Текст книги "Что за чертовщину я сейчас прочёл (ЛП)"
Автор книги: Дэвид Вонг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Одна вселенная. Один парк. Две противоположные плоскости бытия.
И это всё – игнорируя тот факт, что человек и пёс развивались и эволюционировали в схожей среде, с чрезвычайно схожей физиологией организмов.
А сейчас – представьте себе разницу между двумя существами, которые развивались в диаметрально разных мирах.
Зная основной лейтмотив моих работ, я полагаю, что вы уже угадали, какое отношение всё вышесказанное имеет к моим интересам. Если существо из другой вселенной каким-то образом окажется в нашей, то наши способности полностью понять его мотивацию и функционирование будут настолько же ограниченными, насколько и у слепого ребёнка, внезапно прозревшего, и пытающегося опознать свои игрушки одним только взглядом.
Наш мозг будет заполошно пытаться связать воедино все факты, создать хоть какой-то смысл вокруг явления, но, ничего для себя не обнаружа, попытается выстроить безумный, грубый карго-аналог понимания. Кто-то видит демонов, кто-то пришельцев, кто-то – вообще ничего.
Когда несколько тектонических плит ваших впечатлений, мнений, и прочего наталкиваются одна на другую, что ж – смело открывайте любую книгу с историческим уклоном, чтобы понять, что это случалось всегда и не только с вами.
Мы жили, живём, и умрём со своими ограниченными способностями интерпретировать неясное и незнакомое. Вся человеческая культура есть ничто иное, как этот самый процесс, повторяющийся снова и снова.
ГЛАВА 18: МАРКОНИ СНОВА ЭГОИСТИЧНО ЛЕЗЕТ В ЦЕНТР ВНИМАНИЯ
Эми вернулась в джип, взглянула на наши лица и спросила:
– Что?
– Я не знаю, как объяснить помягче, – начал я, – но пока ты любовалась крошкой Мэгги, всё это время перед тобой была гигантская плотоядная личинка, медленно пожирающая собственную мать.
– Думаю, спрашивать, метафора это или нет, не имеет особого смысла, – ответила Эми. – Итак, после вашего наркозабега вы теперь снова видите это? И что теперь?
– И теперь, Эми, нам надо уничтожить это.
– Вы собираетесь убить ребёнка на глазах матери? Тогда вам придётся убить и Лоретту тоже.
– Нет. Думаю, нам надо увести её подальше отсюда...
– Похитить её, ага. Именно это сразу же пришло вам в голову. Сами себя слышите, а?
– Эми, это личинка. И это значит, что она вырастет во что-то, понимаешь? Мы не можем упустить монстра и позволить ему шастать по городу. Снова.
– Окей, тогда я спрошу кое-что. Вы видите одно, я и Лоретта вижу другое. И кто прав?
– Это ты меня решила по методу Сократа тут прошерстить? Мы уже знаем, что перед нами – чудовище. Слушай, ты видела девочку, которая на самом деле – тварь.
– Но я общалась с ней.
– И что?
– Она могла думать, она могла выражать чувства. Страх, любовь, всё. Почему она не может быть защищена так же, как и человек, который может испытывать всё то же самое?
– Ты не видела то, что видели мы, – сказал Джон. – Эта штука убивает Лоретту. По кусочку. То есть, в прямом смысле – жрёт её заживо. Я понятия не имею, как она всё ещё может ходить.
– А по мне, так с ней всё в порядке. Она выглядит усталой, но с её плеч будто упал груз.
– Хорошо, – сказал я, – с тобой происходит именно то, чего ты боялась. Теперь нам нужно вбить в тебя здравый смысл, правильно? Чтобы ты была в курсе – сейчас я буду медленно шлёпать тебя по жопке.
– Если я не права, то скажите мне, где именно. Я вас выслушаю. Потому что Лоретта видит перед собой свою дочь. Вы видели её лицо? Оно было полно неподдельной любви. Если вы убьёте Мэгги, она будет чувствовать такую же неподдельную потерю. Как если бы вы убили её настоящего ребёнка.
– Возможно, – сказал я, – если мы убьём Мэгги, то проклятие рассеется, как это случилось с Мики. Давайте-ка решим дело голосованием.
– Я голосую за то, – сказала Эми, – что я помешаю вам убить Мэгги несмотря на то, как проголосуете вы.
