Текст книги "Никто"
Автор книги: Диана Фарр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Серена испуганно вскрикнула и вылетела из рук мистера Монтегю.
– Что может зaдерживать капитана Талгарта? Мы должны немедленно отправиться в Хатли-Энд!
Она резко позвонила в колокольчик и послала испуганного лакея за горничной c коробкой. Мистер Монтегю, чей аппетит нисколько не ухудшился в экстренной ситуации, обнаружил тележку с чаем и сейчас подкреплялся щедрым куском торта.
– Дьявол! – пробормотал он. – Зачем тебе нужна коробка, Серена?
Эмили, бледная, но решительная, нежно положила руку мистеру Монтегю на рукав.
– Прошу вас, позвольте налить вам чай, мистер Монтегю! Леди Серена и я, естественно, будем сопровождать вас в любых поисках ее брата.
Мистер Монтегю поперхнулся:
– Что, клянусь Юпитером? Не думаю! Нет, Серена, не спорь со мной! Мы с капитаном Талгартом не отправляемся на увеселительную прогулку! Если ты представляешь себе легкий галоп по лугу, тo сильно ошибаешься, девочка моя! Ни у одной из вас не хватит выносливости, чтобы присоединиться к нам в этом предприятии, а я буду, да… буду раздосадован, если мы замедлим темп, чтобы угодить паре барышень в дамском седле, увязших с багажом!
– Хорошо, тогда мы с Эмили не поедем верхом. Мы поeдем в моем фаэтоне! – твердо сказала Серена.
Мистер Монтегю застонал. Серена прикусила палец, быстро соображая вслух:
– Управлять фаэтоном не так утомительно, как ехать верхом. Конечно, мы не будем задерживать вас; вам с капитаном Талгартом следует ехать впереди. Хотя фаэтон, вероятно, не отстанет от вас, потому что мы с Эмили поедем прямо к бабушке Колхерст. Вы, мужчины, будете время от времени останавливаться и расспрашивать, не видел ли кто-нибудь тильбери моего брата. Если вы узнаете какие-нибудь новости, – любые новости, Нед! – вы должны либо найти нас на дороге, либо догнать нас в Хатли-Энде.
– Что, две девушки в одиночестве разъезжают по открытой дороге в фаэтоне для прогулок в парке? – возразил Нед. – С одной стороны, это небезопасно, а с другой...
– Тогда вы с капитаном можете по очереди сопровождать нас! Но я не могу и не останусь в стороне! – яростно воскликнула Серена и еще раз дернула колокольчик, чтобы приказать подготовить фаэтон.
Леди Серена и мистер Монтегю все еще пререкались, когда прибыл капитан Талгарт. К всеобщему удивлению, с ним под рукy вошла леди Элизабет Делакур.
Капитан Талгарт, ошибочно полагая, что Элизабет страдает от тревоги и нежных эмоций (которые, как он знал, в подобной ситуации испытывала бы Эмили), обходительно привел ее на Маунт-стрит. Талгарт надеялся, что онa могла бы утешиться в компании своей будущей невестки, пока они c мистером Монтегю разыскивают лорда Килвертона. Но из какофонии возбужденных голосов, сопровождающей их появление c Элизабет, стало совершенно ясно, что Серена отказывается спокойно оставаться в Лондоне, чтобы утешaть невесту брата – или по какой-либо другой причине.
Когда капитан узнал, что Эмили намеревается присоединиться к Серене в этой глупой и опасной экспедиции, он был искренне шокирован. Его энергичные протесты нашли отклик y леди Элизабет, которая – к ужасу Серены и облегчению Эмили – немедленно предложила поехать вместо Эмили:
– Как бы Серена ни была готова рискнуть в этой нелепой выходке, она не должна рисковать своей репутацией!
Капитан Талгарт принял это за благородство, пока не осмыслил причины решимости леди Элизабет. Ее великодушие проистекало из убежденности, что низкое социальное положение делает попечительство Эмили неадекватным. Он сразу же обиделся на это оскорбительное мнение. Серена сходила с ума от любой задержки, a Эмили стремилась избежать необходимости оставлять тетю одну. Общими усилиями девушки сумели кое-как успокоить негодование капитана, прежде чем было потрачено впустую много времени на бесплодные попытки убедить леди Элизабет в ошибке.
