Текст книги "Изгнанники"

Автор книги: Дэвид Коу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

Мелиор услышала, как щелкнул замок. Телохранитель развернулся и подождал, пока дверь полностью откроется, затем отошел в сторону и рукой указал на вход в апартаменты Правителя. Мелиор осторожно переступила через порог, словно опасаясь неожиданного удара. Когда дверь позади нее закрылась, она сделала еще шаг вперед, затем остановилась, чтобы успокоить сердцебиение, и осмотрелась вокруг. В прихожей Правителя мало что изменилось со времени ее последнего визита. Тот же длинный диван и три огромных, роскошных кресла с серебристой обивкой, круглый столик из стекла. Стены украшали картины с видами Наля, писанные пером и чернилами. Мягкий ворсистый ковер на полу гармонировал с цветом кресел и дивана. Дальняя стена была целиком сделана из стекла, откуда открывалась потрясающая панорама южной части города и виднелись скрытые желтыми клубами кислотного тумана высокие пики Гор Зеленой реки.

В комнате царила безупречная чистота, ни единой пылинки, словно никто не заходил сюда очень долгое время. В который раз Мелиор отметила про себя, что это место могло принадлежать кому угодно. Ее всегда поражало, что в апартаментах Седрика, о жестокости которого ходили легенды, стены не были увешаны кинжалами, лучеметами и батальными сценами. Хотя, возможно, многие жители Четвертого удивились бы, увидев ее собственное жилище, еще более скромное, чем это.

– Прошу вас! – раздался голос из соседней комнаты. Это был голос Седрика, чистый и теплый. Он всегда напоминал Мелиор голос отца. – Я в библиотеке. Присоединяйтесь!

Она прошла в кабинет Правителя, размышляя над тем, что никогда не встречалась с ним в других комнатах. Правда, он частенько предлагал ей отправиться вместе с ним в спальню, но после первого отказа эти предложения напоминали скорее шутливые заигрывания, которые она со смехом отвергала, не опасаясь нанести оскорбление Седрику. Мелиор так и не смогла определить, что скрывалось за этой внешней беспечностью Правителя, потому что, к ее облегчению, он скоро прекратил попытки завлечь ее в постель.

Подойдя к библиотеке, Мелиор тихонько постучала в деревянный косяк, хотя дверь и была открыта. Седрик сидел за своим столом в черном кожаном кресле, которое слегка скрипнуло, когда он откинулся на спинку. Стол из черного дерева с сетью прожилок был очень древним. Седрик однажды сообщил Мелиор, что ему уже несколько сот лет. На столе ровными стопками были разложены бумаги, стояли лампа из полированной меди и переговорный экран, точно такой же, как дома у Мелиор. Ковер, покрывавший всю прихожую, заканчивался у двери. В библиотеке пол был деревянный, цветом чуть светлее, чем письменный стол. Одна из стен также была стеклянной, как и в прихожей, только вид открывался уже на восточный Брагор-Наль и Срединные горы. Вдоль другой стены располагались сработанные из дерева книжные полки, от пола до потолка заставленные толстыми томами.

Услышав стук, Седрик посмотрел на Мелиор своим единственным глазом, быстро оглядев ее с головы до ног. Он широко улыбнулся.

– Мелиор, моя дорогая! – приветливо сказал он, вставая из-за стола. На нем были широкие брюки и свободная рубашка черного цвета. На бедре болтался лучемет. Она подошла и протянула руку, которую он тут же поцеловал. У Седрика всегда были рыцарские замашки, весело подумала Мелиор, хотя сердце ее все еще билось сильнее обычного.

– Я так рад, что ты приехала, – сказал он, снова устраиваясь за столом. Он указал ей на одно из черных кресел рядом со столом.

– И с большим удовольствием, Правитель, – ответила Мелиор, усаживаясь в кресло. – Ваше приглашение – большая честь для меня.

Седрик снова улыбнулся, хотя на этот раз в его единственном глазе появилось странное выражение.

– Конечно. К тому же, ты, вероятно, ожидала его? Это был даже не вопрос.