– Слушай, так демократия не работа-
На телефон Джона пришло электронное письмо.
– О, ха, да это же Маркони. Он говорит, получил образец и хочет с нами потолковать о нём. Спрашивает, можем ли мы ему по скайпу позвонить.
– Что ещё за образец?
Джон пожал плечами.
– Думаю, мы ему что-то отправили? Ну, во время нашего соусного трипа.
– Странно, что мы вообще это сделали. То есть, уж больно хорошая идея.
– Вот и разумное решение, – сказала Эми. – Мы поедем за моим ноутбуком и поговорим с доктором Маркони вместо того, чтобы убивать ребёнка.
– Но это не окончательное решение, – сказал я. – Если Мэгги вылупится и начнёт жрать младенцев, ответственность на тебе.
ЭМИ
Они были в нескольких кварталах от дома Лоретты Нолл, когда Эми поняла, что желудок вновь начинает её подводить.
От переживаний к ней вернулись флэшбеки.
После автокатастрофы, которая убила её родителей и покалечила её руку, Эми жила с дядей Биллом и тётей Бетти в течение трёх долгих кошмарных лет. Их брак трещал по швам, и Эми чувствовала напряжение, искрящееся в воздухе каждый раз, заходя в дом. Они ненавидели друг друга. Каждый момент их жизни был посвящён изобретению причин для возмущения, каждый из них жаждал стать оскорблённой стороной с таким пылом, будто у них над кроватью висело соревновательное табло. И было ещё кое-что, ставшее своеобразной палкой для удара по осиному гнезду. Мать Эми была кровной родственницей тёти Бетти – её сестрой, и этот факт втянул Эми в семейные разборки. Тётя Бетти ежедневно намекала на то, что дядя Билл имеет некие сексуальные поползновения к их четырнадцатилетней сожительнице. Бетти прекрасно знала, что это неправда, но она не смогла придумать ничего более омерзительного, чтобы его задеть. Вот так это и работало.
Тем не менее, это означало, что теперь Эми не могла находиться в стороне от их грязной ругани, будучи её частью. И она, кажется, была единственной, кто не получал удовольствия от грызни. Напряжение её изматывало. Физически. И это было из ряда вон. Её родители были лучшими друзьями, её отец – невероятный мужчина с улыбающимися глазами, однажды провёл пять часов, возя Эми от магазина к магазину в попытках найти копию Последней Фантазии II для Супер Нинтендо. Он был готов на всё ради своей маленькой принцессы.
Но в доме Билла и Бетти мир наступал только тогда, когда Эми тратила всю свою энергию для того, чтобы поддерживать его, хватаясь за каждую возможность. Она видела признаки грядущей ругани ещё на горизонте – например, Бетти купила не тот хлеб – Чудо Хлеб вместо Заячьего, любимого хлеба Билла, и все сто процентов сглаживания конфликта падали на плечи Эми. Эта холодная хлебная война однажды закончилась тем, что Билл разбил тарелку и располосовал себе руку осколком. Эми вспомнила, как однажды она набросила пальто и пошла в магазин в пяти кварталах, чтобы купить булку Заячьего Хлеба, и разрыдалась прямо в магазине, когда увидела, что на прилавке не осталось и крошки. На следующее утро она стояла на кухне, чувствуя, как желудочная кислота подступает к её горлу и наблюдала, как дядя Билл стал делать тосты. Он издал саркастичное замечание, увидев марку... и, как ни в чем не бывало, продолжил готовить себе завтрак.
В любой другой день он бы начал орать, бить стену кулаком, произнося непотребные ругательства и рассказывая Эми о том, что за такую выходку он однажды прокрался в ванную ночью и спустил в косметику для лица своей жены. Непостоянство всплесков делало её жизнь ещё более ужасающей – если бы реакция была постоянной, то Эми бы научилась морально готовиться и ругань стала бы для неё рутиной. Вместо этого периоды затишья длились ровно столько, чтобы всплеск злобы вновь ударял её со всей силой.
До сих пор она чувствует, как холодок пробегает по спине, когда она проходит мимо хлебного отдела. До. Сих. Пор.
