Текст книги "Разбитая надежда (ЛП)"
Автор книги: Девни Перри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– Что? – Она притворилась, что ничего не понимает. – Разве она не бармен? Это то, что сказала София. Я просто подумала, что, если она знает, как делать хорошие напитки, мы должны позволить ей.
– Не надо…
– Нет, все в порядке. – Я прервала Логана и одарила Элис и Софию сладкой улыбкой. – Что тебе нравится?
Логан попытался схватить меня за руку, но он был слишком медленным. Я обошла бар и встала рядом с Томасом.
– Космополит. – Элис ухмыльнулась. – Ты знаешь, что это такое, верно?
– Конечно. – Я собиралась сделать для этой сучки лучший космо, который у нее когда-либо был в жизни.
– Тея, поставь стакан.
Я бросила на Логана призывающий к молчанию взгляд и занялась приготовлением коктейля.
– Обри? София? Хотите по коктейлю?
– Конечно. Это так мило с твоей стороны. – Обри зашла за стойку, ясно давая понять о своей преданности. – Папа старается изо всех сил, но он так и не освоил космо. Прости, папа.
Томас усмехнулся.
– Я лучше готовлю напитки для Логана, чем когда-либо для вас, девочки.
Мне не потребовалось много времени, чтобы наполнить три бокала для мартини, а затем налить Макаллан для Логана. Протягивая ему стакан, я улыбнулась его матери.
– Миссис Кендрик? Еще шампанского?
– Нет. – Она поднесла бокал с шампанским к губам, допивая его.
Я посмотрела на Чарли и улыбнулась. Она знала, что что-то не так, но это было слишком серьезно для нее, чтобы понять.
– Хочешь фирменный коктейль Джексона?
– Да. – Она усмехнулась и отошла от Логана, чтобы зайти за барную стойку.
Я взяла ее на руки, чтобы усадить на край, и сделала ей моктейль, который изобрел ее дядя Джексон, когда ей было четыре года. По сути, это был Ширли Темпл, но он добавлял немного апельсинового сока и добавлял вишни вдвое больше.
– Обе руки. Будь особенно осторожна, чтобы не пролить. – Я поставила ее на землю и протянула ей стакан.
Кремовые ковры не оправились бы от специального коктейля Джексона, по крайней мере, без особых усилий. Поскольку я знала, что Лилиана не убиралась, я не хотела создавать никаких проблем для их персонала.
– Я сделаю твой. – Логан зашел за барную стойку, поставил свой стакан и практически сбил меня с пути.
Тем временем Элис и София отошли на несколько футов, чтобы пошептаться друг с другом, вероятно, обо мне.
– Чего ты хочешь? – спросил Логан.
– Водку и содовую с изюминкой, пожалуйста.
В конце концов, водка была для особенно плохих ночей.
Глава 24
Тея
Котельная вечеринка была самым долгим часом в моей жизни.
Пока мы с Чарли сидели вместе, потягивая напитки, разговор с Кендриками продолжался так, как будто нас здесь не было. Я металась между прослушиванием деловых разговоров между Обри, Логаном и Томасом, а затем Элис и Софией, сплетничающими о своих друзьях. Тем временем Лилиана тихо стояла, внимательно наблюдая за мной.
Чарли сменила колени Логана на мои, прислонившись ко мне, не отрывая взгляда от пола. Я ненавидела, что ей было так неудобно, и я была зла, что ее бабушка и дедушка вообще не пытались узнать ее. Это сделало мои собственные страдания еще более невыносимыми.
– Я опоздала? – Разговор прекратился, когда пожилая женщина вошла в гостиную, затем ответила на свой вопрос. – Конечно, нет. Бабушка никогда не опаздывает. Вы все рано пришли.
Она пересекла комнату, одетая в кремовые брюки и свитер в тон. Она была вся в золоте и бриллиантах, но тот факт, что на ней не было вечернего платья, заставил меня чувствовать себя намного комфортнее в моем собственном наряде.
Она не обращала внимания ни на кого, кроме Чарли, когда шла к нам с теплой улыбкой. Ее глаза мелькнули на меня, но быстро вернулись к моей дочери, когда она наклонилась и протянула руку.
– Ты, должно быть, моя самая особенная правнучка, Чарли. Меня зовут Джоан, но все зовут меня бабуля.
