Текст книги "Нечестивый Грааль"

Автор книги: Дэвид Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

78

Михаил мирно спал в одной из роскошно обставленных комнат, предназначенных для членов Ближнего Круга, совершающих ежегодное паломничество в святилище. Здесь, у Святого Грааля, они проводили несколько дней в молитвах и воспоминаниях.

Гавриил нажал пальцем сенсор, и дверь неслышно убралась в стальную стену. Он прошел в конференц-зал и проверил, есть ли на полированном столе красного дерева все необходимое. С каждой его стороны располагалось по два стула, обитых кожей темно-бордового оттенка, и еще один стоял во главе – он предназначался для председателя Совета. Этот зал служил исключительно для заседаний накануне ежегодного священного празднования. Здесь Совет Пяти голосованием принимал постановления касательно святого долга.

Гавриил убрал от стола три стула и придвинул их к стене, а два оставшихся расположил во главе. Затем он растянул на столе алое полотнище, а другое такое же расправил сверху крест-накрест и заново расставил стулья по краям получившегося креста. Красный цвет он выбрал как символ праздника: завтра он будет отмечать возрождение церкви. Второе рождение позволит ей жить дальше, избавит от богохульства, угрожающего ей уже на протяжении двух тысячелетий.

На угловом столике Гавриил любовно расположил икону в бархатном обрамлении и небольшой пестик, рядом поставил склянку с елеем, марлевые тампончики и бутылочку со спиртом. Наконец все было готово к последнему этапу его духовной миссии.

79

Не успели Хэймар и Романо выйти из поместья Соньера и отправиться на парковочную площадку, как перед ними затормозил пыльный серый «рено». Водитель опустил стекло; его волосы были густо напомажены, на нем был буро-черный пиджак рисунка pied de poule[26]26
  Рисунок в мелкую ломаную клетку.


[Закрыть] и рубашка с расстегнутым воротником, выставляющим напоказ массивный золотой нательный крест. Из машины на спутников крепко пахнуло полынью и лавровишней. Шофер немедленно отрекомендовался как Леоне и на французском, английском и испанском языках объявил клиентам, что он к их услугам.

– Слава богу, – обрадовалась Бритт. – Нам как раз нужно в гостиницу.

Леоне воодушевился:

– Где вы остановились?

– В «Трактире Лошади».

Энтузиазм водителя как рукой сняло.

– Вам крупно повезло. Я отвезу вас в Лиму, а хотите – в Арк. Там вы посмотрите великолепные катарские руины и насладитесь magnifique[27]27
  Превосходный (фр.).


[Закрыть] ужином. Лучшие вина нашего региона. – Он поднес к губам кончики пальцев и с чувством их поцеловал, а затем погрозил собеседникам: – Не надо торопиться. Вы проведете прекрасный вечер, а потом я отвезу вас в гостиницу по очень, очень низким расценкам, в которые все включено.

– Очень любезно с вашей стороны, – ответила Бритт, – но нам все-таки нужно в гостиницу.

Леоне проворно выпрыгнул из машины и открыл для них заднюю дверцу. Романо начал подумывать, не отправить ли Бритт на такси, а самому сделать пробежку, но в конце концов решил не оставлять ее одну – и неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы он не передумал.

Не успели они выехать из деревни, как Хэймар подалась вперед, чтобы спросить у шофера:

– Вы что-нибудь слышали о вилле Санта-Мария?

Тот взглянул на них в зеркало заднего вида и покачал голо вой:

– Простите, нет.

– А что думают местные жители по поводу статуи Марии Магдалины из Сада Голгофы? Куда она могла деться?

В зеркало Романо разглядел, что Леоне улыбается.

– Наше семейство живет в этой деревне уже более двух веков, и мы знаем все эти истории не понаслышке. Статую мог похитить кто-нибудь из приезжих, охотников до тайн Соньера. Много их сюда наведывалось, даже копались в могилах.

– А что в вашей семье думают насчет находки аббата?

