Текст книги "Наглец (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Пирс

Я откинул подушку и с трудом открыл глаза. Проснувшись, я почувствовал, что выбираюсь из черной дыры. Когда в последний раз я так крепко спал? В висках ощущалась тупая пульсация, но она не шла ни в какое сравнение с той сильной головной болью, которая мучила меня прошлой ночью на диване. Чем бы я ни заразился, это было серьезно, но, надеюсь, долгий ночной сон выбил это из меня.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с силами и подняться с кровати, и, сделав несколько головокружительных шагов, я направился в ванную.

Горячий душ прогнал большую часть тумана и запаха тяжелого, потного сна. Мой лоб не был горячим, значит, температура, должно быть, спала. И, наконец, я не чувствовал себя так, словно в моем черепе стучал отбойный молоток.

Надев последнюю пару чистых спортивных штанов, я спустился вниз, чтобы найти Керриган. Яркий свет из окон заставил меня прищуриться. За стеклом мир был белым как мел. Дом завалило снегом высотой почти в три фута, но буря уже миновала. Небо было ярко-голубым, а солнце слепило глаза.

Керриган была на кухне, стояла перед плитой, одетая в мои серые спортивные штаны. Она стояла ко мне спиной, ее волосы были собраны в беспорядочный пучок. Несколько прядей щекотали длинную линию ее шеи.

Она была прекрасна.

Я покачивался на пятках, наблюдая, как она двигается с такой грацией и элегантностью, словно танцует, а не готовит. И, как это уже случалось слишком часто, я позволил себе упиваться ею. Прошлой ночью, если бы она не была в другом конце гостиной и, если бы я не чувствовал себя как полное дерьмо, я бы поцеловал ее снова. Я бы поцеловал ее и никогда не останавливался.

Она пошевелилась, полуобернувшись в мою сторону, и я оторвал ноги от пола, прежде чем она успела заметить, что я смотрю на нее.

– Доброе утро.

Керриган отвернулась от плиты, на которой дымилась кастрюля. Комнату наполнил аромат специй.

– Добрый день.

– Э-э-э… – Часы на микроволновке показывали, что было почти два. У дедушки в доме не было будильников, потому что, когда он приезжал сюда, он отказывался следовать расписанию.

Я, с другой стороны, не мог позволить себе проспать все утро.

– Я и не подозревал, что проспал так долго. Я даже не помню, как ложился спать прошлой ночью.

– Вообще-то сегодня вторник. – Она убавила огонь на плите и повернулась ко мне лицом. – Ты проспал весь понедельник.

У меня отвисла челюсть.

– Серьезно?

Она кивнула.

– Ты был в плохой форме.

– Черт. – Я доковылял до табурета у столика и сел. Мой телефон лежал на столе, подключенный к зарядному устройству. Я взял его и просмотрел кучу непрочитанных электронных писем.

– Как ты себя чувствуешь? – Керриган положила руки на столик.

– Не так уж и плохо, на самом деле. Думаю, мне просто нужно было поспать. – Почти два дня.

– Вчера я разговаривала с Нелли и сказала ей, что ты заболел. Она сказала, что внесет изменения в твое расписание и вычистит его до конца недели.

Я провел рукой по влажным прядям своих волос.

– Спасибо. Мне нужно поговорить с ней.

– Иди. Я как раз готовила суп на случай, если ты проснешься.

– Пять минут. – Я соскользнул с табурета, но остановился. – Ты осталась.

Буря миновала. Дороги, вероятно, расчищали. Был вторник, но она все еще была здесь.

– Ты, эм… попросил меня остаться.

– Попросил?

– В этом нет ничего такого. – Она пожала плечами. – Дороги все еще закрыты, и я не хотела оставлять тебя одного. Когда вчера у тебя не спала температура, я испугалась, что мне придется укладывать тебя на санки и везти в больницу. Но сегодня утром температура спала.

Она проверяла, как я. Казалось, часто. Когда в последний раз кто-то заботился обо мне? Тогда, когда я был ребенком, и даже тогда это была няня.

Что-то сжалось у меня в груди. Такого чувства у меня не было уже очень-очень давно.

– Спасибо. За то, что осталась.

– Конечно.

– И за готовку.

