Текст книги "Изгнанники"

Автор книги: Дэвид Коу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Потом закрыл глаза и вызвал в сознании образ Герты. И волны боли словно расступились, пропуская ее. Она шла по лугу неподалеку от поселка, волосы трепал легкий ветерок, все ее нежное лицо было озарено неподражаемой, одной ей присущей улыбкой, а в глазах сияла любовь. И, глядя на нее так, словно ничего больше не осталось в мире, кроме этого милого образа, он успокоился, и тьма поглотила его.

Мелиор было странно чувствовать посох в руках. Он был очень легким и казался живым, словно дышал, словно в нем текла кровь. Это была кровь Гвилима, ее, и ее матери, и всех остальных гилдринов, когда-либо живших в Лон-Сере. Даже кровь самого Гилдри, роднившая ее со стоящим рядом чародеем, тоже струилась в этом куске дерева Поэтому так символично, что граненый кристалл на его верхушке, на который она то и дело взглядывала, был кровавого цвета.

Она вспомнила, как Седрик рассказывал, что у подчиненных Калбира, отправленных в Тобин-Сер, тоже были красные камни. Наверняка они были похожи на ее кристалл. Глядя на него, она уже не сомневалась, что посох был ей предназначен. Это казалось неправдоподобным, и все же боги, наверное, когда-то решили за нее.

Мелиор поймала себя на том, что подобные мысли еще несколько дней назад показались бы ей дикими.

Оррис нежно коснулся ее руки. На его щеках еще не высохли слезы, но на губах уже сияла добрая улыбка.

– Что мне с ним делать? – обратилась она к нему на Тобинмире. – Отнести в Даалмар? Расхаживать с ним по Налю? Зачем он мне его отдал?

Оррис кивнул в сторону кристалла, как будто в нем и заключался ответ:

– Он знал, что камень принадлежит тебе.

– Он не мой.

– Камень говорит иное.

Она открыла рот, чтобы возразить, но остановилась, чувствуя, как из глаз снова полились слезы.

– Я всю жизнь притворялась, что не имею ничего общего с гилдринами, – вымолвила она наконец. – Я недостойна быть Хранителем.

Чародей молчал, и Мелиор затаила дыхание, с тревогой ожидая, что он ответит.

– Я убежден, что это решение богов, – сказал он, – и в таких вещах они преследуют свои собственные цели. В Тобин-Сере я знаю многих людей, между прочим очень хороших, которые больше всего на свете хотели бы стать магами. Но боги обходят их своим вниманием. И я знал некоторых, точнее, одного избранного, который оказался способен на такую жестокость, изворотливость и ложь, что я до сих пор спрашиваю себя, куда смотрели боги, наделяя его своим даром. – Он тряхнул головой, как бы отгоняя неприятные воспоминания. – По-моему, – продолжал он, – гадать, почему боги решили поставить тебя на место Гвилима – пустое занятие. Просто прими это и старайся поступать так, как поступал бы он. Возможно, зная историю его… – Он, улыбнувшись, поправился: – Зная историю твоего народа можно предположить, что пришло время для того, чтобы в Брагор-Нале появился гилдрин с твоими навыками и способностями. Может, это и окажется началом восстановления справедливости, о которой так мечтал Гвилим.

Мелиор почувствовала облегчение и улыбнулась:

– Может быть. Спасибо тебе.

Она повернулась к прибежавшим из дворца охранникам, молча обозревавшим кучи тел на улице восемь убитых наемников и пять охранников; Ивон, которому выстрелом разнесло полголовы; Гвилим.

– Отведите нас к Правительнице Шивонн, – обратилась она к ним на Лонмире.

Несколько мужчин остались проследить, чтобы тела Гвилима, Ивона и охранников доставили во дворец, а небольшой отряд людей в форме проводил Мелиор и Орриса мимо Озера Матрон в правительственную резиденцию.

Когда они вошли в зал, Правительница нетерпеливо шагала перед большими окнами, выходящими в сад. Увидев их, она торопливо пошла к ним навстречу.

– Что произошло? – требовательно спросила она на Лонмире. – Где Ивон?

– На нас напали убийцы, – ответила Мелиор на родном языке Орриса. – Ваш телохранитель убит. Хранитель тоже погиб, а также все ваши охранники, кроме одного.

