Текст книги "Холодный, как камень"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 41

Картер Грей делал краткий доклад текущему директору ЦРУ по поводу Рейфилда Соломона.

– Мне представляется, что здесь действуют люди из его ближайшего окружения. Ведь они прислали снимок, стало быть, явно хотели, чтобы я понял причину, по которой меня убивают.

– А у Соломона была семья? – спросил директор. – Я, разумеется, слышал об этом деле.

– Он жил с какой-то русской. В общем-то с этого все и началось. Нам было известно только ее имя – Леся.

– И что произошло после гибели Соломона?

– Она исчезла. Точнее, еще доего смерти. Мы тогда и подумали, что это было сделано специально. Видимо, они почувствовали, что кольцо сжимается. Его удалось прищучить, а она ускользнула.

– И когда это все случилось?

– Более тридцати лет назад, – ответил Грей.

– Что ж, по крайней мере если она и жива, то вряд ли бодро скачет от одной мишени к другой.

– Я тоже так думаю, но это не значит, что она ни при чем. Она всегда умело манипулировала людьми.

– Вам известны даже такие факты, и в то же время вы не знаете ее полного имени?

– Вообще говоря, имен-то у нее три, поскольку у русских существует еще и так называемое отчество, – надменно заметил Грей, демонстрируя знание предмета. Похоже, ему хотелось закончить лекцию фразой «ты, идиот», но он мудро воздержался от такого шага.

– А, хлам времен «холодной войны», – пренебрежительно отмахнулся директор. – Сейчас у нас иные приоритеты.

– Не исключено, что приоритеты придется пересмотреть. Пока в центре вашего внимания исламский терроризм, Путин с Чавесом и Ху вовсю этим пользуются. Причем по части глобальных возможностей аль-каидовцы по сравнению с ними выглядят детсадовскими карапузами.

Директор откашлялся, прочищая горло.

– Кхм… ну… А почему же вы в то время не попытались разыскать эту Лесю?

– У нас были иные приоритеты!.. Соломон устранен. Леся слишком глубоко запряталась. Вот мы и приняли тактическое решение не тратить дополнительные ресурсы, искренне полагая, что сумели полностью вывести ее из игры. Так оно и было на протяжении трех десятилетий.

– Так, а что конкретно вы знаете об этой женщине?

– Она была одной из лучших разведчиц во всем Советском Союзе. Я видел ее только на снимке. Высокая, красивая… слишком яркая для типичного портрета шпионки. Хладнокровия и выдержки у нее было больше, чем у любого другого оперативника. Кстати, ее полное имя, Александра, означает «защитница людей». Она не работала на КГБ напрямую, ее статус был выше. Мы считали, что ее курировал кто-то непосредственно в советском руководстве. Некоторое время она работала здесь, в Штатах, потом в Англии, Франции, Японии, Китае и прочих местах, типичных для агента высокого уровня. Ее подлинный талант заключался в вербовке. В частности, она женила на себе Соломона и заставила работать против своей страны. Его измена обошлась Америке очень дорого.

– Откуда вам стало известно, что они поженились?

– Позвольте оговориться: мы полагали, что они заключили брак. Мнение основывалось на сопутствующих обстоятельствах, установленных на тот момент, – по большей части косвенных, но они складывались в цельную картину.

– И Соломон с собой покончил?

– Так зафиксировано в его досье. Думаю, свою роль сыграли угрызения совести… ну и сам факт, что мы уже стягивали кольцо.

– Пару минут назад вы сказали: его, мол, «удалось прищучить». Так что получилось? Мы его прикончили, а самоубийство пришлось инсценировать? Или он действительно наложил на себя руки?

– Сам ли он себя убил или нет, не имеет значения: его все равно ждала смертная казнь за государственную измену.

Грей не хотел углубляться в эту тему даже по настоянию директора ЦРУ.

– Да, я просмотрел досье. Должен заметить, кое-что не стыкуется.

– В ту пору у нас не было надежных вычислительных машин, а в бумажных документах пробелы и лакуны неизбежны, – ответил Грей не моргнув глазом.

