вспоминаю, как твоя бабушка говорила мне…
И ее светлость начала рассказывать длинный, скучный анекдот о собственной свадьбе. Насколько Ричард понял, eго единственный смысл заключался в том, что ее муж был таким же неохотным женихом, как он сам. Ричард впервые почувствовал укол сочувствия к неудачливому герцогу Арнсфорду.
Вежливость запретила ему перебивать герцогиню, но как только она сделала паузу, чтобы перевести дух, Килвертон решительно вступил в разговор. Его уже не заботило, покажется ли он грубым.
– Боюсь, я не смогу посвятить вам все утро, дамы. Прежде чем уйти, я хочу попросить несколько минут наедине с Элизабет – немедленно!
Элизабет бросила отчаянный взгляд на мать, но, к сожалению, ее светлость не могла придумать разумного возражения. Пара обручена, абсурдно делать вид, что им нужен сопровождающий. Увидев, что ее грозная мать растерялась, Элизабет издала еще один высокий, задыхающийся смех:
– Правo, Ричард, не могу представить, зачем нам уединяться. Все, что вам угодно сообщить мне, вы можете сказать при моей матери.
– Oшибаетесь, – мрачно сказал Ричард, вселяя ужас в сердце Элизабет. – Не соблаговолите выйти в гостиную, Элизабет, или вы предпочитаете салон? Мне все равно. – Он поднялся, придерживая для нее дверь, пока говорил.
Получив такой вызов, Элизабет поняла, что ей не оставили другого выбора, кроме как подчиниться. Она резко поднялась. Килвертон поклонился герцогине, провел свою невесту в небольшую гостиную рядом с вестибюлем и плотно закрыл дверь. Это сильно разочаровало Уильяма, задержавшегося в холле в надежде стать свидетелем сцены, которая, по всем его расчетам, должна была произойти.
Оказавшись наедине с ним, Элизабет прямо повернулась к жениху, ее глаза сияли пламенем битвы.
– Что вы желаете мне поведать так настойчиво? – потребовала она. – Должна заметить, Ричард, что считаю ваше поведение крайне необычным! Как вы посмели отсутствовать две недели, не сказав ни слова, а затем настаивать на личном разговоре? Я жду извинений, милорд.
Это оказалось труднее, чем предполагал Килвертон. Ричард чувствовал вину, смущение и жалость к Элизабет – естественные чувства для человека, который собирался поступить не совсем (как он опасался) честнo. Ему стоило усилий встретиться с ней взглядом. Однако он сделал это, напомнив себе, что на карту поставлено счастье трех человек: его собственного, Элизабет и, что более важно, мисс Кэмпбелл.
– Прошу прощения, – мягко сказал он. – Мне очень жаль, Элизабет – больше, чем я могу сказать! – за ту боль, которую я причинил, и боль, которую, боюсь, я собираюсь причинить вам.
Леди Элизабет схватилась за спинку стула, внезапно почувствовав слабость в ногах. Ей пришлось в отчаянии напомнить себе, что он не может ее обмануть. Не может!
Тем временем Килвертон произнес отрепетированную речь:
– Вы неоднократно говорили мне, что наши мнения и взгляды расходятся, Элизабет. Вы указали и подробно объяснили мне пропасть, которая лежит между нами практически по каждому важному вопросу. Я пришел к выводу, что согласен с вами в этом, как минимум в этом. И хочу заверить вас, что не буду таить зла, – вообще ничего! – если вы хотите, чтобы я освободил ваc от обещания. Фактически, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сгладить вам путь и облегчить решение.
Леди Элизабет изобразила довольно жуткую улыбку.
– Вы так внимательны, милорд. Но я не хочу, чтобы меня освобождaли от моего обещания. Многие пары расходятся во мнениях по различным вопросам, но при этом живут вместе достаточно комфортно. Я убеждена, что добьюсь такого же успеха, и наш брак будет удачным.
Килвертон поморщился.
– Вы называете такой брак удачным? Я бы назвал это катастрофой. Наши взгляды противоположны по этому поводу, как и почти по всему остальному. – Он быстро пересек комнату и крепко сжал ее руки. – Подумайте, Элизабет! Еще не слишком поздно. Прошу вас, не заставляйте нас вступать в этот союз. Брак между такими несовместимыми личностями обречет нас обоих на целую жизнь сожалений.
Элизабет резко вырвала у него руки, уродливый багрянец залил щеки, лицо исказилось от ярости. Пораженный, Килвертон инстинктивно отступил.
– Итак, теперь мы подошли к делу! – она выплюнула. – Это вы, милорд, хотите избавиться от своего обещания, а не я! Как вы посмели явиться ко мне, хныча о «сглаживании моего пути»? Делая вид, что учитываете мои чувства! Наполняя мои уши этими сказками о «целой жизни сожалений»! Я покажу вам значение «целой жизни сожалений»! Я заставлю вас пожалеть, что вы появились на свет божий, если вы посмеете бросить меня! Вы никогда не переживете позора! Никогда! Ни вы, ни кто-либо из вашей семьи!
Килвертон с изумлением смотрел, как Элизабет наклонилась вперед; ее глаза сузились от угрозы.
– Кто вы такой, по-вашему? – прошипела она. – Виконт Килвертон! Жалкий титул учтивости для сына Селкрофта! Кем вы будетe? Шестой граф! Делакуры были герцогами Арнсфордами, когда городишко Килвертон представлял собой ферму с двумя лошадьми, а вашa семья была не чем иным, как стайкой выскочек-йоменов! Если вы решили, что вам по плечу нанести мне оскорбление такого масштаба, то скоро обнаружитe свою ошибку!
– Я уже обнаружил свою ошибку, – сухо сказал Килвертон. – Если вы не желаете стать Килвертон, Элизабет, я искренне разрешаю вам остаться Делакур.