Кровь отлила от лица Правительницы, и она как-то неловко подалась вперед, как будто ее ударили в живот, и прошептала:

– Кулак бога!… – Чтобы не упасть, женщина оперлась на спинку кресла, а потом тяжело опустилась в него. – Кто они такие? – бесцветным голосом, глядя в пол, спросила она, тоже переходя на Тобинмир.

– Наемные убийцы из Брагор-Наля,– ответила Мелиор, – со своим главарем, известным под прозвищем Лезвие. Я вам уже говорила, что они уже совершили покушение на нас, и мы подозревали, что они пойдут через горы вслед за нами.

– Да, я помню, – глухо сказала Шивонн. – Кто их послал?

– Не уверена, но думаю, это Седрик.

Правительница долго молчала, только сидела и качала головой, глядя в пол.

Оррис не выдержал и кашлянул.

– Выходит, теперь у нас общий враг, Правительница. Если Седрик посылает захватчиков в Тобин-Сер и убийц к воротам вашего дворца, кто знает, на что еще он способен? Теперь можно попытаться обратиться к Совету и навсегда положить этой угрозе конец.

На щеках Правительницы выступили красные пятна, и она бросила на Орриса гневный взгляд:

– Я только что потеряла дорогого мне мальчика, маг! Как вы смеете в такую минуту говорить мне об общих врагах и политике Совета?

Оррис распрямился, вздернув бороду.

– А вы знаете, сколько людей погибло в Тобин-Сере из-за амбиций Седрика, Правительница? – запальчиво возразил он. – Сотни. Были разрушены целые деревни. Взрослых и детей убивали прямо на улицах, без разбору. Несколько членов моего Ордена тоже погибли. Мне очень жаль, что Ивон умер, и по Хранителю я тоже скорблю. Но их всего лишь двое из того множества несчастных, кого Седрик раньше времени отправил к богам. И если мы с вами сейчас что-нибудь не предпримем, погибших будет значительно больше. Можете мне поверить.

– Оррис прав, – поддержала его Мелиор. – Думаю, вы и сами это понимаете, Правительница.

Шивонн продолжала грозно смотреть на них, потом отвела глаза.

– Знаю, – со вздохом признала она. Затем вскочила со стула и принялась нервно шагать по комнате. – Ну что ж, может это даст хорошую возможность, – задумчиво произнесла она – Совет мало в чем достигал согласия за последние годы, но зато довольно ревностно соблюдал закон, запрещающий гражданам одного Наля участвовать в нападениях на граждан другого. Ты уверена, что главным в этой бойне был этот самый… Лезвие? – спросила она, обращаясь к Мелиор.

– Да.

– И ты полагаешь, что он работает на Седрика?

– Да, – ответила Мелиор, хотя не могла знать наверняка.

По-видимому, Шивонн почувствовала ее неуверенность. Она остановилась прямо перед девушкой и пытливо вгляделась в ее глаза:

– Мелиор, мне нужно знать точно. Есть вероятность, что Лезвие действовал сам по себе или что его нанял кто-то другой?

– Лезвие – наемник; сам по себе он ничего не делает. Кто-то ему заплатил, а в Брагор-Нале очень мало людей могут себе это позволить, только Седрик, Нювелл, Вилдон, Дарелл да пара-тройка лордов. Но из них Седрику выгоднее всех было отправить убийц по нашему следу.

Во взгляде Шивонн все еще читалось сомнение.

– Клянусь, Правительница, – настаивала Мелиор, – это был заказ Седрика.

Приземистая женщина помолчала, потом нахмурилась:

– Кажется, мне ничего не остается как верить тебе. – Она снова начала мерить комнату шагами. – Если ты права, то Брагор-Наль нанес нам весьма серьезное оскорбление. Я потребую, чтобы Седрика наказали и чтобы Брагор-Наль выплатил народу Уэрелла-Наля репарацию. Если он откажется, я буду настаивать, чтобы Совет применил по отношению к нему санкции.

– А как же Марар? – спросила Мелиор. – С чего вдруг он станет вас поддерживать, если всегда принимает сторону Брагор-Наля?

– Потому что Дарелл ему так прикажет, – ухмыльнулась Шивонн.