Директор, видимо, счел бесполезным продолжать расспросы. Вообще говоря, в свое время он работал под руководством Грея, был менее сообразителен и сам это знал.

– Хорошо, Картер, я понял. Вы уведомили сенатора Симпсона?

– Разумеется. Он хорошо подготовлен.

– А другие?

– В ту группу входил еще один человек, некто Джон Kapp, однако он давно умер.

На этом беседа завершилась. Грей не раскрыл всей правды. Он прозорливо счел, что так оно лучше, поскольку никто и не хотел знать истину. Сейчас перед страной стояло слишком много проблем, чтобы заниматься делом тридцатилетней давности, да еще в связи с человеком, который остался в памяти как предатель.

Чисто по-человечески Грей понимал всю гнусность совершенного в отношении Соломона. Но что попишешь! Надо смотреть вперед, а не в прошлое. Надо поймать убийцу до того, как он нанесет очередной удар. Да и Лесю надо бы наконец выудить на свет божий.

В результате встречи Грея с директором ЦРУ целому ряду оперативников было официально поручено «заняться этим вопросом». Хотя формулировка звучала довольно невинно, на практике она выражалась в том, что в ход были пущены все ресурсы на выявление лиц, причастных к убийству бывших агентов. Приказ предписывал их ликвидировать. Кому нужны судебные процессы?..

Глава 42

Гарри Финн выскочил из лап третьеклассников относительно непострадавшим. Когда он закончил свое выступление, Сузи обняла его и заявила:

– Папочка, ты и вправду скрасил мне остаток дня.

Это прозвучало очень по-взрослому, и от нахлынувших чувств Финну на мгновение показалось, что вот-вот лопнет грудь. Бывшие коллеги по диверсионно-разведывательному подразделению изумились бы, узнав, что под панцирем из нержавеющей стали прячется уязвимое и подверженное эмоциям сердце. Его единственной защитой, единственным способом заставить себя делать дело было умение держать чувства на расстоянии. Финн вел две параллельные жизни и не позволял им смешиваться между собой. То, что он делал ради матери, никогда и ни за что не должно просочиться в семью. И напротив, семейные дела Гарри никоим образом не должны стать частью его второго способа существования. По крайней мере он молил об этом Бога.

Финн вернулся в офис, где провел совещание с подчиненными на тему запланированного набега на Капитолий. Обсуждение затянулось: надо было тщательно проработать стратегию, после чего провести дополнительную подготовку. К концу работы Финн – чей ум функционировал лучше всего как раз в многозадачном режиме – нашел даже повод улыбнуться. Дело в том, что он только что догадался, каким образом можно убить Симпсона.

Затем он на скорую руку перекусил и направился в арендованный гараж. Здесь ему предстояло изготовить бомбу.

Джерри Бэггер орал в трубку:

– Просто супер! Молодцы! Сейчас я приеду и лично всех поздравлю! Раз и навсегда!

Успокоился он лишь после того, как услышал следующую порцию новостей. Выяснилось, что тот парень урвал неплохой куш, а в мире казино это означает одну вещь, которая своей неумолимостью не уступает самой смерти: чтобы получить денежки, необходимо заполнить нечто вроде декларации по форме 1099; Дядюшка Сэм должен узнать о твоем выигрыше – на случай если ты случайно позабудешь заплатить налоги.

Бэггер обдумал услышанное и сказал:

– Постой-ка… Ты говоришь, он из Англии?

– Да, так у него в документах написано.

– Как насчет акцента?

– Не знаю…

– Не знаешь! А хоть кто-нибудь знает?!

– Спрошу, – нервно ответил мужчина.

– Да? Так вот, когда ты спросишь, а потом и выяснишь, что его документы – полное фуфло, звякни мне… напомнить, чтобы я тебя задушил!

Он в бешенстве бросил трубку.

Глава 43

Когда Стоун вышел к парковке, Аннабель угрюмо сидела на подножке машины.

– Что вы от меня хотите? – горько спросила она.