– Деревенские старожилы судят, как говорится, надвое. Одни считают, что это золото, другие клянутся, что это были какие-то неизвестные рукописи. Моя бабушка утверждала, что аббат нашел брачное свидетельство Христа и Марии Магдалины.

Бритт едва не подпрыгнула на сиденье:

– Такое предположение на чем-то основано?

– Нет, что вы… Так, болтовня, выдумки. Много ходит всяких небылиц – все оттого, что Мария Магдалина жила на юге Франции. Ее, знаете ли, очень почитают в Лангедоке.

– А как насчет продажи приглашений на мессы? – поинтересовался Романо.

Леоне оглянулся на него:

– О, конечно, так и было. Моя двоюродная прабабка работала у Соньера – готовила для рассылки приглашения прихожанам по всей Европе. Аббат также отправлял рекламные объявления во многие религиозные журналы.

– Может, этим он и сколотил свое огромное состояние?

– Вряд ли, – хохотнул Леоне. – Тетя говорила, что за неделю приезжало не больше сотни человек, а иногда и того меньше – пятьдесят или семьдесят.

– Но кто может сказать, сколько богачи в больших городах вроде Парижа готовы заплатить за благословение, даруемое на богослужении или на молебне? – возразил Романо.

Леоне снова засмеялся:

– Вы же видели, сколько всего аббат понастроил в нашей деревне. Никакой богач не согласится пожертвовать крупную сумму за клочок бумажки, пусть даже с обещанием молитвенного благословения. К тому же продажа приглашений продолжалась всего несколько лет, а потом церковь положила этому конец. – Он снова взглянул в зеркало на пассажиров. – Аббата лишили права приобщать Святых Тайн, и моя тетушка из-за этого перестала ходить к нему в церковь. Затем новый Папа Бенедикт Пятнадцатый отменил запрет, и Соньеру присвоили титул Великого магистра Реннского.

– А вы сами как думаете: откуда у Соньера такое богатство? – спросила Бритт.

– Я лично за тайные рукописи. Записи, которые церковь и европейская знать хотели бы сохранить в секрете, поэтому и раскошелились.

– И что это были за рукописи?

– Понятия не имею, но думаю, что они хранились где-то в старой деревенской церкви и Соньер нашел их во время реконструкции здания. Скорее всего, их спрятал там аббат Бигу, а ему передала эти документы дама д'Опуль де Бланшфор в конце восемнадцатого века. Бумаги священник держал в церкви, а тайной поделился и с другими пасторами. В те годы, да и позже, во времена Соньера, в маленькой деревушке вроде нашей поп был все равно что король. В книжках, где говорится о Ренн-ле-Шато, вы найдете немало историй о загадочных рукописных свидетельствах, но никто точно не знает, о чем они и куда они теперь подевались.

Такси остановилось у гостиницы, и Леоне бодро выскочил, чтобы открыть дверцу. Романо и Хэймар вышли, и Леоне признался:

– Вы мои первые пассажиры до «Трактира Лошади». Здесь обычно гостят элитные постояльцы – у них свои шоферы. Обслуживание только на французском. Для гостиницы это очень странно.

Романо расплатился, и Леоне подал ему свою визитку:

– Если захотите осмотреть другие достопримечательности, прошу, звоните. Я с удовольствием вас прокачу, – он подмигнул, – и отвечу на все ваши вопросы о неисчислимых загадках катарских земель.

Не теряя времени даром, Леоне проскрежетал шинами по грубому гравию дорожки и устремился обратно к Ренн-ле-Шато за очередными ездоками. Романо тем временем размышлял о тайнах, которыми Соньер успел поделиться с другими священниками. За каждую из них церковь заплатила бы немалую цену. Неужели в мифологическом сумбуре, привлекающем Бритт, есть зерно истины – истины, убивающей святых отцов? Ему тяжело было допустить мысль, что Тэд Метьюс знал нечто, приведшее его к смерти. Может быть, отец Тэд намеренно скрывал от Романо эти сведения, чтобы уберечь его от опасности?..

