Текст книги "Наглец (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Вместо этого она стояла там.

И, может, я и был пьян, но она определенно была пьянее, судя по тому, как раскачивалась и старалась сфокусировать взгляд.

– Как вы меня нашли?

Она закатила глаза.

– Маленький городок. Один отель. Марси на ресепшене сказала, что вы здесь.

– Вот вам и конфиденциальность, – пробормотал я. – Чего вы хотите?

– Я… ненавижу вас. – Она преувеличенно кивнула мне, чтобы подчеркнуть свои слова. – И… я не позволю вам украсть мои мечты.

– Все, что вам нужно сделать, это заплатить. Тогда вы сможете сохранить свои мечты.

– Я сделаю это. – Она повертела запястьем в воздухе между нами, словно подбирая свои следующие слова. – Я ненавижу вас.

– Вы это уже говорили. – И постоянное повторение этих трех слов начинало меня беспокоить.

Почему? Понятия не имею. Мне было все равно, что она меня ненавидит. Но правда ли это?

Должно быть, все дело в алкоголе. После смерти дедушки я проделал чертовски хорошую работу по подавлению любых чувств. Пребывание в Монтане действовало на меня дурно.

А может, дело было только в ней.

Боже, она была прекрасна. У Керриган были густые шелковистые каштановые волосы. Высокие, раскрасневшиеся скулы. Красивые карие глаза оттенка молочного шоколада.

Эти глаза, возможно, и были затуманены, но в них безошибочно угадывался огонь. Он ничуть не потускнел после нашей стычки на улице.

Она не была той кроткой деревенщиной, которую я ожидал встретить сегодня.

Керриган открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но остановилась. Я подозревал, что это было еще одно «я ненавижу вас». Затем она нахмурилась, и между ее бровями пролегла глубокая складка. Черт возьми, даже она была симпатичной.

У дедушки, несмотря на все его недостатки, был отличный вкус.

Она шагнула вперед, уперев палец мне в грудь. Она сузила глаза. Никогда в жизни я не видел разгневанной женщины, которую мне так хотелось бы поцеловать. Этот рот притягивал меня.

Бурбон определенно был здесь главным, потому что, прежде чем я понял, что происходит, я наклонился к ней.

И поцеловал, чтобы она перестала хмуриться.

Глава 2

Керриган

– Проснись и пой? – пропела Ларк, входя в мою спальню.

– Уходи. – Я оторвала свою раскалывающуюся голову от подушки. Красные цифры на моих часах показывали половину седьмого. – Возвращайся, когда машины времени станут реальностью, и ты сможешь вернуть нас во вчерашний день и вырвать водку у меня из рук.

– Машины времени нет, но я принесла кофе. – Она присела на край моей кровати, держа в руках дымящуюся чашку. Аромат был настолько соблазнительным, что заставил меня вылезти из-под одеяла.

– Уф. – Я придвинулась к ней, убирая волосы с лица. Затем взяла чашку из ее рук, чтобы сделать божественный глоток. – Вкусно.

– Я зашла в кофейню, потому что ты стала скупердяйкой.

Потому что хороший кофе стоил дорого, и моя сестра без проблем покупала его. А я в последнее время экономила каждый пенни.

Сейчас больше, чем когда-либо.

– О боже. – Я прислонилась к спинке кровати и закрыла глаза. С каждым годом похмелье становилось все сильнее, и в тридцать лет оно, вероятно, продлится всю неделю.

Знакомое мяуканье донеслось из чулана как раз перед тем, как появилась Клементина с высоко поднятым белым хвостом. Она вскочила на кровать и направилась в мою сторону, по-кошачьи ухмыльнувшись Ларк, прежде чем плюхнуться мне на колени.

– Привет, повелительница зла, – сказала Ларк моей кошке, которая начала мурлыкать.

Клементина ненавидела Ларк, но, если быть честной, Клем ненавидела всех. Иногда даже меня.

– Итак… насколько все плохо?

– Не так уж и плохо, – ответила Ларк слишком быстро, что могло означать только одно: все было плохо.