– Ничего. А что вы хотите от себя самой?

– Не надо изображать из себя психотерапевта.

– Во время убийства вашей матери Пэдди сидел в тюрьме.

– Все равно она погибла из-за него.

– Пусть так. Однако существует презумпция невиновности. Почему вы с ходу решили, будто он сознательно подставил ее под удар Бэггера?

– Да мой папаша – врун, который никогда в жизни не заботился о других людях!

– Получается, он и к вашей матушке плохо относился? Бил ее? Морил голодом?

– Не надо паясничать!

– Я лишь пытаюсь полнее осмыслить ситуацию.

– Нет, он ее не обижал…

– То есть мог ее действительно любить.

– Ну что вы ко мне привязались? И почему встали на его сторону?

– Аннабель, я не встаю на чью-либо сторону… Он умирает. Он пришел к могиле вашей матери, чтобы почтить ее память. Похоже, он не виноват. – Стоун развел руки в стороны. – Может… может, вам следует пересмотреть свое отношение. Жизнь коротка. Семья не вечна. Я это знаю как никто другой.

Аннабель навалилась спиной на дверцу машины, по-прежнему не вынимая рук из карманов.

– Я два года готовилась к атаке на Бэггера. Все деньги вложила в этот план, до последнего цента. Пошла на риск, равного которому еще не было. Одна-единственная оплошность – и я труп… Да я упивалась каждой минутой мести! А знаете почему?

Стоун помотал головой.

– Вот и расскажите.

– Да потому что я наконец-то взялась за этого сукина сына, который убил мою мать! И у меня получилось. Я выиграла, раскрутила его на сумму, которая никому и не снилась. Сделала ему больно-пребольно.

– И?..

– И после этого сообразила, что все было зря. Джерри поступил так попросту оттого, что он Джерри. «С паршивой овцы хоть шерсти клок» – таков закон улицы, на которой мы все живем… Поймите меня правильно, я ничуть не оправдываю этого ублюдка, но в том-то и дело, что больше всего на свете я возненавидела собственного отца.

– А сегодня вдруг выяснили, что он невиновен… по крайней мере в этой части.

Аннабель показала на шрам под глазом.

– Сущий ангел!.. Я еще совсем девчонкой была, когда получила от него этот подарочек. А все из-за моей промашки в казино, когда он пытался провернуть там одно дельце. Сказал мне, дескать, только так можно научиться на своих ошибках… Мать погибла, а ему хоть бы что. Как с гуся вода.

– Во-первых, совсем непохоже, чтобы жизнь была к нему благосклонна. Кроме того, он скорбит по вашей матери. Как хотите, но по-моему, выражение «как с гуся вода» здесь не подходит.

– Оливер, я не в состоянии забыть, что он натворил.

– Я и не прошу забыть. Задумайтесь о прощении. Люди совершают дурные поступки постоянно, но это не значит, что они насквозь плохие.

– Да? И что мне теперь делать? С рыданиями броситься ему на шею?

– Вам нужно кое-что изменить в себе самой. Прежде чем оно вас же и уничтожит. Потому что даже если вы сумеете прищучить Бэггера, легче вам не станет, пока горит ненависть к Пэдди. Если хотите зажить нормальной жизнью, вам придется с этим разбираться.

Аннабель извлекла автомобильные ключи из кармана.

– А знаете… не хочу я с этим разбираться!

Она уехала.

Едва машина Аннабель скрылась из виду, ожил мобильник. Звонил Рубен с докладом о событиях в Атлантик-Сити, включая выигрыш Милтона и нападение людей Бэггера. Стоун посоветовал ему не отвозить Милтона домой, а вместо этого остановиться у Рубена.

– Оливер, он ведь не использовал свое настоящее удостоверение, когда обналичивал выигранные фишки, – заметил Рубен.

– Это роли не играет. Я не хочу идти на риск. Ты не так давно переехал, к тому же твой дом даже не успел получить официальный адрес. Бэггеру будет крайне сложно тебя отыскать.

– Как там Сьюзен?

– Лучше всех.