– Не благодари меня пока. Это своего рода эксперимент, все ингредиенты взяты из холодильника, так что я надеюсь, что на вкус будет нормально.

Меня ждали электронные письма. Мне нужно было поговорить с Нелли. Но я отложил телефон в сторону, потому что женщина на кухне полностью завладела моим вниманием.

– Ты собираешься звонить Нелли? – спросила она.

Я покачал головой.

– Это может подождать. Я лучше попробую твой экспериментальный суп.

Она улыбнулась, разлила свое творение по двум тарелкам и расставила их по местам. Затем она налила мне огромный стакан апельсинового сока и села рядом со мной.

Я застонал, когда положил первую ложку.

– Ты даешь фору моему шеф-повару.

– Я просто любитель по сравнению со своей мамой. Она – настоящий кулинар в семье. У нас дома всегда было много ртов, которые нужно кормить.

– Ооо? У тебя много братьев и сестер?

– Старший брат и младшая сестра. Но вся моя семья родом из Каламити. Тети и дяди с обеих сторон. Казалось, что наш дом всегда был центром событий. Мама готовила для нас и тех кузенов, которые приходили поиграть.

– Это совсем не похоже на то, что было в моем детстве.

– Ты единственный ребенок в семье, верно?

Я кивнул.

– Да, и, хотя они никогда не назвали бы меня случайностью, я не думаю, что мои родители когда-либо собирались заводить детей. Я появился на свет в результате недели, проведенной в Париже, и большого количества выпитого вина. Моя мама не смогла бы сварить суп с нуля, даже чтобы спасти свою жизнь. Да она и не пыталась. Я очень люблю ее, но она всегда была никудышным поваром.

– Габриэль сказал мне, что она много путешествует.

– Если она проводит дома две недели в месяц, это уже много. Мама привыкла к образу жизни, в котором нет работы, но есть деньги. Дедушка дал бы ей работу, если бы она захотела, но ей не нужно работать. Папа такой же. Его семья тоже богата.

– А чем занимался ты, пока они путешествовали по миру? Ездил с ними? – спросила она.

– Иногда. В основном я оставался дома в руках их квалифицированного персонала. И проводил много времени с дедушкой. Он приходил и спасал меня. Приглашал меня ужинать. Приглашал меня к себе ночевать. По выходным, когда он уходил в свой офис, он брал меня с собой. Я сидел за его столом, и он давал мне проекты, так что мне казалось, что я тоже работаю.

Она улыбнулась.

– Так вот почему ты пошел по его стопам, а не по стопам своих родителей?

– Наверное. Я поступил в Гарвард, потому что это была его альма-матер. После окончания университета я стал работать в его компании.

Он был моим кумиром.

Когда-то.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, меняя тему. – Ты не заболела?

– Я чувствую себя прекрасно. – Ее взгляд скользнул мимо меня к окнам. – Немного виноватой, что оказалась здесь взаперти и оставила студию на маму. К тому же я угнала ее машину. Но у меня не было выбора. Я никогда не видела столько снега. Судя по новостям, это рекорд.

– Когда прекратилась буря?

– Не так давно. Всего несколько часов назад. А сегодня вечером будет еще одна. Когда я разговаривала с мамой сегодня утром, она сказала, что плуги с трудом справляются со своими обязанностями.

Их несчастье стало моей удачей, потому что мысль о том, что я останусь с ней еще на несколько дней, была лучшим, что я слышал за последние недели.

– Раз уж ты застрял со мной, то мог бы и меня заставить поработать, – сказала она. – Я с радостью помогу тебе разобраться с вещами Габриэля.

– А что, если я захочу обойтись без этого еще один день?

– Это тоже было бы неплохо.

– Хочешь посмотреть еще фильм?

Меня ждала работа, и, хотя я не мог выбраться из-за снега, мне следовало разобраться с сотней электронных писем. Но в данный момент все, чего я хотел, – это свернуться калачиком на диване рядом с Керриган и расслабиться.

Что мы и сделали. Мы вдвоем доели суп и удалились в кинозал. До темноты мы смотрели фильмы, а затем отправились на кухню, чтобы поужинать макаронами и салатом, которые нам предоставил клуб.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, когда мы стояли бок о бок у раковины и мыли посуду.