Я съежилась.

– Ты лжешь.

– Да, я лгу. Все в кафе говорили об этом. Новый бариста, та, со светлыми волосами, которая всегда пускает слюни по Заку, спросила меня, не арестовали ли тебя за нападение на того мужчину.

У меня отвисла челюсть.

– Я на него не нападала.

– Вот вся история: люди говорят, что Дюк арестовал тебя в «Джейн» после того, как ты зашла туда напиться.

– Ты шутишь.

– Нет.

– Я возвращаюсь в постель. – Я сделала движение, чтобы забраться под одеяло и умереть, но Ларк остановила меня, положив руку мне на предплечье.

– Забудется.

– Да, точно. – Если слухи об этом ходили еще до семи утра, то дальше будет только хуже. К полудню по городу, вероятно, разнесутся слухи, что я убила Пирса средь бела дня.

– Заметка для себя, – пробормотала я. – Действуй. Немедленно.

Большую часть времени я любила свой родной город. Он был полон знакомых лиц и дружелюбных улыбок. Но бывали времена, когда Каламити казался слишком незначительным, чтобы избежать слухов. Сплетни распространялись со скоростью гепарда, а я была женщиной, которая предпочитала скорость черепах.

Не было такого понятия, как «забудется». У людей в моем районе память была как слон.

– Ты хотя бы уточнила, что меня не арестовывали и что это папа забрал меня из «Джейн»? – спросила я.

– Конечно. Не знаю, поверили ли они мне, но…

Я застонала.

– Надеюсь, после того, как несколько человек зайдут в бар выпить после работы, Джейн подтвердит эту историю.

– Это правда, Ларк.

– Знаю. – Она подняла руки. – Я всего лишь посыльный.

– Что еще они говорят? – спросила я.

– О тебе больше ничего. Но о нем ходит много слухов.

О нем. Пирс Салливан.

Мой желудок сжался, и я усилием воли заставила себя не выблевать свой ночной перекус – картофельные чипсы, крекеры «Ритц» и маринованные огурцы.

Зачем я пила? Больше никогда. Не только потому, что похмелье было отвратительным, но и потому, что я принимала глупые, по-настоящему глупые решения.

Например, я позвонила помощнице Пирса и выпрашивала его номер телефона. Например, заявилась в мотель.

Например, позволила ему поцеловать себя.

Хотела, чтобы он поцеловал меня.

Он поцеловал меня, верно? Или мне это показалось, потому что я была пьяна? Моя рука потянулась к губам.

О, да, он поцеловал меня, точно. Я все еще ощущала его рот там, горячий, гладкий и восхитительный. Я все еще чувствовала прикосновение его аккуратной бороды.

В последний раз мужчина целовал меня больше года назад. Я пошла на второе свидание с банкиром из города, которому так и не перезвонила, потому что наш поцелуй был… отвратительным. Моя личная жизнь была такой же захватывающей, как ведро дегтя. Может быть, я придумала это, чтобы защитить себя от новой боли. Когда я работала весь день, каждый божий день, у меня не было времени на ничего не значащие романы.

Но с Пирсом? Между нами не было ничего теплого. Этим поцелуем мы могли бы разжечь настоящий пожар. Его губы были такими мягкими, язык – таким соблазнительным, и он слегка прикусил-пососал уголок моего рта, из-за чего я превратилась в лужицу.

Но почему? С чего бы ему целовать меня? Зачем ему понадобилось приезжать в Каламити, доставлять это ужасное письмо с требованием выплатить кредит и целовать меня? У меня кружилась голова, и только отчасти из-за алкоголя.

– Прошлой ночью я сделала глупость, – прошептала я.

– А что, эта глупость была хуже, чем разораться на незнакомца и швырнуть ему в лицо клочок бумаги, а потом пойти в «Джейн» и напиться еще до полудня?

– Серьезно? – Я бросила на нее сердитый взгляд.

– Что? – Она изобразила невинность. – Я просто спросила.

– Тебе это нравится.