Мелиор не сводила с Правительницы недоумевающего взгляда.

– Но это же бессмыслица. Зачем Дареллу велеть Марару поддерживать вас?

– Взаимоотношения внутри Совета довольно странны, моя милая, – сказала Шивонн таким тоном, будто это все объясняло. – Ради других оверлордов Дарелл может отказаться публично признать вину, но он уступит моим требованиям, если я докажу, что оружие нападавших сделано в Брагор-Нале. – Она сама себя перебила.– Я ведь могу это доказать, не так ли? – (Мелиор кивнула). – Прекрасно. В былые времена Нали вели войны между собой и по меньшим поводам. Несмотря на то что Наль Дарелла могуч, он не готов сейчас воевать со мной. По крайней мере пока. Поэтому он может прикидываться, что не признает моих требований – может даже заиграться настолько, что вынудит меня потребовать применения санкций, – но в конце концов он разрешит Марару присоединить свой голос к моему. Таким образом, я буду удовлетворена, его оверлорды тоже, и все снова станет на свои места, что Дареллу и требуется.

– А что делать нам, покуда вы не встретитесь с Дареллом? – спросил Оррис.

– Вы – гости Матриархии, – просто сказала Шивонн. – Ничего не изменилось. Я бы посоветовала оставаться здесь, пока Мелиор не сможет без опаски возвратиться домой.

– Спасибо, Правительница, – поклонился чародей.

Шивонн махнула рукой, подошла к маленькому столику в углу и нажала кнопку на стене, которой вызывала Ивона.

Мелиор хотела спросить, как ей вообще возможно вернуться в Брагор-Наль. Неужели Шивонн не понимает, что Дарелл ничего не сможет сделать с Седриком? Неужели она не видит, что операция «Тобин-Сер» и смерть Хранителя только подтверждают это? Правда, это была не ее забота. Правительница сделает все, что в ее силах, но в конечном счете Мелиор придется взять Седрика на себя. И если ей повезет, Оррис поможет.

26

Принимая во внимание полноту доклада Бадена, можно лишь поражаться обилию несообразностей в нем. Барам – наемник, способный на неслыханные проявления жестокости, и при этом он просто мальчишка, до сих пор тяжело переживающий раннюю потерю родителей. Брагор-Наль – место, где правят законы насилия и мести, и при этом нам предлагается сделать попытку понять тамошних жителей, чтобы мы могли «видеть в них не только врагов». В погоне за устрашающими «техническими достижениями» и производством смертоносных орудий народ Лон-Сера отравил свои землю, воздух и воду, чего люди Тобин-Сера никогда не допустили бы. И тем не менее, говорит нам Магистр, у нас так много общего с этим народом, что дружеские взаимоотношения не только возможны, но даже и неизбежны.

Похоже, наш друг никак не может договориться с самим собой, тщетно пытаясь примирить противоположные устремления. С одной стороны, тот Баден, которого мы все уважаем за его долголетнюю службу нашей земле, мудрый и образованный человек, предлагает нам весьма содержательную оценку культуры, и политики Лон-Сера. С другой – ценность его работы заметно умаляется полемикой с другим Баденом, ставшим в последние годы объектом презрения и насмешек за его непримиримое отстаивание крайних и вопиюще несостоятельных взглядов.

Из «Ответа на „Доклад Магистра Бадена

о допросах чужеземца Барама"»,

представленного Магистром Эрландом.

Осень, 4625 год Богов.

Всякий раз, как он подходил к Золотому Дворцу и смотрел на его мерцающий резной фасад, видел охрану Правителя в голубой униформе, вытянувшуюся у громадных золотых дверей, у Седрика начинала кружиться голова от уверенности, что все это однажды будет принадлежать ему.

И всякий раз, когда охранники провожали его внутрь здания, тогда как его собственные люди должны были ждать снаружи, и оставляли в необъятной помпезной гостиной рядом с кабинетом Дарелла, оверлорд внутри весь кипел, оттого что этот день еще не настал. Наплевать, что ему суждено было унижение: ждать такого ограниченного человечка, как Дарелл, – это он мог понять. Это была часть протокола. Правитель, даже еще не появившись, должен демонстрировать подчиненным свою власть, особенно таким, как Седрик, который никогда и не пытался спрятать свое честолюбие. А оставить посетителя ждать неизвестно сколько в зале, чья славная история и невероятные размеры подавляли, – лучший способ показать эту самую власть.