Она ухмыльнулась.

– Это я должна была задать тебе этот вопрос.

– Я в порядке. – Проведенный с ней день восстановил силы. Отключившись от всего, просто находясь в ее компании… я как будто и не болел вовсе. – Я подумывал о том, чтобы прыгнуть в джакузи. Что скажешь?

– О, у меня нет купальника.

Обнаженными. Обнаженными это определенно был хороший вариант.

– Но ты иди, – сказала она.

Наверное, где-то здесь был купальник, но только одна женщина оставила бы здесь бикини, а я не хотел, чтобы Керриган была в ее одежде.

– Или… ты могла бы просто остаться в нижнем белье, – предложил я.

Ее взгляд метнулся к моему, и в нем безошибочно угадывалось вожделение. Эти прекрасные карие глаза остановились на моих губах, и я был готов.

Я завладел ее губами, обвил ее руками и притянул к своей груди.

Керриган ахнула, и ее руки легли мне на плечи, удерживая, пока я водил языком по ее чертовски идеальному рту. Она приоткрылась для меня, и я нырнул внутрь, переплетая свой язык с ее.

Боже, она была восхитительна на вкус. Лучше, чем я помнил.

Мы растворились друг в друге. Она прильнула ко мне, когда я крепче обнял ее. Все, что я помнил о поцелуе, который подарил ей в мотеле, было незначительным по сравнению с этим.

Этот поцелуй был лучшим в моей чертовой жизни. До следующего. И следующего. Что-то в этой женщине заставляло меня чувствовать, что дальше будет только лучше. Поцелуй за поцелуем, она предавала позору прошлый.

Она упала в мои объятия, и я прикусил зубами ее полную нижнюю губу. Из ее горла вырвался стон, и этот звук отдался прямо у меня в паху.

Наклонив бедра, я прижался своим возбужденным членом к ее животу, вызвав еще один удивленный, сексуальный вздох.

– Пирс, – прошептала она, отстраняясь на долю дюйма.

– Не останавливай меня. – Моя грудь тяжело вздымалась, когда я поднес руки к ее волосам, запуская пальцы в эти шелковистые пряди. Затем я встретился взглядом с ее глазами, очаровательными карими кругами, которые завладели мной.

Она с трудом сглотнула.

– Ты болен.

– Был. – Проведя с ней один день и вечер, я почувствовал себя другим человеком.

– Может быть, нам стоит просто… притормозить.

Я застонал и прижался лбом к ее лбу. Она была права. Если мы продолжим в том же духе, я трахну ее на кухонном островке, а это было не то, чего я хотел. Только не с ней.

– Как насчет джакузи? – спросила она, высвобождаясь из моих объятий.

Я кивнул.

– Встретимся там.

Во-первых, мне нужно было время, чтобы взять себя в руки.

Ее взгляд метнулся к моим спортивным штанам, и уголок ее рта приподнялся, когда она увидела очевидную выпуклость. Ухмылка стала шире, когда она проскользнула мимо меня, ее щеки приобрели красивый розовый оттенок, который соответствовал ее припухшим губам. Затем она исчезла из кухни, а я закрыл глаза и провел рукой по лицу.

Боже, это было глупо. Наверное, это был самый глупый поступок за сегодняшний вечер. Я был не в том положении, чтобы заводить какие-либо отношения, но Керриган была такой чертовски соблазнительной.

И сегодня вечером у меня не хватит сил сопротивляться.

У нас нет будущего.

Мне придется объяснить это ей.

Позже.

Я вышел из кухни и направился по коридору в свою комнату, где сменил спортивные штаны на плавки. Затем я поспешил к двери во внутренний дворик. Один порыв зимнего ветра, и моя кожа покрылась гусиной кожей.

Я стиснул зубы, схватил лопату, прислоненную к внешней стене, и принялся расчищать дорожку к джакузи. К счастью, выступ крыши защищал большую часть этого участка от непогоды, но ветер все равно принес изрядное количество снега.

Само джакузи было встроено в бетонную плиту. Я смахнул немного снега с его крышки, затем нажал кнопку на стене, чтобы открыть его и включить форсунки. Теплая вода была слишком горячей для моих замерзших ног.