Она спрятала улыбку за краем стакана с кофе.

– Ты можешь винить меня? Самое время сделать что-нибудь, достойное сплетен. Все только и говорят о том, какая ты умная и энергичная. Теперь ты в одной лодке с остальными простолюдинами.

– Ооо, пожалуйста. – Я закатила глаза. – Никто о тебе не сплетничает.

– Ха! Попробуй поработать в школе. Там в десять раз хуже, чем в самом городе. Хорошо, что эти милые личики компенсируют придурковатость персонала и администрации. А теперь расскажи мне, какую глупость ты совершила, потому что мне нужно ехать в ранее упомянутую школу через пятнадцать минут.

– Я проследила за ним до мотеля.

– За ним?

– За ним.

– Керриган. – Она поморщилась. – Хорошо, мне нужны подробности.

Я сделала большой глоток кофе, затем повернулась к ней лицом.

– После того, как папа привез меня домой, я ненадолго отключилась. Проснувшись, я все еще была пьяна и зла, поэтому позвонила помощнице Пирса и попросила дать мне его номер телефона. Затем я отправилась в мотель, потому что его помощница упомянула, что он еще не уезжал из города и… пожалуйста, не заставляй меня продолжать.

– Продолжай.

– Марси дала мне номер его комнаты.

– И что?

– И когда он открыл дверь, я сказала ему, что ненавижу его. – Затем он поцеловал меня. Эту часть я даже не смогла заставить себя произнести вслух. Не сейчас. Никогда.

– Тебе действительно не стоит пить. Никогда больше.

– Знаю. – Я ударилась головой о спинку кровати. – Почему я такая идиотка?

– Что он сказал?

– Ничего. – Он был слишком занят, целуя меня.

И, черт возьми, этот поцелуй был хорош. От него сжались пальцы на ногах. А трусики промокли насквозь.

– Больше никакой водки, – заявила я. – Никогда больше. Я серьезно. – Не то чтобы я могла позволить себе еще одну пьянку.

У меня было двадцать девять дней, чтобы заработать 250 000 долларов. Чудеса случаются, верно? Возможно, я и разорвала письмо, которое дал мне Пирс, но это было после того, как я его прочитала. Дважды. У меня было время до третьего октября, чтобы вернуть ему деньги.

– Я не могу поверить, что это происходит на самом деле. – Прошло две недели с тех пор, как я узнала о смерти Габриэля. Мое сердце все еще болело.

И теперь, чтобы найти все эти деньги…

– Это безнадежно. – Слезы хлынули потоком, и я разрыдалась, уткнувшись в плечо своей младшей сестры.

Втайне я думала, что тот, кто унаследует имущество Габриэля, будет добрым и сострадательным человеком. Что мы сможем вспомнить, каким замечательным человеком он был. Что мы сможем вместе погоревать.

Вместо этого я застряла с Антихристом.

– Мне жаль, – сказала Ларк, обнимая меня.

– Мне тоже. – Я села прямо и вытерла слезы, взглянув на часы. – Тебе лучше идти.

– Да. – Она скривила губы. – В этом году у нас новый учитель. Преподает естествознание в старшей школе. Он такой придурок, и если я приду туда пораньше, то могу оставить свой обед в учительской и не встретиться с ним.

– Почему он придурок?

– Не знаю. Может маленький пенис? – Она встала с кровати, расправляя брюки. – Как я выгляжу?

– Прекрасно. Как всегда.

Ларк была на три года моложе и унаследовала нос моей матери. В остальном нельзя было не понять, что мы сестры. У нас были одинаковые каштановые волосы, овал лица и полные губы.

– Я позвоню тебе позже. – Она поцеловала меня в щеку. – Обязательно почисти зубы сегодня.

– Ты меня разбудила, помнишь? Думаю, тебе следует вернуть мне ключ от моего дома.

– Никогда. – Она помахала рукой и исчезла.

Как только входная дверь закрылась, я отставила кофе в сторону и зарылась под одеяло.

Клементина, раздраженная тем, что ее вытеснили, соскочила с кровати и исчезла в коридоре, вероятно, в поисках еды.