Но Седрику действовало на нервы, что Дарелл испортил этот зал. Место, внушавшее некогда благоговение, теперь стало почти нелепым. Седрику довелось видеть на снимках, как выглядела Западная гостиная Золотого Дворца до начала правления Дарелла Стены были увешаны великолепными портретами прежних Правителей, принадлежавшими кисти величайших художников Лон-Сера. Двери и окна обрамляли наличники светлого дерева с искуснейшей резьбой, чудесно сочетавшиеся с фактурой старинных дубовых полов. А у дальней стены находился знаменитый камин. По имени второго Правителя Наля, сына Брагора, его называли Камин Тимура, и соорудил он его, чтобы увековечить свершения своего отца. Облицовка его была высечена из уникальной цельной глыбы розового хрусталя и на протяжении тысяч лет была едва ли не самым примечательным предметом обстановки дворца. Рядом с этим камином все Правители после Тимура официально вступали в должность. В этом зале Дальрек принял капитуляцию Эйнара, что стало официальным окончанием Объединения. Из всего, что Седрик читал и слышал, было ясно, что ни один человек не мог переступить порог этого зала и не почувствовать себя ошеломленным его красотой, изысканностью и мощью.

Но так было, пока Дарелл не стал Правителем. То ли из тщеславия, то ли из-за неуверенности в себе Дарелл приказал снять все портреты и вместо них развесил изображения своей семьи и свои собственные, намалеванные каким-то бездарным мазилой, чей единственный талант заключался, очевидно, в том, что он умел закрывать глаза на физические недостатки Правителя. Резьбу вокруг окон и дверей покрыли позолотой: «в конце концов, это же Золотой Дворец», говорил тогда Дарелл. Но наибольшим кощунством было то, что он велел «украсить» облицовку Камина Тимура крохотными золотыми фигурками нагих девушек в различных фривольных позах, для чего пришлось насверлить дырок в хрустале.

Входя в эту комнату, Седрик всегда скрипел зубами от злости. Каждый раз ожидание Дарелла превращалось для него в пытку; взглядывая на облицовку знаменитого камина, он живо воображал визг дрели, так что ему казалось, будто сверлят его собственный череп. Первое, что он предпримет в качестве Правителя, еще прежде чем сделает что-либо для Наля, – это вернет Западной гостиной былое великолепие. Золотую мазню с наличников надо будет снять, вернуть на место портреты Правителей. И отреставрировать Камин Тимура Он уже разговаривал с одним знакомым скульптором и узнал, что это возможно.

Правда, другие части дворца тоже нуждаются в переделке, включая и кабинет Дарелла, стены которого были раскрашены в какой-то похоронный густой свекольный цвет. Но гостиная – прежде всего.

Распахнулась дверь в другом конце зала, и охранник сделал Седрику знак следовать за ним, торжественно сообщив: «Правитель Дарелл готов вас выслушать».

«Выслушать? – весело заметил оверлорд про себя. – Он сам меня вызвал». Седрик удержался, чтобы не улыбнуться, так как знал, что охранник говорит это всем посетителям. Он шел следом за ним, по привычке пытаясь нашарить на бедре отобранный при входе лучемет. У Дарелла была своя контрольная кабина, в которой не спрячешь никакое оружие.

Когда Седрик вошел, Правитель стоял у стола, проглядывая какие-то бумаги, и даже глаз не поднял. Однако оверлорд заметил, что он плохо выглядит. Казалось, брюхо отросло еще больше, рыжие с проседью волосы были растрепаны, а лицо опухло и посерело от бессонницы. «Ты стар, Дарелл, – удовлетворенно подумал Седрик. – Может быть, эта высшая должность уже чересчур тяготит тебя. Может, пора более молодому занять твое место».

– Сядь, Седрик, – велел Дарелл бесцветным голосом, нарушив размышления оверлорда. Седрика такое необычно грубое приветствие поразило. Он предполагал, что встреча с Правителем будет совершенно рутинной; он даже не удосужился обеспокоиться, чем она вызвана. Видимо, зря. Оверлорд почувствовал, что заинтригован, и молча опустился в роскошное кресло у стола.