– Да, я предполагала, что вы свяжетесь со мной, – согласилась она – Хотя и не думала, что так быстро.

Ухмылка исказила покрытое шрамами лицо оверлорда

– Я рад, что все еще могу удивить тебя. – Он посмотрел на кипу бумаг на столе. – Я получил твою дань, – сообщил он. – Вовремя, как всегда. Твои платежи растут с каждым месяцем, моя дорогая. Я доволен тобой.

– Благодарю вас, Правитель.

– Что касается твоей просьбы об увеличении средств на ремонт Верхней магистрали и жилых районов, мне нужно посоветоваться с Дюреллом, но я думаю, проблем не возникнет. – Он внова пристально посмотрел ей в глаза и улыбнулся. – По правде говоря, иметь дело с бюрократами – ваша забота.

Мелиор кивнула. Самым сложным в подобных делах было не получить согласие и деньги Седрика, а вложить эти самые средства куда нужно. Необходимо было заполнить уйму документов, нанять рабочих и проделать еще массу вещей. Некоторых лордов подобные занятия раздражали до ужаса, но Мелиор очень ловко справлялась со всеми этими мелочами. В то время как другие часто применяли угрозы и насилие, чтобы заставить чинуш быстрее выполнять свою работу, Мелиор пользовалась взятками и лестью. Многие годы эта система работала безупречно, чему, правда, в немалой степени способствовала и грозная репутация Джибба, ее правой руки.

– Может быть, тебе еще что-нибудь нужно? – спросил Седрик. – Например, туннель отремонтировать?

Мелиор начала нервничать. Уж лучше бы Седрик скорее покончил с прелюдиями и перешел к настоящему разговору.

– Нет, спасибо. Только дороги и жилой сектор.

– Очень хорошо, моя дорогая. – Он улыбался все шире. Ему явно доставляло удовольствие заставлять Мелиор ждать. Секунду спустя он развернулся вместе с креслом к стеклянной стене, показав Мелиор свой гладко выбритый затылок.

– Вчера я потерял хорошего человека, Мелиор,– начал Седрик. Он слегка повернул кресло, чтобы держать ее в поле зрения. – Может, тебе уже известно кое-что? – Он посмотрел в окно. – Мне грустно видеть, как гибнут такие люди, как Сэвил, хоть я и понимаю, что в Нале часто случаются подобные вещи. Такова природа мира, в котором мы живем. Сэвил был незаурядным человеком. Но больше всего я огорчился, узнав, что Сэвил погиб в результате нелепого спора, который вполне можно было бы разрешить мирно. Почему люди не могут сдерживать свои эмоции…

Мелиор открыла было рот, чтобы ответить, но Седрик, не оборачиваясь, поднял руку, словно прочитав ее мысли.

– Позволь мне закончить, – приказал он.

Мелиор смолкла. По какой-то причине она посмотрела на стол перед собой и только сейчас заметила, что кроме бумаг на нем лежало еще кое-что. От ужаса у нее закружилась голова.

На столе лежал ее кинжал. Прямо возле лампы. Острие угрожающе смотрело в ее сторону.

Седрик снова говорил что-то о пагубном влиянии традиций изгоев на государственные дела Брагор-Наля, которые он так стремился содержать в полном порядке. Мелиор должна была слушать хотя бы для того, чтобы выказать свое почтение Правителю, но она не могла оторвать глаз от лезвия кинжала на столе и думала о возможном развитии событий.

Он должен был знать, что это ее оружие, хотя у Мелиор не было абсолютной уверенности. Она не могла вспомнить, видел он его раньше или нет. Неужели он думает, что она захочет вернуть кинжал? Если она заберет его, будет ли это признанием вины? С другой стороны, если у него есть доказательства того, что она убила Сэвила, а она уйдет без кинжала, не будет ли это воспринято как попытка обмануть оверлорда? Что если сделать вид, что она ехала сюда, зная, что Седрик разоблачил ее, но в любом случае она собиралась все рассказать ему?