– О, Габриэль. – Даже произносить его имя было больно.

Жаль, что у меня не было возможности попрощаться с ним. Сказать ему, как много значила для меня его дружба. Я уже очень по нему скучала. По его смеху. По его неожиданным визитам в Каламити. По нашим долгим разговорам о моих мечтах и его советам о том, как их осуществить.

Габриэль одолжил мне много денег. Условия всегда были оговорены заранее, но он был прекрасен тем, что давал мне возможность пробовать что-то новое. Он ни разу не потребовал от меня уплаты процентов. Потому что, несмотря на то, что в последнее время у меня были некоторые проблемы, он всегда верил в меня.

Согласно нашему первоначальному договору, срок погашения кредита, который он мне предоставил, истекал через тридцать дней. Когда полгода назад я позвонила ему и сказала, что собираюсь продать арендуемую недвижимость, фермерский дом, чтобы вернуть ему деньги, Габриэль посоветовал мне повременить с продажей. Он знал, что рынок недвижимости развивается медленно, а аренда недвижимости лучше всего подходит для моей бизнес-модели.

Затем, когда я разговаривала с ним за неделю до его смерти, объясняя, что до сих пор не нашла арендатора, он пообещал мне отсрочку.

Не переживай из-за этого, Керриган.

У тебя все получится.

Положись на меня, я тебя поддержу.

Мне было достаточно нашего устного соглашения. Я доверяла Габриэлю. Он верил, что я верну ему долг с процентами.

Все было бы хорошо, если бы не авиакатастрофа.

Если бы не его внук, который унаследовал мой кредит.

Габриэль, должно быть, никому не сказал о его отсрочке.

Я была на мели. У меня не было возможности раздобыть четверть миллиона долларов, если я не продам недвижимость, но рынок недвижимости в Каламити развивался медленно, особенно сейчас, осенью. Я потратила годы на изучение тенденций в этом районе, а также в других небольших населенных пунктах Монтаны, и зима неизменно была вялым сезоном.

Конечно, я могла бы снизить цены. Но тогда пришлось бы продать несколько объектов недвижимости, а не один. Я потеряю все до последнего цента, которые вложила в свою недвижимость, не говоря уже о долгих часах, проведенных на четвереньках, за уборкой, покраской и ремонтом.

Рухнули. Мои мечты рухнули.

Что привело к моей самой большой проблеме на данный момент.

Пирс.

Я была так зла на него, что хотела закричать. Почему я не дала ему пощечину, когда он поцеловал меня? Этот человек заслуживал пощечины. Вместо этого я поцеловала его в ответ.

– Почему? – Я натянула одеяло на голову. – Что со мной не так?

Да, он был красив. Отвлекающе красив. Но я его ненавидела. Я отчетливо помню, как сказала ему, что ненавижу его. И этот сукин сын поцеловал меня в ответ.

Он действительно лишит меня права выкупа? Я не могла себе представить, чтобы он, в дорогом костюме, модных ботинках и шикарной машине, захотел владеть кучей недвижимости в Каламити. Если только он не хотел украсть мою собственность и продать ее, когда весной рынок снова оживится.

Ублюдок.

Он собирался погубить меня.

– Я ненавижу его. – Я сбросила одеяло с головы, скатилась с кровати и направилась в ванную, чтобы почистить зубы и принять душ.

К тому времени, как я добралась до кухни, похмелье начало спадать. Возможно, это произошло из-за вспышки гнева. Я протопала к кофейнику, чтобы сварить еще одну чашку самого дешевого из дешевых кофе, которые продавались в продуктовом магазине. Налив полную кружку, я сделала глоток и съежилась.

Ларк была права. Оно было ужасно.

У меня зазвонил телефон, и я отнесла его и свой дерьмовый кофе на диван в гостиной.

– Привет.

– Привет, – в голосе Эверли слышалась улыбка. – Как ты себя чувствуешь?

– Смущена. Спасибо, что пошла вчера со мной в бар.