Правитель некоторое время еще читал бумаги. Когда же он наконец посмотрел на Седрика, в его глазах был такой гнев, в каком оверлорду доводилось его видеть всего один или два раза,

– Это послание – от Шивонн, – сказал он, кивнув на листок в руке.

– В самом деле? – с легкомысленной дерзостью ответил Седрик. – И как дела у королевы гномов?

– Между прочим, она – Правительница! – взорвался Дарелл. – Такая же, как и я! И будь добр выказывать нам обоим почтение, которого мы заслуживаем!

– Конечно, Правитель, – примирительно произнес Седрик, – прошу прощения.

Дарелл смотрел сердито, и на его щеках ходили желваки.

– У вас новости от Шивонн, Правитель? – напомнил оверлорд.

– Ты ведь и сам должен осознавать это, Седрик? – повысив голос, продолжал Дарелл, словно не слыша его. – Ты сознаешь, что я – Правитель, а ты – оверлорд? Всего лишь один из троих, смею заметить.

– Конечно, Правитель, – заверил его Седрик и обвел жестом комнату. – Невозможно находиться здесь и забыть об этом, – добавил он, тщательно подбирая слова. – Печать вашей личности на всем так… очевидна, что ее ни с чем не перепутаешь.

– Приятно слышать, – ответил Дарелл.

Седрик едва удержался от улыбки. Этому человеку ирония незнакома.

– Но я хотел бы, – продолжал Правитель, – чтобы ты проявлял уважение не только на словах, но и на деле.

– Уверяю вас, Правитель, я так и поступаю, – перебил Седрик, увлекаясь игрой.

– Не лги мне, Седрик! – оборвал его Дарелл.– Я не такой дурак, как ты думаешь! Думаешь, мне не известно о твоей распрекрасной Операции?

Благодаря разговору с чародеем, Седрик был готов к такому обороту беседы.

– Да, Правитель, я предполагал, что вы знаете. Ведь в Нале почти все попадает в поле внимания ПСБ.

Правитель уселся за стол, не спуская с Седрика глаз.

– Раз ты догадывался, что я знаю, почему сам не рассказал?

– По той же причине, по какой вы меня не спрашивали, – совершенно непринужденно соврал Седрик. – Если бы Операция провалилась, вина легла бы лишь на меня.

– А если бы увенчалась успехом?

– Не буду хитрить, Правитель. Не секрет, что я тешу себя надеждой когда-нибудь жить в Золотом Дворце, совершенно так же как Вилдон и Нювелл. Если Операция закончится успешно, выиграет весь Брагор-Наль…

– А больше всех – ты.

– Но это справедливо, – холодно улыбнувшись, возразил Седрик. – Я разработал этот план, я предоставил средства для его осуществления. А посему я имею право получить от него какую-то выгоду. Я не требую многого. Все, чего я прошу, – чтобы вы назначили меня своим преемником, когда покинете пост. Это разумные условия, не так ли?

– Весьма. И еще пару дней назад я бы согласился на них не колеблясь.

Пару дней назад…Седрик почувствовал, как что-то сжалось в груди.

– Не понимаю, – сказал он, стараясь держать себя в руках. – Что изменилось?

Дарелл потряс в воздухе письмом Шивонн.

– Похоже, Операция не единственная твоя авантюра за последнее время?

– Что вы имеете в виду?

– Разве Мелиор И Лакин не одна из твоих лордов? – спросил он, снова просматривая бумагу.

Седрик хотел взять письмо, но Дарелл не отдал.

– Да, – пробурчал оверлорд, – из моих.

– А убийцы, напавшие на нее в Уэрелла-Нале, были наняты тобой? – Седрик замялся, и Правитель ответил за него: – Ну конечно, тобой. Не так много людей в Брагор-Нале могут позволить себе воспользоваться услугами Лезвия.

– Почему вы решили, что его нанял кто-то из Брагора? – наудачу спросил Седрик, заранее зная, что ответит Правитель.

– Да брось, Седрик! – рявкнул Дарелл. – Зачем кому-то в Уэрелла-Нале нанимать брагорского убийцу, чтобы убить брагорского же лорда?