У Эми весь день сосало под ложечкой от странного чувства, будто ей вот-вот придётся быть судьёй в уличной драке. Но даже это чувство было не до конца правильным – у судьи, по крайней мере, есть преимущество в выборе правил. Скорее, это походило на попытки предотвратить столкновение двух несущихся на полной скорости друг на друга грузовиков, надеясь, что твоё тело достаточно сильно для этого. Про таких людей не делают игр или фильмов, верно? Про нервное, дрожащее существо, которому поручено убедить рыцаря и дракона в том, что есть множество других путей, чтобы доказать своё мужество?
Она протиснулась между двумя передними сидениями и сжала ладонь Дэвида.
Я
Академик, священнослужитель, писатель, путешественник и ведущий шоу доктор Альберт Маркони упоминал меня в своей последней книге несколько раз, и каждый раз я выглядел полным полудурком. Что ж, он узнал меня довольно хорошо. Он снимал передачи для Дискавери о странных явлениях, и его съемочная группа приезжала в Неназванный десятки раз. Но лично Маркони явился к нам только один раз, обычно он отвечал на телефонные звонки только тогда, когда ситуация достигала пика, о котором он мог рассказать в своей очередной книге. Как доктор, который назначает приём, только когда симптомы твоей болезни звучат как чудовищная и доселе неведанная лихорадка, которую он может назвать в честь себя.
Мы вернулись в наш фасоле-сосисочный форт, и Эми принялась маяться хернёй со скайпом (если вы из будущего и скайп уже позабыт – это такая программа для видео-звонков, которую раньше использовали люди. Или сейчас используют. Какая разница).
– Ты отправил сикарашку по почте? – спросил я у Джона. – Ты не думал, что она могла промыть мозги каждому почтовому работнику в радиусе ста метров, а до Маркони, блядь, путь не близкий.
– Воспоминания до сих пор размытые, но я помню, что Соус помог мне придумать меры предосторожности. Я до сих пор не знаю, что я в точности сделал, но припоминаю, как бросал горстку серы на дно ёмкости, которая была зеркальной изнутри. А затем я запихнул туда сикарашку, обёрнутую десятками слоёв алюминиевой фольги. Я ещё положил туда парочку печенек Орео, но я не знаю, входило ли это в меры защиты или я просто захотел, чтобы у неё было что пожрать во время дороги.
На экране ноутбука Эми возникло лицо Маркони. Мужчина лет шестидесяти с опрятной белой бородкой, одетый в костюм кремового цвета. Он сидел за столом, и мне каждый раз казалось, что он надел только верх костюма, чтобы выглядеть солидно перед камерой. Создавалось впечатление, что он сидит в тесном кабинете, а позади него на стене сгрудились разнообразные сертификаты в рамках. Я поразмышлял о том, сколько времени у него занял выбор подходящей позы в кадре. Или он был из тех самых парней, которые всегда могли представить тебе парочку наград за своей спиной, если на них навести камеру.
– Джентльмены, – сказал он. – И леди. Я рад снова видеть вас. – Ох, ну зачем же так пиздеть. – Я говорю с вами из трейлера, мы в пути. Образец надёжно спрятан в фольге и заперт в сейфе, секретный код к которому знаю только я. Сдерживать это создание было той ещё авантюрой, мягко говоря. Одна из помощниц решила, что мы заперли в сейфе её кота, поэтому её срочно привели в состояние спокойствия. Что ж, его камуфляж действительно впечатляет, вот что я скажу.
– Вы сказали, что едете, значит ли это, что вы везёте с собой съемочную команду? – Я знал, что агенту Таскер это не понравится.
Вместо ответа он произнёс:
– Расскажите мне по порядку о том, как вы впервые столкнулись с образцом.
Мы быстро пересказали ему суть истории, которую вы уже слышали, за исключением части про мою депрессию и невероятные похождения члена Джона. Маркони выслушал наши россказни и произнёс:
– Завораживающе.
– Чейстити, – сказал Джон, – ну, вторая мамаша, с которой мы имели дело, сказала, что есть паразиты, заставляющие насекомых принимать их за фрукты. Они в буквальном сами вызываются быть сожранными. Она считает, что эта штуковина похожа на них.
Маркони покивал.