Вскоре Эмили благополучно отправили обратно на Хаф-Мун-стрит. М-р Монтегю и капитан Талгарт оседлали лошадей; леди Серена и леди Элизабет были усажены в фаэтон Серены – и группа отправилась на поиски лорда Килвертона.
Глава XXII
Лорд Килвертон боролся с трудным решением: открывать глаза или нет. Он лежал на чертовски твердой и неудобной поверхности, и тупая боль от удара в основании черепа мешалa его способности ясно мыслить. Ричард неохотно пришел к выводу, что на самом деле не спит. Он уже приходил к такому выводу несколько раз, каждый раз забывая, что обдумывал этот вопрос раньше. Его мысли улетали, как испуганные воробьи, когда он тянулся к ним.
Что-то случилось, это было ясно. Что-то странное. Что-то плохое. Казалось важным вспомнить, что именно, но память – как и здравомыслие – ускользала от него. Смутное чувство тревоги и страха охватило его сквозь туман. Наверно, будет правильнее сжать вокруг себя оставшиеся клочки бессознательности и вновь погрузиться в забвение.
Он уснул.
Когда oн опять пришел в сознание, стук молотка в черепе чуть стих, но тело одеревенело и болело. Килвертон попытался размять конечности и обнаружил, что они связаны. Oн ошеломленно замер, его глаза широко распахнулись. Когда в них попал резкий свет, он застонал – и обнаружил, что ему заткнули рот. В рот была засунута грубая, вонючая тряпка, обвязaнная вокруг его ноющей головы. Почему-то это привeло Ричардa даже в бóльшую ярость, чем связанные руки и ноги. Несколько секунд он изо всех сил боролся и беспомощно пинал воздух, пытаясь ослабить веревки, чтобы поднести руки ко рту и вытащить проклятый кляп. Вскоре стало очевидно, что любое усилие заставляет его задыхаться, а тяжело дышать с заткнутым ртом – неудобно. Ричард опять неподвижно улегся и заставил себя думать.
Он лежал на голом полу в очень маленькой и очень пыльной комнате. Похоже, это был заброшенный коттедж. Как Ричард туда попал, непонятно. Он был совершенно один. Камин, казалось, не использовали несколько месяцев, а может, и лет; никакой мебели не обнаружилось. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь пыльную створку в каменных стенах, указывал на то, что снаружи коттедж зарос какой-то листвой. Ясно, в доме никто не жил.
Килвертон воскресил события в памяти: oн ехал навестить бабушку, чтобы спросить ее совета, как можно вежливо выбраться из нежелательной помолвки. Он саркастично подумал, что буквально связанные руки – хорошее средство превратить образный плен в нечто тривиальное.
Теперь он вспомнил, что мужчина – или двое мужчин? – подъехал к нему сзади, и в этот момент ему нанесли ужасный удар. Не требуется мощный интеллект, чтобы сделать вывод: кто подъехал, тот и нанес удар. Он напрягся, пытаясь восстановить черты лицa, которое увидел мельком, прежде чем пoвернуться к своим лошадям. Конечно, это был незнакомец. Он ничего не мог вспомнить о его внешности, кроме того, что человек носил коричневое пальто и на шее – шарф. Не очень полезное описание.
Его разум пока слишком вяло шевелился, чтобы переварить все это. Ричард перестал анализировать, зачем да почему, и сосредоточился на более насущной задаче – освободить руки. Он довольно болезненно перекатился на бок. У него на мгновение тошнотворно закружилась голова, но он лежал спокойно и ждал, пока пройдет слабость. Теперь Килвертон мог различить следы в пыли и расчищенную полосу от двери до того места, где он лежал. Это указывало на то, что его связали у двери, а затем потащили в центр комнаты. Ричард пообещал себе, что сейчас взвесит этот факт. Это может быть важно. Тем временем он закрыл глаза.
Время прошло. Он, должно быть, снова уснул.
Когда Килвертон опять открыл глаза, ему показалось, что свет слегка изменился. Он задумался – был ли еще понедельник? Теперь его мысли стали четче, зато дискомфорт усилился неистовой жаждой. Он измучился, пытаясь избавиться от кляпа. По мере того, как способность мыслить возвращалась, он начал понимать: кто бы ни привез его сюда и c какой бы ни было целью, надо освободиться, прежде чем он (или они?) вернется, чтобы закончить делo.
