Текст книги "Разбитая надежда (ЛП)"
Автор книги: Девни Перри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Книга является 1 в серии «Бухта жаворонка», её можно читать отдельно от всех книг в серии.
Пролог
– Что я могу тебе предложить? – спросила я мужчину за барной стойкой.
Он одарил меня ровной белозубой улыбкой.
– Макаллан 18, если он у тебя есть. Двойной. Чистый.
Я кивнула и повернулась к полкам за моей спиной, радуясь заказу. Мне нужно было отвлечься от жары. Из-за неё бар отеля, где я работала, превратился в сауну.
За последние три года, уверяю вас, в этом баре всегда было холодно, даже в разгар лета. Даже в такую жару, проникающую через вентиляционные отверстия, как сейчас. Но я стояла здесь, обливаясь пóтом, как будто только что пробежала километры, чтобы успеть на уходящий поезд.
С того момента, как этот красивый незнакомец вошел в бар, мое сердцебиение ускорилось. Не из-за того, как его темные волосы падали мягкой волной вокруг пробора над левой бровью. И не из-за дорогого костюма, который облегал его широкие плечи и длинные ноги.
Мое сердце бешено колотилось из-за напряжения в воздухе.
Он заряжал атмосферу своей уверенной походкой. Его темно-карие глаза окинули меня взглядом, едва моргнув. Он излучал уверенность, власть и секс.
Он вошел в мой бар и заявил, что он его.
И меня тянуло к нему, как дрожащие кости к теплому одеялу.
Думаю, это было естественно. Люди всегда хотели того, что было вне их досягаемости. И этот человек был так далеко от меня, что я, с таким же успехом, могла бы находиться на Луне.
Он пил виски, который стоил вдвое больше моей почасовой зарплаты, в то время как я каждый вечер субботы тратила деньги на поездки на такси, вместо того чтобы идти домой пешком в два часа ночи. Если бы банка моих чаевых позволяла, то по средам я бы обедала в закусочной на углу вместо того, чтобы есть рамён в своей тесной квартире. Я была всего лишь барменом, прилагающим все усилия, чтобы выжить.
Он, вероятно, был корпоративным скупщиком акций, у ног которого был весь мир.
Тем не менее, я не смогла удержаться и глубоко вдохнула запах его одеколона Aрмани, когда потянулась за виски на верхней полке.
Даже на туфлях на каблуках, которые было обязательно носить, было сложно схватить бутылку, которую я только вчера вымыла. Богатые мужчины нередко заходили и заказывали наш самый дорогой виски, но это случалось не часто, поэтому ежедневное вытирание бутылок можно было избежать.
– По ночам всегда так безлюдно? – спросил он, когда я вернулась к бару с бутылкой.
– Понедельники всегда спокойные. – Я поставила бокал на черную квадратную салфетку, затем налила ему два джиггера.
– Мне повезло, – он взял стакан, – я получаю все твоё внимание.
– Да, получаешь. – Я отставляю бутылку в сторону, изо всех сил стараясь не покраснеть. Надеюсь, сквозь мою дешевую рубашку не видно, что я вспотела.
Все в этом человеке было привлекательным. Сексуальным. Даже его голос. И то, как он облизал губы после того, как сделал глоток.
Но, несмотря на то, что он был моим единственным клиентом, я молчала, пока он крутил янтарную жидкость в стакане. Я работала барменом с тех пор, как мне исполнился двадцать один, и за последние три года научилась позволять посетителям вести разговор. Никому не нужна барменша, которая не может закрыть рот, особенно в таком шикарном отеле, как этот. Особенно когда я была настолько далека от аристократии, насколько это возможно.
На моих черных брюках и белой рубашке на пуговицах не было ни строчки из натурального волокна – только синтетические материалы, которые была невообразимо дешевыми. На моих изодранных туфлях сегодня появилась новая потертость, которую мне позже придется замазать фломастером.
Он еще несколько раз взболтал виски, из-под пиджака выглядывала золотая запонка.
– Я уверен, что тебе часто задают этот вопрос на работе. Какой твой любимый напиток?
Я улыбнулась.
– Мне правда часто задают этот вопрос. Обычно я называю первый напиток, который подала в этот день.
Уголок его рта приподнялся.
– И что же это было сегодня?