– Пожалуй, более подходящим примером в данном случае послужит некий вид плодовой мухи, самки которых эволюционировали, чтобы выглядеть как личинки муравьёв-солдат. Она приземляется посреди кучи муравьиных личинок, и другие муравьи её кормят, холят и лелеют как собственное чадо. Мне бы не хотелось проводить слишком близкие параллели – все-таки, эти существа из совершенно иного мира – но наше общество очень похоже на улей, где множество организмов работают слаженно, но при этом у каждого из них своя особая задача.
– Ясно, – сказал я. – Так что, там, в шахте – их королева? – на самом деле я просто терпеливо ждал, когда Маркони продемонстрирует нам волшебное средство, которое уничтожит чудищ, но Маркони слишком любил всё объяснять.
– Давайте ненадолго предположим, что образец, который вы мне прислали – это так называемый рабочий. Давайте проведём цепочку размышлений дальше и решим, что внутри шахты находится их королева. Итак, королева достигает пика своего жизненного цикла, когда откладывает личинки. Допустим, что каждой личинки для выживания необходим человек – например, для пропитания, но это пока что лишь предположение. Итак, предназначение рабочих – завладеть людскими носителями любыми доступными методами. В связи с этим могу предположить, что рабочие приходят в наш мир именно для того, чтобы заставить людей любить личинок как своих собственных детей.
– С помощью имитации человеческих детёнышей.
– С помощью имитации человеческих детёнышей, которых необходимо спасти. Заметьте, насколько далеко они зашли, чтобы поместить ребёнка во внушающую ужас ситуацию.
– Так что, – сказал я, – Мэгги пропала, а затем-
– Мэгги не пропадала. И не было никакой Мэгги. Королева поместила личинку возле пруда, а рабочий смог завладеть сознанием людей, убедив их, что необходимо её спасти. Мэгги никогда не существовало до того самого момента – вся история, включая сам факт похищения, были внедрены в людское сознание.
Я потёр виски.
– Понятно. Окей. Итак, «Мэгги» была найдена возле Шахтного Ока, но «Мики» каким-то образом появился в моей квартире.
– После того как ты побывал на шахте.
– Ага.
– Скорее всего, ты, сам того не ведая, захватил его с собой.
– Как? Типа, как камень в ботинке или что? Эти хреновины огроменные.
– Но невидимые, если захотят быть таковыми. И эта была уничтожена, вы говорите?
Мы переглянулись.
– Ох... Похоже на то? – сказал Джон. – Когда мы в последний раз наблюдали эту штуку, там были те ребята, что стреляли из своих стрелялок. Так что ей было несдобровать, верно?
– Они стреляли в личинку, – спросил Маркони, – или в рой солдат, что её сопровождал?
Мы не ответили. Маркони прочитал всё по нашим лицам.
– Давайте просто предположим, что образец всё ещё свободно разгуливает по миру. Но будем честными – организмы, существующие по принципу улья, размножаются в больших количествах. И именно это единственная причина их успеха. В таком случае, королеве всё ещё нужно заманивать людей в шахту. Итак, ещё десять «детей» пропали, по мнению горожан. Нужно ли нам угадывать, куда их заведут поиски?
– Твою же мать, как же они хитро размножаются, – сказал я.
– А вы размышляли над человеческим процессом размножения, мистер Вонг? Вот вам подсказка – автомобиль, который вы водите, был практически наверняка разработан с мыслями о размножении.
Ну, это был не мой автомобиль, но я понял намёк.
– Что ж, нам нужно держать всех подальше от шахты, – сказала Эми.
– Чёрт, да там, скорее всего, уже целая толпа, – сказал я. – Все в курсе, где нашли Мэгги, это было в газетах. Туда пригнали байкеры, копы тоже приедут, чтобы понаблюдать за шоу.
– Опа, – выпалил Джон, – прежде, чем мы приступим к делам, нужно срочно обозвать королеву в шахте. Эми, твоя очередь. Я помню твое Существо С Тысячью Жоп, ну, так назовём?
– Она не согласится, – сказал я, – и это слишком долго проговаривать.
– Многожоп, – сказала Эми.
– Сделано, – сообщил Джон. – И, кстати, какое место в этой цепочке занимает Нимф?
Маркони пожал плечами.
– Вряд ли его можно окрестить личностью или существом. Скорее, это мыслевоплощение роя.
– Но почему? – спросил я.
Эми сказала это прежде, чем Маркони открыл рот.