– В любое время.

Вчера, после инцидента на тротуаре, я была не в состоянии справиться с собой. С горем, вызванным смертью Габриэля. Шоком от появления Пирса. Разочарованием из-за письма.

Разочарованием в самой себе, потому что я могла бы весь день обвинять Пирса, но факт оставался фактом: я сама во все это вляпалась.

Вчера был не тот день, когда нужно было приводить себя в порядок. Вместо этого я просто опустилась на дно и заказала выпивку.

Мои друзья Эверли и Хакс были в центре города. Хакс был художником, а его жена Эверли управляла их галереей. Когда я пришла в «Джейн», она была настолько любезна, что согласилась посидеть со мной в баре. Я была почти уверена, что Джейн еще даже не открыла бар, когда мы появились у его двери, но она все равно позволила мне зайти и напиться.

– Ты уже думала о том, что собираешься делать? – спросила Эверли.

– Пока нет. – Я плюхнулась на диван. На данный момент этот диван служил мне обеденным столом, потому что мой стол был накрыт брезентом и на нем лежали принадлежности для ремонта.

– Мы можем чем-нибудь помочь?

– Нет. – Я улыбнулась. – Но спасибо, что пошла со мной вчера и выслушала.

– Не стоит благодарности. Будешь сегодня в центре?

– А я должна?

Она рассмеялась.

– Кто-то еще может открыть для твою фитнес-студию?

– Нет, – проворчала я. Мне нужно было найти администратора.

Я планировала нанять кого-нибудь для управления студией, но, по словам Габриэля, я была не слишком придирчива к персоналу. Он предупредил меня, что я должна внедрить свои правила, прежде чем передавать их кому-то другому. В городе такого размера я не могла позволить себе отказывать клиентам.

Поэтому я сама управляла «Рефайнери», работая за стойкой во время занятий. Я наняла двух старшеклассниц для работы по вечерам и выходным. Но в этот самый момент они были в школе, вероятно, изучали науки у нового заклятого врага Ларк, а мне нужно было приниматься за работу.

– Не хочешь встретиться за ланчем? – спросила Эверли.

– Конечно. Возможно, это поможет развеять слухи, если я буду вести себя так, как будто все нормально. Сегодня утром заходила моя сестра, и все говорят, что Дюк арестовал меня в «Джейн» за нападение на Пирса.

– Я, э-э… слышала. Хакс ходил в кафе минут тридцать назад, чтобы принести нам завтрак.

– Ух.

– Наверное, все не так уж и плохо.

Я любила Эверли, но она прожила в Каламити недостаточно долго, чтобы понять, насколько злобной может быть мельница слухов.

– «Уайт Оук». В полдень? – предложила она. – Я позвоню Люси и спрошу, не хочет ли она выбраться из дома и взять с собой Тео.

Немного посидеть в обнимку с новорожденным моей подруги – это, несомненно, поднимет мне настроение.

– Звучит заманчиво. Встретимся там.

Я буду пить воду, так как не могу позволить себе есть вне дома, но неважно.

Отложив телефон в сторону, я оглядела свою гостиную, рассматривая частично завершенные проекты. Мне так много хотелось переделать в этом доме. Он был построен в начале 1930-х годов и отличался особым характером. Арочные дверные проемы. Отделка ручной резьбой. Какой-то дурак покрасил эту отделку в зеленый цвет и покрыл паркетные полы ковром.

Этот дом был полон потенциала, но к тому времени, когда я возвращалась домой после работы над каким-либо другим проектом, я обычно чувствовала себя измотанной. Последнее, что мне хотелось делать, – это брать в руки инструменты.

Теперь, когда «Рефайнери» был открыт, моим следующим проектом было отремонтировать купленный мной дуплекс, чтобы оба помещения можно было сдавать в аренду. Рынок недвижимости был вялым, но в Каламити ощущалась нехватка арендодателей.

Как только ремонт дуплекса будет закончен, я планировала поработать над своим собственным домом. Чтобы сделать его в точности таким, каким я хотела его видеть. Вот только из всей недвижимости, которой я владела, именно этот дом у меня было больше всего шансов продать. Мой собственный дом.