– Местный Индийский пейл-эль.
Его рот расплылся в широкой улыбке.
– А какой настоящий ответ?
Эта улыбка заставила мое сердце снова бешено забиться, подняв температуру еще на один градус.
– Он разный.
Я оттолкнулась от стойки и подошла к диспенсеру для содовой, наполнив стакан льдом, а затем водой.
– Я всегда верила в то, что напитки нужно сочетать по случаю.
– Я заинтригован.
Я сделала глоток воды.
– Свадьбы, очевидно, шампанское.
– Очевидно, – он кивнул, – что еще?
– Девичники требуют чего-нибудь фруктового. Пиво всегда подается с пиццей – это один из моих законов употребления алкоголя. Маргарита по вторникам вечером, потому что я не работаю по средам. И рюмки текилы, если кто-нибудь скажет: «Нам нужно поговорить».
Он усмехнулся.
– Как насчет виски?
– Я не пью виски.
– Хм. – Он сделал большой, медленный глоток из своего стакана, затем поставил его на стол. – Очень жаль. Красивая женщина, пьющая виски, – моя слабость.
Стакан с водой в моей руке подпрыгнул, и я чуть не пролила его содержимое на свой фартук. Я слышала много пик-ап фраз, стоя за этим баром, и овладела искусством отказывать мужчине, не задевая его эго и не теряя чаевых. Но я была бы дурой, если бы увильнула от этой реплики.
– Тогда, возможно, я попробую еще раз.
– Я бы хотел этого. – Он улыбнулся шире, когда потянулся через стойку, протянув мне руку с длинными пальцами. – Я Логан.
Я вложила свою руку в его, словно очутилась в сказке.
– Тея.
Глава 1
Логан
Шесть лет спустя …
– Я ненавижу Монтану.
Нолан закатил глаза.
– Как ты можешь так говорить, когда перед тобой открывается такой вид?
Я посмотрел мимо стволов деревьев на озеро на другой стороне леса. Я ненавидел это признавать, но вид был довольно ошеломляющим. Темно-синяя вода отливала стеклянным блеском. Летний солнечный свет отражался от его нежных, перекатывающихся волн. Вдалеке на горах все еще виднелись белые снежные шапки. Был даже белоголовый орлан, круживший над береговой линией залива.
Но я бы не доставил Нолану удовольствия признать истину.
– Что это за запах? – Я сделал глубокий вдох, раздув ноздри.
Нолан усмехнулся.
– Это, должно быть, земля. Грязь. Деревья. Ветер. Также известный как чистый воздух. Это то, как должен пахнуть воздух без всех выбросов углерода.
– Ёрничаешь, как всегда.
– Я приберегаю это для тебя. – Нолан Феннесси, – мой друг и генеральный директор благотворительного фонда моей семьи, любил подшучивать надо мной.
– Мне повезло, – невозмутимо произнес я, отворачиваясь от озера Флэтхед, чтобы он не увидел мою усмешку. Затем я осмотрел лагерь, на этот раз внимательно пробегая по нему взглядом, нежели чем десять минут назад, когда мы прибыли сюда.
Под вечнозелеными деревьями по всему лесу были разбросаны шесть небольших бревенчатых хижин. Рядом с ними находилось здание с надписью «ДУШЕВАЯ» с отдельным крылом для мальчиков и девочек. Главный домик располагался сзади, ближе всего к галечной дороге и парковке. И поскольку это было место для большинства мероприятий, проводимых в лагере, по размеру этот домик был как все шесть домиков вместе взятых.
Это был рай для детей.
В Наувэре, штат Монтана.
Личный опыт испортил мне хорошие воспоминания, но я не мог отрицать, что этот лагерь, определённо, привлекал внимание. И это было бы прекрасным дополнением к Фонду Кендрика.
– Пять миллионов? – спросил я Нолана, подтверждая цену покупки.
– Да, – он отвернулся от озера, шагнув в мою сторону, – в стоимость входит все. Здания. Мебель. Бытовая техника. Хотя основная ценность заключается в земле.
– Хорошо. – Я кивнул. – Я увидел достаточно. Пошли.
– Логан, мы не можем идти, пока не встретимся с директором и не услышим ее предложение.