– Чтобы дать нам вескую причину для спасения детей. Каждый из нас видел злодея, которого хотел одолеть.
В высказывании Эми была особая тоска, которую я так и не смог полностью понять.
– Итак, – выпалил Джон, – мы идём на шахту и кладём на лопатки главного босса. И чего нам там ожидать?
– И, прежде чем вы скажете нам ожидать неожиданное, – сказал я, – давайте, все-таки, рассмотрим несколько догадок.
Маркони кивнул.
– Что ж, среди нас нет непосвящённых, не так ли? За завесой этого мира находится нечто за пределами физического. Бессмертные сущности, не имеющие формы и размера, но измеряющиеся в способности проявлять свою волю. У меня есть причины полагать, что потомство, с которым мы сталкиваемся, это один из способов перенаправлять их из своего мира в наш.
– Понятненько, – сказал я, – это некая злая бестелесная сущность или что-то в этом духе. Вы подразумеваете, сжечь её будет проблематично?
– Спросите себя, как эти сущности будут сражаться друг с другом? Вопрос далеко не в академических измышлениях – мы верим, что окажемся в подобном сражении сразу же после смерти. Воля против воли. Представьте бренное тело в виде яйца. То, что возникнет, когда яйцо расколется, может стать парящей птицей или же яйцом всмятку.
– А я-то думал, что эта тварина просто хочет полакомиться нами.
– В каком-то смысле так и есть. Подобное создание будет расти и крепнуть, подчиняя чужую волю своей собственной. В нашей мифологии демоны всегда желают искусить и совратить – упиться человеческой волей, покуда не останется только послушная кукла. Сами решайте, что в этом случае – символизм, а что – реальность.
Джон покивал со знанием дела.
– В десяточку. Прямо как те одержимые куклы в твоей комнате с хламом, Дейв.
– Но это ещё не всё, – сказал Маркони. – Стараясь намекнуть вам о сложности задачи, перед которой вы оказались, я избегал произношения истинного имени этой сущности. Но она страстно желает, чтобы оно было произнесено. Я бы предложил вам поступить так же, если вы собираетесь рассказывать эту историю другим.
Я окончательно запутался.
– Но как мы сможем убить то, что мы даже не-
Меня резко прервали звуки разбивающегося стекла.
ГЛАВА 19: ШАЙКА СТАЛКИВАЕТСЯ С ДОПОЛНИТЕЛЬНЫМИ СЛОЖНОСТЯМИ
ДЖОН
Ближайшее окно разбилось на кусочки и в проёме появился мужчина на верёвке. Джон немедленно распознал белую бородку. Он был уверен, что вход в фасоле-сосисочный форт не был заперт, но, по всей видимости, Тед раздобыл крючок и верёвку и, видит бог, он не смог не воспользоваться ими. Он прибыл не один: в соседнем окне показался мужчина, поднявшийся с противоположной стороны.
– А НУ ВСЕ НА БЛЯДСКИЙ ПОЛ ПОЛЕГЛИ! ВСЕ ДО ОДНОГО! – предложил Тед.
Джон, Дейв и Эми полегли на блядский пол с руками за головой. Джон мог расслышать, как Маркони на экране сказал:
– Полагаю, это означает завершение нашей беседы.
В ту ночь на стоянке возле Мухоловки Тед дал Дейву срок в двадцать четыре часа на то, чтобы решить дело с пропавшими детьми, и Джону оставалось с грустью признать, что срок не только давно завершился, но и сама ситуации стала чуточку хуже.
Мужчины достали свои штурмовые винтовки и заняли позиции напротив пленников.
– ГДЕ ОНИ? – заорал Тед.
– Где какие они? – спросил Дейв.
– Дети! Вы их где-то прячете, здесь или где-то ещё.
– Окей, но это ещё более невозможное предположение чем тогда, когда вы обвинили нас в одновременном похищении двух детей, какие-то странные дела. Мы схватили десятерых детей и что, просто заставили их испариться в воздухе? Мы что, пригнали грузовик и запихнули туда маленьких ублюдков по тихому? В здании, набитом вооружёнными недружелюбными байкерами?
– Нет. Слушай, я думаю, у тебя есть какие-то способности. И ты эти способности используешь для проворачивания подобной херни.