От одной мысли о том, что придется оставить все как есть, у меня скрутило живот, поэтому я вскочила с дивана, мне нужно было приниматься за работу. Я убедилась, что у Клементины есть еда и вода на весь день, затем пошла в гараж и, забравшись в свою машину, обнаружила на консоли желтую записку.

ПЕЙ СЕГОДНЯ МНОГО ВОДЫ.

Люблю тебя.

Целую, папа

P.S. Подумай об автосалоне.

Эта записка была бы идеальной и милой, если бы не чертово P.S.

Вчера мой папа заехал за мной в «Бедовую Джейн». Он взял перерыв на работе, чтобы забрать свою пьяную дочь и отвезти ее домой, где уложил меня в постель. Но не раньше, чем рассказал мне все о преимуществах работы в его автосалоне. Буквально, он рассказал о медицинских и пенсионных льготах.

При любой возможности, чтобы побудить меня работать в его компании, отец набрасывался на меня.

Я не могла слишком раздражаться. Он приехал за мной. И сказал, что пригонит мою машину домой и поставит ее в гараж.

Он, наверное, думал, что я на самом деле останусь в постели на всю ночь.

– Нет. Вместо этого я отправилась в мотель и поцеловала незнакомца.

Моя головная боль усилилась, и это не имело ничего общего со вчерашним употреблением алкоголя.

По дороге я ловила на себе взгляды людей, которые узнавали мой черный «Эксплорер». Я нацепила улыбку и свернула в переулок за своим зданием в центре города, направляясь к своему обычному месту для парковки. Затем, расправив плечи, я направилась к фитнес-студии и включила фонари.

В студии было тихо. Пахло чистящим средством и освежителем воздуха с эвкалиптом. Вчера я так спешила выпить что-нибудь, что даже не подумала о студии.

Я не могла встретиться взглядом со своим отражением в зеркальных стенах.

О чем я только думала? Хорошо, что у меня были замечательные друзья. Я подозревала, что Эверли и Хакс организовали закрытие студии. У инструкторов и сотрудников были ключи, так что, должно быть, они открыли ее для вечерних занятий.

Надеюсь, я никого не разозлила. Я действительно не могла позволить себе потерять деньги прямо сейчас.

Я подошла к входной двери и перевернула табличку на «Открыто», и после часа, в течение которого никто не приходил и не высмеивал меня за мое поведение, я вздохнула с облегчением.

– Доброе утро. – Моя первая встреча произошла с инструктором по йоге. Она ворвалась ко мне с сияющей улыбкой и теплыми объятиями. Когда она ни словом не обмолвилась об инциденте с Пирсом или о том, что я прогуляла работу, я решила, что она мой любимый человек в Каламити.

Пока она готовилась к занятиям, я нырнула в небольшой кабинет, который выделила для себя в задней части здания. Большую часть времени я сидела за стойкой регистрации, работая на своем ноутбуке и регистрируя посетителей. Но в данный момент мне больше всего нужно было время, чтобы подсчитать свои показатели. Итак, пока студия была занята, я составила список всех активов на свое имя и оценила их индивидуальную стоимость.

Общая сумма составила более миллиона долларов. Если бы я продала все по рыночной стоимости, я могла бы легко расплатиться с Пирсом. Но я точно не могу продать три дома, которые в настоящее время сдавались в аренду. Я не стану выселять людей из их домов.

Я сомневалась, что найдется кто-нибудь, кто захочет купить мою новую фитнес-студию, учитывая, что финансовые дела были в зачаточном состоянии. Наверху была свободная однокомнатная квартира, в которой некоторое время жила Эверли, но ее нельзя было продать отдельно от тренажерного зала.

Затем был фермерский дом. Двухуровневая квартира. Моя машина. Мой собственный дом. И, наконец, текущий счет с балансом в 1 602,87 доллара.

– Я облажалась. – Я уронила карандаш и опустила голову на руки.