При упоминании директора мое внимание привлекла вспышка длинных светлых волос. Она выбежала из домика с пачкой брошюр и папкой из плотной бумаги, зажатой под мышкой. Даже не видя папку, я знал, что в ней было предложение, которое она отправила в фонд три месяца назад.
– Нет необходимости слушать ее предложение. Я одобрю покупку и добавлю еще пятьдесят тысяч на улучшения. – Я взглянул на свои часы Булгари. – Сейчас только два. Давай поздороваемся, сообщим ей хорошие новости и отправимся обратно в аэропорт. – Мы вернёмся в Нью-Йорк сегодня вечером.
Нолан усмехнулся.
– Как бы мне ни хотелось сегодня спать в своей постели, мы не можем уехать.
– Почему?
Он прошел мимо меня с протянутой рукой, готовый поприветствовать директора, затем ухмыльнулся через плечо.
– Это грубо.
Черт.
– Хорошо сыграно, Феннесси, – пробормотал я.
Нолан знал, что я никогда не позволю своим личным предубеждении относительно пребывания в Монтане помешать моей репутации филантропа. Как научил меня отец много лет назад, так же, как его отец научил его, Кендрики– прежде всего – заботились о том, чтобы сохранить свой внешний вид.
Это означало, что я остаюсь в Монтане на ночь.
Я отбросил свое настроение и одарил директора лагеря, Уиллу Дун, приятной улыбкой.
– Мистер Феннесси. – Улыбка Уиллы стала шире, когда она пожала руку Нолана. – Большое вам спасибо, что приехали сюда. Я не поверила в это, когда вы позвонили. Я просто… это так здорово, что вы вообще прочитали мое предложение.
– Мне только в радость. Ваше предложение было одним из лучших, которые я прочитал за последние месяцы. – Нолан отпустил ее руку и указал на меня. – Позвольте мне представить вам председателя правления Фонда Кендрика, – Логан Кендрик.
– Мисс Дун, – я протянул руку, – приятно познакомиться.
Она покраснела, когда наши руки соприкоснулись.
– Мистер Кендрик.
– Пожалуйста, зовите меня Логан. Мы с нетерпением ждем возможности узнать больше о вашем лагере.
– Спасибо. – Ее улыбка была уверенной, но ее пальцы дрожали от нервов. – Я не уверена… мне повторить предложение еще раз? – Она нащупала брошюры в одной руке, когда потянулась за папкой с файлами. – Я не знаю, была ли у вас возможность прочитать это или есть ли у вас вопросы. Я, эм, черт. – Брошюра упала на землю.
– Как насчет экскурсии? – Нолан наклонился, чтобы поднять бумагу для нее. – Мы оба прочитали ваше предложение, так что, если вы не возражаете, мы будем вести себя без формальностей и просто задавать вам любые вопросы по дороге.
Уилла кивнула.
– Звучит здорово.
Через пять минут тура в ее голосе перестали проскальзывать нотки нервозности. Как только она начала рассказывать нам истории из прошлого о лагере и о детях, которые провели здесь бесчисленное количество летних каникул, ее уверенность возросла.
Хотя рассказы Уиллы были милыми, они не отвлекли меня от мыслей о моем последнем визите в Монтану. Визите, когда я приехал, чтобы удивить свою тогдашнюю девушку – ту, которой я дважды делал предложение, не получив «да» в ответ.
Я приехал в Монтану, чтобы сделать сюрприз Эммелин на выходные в День Благодарения. Кольцо, которое я купил для нее, лежало в кармане моего пальто. Мой план состоял в том, чтобы сделать ей предложение и убедить ее переехать ко мне после того, как она закончит учебный год в детском саду. Вместо этого я прекратил пятилетние отношения, когда узнал, что она все еще влюблена в мужчину из своего прошлого.
В своего мужа.
После нашего разрыва я убрался к чертовой матери из Монтаны, без промедления улетев обратно в Нью-Йорк. В ту секунду, когда колеса самолета коснулись земли, я приказал курьеру вернуть кольцо Эммелин в ювелирный магазин.
Прошло больше шести месяцев с тех пор, как мы расстались, и я потратил это время, надрывая задницу. Я не только больше, чем когда-либо, был вовлечен в Фонд Кендрика, но и курировал большую часть клиентов в качестве управляющего партнера в моей юридической фирме «Стоун, Ричардс и Абергель».