80

Бритт дошла до ступенек крыльца, оглянулась и увидела, что Романо не двигается с места: стоя на гравиевой дорожке, он неотрывно смотрел на удаляющееся такси. Ей даже не верилось, что истории о тайнах и сокровищах взбудоражили его в той же мере, что и ее. Священник наконец повернулся, медленно подошел и распахнул перед Хэймар входные двери. Бритт улыбнулась:

– Не думайте, что я нарочно ждала, пока вы откроете мне дверь: я и так знаю, как вы хорошо воспитаны. Мне просто стало любопытно, чем вас так привлек этот Леоне.

– Своими пояснениями. Я размышлял над странностями, которые встретились нам в Ренн-ле-Шато.

– Надеюсь, теперь и вы видите, как во всей этой невообразимой путанице кое-что проясняется.

Они вошли в холл. Стол рецепции ютился в крохотной нише под лестницей. Всюду были расставлены вазы с садовыми и комнатными растениями. Нигде не было заметно ни души. Бритт просунула голову в приоткрытую дверь небольшого ресторанчика – пусто. Столы, впрочем, были явно сервированы для ужина: на каждом стояли бокалы с бордовыми соцветиями салфеток. Каменную арку, ведущую в отдельную комнатку с внушительным камином и всего двумя столиками, увивала сочная зелень.

Бритт вернулась в холл. Романо уже вертел в руках два ключа, прикрепленные к массивным металлическим стержням с резиновыми наконечниками.

– Висели возле стола, – пояснил он. – Видимо, комнат здесь всего десять, и все другие ключи пока на месте. Либо мы здесь единственные постояльцы, либо все остальные поддались на увещевания Леоне.

– По крайней мере, не возникнет трудностей с заказом столика на ужин. – Бритт кивнула в сторону ресторана. – Все уже накрыто, но никого нет.

– Желаете ужинать?

Рядом со столом рецепции отворилась дверь, и в ней возник человек с сигаретой в зубах. Он неторопливо направился к гостям. Стлавшийся за ним дымный след мог посоперничать с паровозным. Романо посмотрел на Бритт:

– Вы проголодались? Можно вернуться и позже…

Но Хэймар уже повесила свой ключ обратно на крючок и заявила:

– Я просто измотана и хочу сегодня лечь пораньше. К тому же давайте воспользуемся уединением и обсудим в ресторане великие открытия, которые мы сделали в Ренн-ле-Шато.

Романо тоже вернул на место ключ и обратился к незнакомцу:

– Сразу ужин, пожалуйста.

Только теперь Бритт разглядела над столом рецепции фотографию. На ней, очевидно, была запечатлена та же гостиница, но в былые годы, еще до реконструкции. Рядом с главным входом высилась внушительная статуя Марии. Человек прошел за стол и затушил окурок в пепельнице.

– Меня зовут Реми. Пройдемте со мной.

– Простите, – Бритт указала ему на снимок, – что было в этом здании раньше, еще до гостиницы?

Казалось, подобный вопрос ошарашил Реми. Он сузил глаза, и его прищур можно было назвать и смущенным, и дерзким одновременно. Наконец он открыл рот, собираясь ответить, и Бритт разглядела, что зубы у него плохие, неровные.

– Прошу прощения, я плохо знаю английский, – произнес Реми с сильным французским акцентом.

Бритт перегнулась через конторку и ткнула пальцем в фотографию:

– Что на этом снимке?

– А-а… Трактир. «Трактир Лошади».

Хэймар поводила рукой в обоих направлениях, словно отодвигая время.

– А раньше, давно? Еще до трактира?

– Здесь была вилла. Частная вилла.

– Вилла Санта-Мария?

Реми такой допрос явно тяготил.

– Нет-нет, не жилище святого. – Он уже направлялся к столовой: – Пожалуйста, идите за мной.

Когда Бритт и Романо уселись за столик, она наклонилась к нему и тихо спросила:

– Вы верите, что он не силен в английском? Как вам его разъяснения по поводу снимка?

– Если честно, – покачал головой священник, – мне никогда не удавалось постичь французов. Они живут в своем обособленном мирке, который не во всем совпадает с нашим.

– Когда я расспрашивала его о вилле Санта-Мария, мне показалось, будто он что-то недоговаривает.