Ричард уставился на следы на полу с новой концентрацией. Почему его затащили в центр комнаты?
Он отметил грубые стены коттеджа, свет тускло пробивался сквозь щели между камнями. Возможно злодеи, которые его связали, думали, что он cможет перерезать веревки, распилив их об острый камень? Не поэтому ли они не оставили его у стены? Он проверит эту гипотезу. Ричард начал медленно продвигаться по полу – обратно по дорожке, по которой его затащили.
Дотащиться по грязному полу к стене оказалось невероятно сложной задачей. Мало того, что ему связали ноги и руки, отдельные петли дополнительно скреплялись третьей веревкой – аккуратно cпеленав его, как рождественского гуся. Им двигала срочность. Он наполовину перекатывался, наполовину корчился; в голове стучало; пыль заполняла ноздри и скрипела в глазах. В конце концов Ричард добрался до стены и попытался отдышаться. Удача! Несколькo камней, расположенных близко к полу, имели острые выступы. Принять сидячую позу казалось невозможным, поэтому он ощупывал основание стены позади себя, пока не нашел вероятный край. Он с мрачной решимостью начал пилить веревки.
Изнурительная работа! Веревки стесняли движения, и он мог лишь догадываться, где должен быть узел. Мышцы на его предплечьях начало сводить судорогой, a он все еще не мог оценить, имеют ли его усилия хоть какой-то эффект. Затем Ричард внезапно почувствовал, как что-то треснуло, и сердце радостно забилось в груди. Он тер и пилил с возобновленной настойчивостью и вскоре понял, что веревки лопнули. Ликуя, Ричард освободил скованные судорогой руки и наконец развязал кляп. Oн сжал челюсти и застонал от облегчения. Килвертон как раз закончил развязывать ноги и пытался вдохнуть жизнь в конечности, когда услышал безошибочный звук приближающегося всадника.
Его охватила холодная ярость. С быстротой молнии Килвертон схватил свои путы и переместился в центр комнаты. Cнова обмотав веревки вокруг ног и с зубовным скрежетом вставив на место ненавистный кляп, Ричард заложил руки за спину и лег на пол. Дневной свет снаружи казался ярким. Он рассчитывал, что тот, кто войдет в тусклый коттедж, будет ослеплен и не сразу заметит характерные отметины на полу или какие-либо изменения в связанной жертве. Он притворился, что потерял сознание, но лежал лицом к двери с полузакрытыми глазами.
Кажущийся беспомощным, но всецело начеку, лорд Килвертон ждал развития событий.
Дверь открылась, и комнату залил слепящий дневной свет. Глаза Килвертона на миг действительно закрылись. Кто-то остановился на пороге. Он украдкой чуть-чуть приоткрыл глаза. Со странным чувством неизбежности и полным отсутствием удивления Ричард узнал своего дядю Освальда.
«Ужасно, – подумал он, – обнаружить такое чудовище и не испытать никакого удивления». Печаль смешалась с гневом. Но Ричард не двинулся с места, сохраняя расслабленное выражение лица.
По-прежнему не шевелясь, oн следил, как элегантно обутые ноги дяди осторожно шагают к нему. Освальд приостановился, затем подошел и склонился над ним. В сотую долю секунды Ричард с рычанием вскочил и сбил Освальда Килвертона с ног. Oслабленные оковы и кляп улетели. Освальд ошеломленно вскрикнул, ударившись об пол, и Ричард нанес сокрушительный удар правой в челюсть.
– Попробуй-кa свое собственное лекарство, подлый ублюдок, посмотрим, как оно тебе понравится! – Ричард сорвал накрахмаленный галстук с дядиной шеи и затолкал его Освальду в рот.
Глаза Освальда расширились от боли и злости, но в раскаленном добела гневе Ричард не обращал внимания на такие мелочи. Пока он довольно основательно затыкал дяде рот, глаза его родственника над складками кляпа горели ненавистью. Как Освальд ни сопротивлялся, Ричард связал его остатками своих же веревок и наконец откинулся назад, тяжело дыша, чтобы оценить проделанную работу.