Седрик любил игры, особенно такие, которые заставляли его врагов или подчиненных испытывать страх. Он, конечно же, давно почувствовал, что Мелиор напугана, и наслаждался этим. Что было ей только на руку. Потому что она хранила страшную тайну, которую она поведала Сэвилу перед тем, как добить его. И если Седрик когда-нибудь узнает… Она содрогнулась. Не хотелось даже думать об этом.

Седрик любил игры: кинжал, забытый на столе, сальные шуточки, которые он постоянно вставлял в разговор, десятки других способов, которыми Правитель терзал своих лордов, – все это позволяло Мелиор скрывать затаенный страх быть разоблаченной этим коварным человеком.

Наконец она заставила себя не смотреть на кинжал и попыталась прислушаться к словам Правителя. Кинжал был частью игры, забавы, которой Седрик тешил свое тщеславие. Она разберется с этим перед уходом, а пока у нее есть более важные заботы.

– Со смертью Сэвила начнется долгая кровавая борьба между претендентами на его место, – говорил Седрик, продолжая смотреть в окно. – Как минимум шесть человек считают, что они достойны стать лордами. В этом тоже заслуга Сэвила и отчасти Калбира, его предшественника. Они умели вдохнуть в своих людей веру в то, что каждый может возвыситься. Все его люди верили, что Сэвил станет Правителем после меня и назначит преемника из их числа. Это заставляло их повиноваться, исполнять любое его желание, при этом испытывая гордость за свое положение. Поэтому квартал Сэвила был самым прибыльным. – Седрик обернулся. – Более прибыльным, чем твой, моя дорогая. Хотя и не слишком. – Он развернул кресло, чтобы видеть ее целиком. – Не то чтобы иссяк поток богатств в мою казну. Однако мне придется привыкать к новому управляющему. А может, к управляющей, – добавил он, ухмыляясь. – Это займет какое-то время, а мое время стоит денег, – он пристально посмотрел на нее своим единственным голубым глазом. Колко и проницательно, следя за малейшими изменениями в лице Мелиор. – Итак, – заключил он, – теперь ты понимаешь, почему меня так огорчила безвременная смерть Сэвила, когда все можно было решить мирно.

Седрик замолчал и вопросительно взглянул на Мелиор, словно ожидая ответа. Ее сердце снова забилось в тревоге. Это был страх ожидания, смешанный с предчувствием, что наконец-то может осуществиться план, который она вынашивала целых два года. Это то, чего я хотела. Она перевела дух и, стараясь вложить в свой голос как можно больше уверенности, сделала следующий ход:

– Есть и другие причины, по которым Сэвил был так дорог вам?

– Что ты хочешь этим сказать? – полюбопытствовал Седрик.

Мелиор подавила улыбку. Ей следовало бы догадаться, что все будет совсем не так просто.

– Разве не он должен был возглавить следующую экспедицию в Тобин-Сер? Вы же прочили его на место Калбира, а теперь его смерть спутала ваши планы, не так ли?

Седрик усмехнулся:

– Значит, слухи дошли уже и до Четвертого квартала.

– Во всяком случае до меня, – ответила Мелиор, посмотрев Седрику в глаза.

– Понимаю, – кивнул Правитель. Он встал и подошел к окну, снова повернувшись к ней спиной. – Да, ты права. Теперь мне нужен новый человек для того, чтобы выполнить Операцию.

Мелиор замерла. Ее сердце застучало, словно кузнечный молот.

– Может быть, я могу быть тут чем-то полезна?

Он обернулся и натянуто улыбнулся. Мелиор поняла, что игра еще не закончилась, а просто перешла на новую ступень, каковых могло быть сколько угодно.

– Ты? – переспросил Седрик удивленно и в то же время с интересом.

– Я не думаю, что Сэвил был идеален для Операции. Он был неплохим лордом, но ему всегда не хватало воображения.

Лицо Седрика потемнело.

– Ты ставишь под сомнение мой выбор, Мелиор?