Все это время я не часто думал об Эммелин – на это просто не было времени. Но возвращение в Монтану вызвало множество неприятных воспоминаний. Воспоминания о том, что я потерял.
И я ненавидел проигрывать.
– Вы когда-нибудь были в таком лагере, как этот? – спросила меня Уилла, когда мы стояли возле одного из небольших домиков.
– Нет, не бывал. – Я заглянул в дверь домика, рассматривая деревянные койки внутри. – Где все дети? – Спальные мешки были аккуратно разложены на кроватях, рюкзаки на полу, но отдыхающих не было.
– О, они все сегодня в походе. Мы отправили их рано утром. Они устроят пикник, а потом вернутся к ужину.
– Понял. – Я отошел от хижины и указал на домик. – Можем ли мы увидеть главное здание?
– Конечно.
Я сделал шаг, чтобы последовать за Уиллой, как раз в тот момент, когда прядь темных волос и худых конечностей пролетела мимо хижины.
Маленькая девочка ни на йоту не замедлилась, когда побежала к домику. Она оглянулась через плечо, одарив Уиллу широкой улыбкой, но продолжала бежать.
Уилла помахала рукой.
– Привет, Чарли!
– Она опоздала на автобус? – съёрничал Нолан.
– Нет, это Чарли. – Уилла засмеялась. – Ее бабушка работает волонтером на кухне, поэтому она проводит здесь утро и день.
Длинные волосы Чарли развевались за спиной, когда она бежала, прикрытые лишь бейсболкой на голове. Ее кроссовки были покрыты грязью, так же, как и ее шорты.
– Милый ребенок.
– Она очаровательна. – Уилла улыбнулась. – Должны ли мы продолжить экскурсию?
– На самом деле, – сказал я, – думаю, что я увидел достаточно.
Уилла замерла, опустив плечи.
– Ох. Понимаю.
– Из того, что я видел и читал в вашем предложении, этот лагерь стал бы прекрасным дополнением к Фонду Кендрика.
Уилла дважды моргнула, прежде чем все ее лицо осветилось.
– Правда?
Я кивнул.
– Правда.
– Боже. – Она дотронулась руками до щёк. Брошюры и конверт из плотной бумаги упали на землю. – Я не могу в это поверить. Я просто… о, боже мой.
Нолан улыбнулся мне, когда мы дали Уилле время, чтобы все это осмыслить.
Она была молода, вероятно, лет двадцати пяти, с нежными чертами лица. Ее волнистые светлые волосы ниспадали почти до талии. Ее руки постоянно теребили что – то, – галстук на ее простом темно-синем сарафане. Но, несмотря на ее робкое поведение, было ясно, что Уилла любила этот лагерь.
Лагерь, который мы только что спасли от закрытия.
Местная церковь, которая в настоящее время владела лагерем, сдавала его в аренду из-за увеличения накладных расходов и издержек на обслуживание. К счастью для нас, церковь не собиралась зарабатывать на нем, иначе они бы продали его для частного строительства. Вместо этого они просто хотели окупить свои инвестиции и найти новых владельцев, которые продолжили бы его как детский летний лагерь. Единственная проблема заключалась в том, что у них не было никаких предложений в течение года, и они собирались закрыть его навсегда.
Теперь это будет частью Фонда Кендрика.
Мы бы сохранили первоначальный договор нетронутым, но пришли бы со свежим взглядом и большим кошельком. Фонд внесет несколько запоздавших улучшений и научит Уиллу, как лучше управлять расходами при одновременном увеличении посещаемости. Мы гарантируем, что этот рай для детей будет существовать еще много лет.
– Спасибо, – прошептала Уилла, когда слезы наполнили ее глаза. – Большое вам спасибо.
– Всегда пожалуйста. – Я посмотрел на Нолана. – Что-нибудь хочешь добавить?
– Думаю, ты все предусмотрел, – уголки его рта приподнялись, – босс.
Самодовольный ублюдок. Как генеральный директор, он имел столько же полномочий одобрить эту покупку, сколько и я. Ему просто нравилось использовать это слово, чтобы напомнить мне, кто здесь на самом деле главный.
– Я попрошу адвокатов связаться с церковью и начать составление контракта, – сказал он. – Мы передадим все в фонд как можно скорее. И, мисс Дун, мы ожидаем, что вы останетесь директором.