Стоун нажал кнопку отбоя и уставился в ту сторону, куда уехала Аннабель.

«Семья. Нет на свете ничего более запутанного…»

Глава 44

Грей разговаривал по защищенной линии из бункера, который предоставило ему ЦРУ. Президенту успели доложить о происшествии, и он своей властью наделил Грея полномочиями – пусть даже не оформленными официально – и предоставил все ресурсы правительства Соединенных Штатов, которые могут потребоваться для выправления ситуации. Грей, разумеется, передал президенту и его ближайшему окружению лишь одну, свою собственную версию событий, однако даже эта «правда» оказалась достаточной для получения карт-бланша, необходимого под реализацию намеченной миссии.

Бункер, хотя и погруженный в землю на добрые пятьдесят футов, обладал всеми удобствами пятизвездочного отеля, включая личного денщика и повара. В разведывательных кругах Грея всегда принимали как рок-звезду.

Он произнес в трубку:

– Если Леся и Рейфилд Соломон вступили в брак, то где-то этот факт должен быть зафиксирован. В ту пору разыскать такую запись было практически невозможно, однако времена изменились. Русские теперь наши союзники, по крайней мере так они заявляют публично. Я поручаю вам проверить все зацепки. В новой реинкарнации КГБ до сих пор должны работать какие-нибудь старикашки, которые могут нам помочь. Но везите с собой евро: нынче они любят их больше, чем доллары. – Грей кивнул в ответ на вопрос, заданный на том конце провода. – Да, бывший посол в США, Григорий Тупиков, мой старый приятель. Возможно, есть смысл позвонить и ему. Напирайте, что занимаетесь этим делом в связи с моим убийством. Ведро водки, двухфунтовые омары, натуральная рыженькая – и старина Григорий наш с потрохами.

Грей положил трубку и продолжил изучать досье, пока денщик накрывал на стол. Хотя в наши дни повсеместно властвовали компьютеры и серверы, бывалый солдат «холодной войны» любил держать бумагу в руках. Ужин из четырех блюд он съел в полном одиночестве, сидя возле газового камина, который окутывал комнату завораживающим сиянием. Грей всегда отличался от других людей. Даже будучи мертвым, он находился в пятидесяти футах под землей вместо обычных шести, а его «гроб» был куда роскошнее, чем тот ящик, на который мог рассчитывать обыватель.

Захватив с собой бренди в пузатом бокале, Грей перешел в обшитую деревом библиотеку и уселся за резной стол, где продолжил размышлять над текущим делом. Эта часть игры ему особенно нравилась: битва умов, нескончаемая шахматная партия – одна сторона пытается перехитрить другую, использовать более искусную тактику… И Соединенные Штаты не знали человека опытнее в таких делах, чем Картер Грей. Его решения спасли столь много американских жизней, что он давно потерял счет. «Медаль свободы» была наименьшей наградой, которую могла дать ему страна. Вот в Британии, к примеру, его бы уже давно произвели в рыцари. И подумать только, его вынудили подать в отставку в самом расцвете сил. А все из-за вмешательства проклятого Джона Kappa…

Чем больше Грей над этим думал, тем сильнее вскипал его гнев, но даже в бурлящем море ярости потихоньку формировалась идея, сделавшая бы честь и самому хладнокровному человеку. Кто бы ни стоял за убийствами бывших профессиональных ликвидаторов, они, вероятно, поверили в давнюю «смерть» Джона Kappa. Но зачем лишать Kappa удовольствия от притока адреналина?

Грей поднял трубку телефона.

– Надо распространить кое-какую информацию по обычным каналам: мол, по поводу смерти Джона Kappa возникли некоторые сомнения…

Глава 45

Финн поднес готовую вещицу поближе к глазам и внимательно ее осмотрел. Размером она едва ли превосходила его ладонь, однако запросто могла уничтожить все живое в радиусе тридцати футов. Впрочем, на деле она убьет лишь одного человека. Уж об этом Финн позаботится.

Подгоняя парик и прочие средства для изменения внешности, он продолжал прокручивать в уме шаги, которые предстоит сделать для проникновения в Сенаторский корпус имени Харта.