Разрешат ли мне родители переехать к ним, если я продам свой дом? Может, Ларк позволит мне спать у нее на диване.

Как я должна была это сделать? Это было нечестно. У меня должны были быть годы, чтобы во всем разобраться. Габриэль обещал мне годы.

Но потом он умер.

Я взяла свой телефон и пролистала список последних вызовов, посмотрев на последний набранный номер.

Моя рука дрожала, когда я набрала номер и прижала телефон к уху.

Если бы я могла просто объяснить. Если бы он только послушал меня пять минут.

– Пирс Салливан, – ответил он, и, черт возьми, этот глубокий, хрипловатый голос пронзил меня до глубины души.

Сосредоточься, Керриган.

– Здравствуйте, Пирс. Это Керриган Хейл.

Тишина.

Я моргнула.

– Вы меня слышите?

– Мисс Хейл. Это мой личный номер.

Я выпрямилась.

– Серьезно?

– Серьезно.

– Вы поцеловали меня.

– И я приношу свои извинения. Это была ошибка.

Ошибка. Да, это определенно была ошибка. Но обязательно ли ему было произносить это слово с таким отвращением? Весь мир хотел унизить меня сегодня? Или только этот человек?

– Да, – сказала я. – Да, так и было.

– Есть причина для вашего звонка?

– У меня было устное соглашение с вашим дедушкой относительно моего займа. Я обратилась к нему на той неделе, когда он… на той неделе, когда произошла авиакатастрофа. Он дал мне устное согласие на отсрочку.

– Почему нет документов, подтверждающих это предполагаемое соглашение?

– Потому что он знал, что я верну ему долг. – Но потом он умер.

Пирс усмехнулся.

– Мой дедушка был проницательным бизнесменом. Он не стал бы предоставлять кредит без необходимой документации или обсуждения этого с адвокатом.

– Хотите сказать, что он пытался надуть меня?

– Возможно.

Нет.

– Никогда. Он не такой.

– Тогда ясно, что вы не знали его так, как знал его я. Этот человек был акулой, а вы, мисс Хейл, – легкой добычей.

Я вздрогнула. В его голосе было столько ненависти. Он был таким открытым и честным, что меня охватили сомнения. Неужели Габриэль действительно обманул меня? Он дал мне ложное обещание?

Нет. Я не могла в это поверить. И не поверю.

– Он дал мне время. Мне нужно время.

– Условия такие, какие есть. У вас тридцать дней.

– Пожалуйста, Пирс. Этого времени недостаточно.

– Называйте меня «мистер Салливан».

Телефон чуть не выпал у меня из рук. Вчера вечером он сказал то же самое. Я почти забыла из-за поцелуя, но он сказал, чтобы я называла его «мистер Салливан».

Высокомерный, эгоистичный наглец.

– Я не смогу вернуть вам долг в течение тридцати дней. – Хотя это и было правдой, признать это было равносильно полному провалу. Особенно признаться в этом ему.

– Тогда вы получите ответ от моего адвоката. Любые дальнейшие сообщения должны проходить через моего помощника. Пожалуйста, не заставляйте меня блокировать ваши звонки, мисс Хейл.

И с этими словами он повесил трубку.

– Что за… – Я вскочила на ноги, сдерживая поток ругательств, которые, несомненно, эхом разнеслись бы по студии и испортили атмосферу. Я расхаживала перед своим столом, заламывая руки.

В течение многих лет Габриэль хвастался своим умным внуком. Тем, кто однажды заменит его. Тем, кто построит империю.

Учитывая, что я строила свою собственную империю – пусть и в гораздо меньших масштабах, – я восхищалась этим в Пирсе. Я чувствовала родство с ним, хотя мы никогда не встречались. И всякий раз, когда Габриэль говорил о нем, в его словах не было ничего, кроме любви и обожания.

Но это был не тот Пирс, которого я представляла в своем воображении.

Нет, это был мистер Салливан. И, может быть, этот мужчина и мог зацеловать женщину до головокружения, но сути это не меняло.

Он был врагом номер один.