Сидя в кресле и потирая рукой обезображенное лицо, оверлорд не ответил.

– Мелиор мертва? – спросил он наконец.

У Дарелла отвалилась челюсть.

– Что? – спросил он, не веря своим ушам. – Тебя интересует Мелиор? Да ты хоть представляешь себе, сколько у меня теперь из-за тебя будет хлопот?

– Нет, Правитель, не представляю, – с презрением ответил Седрик. – Но не сомневаюсь, что вы мне все расскажете. Однако сначала я хочу знать, мертва ли Мелиор.

Дарелл смерил его взглядом и покачал головой:

– Нет, Мелиор жива, чародей – тоже. Лезвие и все его люди погибли, а также Хранитель, один из личных телохранителей Шивонн и несколько человек из Службы Безопасности.

– Кулак бога! – еле слышно пробубнил Седрик.

– Поверь мне, Седрик, Мелиор – самая последняя из твоих забот.

– То есть?

– То есть, послав убийц в Уэрелла-Наль, ты нарушил несколько пунктов Прокламации Зеленой Зоны!

– Не смешите меня! – фыркнул Седрик.– Прокламация дозволяет каждому Налю преследовать своих граждан, даже если ради соблюдения закона придется вторгнуться в другой Наль. Мелиор – предательница Она нарушила бесчисленное количество законов в моем доминионе. Я только хотел взять ее под стражу.

–  При помощи убийц?– повысив голос, спросил Дарелл. – И ты думаешь, Шивонн в это поверит? Параграф Прокламации, где говорится о беглецах, вполне определен: ты должен послать в чужой Наль представителей Службы Безопасности, причем по согласованию с Правителем Наля.

– Но это же формальность! – отмахнулся Седрик.

– Нет, Седрик,– покачал головой Правитель.– Прокламацией тут не прикроешься.

– Тогда скажите, что Мелиор была шпионом и что Шивонн сама платила ей за информацию. Предъявите встречное обвинение. Решение будет оставлено для обсуждения Советом, а вы сами знаете, чью сторону возьмет Марар.

– Такой подход слишком рискован. Шивонн угрожает мне войной, Седрик, а я пока еще к ней не готов.

– Тогда что, по-вашему, мы должны делать?

– Думаю, в этом случае,– начал Правитель, вставая и подходя к ближайшему окну, – разумнее всего будет уступить ее требованиям.

– Каковы же они? – насторожился Седрик.

– Обычные для подобного случая, – пожал плечами Дарелл. – Официальные извинения, контрибуция и наказание виновных: – Он снова повернулся лицом к Седрику: – Что значит – тебя.

–  Что?– прошипел оверлорд и вскочил на ноги. – Неужели вы это серьезно? Вы позволите Матриархии указывать вам, как править Брагор-Налем?

– Само собой, нет! – нетерпеливо ответил Дарелл. – По крайней мере это ненадолго. Я думаю, что лучше всего будет, если ты временно сложишь полномочия оверлорда, может, до осени, пока все немного не утрясется.

–  Да ни за что!– выпалил Седрик, посерев от одной мысли об этом. – Вы знаете, что за это время Нювелл и Вилдон сотворят с моим доминионом?

Дарелл равнодушно повел плечами:

– Значит, выбери себе подходящую замену. Принимай это как репетицию к тому дню, когда ты станешь Правителем и должен будешь выбрать постоянного преемника.

– Я не позволю вам этого сделать!

Безвольное лицо Правителя посуровело.

– Не тебе решать, Седрик, – ответил он ледяным тоном. Похоже, какие-то остатки характера в нем еще сохранились. – Может, в следующий раз ты как следует подумаешь, когда захочешь перейти границы дозволенного!

– Уж лучше перейти границы, чем бояться угроз какой-то старухи!

–  Довольно, оверлорд!

Оба замолчали, сверля друг друга взглядами и выжидая, кто сделает следующий ход. Время шло, решимость в серых глазах Правителя таяла, и наконец он позволил себе улыбнуться.

– Полагаю, тебе пора идти, Седрик, – сказал он слегка дрожащим голосом.

– Но мы еще не закончили, – тихо ответил Седрик.