В тот момент, когда мои плечи опустились под горячую воду, раздвижная дверь дома открылась, и Керриган вышла наружу, обхватив себя руками за талию. Ее руки только подчеркивали восхитительную округлость груди.

О, черт бы меня побрал.

– Это и есть твое нижнее белье?

Кружевной лифчик телесного цвета создавал иллюзию, что на ней ничего нет. Трусики в тон едва прикрывали ее попку. Я и раньше видел ее в облегающих легинсах, но они скрывали гладкую, подтянутую кожу ее длинных ног. Один взгляд – и у меня встал.

Она улыбнулась, заходя в джакузи и погружаясь под воду.

– А чего ты ожидал? Бабушкины трусы?

– Я думаю, тебе лучше оставаться на той стороне джакузи, – сказал я, отодвигаясь в самый дальний от нее угол.

Она хихикнула.

– Наверное, это хорошая идея.

Разговор, который я планировал продолжить позже, гораздо позже, не мог ждать. Я не доверял себе рядом с ней в этих трусиках и лифчике. Если бы она дала мне хоть малейшую возможность, я бы воспользовался ею.

И прежде чем это произойдет, она должна знать, что есть черта, которую я не могу переступить.

– Насчет того, что было раньше, Керр. О поцелуе.

Она расслабилась, прислонившись к стенке джакузи. Пар окутал ее лицо, и на мгновение я забыл, что должен был сказать.

– О поцелуе?

Верно.

– Я не в том положении, чтобы заводить отношения. Наверное, мне следовало сказать тебе это до того, как я поцеловал тебя.

В ее глазах промелькнуло разочарование, но она заставила себя улыбнуться.

– Все в порядке. Теперь, когда у нас деловые отношения, лучше сохранить профессионализм.

Я ненавидел профессионализм, черт возьми.

Но она была права.

И меня чертовски бесило, что она была права.

Керриган перевела взгляд за навес патио. Начал падать мелкий снежок, усеивая ночную тьму.

Я глубже погрузился в воду, наслаждаясь контрастом ее тепла, согревающего мое тело, и холодного воздуха, который щипал уши.

– Здесь спокойно, – сказала Керриган.

– Так и есть. – Я оторвал от нее взгляд и уставился в темноту за домом. – Я подумывал о подобном месте в горах неподалеку от Денвера.

– Ты не хочешь оставить это место?

Я покачал головой.

– Этот коттедж принадлежал ему. Возможно, он надеялся, что я оставлю его себе. Возможно, именно поэтому он указал эти требования в своем завещании. Но Монтана принадлежит ему, а не мне.

– Это большой штат, Пирс.

Мне нравилось слышать, как ее нежный голос произносит мое имя.

– Я часто проводил здесь время.

– В этом доме?

Я кивнул.

– Дедушке здесь нравилось, потому что он был отделен от Колорадо. У всех его друзей есть особняки в Аспене и шикарные горнолыжные курорты в нескольких минутах езды от Денвера. Но он выбрал Монтану и с удовольствием приглашал нас в гости.

– Нас?

– Меня и мою жену.

Ее глаза расширились.

– Я, эм… ты женат?

– Бывшую жену.

На ее лице промелькнуло облегчение.

– Я и не знала, что ты был женат. Габриэль никогда не говорил мне.

Я фыркнул. Сколько всего он ей рассказал, но не упомянул Хайди?

– Мы развелись в марте. Она была из Монтаны.

– В мусорном ведре была фотография. – Она сморщила нос. – Я не хотела совать нос в чужие дела, но я увидела ее вчера вечером и подумала, что она была выброшена случайно.

– Не случайно. Я выбросил ее.

– Это была она? Твоя бывшая?

Я кивнул.

– После того, как он купил этот дом, она проводила здесь много времени. Она приезжала сюда, потому что для нее это было все равно что вернуться домой.

И я был идиотом, потому что верил ей. Доверял.

– Хайди выросла в Бозмене, и мы познакомились в Гарварде. Она часто рассказывала о том, как росла здесь.

– Так вот почему Габриэль решил купить дом именно здесь? Из-за ее рассказов?