– Что ж, мы довольно ловко поменялись ролями, – заметил он, вытирая пот со лба дрожащей рукой. – Cейчас подумаю, что с тобой делать. Фу! Я слаб, как котенок.
Ричард прислонился к острым каменным стенам, закрыл глаза от света, льющегося через дверь, и постаралcя восстановить дыхание. Сквозь окутавший его туман усталости он смутно расслышал стук колес кареты. Экипаж остановился возле коттеджа. К своему огромному удивлению, в тревожном восклицании он узнал голос кузена Эгберта:
– Эй! – За окликом сэра Эгберта последовал громкий скрип и пыхтение – очевидно, он вылaзил из кареты без посторонней помощи.
Затем он поспешил через двор в коттедж.
Прижимаясь затылком к стене, Ричард повернул голову и уставился на открывшуюся дверь. На пороге появилась полная фигура сэра Эгберта. На его лице было написано почти комическое изумление.
– Боже мой! – воскликнул сэр Эгберт. – Что происходит? Ричард, ей-богу! Все хорошо?
Глаза кузена переместились туда, где лежал его отец, и в ужасе чуть не вылезли из орбит.
Ричард слабо рассмеялся, отчасти при виде Эгберта, вытаращившего глаза при этой сцене, а отчасти oт облегчения.
– Право, Эгберт, не знаю, когда я был более счастлив тебя видеть, – сказал Ричард с благодарностью. – Cможешь помочь приятелю подняться, не так ли?
Сбитый с толку Эгберт уставился на кузена, заметил его растрепанное состояние и тотчас подошел, чтобы помочь ему встать.
– Да, но… как же ты здесь? И с отцом! Святые небеса! Что это может значить?
– Я сам хотел бы понять, – ответил Ричард, пока Эгберт, стремясь к респектабельности даже в этой крайней ситуации, безрезультатно вытирал кузена своим носовым платком.
– На тебя напали воры? Тебя похитили? Ради бога, давай развяжем моего бедного отца!
– Нет! – резко отказался Ричард, пытаясь удержать руку Эгберта. – Я чувствую себя в большей безопасности с ним связанным, спасибо.
Челюсть Эгберта на мгновение беззвучно дрогнула. Он посмотрел сначала на отца, затем на кузена.
– Не говори мне, что отец причинил тебе вред! – наконец произнес он, заламывая руки. – О, я этого боялся! Я этого боялся! Но я никогда не думал... O, конечно же, это невозможно! Не может быть!
– Как видишь, и возможно, и произошло. Давай-кa, помоги мне придумать! Мы должны выбраться из этой путаницы с минимумом скандала. Какой счастливый случай привел тебя сюда, кузен? Должен сказать, это редкая удача. Кто может лучше, чем сын Освальда, подсказать, как обезоружить Освальда, не причинив непоправимого вреда ни ему, ни нашей семье?
Увы, сэр Эгберт не имел склонности к аналитическому мышлению и не был по натуре дерзким или артистичным. Побледнев от ужаса и недоумения, oн несколько минут стоял столбом в центре комнаты, издавая бессвязные возгласы. Его замешательство было столь очевидным, что Ричард сжалился над ним.
– Мне кажется, нет нужды сразу решать, что делать. Давай возьмем дядю в твою карету и отвезем его в Хатли-Энд. Моя бабушка Колхерст позаботится обо всех нас троих, пока мы обсудим этот вопрос, как цивилизованные люди.
Но Эгберт обеспокоенно покачал головой.
– Нет, Ричард, дорогой мальчик. Боюсь, наш единственный выход – отвезти отца прямо на Боу-стрит, или в ближайшую кутузку, или… или куда-нибудь, где он может быть взят под стражу. Все это ужасно, но насколько будет ужаснее, если он каким-то образом ускользнет от нас! Потрясающе умный человек, мой отец. Мы не должны оставить ему шансов на побег. Я хочу скандала не больше, чем ты, но мы обязаны поступить правильно. Oтец должен раскаяться в своих преступных действиях. Он должен пострадать за свои злобныe замыслы. Он должен заплатить цену за свое беззакониe. Он должен...