– А я думаю, что его реакция говорит сама за себя. Семья Леоне насчитывает несколько поколений, и тем не менее он ни разу не слышал о вилле Санта-Мария. Уверен, что здесь найдется учреждение, где можно полистать местные имущественные акты – так мы поймем, существовало ли вообще такое название.

Реми возвратился с блокнотом и ручкой. Клиентам он протянул меню, написанное от руки и исключительно по-французски. Бритт принялась с грехом пополам разбирать изящный почерк и наконец объявила:

– Французский у меня и без того неважный, но эта каллиграфия крайне затрудняет чтение. Здесь есть говяжье филе и несколько куриных блюд. Если вы любите курятину, то я порекомендовала бы poulet au porto. Это жареный цыпленок в соусе из портвейна, сливок и грибов, а гарнир к нему – risotto и побеги спаржи.

– Мои познания во французской кухне ограничиваются словами boeuf и poulet,[28]28
  Говядина, цыпленок.


[Закрыть] поэтому я охотно соглашаюсь с вашим выбором.

Реми принял заказ и вскоре вернулся с бутылкой белого бургундского «Монраше». Он показал Романо этикетку, дождался его одобрительного кивка и только тогда откупорил бутылку и наполнил их бокалы. Когда он ушел, священник глотнул вина и улыбнулся:

– Прекрасно. – Он поднял бокал и предложил тост: – За то, чтобы мы оба добрались до истины и вернулись в Нью-Йорк в добром здравии.

Бритт чокнулась с ним и ответила:

– Да, выпьем за это. И чтобы истина у нас оказалась одна и та же.

Романо снова улыбнулся. Глоток спиртного – вот что требовалось Бритт, чтобы избавиться от умопомешательства последних нескольких дней. Сухое белое вино ласкало ей нёбо, соблазняло своим ароматом. Она отпила из бокала еще глоток, вдохнула поглубже и ощутила во рту приятное покалывание. Романо не сводил с нее глаз, и Бритт спросила:

– Только честно, вы считаете, что это с моей стороны сумасшествие – пытаться подвести обоснование под родословную Христа?

Священник поглядел на нее с участием, но не удержался от улыбки:

– Я, конечно, поостерегся бы назвать это сумасшествием. Скажу только, что ваше стремление развенчать общепринятую доктрину пагубно влияет на вашу объективность. Что конкретно вы стараетесь найти?

– Единственное реальное доказательство, на которое я могу опираться, – это неизвестное Евангелие от Иакова. Что, если именно его Соньер прятал в Ренн-ле-Шато, шантажируя и саму церковь, и процерковную европейскую аристократию?

Романо сложил пальцы в замок и прижал их к губам. Наконец он вымолвил:

– Сегодня мы с вами уже довольно наслушались и насмотрелись. Тем не менее Соньера нет на свете уже около девяноста лет, но никто до сих пор так и не раскрыл, в чем состояла его тайна. Это единственный вывод, который я сделал за сегодняшний день.

– Но ведь кто-то же обнаружил это Евангелие, иначе ко мне не попал бы отрывок из него? И меня просили приехать сюда за оставшейся частью. Разве это не…

– Что-что? – вытаращился на нее Романо. – Кто просил вас сюда приехать?

– Не кипятитесь, сначала выслушайте. Я думаю, этот человек тоже священник, а может, даже член «Rex Deus». Он нашел это тайное Евангелие и хочет исправить ужасную ошибку в отношении религии. Если правда откроется, то христианство, может быть, от слепой веры во всеобщее спасение вернется к учению Иисуса и добрым делам во имя Господа.

Романо смотрел на нее, разинув рот:

– Да, теперь это действительно на грани сумасшествия… И кто же он?

– На самом деле понятия не имею. Я его ни разу не видела.

– Может, он и убивает священников во имя Господа. Это он – Вестник? Почему вы сразу не рассказали о нем полиции?