Чарли посмотрела мимо нее на Логана, который улыбнулся ей и кивнул. Неуверенным шагом она приблизилась к Джоан, чтобы ответить на рукопожатие.
– Сейчас. – Джоан встала, не выпуская руки Чарли, и направилась к двери. – Ты хочешь посидеть со мной за ужином. Повар знает, что нужно пропустить овощи на моей тарелке, дать мне в два раза больше картофеля и в три раза больше десерта. Я заказала его фирменную картошку фри сегодня вечером, чтобы мы могли перекусить.
Когда Чарли захихикала, я испустила глубокий вздох.
У Джоан было такая же харизма, как у Логана и его отца. Они разделяли ауру уверенности и господства. Но у Джоан она была теплее. И она все еще не признавала никого другого в своей семье, потому что была так сосредоточена на моей дочери.
Логан усмехнулся, когда подошел ко мне, положив руку мне на поясницу, когда мы выходили из гостиной.
– Берегись. Бабушка может попытаться похитить ее.
– Не думаю, что Чарли будет возражать.
Впереди нас бабушка склонилась в сторону, слушая, как Чарли рассказывает ей о чем-то, скорее всего, о ее крепости.
Я оглянулась через плечо, чтобы увидеть родителей Логана позади нас. Лилиана и Томас оба наблюдали за мной. Позади них Обри закатила глаза на Элис и Софию, которые все еще хихикали.
– Мне жаль, – прошептал Логан, пока мы шли. – Я понятия не имел, что Элис будет здесь.
– Бывшая девушка?
– Она никогда не была моей девушкой, просто ошибка, произошедшая несколько месяцев назад. Но мы встречались, и она подружилась с Софией. Мне очень жаль.
Я пожала плечами.
– Все в порядке. Давай просто покончим с ужином. – Тогда мы могли бы сбежать обратно в гостевой дом и спрятаться.
Мы все вошли в столовую и заняли свои места. Чарли и Джоан говорили о футболе. Томас был поглощен своим телефоном, время от времени спрашивая Обри, видела ли она то или иное электронное письмо. А остальные из нас тихо сидели и ели первое блюдо, простой салат.
– Итак, Тея, – сказала Обри со своего места через стол, когда подали основное блюдо, – Логан говорил, что ты профессиональный художник.
Я покачала головой и проглотила свою картошку.
– Нет. Это просто хобби.
– Она невероятна. – Логан наклонился мимо меня, чтобы посмотреть на Джоан. – Я пришлю тебе несколько фотографий ее работ. Я думаю, тебе понравятся кое-какие вещи для твоей коллекции.
– Пришлешь и мне тоже. – Обри улыбнулась мне. – В каком стиле ты пишешь? Импрессионизм? Модерн? Реализм?
– Хм, модерн, я полагаю? – Я понятия не имела, как классифицировать мое искусство. Был ли мусор стилем?
– Модерн! – Обри ликовала. – О, я люблю модерн. Расскажи мне о том, как пишешь.
Я отправила кусочек в рот, пережевывая, чтобы выиграть немного времени. Обри хотела, как лучше, но ее вопросы заставили меня еще больше почувствовать себя самозванкой. Она, наверное, думала, что я какой-то голодающий художник, вынужденный работать в баре, пока моя художественная карьера не расцвела. На самом деле, я любила свою работу в баре и не имела никакого желания становиться полноценным художником.
– Мамочка, можно мне немного кетчупа?
– Конечно, милая. – Я потянулась за стеклянной бутылкой, надеясь, что это станет переходом к разговору, как можно более далекому от моего мусорного искусства.
К счастью, к тому времени, как я выдавливаю каплю на тарелку Чарли, Томас снова привлек внимание Обри, чтобы обсудить что-то по работе.
– Логан, ты думал о том, чтобы зачислить Шарлотту в Академию Ротерчайлд? – спросила Лилиана с конца стола.
– Ее зовут Чарли, – поправили мы с Логаном в унисон. – И нет, мама. Я не думал о Ротшильде. Она не будет ходить в школу через весь город.
– Тогда как насчет Фэрлейна? – спросила Лилиана. – Это ближе к пентхаусу, если она останется в городе.
– Посмотрим, – сказал он. – Давай поговорим об этом позже.