Правитель подошел к письменному столу и нажал красную кнопку у переговорного экрана, пристально глядя на Седрика. Через пару секунд вошли несколько охранников.

– Вызывали, Правитель?

– Да, – ответил Дарелл, фальшиво улыбаясь. – Оверлорд уже уходит. Будьте добры проводить его.

– Слушаемся, Правитель.

Все трое подошли к оверлорду, на ходу похрустывая новенькой формой. Один указал на дверь:

– Сюда, оверлорд.

Дарелл и Седрик продолжали буравить друг друга глазами. Улыбка сошла с губ Правителя, и он снова казался бледным и усталым стариком. В одном Дарелл был прав: к войне он совсем не готов. Тем хуже, потому что сейчас он как раз ее начал.

– Плохо, что вы поснимали со стен все портреты, Дарелл, – негромко произнес Седрик. – В этом дворце лишь они чего-то да стоили.

Он повернулся и пошел прочь, но Дарелл окликнул его на выходе.

– В твоем распоряжении три дня, Седрик! Я тебе уступаю и даю возможность выбрать преемника, но, если ты будешь тормозить дело или в чем-то меня ослушаешься, я буду вынужден взять твой доминион под свое покровительство и разделю его между Нювеллом и Вилдоном. Ты понял?

Седрик остановился у косяка и, оглянувшись через плечо, холодно улыбнулся:

– Я понял, Правитель. Ровно три дня.

Он вышел и быстрым шагом прошел через Западную гостиную, но у Камина Тимура приостановился и на ходу осмотрел хрусталь и наляпанные на него золотые финтифлюшки.

– Пожалуйста, не останавливайтесь, оверлорд, – сурово обратился к нему один из провожатых.

– Да-да, – рассеянно ответил Седрик, чуть задержавшись у камина. Потом с ухмылкой взглянул на охранника: – Знаешь, его можно восстановить.

Они входят в покои Седрика, и лорд стоит позади него. Бараму неприятно его присутствие за спиной, как будто ему между лопаток приставили дуло лучемета. Сейчас он жалеет, что дал себя изловить, но тогда это казалось правильным. Он же все-таки изгой. Пусть его долго не было, но что это меняет? Изгоем он был дольше всего в своей жизни, даже дольше, чем заключенным.

Но Наль больше не похож на тот, что он покинул вместе с Калбиром, Киганом и остальными. Все лорды, которых он знал, сменились. Улицы кажутся другими, все какое-то чужое. Даже рубашка и штаны, выданные ему Добом перед визитом, какие-то неудобные, хотя он помнил, что именно такие и носил перед тем, как покинуть Наль. Ему не хватает шерстяной куртки, подаренной магом. Похоже, единственное, что осталось здесь прежним, – Седрик все еще управляет этой частью Наля. Барам отлично помнит Седрика, точнее, то, что о нем слышал. Поэтому совершенно не понимает, зачем Седрику понадобилось его видеть.

– Садись сюда,– ворчливо приказывает Доб, показывая на длинную банкетку, обитую серебристым плюшем, и, подождав, пока Барам сядет, кричит: – Оверлорд!

– Одну минуту, – слышится голос из другой комнаты.

Доб искоса смотрит на него, потом утомленно закатывает глаза. У Барама появляется мимолетная мысль, что его сюда привели, чтобы убить. Почему-то он даже не волнуется.

Через несколько секунд входит Седрик, и Доб нетерпеливым жестом приказывает Бараму встать. Барам поднимается и поворачивается к оверлорду.

Он слышал раньше о неудачном покушении на оверлорда, изуродовавшем его лицо, но не был готов к тому, что видит теперь. Всю правую часть лица лысого человека покрывает обезображенная кожа, как будто растерзанная диким зверем. Барам старается не глядеть пристально.

– Ты опоздал, – говорит Седрик Добу, холодно глядя на него единственным ярко-голубым глазом.

– Простите, оверлорд, – отвечает Доб и показывает на Барама: – Он… Его надо было вымыть и переодеть.

– Лорд не должен винить в своих промахах других, Доб, – наставительно говорит Седрик. – По крайней мере мой лорд.

Доб мельком взглядывает на Барама и тот отчетливо видит ненависть в его глазах.

– Да, оверлорд, – отвечает он.