– Вовсе нет, – быстро ответила она. – Я уверена, Сэвил отлично справился бы с задачей. Просто я думаю, что такое интересное дело достойно более находчивого человека. Сэвил был безжалостен, ему беспрекословно повиновались, но для Операции нужно еще кое-что. Вам нужен изобретательный, дерзкий и проницательный человек, который, или которая, не растеряется при любых обстоятельствах. Другими словами, Правитель, – продолжила она, пристально глядя ему в глаза, – вам нужен кандидат, которому вы всецело доверяете, который все сделает так, как сделали бы вы сами. Мне кажется, что я пригожусь вам больше Сэвила.

– Возможно, ты права, Мелиор, – спокойно ответил Седрик. – Все это полезные качества, и я знаю, что ты в полной мере ими обладаешь. Но человеку, который возглавит Операцию, требуются еще два качества: осторожность и ловкость. Я не могу отправить в Тобин-Сер того, кто оставляет улики на каждом шагу, словно обертки от конфет.

Мелиор не удержалась и посмотрела на свой кинжал. Может все-таки это была и не совсем игра.

Седрик никак на это не отреагировал.

– Он или она должны действовать разумно, не позволять эмоциям брать верх над собой, – продолжал он уже более резким голосом. – Насилие ради насилия хорошо работает здесь. – Он указал рукой на панораму Наля. – Но Операция требует некоторой изощренности.

Мелиор стиснула зубы. Почти то же самое она говорила Сэвилу. А потом забыла свой кинжал возле покалеченного тела лорда.

Большей глупости я не совершила ни разу в жизни. Видно, всему свое время.Она грустно покачала головой. Она могла знать точно, чего оверлорд ожидал от встречи, но все ее планы рушились на глазах из-за единственной глупой ошибки. Но сдаваться было уже слишком поздно: все зашло слишком далеко. Мелиор решила играть в открытую.

– Не знаю, поверите вы мне или нет, Правитель, но я могу быть одновременно и ловкой, и осторожной! – спокойно сказала она. – Иначе я не добилась бы своего положения. Мне нужно ваше согласие, а вам нужна я! Я – лучший лорд из всех, что служат вам, и это известно всем! Во всяком случае, я никогда не позволила бы убить себя в собственном квартале!

Мелиор смолкла. Седрик смотрел на нее, стиснув зубы и сжав руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Она зашла слишком далеко. Теперь Правитель имел полное право наказать ее за преступление, в котором она призналась. Но Мелиор слишком хорошо знала Седрика, чтобы поверить в то, что он захочет ее убить. И вправду: через несколько секунд оверлорд расслабился и даже слегка улыбнулся.

– Я рад, что ты так хорошо держалась, Мелиор. Если бы все мои лорды имели такую веру в свои силы… – Он устроился в кресле поудобней и положил свои большие, холеные руки на стол. – Должен тебе сказать, что согласен почти с каждым твоим словом. Убийство Сэвила разочаровало меня. Он не оправдал моих надежд.– Седрик замолчал и принялся изучать свои руки. Молчал он довольно долго. Когда он наконец заговорил, Мелиор была совершенно обескуражена его словами.

– Тебе придется назначить временного лорда, – сказал Седрик, не отрывая взгляда от своих рук. – Тебе лучше знать, кто сможет управлять твоим владением без снижения прибылей. – Он усмехнулся и поднял взгляд от стола. – Это должен быть человек, которому ты доверяешь. Он должен править кварталом не хуже тебя, но отдать власть без боя, когда ты вернешься. У тебя есть подходящая кандидатура?

Мелиор должна была обрадоваться, но почувствовала лишь облегчение, хотя этих слов она ждала уже целых два года Не позволяя эмоциям вырваться наружу, она задумалась над вопросом оверлорда. В голове крутилось только имя Джибба кто еще мог подойти на эту роль?

Мелиор кивнула:

– Да, у меня есть кое-кто на примете.

– Я так и думал, – ответил Седрик. – Когда вы сможете приступить к учениям?

– Через пару дней. Мне нужно уладить несколько важных дел и подготовить своих людей. Вас это устраивает?

– Даю вам три дня, – ответил Правитель. – Времени У нас мало, но я хочу, чтобы ты полностью сосредоточилась на Операции и не беспокоилась о своем квартале.

Седрик встал, давая понять, что разговор окончен.