– Мы нашли Мэгги, – сказал Джон. – Зачем нам похищать детей, чтобы потом их освобождать?
– Именно так всё и происходит. Похищаете детишек, запираете их в тихом местечке, потом достаёте оттуда и предстаёте перед общественностью и телекамерами бравыми героями. Да ещё полагаете, что на вас девки потекут.
– Я думаю, что вы очень хороший человек, – сказала Эми, – но, понимаете, здесь... столько всего происходит, чего вы никак не сможете понять.
– Ну что же, мисс, научите меня, в каких бы то ни было смыслах.
– Вам не будет приятно это слышать.
– Давай уже.
– Вы замечали странности в Мэгги? – спросил я.
– Не вмешивай её в это дерьмо. Ты хочешь узнать, какая сигнализация стояла в мотеле? Может быть, хочешь узнать, что произошло с ней, когда детишек похитили?
Джон хотел было сказать, что всё это идиотизм полный, но заставил себя остановиться. Творилось что-то странное. Джон и Дейв взглянули на Эми, но та не посмотрела на них.
– Вы понимаете, что мы – тоже часть плана! Что бы это ни было, оно втянуло нас в это! – сказал Дейв.
– Если вы хотите осмотреть это место на предмет наличия детей, то вперёд. Мы будем просто здесь лежать. Окей? – сказала Эми.
– Но будьте внимательнее, – сказал Дейв, – это местечко полно художественных работ, кричащих о том, что мы живём во лжи.
Тем не менее, Джон был уверен, что Дейв думал о том же, о чём и он. Что будет, если они найдут здесь детей?
И, прежде чем он успел додумать мысль, на первом этаже раздался металлический ДЫЩЬ.
Все замерли, вслушиваясь.
ДЫЩЬ.
Тед и его напарник помчались вниз по лестнице. Джон подскочил на ноги и побежал следом. За его спиной Дейв и Эми о чём-то тихо спорили, но он уже не мог расслышать.
Внизу Джон первым делом повстречался с пушкой напарника Теда, который спешил убедиться, что все трое не решили наброситься на Теда со спины. Парень крикнул что-то про то, чтобы Джон сделал шаг назад, если он не хочет, чтобы его кишечник сполз с лестницы как игрушка-пружинка.
Со своего места Джон мог заметить лишь край спины Теда, стоявшего перед металлической дверью, на которой был нарисован дядя Сэм, а рядом располагалась надпись баллончиком Я ПОЛОН ЛЖИ.
Послышался ДЫЩЬ и дверь затряслась.
Тед сказал:
– ПРИВЕТ? Вы меня слышите?
Даже если он и получил ответ, Джон не смог бы его расслышать.
Дверь снова затряслась.
– Мы здесь, чтобы помочь! Отойдите!
Дверь была заперта на старую ржавую цепь, валяющуюся на полу и скованную замком – и оба предмета выглядели так, будто никто не дотрагивался до них десятилетиями. Тед перезарядил дробовик и выстрелил в цепь, а затем дёрнул на себя дверь. Его напарник вскинул оружие, оглянувшись на Джона, дабы убедиться, что тот не будет пытаться воспользоваться ситуацией.
Если бы Джон смог заморозить время и взять денёк на размышления о том, что же, всё-таки, находилось по ту сторону двери, он не смог бы прийти к окончательному решению. Там были пропавшие дети? Мики? Собак? Нимф? Другая жертва обмана, что обратила Теда против них, типа его жены? Двойник или сам Тед? Бездомный кот, каким-то образом застрявший внутри комнаты? Деннис Родман?
Дверь раскрылась, предоставив взору желающих тёмное помещение. Несколько банок старой краски, пыльные голубые бочки воска для пола...
Джон успел заметить только намёк на побледневшее лицо, когда друг Теда заорал: «ОХ, ДЕРЬМО» и открыл огонь.
Из темноты вынырнула пара двух белых кожистых крыльев на тонком теле кузнечика. Тварь, которую местные называли БОГОМЫШЬ???
Монстр рванулся вперёд и ударил Теда клешнёй. Тот отпрыгнул и заметил, что теперь держит в руках лишь половину ружья – существо без особых трудностей перерезало дробовик.