Я уставилась на Логана. Он действительно рассматривал возможность отправить Чарли в какую-то нью-йоркскую академию после того, как я специально сказала ему, что хочу, чтобы она училась в школе в Монтане?
– Чарли ходит в школу Ларк-Коув. – объявила я. – Она не пойдет ни в какую академию.
Логан провел рукой по волосам и повернулся на своем сиденье.
– Это не то, что я имел в виду.
Я бросила его слова прямо ему в лицо.
– Давай поговорим об этом позже.
– Шарлотта – прекрасное имя. – Лилиана подцепила вилкой кусочек жареной вырезки, разрезав его на тонкие кусочки. – Ты так не думаешь, София?
– Прелестное, – согласилась София. – Гораздо больше подходит для семьи, чем Чарли.
Лилиана кивнула.
– Я бы очень хотела называть ее Шарлоттой. Это будет нормально?
Я посмотрела на Чарли и увидела, как она нахмурилась.
Очевидно, мне нравилось имя Шарлотта. Я выбрала его, потому что оно звучало стильно, как имя дочери Логана. Это было имя, которое я бы выбрала для себя сама. Поэтому я была расстроена в тот день, когда Чарли вернулась домой из лагеря и заявила, что она больше не Шарлотта.
Но мое разочарование длилось недолго. Хейзел рассказала мне о мальчике, который пришел в лагерь. Его звали Рэй, у него была мышечная дистрофия, и моя маленькая девочка мгновенно привязалась к нему. Рэй был прикован к инвалидному креслу, и поскольку он не мог спуститься и поиграть в грязи, Чарли принесла ему грязь. Она нашла для него палки, камни и сосновые шишки. Из того, что сказала Хейзел, у этого мальчика был невероятный опыт в лагере просто из-за моей дочери.
Рэй прозвал ее Чарли.
Так что, если это имя было для нее особенным, то она могла использовать его, когда захочет. И я была бы счастлива донести это до матери Логана.
– Мне очень жаль, Лилиана. Нет. Чарли предпочитает свое прозвище, и она достаточно взрослая, чтобы принять это решение.
Глаза Лилианы расширились, удивленные тем, что я отказала ей. Она открыла рот, чтобы возразить, но прежде, чем она смогла, вмешался Логан.
– Хватит, мама. Ее имя Чарли. Конец дискуссии.
– Может, сменим тему? – предложила Джоан. – Тея, напомни мне, чем ты занимаешься в Монтане.
– Я управляю местным баром и рестораном.
Боже, вслух это звучало жалко. Как так получилось, что за один ужин эти люди лишили меня того, чем я всегда гордилась?
Ладно, забудь об этом. Я не собиралась стыдиться того, как зарабатываю на жизнь, подавая напитки. Официантам, входящим и выходящим из столовой сегодня вечером, нечего было стыдиться, и мне тоже.
– Бар принадлежит моей семье уже много лет.
– Твоей семья? – спросил Томас, включаясь в разговор. – Какая семья?
Моя голова ударилась о его конец стола. На его лице застыло замешательство – Томас знал, что у меня нет семьи. Потому что он пробил меня. Он, вероятно, знал о моем наследии больше, чем я.
Неужели Логан? Он что, поручил одному из своих помощников тоже покопаться в моем прошлом? Он был таким терпеливым и понимающим, позволяя мне уклоняться от темы моего детства. Но, может быть, это потому, что он уже узнал все, что нужно было знать.
Я не могла спорить с ним об этом сейчас, когда вопрос его отца повис в воздухе.
Какая семья?
– Моя семья. – Хейзел и Джексон, возможно, не разделяют мою ДНК, но они были моей семьей.
– Значит, ты управляешь баром. – Элис допила свой третий бокал вина. Официанты постоянно наполняли его. – Неудивительно, что ты ухватилась за возможность заманить Логана в ловушку.
– Прошу прощения?
– Элис, – Логан бросился через стол, – еще одно слово, и я прикажу вывести тебя.
София шикнула на нее, придвигая свой стакан с водой ближе, но даже угроза Логана не остановила ее болтливый язык.