– Я знаю, что он вовсе не убийца. Это он выслал мне фрагмент рукописи, подлинность которой подтверждена экспертизой. Он направил меня к отцам Маттео и Метьюсу; оба что-то знали о «Rex Deus» – и поплатились за это жизнью. Вас там не было, вы не видели их реакции… И он предупреждал меня, что найдутся те, кто захочет мне помешать. Когда он звонил мне, чтобы удостовериться, что я точно приеду в эту гостиницу, он просил соблюдать осторожность, потому что считал: человек, стрелявший в меня в Нью-Йорке, скорее всего, повторит попытку. Кстати, именно он убедил меня, что от вас не исходит никакой угрозы для моей жизни. Да, да, да! Почему бы мне ему не верить?

– Потому что вы даже не представляете, кто он такой. И у вас нет доказательств, что не он всем этим заправляет.

– Я прошу только об одном: потерпите до завтрашнего вечера. Конечно, вы можете прямо сейчас уехать в Каркассон – не сомневаюсь, Леоне с готовностью вас отвезет. Завтра к заходу солнца я или получу нужное доказательство, или нет. Или умру.

– Не говорите так, это не шутки. Кто-то уже умер, в вас стреляли – чуть ли не дважды.

– Тогда отправляйтесь в Каркассон.

Романо округлил глаза:

– Я не оставлю вас здесь одну.

Подошел Реми с заказанными блюдами и, наполнив клиентам бокалы, снова удалился. Бритт предложила тост:

– Выпьем за это превосходное угощение и за то, чтобы мне поскорее разрешить свое наваждение.

– Согласен. – Романо чокнулся с ней. – Но я все же не отступлюсь от попыток заставить вас пересмотреть основные позиции.

Выпив бургундское, Романо и Бритт принялись за еду. Они были одни в ресторанном зале; тишину нарушали только редкие жалобные птичьи крики и отдаленное конское ржание. Еда была превосходная. Цыпленка, как подметила Бритт, не только пропитали портвейном, но еще и ароматизировали бренди, risotto оказалось не слишком сухим и не слишком мягким, а побеги спаржи были приготовлены a point. Ей стало интересно, кто такой Реми – неужели одновременно хозяин, официант и управляющий этого уютного трактирчика?

Романо очень скоро управился со своей порцией. Отправив на вилке в рот последнюю горстку risotto, он виновато посмотрел на Бритт и разлил оставшееся вино по бокалам. Она не успела ничего сказать, как рядом снова возник Реми с очередной бутылкой. Откупорив ее, он подлил им еще бургундского, а затем спросил:

– Кофе? Эспрессо?

– Счет, пожалуйста, – попросила Бритт.

Она заметила, что Романо удивился. Француз ответил со странной ухмылкой:

– Ваш счет уже оплачен. Все включено.

Он перевел взгляд на Романо и добавил:

– Святого отца мы угощаем.

– Кого я должна благодарить за такую любезность? – поинтересовалась Хэймар.

Реми смущенно помялся и изрек:

– Вам лучше обратиться к владельцам. Они дали распоряжение.

Он подхватил пустую бутылку и проворно исчез в проеме ресторанной двери. Бритт озадаченно уставилась на Романо:

– Вообще-то я собиралась уточнить, что вы понимаете под пересмотром позиций, но сейчас меня посетило странное чувство, что мы не совсем одни в этой комнате.

Романо принялся оглядываться – и в конце концов признался:

– Пусть это прозвучит нелепо, но, боюсь, тут я с вами солидарен.

Сквозь окно проникало слабое мерцание светила у самого горизонта. На тусклом фоне сгущающейся синевы выделялись яркие пунцовые и лиловые полосы.

– Предлагаю распить эту бутылку на балконе, – обратилась к священнику Хэймар. – Я поэтапно изложу вам доводы, приведшие меня к моей позиции, и тогда вы без труда воспримете ее. Я не сомневаюсь, что вы считаете меня одержимой или, говоря вашими же словами, на грани сумасшествия. Если вы узнаете, какие ступени я преодолела, чтобы оказаться здесь, вы, возможно, лучше поймете, откуда у меня такое тяготение к доказательству Христовой родословной.

