Текст книги "Что за чертовщину я сейчас прочёл (ЛП)"
Автор книги: Дэвид Вонг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Офисные помещения занимали только половину здания, и иллюзия страховой компании обрывалась у бетонной стены с мощной раздвижной дверью посередине. И за ней определённо находился не склад. Вдоль стены тянулся ряд красных стеклянных лампочек, уведомляющих о потенциальной опасности, а огромные нарисованные буквы гласили:
ЕСЛИ ЛАМПЫ МИГАЮТ СЛЕДУЕТ СОВЕРШИТЬ РИТУАЛ В ЧЁРНЫХ НАКИДКАХ
НЕУСПЕХ = ЦИКЛ ВЫЖИГАЮЩИЙ НЕРВЫ
ЭТО ВСЁ О ТЕБЕ!
Мне казалось, что нас снова запихнут в гроб, чтобы провести с нами встречу в каком-нибудь пространстве, где офисная мебель оживает, а бублики вопят о том, чтобы ты их сожрал. Однако, мы просто зашли в самую большую переговорную. Внутри одна стена была окном с видом на затуманенный промышленный парк. Рядом с окном висел мотивирующий постер с пчёлками, ползающими по улью и надписью КОМАНДНАЯ РАБОТА УБИВАЕТ ОС. В центре длинного стола лежал телефон с микрофонами, извивающимися как длинные щупальца очень щуплого и тщедушного робо-осьминога.
Таскер указала нам сесть напротив неё. Агент Гибсон проковылял внутрь и с трудом сел рядом со своей напарницей, опершись на свою трость.
– Хотите выпить или подкрепиться перед тем, как мы начнём? – спросила Таскер.
Джон и я отказались, а Эми сказала:
– Ваши автоматы с чипсами располагают острыми читос? У меня есть разменные монетки.
Я бросил на неё раздражённый взгляд, но тот, как обычно, отскочил от неё. К моему ужасу, агент Таскер кивнула Гибсону, тот вздохнул и, прилагая невероятные усилия, поднялся и захромал прочь из переговорной, ковыляя по бетонному полу по направлению к автомату с чипсами. Он вернулся и бросил пачку читос на стол перед Эми, а затем сосредоточился на сложном многоэтапном процессе посадки себя на диван.
Эми шумно открыла пакет при помощи своих зубов и забросила в рот пригоршню чипсов.
– Теперь вам следует молчать до тех пор, пока вам не будут адресованы вопросы, – сказала Таскер. – Вы приглашены сюда не для того, чтобы озвучивать свои мнения, и эта тема не подлежит пересмотру. Вас могут не просить, а могут попросить попросить предоставить информацию. Это должно объяснить вам, каким мы видим дальнейший план действий, и мы будем искать подтверждения того, что вы не должны вмешиваться. Вам всё понятно?
– Извините. но из-за хруста чипсов я могла кое-что упустить, но, думаю, что суть я ухватила, – сказала Эми.
Таскер нажала кнопку на телефоне, набрала номер, а затем ввела некий двенадцатизначный код. Послышался гудок, и она отклонилась обратно.
– Извините, мы припозднились, я собираюсь сделать перекличку. Юта, вы на связи?
Ответом были приглушённые щелчки.
– Юта, мы вас не слышим.
– Мы здесь, так лучше?
– Да, спасибо.
– Лас-Вегас?
– Мы здесь.
– Чикаго?
– На связи, Джозелин.
– Бангкок?
Ответ прозвучал на языке, в котором я, кажется, разобрал тайский.
– Эффингем?
Очередной ответ на языке, который я не разобрал.
– Бернард? Я так понимаю, что ты принял звонок в пути?
На том конце прозвучал электронный голос, объявляющий посадку у ворот 34-B. В трубку запыхтел тяжело дышащий мужчина:
– Извините, я здесь, я в аэропорту. Подождите, я найду тихое местечко.
– И осталось дождаться Штаб, вы здесь?
Ответом была серия громогласных звуков, какие, пожалуй, могла издать гора, если бы её разбудила посреди ночи чрезвычайно громкая соседская музыка. Я подумал, что это снова помехи в связи, но Таскер кивнула, будто поняла смысл этих звуков и сказала:
– Да, все трое здесь, мой Повелитель.