Когда Финн взял след Роджера Симпсона и принялся целенаправленно копаться в его прошлом, он обнаружил, что достопочтенный сенатор из Алабамы в молодости имел сомнительную репутацию и не интересовался никем и ничем, кроме собственной персоны. Хотя его сущность с той поры ничуть не изменилась, сей недостаток был искусно спрятан под слоями пиара, которые накапливались с самого начала его политической карьеры. Все это осуществлялось при полной, но невидимой глазу поддержке со стороны ЦРУ, где Симпсон в свое время играл особенную и тщательно скрываемую роль. Его биография разбухла от похвал и официальных благодарностей, однако по части фактов была весьма скудной. Причем в глазах страны он был героем. А еще, похоже, этот человек твердо решил стать хозяином Белого дома.

«Вот уж вряд ли», – подумал Финн.

Симпсон не позабыл ту поддержку, которую ему оказывал бывший работодатель. Являясь председателем сенатского комитета по разведке, он принимал все усилия, чтобы ЦРУ без ограничений получало требуемое. Возникало впечатление, что Симпсон вообще не видел границ там, где речь заходила о национальной безопасности. Он многие годы был защитником Картера Грея – или его марионеткой. Только справедливо, считал Финн, что оба эти человека попадут в одно и то же место одним и тем же способом.

Тем вечером он вернулся домой весьма поздно, однако Мэнди упорно не ложилась спать, поджидая мужа. За чаем с тыквенным пирогом она сказала:

– Сегодня в школе ты произвел настоящий фурор. Сузи все хотела тебя дождаться и рассказать, но так и уснула, бедняжка.

– Извини, что припозднился…

– Надеюсь, ничего страшного? В последнее время ты какой-то взвинченный.

– Да все из-за работы. Приходится много ломать голову.

– Как там Лили?

Лилей звали мать Финна. Имя было вымышленным, как и у сына. Гарри вообще не мог вообразить себе, что испытывают люди, когда называют свое настоящее имя.

– Все по-старому. Точнее, чуть похуже.

Он не решился повторить слова матери, что она «гниет».

– Конечно, у нас тут много суеты, но если хочешь, пусть твоя мать живет с нами. Я не против. Как-нибудь справимся.

– По-моему, ей лучше там.

– Ладно, пусть так. Однако имей в виду: может наступить момент, когда решение принимать придется.

– Давай не будем тревожиться раньше времени. И так забот хватает.

– Ты уверен, что все в порядке?

Он кивнул, не глядя жене в глаза.

Мэнди коснулась его руки.

– Гарри, мне кажется, ты стал как-то отдаляться от нас.

Его реакция оказалась неожиданно резкой, он даже сам этому удивился.

– Я сходил в класс Сузи. Почти никогда не пропускаю бейсбольные и футбольные матчи мальчишек. На дворе ты не найдешь и былинки сорняка. От работы по дому не отлыниваю, когда надо, помогаю детям с уроками. Извозчиком для них работаю так же часто, как и ты. Чего еще ты от меня хочешь, а?

Она убрала руку.

– Да ничего…

Пирог они доели в полном молчании. Мэнди пошла наверх, Финн остался сидеть, уставившись в пустоту.

– Ты спать-то идешь? – спросила она.

– Кое-что надо доделать.

– Гарри, не ходи сегодня на улицу, ладно?

– Разве что чуть-чуть прогуляюсь… Ну, ты знаешь.

– Знаю, – проворчала жена, поднимаясь по лестнице.

– Мэнди…

Она обернулась.

– Все наладится, обещаю. Очень-очень скоро.

«Я почти закончил».

– Конечно, Гарри. Конечно.

Глава 46

Аннабель оставила арендованную машину у ворот и направилась в глубь лабиринта сумрачных аллей. Местонахождение могилы было давно заучено наизусть. Оказавшись на месте, она увидела, что здесь уже есть один посетитель.