Романо одной рукой взял их бокалы за ножки, а другой ухватил за горлышко бутылку.

– Прошу.

Бритт сняла оба ключа со стенда рядом с конторкой и стала подниматься на второй этаж, где находились комнаты и выход на балкон. От вина и нечеловеческой усталости последних двух дней ее окончательно разморило. Еще пару бокалов – и она готова будет рассказать священнику правду о Вестнике.

81

Сидя перед монитором, Гавриил наблюдал, как Хэймар и Романо вышли из ресторана. Ему неудержимо захотелось пробраться наверх, в гостиницу и увидеть Бритт вживую. Видеоэкран скрадывал ее очарование: нельзя было разглядеть ни блеск глаз, ни румянец на щеках, ни эмоциональное возбуждение, которое, он знал, ее в этот момент охватывало. Во время звонков он чувствовал, как она воодушевлялась, проникалась почти религиозным пылом – особенно после того, как узнала правду об их особом сродстве.

На мониторе возникло изображение Реми, убирающего со стола посуду, и Гавриил выключил изображение. Это он сегодня вечером должен был наслаждаться ужином и прекрасным вином в компании Бритт, делясь воспоминаниями о порознь прожитых жизнях и сходных переживаниях. Его раздирал на части поиск решения, но выбора уже не оставалось. Никаких компромиссов.

Он почувствовал, как все его тело наполняет могучий заряд энергии, а от мысли о завтрашнем дне мозг словно опаляет жаром. Завтра наступит конец его религиозным поискам и начнется что-то новое, невыразимо прекрасное – такое, что он и сам не в силах постичь.

82

В замок Кристиана Фортье, располагавшийся в окрестностях Каркассона, прибыл последний долгожданный лимузин. Бывшая вилла Санта-Мария теперь служила летней резиденцией председателю Совета Пяти. Дорогостоящая реконструкция в ней была проведена после того, как прах Марии Магдалины перенесли в «Трактир Лошади», где он теперь хранился вместе со Святым Граалем.

Фортье и остальные члена Совета обернулись на звук отворяемых дверей – из-за массивных дубовых створок главной залы показался Егор Иванов.

– Егор, мы беспокоились. Что вас так задержало? – спросил Фортье.

Иванов уже занял отведенное ему место.

– Прошу прощения, господа. В моем самолете обнаружились технические неполадки. В свете последних событий я не мог рисковать и поручил запасной бригаде механиков еще раз все досконально проверить. – Он улыбнулся присутствующим: – Но я все-таки прибыл. Разве не это главное?

– В самом деле, – заметил Фортье. – Давайте уже приступим.

– Как обстоят дела с Михаилом и Гавриилом? – поинтересовался Уокер.

– Я недавно созванивался с Гавриилом, – обернулся к англичанину Фортье. – С ним все в порядке, он сейчас в гостиничном комплексе. А Михаил вылетел из Вены. – Фортье задумчиво почесал подбородок и затем продолжил: – О Филипе ничего не слышно. Ни он, ни Михаил в Монте-Карло не появлялись.

– Значит, мы даже не знаем наверняка, убрал ли Арман Конрада и Хэймар! – Иванов со всего маху хлопнул ладонью по столу. – Что-то мне это не нравится! Его папаша давно бы все уладил. Вы звонили Карлосу?

У Фортье захолонуло в сердце: ему стало страшно, что кто-нибудь сейчас его уличит в содеянном.

– Карлос уже несколько лет как отошел от дел. Он сейчас тихо сидит где-то в южном Таиланде. Он заверил меня, что его сын вполне способен разрулить любую сложную ситуацию. Тем более что до сих пор Филип нас не подводил.

– Но здесь не стандартный заказ по сопровождению. Трое из Ближнего Круга уже мертвы, и с четвертым могло случиться то же самое.

– Егор прав, – вмешался Ран. – Мы даже толком не знаем, кто убийца. Карлос в шестидесятых сразу пресек утечку информации, приведшей Le Serpent Rouge к провалу. Он немедленно и без всяких последствий уничтожил угрозу в самом зачатке.