Я и Джон переглянулись. Эми перестала жевать. Агент Гибсон выпрямился, будто не был уверен, что штука на том конце его не разглядела.
Таскер своим самым деловым тоном произнесла:
– Вы были проинструктированы, и я предполагаю, что вы ознакомились с моими заметками, которые я разослала примерно двадцать минут назад. Проблема, которую вы знаете как Неназванный, находится в центре вторжения класса G, где по меньшей мере одна личинка находится в связи с живым носителем, а ещё одна, находящаяся в изоляции, в данный момент направляется в наше учреждение. Хотя нет никаких вещественных доказательств, но у нас есть все основания предполагать, что ещё десять в скором времени проявят себя, уже начата работа по внедрению в сознания человеческих носителей. Мы привезли трёх местных жителей, присутствие которых мы обсудили вчера, сейчас нам необходимо договориться о методах сдерживания. Сейчас они в комнате вместе со мной, их досье на ваших экранах, помеченные как 919А, 919В и Джон.
Мужской голос произнёс:
– Хэй, это Том из Хьюстона, мы обсуждаем бюджет?
– Нет, мы перенесли эту встречу на четверг в два часа. И теперь, как вы уже знаете, вторжение ведёт нас к сущности, обозначенной как B3333B, которая намеревается совершить второй акт рождения, с помощью репродуктивного цикла, доселе нам неизученного.
– Извините, не могли бы вы объяснить, что означает вторжение класса G? – спросила Эми.
В телефоне послышался раздражённый голос:
– Кто там ещё говорит?
– Эми Салливан, я одна из местных. Если вы обозначили это классом G, значит ли это, что вы оцениваете вторжения по шкале от A до Z? И, если так, A хуже, чем Z?
– Класс G – это уровень потенциального вымирания. Пожалуйста, сохраняйте молчание до тех пор, пока вам не зададут вопрос. Итак, метод уничтожения личинки, о котором говорилось в заметке, был протестирован в ходе инцидента 404 двенадцать лет назад. Во-первых, мы должны отследить и собрать личинки в одном месте, если это будет возможным, предположительно, мы поместим их в полевом офисе. Во-вторых, нам необходимо придумать достоверную историю для прикрытия, когда мы начнём процесс уничтожения или чего-то похожего. И затем будет проведена отдельная операция по срыву цикла размножения объекта B3333B.
– Привет, это снова я, – заговорила Эми, – я просто хочу прояснить, что мы тут обсуждаем план по похищению и убийству двенадцати детей в стране, новости которой буквально держатся на историях о пропавших ребятах? И идея заключается в том, чтобы провернуть это так, чтобы никому и в голову не пришло задумываться или волноваться по этому поводу. Хорошо, уяснила.
Из динамика вырвался длинный гул – Штаб заговорил. Все остальные затихли.
– Этого больше не повторится, мой Повелитель, – сказала Таскер. – Итак, подозрения 919B действительно верные, нам необходимо сосредоточиться на истории для прикрытия. Мир в самом деле поверит, что эти дети погибли.
– Плюс родители и другие любопытные типы, которые захотят встать у нас на пути, – добавила Эми.
– Мы постараемся минимизировать такие риски.
Из динамиков телефона впервые послышался голос пожилой женщины:
– Это Марта, и я хочу прямо сейчас отметить, что у меня есть возражения. Сегодня мне сказали – уверили – что первым на повестке дня будет вопрос о выделении средств на проект Майами. Мы ждём уже с января, а промедление – смерти подобно.
– Марта, мы собрались не для обсуждения бюджета, – сказала Таскер.
Эми добавила:
– В четверг. В два.
Таскер скривилась и потёрла виски:
– Основа истории для прикрытия должна включать инцидент, который, по очевидным причинам, сделал бы все тела невозможными для опознавания.
– Ага, – встрял Джон, – типа они упали в океан и их сожрали акулы.
– Что они будут делать у океана? – спросила Эми.
– Мы можем устроить для них конкурс или что-то такое? – сказал Джон. – О! Давайте они погибнут в авиакатастрофе. Скажете, мол, детишечки, вы выиграли путешествие. А самолёт упадёт прямиком в океан, туда в океан, где акул много водится.
– То есть, этим детям будет уготована участь испытать весь ужас от терпящего крушение самолёта?