– Я хочу, чтобы через три дня ты стояла передо мной в этой же комнате, – приказал Седрик. – Мы обсудим все детали Операции, и я отвезу тебя на полигон… Я и еще кое-какие влиятельные лица полностью обеспечим ваш отряд оружием, обмундированием и провиантом. Но если тебе нужно что-то еще, не забудь взять это с собой: ты не скоро сможешь вернуться. Не говори никому о наших планах. На все вопросы отвечай, что выполняешь особое задание оверлорда. Все ясно?

– Да, повелитель.

– Отлично. – Седрик улыбнулся. – В будущем нам часто придется работать бок о бок. Думаю, из нас получится неплохая команда.

Он опустил взгляд и принялся внимательно разглядывать Мелиор. Подавив внезапную дрожь, она сдавленно улыбнулась.

– Я очень на это надеюсь, Правитель.

– И пожалуйста, называй меня просто Седриком, дорогая.

Мелиор коротко кивнула, как положено воину.

Больше Седрик не произнес ни слова, продолжая смотреть на нее в ожидании. Оставалось еще кое-что. Мелиор приблизилась к столу и забрала свой кинжал. Затем она молча повернулась и направилась к выходу.

6

Средства связи, которые использовал Калбир в Тобин-Сере, были довольно примитивны. Они позволяли передавать только шифрованную информацию, но зато не могли вызвать подозрений. Мы считали, что любое дополнительное оборудование будет нарушать маскировку, которой придавалось большое значение. Теперь я понимаю, что ошибался.

Калбиру не удалось рассказать подробно о Тобин-Сере в коротких шифрограммах, и сейчас я по-прежнему не имею необходимых данных. Я очень смутно представляю себе, как далеко продвинулся их отряд к тому времени, когда связь внезапно оборвалась. Не знаю даже, насколько мы преуспели в разрушении Ордена. Мне лишь точно известно, что Калбир провел в Тобин-Сере больше года и все время выдерживал намеченный график. Это все, что я знаю.

Но даже эти крохи информации вселяют в меня уверенность, что следующая экспедиция будет гораздо успешнее.

Дневник Седрика И Врана, оверлорда первого доминиона

Брагор-Наля. 6-й день 9-й недели. Весна, 3060 год.

Джарид ждал этого Собрания с огромным нетерпением, так же как и трех предыдущих. Почти так же, как своего первого Собрания, на котором он присутствовал как ученик Бадена. Это было четыре года назад.

Он ждал этого Собрания с благоговением, хотя знал и о глубочайшем кризисе в Ордене, и о расколе между магами. Он не питал особых иллюзий, но думал, что эти три дня празднеств, церемоний и горячих споров станут таким же ярким событием в его жизни, как было раньше.

Джарид сумел сохранить любовь к этим дням со времени того первого Собрания, когда он был еще учеником мага. Он приехал в большой город, полный надежд на великое будущее, которое пророчил ему Баден, и с горячим желанием оправдать эти предсказания. Три дня Собрания полностью изменили жизнь Джарида. После стычки с бандитами в лесу Хоксфайнд он почувствовал в себе Волшебную Силу и уже на следующее утро установил связь с Ишаллой, своей первой птицей. Так он стал полноценным магом. На церемонии закрытия ему вручили зеленый плащ, что символизировало вступление в ряды Ордена, и он дал клятву служения народу Тобин-Сера. Но самое главное: там он впервые встретил людей, которые впоследствии стали его лучшими друзьями. Он познакомился с Транном, Оррисом, Урселью и, конечно, с Элайной. Джарид влюбился в нее с той самой ужасной ночи, которую они провели вместе в лесу Терона. Четыре года назад, после праздника Леоры, она стала его женой.

Все последующие Собрания были полны споров и разногласий, маги уже не пытались скрывать вражду. Но все-таки для Джарида Собрания оставались временем встречи старых друзей, временем, когда он пытался укрепить свою веру в способность Ордена противостоять любым испытаниям судьбы.

Так было до сих пор.