Уилла ахнула.
– Вы не должны этого делать. То есть, я хочу сказать, что я благодарна, но все это было не ради сохранения работы.
Нолан улыбнулся.
– Мы знаем. Вот почему вы – лучший выбор для директора лагеря. И пока дела идут хорошо, работа ваша.
– Я просто… я не могу поверить, что это происходит. Это был рискованный шаг, отправить это предложение. Я никогда… – Она снова прижала руки к щекам. – Спасибо.
– Поздравляю. Давайте отпразднуем. – Нолан хлопнул меня по плечу. – Уилла, теперь, когда мы покончили с делами, не могли бы вы показать нам оставшуюся часть экскурсии?
Она кивнула, снова беря себя в руки.
– Я бы с удовольствием.
– А потом, не могли бы вы немного показать нам город? – спросил я. – Мы хотели бы получить рекомендацию для ужина и напитков.
Уилла снова кивнула, ее лицо сияло.
– Я как раз знаю одно место.
– Тогда показывай дорогу. – Нолан махнул ей рукой, затем наклонился ближе, когда мы последовали за ней. – Теперь ты не рад, что мы остались?
Такие дни, как сегодня, были причиной, по которой я оставался в курсе деятельности фонда. За исключением бесчисленных часов, которые я проводил в фирме, у меня не было хобби, как у моих друзей. Я не играл в гольф и не владел яхтой.
Я работал.
Упорно.
Нолан не нуждался во мне во время подобных поездок для фонда, но правда была в том, что я не хотел их пропускать. Не хотел упускать шанс воплотить чью-то мечту в реальность. Или возможность использовать состояние моей семьи лучше, чем покупка бриллиантов моей матерью или разводы моей сестры.
– Отлично. Я признаю, что это место не так уж плохо. Как только ты избавишься от запаха.
***
Час спустя – после того, как мы закончили осмотр лагеря и Уилла повезла нас по городу – мы с Ноланом последовали за ней через стальную дверь бара «Ларк Клоув».
– Это… странно, – пробормотал я. Почему арахисовые скорлупки были разбросаны по всему полу?
– У них лучшие напитки в округе, а их пицца потрясающая. – Уилла улыбнулась через плечо, но улыбка исчезла, когда она заметила мою гримасу. – Но есть более элитное место выше по дороге в Калиспелле. Это займет около сорока пяти минут, но мы можем туда добраться. Прости, я не…
– Это идеальное место. – Нолан положил руку мне на плечо, его темная кожа контрастировала с моей белой рубашкой. – Нам не нужна вычурность.
– Хорошо. Хорошо. – Уилла расслабилась и подошла к столу.
– Нам не нужна вычурность, – прошептал я Нолану, – нам нужно, чтобы не было антисанитарии.
– Заткнись.
– Ты уволен.
Он усмехнулся и посмотрел на свои Ролексы.
– За сегодня это первый раз, когда ты меня увольняешь, а уже четвертый час. Обычно в таких поездках ты увольняешь меня до полудня. Может, воздух Монтаны хорошо влияет на тебя.
Я фыркнул.
– Не могу дождаться, чтобы сказать «я же тебе говорил» после того, как мы получим пищевое отравление.
– Давай нальем тебе чего-нибудь выпить.
– Наконец-то он говорит что-то разумное.
Мы оба улыбались, когда присоединились к Уилле за высоким квадратным столом в центре бара.
– Это подходит? – спросила она.
– Подходит. – Я улыбнулся, когда деревянный табурет заскрипел под моим весом. Сидя спиной к двери, я изучал комнату.
Потолок был высоким, с открытыми железными балками, идущими от одной стороны к другой. Как и полы, стены были обшиты потрепанными деревянными панелями. Хотя вместо того, чтобы быть покрытыми арахисовой скорлупой, они были заполнены знаками и картинками. Это напомнило мне о тех сетевых ресторанах – все они заканчиваются на букву «и». У Эпплби. Чили. У Беннигани. За исключением того, что этот декор не был постановочным, а естественным образом собирался по кусочкам на протяжении многих лет.