– Может быть. Я не знаю. – Я вздохнул. – Мне трудно угадать, о чем именно он думал. Я потратил месяцы, анализируя прошлое. Пытаясь понять его. Почему он делал то, что делал. Теперь, когда его нет, я сомневаюсь, что когда-нибудь пойму.

Я перевел взгляд на воду. Волнение на поверхности отражало то, что я чувствовал все эти месяцы.

– Что поймешь? – спросила Керриган.

Все это время я защищал имидж дедушки, храня его тайну. Не ради него. Ради нее.

– Я не хочу тебе говорить.

– Почему?

– Потому что не хочу портить тебе память о нем.

– Серьезно?

Я кивнул.

Она помолчала, обдумывая это. Затем прошептала:

– Все равно расскажи мне.

– Дедушка привозил сюда Хайди. Часто.

Может быть, это начиналось как невинный отпуск. Может быть, он хотел Хайди с самого начала. Может быть, он любил ее.

Может быть, он просто хотел что-то и взял это, даже если для этого ему пришлось отнять это у меня.

Когда я встретился взглядом с Керриган, она уже складывала все воедино. Но я бы не стал заставлять ее гадать.

– У них был роман.

Глава 10

Керриган

У меня так отвисла челюсть, что брызги горячей воды из джакузи попали мне в рот.

– У него был роман. С. Твоей. Женой?

Пирс кивнул.

– Да.

– Но… – Я даже не могла сложить все это воедино. Я даже представить себе не могла, как Габриэль мог пойти на такое.

Он любил Пирса. В этом не было сомнений. В течение многих лет он рассказывал мне о своем невероятном и умном внуке. Как он мог закрутить роман с женой Пирса? Такое предательство было просто… невозможно.

Нет. Это, должно быть, ошибка.

– Он был не таким святым, каким ты его себе представляла, – сказал Пирс. – Или… он не был тем человеком, каким ты его себе представляла.

– Я просто… мне жаль. – О мой бог. – Мне так жаль. Я… я понятия не имела.

– Никто не знал.

Габриэль, как ты мог?

Я не сомневалась в Пирсе. На его красивом лице было написано слишком много эмоций. Признаться мне в этом было нелегко. Для такого мужчины, как он, уверенного в себе и умеющего держать себя в руках, это, вероятно, было равносильно признанию в слабости.

Вот только речь шла о Габриэле.

Во второй раз с тех пор, как я приехала сюда, я вспомнила те моменты, которые были у нас с Пирсом. Я прокрутила их в голове и увидела в совершенно новом свете. Неудивительно, что он был так суров со мной. Он думал, что я сплю с Габриэлем, как и его жена. Неудивительно, что он был так зол на своего деда.

– Как долго? – спросила я, но, прежде чем он успел ответить, я подняла руку. – Нет, подожди. Ты не обязан мне отвечать. Это не мое дело.

Взгляд Пирса смягчился.

– Если бы я не хотел тебе говорить, я бы и не сказал. Я не уверен. По словам Хайди, это продолжалось всего шесть месяцев.

– Но ты ей не веришь.

– Нет, – вздохнул он. – Она ездила в Монтану несколько лет. Чаще всего одна. Позже я узнал, что большинство поездок было во время, когда он тоже был здесь. Может быть, тогда ничего и не было. Я никогда не выпытывал подробностей.

Я бы тоже не стала. Некоторым людям, возможно, нужна любая информация, чтобы смягчить боль или придать ей смысл, но в таком положении я бы ни черта не хотела знать.

Романа было достаточно.

Открыв рот, я была готова задать целый ряд вопросов, но остановила себя.

– Что? – спросил Пирс.

– Ничего.

– Спрашивай, Керр.

Мне очень понравилось, что он начал называть меня Керр. Не могли бы мы отмотать последний час назад? Вернуться к поцелую на кухне и забыть об этом безумии с Габриэлем и Хайди? Но сделать этого было нельзя, поэтому я не могла думать ни о чем другом.

Я имею в виду… какого черта? Это был сюжет дневной мыльной оперы.

Пирс подвинулся, отодвигаясь от бортика джакузи. Затем он вытянул свои изящные руки вдоль спинки и откинулся в воде, запрокинув голову к потолку.

– Я не слишком много говорил об этом.

– Я не виню тебя за это

– Но, возможно, мне следует.