– О, Логан. Разве ты не видишь, что все это просто уловка? Она, очевидно, охотница за деньгами. Ты уверен, что этот ребенок вообще твой? Я имею в виду, посмотри на нее, – она протянула руку, чуть не опрокинув свою воду, и захихикала, – самое меньшее, что ты мог бы сделать, это подстричь ей волосы, если бы хотел выдать ее за его ребенка. Она похожа на маленького дикого зверька.
Сука.
Все тело Чарли вздрогнуло, и я мгновенно взяла ее за руку.
Волны гнева, исходящие от Логана, врезались мне в плечо.
– Убери ее с моих глаз.
Из ниоткуда появился дворецкий Фил вместе с одним из своих помощников. Им всем потребовалось двадцать секунд, чтобы поднять пьяную Элис с ее места и увести из столовой. Ее протесты эхом разносились по коридору, пока не прекратились со звуком захлопнувшейся двери.
– О чем ты думала, приглашая ее сюда? – Логан огрызнулся на Софию. – Зачем ты это сделала?
– Я просто хотела пригласить подругу, – фыркнула София. – Это и мой дом тоже.
– Твой вкус в друзьях хуже, чем в мужьях.
София ахнула.
– Элис была права. Откуда ты знаешь, что она не просто охотится за нашими деньгами?
Выражение лица Софии было полно сожаления, когда слова заполнили комнату, но было слишком поздно. Она сказала их, и Логан не собирался прощать.
Мне почти стало жаль ее.
От взгляда, который Логан послал своей сестре, у меня мурашки побежали по коже.
– Скажи еще одно слово, и я лишу тебя возможности вывести средства из твоего трастового фонда. Может быть, если бы у тебя было меньшее, ты бы относилась более уважительно к людям в комнате.
– Что? – закричала София вскакивая со стула и отшатываясь в сторону от собственного космо-шума. – Ты не можешь этого сделать! Папа отвечает за целевые фонды.
– Больше нет.
Она выдержала его взгляд, ее лицо побледнело, когда он не дрогнул. Она повернулась к Томасу.
– Папа?
Томас нахмурился, но прежде чем он смог вмешаться, заговорила Обри.
– Это правда? – спросила она, выглядя такой же ошеломленной, как и София.
Томас кивнул, его серьезное лицо ничуть не дрогнуло.
– Логан возьмет на себя некоторые семейные обязанности. Надзор за целевыми фондами является частью этого. До тех пор, пока ваши средства не будут освобождены, он будет одобрять снятие средств.
Или не одобрять их снятие.
– Но я не получу свои деньги еще три года! – взвизгнула София, теперь глядя на свою мать, прося помощи. – Мама?
Рот Лилианы был слегка приоткрыт.
– Логан, ты не можешь говорить это всерьез.
Он не ответил своей маме. Он просто продолжал свирепо смотреть на Софию.
– Почему мы только сейчас узнаем об этом? – спросила Обри у Томаса. – Я работаю с вами каждый день, но вы не могли потрудиться сказать мне, что мой брат теперь отвечает за мои личные финансы?
– Не драматизируй, Обри. – Томас отмахнулся от нее. – Мы перевели его только на прошлой неделе. Кроме того, ты уже много лет не получала никаких выплат. Мы все знаем, что ты живешь на свою зарплату. Или ты хочешь сказать, что я недостаточно тебе плачу?
– Дело не в этом.
– Тогда какой в этом смысл? – сказал он в ответ. – Это было решение, которое я принял, и я не нуждаюсь в вашем одобрении. Не забывай о своем месте.
– У меня дома? Я думала, что я твоя дочь и коллега, но, по-видимому, я просто еще один сотрудник. – Обри вскочила со стула и начала кричать на своего отца по поводу всех тех сил, которые она вложила в их компанию. Тем временем София подбежала к Лилиане, рыдая и проклиная Логана.
В комнате царил хаос. Даже обслуживающий персонал исчез.
Это было неподходящее место для моей дочери.
Я взяла Чарли за руку и встала со стула. Логан схватил меня, но я выскользнула. Кивнув Джоан, когда она одними губами произнесла: Извини, я забрала свою дочь прямо из комнаты".
Мы не теряли времени, убегая из столовой или дома. Я открыла первую дверь, которая вела во внутренний дворик, вдыхая свободу ночного воздуха.
Я махнула рукой Чарли в мою сторону, когда мы шли по дорожке к гостевому дому.