Г-образный стол был длинным, проходящим по обеим стенам сзади. На его пути должно было быть не менее двадцати табуретов, и, судя по износу и поношенности ножек, это было место, которое большинство людей выбирало для сидения.
Включая пятерых посетителей, сидящих рядом с барменом.
– Добро пожаловать, ребята. Я сейчас подойду.
Уилла оглянулась через плечо, робко помахав парню рукой. Повернувшись обратно к столу, она потянулась пальцами к волосам, пытаясь скрыть покрасневшие щеки.
Мы с Ноланом обменялись усмешками, затем каждый продолжил молча изучать бар, в ожидании сделать заказ.
Неоновые вывески, рекламирующие различные сорта пива и ликеров, усеивали окна, выходящие на парковку. Рядом с большим плоским экраном на одной стене висел набор оленьих рогов, украшенный кучей шляп. Подожди. Это бюстгальтер?
Четвертое июля было неделю назад, но украшения все еще были на месте. Над музыкальным автоматом висел красно-бело-синий баннер, а в стаканчике на стойке бара лежала горстка крошечных флажков.
Это место было настолько отличалось от моего любимого бара в городе, насколько это возможно, но, по крайней мере, у них был алкоголь. Хотя, я сомневался, что бар «Ларк Коув» соответствовал моим предпочтениям.
– Джентльмены. Уиллоу. – У нашего столика появился бармен, поставив на стол три картонные подставки и бумажный кораблик с арахисом.
– Уилла. Вообще-то. – Она заправила волосы за ухо, выпрямившись. – Через «а».
– Черт. Извини. – Он отмахнулся от своей ошибки – той, которую, как я предчувствовал, он совершит снова. – Что я могу для вас сделать?
– Не думаю, что у вас есть Макаллан 18, – сказал я.
Это был долгий день, вылет рано утром, а затем, как только мои ноги коснулись земли Монтаны, на меня нахлынули воспоминания об Эммелин. Сегодня было необходимо выпить виски.
Бармен ухмыльнулся, затем провел рукой по своим светлым коротко подстриженным волосам.
– Вообще-то, он у нас есть.
– Здорово. – Бар «Ларк Коув», возможно, и неопрятный, но у того, кто заполнил его полки, был хороший вкус.
– Я буду двойной. Чистый.
– Я буду то же самое, – сказал Нолан.
– Понял. – Бармен улыбнулся Уилле. – А для тебя?
– Просто, эм, пиво. Его достаточно, – заикаясь, пробормотала она, снова краснея, когда уставилась на щетину на его подбородке. – Спасибо, Джексон.
– Скоро вернусь. – Он постучал костяшками пальцев по столу, затем неторопливо вернулся за стойку.
– Как ты думаешь, как долго эта бутылка была там наверху? – Нолан наклонился и спросил, когда Джексон потянулся, чтобы снять Maкаллан с самой высокой полки.
Я открыл рот, чтобы прокомментировать паутину в верхнем углу, но остановилась, когда мое внимание привлекло движение темных волос.
Из задней комнаты вышла женщина и улыбнулась Джексону, затем одному из постоянных посетителей, когда ставила противень для пиццы.
Простая черная майка облегала грудь и плоский живот, оставляя обнаженными загорелые руки. Джинсы сидели низко на бедрах, туго перетянутые черным кожаным ремнем, который был лишь на оттенок темнее ее длинных густых волос. Ее белоснежная улыбка была полна ровных зубов, за исключением одного в середине нижнего ряда, который был немножко кривой.
Прошло более шести лет – почти семь – с тех пор, как я провел ночь, зарывшись руками в эти волосы. С тех пор, как я запомнил эту улыбку, пока держал Тею на руках.
Прошли годы, а она выглядела точно так же.
– Логан, ты хочешь пиццу?
Я покачал головой, соскальзывая со своего скрипучего стула.
– Извините, я на минутку.
При моем движении темные глаза Теи – почти черные, как и ее волосы – обвели комнату. Она улыбнулась мне на секунду, а затем улыбка исчезла, как и краска на ее лице, когда пришло осознание.
Она помнит меня. Слава богу, она меня помнит. Я был достаточно мужествен, чтобы признать, что это сокрушило бы мое эго, если бы она не вспомнила меня. Не вспомнила бы ту ночь.
Время от времени я все еще думал об этом – всякий раз, когда находился по соседству с этим отелем. А она когда-нибудь думала об этом? Обо мне?