Выстрелы и крики. Оба мужчины отбежали назад, но не спроста – создать дистанцию, выбравшись из зоны атаки противника. БОГОМЫШЬ??? выдержала где-то десять выстрелов, а затем вновь рванула вперёд, отбросив напарника Теда к стене. Затем он неуклюже соскользнул на пол, будто его ноги застревали друг на дружке.
И, вместо того, чтобы бежать в главный выход, который находился всего в шести метрах, тварь побежала прямо в стену, врезаясь в неё, словно она не понимала, как работают стены. И когда Тед продолжил стрелять, БОГОМЫШЬ??? продолжала тупо вдалбливать себя в бетон, искалеченные лапки скребли пол...
И затем она исчезла. Прямо перед свидетелями она растворилась в стене, пройдя сквозь неё как нож сквозь пуддинг. С другой стороны послышался глухой вопль, как будто чудовище ранило себя в процессе.
Тед побежал ко главному выходу, Джон последовал за ним. В момент, когда они оказались снаружи, БОГОМЫШЬ??? прыгнула в небо, взмахнула крыльями и полетела. Тед принялся палить в небо из винотовки. Это не был слепой огонь ненависти, выстрелы Теда были чёткими, точными и направленными на то, чтобы подстрелить добычу. К тому же Тед переключился в режим профессионального солдата – он мог поудивляться увиденному позже, но сейчас полностью сосредоточился на задаче.
Джон был точно уверен, что выстрелы попали в цель, и ждал, что существо рухнет на землю уже мёртвым. Но вместо этого БОГОМЫШЬ???, принимая удары, продолжила лететь, скрывшись за соседним зданием.
Тед бросился за ней. Джон рванул следом, холодный дождь хлестал его по щекам.
Они обогнули здание и встретились с бледным взором чудовища. Тед принялся стрелять и опустошил весь магазин. Ноль эффекта. Тед вновь побежал, оставляя за собой брызги и агрессивно сканируя небосклон, а на его поднятом вверх лице гуляло раздражение.
Чудовище сгинуло. Тед обложил небеса трёхэтажным матом.
Джон, недолго думая, притопнул и показал небу средний палец.
– Эй. Слушай. Мы пытались тебе сказать. Я понимаю, ты гордишься своим упрямством, но, может быть, не в этот раз? Если ты хочешь знать, что крадёт городских детишек, ну, теперь ты в курсе.
– Так чего ты не сказал мне, что за хрень прячется там? – сказал Тед. – Ждал, что оно мне башню снесёт?
– Потому что мы сами были ни сном, ни духом. Оно устроило на нас засаду, потому что оно знает, что мы подобрались слишком близко. Как мы могли эту хуйню туда затащить?
Естественно, это всё было тем ещё пиздежом, но заставить Теда гоняться за БОГОМЫШЬЮ???, чтобы убрать его с дороги, звучало как отличная идея. Но вопрос всё ещё оставался открытым – какого хрена эта штуковина делала в складских застенках Фасоли Сосисоли? Джон предположил, что она поселилась там аккурат во время их выходного соусного забега с Дейвом. Но как? И, что самое главное, зачем? Эта штука имеет что-то общее с силиконовыми жопами?
– Слушай, – сказал Джон, – вот тебе вся правда. Мы следили за этой шуткой месяцами. Вызнавали, как её отследить. Именно поэтому штука обманула твою девочку, заставив думать, что это был Дейв. Ну, той ночью. Оно использует уловки, чтобы сбить нас с пути.
– Погодь, а кто же когда Нимф?
– Они, если можно так выразиться, есть одно целое. Просто надело другую маску, иного подвида хищника, человеческого. Оно умеет перекувыркиваться как оборотень. Вот он был обобогомышь. Богомышерытень. Неважно, как оно выглядит, оно остаётся животным. Оно может истекать кровью и умереть. Найди гнездо этого ублюдка, и ты разыщешь своих детишек. И давай-ка вместе надеяться, что ты отыщешь их в лучшей форме, чем тех собачек.
– Собачек?
– Оно питается мелкими зверьками. Говорю тебе, опроси жителей близлежащих домов и ферм, узнай, где недавно пропадали кошки и собаки, а затем перенеси информацию на карту, и у тебя получится огромный круг. Начерти крестик в центре этого круга – там и ищи гнездо, детишек тоже там выискивай. А ещё ты умеешь ладить с копами, можешь их тоже запрячь в это дело. Увы, мы помочь ничем тут не сможем. Копы с нами больше не ведут дел, подсадили агентство нам на хвост, жмут со всех сторон. Видал тут чёрные фургончики разъезжают с ребятами в чёрных плащах таких? Вот зуб даю, они за той же хренотой охотятся.