Фортье поспешил сгладить напряжение, пока оно не перешло границы:

– Филип считает, что в гибели священников виновны Хэймар и Конрад, и я с ним согласен. Возможно, есть и третий – кто-нибудь из общества Соньера. У меня на руках список самых активных его членов; как только Михаил благополучно прибудет в Монте-Карло, я поручу Арману начать охоту за ними. Отдельный человек у меня приставлен отслеживать сводки новостей из Вены. К завтрашнему дню мы уже будем точно знать, что там произошло, и тогда примем соответствующие меры.

– По-моему, ждать до завтра – непозволительная роскошь. – Коротышка-шотландец Хендерсон обвел всех многозначительным взглядом, нервно выводя каракули в углу блокнотной страницы. – Если уж этот некто поименно знает членов Ближнего Круга, то и о нас он наверняка слышал.

Фортье заметил тревогу на лицах присутствующих. Сам он тоже рассматривал такую угрозу развития событий.

– Вот почему мы съехались сюда каждый по отдельности и вилла сейчас находится под усиленной охраной. Завтра с утра мы на трех лимузинах отправляемся в святилище. Там для нас самое безопасное место. Мы не высунем носа оттуда до тех пор, пока не получим новости из Вены или не узнаем, что Михаил благополучно добрался до Монте-Карло.

– Думаю, так и надо сделать, – заметил Ран, смерив председателя холодным взглядом. – Но я никак не постигну мотивов этих убийств. Если Хэймар и Конрад открыли тайну нашего святого ордена, то почему просто-напросто не опубликовали ее? Хэймар уже известна своими инсинуациями в прессе по поводу ее смехотворного опуса «Подложный Иисус». Зачем же истреблять Ближний Круг?

– Возможно, это дело рук Конрада или неизвестного третьего лица, – предположил Фортье. – Мне кажется, они используют Хэймар как прикрытие, а сами тем временем следуют некоему плану. Может, им втемяшилось, что, уничтожая членов Ближнего Круга, они устраняют угрозу для церкви.

– Но ведь существует и Святой Грааль, и Евангелие от Иакова, – вмешался Уокер. – Вот весомая улика против церковников и реальная угроза для них.

– Мы все сошлись на том, что сохранение эмбрионов – самый надежный способ защитить наш святой орден, – начал эмоционально жестикулировать Ран. – Вы помните, что я без восторга отнесся к идее прекращения естественного поддержания родословной. – Правый глаз немца дергался в нервном тике. – Наш долг – сохранить ее до Второго Пришествия. Я расцениваю эту задачу как наличие живых человеческих индивидуумов, а не каких-то эмбрионов в крио генной камере.

– Раз уж кто-то избрал мишенью Ближний Круг, то для нас всех огромное облегчение в том, что мы своевременно задумали проект с эмбрионами, – возразил Уокер.

– Послушайте, господа! – вскричал Хендерсон. – Мы пока в точности не знаем, как умерли эти трое. И мы не можем исключить, что Второе Пришествие уже настало, что Господь посылает нам своего истинного наместника, который приведет мир к обновленному Царствию Божию.

Члены Совета изумленно вытаращились на шотландца. Неожиданно раздавшийся звон колокольчика разрядил обстановку, вызвав у Фортье чувство облегчения. Он поднялся и возвестил:

– Блэр абсолютно прав. Мы не можем ничего исключать до тех пор, пока не будет установлена причина смерти священников или мы не получим известий от Филипа. Обед для нас уже накрыт в главной столовой зале. Момент сейчас трудный, но давайте сначала запасемся достаточным количеством фактов и только потом будем принимать взвешенное решение. Завтра у нас священный день. Не сомневаюсь, что Господь наставит нас и не даст ошибиться.

С этими словами Фортье направился к выходу. Прочие тоже встали и двинулись вслед за ним. Председатель Совета не мог отделаться от опасения, что совершил ошибку – еще тогда, когда привлек документ с Евангелием для поддержания устной традиции их святого ордена. К счастью, единственным свидетелем, знавшим всю правду, был Карлос Арман – а его тело никто никогда не обнаружит.