Седрик внимательно разглядывает Барама, а потом снова обращается к Добу:

– Еще раз расскажи, как ты его нашел.

– Это не я, оверлорд, а один из моих людей. Он шлялся по улицам в каких-то отрепьях и болтал что-то о колдунах и тобин-серских тюрьмах. Мой человек привел его, и я подумал, что стоит сообщить вам о нем. – Доб улыбается. – Я слышал, что у вас особый интерес к Тобин-Серу, – доверительно добавляет он.

Седрик, похоже, раздосадован.

– Это было в Четвертом?

– Нет, оверлорд, во Втором.

– Во Втором? – грозно нахмурившись, переспрашивает Седрик. – Значит, он уже был у тебя, когда мы говорили о квартале Мелиор? И ты ничего не сказал мне?

– Но я… Простите, оверлорд, – заикаясь, отвечает Доб. – Вы закончили разговор прежде, чем я смог вам сообщить о нем. А потом я был занят Четвертым кварталом, как вы и велели.

– Ну да, конечно, – презрительно откликается Седрик. – Нашел Джибба?

– Нет пока, оверлорд. Но найду, будьте покойны.– На секунду Доб умолкает, а потом добавляет: – Может, если бы ваши люди остались в Четвертом еще ненадолго…

Лысый коротко и жестко смеется.

– Если ты до сих пор не нашел его, то уже не найдешь. Даже если я тебе всю армию отдам, ничего не изменится. И на твоем месте я бы берег свою задницу.

Доб нервно покашливает, но молчит.

– Оставь нас, – приказывает Седрик не глядя, махнув в сторону двери. – Я хочу поговорить с ним наедине. Возвращайся в Четвертый. Я позову, если понадобишься.

– Слушаюсь, оверлорд, – отвечает лорд. Он бросает еще один ненавидящий взгляд на Барама и разворачивается. – До свидания, оверлорд.

– Вот придурок, – замечает Седрик, когда Доб уходит. – Странно, что он еще жив. – Удивительно изящной для мужчины рукой он взмахивает в сторону банкетки: – Присаживайся, пожалуйста. Чего-нибудь хочешь?

Барам качает головой, и Седрик опускается в широкое удобное кресло.

– Как тебя зовут? – спрашивает он, тепло улыбаясь.

– Барам, – отвечает он каким-то чужим голосом. Он все никак не привыкнет разговаривать на Лонмире.

– Ты – один из людей Калбира?

– Да. – Барам пытается не смотреть на обезображенную половину лица Седрика но взгляд то и дело перескакивает на страшную яму на месте второго глаза

– Что произошло, Барам? Что случилось с Калбиром и остальными?

Он молчит. Все это было так давно, да и рассказывать нелегко.

– На нас напал призрак, – наконец отвечает он.

– Призрак? – резко наклонившись вперед, переспрашивает оверлорд. На его лице недоуменное выражение.

– Точнее, два: человек и волк. Маги завели нас к этому призраку, потом он появился, мы хотели его убить, но не смогли, а потом маги нас победили.

– Так это маги победили вас с помощью волшебства? – хмурясь, уточняет Седрик.

– Да И еще с помощью призрака. – Он понимает, что в сказанном трудно разобраться, но вид пустой глазницы его нервирует.

Седрик вздыхает.

– А что случилось потом? Тебя взяли в плен?

Он молча кивает.

– И отправили в тюрьму?

Снова кивок.

– Сколько ты там пробыл?

Барам задумывается. Он помнит, как в первые несколько дней заключения считал дни, но быстро сбился. Потом он стал считать камни.

– Не знаю. Несколько лет, наверное. Долго.

Седрик изображает сочувствие. Взгляд его единственного глаза добр и почему-то кажется знакомым. Барам спрашивает себя, может, он видел его прежде, да забыл.

– Наверное, это было ужасно, – говорит Седрик. – Ты сильно ненавидишь их теперь?

Барам пожимает плечами и отводит глаза. Он вдруг понимает, что никогда раньше не встречал оверлорда. Просто у Бадена глаза того же цвета.

– Ну и хорошо, что нет, – продолжает Седрик. – А ты им много рассказывал о причине прибытия в Тобин-Сер?

Барам замирает и молчит.