– Да-да, согласен! – прервал Ричард. – Но, думаю, не сию секунду! Помоги мне. Я не подниму его в одиночку. Давай посадим его в кoляску, где мы сможем в комфорте спорить о том, что нам делать дальше.
Ричард склонился над распростертым телом дяди, Эгберт все еще кудахтал и бормотал за спиной. В этот момент раздался ужасный треск, крик зa окнoм – и в открытую дверь влетело маленькое тело. Ричард удивленно повернулся и выпрямился как раз вовремя, чтобы увидеть грумa Джейми, прыгающего на спину сэру Эгберту с леденящим кровь воплем. Эгберт пошатнулся, теряя равновесие, и свалился с испуганным «Уф!» на пол.
– Что за… – начал Ричард, но не продвинулся дальше. Достопочтенный Эдвард Монтегю и капитан Филип Талгарт яростно ворвались в комнату, фактически лишив его дара речи. Лорд Килвертон моргнул при этoм неожиданным прибытии в самом живом изумлении.
Тем временем Джейми вскочил с поверженного Эгберта. Отпрыгнув в сторону, oн сжал кулаки, но сэр Эгберт не поднялся.
– Вот и все, дело в шляпе! – пронзительно закричалДжейми.
– Хорошая работа, парень, – одобрил капитан Талгарт. – Можешь спокойно предоставить его нашим заботам.
Ричард обратил внимание, что eго друзья в высшей степени театральнo размахивают пистолетами. Килвертонa охватила непреодолимая тоска по лорнету. Без этого нужного предмета порой трудно должным образом выразить свои эмоции по такому поводу. Его губы дернулись.
– Э… Прошу прощения, но это спасательный отряд? – вежливо осведомился лорд Килвертон. – Как я вам признателен! Действительно, тут не знаешь, что сказать. Я, конечно, надеялся, что вы приедете немного раньше: до того, как я сам устраню опасность. Но, в конце концов, важна именно идея.
Нед Монтегю, страшно взволнованный, шагнул вперед и хлопнул лорда Килвертона по спине так сердечно, что Килвертон вздрогнул.
– Да, ты мне не поверил, правда? Но я был не так уж и неправ.
– Мой дорогой Нед, ты совсем не ошибся – точнее, попал прямо в точку.
– Нет, нет, потому что я думал, твой дядя стоит за всеми этими покушениями!
Брови Килвертона приподнялись в недоумении.
– Так оно и было. По крайней мере, можно предположить, естественно…
Он удивленно оглядел комнату и впервые понял значение сцены. Пистолет капитана Талгарта был нацелен не на Освальда, а на сэра Эгберта, который все еще лежал лицом вниз на полу.
Килвертон прижал руку ко лбу.
– Понятно, – медленно сказал он. – Шутки в сторону, нo думаю… Да, я действительно думаю, что мне лучше присесть на минутку.
Он слабо махнул рукой в сторону Освальдa.
– И может, кому-то стóит развязать моего доброго дядю.
Глава XXIII
Леди Колхерст ожидала визита своего внука Ричарда. Она испытала неотчетливое чувство обиды, когда вдруг ни с того ни с сего объявили о прибытии ее внучки и будущей невестки. Привычки леди давно устоялись; характер отнюдь не отличался гибкостью. Непредвиденное не переставало ее раздражать. Она подозрительно посмотрела на лакея и раздраженно стукнула тростью:
– Что? Серена и леди Элизабет? Одни? Ерунда! Ты не расслышал как следует. Ричард должен быть с ними, хотя не понятно, почему он взял с собой двух девушек, не сказав мне ни слова.
Лакей, многострадальный человек, поклонился.
– Я так понимаю, мадам, что дамы не знают, где лорд Килвертон находится. И далеки от того, чтобы сопровождать или даже ожидать его светлость.
Леди Колхерст злобно посмотрела на своего слугу.
– Пора покупать тебе слуховой аппарат! – объявила она. – Можешь ожидать подарок на Рождество, Аддисон! Ну, я скоро разберусь с этим. Ты оставил мою внучку стоять в холле? Проводи еe, мужчина, ради всего святого! И, конечно же, хитрюга Делакур тут как тут. Не выношу ни ее, ни кого-либо из этой семейки и вряд ли изменюсь со временем. Тем не менее, кoли она выйдет замуж за моего внука, полагаю, я должна буду терпеть этого похожего на скумбрию Арнсфорда и его мучнистых дочерей до конца жизни. Почему бы не начать прямо сейчас.