То ли напасти стали вовсе невыносимыми, то ли терпение Джарида иссякло, но на этот раз всё церемонии и ритуалы Собрания казались ему бессмысленными. Даже вид знакомых лиц не поднимал настроения. Споры были слишком ожесточенными и не могли привести к согласию. Раскол принял ужасающий размах и казался необратимым. Каждый старался обвинить соседа, вместо того чтобы искать правду.

Первый день Собрания был настоящим кошмаром. Ночью Джарид отдыхал в «Гнезде Ястреба» вместе с Элайной. Она согласилась, что озлобленность и жестокость дошла до предела, какого никогда не видели в Великом Зале. Но они все же надеялись, что утро принесет новые решения и согласие между магами.

Как только утром маги вновь собрались, посыпались новые обвинения в адрес Сонель. Эрланд, возглавлявший оппозицию, назвал любые попытки примирения с Лон-Сером неоправданным риском и заявил, что Орден не вправе принимать такие решения. Единственной искрой надежды стало то, что Арслан и его группа оказали неуверенную поддержку предложению Премудрой. После ночи бурных дебатов они решили, что если прозвучат более весомые аргументы в пользу отправки комиссии, эту идею можно одобрить.

Как и ожидал Баден, скоро стало ясно, что будет очень сложно предоставить Правителям Лон-Сера достаточные доказательства вторжения со стороны одного из Налей. Маги единодушно сошлись на том, что от обломков оружия и механических птиц будет мало толку. Несколько часов подряд выдвигались все новые и новые предложения, из которых самое разумное исходило от Транна: послать вместе с комиссией свидетелей разрушения Вотерсбанда. Со стороны Эрланда и его соратников тут же последовала волна протеста. Они утверждали, что Орден не должен ставить под угрозу жизни простых людей. Предложение было отвергнуто.

Джарид по большей части молчал. Он был за отправку комиссии, но план Транна ему тоже не нравился. Путешествие в Лон-Сер было рискованным даже для опытных магов, а для людей, не владеющих Волшебной Силой, тем более. В случае опасности они не смогут защитить себя и поставят под удар не только свои жизни, но и жизни всех остальных посланников. Однако Джарид предпочел оставить эти соображения при себе, чтобы не подливать масла в огонь. Ему ни в коем случае не хотелось становиться на сторону Эрланда. Он молчал и смотрел на Бадена, который во время дискуссии также не проронил ни слова.

По лицу Магистра было видно, что в его душе происходит тяжелая борьба. Ее выдавали острый взгляд, направленный внутрь, наморщенный лоб, непроизвольные движения скул. Джарид знал, что терзает Бадена Сухопарый Магистр понимал, что присутствие Барама – единственное средство, способное убедить Совет Правителей. Об этом он говорил прошлой ночью в «Гнезде Ястреба». Он понимал, что того во что бы то ни стало необходимо послать вместе с комиссией. Но Баден уже достаточно пострадал из-за усилий спасти жизнь чужестранца – он подвергался многократным нападкам в стенах этого зала, его чучела сжигали на улицах Амарида. Что же начнется, когда он предложит отправить Барама на родину? Эрланд и Арслан растерзают его. Они так и не осознали реальность угрозы нападения. Джарид почувствовал горечь несправедливости. Он знал, что никто не отдавал так много сил делу служения Тобин-Серу, как Баден. И никто так жестоко не поплатился за это.

Джарид понимал бессмысленность своего поступка, но все же сделал то, что считал правильным. Он дождался момента, когда дядя наконец решился, а по выражению безысходности на его лице было ясно, что он задумал, и опередил его. Сонель даже не успела предоставить Бадену слово.

– Премудрая! – выкрикнул он, встав во весь рост. – Есть еще кое-что, что мы можем показать Совету. И его члены не смогут опровергнуть это доказательство!

Зал смолк.

– Джарид, не делай этого, – тихо попросил Баден. – Не пытайся взвалить на себя мою ношу.

Но Джарид не отрываясь смотрел на Премудрую, которая не могла скрыть своего любопытства.

– Говори, – сказала она. – Что может нам помочь?

– Это чужеземец. Барам.