Мужчина лежал ничком возле надгробия и напевал мертвой женщине ирландскую песенку. Ту же самую песенку Аннабель слышала от отца еще совсем малышкой – что-то о мечтах и изумрудной стране, где Он и Она любят друг друга. Прислушиваясь к словам, Аннабель вдруг почувствовала, что по щекам – вопреки ее воле – катятся слезы. Потом звуки стихли, и она поняла, что отец сам себя убаюкал и заснул возле могилы своей жены – и матери Аннабель.

Она тихо приблизилась к могильному холмику, встала на колени с противоположной стороны от отца, который сейчас мирно посапывал, а потом сделала то, что последний разделала в детстве при посещении мессы: перекрестилась и прочитала молитву. Слезы струились по ее лицу, пока она обращалась к Богу и пыталась объяснить матери, как сильно по ней тоскует.

Аннабель молилась и причитала, пока не заболело сердце. Тогда она встала, перекрестилась в последний раз и, глядя на спящего, приняла решение.

Отец оказался на удивление легким. Он был как в полусне, поэтому к машине его пришлось нести чуть ли не на руках. Прибыв в гостиницу, Аннабель уложила его в собственном номере, а сама примостилась в соседней комнате на диванчике и так сидела, пока не раздался стук в дверь.

Пришел Стоун. Выглядел он встревоженно, и было отчего. Милтон с Рубеном попали в серьезную переделку. Закончив рассказ, Оливер бросил взгляд в сторону спальни, откуда сейчас доносился отчетливый мужской храп. Выражение лица Аннабель ясно давало понять, что любые вопросы будут крайне неуместны.

– Вы не собираетесь сегодня вернуться домой? – вместо этого поинтересовался Оливер.

– У меня нет дома, – ответила она. – А завтра мы могли бы остановиться у вас.

Следующим утром Аннабель заказала завтрак в номер. Когда ее отец вышел из спальни, его уже ждали тосты, горячий кофе и разложенная по тарелкам яичница.

– Тебе не помешает перекусить, – сухо заметила Аннабель.

Пэдди оглянулся по сторонам:

– Как я сюда попал?

– Я вчера нашла тебя возле могилы.

Он медленно кивнул, приглаживая шевелюру пятерней.

– Ясно.

– Садись и ешь.

– Анни, тебе не нужно…

– Сама знаю. Ешь давай.

Он присел за столик и под несколько глотков кофе сумел прожевать тост.

– Ну, и насколько это серьезно? – спросила Аннабель, рассматривая его изможденное серое лицо.

– Серьезней некуда. Шесть месяцев, если без терапии. Или год в стационаре. Но кому хочется лежать до самой смерти под капельницей?

– Что-нибудь надо? Деньги? Жилье?

Он откинулся на спинку стула и вытер губы салфеткой.

– Анни, ты ничего мне не должна. И я ничего у тебя брать не собираюсь.

– А зачем страдать от боли или спать в машине? Деньги найдутся, не волнуйся.

– Против боли у меня есть виски, да и грузовичок мой вполне можно назвать малобюджетным кемпером, так что я в порядке.

– Вот уж не думаю.

Пэдди нахмурился.

– Анни, я не прошу твоей жалости. Лучше продолжай меня ненавидеть, мне так проще.

– Так вот почему ты и не пытался меня разыскать?

– Разве что-то могло измениться?

– Вряд ли, – признала она.

– Вот тебе и все ответы. Напрасная трата времени.

Он поднялся и пошарил в кармане, откуда выудил пачку сигарет и зажигалку.

– Не возражаешь, надеюсь? Эти штуки уже и так успели меня прикончить.

Она помотала головой, Пэдди подошел к окну, открыл его и принялся курить, выпуская дым на улицу.

– Так что, это ты нагрела Бэггера в Атлантик-Сити?

– Я.

– Сильно?

– На миллионы.

– Место на небесах теперь тебе обеспечено, потому что нет на свете большего мерзавца.

– Все равно этого мало, – тихо сказала Аннабель.

Пэдди мрачно смотрел за окно.