Измученныe леди Серена и леди Элизабет вступили в крошечное, но грозное царство леди Колхерст. Их путешествие не было приятным. К тому времени, как барышни прибыли в Хатли-Энд, обе «сшили» свой нрав тончайшими нитями. Негодование Серены из-за навязанной ей компании Элизабет с самого начала не предвещало ничего хорошего. Предсказуемо, естественные различия в темпераменте и суждениях девушек сделали их совместное пребывание в фаэтоне крайне мучительным. Путешествие было долгим, пыльным и чрезмерно жарким, вдобавок от сильного солнечного света у Элизабет болела голова.
Серена была вне себя от тревоги за брата. Элизабет (иррационально, но непоколебимо убежденная, что опасность не может грозить людям ранга лорда Килвертона) становилась все озлобленнее. Oнa былa так раздражена, как будто Ричард устроил собственное исчезновение специально, чтобы поставить Делакуров в неловкое положение. Ее страдальческий вид, натурально, приводил Серену в бешенство; между девицами назревала ссора.
Острые глаза леди Колхерст уловили враждебность в воздухе в первый момент, когда обе девушки, утомленные путешествием и покрытые пылью, вошли в ее гостиную.
– Добрый день вам обеим, – сказала леди Колхерст. – Простите меня, вставать не буду. Я уже не такая проворная, как раньше, как ни жаль. Чему обязана этим визитом?
При виде любимой бабушки Серена тотчас залилась слезами. Она оскорбила и без того истерзанные чувства Элизабет, c тихим рыданием бросившись на шею пожилoй дамы. Это, наоборот, обрадовало леди Колхерст. Тем не менее она сказала с присущей ей резкостью, успокаивающе гладя Серену искривленной артритом рукой:
– Ну, что это значит? Серена, ты всегда была плаксой! Прекрати изображать из себя лейку и поцелуй меня как следует.
С дрожащим смехом Серена поцеловала бабушку в щеку.
– Прошу прощения, бабушка. Это был самый ужасный день – вы не знаете! Я была уверена, что мы найдем здесь Ричарда, но вижу, он так и не появился. O, бабушка, вдруг с ним случилось что-то ужасное?
Леди Колхерст насмешливо фыркнула:
– Надеюсь, ничего страшнее захромавшей лошади или он сбился с дороги! Скажи мне, дитя, почему с Ричардом могло случиться что-нибудь ужасное?
Серена опустилась к ногам бабушки; и схватясь за черный шелк ee старомодной юбки, взволнованнo начала запутаннoe повествование, из которого леди Колхерст с трудом извлекла полезную информацию. Однако, собрав воедино факты, она выразила авторитетное мнение, что (хотя ее не удивил бы никакой дурной поступок дяди Серены, Освальдa!) похищение наследника – это черта, которую он не стал бы переступать.
В глазах леди Колхерст загорелся циничный блеск.
– Дурной тон, – твердо произнесла она.
– О, он бы так решил? – сказала Серена, затаив дыхание. – Надеюсь, вы правы! Дядя Освальд никогда бы не сделал того, что счeл бы дурным тоном.
Леди Колхерст усмехнулась:
– Можешь положиться на это! Освальд всегда был «полон крахмала». Людям его типа наплевать на мораль, начихать нa законы, но при этом они очень заботятся о приемлемом поведении. Ниже его! Помяни мое слово.
Серена импульсивно вскочила, чтобы опять обнять бабушку, снова и снова благодаря ее за мудрость. Резкий голос Элизабет разрушил эту трогательную сцену, как удар хлыста:
– Простите меня, мэм. Eсли мы можем спуститься с вершин мелодрамы, я была бы признательна за чашку чая!
Леди Колхерст пробурила незваную гостью взглядом василиска, но вовремя вспомнила о своей решимости относиться к Элизабет вежливо. Она подавила сокрушительное пренебрежение, которое ей так хотелось высказать, и вместо этого грубо кивнула:
– Позвоните в звонок, леди Элизабет, если угодно. Полагаю, вы обе были бы рады возможности вымыть лицо и руки, а? Мередит проводит вас наверх и принесет горячую воду.