– Это было не очень весело, не так ли?
– Нет, – она пошаркала ногами, – я им не понравилась.
Когда я услышала, как она всхлипнула, я остановилась и склонилась перед ней, ловя слезу большим пальцем, сдерживая собственные слезы.
– Я люблю тебя, Чарли. Такой, какая ты есть. Кого волнует, что думают эти злые люди?
Она шмыгнула носом, вытирая нос тыльной стороной свободной руки.
– Мне обязательно стричь волосы?
Я сняла с нее повязку на голове, высвобождая каштановые пряди. С ее волосами все было в порядке. Они были густыми и мягкими и свисали длинными волнами по ее спине. Миллионы маленьких девочек хотели бы иметь ее волосы.
– Конечно, нет.
– Хорошо, – прошептала она. – Теперь мы можем идти домой, мамочка?
– Довольно скоро. Мы почти закончили с этим местом. – Я встала и скинула свои каблуки. – Давай забудем об ужине и повеселимся. Сними свою обувь.
– Зачем? – спросила она, скидывая их.
– Потому что у нас будет гонка. Угадай, что я увидела в морозилке раньше, когда копалась там?
Она протянула мне свои туфли.
– Что?
– Мороженое. Первый человек, вернувшийся в дом, выбирает вкус.
Не колеблясь ни секунды, она сошла с тропинки, побежав так быстро, как только могла, по траве. Я рассмеялась и сделала то же самое. Она хихикала на бегу, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что я не слишком близко.
Ее драгоценная улыбка осветила ее лицо.
Логан спросил меня, чего я хотела прошлой ночью. Это было просто: счастливый ребенок.
Мне нравилось, что Чарли была дикой. Мне нравилось, что она была свободна. Нью-Йорк и семья Логана могут убить ее неукротимый дух. Я не могла допустить, чтобы она задохнулась здесь.
Итак, я отвезу ее домой.
Глава 25
Логан
Сидя за обеденным столом, я никогда не был так разочарован в своей семье. Этот ужин казался скорее кошмаром, чем реальностью. Я хотел последовать за Теей и Чарли за дверь, но сначала нужно было разобраться с делами здесь.
София, наконец, успокоилась после своей вспышки. Она откинулась на спинку стула, шмыгая носом, как ребенок, когда хочет спать. Обри кипела на своем месте, бросая свирепые взгляды на папу. Очевидно, что дела в «Кендрик Энтерпрайсез» шли не так гладко, как я думал, учитывая чрезмерную реакцию Обри. Я должен был обсудить это с ней позже, но сейчас мне нужно было исправить ситуацию с Теей и Чарли.
– Что с вами не так? – спросил я всех в комнате. – Как вы могли так с ними обращаться? Это мой ребенок и женщина, на которой я собираюсь жениться.
– Жениться? – спросила мама. – Ты не можешь быть серьезным. Ты едва знаешь ее, Логан. Она…
– Она что? – прервал я ее. – Добрая. Талантливая. Любящая. Красивая. Разве это не желательные черты в наши дни?
– Это не то, что я имела в виду. – Мама вздохнула. – Она… она появилась из ниоткуда. Как мы можем быть уверены, что она не пытается манипулировать тобой?
Бабушка усмехнулась.
– Пожалуйста, Лилиана. Тея не пытается манипулировать кем-либо. Ты просто параноик.
– Я просто присматриваю за своим сыном, – сказала ей мама. – И у меня есть право быть параноиком. Давайте будем честны здесь. У моих детей не самый лучший вкус в выборе любовных партнеров.
Мы все посмотрели на Софию, которая глубже погрузилась в свое кресло.
– Все это подозрительно, – сказала мама. – Ты поехал в Монтану на деловую встречу и нашел давно потерянного ребенка. Затем она отказалась сдать тест на отцовство…
– Нет, я отказался.
– Потому что она убедила тебя, что девочка твоя. Ты, очевидно, влюбился в них обоих, но, Логан, в этом-то и проблема. Любовь сделала тебя слепым. Откуда нам знать, что все это не ловушка, если она не дает тебе доказательств, что Шарлотта – твой ребенок?