– Они не дети, а ещё мы понятия не имеем, могут ли они испытывать ужас, – сказал я. – И вам совсем не обязательно устраивать это подобным образом. Надо просто сделать так, чтобы общественность восприняла происшествие как нечто неизбежное.
– И как ты себе это представляешь? – спросила Эми.
– Ты скажешь, что детишки инфицированы какой-то страшной болячкой. Эболой, неважно. Скажешь, мол, это учинил Нимф и детишек нужно будет поместить в карантин, дабы другие не заразились. Скажешь, что лечение уже подоспело. А затем, когда мы их в карантин запихнём, ты скажешь, что болезнь слишком быстро прогрессировала и было слишком поздно. Скажешь им, что Нимф умер и больше нет жертв. Вот тебе и вся история на блюдечке с голубой каёмочкой.
В помещении воцарилась тишина. В Штабе что-то гудело. Таскер выглядела очень взволнованной.
Эми перевела взгляд с меня на Таскер и сказала ей:
– И на этом плане вы остановитесь, не так ли? Я понятия не имею, что сейчас чувствовать.
– Не Эбола, – ответила Таскер. – Это вызовет моментальную панику. Отравление полониумом 210. Медленно действует и смертелен, а ещё не заразен. Но трупы будут радиоактивны и именно поэтому мы откажем в предоставлении тел родственникам, из-за соображенийя безопасности.
Джон кивнул.
– А потом вы запихнёте эти тела в самолёт и уроните его на шахту с чудо-юдом внутри. И радиоактивный материал внутри детских тел вызовет ядерный взрыв.
Таскер постаралась сделать вид, будто не слышала этого. С натужным спокойствием в голосе она сказала:
– Снова. Всё, что нам от вас необходимо – ваше заверение, что вы не будете вмешиваться.
– Стойте, вы просите нашего разрешения? – спросила Эми.
– Нам не нужно ваше разрешение. У нас будет договорённость.
– А если мы не договоримся, то вы что-то другое придумаете, да?
– Мы обсудим это позже.
– Но вы не можете причинить нам вред. Так что вам нужно наше разрешение.
– Я не думаю, что у нас могут возникнуть разногласия, – сказал я. – Вы видели, как меня атаковала личинка, так что все дебаты окончены. – Затем я обратился к Таскер. – А теперь, я думаю, мы пойдём. Мы уйдём отсюда, будучи уверенными в том, что десять детишек скоро объявятся и вы их вовремя возьмёте под контроль. Но если их найдут байкеры, что ж, могу пожелать вам удачи с попытками отобрать кровиночек в лапы вашим мрачным ебакам.
– В случае такого исхода у нас тоже есть план.
Эми вздохнула и скомкала пакет читос.
– Да ещё бы у вас его не было.
Таскер сказала в сторону телефона:
– Срочно приступить к уничтожению двух существующих образцов. Мики Пайтон под охраной и будет здесь через пятнадцать минут. Команда будет направлена к дому Лоретты Нолл немедленно.
– Я хочу пойти с ними, – сказала Эми.
– Вам запрещено вмешиваться.
– Я не хочу вмешиваться. Но я просто хочу побыть там. И если вы мне не позволите, тогда я вмешаюсь.
– Ещё вопросы? – сказала Таскер.
Грохочущий горный голос вновь заговорил, но теперь он не замолкал. Я чувствовал этот голос всем нутром, ощущая обувью вибрацию под ногами. Таскер и Гибсон слушали внимательно, как судья слушает присяжных. Голос судьбы объявлял окончательное решение.
Он говорил некоторое время, быть может, около двух минут, но это были самые длинные две минуты в моей жизни. Я старался распознать эмоции в этом голосе, попытаться определить, вещал ли он о плохих или хороших новостях, был ли он зол или умилостивлен. Но это оставалось где-то за гранью моего понимания и, скорее всего, любого человеческого понимания.
Наконец, голос прогрохотал финальные аккорды своей речи и стих, пол перестал вибрировать. В комнате повисло ощутимое облегчение.
Таскер кивнула, сглотнула и сказала:
– Да, мой Повелитель. Четверг в два.