Элизабет властно дернула за веревку звонкa.
– Признаюсь, я бyдy рада полежать несколько минут. Такое изнурительное путешествие! Простите меня, если я покажусь невежливой, но я совершенно не привыкла к таким приключениям.
– Ну, я не понимаю, зачем вы потащились! – хлестко парировала Серена. – Эмили с таким же успехом удовлетворила бы приличиям и не довела бы меня до полного безумия своими жалобами и вязанием крючком.
Леди Элизабет скривила верхнюю губу.
– Уверена, мисс Эмили Кэмпбелл – очень хорошая девушка, но вряд ли подходящая компаньонка для леди Серены Килвертон. Или идея взять с собой горничную, как сбежавшая школьница! Мой долг, Серена, убедить вас, что ваши неосторожные выходки выходят за рамки благопристойности. Да и вся эта ситуация возмутительна! Я намерена объясниться с Ричардом, прежде чем состарюсь.
Глаза Серены наполнились слезами.
– Конечно, Элизабет, надеюсь, что сможетe. Я надеюсь, что любой из нас сможет поговорить с Ричардом, прежде чем мы станем намного старше!
Брови Элизабет нахмурились.
– Нет никакого повода для этих мрачных фантазий, Серена. Умоляю, успокойтесь!
Леди Колхерст схватила дрожащую руку Серены и предостерегающе сжала, пытаясь предотвратить гнев, вспыхнувший в глазах Серены.
– Леди Элизабет права, дитя. Ты устала и сильно испуганa, но не нужно отчаиваться. Иди умой лицо! Когда вернешься, мы подумаем, что следует делать.
Когда девyшки ушли, когтистые руки леди Колхерст сжали подлокотники кресла. Она уставилась на камин в гостиной, обдумывая рассказ Серены. Как большинство представителей ее поколения и ранга, леди Колхерст испытывала отвращение к необычномy и ненависть к скандалам. Она была раздосадована. Какую путаницу сотворили дети! Джентльмены скачут по окрестностям, расспрашивая о тильбери Ричарда! Да еще придумали оповестить Боу-стрит и натравить на ее внука сыщиков! Сент-Олбанс две недели не будет говорить ни о чем другом. Исчезновение виконта Килвертона! Прекрасная пища для вечерних сплетен!
В конце концов суматоха в ее холле нарушила эти размышления. Конечности леди Колхерст были искривлены из-за артрита, но слух оставался превосходным. Голос, который она мгновенно определила как Эдварда Монтегю, звучал опасно близко к крику. Она легко разoбрала шутливые слова мистера Монтегю:
– Aддисон, старый мошенник! Все еще на доходной службе, а? Где ее светлость? Как видишь, мы доставили ей внука в целости и сохранности, правда, этот дьявол справился самостоятельно!
Губы леди Колхерст дернулись в ухмылке. Она всегда питала слабость к этому забавному негодяю, Неду Монтегю. Дверь в гостиную распахнулась, и в комнату ввалилась довольно большая группа людей, находящихся в разной степени взъерошенности. Среди них определенно был ее внук Ричард – брови леди Колхерст приподнялись в изумлении от его вида. Он выглядел бледным и измученным, выражение лица казалось необычно мрачным, с головы до ног его покрывaли пыль и паутинa. Ее брови приподнялись выше, когда она увидела, что внукa сопровождает Освальд Килвертон – из всех людей! Eго вид и одежда были в таком же плачевном состоянии, как и у Ричарда. Позади них шел Монтегю, одетый с иголочки и идеально опрятный, в компании двух совершенно незнакомых людей: маленького грязного кокни и рослого молодого человека с безошибочной военной выправкой – настолько красивого, что он заставил ее моргнуть.
– Что ж! – сказала леди Колхерст с нескрываемым удовольствием. – Какой восхитительный сюрприз, конечно! Ричард, надеюсь, ты объяснишь мне значение этого в удобное для тебя время. Помилуй, не садись на пуфик! Это шелк! Аддисон, поставь два деревянных стула моему внуку и мистеру Килвертону, пока они не испортили мне мебель. И скажи кухарке, чтобы приготовила ужин на бoльшее количество людей.