– Чарли. – Я сжал руки в кулаки на столе, пытаясь сохранить хладнокровие. – Ее зовут Чарли. И она, без сомнения, мой ребенок. Я больше ничего не хочу об этом слышать. Понимаешь? Никогда больше не упоминай при мне слова ‘тест на отцовство’.
– Но…
– Логан, – папа остановил мамино возражение, – твоя мама права.
– Она права? – подрезал я его. – Потому что мне кажется, что Тее и Чарли сегодня пришлось расплачиваться за плохой выбор мужей Софии.
– Мы просто…
– Присматриваете за мной? – закончил я предложение отца. – Мне не нужно, чтобы ты присматривал за мной. Что мне действительно нужно, так это чтобы ты поддерживал мой выбор, правильный или неправильный. Мне нужно, чтобы вы обняли мою дочь и приветствовали ее в этой семье, потому что, хотите вы этого или нет, она является частью этой семьи. Тея тоже будет.
Я встал из-за стола.
– А теперь, если вы меня извините. Мне нужно найти свою дочь. Она заслуживает объяснения за ужин, хотя я не совсем уверен, как объяснить шестилетней девочке, что она не нравится ее бабушке и дедушке, потому что они считают ее мать золотоискательницей.
– Логан, я… – Мамины плечи поникли.
Ее действия проистекали из любви. Я знал это. Но это не меняло того факта, что сегодня она перешла черту.
– Чарли не пешка в какой-то манипулятивной игре, мама. Она маленькая девочка. Моя маленькая девочка. И она твоя внучка. Может быть, завтра ты могла бы попытаться не быть таким холодной и равнодушной?
Ее лицо побледнело, когда она кивнула.
– Спокойной ночи. – Я бросил салфетку на свой недоеденный ужин, затем повернулся к двери и пробежал по коридору. Я прошел всего несколько футов, прежде чем папа позвал меня по имени.
– Логан, нам нужно поговорить.
– Не сегодня.
– Просто дай мне пять минут, прежде чем ты убежишь. Пожалуйста.
Я вздохнул и повернулся, следуя за ним через несколько дверей в его офис. Как бы мне ни хотелось убраться к черту из этого дома, мне нужно было покончить с этим и услышать все, что он хотел сказать.
Мы вошли в офис, и папа направился прямо к своему столу из красного дерева. Это была единственная комната в доме, которую маме не разрешали ремонтировать каждые несколько лет, так что она была такой же, какой была, когда я был ребенком.
На каждой стене были темные книжные полки. В углу стояла тележка с напитками. Его стол стоял на персидском ковре в центре комнаты. Кожаный диван напротив газового камина. В воздухе витал запах его последней кубинской сигары. Каждый раз, когда я заходил в его кабинет, это вызывало воспоминания о том, как я делал домашнее задание на диване, пока он работал каждый вечер.
Папа всегда работал, и до сегодняшнего вечера я ничего об этом не думал. В детстве, если бы мы хотели провести с ним время, это происходило в этой комнате.
Это то, что Чарли чувствовала на прошлой неделе? Я привез ее и Тею сюда на каникулы, но фактически бросил их в пользу работы. Чувствовали ли они себя вторыми после моей работы?
Черт. Становился ли я своим отцом? Я любил этого человека. Я восхищался им. Но он был не из тех отцов, которые тренируют футбольные команды, читают сказки на ночь или играют в крепости. Если я хотел всего этого с Чарли, все должно было измениться.
Мне придется меньше работать.
– Мне нужно проверить, как там Тея и Чарли, – сказала я ему.
– Это не займет много времени. – Он сдвинул папку с документами на край стола, затем провел рукой по волосам. Это была привычка, которую я тоже перенял у него давным-давно. Бабушка всегда говорила мне, что, когда я это делаю, я выгляжу точь-в-точь как папа. – Прочти это.
Я взял ее, открыв на большой фотографии Теи, работающей в баре. Что за черт?
– Где ты это взял?
– Я нанял детектива, чтобы он узнал все о Тее.
– Ты издеваешься надо мной. – Уголок обложки папки смялся в моем кулаке. – Почему? Разве недостаточно того, что я ей доверяю?
– Логан, будь благоразумен. Твоя мать была не совсем неправа раньше. Ты не знаешь эту женщину.