Я сидела совершенно неподвижно, ожидая. Если он захочет поговорить об этом, я выслушаю. Если не захочет – тоже нормально. Несмотря на то, что мне казалось, что я знаю его много лет, мы только начинали узнавать друг друга.

– Он всегда поддерживал себя в форме, – сказал Пирс. – Всегда общался с женщинами помоложе. Я не придавал этому значения. Таким он был всю мою жизнь. С чего бы мне беспокоиться о том, что мой собственный дедушка может представлять угрозу?

– Или что твоя жена будет изменять тебе. – В этот момент я злилась на них обоих.

Пирс усмехнулся.

– Точно.

– Могу я спросить… сколько ей лет?

– Тридцать один. – Того же возраста, что и он.

– Так это… – Я начала подсчитывать в уме. Габриэлю было за шестьдесят, когда мы познакомились, а это было почти десять лет назад.

– Моя бабушка была молодой, когда родила маму. Моя мама родила меня молодой. Ему было семьдесят пять, когда он умер.

Семьдесят пять и тридцать один год. У меня кружилась голова.

Габриэль всегда был красивым мужчиной, воплощением черно-бурого лиса. Он выглядел намного моложе, чем обычный семидесятипятилетний мужчина. Но разница в возрасте в сорок с лишним лет? Меня бы это обеспокоило, даже если бы речь шла не о жене его внука.

Как Габриэль мог так поступить? Это был не тот человек, которого я знала. Он всегда вел себя честно, но, возможно, Пирс был прав. Возможно, я поставила его на пьедестал. А может, он мне позволил сделать это.

А может, и то, и другое.

– Я поймал их, – сказал Пирс.

Тут у меня снова отвисла челюсть.

– Нет.

– Веришь или нет, в своем собственном доме. Клише в этом запутанном сценарии бесконечны. Но однажды я пораньше пришел домой с работы. У нас с Хайди… у нас были проблемы.

– Типа, из-за того, что она спала с твоим дедушкой?

– Это только одна из многих проблем. – Пирс усмехнулся. – Мы как раз говорили о разводе. Не то чтобы наш брак был идеальным, и в этом были виноваты мы оба. Но я бы никогда не изменил.

– Значит, ты их застукал.

– В моей собственной гребаной постели. – Он покачал головой. – Мне потребовалась минута, чтобы осознать, что я вижу.

Неудивительно, что он ненавидел Габриэля. Придя домой, чтобы поговорить со своей женой, ты обнаруживаешь своего дедушку в своей постели.

– Она говорила, что не хотела в него влюбляться. Что бы это, черт возьми, ни значило.

– Как ты думаешь, она любила его?

Пирс провел ладонью по бороде, обдумывая мой вопрос.

– Сначала я думал, что она просто так говорит. Ищет оправдание.

– А теперь?

– Я думаю, что, возможно, она действительно любила его. После развода они остались вместе.

Неужели та фотография, которую я нашла, была сделана Габриэлем? Хайди выглядела такой счастливой. Женщина, непринужденно беседующая со своим спутником, наслаждающаяся отпуском.

– Как ты думаешь, он любил ее?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Он никогда не любил своих подружек. Сказал мне, что с каждой из них это было непринужденно. Он признавал, что ему нравилось, когда в его постели оказывалось хорошенькое личико. Но после того, как я их застукал, он не прекратил отношения. Он знал, что я в ярости. Знал, что я больше не буду с ним разговаривать. Но, несмотря ни на что, он остался с ней. Для меня это не означает, что все было непринужденно.

Для меня тоже.

В голосе Пирса слышалась боль.

Габриэль влюбился в жену своего внука.

– Ты с ним разговаривал? – спросила я.

Он покачал головой.

– Он звонил и пытался навестить меня. Я отказал ему.

И вот Габриэль умер. Какие бы вопросы у него ни были, они навсегда останутся без ответа, обиды не будут улажены.

– После того, как мы с Хайди развелись, она переехала в его дом в Денвере. Мы продали нашу квартиру, и я переехал в пентхаус в своем доме. Она была с ним… во время авиакатастрофы.

Я ахнула.

– Ч-что?

– Они погибли вместе.

Я поднесла руку ко рту.