ГЛАВА 23: ПЛАН, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН СРАБОТАТЬ
ЭМИ
Они сидели в машине Джона, припаркованной рядом с Тако Билл, скрытые под стеной льющейся с неба воды. Казалось, будто их райончик принарядился Венецией на костюмированную вечеринку, но с утра проснулся среди мусорных мешков. Эми до сих пор не очень понимала, зачем решилась прийти, может быть, она просто хотела проститься с Мэгги, пытаясь разглядеть в ней чудовище, ощутить это щекочущее чувство.
Эми была вынуждена признать, что НОН могли играть тонко, когда того требовали обстоятельства. Вместо того, чтобы пригнать с армией угрожающего вида фургонов и толпой людей в скафандрах (зрелище, слишком знакомое жителям этого городишки), они просто подъехали к дому Лоретты Нолл в неприметного вида седане, следующим за машиной скорой помощи. (Неужели они угнали её?) Эми видела, как они постучали в дверь и объясняли ситуацию Лоретте, схватившей невероятный приступ паники, поэтому потом они старались привести её в чувства. Они должны были сообщить ей, что другие похищенные получили положительный результат теста на опасные токсины и им следует протестировать и Мэгги тоже, бла-бла-бла, важна каждая минута. Когда они вошли внутрь, Эми поняла, что их шансы на то, чтобы уберечь ребенка от насилия уменьшаются с каждой секундой. Она почувствовала, как засосало под ложечкой, прямо как тогда, с Заячьим Хлебом.
Но тут НОН вышел из дома вместе с Мэгги. И её мать шла позади них.
Лоретту вам тоже придётся убить.
Дэвид оглянулся, взял Эми за руку и сказал:
– Ты всё сделала правильно, малышка. Но мы должны быть тобой, чтобы говорить всё, что ты говоришь, быть в твоей шкуре. Твои слова основывались на том, что ты видела. И ты не должна позволить чувствам разорвать тебя – это именно то, чего хотят Они. Но как только ты решишь, что именно для тебя правильно – ты не должна смотреть назад и не должна оправдываться. Я знаю, что с твоей стороны эта ситуация выглядит совсем другой, но ты должна довериться нам.
– То есть, сейчас мы просто следуем указаниям НОНа и ты с этим смирился, – сказала Эми.
– Я никогда ни с чем не смирюсь. Но всё, что я могу сказать тебе сейчас – НОН хочет держать ситуацию под контролем, чтобы люди не впали в панику. И хотеть этого совсем не плохо.
Эми сказала:
– Нет. То, чего хочет НОН – да и не только они, другие, похожие на них, тоже – чтобы мы не паниковали, но были достаточно напуганы. Помнишь ту сцену в Чужих Среди Нас, когда он надевает солнечные очки и видит всю скрытую пропаганду вокруг? А в настоящем мире, надень ты такие очки, ты увидишь повсюду слоганы: ТРЕВОЖЬСЯ. Купи эту штуку, иначе твои друзья будут насмехаться над тобой, ешь это, иначе ты будешь толстым, и никто тебя не полюбит, смотри новости и узнай, кто на этот раз пришёл по твою душеньку.
– Да, но сейчас-то всё реально! Мы в самом деле должны бояться!
– Твоя проблема, Дэвид, в том, что твой цинизм работает только в одну сторону. Если кто-то по телевизору говорит о том, что всё замечательно и здорово, ты не веришь этому, а говоришь, что тебе снова лапшу на уши вешают. Но если спустя несколько секунд к нам врывается какой-то парень и сообщает, что мир рушится, ты безапелляционно веришь ему, не задавая лишних вопросов. И если те люди скажу тебе, что монстр в шахте – не такая уж и большая беда, а нам стоит пойти по домам, ты им и ни на секунду не поверишь. Но стоит им сказать, что у нас на носу апокалипсис класса G, ты уже тут как тут. Ведь им незачем сгущать краски перед тобой, у них совсем нет такой цели. И ведь ты же знаешь, что это ложь! Страх – лучший способ контролировать людей.
– Мы трогаемся, – сказал Джон.
Они поехали вслед за седаном обратно к лечебно-оздоровительный центр. По дороге к процессии неслышно присоединилось несколько матово-чёрных фургонов, окружившие автомобиль сзади и по бокам, полностью готовые к тому, что, если «Мэгги» неожиданно трансформируется и выйдет из-под контроля.