– Но ты знаешь? – Я поднял папку. – Я не буду это смотреть. – Я бросил папку на стол. Я верил, что Тея расскажет мне о своем прошлом, когда будет готова.
– Тогда я скажу тебе, что там написано. – Я повернулся, чтобы уйти, но его слова остановили меня. – Ее бросили, когда она была младенцем. Ты знал об этом? Ее нашли в Мусорном контейнере в Гарлеме, накачанной героином. Согласно записям в ее больничной карте, она несколько недель оставалась без имени, потому что они думали, что она не выживет. Полагаю, одна из медсестер наконец-то дала ей имя.
Мой ужин почти вышел из меня, но я проглотил его и позволил папе продолжить. Я должен уйти. Я должен оставить это для объяснения Тее. Но я не мог пошевелить ногами.
– Она выросла в сиротском приюте в Бруклине. Из того, что смог узнать детектив, это место никогда не должно было оставаться открытым. Но, похоже, у директора была какая-то связь с управлением города, чтобы сохранить финансирование. Из того, что он смог раскопать, он думает, что большая часть денег, которые она получила, пошла в ее собственный карман.
Папа обошел стол, поднимая папку, когда приближался. Он порылся в нем и протянул фотографию.
Я взял ее из его рук, сразу же обнаружив Тею в группе из десяти маленьких детей. Она была самой маленькой, вероятно, примерно одного возраста с Чарли, и стояла на бетонных ступеньках старого кирпичного здания. Ее брюки были на три дюйма короче. Ее рубашка была слишком мала. И, черт возьми, она была худой. Такой худой, что мне захотелось кричать.
Крупная женщина, скорее всего директор, стояла в стороне. Ее улыбка была широкой, в то время как все дети заставляли себя улыбаться.
Тея научилась этой фальшивой улыбке слишком рано.
– Директор держала в среднем около десяти детей в этом приюте. Я предполагаю, что это было сделано стратегически. Достаточно детей, чтобы держать заведение открытым, не так много, чтобы лишить ее собственной прибыли. Она допустила некоторый оборот, просто чтобы она могла сказать, что пыталась усыновить детей. Но не слишком много. Следователь выяснил, что три разные семьи пытались усыновить Тею, когда она была ребенком. Каждый раз их заявки отклонялись.
Искушение было слишком велико, и я вырвал папку из рук отца. Он стоял рядом, наблюдая, как я просматриваю зернистые фотографии, школьные записи и заметки следователя.
По мере того, как фотографии продвигались, на них было все меньше и меньше детей. За исключением лица Теи, которое соответствует им всем.
– Она была одна?
Папа кивнул.
– Мы не уверены, но я подозреваю, что директор заключила какое-то соглашение, чтобы приют оставался открытым, пока всем детям не исполнится восемнадцать. Они, вероятно, не хотели вырывать с корнем детей, которые прожили там всю свою жизнь. Тея была самой младшей, поэтому после того, как она закончила школу, его закрыли. Она жила там одна около года.
Я уставился на последнюю фотографию перед приютом. На ступеньках были изображены только Тея, директор и Хейзел.
– Была ли Хейзел в этом замешана?
– Повар? Нет.
Мои плечи поникли. Я бы не смог рассказать Тее, если бы Хейзел предала ее. У меня бы не хватило смелости отобрать у Чарли бабушку.
– Ты уверен?
Он кивнул.
– Мы подозреваем, что именно она подала несколько анонимных жалоб на директора.
Аноним. Хейзел, вероятно, слишком нервничала из-за потери работы и доступа к детям, чтобы подать на них свое имя.
– Когда жалобы ни к чему не привели, она начала использовать свои личные средства для пополнения продовольственного бюджета. Родители Хейзел переводили ее деньги годами. Деньги прекратились в тот день, когда Тее исполнилось восемнадцать и она покинула приют.
Я вернулся к файлу, просматривая остальное. Там было не так уж много. Просто фотография захудалого жилого комплекса, куда Тея переехала после сиротского приюта. Еще один снимок снаружи отеля, где мы встретились. Все ориентиры, которые дали мне представление о жизни, которую она вела раньше.
Она была слишком хороша для всего этого.
Я вернул папе папку, прежде чем успел разорвать ее пополам.
– Ты заставил своего следователя копнуть поглубже.