Однажды я вернулся в бар ее отеля, спустя месяцы после того, как мы переспали. Но ее там не оказалось. Персонал сказал мне, что Тея уволилась и уехала из города. Я был разочарован и зол на себя за то, что слишком долго ждал – я был занят работой. Затем жизнь пошла своим чередом. Вскоре после того, как я снова попытался найти Тею, я встретил Эммелин.
Тем не менее, я никогда не забывал Тею, даже после стольких лет.
Я не забыл, как эти темные глаза убаюкали меня своими чарами. Как ее удивительное тело – идеальный баланс подтянутых, стройных мышц и мягких, женственных изгибов – ощущалось под моим.
Пересекая комнату, я выдержал ее широкий, не моргающий взгляд.
– Тея.
Она вздрогнула от моего голоса.
– Л-Логан.
– Прошло много времени. Как ты?
Она открыла рот, затем закрыла его, не сказав ни слова.
– Эй, Тея, – позвал Джексон, – мы наконец-то открываем бутылку Макаллан, на покупке которой ты настаивала.
Я усмехнулся. Вот почему в баре «Ларк Коув» был Макаллан. Она купила мое любимое виски для своего бара, даже если его никогда не подавали.
– Я…. – Тея глубоко вздохнула, покачала головой и закрыла глаза. Когда она открыла их, шок от того, что увидела мое лицо, прошел.
Но вместо уверенной, сексуальной женщины, которую я ожидал увидеть, когда удивление прошло, я увидел страх.
Почему Тея боится меня? Я относился к ней только с уважением в ту ночь, которую мы провели вместе. Не так ли?
Прежде чем я успел сказать что-нибудь еще, она перешла к действиям, схватив рюмку и с грохотом поставив ее на стойку бара. Затем она потянулась за спину, стащив бутылку текилы со средней полки. Легким движением запястья она налила рюмку, не пролив ни капли.
– Выпей это, – приказала она, – нам нужно поговорить.
Глава 2
Тея
Mое сердце подпрыгивало, как шарик для пинг-понга, между моей грудиной и позвоночником. Я не могла поверить, что Логан стоял прямо передо мной.
Логан.
Сколько часов я потратила на его поиски в Нью-Йорке? Сколько раз я искала его лицо в толпе? Сколько ночей я провела в постели, прокручивая нашу совместную ночь, надеясь, что смогу вспомнить что-нибудь – что угодно – что могло бы привести меня к этому моменту?
В конце концов, я потеряла надежду, что когда-нибудь увижу его снова. Я смирилась со своей ситуацией.
Логан, как-там-Его-зовут, был лучшим и единственным сексом на одну ночь в моей жизни.
Он был просто еще одним человеком, которого я оставила в Нью-Йорке. Он был воспоминанием, одним из немногих хороших воспоминаний того времени.
И все же сейчас он был здесь, стоял в моем грязном, благоденственном баре, уставившись на текилу, которую я ему налила.
Рюмка, которую ему правда нужно было выпить, прежде чем я выпью ее сама.
– Пожалуйста, – прошептала я. – Возьми ее.
Его пристальный взгляд вернулся к моему, и мое сердце забилось еще быстрее. Уверенность волнами исходила от его высокого тела. Сейчас он был таким же пугающим, как и много лет назад, только вместо того, чтобы быть привлекательным и очаровательным, сегодня он был ужасающим. Его тело было напряжено, а карие глаза сузились, молча требуя, чтобы я заговорила.
Знал ли он, что я собиралась ему сказать? Знал ли он, что я собираюсь изменить его жизнь?
Я проглотила комок в горле и втянула немного воздуха, чтобы не упасть. Затем я схватилась за край перекладины, чтобы удержаться в вертикальном положении.
Сделай это. Скажи это, Тея. Скажи ему.
Если я не скажу ему сегодня, у меня может никогда не быть шанса. И ради нее, ему нужно было знать.
– У меня есть… – Боже, у меня кружилась голова. Почему я не могла найти слов? – У тебя, то есть у нас, есть…
– Мамочка, посмотри. – Маленькая ручка потянула меня за джинсы.