Впрочем, происшествий не было, и три грузовика развернули обратно, чтобы они присоединились к команде НОНа, которая сопровождала Мэгги через офисные помещения к бетонной стене с огромной железной дверью. Огромные слоганы были заклеены постерами, напоминающими о важности мытья рук и сохранения рабочего места в чистоте, дабы предотвратить размножение термитов.
Железная дверь открылась с громким звуком и Мэгги со своей матерью прошли внутрь помещения за ней. У маленькой девочки были заплаканные глаза, а Лоретта, кажется, находилась на грани нервного срыва. Эми, Джон и Дэвид пошли за ними следом. Эми отметила, что железная дверь была толщиной в добрых тридцать сантиметров. Далее начинался ряд пустых клеток с прозрачными стенками которые, как подумалось Эми, были сделаны из вещества намного плотнее оргстекла.
И этот объект явно не был сооружён за последние несколько дней.
Мэгги провели мимо клеток в комнату в конце зала с табличкой ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. Лоретту задержал снаружи очень компетентно одетый мужчина в медицинской форме, бормоча ей извинения и заверения. Эми пронзила ужасная мысль, что они собрались усыпить Мэгги там, в той комнатке, и она должна будет наблюдать за тем, как Лоретте сообщают плохие новости.
Но спустя десять минут дверь ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА с шипящим звуком открылась и группа из нескольких излучающих доверие человек, которые выглядели как персонал детского госпиталя, завели Мэгги в одну из клеток. Её голова была мокрой, а сама Мэгги была одета в мешковатую больничную пижаму; выглядело так, будто пару минут назад её окатили с головы до пят. Эми призадумалась, был ли это всамделишний медицинский персонал, или же НОН наняли актёров для отвлекающего манёвра. (зловещиё чёрные плащи как сквозь землю провалились – сегодня это местечко изображало из себя лабораторию и лечебно-оздоровительный центр)
Мэгги Нолл зашла в стеклянную клетку, плача, но не сопротивляясь. Прозрачная дверь закрылась, заперев девочку внутри. Лореттую, шмыгающую носом, увели отвечать на некие вопросы.
И как только её мать скрылась из виду, Мэгги немедленно перестала плакать. Она остановилась точно в центре клетки, посмотрела на Эми и сказала:
– Привет.
По некоторым причинам это показалось Дэвиду немного жутким, и он сделал шаг назад от клетки. Эми не ответила на приветствие. Лоретта общалась с представителем НОНа, который записывал информацию в планшет. Эми заметила, что агент посмотрел в их сторону ровно тогда, когда «Мэгги» заговорила.
– Ты выглядишь хорошей, – сказала Мэгги.
– Кто ты? – спросила Эми.
Мэгги пожала плечами.
– Я знаю, что ты не маленькая девочка. Но что ты на самом деле?
– Что я? В самом деле?
– Или мне перефразировать? Кем ты собираешься стать, когда ты вырастешь?
– Я не думаю, что я вырасту.
Эми постаралась понять, какие эмоции отражает лицо девочки, но не смогла. Наконец, она сказала:
– Ты, кем ты являешься на самом деле, ты не можешь жить здесь.
Мэгги посмотрела ей в глаза.
– Когда они завели меня внутрь, они меня раздели и взяли парочку мазков. Мужчина, один из них, в лабораторном халате? Он смотрел, и ему нравилось. Но он врал об этом. О том, что ему нравится. И так делают все. Мамочка считает, что со мной что-то не так, но она не говорит мне. Когда они сказали, что заберут меня, она разозлилась, но я видела, что в глубине души она счастлива. Потому что ей не нужно будет больше бояться. Но она постаралась скрыть это. Все скрывают, кем они являются на самом деле, прячут это глубоко внутри.
– Это не одно и то же. То, кем ты являешься, оно может навредить нам. Если мы что-нибудь не предпримем.
– Я сказала, что ты выглядишь хорошей. Но ты собираешься меня убить. Потому что ты кое-что прячешь внутри себя.
Эми услышала, как агент быстро шагал в их сторону.
– Я не говорю с тобой. Ты даже не можешь говорить. Ты не маленькая девочка, у тебя даже нет рта. Это всё... Ты просто как-то изменяешь моё сознание.
– Если паук заползёт к тебе в кровать, ты раздавишь его. Но если в твою кровать залетит бабочка, ты её сфотографируешь. Бабочка делает нечто с твоим сознанием? Если бы я не заставляла себя выглядеть так, я уже была бы мертва. А ты убиваешь всё, у чего нет милых крылышек.