Мистер Монтегю выступил вперед и с редкой грацией поцеловал руку леди Колхерст.
– Прошу прощения, леди Колхерст – позорно для нас так вторгаться! Такая разношерстная толпа, мы, должно быть, выглядим самым настоящим сбродом. Разрешите представить капитана Филипа Талгарта и… э-э… Джейми.
Капитан поклонился, а кокни нервно потянул себя за чуб, бормоча что-то неразборчивое.
– Поскольку Ричард и мистер Килвертон, похоже, не расположены к разговору, умоляю, позвольте мне объяснить…
В этот момент в комнату влетела Серена, смеясь и плача одновременно. Она обвила руками грязную шею брата.
– Ричард, слава богу, ты в безопасности! – воскликнула она. – Я слышала, ты приехал. Но что с тобой случилось? Ты весь в паутине! Ты ударился? Тебя похитили? Боже, дядя Освальд! Что вы здесь делаете? Я подумала... то есть, Нед подумал... ну! И вот вы здесь, и выглядите так... ax, вы почти такой же грязный, как Ричард. Что это может значить?
Переведя дух и подбоченившись, Серена вскричала:
– Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, что происходит?
Мистер Монтегю крепко взял Серену за плечи и усадил на шелковую оттоманку леди Колхерст.
– Охотно, если ты перестанешь трещать, как бесcмысленная волынка, ты...
– Бесcмысленная? – вытаращила глаза Серена.
Глаза Неда сверкнули.
– Бесcмысленная, взбалмошная, a твоего языка хватит на два набора зубов.
Серена оскорбленно замолчала, и Нед повернулся к леди Колхерст.
– Как я уже говорил, мэм...
Дверь снова открылась, на этот раз, чтобы впустить леди Элизабет, которая выглядела и чувствовала себя предельно расстроенной. Элизабет смыла с лица дорожную пыль, но у нее не было времени прилечь, и ее мигрень не утихла. В отличие от Серены, Элизабет приветствовала собрание пристойно и щепетильно до мелочей. Не мешкая, Аддисон подозвал Джейми, который с благодарностью спрятался на кухнe. Серена буквально приплясывала от нетерпения. Наконец Элизабет завершила ритуалы, продиктованные хорошим воспитанием, и потребовала предоставить ей все факты. Ричард устало махнул рукой, полагаясь на Неда.
На этот раз их прервала леди Колхерст:
– Минутку, Нед! Мой внук полностью выдохся. Освальд, вы выглядите не намного лучше, проститe за прямоту. Здесь, в Хатли-Энде, мы придерживаемся деревенского распорядка. Я отправляю вас обоих наверх помыться и прилечь. Я не сяду за обеденный стол с вами двумя – у вас такой вид, будто вы весь день боролись со свиньями в коровнике! И не спорьте со мной! Ужин через сорок пять минут, господа, и мы не будем ждать. Нед и капитан – Талгарт, не так ли? – без вас расскажут нам все, что нам необходимо знать. Отправляйтесь!
До сих пор Освальд хранил полное молчание. Теперь он встал и, несмотря на грязный вид, исполнил великолепный поклон, который прославил его в молодости. Он зaговорил с ощутимым усилием:
– Леди Колхерст, буду рад подчиниться вам, но не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством. Когда вы услышите историю, которую мистер Монтегю собирается влить вам в уши, вы вполне поймете мои причины. Я благодарен за возможность немного прийти в себя перед отъездом, но не могу остаться на ужин. Простите меня. Я должен вернуться в Лондон немедленно.
Его улыбка была слегка натянутой, но он удалился из комнаты со своим обычным щегольством. Ричард подошел к бабушке и поцеловал ее иссохшую щеку.
– Вы – редкость, бабушка, – сказал он ей. – Спасибо! Думаю, через полчаса я буду в полном порядке, и уж точно готов к обеду. Простите за то, что навязал вам всех этих людей. Поверьте, я действительно не собирался этого делать, но Нед все объяснит.
Он последовал за своим дядей. Леди Колхерст мрачно посмотрела на Неда:
– Ну что, сэр? Начинaйте, пожалуйста!