– Он всегда так делает. Черт, я сомневаюсь, что Тея даже знает некоторые вещи из его отчета. Она, вероятно, никогда не видела своих больничных записей.
Она, вероятно, не знала, как близко была к смерти. Хейзел была права в первый день, когда я встретил ее. Тея боролась всю свою жизнь.
– Что ты хочешь, чтобы я со всем этим сделал, папа? Это ничего не меняет. – Я посмотрел ему в глаза. – Я люблю ее.
– Я знаю. – Он кивнул. – Я восхищаюсь Теей за то, что она делает что-то в своей жизни. Более половины других детей на этой фотографии сидят на наркотиках, в тюрьме или мертвы. Но прежде чем ты решишь жениться на ней, спроси себя, подходит ли это ей. Мне кажется, она усердно работала, чтобы уйти от своей старой жизни. Будет ли она счастлива, вернувшись сюда за тобой?
– Она могла бы быть. – Я мог бы сделать ее счастливой здесь.
– Может быть. Но если нет, что тогда? Вы двое разводитесь, и она забирает Чарли обратно в Монтану. Что это тебе дает?
В том же месте, где я был сейчас – в двух тысячах миль от моей дочери.
– Я мог бы уехать из Нью-Йорка.
Это был не первый раз, когда эта идея приходила мне в голову, но это был первый раз, когда я сказал это вслух. Слова были горькими на вкус, и мой желудок скрутило.
– Не вариант, – заявил папа. – Ты не можешь отказаться от своих обязанностей перед этой семьей. В скором времени я передаю все тебе и Обри.
Я всегда знал, что его место во главе семьи Кендрик однажды станет моим. И хотя Обри могла руководить бизнесом, мы все знали, что я был тем, кто займет место папы в качестве лидера.
Я был бы тем, кто решал проблемы или семейные споры. Я бы присматривал за фондом. Я бы позаботился о том, чтобы все Кендрики получили свою справедливую долю. Обри будет управлять бизнесом. Я бы получил все остальное.
Папа был прав. Уехать из Нью-Йорка не было вариантом. Я не мог просто бросить свою работу в фирме; партнеры тоже были владельцами. Кроме того, я не мог уклоняться от своих обязанностей перед семьей.
– Это все? Мне нужно вернуться к Тее и Чарли. – Желание убедить Тею переехать было сильнее, чем когда-либо. Когда папа кивнул, я направился к двери.
– О, и Логан? – позвал он, заставив меня остановиться и оглянуться. – Я сожалею о сегодняшнем вечере. Завтра у нас с твоей матерью все получится лучше.
– Я был бы признателен за это. – Я снова повернулся, но остановился, когда София поспешила в офис.
– Логан? – Ее глаза были опухшими от слез. Ее плечи были опущены вперед, а взгляд опущен. Это был невинный, «бедная я» взгляд, который она довела до совершенства к тринадцати годам. – Ты действительно имел это в виду, когда сказал, что заберешь мои деньги?
Нет. Но я все еще злился, что она привела Элис сюда только для того, чтобы устроить драму, поэтому я не собирался говорить ей об этом сегодня вечером.
– Ты зашла слишком далеко.
Она шмыгнула носом.
– Мне очень жаль.
– Тебе жалко? Ты и твоя подруга осудили Тею из-за ее профессии. Иронично, учитывая, что у тебя ее никогда не было. Может быть, если бы тебе действительно нужно было найти работу, ты бы ценила деньги, в которых ты родился.
Кое-что, о чем я позабочусь, чтобы Чарли знала, что это было привилегией, а не правом. Моя дочь оценила бы трастовый фонд, который я создал для нее несколько недель назад. Хотя, я сомневался, что буду тем, кто преподаст ей этот урок. Тея справилась бы с работой лучше, чем я когда-либо мог. В конце концов, она действительно знала, каково это – обходиться одной.
– Ты серьезно? – У Софии отвисла челюсть. – Ты действительно откажешься от меня?
Я пожал плечами.
– Я думаю, это зависит от тебя. Повзрослей, София.
С этим прощальным словом я оставил ее стоять с разинутым ртом в офисе и бросился по коридору. Я открыл заднюю дверь во внутренний дворик, наконец-то сбежав из дома, но остановился, когда заметила бабушку, сидящую на скамейке-качалке у бассейна.