– То есть, ты не опасна? Ты не собираешься вырасти и объявить нам войну?
– А вы воюете с коровами, которые дают вам молоко?
– Мы не собираемся быть твоими коровами, Мэгги. А ты этого очень хочешь. И мы не можем позволить этому случиться.
Мэгги пожала плечами.
– А это уже случилось.
Я
Каблуки Таскер застучали по бетонному полу, и я догадался, что она собирается запретить нам общаться с образцом. И, прежде чем она открыла рот, я положил ладонь на плечо Эми и сказал:
– Нам пора.
Я увёл её подальше от стекла, которое теперь было измазано зелёной слизью, сочащейся изо рта гигантского слизняка, который, присосавшись к поверхности, пытался изо всех сил прогрызть себе путь на свободу. Эми завершила разговор со штукой по ту сторону стекла, и я был озадачен тем, что не мог слышать обе стороны диалога. Эффект Соуса угасал, и даже если бы я сосредоточился изо всех сил, я бы не смог услышать того, что говорит «Мэгги».
Когда мы уходили, один из НОНовских «врачей» вёл наполовину сожранную Лоретту ко клетке с Мэгги. Лоретта положила свои ладони на стекло, интересуясь у существа, в порядке ли оно, как оно себя чувствует, и заверяя его, что они очень скоро обязательно поедут домой.
Я положил руку на спину Эми и зашагал быстрее.
Я спросил у Таскер:
– Мики здесь? Или он вышел из себя прямо в городе, уничтожив всё, что мы знаем и любим?
– Он здесь, – ответила Таскер. – Прибыл сюда без последствий.
– Хмм, – задумался Джон, – прям как Мэгги. Приехали, значит, не подняв бучу, не сорвав свой камуфляж.
– Окей, – сказал я, – и мы вправду можем доверить вам убийство этих штук? И вы не передумаете и не решите сохранить их в виде некоего биологического оружия или ещё чего?
– Пойдёмте за мной, – сказала Таскер.
– Спасибо, обойдёмся. Нет никакого желания дарить Эми кошмаров на ближайшие лет двенадцать.
– Я хочу быть там, – сказала Эми.
– Зачем?
– И на это есть особая причина, – сказала Таскер. – Идём.
Она повела нас через зал, а затем мы свернули и оказались в другом помещении, полном клеток – сколько их здесь было? – клетки пустовали, кроме одной; там находилась личинка, которая, судя по всему, была Мики. Я заставил себя сосредоточиться и понял, что могу видеть её маскировку. Но она была такой неуклюжей. Монструозной. Манекен, сознанный руками профана в полной темноте. Мне становилось смешно от мысли, что я вообще повёлся на это.
– Как мы уже упоминали на конференции ранее, – сказала Таскер, – нам удалось выяснить, что одно вещество оказывается фатальным для-
– Это сера? – спросил Джон.
Опешив, Таскер сказала:
– Это ключевой компонент, да. Горящая сера. Она есть в термитной смеси, состоящей из легковоспламеняющихся гранул. Они должны продолжить гореть, даже проникнув под шкуру личинки, высвободив серу.
– А что будет, если смешать это вещество с куском силикона размером с человеческую задницу? – поинтересовался Джон.
Таскер попыталась начать, но я перебил.
– То есть, это настолько просто? После того как мы тут разводим сопли про межпространственных сущностей, вы просто берёте и прожигаете в них дырки? Так чего мы ждём?
– На самом деле это далеко не так просто, как кажется. Сера работает не из-за того, что у неё есть некие полезные для нас химические свойства. Это работает, скажем так, в качестве символической силы. Как будто есть некий потусторонний невидимый механизм, который управляет этим.
– Ага, прямо как со святой водой для вампиров, вас понял.
– Я не думаю, что вы поняли. Во время предыдущего инцидента эффективность оружия измерялась в зависимости от того, кто им владел и в каком ментальном состоянии находился тот, кто наносил удар.
– Окей.
– Мы полагаем, что вы можете сделать это. По крайней мере, для этого образца.
Вошёл агент Гибсон и протянул мне модифицированный дробовик.
– Не выпендривайся и не стреляй в меня, говнюк.