Я подскочила, прижимая руку к своему громыхающему сердцу. Я была так потрясена присутствием Логана, что не слышала, как Чарли вошла в бар. Может, было бы легче, если бы она была здесь. Может, он взглянет на нее и поймет, что я пыталась сказать.
– Чарли. – Я повернулась, согнувшись, готовая попросить ее подождать минуту в кабинете. Но вместо того, чтобы смотреть в карие глаза дочери, я уставилась на другую пару глаз.
– Ах, – закричала я, когда она ткнула эту штуку прямо в меня.
– Я нашла лягушку.
– Фу! – Ее скользкий нос коснулся моего, и я отпрянула, отмахиваясь от лягушки. За исключением того, что я спешила увеличить расстояние между собой и существом, я ударила Чарли по рукам. Контакта было достаточно, чтобы ее хватка ослабла, и лягушка выскользнула. Она прыгнула с ее ладони мне на грудь, оставив мокрое пятно, а затем с глухим стуком приземлилась на пол.
– Нет! – Чарли завизжала, ползая вокруг меня, чтобы поймать лягушку. Но ее лапки быстрыми движениями уносили ее все дальше и дальше за пределы ее досягаемости.
– Черт, – прошипела я и начала действовать, опустившись на пол рядом с Чарли. Передвигаясь на руках и коленях по твердому полу, я пыталась не отставать, но лягушка прыгала слишком быстро. – Убери эту лягушку!
Хаос разразился у меня за спиной. Табуретки заскрипели, когда пара завсегдатаев покинули свои места. Кто-то опрокинул стакан, потому что я услышала безошибочный звук пива, разбрызгивающегося по полу между невнятными ругательствами. И Джексон начал выть от смеха.
– Джексон, помоги, – рявкнула я через плечо, но он засмеялся ещё громче.
– Что происходит? – Голос Хейзел проносится над всем остальным шумом. – О, нет. Чарли, что я тебе говорила об этой лягушке?
– Но, бабушка, я должна была показать маме, – сказала она, бросив взгляд, ищущий защиты.
– Ты не можешь приносить лягушек внутрь, – сказала Хейзел.
– Но…
– Может ли мне кто-то с ней помочь? – крикнула я, возвращая внимание на лягушку.
– Джексон Пейдж, – ругалась Хейзел. – Перестань смеяться и поймай эту лягушку.
– Да, мэм. – Он усмехнулся, когда стук его ботинок эхом отдался по полу.
Я продолжала преследовать лягушку, прямо до угла бара. Она остановилась в углу, поэтому я быстро ударила, схватив одну из задних лапок лягушки.
– Попалась!
Облегчение нахлынуло на мои плечи, но, когда я попыталась поднять лягушку, проклятое существо сильно извивалось и выпрыгнула.
– Черт! – закричала я, когда она приземлилась на пол и отскочила.
– Это плохое слово, – отчитала Чарли.
– Блин!
Все еще стоя на четвереньках, я обогнула угол бара, торопясь поймать лягушку, прежде чем она успеет скрыться в укромном уголке или щели. Я потянулась, чтобы снова дотянуться до нее, но потеряла равновесие, когда одна из моих ладоней скользнула по арахисовой скорлупе.
Черт возьми! Хуже быть не могло.
Моя дочь не просто принесла лягушку в бар, нарушив все правила гигиены в мире. Я также стояла на четвереньках, гоняясь за амфибией сквозь арахисовую скорлупу перед самым классным мужчиной, которого когда-либо встречала. Я не собиралась делать самое тяжелое признание в своей жизни с лягушачьей слизью на рубашке.
Этого не могло случиться.
Я восстановила равновесие и посмотрела вверх, но вместо лягушки я увидел пару ботинок.
Мои глаза пробежали по ботинкам, по шнуркам, к накрахмаленной джинсовой ткани, которая обтягивала длинные, сильные ноги. Когда я встала, мой взгляд скользнул выше, мимо кожаного ремня, обмотанного вокруг бедер, которые я когда-то пробовал на вкус. Затем на выглаженное белое поло, которое прикрывало пресс Логана.
Твердо стоя на ногах, я избегала смотреть на его лицо в пользу его мускулистой руки. Вены змеились по его бицепсу и спускались к загорелому предплечью. Его наручные часы стоили больше, чем моя машина. И его пальцы… держали извивающуюся лягушку.