День назад Джарида поразила бурная реакция магов на предложение Сонель отправить комиссию в Лон-Сер, за последние несколько лет такое довольно часто бывало на Собраниях магов. Но ничто не могло сравниться с яростным возмущением, которое вызвали его слова.

Маги и магистры выкрикивали оскорбления в его адрес, называли предателем. Некоторые даже лезли к нему с кулаками, и их приходилось успокаивать. Один из старых друзей Эрланда так безумствовал, что чуть не опрокинулся вместе с креслом, чем слегка напугал собравшихся. Но это ничуть не разрядило атмосферу. Оррис и Транн пытались поддержать Джарида, но им не дали говорить. Оррис чуть не подрался с Арсланом. Даже Сонель не могла утихомирить зал.

Наконец яркие искры извивающегося магического огня, вырвавшиеся из хрустального наконечника посоха Элайны, заставили всех замолчать. Струя пламени пронеслась через стол совета к дальней стене зала, где разбилась о черный массивный Созывающий Камень.

– Прекратите! – стальным голосом приказала Элайна. – Все вы! Довольно!

Маги уставились на нее. После дикого грохота тишина казалась пугающей и нереальной.

– Во что мы превратились! Неужели мы разучились разговаривать? Во имя Богов, мы же маги! На нас с надеждой смотрит весь Тобин-Сер, народу нужны совет и защита, а мы не можем обсудить собственные проблемы, не разрывая при этом друг друга на части! – Она смолкла на секунду, глядя в зал уничтожающим взглядом. – Я не думала, что когда-нибудь мне придется сказать это, – твердым голосом продолжила Элайна, хотя в глазах ее стояли слезы. – Мне стыдно быть членом Ордена.

Она молча подняла руку, и Филимар, ее величественный серый ястреб уселся ей на запястье. Элайна развернулась и пошла к выходу.

– Элайна, пожалуйста, не уходи! – окликнула ее Сонель.

Девушка остановилась и секунду спустя повернулась лицом к магам. Она уже не могла сдерживать слезы, но голос ее был по-прежнему тверд:

– Извините, Премудрая, но я не вижу причин оставаться. Мы не делаем ничего полезного. Мне больно сидеть и смотреть, как все то, что я любила, рушится из-за бессмысленных склок.

– Если ты уйдешь, то нанесешь Ордену еще один сокрушительный удар! Ты подумала об этом? – спросил Транн. В голосе его звучала отчаянная мольба, а в глазах застыло выражение печали и страха.

– У нас разные точки зрения по многим вопросам, Элайна, – произнес Арслан. – Скорее всего я так и останусь при своем мнении. Но Транн прав. Если хоть один из нас уйдет, особенно в такой момент, это будет началом конца.

Элайна долго стояла, переводя взгляд с одного лица на другое, словно пытаясь найти в них нечто вселяющее надежду. Наконец, в последний раз посмотрев в сторону двери, она вздохнула и прошла к своему месту за столом.

– Так у нас ничего не получится, – произнесла Элайна, обращаясь ко всем магам.

Ее ястреб снова уселся на жердочку, закрепленную над креслом.

– Это противостояние не даст нам ничего хорошего. – Она взяла Джарида за руку. – Вы не имеете права называть его предателем. Ни его, ни Орриса, ни Транна, ни Бадена. Можно не соглашаться с их точкой зрения, но не опускаться до личных оскорблений.

– Ты права, – согласился Арслан. Он обратился к Оррису и Джариду: – Я приношу свои извинения. Многое из того, что я сказал… было чересчур резким.

Джарид кивнул. Оррис также принял извинения. Арслан же взглянул на Элайну и продолжил:

– Тем не менее я не собираюсь уступать вам.– В голосе его уже не было мягкости. – Бараму нельзя позволить вернуться в Лон-Сер, даже если это может быть для нас выгодно. Мы оставили его в живых, хотя я считаю, что он заслуживает казни. Думаю, этого достаточно. Пока у меня есть право голоса, я не дам ему выйти на свободу.