– Пирс, я…

О, боже. Он потерял своего дедушку и бывшую жену. Даже если он и испытывал неприязнь к Хайди, они были женаты. Он любил ее. Возможно, все еще любит. И она тоже умерла.

– Мне жаль, – прошептала я.

Он повернулся в темноту, повернув ко мне свой профиль.

– Мне тоже.

В течение нескольких минут единственным звуком было тихое жужжание джакузи и журчание струй.

Наконец Пирс оторвал взгляд от ночи и грустно улыбнулся мне.

– Я говорю тебе это не для того, чтобы ты его возненавидела. Я просто хочу, чтобы ты знала правду.

– Я знаю.

Образ Габриэля потускнел, но я не испытывала к нему ненависти. Я злилась на него из-за Пирса. Но я все еще любила человека, который верил в меня.

– Я просто хочу продолжать жить своей жизнью, – сказал он.

– Так вот почему ты продаешь это место?

Он кивнул.

– Это фантастический дом. Я все еще люблю его. Но странно находиться здесь и знать, что они были здесь вместе.

– О, да. Я полагаю, именно поэтому ты спишь в гостевой спальне.

– Мне нужно разобрать его вещи в хозяйской. Я зашел туда, когда только приехал сюда. Именно там я нашел фотографию Хайди. Кроме как выбросить ее, я больше ничего не смог сделать.

Я грустно улыбнулась ему.

– Я могу помочь. Не то чтобы мне было чем заняться.

– Знаешь… Думаю, я мог бы воспользоваться твоим предложением. – Его плечи поникли. – Прошло несколько месяцев с тех пор, как я узнал об этом. Со времени развода прошло несколько месяцев. Казалось бы, у меня должно быть достаточно времени, чтобы собраться с мыслями и войти в комнату.

– Иногда это не так просто, как просто найти время. У тебя не было возможности поговорить. А теперь они оба мертвы.

Он мгновение изучал мое лицо, затем закрыл глаза.

– Я избегал этого. Я избегал всего, что касалось их. Кроме его требований в завещании.

– Твоя мама в курсе?

– В курсе. – Пирс рассмеялся. – Когда я рассказал об этом своим родителям, они посмотрели на меня так, словно не были удивлены.

– Как ты думаешь, они знали об этом?

– Нет. Они бы сказали мне. Но, я думаю, они заметили признаки, которые я пропустил. Теперь я их вижу. Взгляды. Смех. Шутки, которые они произносили. Я всегда думал, что Хайди любила его просто потому что он был, ну…

– Габриэлем, – закончила я.

– Люди любили его. Свирепо. Но также ненавидели его, и также свирепо. Но когда он был в комнате, он привлекал к себе внимание просто своим присутствием.

– В тебе тоже есть это. Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь когда-нибудь об этом, но ты умеешь командовать.

Он усмехнулся.

– Ты говоришь это как комплимент. Нелли сказала то же самое, но не так мило.

Я хихикнула.

– Это комплимент.

– Тогда я благодарю тебя. – Он опустил подбородок, затем встретился со мной взглядом, удерживая его так долго, что мне стало трудно дышать.

Это было все равно, что смотреть на совершенно нового человека. За последние несколько месяцев Нелли не раз замечала, что Пирс сам не свой. Сколько раз она просила меня дать ему шанс? Чтобы узнать его? Она знала, с чем ему пришлось столкнуться и насколько разрушительным это, должно быть, было.

– Ты когда-нибудь была замужем? – спросил он.

Я покачала головой.

– Помолвлена. Но все развалилось.

– Не возражаешь, если я спрошу?

– Я копалась в твоей личной жизни, так что это кажется справедливым.

– Что случилось?

Я подняла руку из воды и провела кончиком пальца по покрытой рябью поверхности.

– Он отменил все за пять дней до свадьбы. Отправился на мальчишник, напился и подцепил женщину из бара.

– Сукин сын, – прошипел Пирс.

– Я была беременна.

Воздух замер при моем признании. Пар перестал клубиться. Снег перестал падать.

Мне хотелось проглотить свои слова и похоронить их.

– Я никогда никому этого не говорила, – призналась я.

– Почему?

– Потому что в тот же день, когда свадьба была отменена, у меня случился выкидыш.