– То-то и оно. Как раз денег у этой сволочи навалом. Можно выжать его досуха, а он все равно опять разжиреет, обстригая лохов, которые валом валят к нему в казино.

– Каким образом я могла бы сделать ему по-настоящему больно?

Отец повернулся к ней лицом.

– Одно из двух: надо отнять либо жизнь, либо свободу. Только так и не иначе.

– Между прочим, на убийства при отягчающих обстоятельствах не распространяется закон о давности уголовного преследования.

– У тебя есть доказательства, что он убил твою мать?

– Для суда они не годятся. Хотя я знаю, что это его рук дело.

– Я тоже.

Отец с дочерью долго смотрели друг на друга, не проронив ни слова. Наконец Пэдди сказал:

– В мире есть только два человека, которые обвели его вокруг пальца и умудрились выжить. Причем оба находятся в этой комнате.

– Ты предлагаешь заняться им сообща?

– Я хочу, чтобы он поплатился.

– Думаешь, я этого не хочу?

– Подожди, не кипятись. Ты нанесла ему удар, а вот у меня кишка оказалась тонка.

– Что-то изменилось?

– Одной ногой я уже в могиле. Другими словами, какая мне разница. Лучше получить пулю от Джерри, чем тихонечко гнить изнутри.

– Ты что предлагаешь конкретно?

– Я последнее время много об этом думал. Толькооб этом. И знаешь, сдается мне, твоя афера как раз предоставила нам удачный шанс.

– Потому что теперь он сам придет за мной?

– Вот именно. К тому же у тебя, по-моему, есть команда, да?

– Была. Двоих ты знаешь… или по крайней мере слышал про них. Еще один тебе не знаком.

Пэдди щелчком послал окурок на улицу и вновь присел за столик.

– Джерри им тоже успел насолить?

– Одному уж точно. Превратил его в «овощ».

– А если тот парень тебя сдал? Может такое быть?

– Да какое там «может»… Точно сдал. Джерри сейчас в Вашингтоне, вынюхивает мой след.

– А этот Стоун… Ему верить можно?

– Он ни разу меня не подводил.

– Хорошо иметь надежного друга.

Пэдди умолк, рассеянно уставившись на недоеденный завтрак.

– У тебя силы-то найдутся? Я сама унесла ноги только потому, что продумала все до мелочей. Я не намерена лезть на рожон, чтобы мне отстрелили башку, если ты вдруг облажаешься.

– Меня всегда восхищала твоя туповатая прямота.

– Догадайся, от кого наследство, – парировала она.

– Короче: да, я готов. И у меня есть план.

– Какой же?

– Заставим Джерри признаться в убийстве твоей матери.

– О, гениально!

– А что тебе не нравится? Сама идея?

– Идея-то хороша, да вот реализация… Увы, вынудить кого-то признаться в убийстве можно, лишь когда ты окажешься рядом с ним.

– Разумеется. Нос к носу.

– Тогда можешь забыть про свою идею. Я уже достаточно намозолила ему глаза.

– В том-то и дело, что мой план сводит риск до минимума.

– А поконкретней?

– Анни, просто доверься мне.

– Ты, должно быть, спятил.

– Нет, я всего лишь умирающий человек, который хочет примириться с собственной совестью и Богом. А для этого мне надо довести дело до конца.

Последние сентенции отца были настолько ему не свойственны, что Аннабель не нашлась с ответом.

– Хотя тут есть маленькая закавыка, – признался он.

– Насколько маленькая?

– Нужно законтачить с копами. А я в этом деле не специалист. – Он бросил взгляд на дочь. – Есть какие-нибудь мыслишки?

Аннабель откинулась на спинку стула, поджав губы.

– Ты понимаешь, что это для меня самоубийство?

– Я никогда не позволю, чтобы Джерри причинил тебе вред. Но я обязан с ним поквитаться. Клянусь могилой твоей матери.

Последние слова вызвали в Аннабель чувство, которое не сумели бы пробудить любые уговоры. Она и сама не понимала, что это такое: то ли сострадание, то ли жалость, а может, что-то еще большее.