– Полностью с вами согласен, – вставил Эрланд, посмотрев на Бадена. Он словно хотел показать, что знает, кто подсказал Джариду эту идею. – Независимо от решения Собрания по поводу комиссии, а я надеюсь, что никого никуда посылать не будут, я не допущу, чтобы чужестранцу позволили вернуться на родину.

– Кто думает так же? – спросила Сонель, обводя взглядом присутствующих.

Большинство магов подняли руки.

– В таком случае обсуждение закончено, – мрачно произнесла Премудрая.

Поднялся Оррис.

– Могу я попросить слова? – спросил он.

– По вопросу Барама?

Маг кивнул. Сонель со вздохом ответила:

– Никогда раньше я не препятствовала дискуссии. Все получали возможность высказаться, не существовало никаких ограничений. Но сегодня мы должны прекратить этот спор. Я не даю вам права голоса. Извините, но мы все равно не сможем прийти к согласию.

Оррис ничего не ответил. Некоторое время он стоял плотно сжав губы, вперив в Сонель уничтожающий взгляд черных глаз. Руки его сжались в кулаки. Он медленно опустился в кресло, словно боялся случайно выпустить наружу свой гнев, который ему нелегко было держать под контролем.

– Да, это и вправду самый неожиданный день для всех нас! – саркастически усмехнулся Баден. Он не мог скрыть горечи в голосе. – Мы видели, как одна из нас была настолько оскорблена происходящим, что едва удалось уговорить ее остаться. Мы видели, как другому магу не дали слова Такого еще не случалось никогда, – добавил он и посмотрел на Сонель. – Сегодня мы видели, как маги бросаются друг на друга с кулаками. – Он покачал головой. – Что мы еще увидим? Какое небывалое зрелище?

– Ты кое-что забыл, Баден, – презрительно заметил Эрланд. – Мы также видели, как один из нас проявил поразительное малодушие. Один из Магистров, человек достаточно влиятельный, позволил молодому магу высказать отвратительное предложение, которое к тому же достаточно опасно для всех нас. Я думаю, что знаю, кто настоящий автор этого предложения.

Джарид вскочил с протестующим криком, но Баден осадил его.

– Не сейчас, Джарид, – попросил Магистр. Его голубые глаза не отрываясь смотрели на Эрланда, худые черты лица скривились в злой усмешке. – С сегодняшнего дня я буду бороться в одиночку.

– Но не в этом зале! – оборвала его Сонель. – Не на Собрании! – Она посмотрела на Бадена, затем на Эрланда: – Неужели вы ничему не научились! Как вы могли пропустить мимо ушей то, что говорила Элайна? Я не позволю и дальше разрушать Орден, мы и так уже изрядно постарались…– Она повернулась к Бадену, сверкнув зелеными глазами: – Да, я не позволила Оррису говорить. Надеюсь, он простит меня. И я сделаю то же самое сколько угодно раз, если это поможет сохранить спокойствие в зале! – Она оглядела магов.– Думаю, вы меня правильно поняли.

Слова Сонель гулко отдавались под сводчатым потолком, расписанным сценами из жизни Первого Мага, и возникало впечатление, что говорит сам великий Амарид. Маги долго молчали, и Джариду показалось, что тишина длится целую вечность. Все старались не смотреть друг на друга, только Элайна взяла руку Джарида и крепко сжала ее.

– Думаю, нам не помешает перерыв, – сказала наконец Сонель и позвонила в хрустальный колокольчик, который лежал на столе перед ней. В то же мгновение появились слуги Великого Зала, облаченные в голубые мантии. Они несли подносы с чаем шань и сладкими хлебцами. Постепенно разговор возобновился, уже на пониженных тонах.

Весь остаток дня дискуссии проходили довольно мирно, правда вопросы так и остались неразрешенными. Баден, Оррис и Эрланд мрачно молчали. Джарид, Арслан и многие другие были настолько опустошены утренними баталиями, что также не находили слов. Споры по поводу предложения Сонель стихли. Те, кто обычно смотрел на Орриса или Эрланда, боялись выступать самостоятельно, пока их вожаки молчали. В конце концов поздно вечером все разошлись, так и не приняв никакого решения.