– Черт возьми. Керриган, мне так жаль.

– Это было к лучшему. – Я продолжала рисовать круги на воде, не в силах смотреть на него.

Зачем я рассказала Пирсу? Почему? Моя мать, мой отец, моя сестра, даже мои подруги не знали о моей беременности. Буквально никто не знал, потому что в тот день, когда я узнала об этом, через три часа после положительного теста на беременность, мой бывший жених пришел ко мне домой и рассказал о своем мальчишнике. Позже той ночью, когда у меня началось кровотечение, я отправилась в отделение неотложной помощи одна.

– У моего бывшего был длинный список оправданий, – сказала я. – Я не уверена, в какие из них я верю. В конце концов, он не был готов остепениться. Он еще не изучил мир. И не хотел оставаться в Каламити.

Весь этот опыт был унизительным. Меня спасло только то, что свадьба была в Бозмене. По Каламити определенно разнесся слух, что моя помолвка расторгнута, но, по крайней мере, мероприятие планировалось не в моем родном городе. В каком-то смысле это немного отдалило меня от круга сплетников.

И мне не приходилось беспокоиться о том, что медсестра или врач посмотрят на меня с жалостью после выкидыша.

– Как давно это было? – спросил Пирс.

– Восемь лет назад. Мы обручились на последнем курсе колледжа и собирались пожениться летом после выпуска.

Я оплакивала свою прерванную беременность больше, чем расторгнутую помолвку. Тот день был худшим днем в моей жизни. В плохие дни я всегда напоминала себе, что переживала гораздо худшее.

– Тебе все еще больно? – спросил Пирс. Резкие нотки в его голосе вызвали у меня желание переплыть джакузи и упасть в его объятия.

Я ухватилась за сиденье скамейки под струей воды и осталась на месте.

– И да, и нет. Из-за выкидыша – да. Из-за свадьбы – нет. Это было неловко. Каждый раз, когда я думаю о телефонных звонках, которые мне пришлось сделать, и о деньгах, которые мои родители потратили на несостоявшуюся свадьбу, и о платье, которое до сих пор висит у меня в шкафу, мне становится больно. Но это моя гордость, а не сердце. Кроме того, это не был бы счастливый брак.

Хороший, но не счастливый. Я стремилась к счастью. Я хотела любви. Я хотела страсти. Я хотела мужчину, от которого у меня перехватывало бы дыхание, когда он входил на кухню. Который целовал меня и заставлял мир таять. Который превращал бы каждый день в приключение.

– Он был не для меня. Теперь я это понимаю. Но это осознание пришло ко мне спустя восемь лет. Мы все выздоравливаем в своем собственном темпе.

Пирс смотрел на меня так пристально, что от жара его взгляда вода казалась холодной.

– Вы просто чудо, мисс Хейл.

– Я – это просто я, мистер Салливан.

Он ухмыльнулся и покачал головой.

– Как насчет более легкой темы?

– Да, пожалуйста. – Я рассмеялась.

– Расскажи мне о Каламити. Я заинтригован.

– Что ты хочешь знать?

– Что угодно.

– Здесь живет почти вся моя семья, – сказала я. – Если ты когда-нибудь встретишь моего дедушку, он расскажет тебе о том, как Хейлы жили в Каламити с тех пор, как Каламити был Паннер-Сити.

– Паннер-Сити. Город, охваченный золотой лихорадкой?

– Именно. На пике своего развития в этом районе проживало почти три тысячи шахтеров. Затем начались стихийные бедствия.

– Отсюда и название. Что случилось?

– В ущелье Андерса произошел обвал, в результате которого погибло несколько шахтеров. В результате сильного весеннего шторма произошло наводнение, которое смыло большую часть небольших участков. Согласно отчетам, вода быстро высохла, и пожар распространился по городу и лагерю. А затем, тем же летом, разразилась гроза, из-за которой стадо на пастбище обратилось в паническое бегство. После этого добыча практически прекратилась. Не говоря уже о том, что в этом районе не было достаточно золота для восстановления. Большинство шахтеров переехали. Но некоторые остались, в том числе Эндрю Хейл, у которого было семеро сыновей, один из которых был моим пра-пра-пра-прадедушкой.