Эми глянула на оружие и пробормотала:
– Лечебно-оздоровительный центр.
Джон достал сигарету.
– Здесь запрещено курить, – сказала Таскер.
– Если он может стрелять в помещении, то уж курнуть-то я могу.
– У нас ничего не выйдет, – сказала Эми. – Даже я чувствую, что это какая-то ловушка. – Она кивнула на меня и сказала, – Они запихнут тебя в клетку и Мики тебя съест. Поскольку они не сделают это напрямую, они решили, что смогут избежать проклятия, которое нас защищает.
– Вы двое останетесь снаружи, верно? – ответил я. – И я зайду внутрь, а вы будете стоять и следить, не собирается ли кто нас надуть. Я имею в виду, мы только вчера были под одной крышей с этим чудищем, а я не уверен, что оно возглавляет рейтинг десяти страшнющих монстров, которые пытались меня сожрать. В общем, о чём я говорю – меня всё устраивает.
Эми издала раздражённый звук и произнесла:
– Почему тебя это устраивает?
Потому что нас наняла Чейстити для того, чтобы мы сделали всю работу, только и всего. Не ты ли недавно мне сказала, что мне нужно более прямо смотреть на вещи? Ну так вот, у нас тут Мики. Это не то, чего мы ожидали, ну и что? К лучшему это или худшему, но мы, наконец-то, пришли к финальной разгадке дела Пайтонов.
Я забрал дробовик у агента Гибсона. Я проверил, был ли он заряжен, а иначе было бы крайне неприятно оказаться в клетке с разъярённым монстром и осознать, что тебя запихнули туда с пустым оружием. Я принюхался – снаряды пахли как будто кто-то пукнул, всё в порядке.
– Итак, что, эм, собственно, будет представлять из себя процесс? – поинтересовался я у Таскер.
– Ты зайдёшь в соседнюю клетку – стены между клетками могут открываться дистанционно, из комнаты охраны. Наружная дверь закроется, стена откроется, и между тобой и образцом не будет преград. Выстрелите, когда захотите.
– Дэвид, это глупо, – сказала Эми.
– И это буквально ни разу не остановило нас. – Затем я обратился к Таскер, – Лоретта и Мэгги не испугаются звука выстрелов?
– Мы закрыли дверь между блоками с клетками, она абсолютно звуконепроницаема. Этот звук они услышат не громче, как если бы кто-то мягко постучал в дверь.
Я посмотрел на Джона и тот пожал плечами.
– В смысле, если мы здесь не для этого, то зачем?
Я сказал Эми:
– Ты видишь здесь ребёнка, так?
– Он просто смотрит на меня. Осуждающе.
– Можем быть, тебе стоит подождать снаружи, в зале? Ты в состоянии справиться с этим?
– Нет, я не справлюсь, и да, я должна быть здесь.
– Тогда давайте покончим с этим.
Я зашёл в пустую клетку и дверь закрылась за моей спиной. Невидимая рука клаустрофобии медленно, но крепко схватила меня за задницу. Стена, разделяющая клетки, была из стали – я не видел, что происходит в клетке Мики.
Я спросил у Джона через стекло:
– Если ты сконцентрируешься, ты можешь увидеть и услышать Мики? Или он в виде личинки всё это время?
– Погоди-ка... Да, вижу Мики вполне себе ясно. Если я постараюсь.
– Что он делает?
– Сейчас он сидит на кровати. Ревёт. Спрашивает, что он здесь делает, почему его оставила мать.
Я посмотрел в глаза Эми, она выглядела на грани потери рассудка.
– Это всё – свежескошенная трава.
Я сказал Таскер:
– Здесь не будет церемонии или какого-нибудь ритуала. Вы просто откроете дверь, я возьму ружьишко и буду палить серой в этой существо, покуда не будет слышно только щелчки курка. Если вам нужно собрать какие-то данные, лучше делайте это сейчас.
– Вы готовы? – спросила Таскер.
– Ага.
Стена поползла вверх. На кровати напротив меня сидел Мистер Нимф.
ГЛАВА 24: В ХОДЕ ЭКСПЕРИМЕНТА ВЫЯСНЯЮТСЯ ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ДАННЫЕ
Он был одет в чёрный костюм с иголочки, холодно сверлил меня взглядом. Я подумал, что это схоже с ощущением, когда ты смотришься в зеркало – у него, в общем-то, было моё лицо. Я подумал, что оно выглядит как-то странно, но потом до меня дошло – изображение было не отражено, у него был шрам на другой щеке.