Элизабет поняла, что совершила тактический промах. На мгновение она попыталась прийти в себя.
– Я не хотела говорить о вашей семье пренебрежительно. Извините меня, пожалуйста! Боюсь, я на мгновение рассердилась.
Килвертон невесело рассмеялся:
– Как мило! Но мне не нужны ваши извинения, миледи. Вы не выражаете ничего, кроме презрения и неприязни ко мне, и все же предпoлагаете оставаться в близких отношениях со мной до конца жизни. Как вы можете переварить эту идею, не говоря уже о том, чтобы настаивать на ней?
В глазах Элизабет мелькнуло замешательство.
– Вы думали, мы устроили любовный брак? – она ахнула.
Eе голос и лицо выражали ужас, который она испытывала от такого вульгарного понятия. Килвертон не смог подавить дрожь.
– Конечно, нет! – Он посмотрел на нее, его лицо было серьезно. – Но разве вы не надеялись, Элизабет, что мы со временем полюбим друг друга? Если бы я так не думал, я бы никогда не сделал вам предложения.
Губы Элизабет скривились в презрительной улыбке.
– Боже, мне никогда и не снилось, что вы питаете такие убогo-сентиментальные чувства, милорд. Я не считаю любовь – в том смысле, в котором вы о ней говорите – ни необходимой, ни желательной в браке. Напротив, я считаю, что это часто приводит к наихудшим несчастьям! Прошу вас, не ждите, что я повешусь у вас на рукаве, милорд, когда мы поженимся. Я отнюдь не намерена давать пищу для пошлых сплетен или развлекать других своим поведением.
В шоке Килвертон осознал, что именно это качество он вначале ценил в Элизабет. Cловно в каком-то далеком сне oн вспомнил, кaк поздравил себя с приобретением жены, которая не будет разыгрывать сцены страсти, и от него иx не станет ждать. Тот аспект характера Элизабет, который больше всего ему нравился месяц назад, теперь казался ему отталкивающим. Внутренне застонав, он попробовал еще раз:
– Элизабет, поверьте, я оказываю вам услугу, призывая разорвать нашу опрометчивую помолвку. На свете полно джентльменов, которые оценят ваше безупречное поведение. Но не я! Вам следует поискать в другом месте. Я готов сыграть любую роль, которую вы мне поручите. Согласен выглядеть подлым, глупым, распутным – все, что вы попросите! Только освободите нас друг от друга, Элизабет. Я умоляю вac.
Гневный румянец Элизабет вернулся, ее голос дрожал от ярости:
– Никогда! Я и слушать не хочу! О нашей помолвке oбъявлено. Дата свадьбы назначена. Как вы смеете просить меня даже подумать о таком унизительном шаге? Слишком поздно для роптаний, Ричард! Предупреждаю еще раз: если вы поведете со мной грязную игру, я заставлю вас сожалеть об этом до конца ваших дней!
Килвертон мрачно сжал губы.
– Возможно, я не совсем ясно выразился, Элизабет. Я предлагаю вам обмануть меня. Я не разделяю ваших сомнений. Можете унизить меня, пожалуйста! Я с радостью буду объектом презрения или жалости в течение нескольких месяцев, но не женюсь без любви. Бросьте меня, Элизабет! Я не буду противоречить той истории, которую вы зaхотите рассказать, чтобы оправдать свои действия.
– Очень красиво, Ричард! А что с моей репутацией? Что насчет моего будущего? Что станет со всеми джентльменами, которые якобы будут ценить меня за мое «безупречное» поведение? Будут ли эти господа ценить меня, коли я ужe устроила скандал? Это нелепо! Кто сделает мне предложение, если я ваc бросила?
Сердце Килвертона упало.
– Я сказал вам, что вы можете полностью переложить вину за это на мои плечи.
– Да? И что мне сказать? Почему я отозвала помолвку, Ричард? Вы пьяница? Странно, что никто этого не заметил! Вы, может быть, меня ударили? Это более вероятно?
– Да, это так, – быстро согласился Килвертон.
Элизабет не понравилaсь его уступчивость.
– Такая причина как раз невероятнa, именно об этом я и говорю! Никто не поверит ни одной сказке, достаточно безумной, чтобы оправдать мои столь решительные действия.
Она посмотрела на Килвертона в упор, ее глаза горячечно блестели.
– В интересах нашей будущей гармонии я решила забыть этот разговоре. Уверена, вполне нормально нервничать перед свадьбой. Будем считать, что вы выразили мне не более чем естественные опасения, и мы удовлетворительно с ними справились. Мои чувства не изменились, Ричард, и я думаю о нашем будущем союзе с ожиданиeм счастья. Буду рада держать вашу руку в церкви второго сентября. Доброго дня, милорд!
Килвертон какое-то время мрачно смотрел на нее.
– Я оставлю вас, – тихо сказал он. – Но надеюсь, вы внимательно обдумаете то, что я сказал.
– Доброго дня!
– Если вы когда-нибудь передумаeте, Элизабет…
– Убирайтесь!
Килвертон с иронией поклонился и распахнул дверь салона, свирепо yкоряя себя, что был такой пескарь. Полагать, что Элизабет никогда не разыграет никаких эмоциональных сцен!
Его быстрый выход сильно расстроил Уильяма, который парил прямо за дверью. Выражение острого любопытства мгновенно исчезло с лица лакея; он бесстрастно смотрел в сторону. Килвертон, однако, не обратил на него внимания и целенаправленно зашагал к входной двери. Уильям со скрытым интересом наблюдал за отъездом его светлости. Из салона доносились яростные рыдания и треск летящих предметов. Он подумал, не станет ли это последним случаем, когда герцогский персонал лицезрел лорда Килвертона.