– Если я узнаю, что ты мне тут снова лапшу веш... – завёлся Тед.
– Чудище, которое отсюда только что улетело – не фуфло из папье-маше и клея ПВА. Я тебе гарантирую, Тед, что эта штука тебе изрядно мозги пощекочет. Она это умеет. Не позволяй ей. Мне насрать, если честно, веришь ты мне или нет. Но если ты не доверяешь своим глазам, то чему вообще доверять?
Джон был горд собой за то, что сохранил каменное лицо во время последней части своего монолога.
Я
Мы с Эми наблюдали за тем, как Джон, промокший до костей, тащится обратно к нам. Напарник Теда уже освободил помещение, когда, сжимая израненные рёбра, шмыгнул под ливень.
Джон кивнул в сторону и сказал:
– Они припарковались ниже по улице. Надеюсь, что они потратят парочку месяцев, выискивая эту херню. Один господь-батюшка в курсе, что она тут забыла. Или кто-то из вас догадывается?
– Видал, как она через стену проходит? – сказал я. – Оно может и так, но зачем-то позволило себе сидеть взаперти? Я думаю, эта штука не очень умная.
– Оно начало издавать звуки, когда Тед направил на нас оружие, – сказала Эми. – Может быть, оно пыталось нас защитить?
– Я бы так хотел провести хотя бы денёк в твоём мире. Я знаю, что звучит как сарказм, но, честно слово, я бы очень хотел.
– Окей, ребятки, – завёлся Джон, – нам нужна стратегия.
– Ну, мы должны разобраться во всём этом прежде, чем Тед вновь обратит на нас внимание. И перед тем, как ситуация с Мэгги всплывёт. И перед тем, как Таскер выяснит, как НОН может нас убить, не вызвав последствий. И, прежде чем банда байкеров обвинит нас во всех смертных грехах. И перед тем, как богомышь вернётся и всех нас сожрёт. – Я убрал мокрые волосы со лба и вздохнул. – Кто-нибудь есть хочет? Помните, что они сказали, что Ваффл Хаус не закроется несмотря ни на что?
– Нам надо пробраться в шахту, ага? – сказал Джон. – Ну, в смысле, это местечко – корень всех бед.
– Ну, давай предположим, что мы туда пришли, а там куча «детишек» стоит. И что? Не говори, что мы их порешаем, потому что Эми начнёт кричать.
– Что бы мы не сделали, то это всё равно будет лучшим выходом, чем дать найти их байкерам. Мы видим их маскировку из-за Соуса, но как долго продлится эффект? Вот я говорю, пошли, и я сам не знаю. У нас есть сера. Может, ты бросишь её в них и это сломает заклятье или типа того? Ну, и у нас ещё есть куча жоп.
– Зачем ты постоянно упоминаешь жопы? Ты знаешь, зачем их купил? И поэтому ты можешь себе позволить говорить о них каждые пять минут?
– Какие жопы? – спросила Эми.
Мы забрались в джип. Я сел на пассажирское место и испытал порыв опустить защиту от солнца, хотя никакого солнца мы не видали за работой уже месяц как, кажется, солнце пыталось уволиться.
В мою ладонь упала записка.
Почерк Джона.
– Что в ней написано? – спросила Эми.
– «Не выпускайте богомышь», вот, что в ней написано.
ГЛАВА 20: ПИСЬМО ИЗ ЗАДА
Джон хотел остановиться в своём доме, чтобы совершить приготовления к грядущей миссии и возможным разборкам с Многожопом, но вместо этого мы потратили добрых полчаса на перетаскивание мебели и электроники на второй этаж. Застоялая вода оккупировала гараж и двор, но ещё не успела добраться до жилища – дом Джона находился в десятке сантиметров над уровнем воды. Но наводнение выглядело неизбежным – Эми сказала, что даже если дождь прекратится, то стекающая по улице вода рано или поздно затопит его дом. И не только его – из-за забитых стоков воде просто некуда стекать.