И по какой-то неведомой причине он выглядел более здоровым. Более живым.
Я вскинул дробовик.
– Сделай это. – Сказал Нимф.
Я не сделал ничего.
Джон сказал:
– Дейв? Мужик, сделай это.
– Ты слышал его. – Сказал Нимф. – Сделай это. Я вижу, как в тебя закрадываются сомнения. Страх. Интересненько взглянуть, сможешь ли ты противостоять этим чувствам.
– Заткнись.
– Мы постоянно возвращаемся к этому, не так ли? Итак, ты мужик или пустой сосуд, внутри которого гуляет эхо бездумных желаний? Твой страх говорит тебе сделать шаг назад и позволить им вновь опустить стену. Так кто сделает следующий шаг – человек или страх? Ибо именно в этот момент – момент между чувством и импульсивным желанием его подавить – ты по-настоящему существуешь. Но вскоре волны импульсов будут разрушены и твою душу унесёт в море. Когда ты будешь повержен моим Хозяином, я сомневаюсь, что он посчитает тебя аппетитным лакомым кусочком.
– Тебя не существует. Ты – воплощение роя, создан, чтобы играть на нашей неуверенности в себе. Разрушь тебя – и ты рассыпешься безмозглыми жучками, обученными жать на болевые точки людей.
– Если я выдерну из тебя пригоршню твоих клеток, смогут ли воссоединиться в нечто большее? Итак, в какой момент времени они станут тобой?
Джон орал на меня, призывая выстрелить, и это было и вправду дельным советом. Я вскинул дробовик, но за то время, которое мне понадобилось, чтобы нажать на курок, Нимф поднялся с кровати, пересёк комнату и принялся вырывать оружие из моих рук.
Мы вдвоём упали на пол, и на один короткий миг я задумался о том, что Джон попал в точно такую же ситуацию с двойником Тэда, и его обманом заставили «убить» «Тэда», и это, пожалуй, был первый раз, когда я понял, что в той истории даже оружие не было реальным.
До тех пор, пока оно хотело, чтобы им выстрелили.
Почему?
И, в этот самый короткий миг моих размышлений, оружие вырвали из моих рук. Нимф поднялся и направил дуло прямо в моё лицо.
– Ёбтвоюналево! Дэвид! – заорал Джон.
– У меня нет оружия!
Я почувствовал смятение за стеклом. Я уже собирался открыть рот, чтобы сказать, что всё совсем нет так, как Нимф открыл свой рот и моим голосом сказал:
– Джон! Что ты видишь?
Джон сказал Нимфу:
– Я вижу тебя, но вас двое.
– О, господи, – пробормотала Эми.
– Вы только посмотрите на это, – сказал агент Гибсон. – Да у нас же ситуация со злым двойником.
– Он одет в костюм, ребята.
– Вы оба одеты одинаково, – сказал Джон.
– Ох, твою же мать, Джон, сконцентрируйся, взгляни за маскировку. Тот парень без ружья, то есть, я, и есть настоящий Дэвид. Посмотрите на меня и посмотрите на него.
– Он лжёт! – сказал Нимф. – Вы знаете, что он лжёт!
Джон смотрел. Сначала на Нимфа, затем – на меня.
Он покачал головой и сказал:
– Когда я концентрируюсь, то творится что-то, ох... Я не знаю, мужик. Он тут точно что-то вытворяет.
Нимф каким-то образом умудрился ухмыльнуться, не меняясь в лице.
Я вздохнул. И сказал Таскер:
– Вы знаете, что эти штуки уязвимые, и вы знали, для чего будет использоваться это место. Выскажу невероятную догадку: при любой чрезвычайной ситуации, каждая из этих клеток может обрушиться дождём горящей серы на любого, кто находится внутри, несмотря на то, что это нарушает с десяток государственных соглашений на строительство, верно?
Она не ответила, потому что она не знала, кто с ней общался – я или личинка чудовища. Но её выражение лица и мой предыдущий опыт в этой организации сказали за неё. Она – или кто-то, кто находился в упоминаемой ею комнате охраны – просто может нажать кнопку. Наверное.
